Не покидай. 6 страница

− Она так похудела. Кажется, будто может сломаться от малейшего прикосновения. Что случилось? − еще более сдавленно проговорил Снейп. Он шагнул ближе к кровати и протянул заметно дрожащую руку, чтобы прикоснуться к мисс Грейнджер. Его отчаяние было практически осязаемым. В тот момент я и начала его понимать. Совсем чуть-чуть. Я с трудом сдержала порыв подойти и обнять его, как обнимают маленьких детей, − так мне захотелось защитить его от всех на свете бед. Но вместо этого я лишь мягко ответила:

− Не знаю. Ей стало хуже после вашего последнего посещения. Я больше ничем не могу ей помочь.

За годы работы колдомедиком я насмотрелась, как страх потерять дорогого человека ломает людей. Отчаявшиеся мужья и жены, на чьих руках умирали их супруги; стенающие от невыносимого горя родители, узнавшие, что любимое дитя не выживет из-за каких-то ранений или болезней, которые, казалось, выбирали именно молодых, − на это всегда было тяжело смотреть. Но сейчас… ладно, если раньше мне только казалось, что он любит девочку, то теперь пропали последние сомнения. Он сходил с ума от горя прямо на моих глазах: его боль и чувство вины были очевидными и всепоглощающими. Нас разделяло десять шагов, но мне казалось, что я слышу, как бьется его сердце.

− Я не смирюсь, − проговорил он и в следующий момент упал на колени возле кровати. Он всматривался в пустые, смотрящие в никуда глаза; трясущиеся руки лежали поверх ее плеч. Его голос чуть не оборвался, когда он вымолвил:

− Мисс… Мисс Грейнджер? Гермиона?

Я не знала, как ему помочь. Не знала, как облегчить исходившее от него волнами страдание. И спрашивала себя, как он переживет эту потерю? Понимаете, я не сомневалась, что мисс Грейнджер умирает. Ни капли.

Я стояла не шелохнувшись, и прямо на моих глазах мужчина, о котором все говорили как о холодном, бессердечном, грубом и мрачном типе, − мужчина, который частенько больно ранил меня своим острым языком, − терял разум от горя у постели девочки в два раза его младше.

− Нет, − его голос был тихим и полным мольбы; страдание, прозвучавшее в этом одном коротком слове, было красноречивее тысячи романов. − Нет!

Его руки с длинными изящными пальцами гладили ее локоны. Он подхватил ее под затылок и наклонился вперед, нависнув над краем кровати и прижавшись к ее лбу своим. Пряди истончившихся волос на ее щеке трепетали от его дыхания.

Сначала я не совсем поняла, что он делает. Я разрывалась от противоречивых чувств: с одной стороны, профессиональная этика требовала оставить его наедине с ней, с другой стороны, я была обязана держать ситуацию под наблюдением. В итоге, не в силах уйти, я так и продолжала, как зачарованная, смотреть на них, когда комнату вдруг заполнила почти физически осязаемая магия, сконцентрировавшаяся вокруг профессора Снейпа и моей пациентки.

И тут обрывочные куски информации стали складываться в цельную картину: болтовня Поппи; застывший взгляд Снейпа, прикованный к мисс Грейнджер; мурашки, побежавшие по спине из-за магии. Он пытался воздействовать на нее легилименцией! Мысленно исследовал ее разум в поиске хоть какого-то знака ее присутствия. Я закусила губу, понимая тщетность всего этого. Ничего не получится.

Поппи говорила, что Дамблдор уже несколько раз пытался связаться с мисс Грейнджер подобным образом. Ее не отправляли в Мунго, пока он не вынужден был признать, что ее сознание пустует и ей больше не помочь. По словам Поппи, старик был практически в отчаянии, когда им пришлось отправить ее в больницу. Гермиона Грейнджер была одной из его любимиц.

Мне хотелось подойти к профессору Снейпу и хоть как-нибудь помочь ему, но я сдержала себя. Его прошлые резкие замечания приучили меня к осторожности − такой, как при обращении с раненым животным. Я уже поняла из своего предыдущего опыта, что этот человек отвергнет любые попытки утешения. Я не знала, как ему помочь.

Трудно сказать, сколько прошло времени, когда я вдруг заметила, что он стал дышать медленнее и не так тяжело. Лицо его по-прежнему оставалось непроницаемым, но его будто охватило какое-то неведомое спокойствие, пока он держал ее в объятиях, полных странной близости.

− Я здесь, Гермиона. Я пришел.

И − снова тишина. Самая странная тишина на свете, не знаю, понимаете ли вы, что я имею в виду. Казалось, там, где я стояла, было слышно биение его сердца: отчетливое тук-тук-тук, которое замедляло свою бешеную скачку и становилось все спокойней. И, услышав какое-то время спустя будто эхо этого биения, я вдруг поняла, что оно исходит от мисс Грейнджер. Я стояла, застыв на месте, и слушала, как ее сердце бьется в унисон с его, словно нежно отвечая, а грудь поднимается и опускается в одном ритме с его грудью.

Губы профессора шевелились, но вслух он ничего не произносил. Он наклонился ниже, практически опустившись на Гермиону. Руки его все еще были запущены в ее волосы, лоб по-прежнему вплотную прижат к ее лбу; их рты почти соприкасались. Его дыхание стало почти осязаемым − я как будто видела, как оно перетекает из его губ в ее и обратно. Они дышали вместе.

Не смея шевельнуться или даже моргнуть, я в изумлении смотрела на сцену удивительной близости, разыгрывавшуюся передо мной. Зрелище того, как профессор Снейп пытался вернуть жизнь в ее хрупкое тело, завораживало. Если бы я не видела этого собственными глазами, то никогда бы не поверила: то была магия в чистейшей своей форме.

Надеюсь, это в какой-то мере извиняет мою растерянность, когда полный гнева и смятения голос застал меня врасплох:

− Что он с ней делает?! − Гарри Поттер ворвался в комнату и зло оторвал профессора Снейпа от Гермионы. Он стащил его с кровати, развернул и ударил что есть силы прямо в лицо.

Как только мистер Поттер выпустил его из рук, профессор неуклюже свалился на пол, приземлившись на четвереньки. Он стоял так, низко уронив голову, но, когда он наконец ее поднял, его взгляд, прикованный к молодому человеку, был ледяным.

− Глупый вы мальчишка! − прорычал Снейп. − Проклятый идиот! Убить вас мало! Вы хоть понимаете, что натворили? − Не обращая внимания на капающую из носа кровь, он медленно поднялся на ноги и приблизился к мистеру Поттеру. Голос его звучал с каждым словом все яростнее и яростнее: − Я разговаривал с Гермионой! Я только-только смог убедить ее, что это действительно я, как вы выдернули меня из ее сознания!

Юноша даже не шелохнулся; с каменным выражением лица он потянулся за палочкой. Альбус Дамблдор, оказывается, тоже вошедший в комнату, быстро выступил вперед:

− Прекратите немедленно, оба!

Профессор Снейп что-то буркнул старику, но перестал враждебно наступать на мальчишку. Тот в ответ одарил его кривой ухмылкой и повернулся к директору:

− Говорил же я, что он что-то задумал. Он не помогает Гермионе, он хочет надругаться над ней!

Вот глупец! Я шагнула вперед, вдруг обидевшись за профессора Снейпа:

− Мистер Поттер, сомневаюсь, чтобы в моем присутствии он мог, как вы изволили выразиться, надругаться над ней.

Профессор и Гарри чуть не подскочили на месте, услышав меня, а Дамблдор лишь приветственно кивнул:

− Нетти, рад вас видеть.

Я кивнула в ответ, продолжая сверлить юношу строгим неодобрительным взглядом. Честное слово, у него напрочь отсутствовал здравый смысл! Я уже была в курсе, что дружеских чувств они с профессором Снейпом друг к другу не испытывают, но, тем не менее, глаза-то у него есть! Достаточно было взглянуть на Гермиону, чтобы понять: профессор Снейп ни в коем случае ей не навредил. Скорее наоборот!

− Взгляните на мисс Грейнджер, мистер Поттер. Просто взгляните! Посмотрите на волосы, на цвет лица! Вам кажется, она так же плоха, как этим утром? А? И, уверяю вас, это вовсе не моя заслуга, что ей стало лучше. Это все профессор Снейп, это он ей как-то помог!

Пока я говорила, ее состояние продолжало улучшаться. Тело все еще оставалось скрюченным, но волосы обрели былую прочность, и их тускло-коричневый оттенок сменился шоколадным блеском, который я так хорошо помнила. Кожа перестала быть серой и быстро приобретала свой обычный светло-медовый цвет. Я не сомневалась, что по прошествии недолгого времени ее конечности снова обретут нормальный тонус и прежнюю гибкость. Мисс Грейнджер больше не умирала.

Трудно сказать, кто был сильнее поражен этим открытием: мистер Поттер или профессор Снейп. Пока юноша, раскрыв рот, наблюдал за подругой, Снейпу, кажется, стало дурно. Его снова охватил озноб, как в начале прихода, и он бессильно упал в кресло возле кровати.

− Гермиона, − выдохнул Снейп, потянувшись к ней.

− Не трогайте ее своими грязными лапами! − практически выплюнул Поттер, быстро подойдя к кровати с другой стороны. − Что происходит?

− Хотел бы и я это знать, − мягко вмешался Дамблдор. − Ты сказал, что… разговаривал с ней, Северус?

− Да, − ровным голосом ответил профессор Снейп. − Я разговаривал с ней. Она здесь, Альбус, она все это время была здесь, а мы об этом не догадывались. Не знаю, что это было за заклинание, но оно заперло ее внутри сознания.

− И ты нашел ее с помощью легилименции? − Одной рукой Дамблдор поглаживал длинную бороду, а пальцами другой задумчиво водил по губам. − Интересно.

− Он лжет, − безапелляционно заявил Поттер. − Иначе быть не может. Вы ведь несколько раз пытались использовать легилименцию, профессор Дамблдор! Если вы ничего не смогли найти, то как мог он?

− Я не лгу, − Снейп со всей яростью воззрился на Гарри. − Она здесь.

− Я видел вас за занятием легилименцией, Снейп! − насмешливо процедил мистер Поттер. − Вообще-то, вы даже применяли ее ко мне. Что-то не припомню, чтобы для этого вы ложились на меня сверху!

Профессор Снейп побледнел, но ответил с мрачным сарказмом:

− Ревнуете, Поттер?

Я с трудом сдержала смех. Право, этот человек умел поддеть в своей утонченно-издевательской манере. Мальчишка немного напрягся, но ничего не ответил. Вместо этого он повернулся к директору:

− Профессор Дамблдор, вы ведь не верите ему?

Дамблдор подошел ближе, бросил быстрый взгляд на неподвижно застывшего профессора Снейпа и, повернувшись к молодому человеку, мягко сказал:

− Он не лжет, Гарри.

− Но этого не может быть! Получается, она находилась там, запертая?! Это…

− Ужасает, − печально закончил его мысль Альбус и, подойдя ближе, положил морщинистую руку на трясущееся плечо Поттера.

− Как ты думаешь, Северус, она ответит мне, если я попытаюсь сам с ней поговорить?

Какое-то время профессор Снейп молчал. Я заметила, что его рука лежала на покрывале напротив безжизненных пальцев Гермионы, как будто он сдерживал желание прикоснуться к ним, боясь проявить чувства в присутствии Гарри и Дамблдора.

− Я не знаю, − наконец признался он. − Она говорила, что, когда вы пытались раньше, она слышала и видела вас, а вы ее − нет. Что она как будто была заперта за зеркальной стеной.

− Ловко придумано, − фыркнул мистер Поттер.

Профессор Снейп не обратил на него внимания.

− К сожалению, рассудок мисс Грейнджер немного пострадал с момента вашей последней попытки. Когда я говорил с ней, она была уверена, что я «порождение ее подсознания». Как раз в тот момент, когда Поттер оттащил меня прочь, она начала было верить, что, возможно, это действительно я, а не часть построенного ею мира. Она начала терять рассудок, Альбус. Большую часть времени, что я был там, она была уверена, что видит сон.

− Скорее, кошмар, − снова хмуро вставил юноша.

Мне захотелось отвесить мальчишке подзатыльник. Да, я знаю, что он спаситель магического мира, но всему же есть предел! Неужели и я была когда-то таким ребенком?!

− Гарри, − мягко сказал Дамблдор. − Ты не очень-то нам помогаешь. Северус, ты уверен, что просто не вообразил ее сам?

Профессор Снейп выглядел задетым этими словами.

− Альбус, вы ведь не думаете, что я все выдумал?

− Преднамеренно − нет, конечно, но в последнее время ты находился в серьезном стрессе, и я знаю, как сильно ты переживал из-за мисс Грейнджер и ее состояния. Нет ничего странного в том, что ты хотел бы, чтобы она была здесь.

− Я не умалишенный, − прошипел Снейп. − Она здесь. Попробуйте поговорить с ней. Даже если она не ответит, скажите что-нибудь, что она сможет передать мне, когда я снова войду в ее сознание. Надеюсь, это вас убедит.

− Дело не в том, что я сомневаюсь в тебе, − начал было Альбус, но профессор Снейп перебил его внезапно уставшим голосом:

− Знаю, Альбус. Просто попробуйте.

Дамблдор и Снейп поменялись местами у кровати мисс Грейнджер. Директор слегка наклонился над девушкой и внимательно посмотрел ей в глаза. Он не прикасался к ней.

− Вот так и надо применять легилименцию, − через пару секунд с издевкой прошептал Поттер Снейпу. − Без рук.

− Заткнитесь, − рявкнул в ответ Снейп, − а не то я вырву вам язык.

Прошло, наверное, целых десять минут, прежде чем Дамблдор выпрямился и вздохнул:

− Ничего не чувствую.

Поттер вскинулся, злорадствуя:

− Я знал, что он врет!

Я вздохнула. Казалось бы, до мальчишки должно было дойти, что радоваться-то тут нечему. Если мисс Грейнджер действительно там нет, тогда ей уже наверняка не помочь, и она никогда не выздоровеет. Профессор Снейп в резкой форме попытался донести до него эту самую мысль, после чего стремительно двинулся вперед, чтобы занять место Дамблдора.

Я смотрела не шелохнувшись, когда он, казалось, снова утонул в ее пустом взгляде. Как и в первый раз, они явно начали дышать в унисон, и его рука протянулась, чтобы нежным движением убрать прядь волос с ее лба. Было очевидно − мне, по крайней мере, − что он разговаривает с мисс Грейнджер. Легкая улыбка скользнула по его лицу, смягчая резкие черты. Рука переместилась Гермионе на плечо и осталась лежать там, когда он вновь поднял взгляд и выпрямился.

− Гермиона просила передать, что вы полный засранец, Поттер, и если не можете держать себя в руках, то убирайтесь к черту из ее палаты.

У меня вырвался легкий смешок, совсем тихий, но все трое мужчин уставились на меня. Кажется, мое веселье разделял только профессор Снейп.

− Ничего другого от вас я и не ждал, − ответил мистер Поттер. − А что она сказала насчет Альбуса?

Профессор Снейп медленно повернулся к директору.

− Она вас видела, Альбус, но вы ее не слышали. Она говорит спасибо, но не хочет лимонных долек, которые вы ей предлагали. Она также считает, что причина, по которой с ней могу общаться только я, кроется в том, что мы были рядом, когда в нее попало проклятье Малфоя. Большая часть обрушилась на нее, но отголоски затронули и меня.

Дамблдор слегка улыбнулся, услышав это:

− Да… она всегда была умницей, − его глаза вдруг весело блеснули. − Уверен, она передала тебе и все остальное.

Профессор Снейп неловко поерзал на стуле и бросил быстрый взгляд на мисс Грейнджер, после чего снова принялся разглядывать кровать:

− Да, передала. Но вы зря везде суете свой нос.

Поттер остолбенел:

− Так Снейп прав? Она на самом деле здесь?

− Он передал суть того, что я сказал ей, − признал директор. − Я пытался выманить ее наружу, предложив лимонную дольку.

− Она ненавидит лимонные дольки, − дрожащим голосом сообщил юноша. − Она на самом деле здесь. Черт побери!

− Вот именно, Поттер, «черт побери», − отрезал профессор Снейп, хоть выглядел уже более спокойным, а в тоне его не было обычной язвительности. − Я хочу забрать ее назад в Хогвартс.

− Что?! − Даже невооруженным глазом было заметно, что молодому человеку эта идея совсем не по душе. − Что вы имеете в виду под «забрать ее назад в Хогвартс»?! Забрать к себе?!

− Для всех, кому она не безразлична, ситуация упростится, если мисс Грейнджер будет рядом. Не дать ей видеть знакомые лица лишь потому, что она не может ни с кем разговаривать, − да на такую жестокость даже я не способен, Поттер, − насмешливо бросил Снейп мальчишке, начавшему заливаться краской. − Она все еще здесь и теперь сможет помогать мне в поисках лекарства. Она умнейшая ведьма из всех, кого я учил за свою жизнь, и мне нужно, чтобы она была поблизости, чтобы работать вместе.

− Да, мисс Грейнджер нужно перевести в Хогвартс, − согласился Дамблдор. − Но ее нельзя держать в Больничном крыле. У Поппи и так слишком много работы, и она не может дополнительно ухаживать еще и за Гермионой. Да и ты тоже, Северус, не сможешь находиться при ней двадцать четыре часа в сутки. Так что нужно найти какой-то другой выход.

− Я могу поехать с ней, − вдруг предложила я. − Отпрошусь из Мунго, ведь я уже хорошо знакома с ее случаем и знаю, что ей необходимо. После стольких месяцев мне хотелось бы получить возможность быть причастной к ее выздоровлению.

Честно признаться, мысль о том, что я не увижу завершения этой романтической истории, была невыносима. Я уже просто душой приросла к девочке и, как ни странно, к профессору Снейпу. Мне хотелось знать, чем все закончится, и я от всего сердца надеялась, что финал этой истории будет счастливым, − ведь я так желала им счастья.

− Но где она будет жить? − вмешался мистер Поттер, хмуро глядя на профессора Снейпа.

Дамблдор успокаивающе посмотрел на юношу.

− Рядом с комнатами Северуса в подземельях есть свободные помещения. Мы можем подготовить там жилье для Гермионы и мадам Помфри. Нетти, вы уверены, что сможете поехать?

Я улыбнулась в ответ:

− Уверена, сэр. Мне все равно некуда девать время. Когда вы хотите перевезти ее?

− Как только все подготовим, − ответил он, направившись к двери. − Я, кстати, могу задержаться и прямо сейчас подписать нужные бумаги. Когда вы отпроситесь?

− Ко дню ее переезда в Хогвартс, − ответила я и улыбнулась Гермионе: − Слышали, мисс Грейнджер? Профессор Снейп забирает вас домой!

Глава 10. Снейп

Выражение, с которым Поппи Помфри посмотрела на него, когда он вышел из камина в Больничном крыле, позабавило бы Снейпа, если бы за шоком не скрывалось явное подозрение. Можно подумать, он раньше никогда не появлялся (хотя, надо признать, обычно не через камин) с учеником на руках − да взять того же Денниса Криви!

− Северус… это… это Гермиона Грейнджер? − наконец выдавила Поппи.

− Да вы, как погляжу, просто чудеса наблюдательности проявляете, − насмешливо ответил Снейп. − И – позвольте предугадать следующий вопрос − нет, я ее не похитил.

Поппи смущенно покраснела и принялась нервно разглаживать руками складки мантии.

− Почему вы принесли ее сюда?

Прежде чем ответить, Снейп осторожно положил Гермиону на пустую кровать.

− Мы забираем ее обратно в Хогвартс. Альбус и ваша сестра сейчас как раз улаживают все формальности. − Его рука невольно потянулась вперед: хотелось дотронуться до Гермионы и убедиться, что она все еще здесь. − Она заперта в ловушке своего разума, Поппи.

Колдомедик вздрогнула и подошла ближе, чтобы взглянуть на безмолвную, болезненно хрупкую девушку.

− Не может быть. Альбус пытался…

− Я знаю, что Альбус пытался, − перебил ее Снейп. − Но она там. Я разговаривал с ней.

− И она была в сознании все это время? − дрогнувшим голосом спросила Поппи. − Кошмар.

− Да, настоящий кошмар. Мне надо организовать покои для нее и вашей сестры. Не могли бы вы побыть с ней, Поппи? Не хочу, чтобы она подумала, что ее снова все бросили.

Поппи никогда не слышала такой нежности и раскаяния в его словах.

− Снова… бросили?

Снейп стоял очень прямо, сложив руки на груди.

− Она думала, я забыл о ней, когда перестал навещать после инцидента с Криви, − ответил он, и нежные нотки пропали из его голоса, сменившись обычным холодом. Он стиснул зубы, будто хотел добавить что-то еще, но передумал. Когда он повернулся обратно к Поппи, взгляд его был спокойным. − Она может видеть вас, если вы в ее поле зрения, и слышать все, что говорят вокруг. Если вам понадобится уйти до моего возвращения, предупредите ее, пожалуйста.

− Конечно, Северус, − пробормотала Поппи, не скрывая удивления.

Снейп не улыбнулся в ответ, но слегка наклонил голову. Поппи не помнила, чтобы он когда-либо был так учтив с ней.

− Спасибо.

Вновь повернувшись к лежащей на кровати девушке, он склонился над ней, глядя прямо в глаза, и нырнул вглубь ее разума.

Он снова оказался в классе зельеварения, но обстановка сильно изменилась. Исчезли все следы пыли и осыпавшейся штукатурки. На каменном полу не было ни соринки. Просторные окна, обрамленные красными портьерами, были распахнуты настежь, щедро впуская в комнату солнце. Снейп усмехнулся, заметив новшество в виде окон, и подошел к девушке, сидевшей за столь хорошо знакомым ему дубовым столом.

Она каким-то образом умудрилась почти один в один реконструировать стол из его кабинета: совпадало все, вплоть до деталей лепных украшений и потускневших ручек на выдвижных ящиках. Снейп был тронут: выбирая, что создать в своем разуме, она остановилась на предмете, связанном с ним, и ее способности оказались просто поразительными. Оставив последний росчерк на пергаменте, она подняла глаза и тепло улыбнулась. У Снейпа перехватило дыхание:

− Гермиона…

− Да, Северус?

− Мне надо ненадолго уйти. Я обещаю вернуться.

При этих словах Гермиона заулыбалась еще шире.

− У меня, знаешь ли, есть уши. Я слышала, что ты сказал Поппи.

− И все же мне не хотелось уходить, не предупредив тебя. − Он подошел к столу и заглянул в развернутый свиток пергамента. − Чем ты занимаешься?

Гермиона показала, над чем работала, когда он пришел.

− Я решила записать все, что помню о проклятии. Я уже пыталась раньше, но… Не могу найти тот свиток. Должно быть, уничтожила его, когда ты сказал, что больше не вернешься.

Снейп вздрогнул:

− Гермиона, я…

− Ты не знал. Да и откуда тебе было знать? Главное, теперь ты здесь.

Северус не нашелся, что сказать. Он стоял рядом и вдыхал ее запах, который накрыл его с головой, заглушив все остальные чувства. Он смотрел на нее во все глаза, но поспешно отвел взгляд, когда Гермиона, откинувшись в кресле, подняла к нему лицо. Тепло, исходящее от нее, проникало сквозь кожу. Казалось, эта девочка – нет, эта женщина − наслаждалась его близостью, и это удивляло Северуса до глубины души. Никогда с ним такого не происходило.

− Я скоро вернусь, − прошептал он, с сожалением выходя из ее сознания. Расставаться было невыносимо.

Он должен был лишь проследить за подготовкой комнат, которые, по словам Дамблдора, подходили как жилье для Гермионы и Нетти. От него на самом деле всего-то и требовалось, что отдать распоряжения домашним эльфам и присмотреть за их работой. Покои Гермионы будут находиться через две двери от его комнат, и Северус сам не ожидал, что так этому обрадуется.

Он все еще с трудом верил, что Гермиона на самом деле жива в глубине своего сознания. В Мунго он боялся найти лишь пустую оболочку и был потрясен до глубины души, когда отыскал намного больше.

Их встреча врезалась ему в память навсегда: Гермиона, обнаруженная им посреди руин собственного разума в довольно точной копии класса зельеварения, плакала в его объятиях.

Он никогда не встречал женщины красивей. Чувства, нахлынувшие при этой мысли, невольно вернули Снейпа в прошлое. Конечно, после стольких пьяных размышлений и ночей, проведенных в мечтах о ней, он прекрасно понимал, что неравнодушен к Гермионе. Было не ясно, как это произошло, ведь нельзя сказать, что он хорошо ее знал. До истории с проклятьем она всегда была для него лишь ученицей − лохматой девочкой-всезнайкой, которая раздражала своей назойливостью, ненасытным любопытством и дружбой с Уизли и Мальчиком-который-выжил-чтобы-свести-его-с-ума.

Однако после того, как в нее попало проклятье Малфоя, все изменилось. Почему это произошло и как вообще такое было возможно, учитывая, что она все это время лежала в коме, было выше его понимания. По всем законам логики Грейнджер должна была оставаться для него маленькой противной девчонкой. Вместо этого память старательно подсовывала картинки со смелой девушкой, сражавшейся рядом, защищая его, пока он помогал ее другу; картинки с героиней, закрывшей его собой от проклятья; с хрупкой красавицей, чьи волосы в тот его первый визит в Мунго росли прямо под пальцами, словно покрывая их тысячью шелковых поцелуев. Казалось, во время той роковой Последней битвы он впервые увидел ее по-настоящему.

Но воспоминания меркли по сравнению со снами, в которых она дерзко улыбалась ему, сидя на подлокотнике его кресла; подходила, когда он пытался читать, и перебирала пальцами его волосы, массируя голову после тяжелого рабочего дня. Все дело было в этих снах, в этих грезах о незначительных жестах, из которых возникает привязанность, − именно из-за них он и влюбился.

То были проблески жизни, о которой он никогда не позволял себе мечтать. Более того, долгое время он не смел даже в мыслях признаться, что хотел бы такого.

Увидев Гермиону при смерти, он в конце концов вынужден был смириться с фактом, что, без сомнения, влюблен. И вместе с этим пришло понимание: попытки закрывать на это глаза бесполезны. Да, проклятье попало в Гермиону, но без нее жизнь Снейпа сама по себе стала проклятьем. И даже если ему придется до смерти неподвижно лежать рядом с ней, то пусть будет так, ведь тогда они останутся вместе, навечно вдвоем. О лучшей судьбе он и мечтать не смел.

Снейп вспомнил слова Гермионы: «Я даже могла чувствовать твои руки в моих волосах! » − и как он сжал тогда ее плечи, как гладил атласную кожу ее шеи, как взял в ладони ее лицо.

Она сказала, что он – он, Северус Снейп! – нужен ей; просто и с кристальной ясностью заявила, что хочет, чтобы он к ней прикасался, целовал ее… И не давала возразить, хоть и не верила еще, что он настоящий. Хотя теперь, возможно, она застыдится своих чувств, осознав, что он действительно проник в ее разум.

Когда Поттер рывком оттащил его от кровати и ударил в лицо, Снейпу хотелось прибить дебила на месте: ведь прямо посредине разговора с Гермионой его неожиданно выдернули из ее сознания, причем в тот самый момент, когда она как раз начинала верить ему! Поттер словно задался целью разрушить те хрупкие мостки доверия, которые едва удалось возвести. Снейп боялся, что его крошечный успех сойдет на нет из-за внезапного исчезновения, и Гермиона больше никогда не поверит ему.

Но она поверила. Когда ему снова позволили войти в ее разум, Гермиона бросилась ему навстречу, крепко обняла и потянула к себе. Она ждала его прямо за зеркальной поверхностью глаз, в вестибюле, где он очутился, когда в первый раз пришел ее искать. Однако паутина и пыль исчезли, а темнота сменилась ослепительным светом, который, казалось, излучала сама Гермиона. Больше в комнате не было ничего, кроме школьной доски, исписанной изящным округлым почерком Гермионы, и большого, обтянутого отвратительным красным плюшем кресла, в которое она незамедлительно его усадила.

Не успел Снейп прийти в себя, как Гермиона взялась осторожно вытирать его лицо влажной марлей, которую тут же наколдовала вместе с чашей ледяной воды. Только тут он осознал, что у него из носа идет кровь.

− Гарри – просто дебил какой-то, − сказала Гермиона, прижимая марлю к переносице. − Если он еще раз что-нибудь такое выкинет, можешь с чистой совестью шарахнуть его проклятьем!

− Не знал, что мне требуется твое разрешение, − ответил Снейп, не удержавшись от насмешливого тона.

− Как этот придурок только посмел тебе врезать!..

− Он думал, что защищает тебя, − ответил Снейп. − На его месте я бы поступил точно так же.

− Ты что, на его стороне? − удивленно спросила Гермиона. − Да ведь и дураку понятно, что ты не делаешь со мной ничего плохого. Передай ему, что если он не может держать себя в руках, то пусть убирается к черту из моей комнаты.

Снейп хмыкнул. Он испытывал странного рода удовольствие от того, что Гермиона суетится над ним. Пока она занималась его носом, ее локоны то и дело скользили по руке или плечу Снейпа, а руки мимолетно касались его груди. Никогда в жизни он не был так счастлив.

Закончив, она осторожно тронула пальцами его переносицу.

− Ну, хотя бы не сломана.

− Откуда ты знаешь? − поддел ее Снейп и с трудом удержался от улыбки, когда Гермиона засмеялась. Подойдя ближе, она обвила руками его шею:

− Как я рада, что ты здесь!

Он позволил себе прильнуть к ней, наслаждаясь объятиями. Но стоило ему вспомнить о приличиях, как он резко отстранился:

⇐ Предыдущая 1 2 3 4 567 8 9 10 Следующая ⇒