Не покидай. 1 страница

Оригинальное название: Heart With No Companion

Автор: Michmak

Переводчик: viola (главы 1-6), Caroline & Lady Nym (главы 7-11), Lady Nym (глава 13), ewige (главы 12, 14 - до конца)

Бета: Нари (главы 7-11)

Гамма: viola (главы 7-11)

Ссылка на оригинал: https: //www. fanfiction. net/s/2056132/1/Heart-With-No-Companion

Пейринг: Северус Снейп/Гермиона Грейнджер

Рейтинг: PG-13

Жанр: Драма, Романтика

Дисклаймер: права на мир и персонажей принадлежат Дж. К. Роулинг

Саммари: Иногда людей сближает не жизнь и даже не смерть. «Она здесь уже больше года, и он навещает ее каждый день в одно и то же время, не важно, что на дворе – солнце или дождь. По нему можно проверять часы»

Примечания переводчика ewige: Этот фик, написанный в 2005 году, переводился с тех пор в течение многих лет целой командой:

до 6 главы включительно – перевод viola,

с 7 главы по 11 включительно – перевод Caroline и Lady Nym, бета Нари, гамма viola,

глава 13 – перевод Lady Nym,

глава 12 и с четырнадцатой до конца – перевод мой.

Я очень рада, что у русскоязычных читателей наконец появилась возможность насладиться этой историей в полном объеме!

Предупреждения: Отклонения от канона, Постканон, Повествование от нескольких лиц

Размер: макси

Статус: закончен

Разрешение на перевод: получено

Глава 1. Рассказ Нетти Помфри

Она здесь уже больше года, и он навещает ее каждый день в одно и то же время, не важно, что на дворе – солнце или дождь. По нему можно проверять часы.

Сразу после обеда раздаются знакомые шаги, я выхожу и успеваю увидеть, как он пересекает холл, а мантия развевается за ним, словно черные крылья. К его приходу я ставлю на стол в палате чашку горячего чая.

Он всегда садится на один и тот же стул возле ее кровати. Он никогда не разговаривает со мной, как, впрочем, и с другими сестрами-целительницами.

Но иногда он говорит с ней...

В тот первый раз я знала, что он приедет. Моя сестра Поппи предупредила, что он скоро будет здесь и что он в отвратительном настроении. В принципе, мне не очень много было про него известно, в основном только то, что писали в газетах, да плюс Поппи иногда его упоминала, когда рассказывала про свою работу в Хогвартсе.

Он был героем. Но то страшное время, перед падением Волдеморта, дало нашему миру немало героев. Сам Гарри Поттер приезжал в тот день, когда ее привезли, а кто может сравниться с живой легендой?

Мистер Поттер тогда попросил меня позаботиться о ней, чтобы ей было как можно удобнее. Я никогда прежде не видела таких глаз, как у него, – усталых и грустных, словно увядшие листья клевера, полных теней и невыразимой тоски. Он слишком много пережил для своих лет. Я знала, что в Последней битве он потерял лучшего друга, да можно сказать, что двух, ведь слишком мало шансов, что эта юная ведьма придет в сознание.

Перед уходом он дал мне бутылочку какого-то маггловского средства и попросил брызгать на ее волосы перед тем, как расчесывать. Сказал, что так они будут меньше путаться. Я объяснила ему, что, согласно правилам нашей больницы, волосы придется остричь. Он пришел в настоящий ужас и начал втолковывать мне, что она не просто пациент, она Гермиона, а Гермиона всегда носила длинные волосы.

Он даже вытащил фотографию, на которой юная мисс Грейнджер весело смеялась и махала рукой, в то время как мистер Поттер и рыжеволосый молодой человек, в котором я узнала погибшего мистера Рона Уизли, пытались выпутаться из ее развевающихся волос. Похоже, снимок делался в ветреный день.

Я вежливо, но твердо сказала, что правила в клинике устанавливала не я, но я обязана их соблюдать. Как бы мне ни хотелось сделать исключение, целитель Бечтэль, руководитель больницы св. Мунго, никогда бы этого не позволил. Мистер Поттер выслушал мои слова с непроницаемым лицом, но мне показалось, что он не смирился. Однако второй раз он просить не стал и вскоре уехал.

На следующий день несколько взволнованная Поппи предупредила меня, что в больницу должен приехать профессор Снейп. Я его никогда прежде не видела, но хорошо запомнила слова сестры: «Нетти, дорогая, он может вывести из равновесия кого угодно. Он вообще не очень приятный человек, но он столько пережил, что заслуживает уважения. Так что постарайся при нем немного попридержать язык».

Меня несколько раздражало, что Поппи все еще видит во мне маленькую ведьму с косичками, поэтому я попросту проигнорировала ее тон. Она была моей старшей сестрой, я очень любила ее и восхищалась ею, поэтому старалась не нарываться на конфликт и терпела ее отношение ко мне как к ребенку.

Итак, я знала, что сегодня придет профессор Снейп. Очень бы хотела сказать: «Кто предупрежден, тот вооружен», но хоть я и ожидала его прибытия, я все-таки вздрогнула, когда он материализовался прямо передо мной, словно гигантская летучая мышь. Он угрюмо сверкнул глазами на пару напуганных его эффектным появлением младших помощников целителей и повернулся ко мне.

– Добрый день, мисс Помфри.

Я несколько удивилась, что ему известно мое имя, но постаралась не показать этого.

– Добрый день, профессор Снейп.

– Вам привет от мадам Помфри.

Вот оно что. Я должна была предполагать, что информация от Поппи течет не только ко мне.

– Спасибо, сэр, пожалуйста, передайте ей мою благодарность.

Тем временем взволнованный шепот в толпе сбежавшегося со всех сторон персонала становился все громче по мере того, как они понимали, кто стоит перед дверями палаты мисс Грейнджер. Кто-то даже рискнул спросить профессора Снейпа, осталась ли у него на руке Черная метка после гибели Сами-знаете-кого, и если да, то можно ли на нее посмотреть.

Я понимаю, что он просто сорвал на этой дурочке злость, и в общем-то даже не очень его и обвиняю... Я проследила за ней взглядом, когда она рыдая убежала в коридор, сопровождаемая большинством остальных любопытствующих, и снова посмотрела на гостя.

Его тяжелый взгляд заставил меня удержаться от того, чтобы изобразить на лице дежурное выражение сочувствия. Я просто повернулась и открыла дверь в палату мисс Грейнджер. Думаю, это было самым верным решением: профессор Снейп не выглядел как человек, которого можно заставлять ждать. Когда он вошел, я заметила, что он нахмурился и окинул мою пациентку таким взглядом, что я почти порадовалась, что она без сознания.

– Думаю, вы рады, мисс Грейнджер. Даже в таком состоянии вам удается создавать мне проблемы, – пробормотал он, вытаскивая из-под плаща длинную белую коробку.

Больше он ничего не сказал, просто положил эту коробку на кровать и внимательно уставился на девушку. Цветы – или не знаю, что там могло находиться, – были забыты, как и я.

Минут через пять профессор Снейп повернулся ко мне, надменно приподняв бровь.

– Вы когда-нибудь выйдете? – резко спросил он.

Невыносимый характер.

Я постаралась выглядеть не слишком испуганной, когда покидала комнату.

Час спустя, когда я вернулась, его уже не было.

Мисс Грейнджер по-прежнему бессмысленно смотрела в потолок унылым потухшим взглядом. Но кое-что все-таки изменилось: ее волосы.

У нее больше не было короткой стрижки, которая так сильно ужаснула вчера мистера Поттера. Густая, вьющаяся, не поддающаяся никакому контролю грива обрамляла нежное лицо и ниспадала почти до самого пола.

Мне не очень приятно это вспоминать, но я снова попыталась ее остричь. Я не лгала мистеру Поттеру, когда говорила, что длинные волосы запрещены нашими правилами. Они создают массу проблем помощникам целителей, которым надо заботиться о гигиене пациентов, – особенно такие вьющиеся волосы, как у мисс Грейнджер.

Но все попытки обрезать их ни к чему не привели: профессор Снейп каким-то образом их заколдовал. Не знаю, сколько ножниц просто развалились прямо у меня в руках, прежде чем я бросила эту затею. В конце концов я решила, что Гермиона действительно не просто пациентка, а героиня войны, к тому же с длинными волосами она и правда выглядела лучше.

В тот же вечер мы обсудили эту проблему с Поппи, заглянувшей ко мне на чашечку чая. Она оглядела прическу мисс Грейнджер и, нахмурившись, повернулась ко мне.

– Он их заколдовал, что ли?

Я пожала плечами.

– Похоже на то. Во всяком случае, я их обрезать не могу, ножницы сразу ломаются. И, предупреждая твой естественный вопрос, должна сказать, что магическим способом укоротить их тоже не получается.

Поппи задумчиво закусила губу.

– Он тебе что-нибудь сказал?

– Нет. Он появился, наорал на помощников целителей и велел мне выйти вон из палаты. Когда я вернулась, его уже не было. – Я подлила сестре чая, потом наполнила свою чашку и сделала глоток. – Почему его так заботит длина ее волос?

Поппи вздохнула.

– Мистер Поттер заходил вчера в школу, он был так расстроен, бедный мальчик. Это все слишком тяжело для него, ты же понимаешь. Сначала он потерял Рона, а теперь в довершение всего – Гермиону... Он так переживал из-за ее волос.

– Это было заметно, – согласилась я, – но при чем тут профессор Снейп?

– Видишь ли, Гарри явился вчера в Больничное крыло. Я в первый раз оставила Снейпа в палате одного после... ну ты знаешь, после чего. И тут Гарри влетел как ураган, возбужденный, чуть ли не в слезах, и начал требовать, чтобы я позволила поговорить с профессором. Они никогда особо не ладили, ну ты слышала об этом, но я даже не успела придумать причину, чтобы не дать ему войти, как Снейп крикнул, чтобы я его пропустила.

– И? – Я изо всех сил старалась быть терпеливой. Поппи наслаждалась своим рассказом, а мне ужасно хотелось поторопить ее. В чем же суть всей этой истории? Сестрица прекрасно понимала, о чем я думаю, и посмеивалась надо мной.

– Эти бисквиты восхитительны, дорогая. Можно взять еще один? – Она мило улыбнулась, когда я, фыркнув, подтолкнула к ней всю тарелку. – Итак, Гарри, как я уже сказала, навестил Снейпа. Кстати, это был не первый его визит, в прошлый раз он ворвался, как настоящее стихийное бедствие. Слава Мерлину, в Больничном крыле в то время находился Дамблдор, он не дал Гарри совершить убийство.

Она откусила еще кусочек бисквита и улыбнулась, глядя на мое испуганное лицо.

– Да-да, если бы Дамблдора там не было... ну, по крайней мере, первые несколько минут после того, как Гарри ворвался, проклиная Снейпа... И наплевать ему было, что бедняга и так сильно пострадал, он готов был попросту его убить. Видишь ли, Нетти, он винит Снейпа в том, что случилось с Гермионой.

– Но почему?

– Гермиона попала под заклинание, которое предназначалось ему. Насколько мне известно, она видела Люциуса и успела загородить Снейпа прежде, чем был нанесен удар. Именно Снейп должен был лежать в той палате, в клинике св. Мунго, и он прекрасно это знает. Все это знают.

– Но ведь это же не его вина, правда?

– Именно так Дамблдор и сказал Гарри, когда сумел отобрать у мальчика палочку. Снейп не мог знать, что Гермиона так поступит. Мы все удивились ее поступку, он никогда к ней особо хорошо не относился, с чего вдруг она решила пожертвовать собой ради него? Так или иначе, это было ужасно – Северус еле живой лежал на кровати, а Гарри кричал на него, что он не стоит жертвы Гермионы, что, если бы он умер, это была бы небольшая потеря, и что никто бы и не расстроился из-за его гибели. Он говорил, что это Снейп должен был погибнуть, как Рон, или попасть под неснимаемое заклинание, как Гермиона... Гарри был очень жесток, Нетти. И знаешь, что ответил Снейп? – Я покачала головой, но Поппи этого даже не заметила. – Он посмотрел ему прямо в глаза и сказал: «Я в курсе». Ты можешь себе это представить? «Я в курсе». Из Гарри словно весь воздух выпустили, несколько минут он мог только таращиться на Снейпа, беззвучно открывая рот. А из глаз Дамблдора текли слезы... Теперь ты понимаешь, почему я вчера не хотела его пускать? Но особого выбора у меня не было.

– Так что произошло вчера? – спросила я.

– Гарри и Северус поговорили. Без криков и воплей, как цивилизованные люди. Гарри рассказал о своем посещении мисс Грейнджер, объяснил, что ей остригли волосы, так что она даже не похожа на прежнюю Гермиону. Он сказал, что не может видеть ее такой – совсем чужой, словно она уже умерла. А волосы сами не отрастут, пока она в больнице. И чем больше он говорил, тем больше раздражался Снейп – не на Гарри, а на ситуацию в целом. Я видела, что он закипает все сильнее. Наконец он рявкнул, что покидает Больничное крыло и что никому его не остановить. Затем он посмотрел на Гарри и сказал, что лично займется урегулированием проблемы с волосами мисс Грейнджер.

– Подожди, но если они поговорили уже вчера, то почему он явился только сегодня?

Поппи пожала плечами:

– Не знаю. Мне известно только, что его не было в школе прошлой ночью. Я даже думала, что он здесь, пока он не явился на завтрак и не объявил с присущим ему странным юмором, что едет в больницу св. Мунго решать возникшую у мисс Грейнджер небольшую проблему. Но я уверена, что он больше не доставит тебе неприятностей. Сомневаюсь, что ты вообще его еще хоть раз увидишь. Он никогда не любил больниц и не относится к тому типу людей, которые имеют склонность по много часов просиживать у больничной койки. Уверена, у него на это и терпения бы не хватило.

Кто бы мог подумать, что Поппи так сильно ошибается.

Прошло уже больше года, а он все приходит.

Он единственный, кто все еще приходит...

Глава 2. Северус Снейп

Пятьсот двадцать семь дней. Странно, что он начал их считать, однако всё, чем он в последнее время занимался, можно было назвать странным.

Сидеть каждый вечер у ее кровати, пить горячий чай, который доброжелательная Нетти оставляла для него, и ничего не делать…

Так он и поступал. Ничего не делал, просто сидел и думал. А еще – считал. Недавно ему пришло в голову, что все трагедии в его жизни связаны с цифрой восемнадцать.

Ему было восемнадцать, когда он принял Черную метку и вступил в ряды Пожирателей. Восемнадцать дней он пролежал в больнице без сознания после финальной битвы. И по иронии судьбы ей было восемнадцать лет, когда она спасла его жизнь, погубив тем самым свою. Интересно, есть ли в этом какой-нибудь смысл? Может, теперь придется сидеть возле этой кровати восемнадцать лет, прежде чем удастся разорвать странные узы, заставляющие приходить сюда день за днем?

Он знал, что Поттер больше не навещает ее, но не мог его винить. При всей своей нелюбви к этому мальчишке Северус его понимал. Ему самому было нелегко видеть ее каждый день в таком состоянии – неподвижную, безжизненную, с пустым взглядом, – а ведь он никогда не был ее другом.

Каждый день, покидая больницу, он давал себе клятву, что это последний раз, что он больше не вернется, что он ничего ей не должен. Он не просил его спасать, не сделал ни одного намека на то, что хотел бы обменять ее блистательную молодую жизнь на свою, никому не нужную. Это был ее собственный выбор. А ему оставалось только забыть и продолжать жить дальше.

Вот только не мог он этого сделать. Снейп почти жалел о тех восемнадцати днях, которые провел в Больничном крыле, ничего не помня о роли мисс Грейнджер в своем спасении.

Потому что, когда он сумел открыть глаза и привести в порядок мысли, ему осталось лишь пожалеть, что он не умер.

Сначала он мог только лежать и слушать щебетание Поппи, которая явно вознамерилась заболтать его до смерти. Он не знал точно, сколько времени провел без сознания, но был почти уверен, что войну они выиграли. А если нет, то непрерывные вопросы мадам Помфри о его самочувствии – малая толика его проблем: Волдеморт не прощает предателей.

Несколько последующих дней Снейп провел, сходя с ума от бессильной ненависти. Он ненавидел свою неподвижность, проклятые ожоги, кошмарную фиолетовую микстуру, которую не сам приготовил, Альбуса, наносящего визиты каждый день, предлагающего конфеты и бодрым голосом осведомляющегося о состоянии здоровья «нашего героя».

Это был ад.

Ад с лимонными леденцами.

Северус никогда не думал, что переживет финальную битву, поэтому, очнувшись, еще долго не мог поверить, что остался жив. А уж то, что он стал героем вместе с Мальчиком-который-как-обычно-выжил-черт-бы-его-побрал, стало последней каплей. Но прошло немало времени, прежде чем он смог высказать свое мнение вслух, поскольку Поппи напоила его «Восстановителем голоса», причем таким горячим, что Мастеру Зелий не очень верилось в способность этой гадости вылечить поврежденные голосовые связки.

Он слышал, как Поппи болтала о нем с мадам Хуч.

– Ты можешь представить себе Снейпа без его знаменитого голоса? – шептала медсестра. – Это словно отобрать у льва его рык.

– Скорее, шипение у змеи, – усмехнулась мадам Хуч. – Не думаю, что ему бы понравилось сравнение с гриффиндорским символом.

Это было за несколько дней до того, как Северусу наконец хватило сил потребовать, чтобы его выписали и разрешили вернуться в подземелья.

Поппи неодобрительно раскудахталась и заявила Дамблдору, что это не очень хорошая идея.

– Я не хотела бы лишний раз пугать детей. Вы знаете, они и так уже думают, что он летучая мышь! А если они увидят эту мумию, то, боюсь, у бедняжек будет шок.

Снейп пообещал, что он ей это еще припомнит, – попозже, когда новая кожа станет привычной, а пальцы утратят хрупкость сухой коры.

События, непосредственно предшествовавшие выведению его из строя, напрочь стерлись из его памяти. Альбус как-то вскользь спросил, помнит ли он что-нибудь, но настаивать не стал и вообще больше не возвращался к этому вопросу. А сам Северус ни разу не задумывался, как так случилось, что он все-таки выжил, – считал, что дело в его собственной проклятой удачливости… или неудачливости, как посмотреть. И ему ни разу не приходило в голову спросить Дамблдора, кто еще выжил в Последней битве…

Поттер-то, конечно, остался жив. Слух у Снейпа был превосходный, даже бинты не могли заглушить восторженные ахи и охи, сопровождающие каждое упоминание о национальном герое, к обсуждению которого обычно сводился каждый разговор в госпитале. Удивляло Мастера Зелий только то, что имена Уизли и Грейнджер звучали не очень часто, слишком уж он привык воспринимать неразлучную троицу как единое целое. Но, если честно, он не особо задумывался над этим вопросом. Он потихоньку выздоравливал и больше интересовался словами Поппи о том, что ему скоро можно будет покинуть Больничное крыло.

Тот день был вполне непримечательным, таким же, как множество предыдущих. Альбус выполнял свою ежедневную повинность, как всегда с лимонными леденцами и деланно-радостным голосом, от которого у Снейпа начиналась головная боль. Хотя для разнообразия даже это неплохо. Был вполне обычный день… пока не появилась бледная и расстроенная мадам Помфри и не сообщила, что «ее нашли в маггловской больнице… Гарри уже доставил ее в Мунго…»

В голове словно щелкнул какой-то переключатель.

Гермиона Грейнджер…

Они нашли Гермиону Грейнджер. А ему даже в голову не приходило, что ее нет в Хогвартсе, что она не в безопасности.

Они нашли ее в маггловской больнице… Она была в больнице из-за него… Это она спасла его жизнь…

Он посмотрел на директора. Старый волшебник потерял всю свою показную веселость.

– Я должен идти, Северус. Я вернусь.

Есть у человеческой памяти такое странное и неприятное свойство – она сама решает, когда и какие воспоминания вам подсунуть, и нет возможности выбора, что стоит помнить, а что лучше забыть.

Вот и сейчас воспоминания обрушились все сразу, словно огромная лавина.

Воздух просто гудел от заклинаний – всюду полыхали зеленые, голубые, красные молнии. Северус едва успевал следить за Поттером и парировать проклятья, с каждым шагом продвигаясь все ближе и ближе к Темному Лорду.

Всплывающие в памяти одна за другой картинки складывались в кошмарный фильм, каждая сцена которого была страшнее предыдущей. Вот Невилл Лонгботтом пытается вынести обезоруженную Луну из опасной зоны, вот голос Люциуса Малфоя выкрикивает: «Сarnificare! » – и голова Рона Уизли вспыхивает фиолетовым пламенем… И над всем этим хаосом – пронзительный смех Волдеморта, смех ослепительный и жестокий, словно волшебный мир уже поставлен на колени, словно будущее уже мертво…

И наконец – Поттер и Волдеморт. Один на один.

Взрыв потряс все здание до основания, и мальчишка рухнул как подкошенный. Его магия истощилась. Это казалось сном, ясным и четким сном… внутри другого сна. Крики стихли. Несколько секунд все, как загипнотизированные, смотрели на то место, где только что кипел бой, а сейчас лежал Гарри Поттер. Волдеморт исчез. И было понятно, что Поттер умрет, если кто-нибудь ему не поможет.

Снейп не долго думая направил палочку на мальчишку и громко выкрикнул: «Traductio magicus! » Кажется, кто-то назвал его предателем, но было уже не до того, все его силы перетекали в Поттера, поддерживая молодого человека и давая ему энергию для продолжения борьбы. Краем глаза он успел заметить, что Гермиона Грейнджер прорывается к ним. Глаза молодой волшебницы сверкали, она просто сметала все препятствия на своем пути.

Снейп чувствовал, что его магия почти иссякла, Поттер вытянул практически все. Оставалось только гадать, не превратится ли теперь грозный Мастер Зелий в сквиба… если выживет, конечно. Северус уже с трудом держался на ногах, колени подгибались… но Поттер еще сражался.

Грейнджер была уже рядом, когда Люциус направил на бывшего соратника свою палочку. Снейп видел это, но ничего не мог сделать. Защищаться было невозможно, поскольку нельзя было лишать Поттера поддержки в этот критический момент. Что ж, он готов к смерти. Он всегда знал, что рано или поздно этот миг настанет, и теперь ждал его почти с нетерпением.

Голос Малфоя прозвучал неожиданно громко, шум сражения словно нисколько не заглушал его:

– Somnus Animula!

Снейп улыбнулся, глядя на несущуюся к нему серебристую молнию. Ему казалось, что он даже слышит, как она со свистом разрезает воздух. Он успел повернуться, чтобы встретить смерть лицом к лицу… И вдруг…

– Профессор Снейп! – Гермиона закрыла его собой.

Он рухнул, когда мощное заклятье швырнуло на него девушку. В тело впились осколки серебряной молнии, разрываясь невыносимой болью. А ведь Гермиона приняла на себя основной удар…

– Нет! – раздался вопль Поттера. Мальчишка успел прийти в себя за мгновение до падения своей подруги.

Воздух клубился жутковатым фиолетовым месивом, потом оранжевым, потом еще каким-то… Все сгорало в пожарище страстей, словно вырвавшихся на волю после гибели Волдеморта. Ненависть и любовь, жестокость и искупление – все перемешалось в убийственном пламени.

Снейп чувствовал, как его кожа и мышцы начинают таять, обнажая белые кости, однако это его мало интересовало. Грейнджер умерла – умерла, спасая его…

Но Волдеморт не отпускал его и мертвый, он забирал с собой в ад неверного соратника. Тело плавилось, стекало с костей. Последнее, что Северус видел до того, как погрузился в спасительную темноту, были волосы Гермионы, которые тоже плавились от адского жара, и ее глаза, глядящие прямо на него, – огромные карие пустые глаза…

Итак, Гермиона вернулась в Хогвартс, и доставил ее туда Поттер. Когда мальчишка вошел в его палату, Северус начал подозревать, что пребывание в Больничном крыле может затянуться еще на несколько недель. Только вмешательство Альбуса не дало ситуации полностью выйти из-под контроля.

– Профессор Снейп спас твою жизнь, Гарри. Без его помощи ты бы погиб, а Волдеморт одержал бы победу.

Гарри разрыдался искренне и горько, выбежал из палаты и снова направился к Гермионе.

Но сам Северус впервые был согласен с Поттером. Он не заслуживал такой жертвы. Он не имел права жить такой ценой.

– Итак, ты все вспомнил?

Снейп хмуро посмотрел на директора.

– Да. Что заставило эту глупую девчонку подставиться под проклятье? И что она делала все это время в маггловской больнице? Разве она не понимала, что о ней будут беспокоиться? Эгоистичное, неблагодарное…

– Она в коме.

Слова Альбуса остановили его посреди тирады. Кома. Снейп криво усмехнулся: похоже, он не единственный, кто не может нормально погибнуть.

– Северус, ты помнишь заклинание Малфоя? Если бы мы знали, в чем суть проклятья, мы могли бы что-нибудь сделать.

– Animula somnus – «живой сон». – Снейп нахмурился. – Я не знаю, что это такое.

– Попробуем выяснить, – вздохнул Дамблдор. Он слегка замялся, потом смущенно посмотрел на Мастера Зелий, в голубых глазах мелькнуло тщательно скрываемое беспокойство: – Полагаю, нам надо проверить, сохранилась ли твоя магическая сила. Теперь, когда ты все вспомнил, это будет следующим, вполне логичным шагом.

Северус не нашелся, что ответить. Поскольку раньше он не помнил, что отдал Поттеру свои силы для продолжения борьбы, ему и в голову не приходило, что его магия могла иссякнуть.

Альбус достал волшебную палочку, причем, что удивительно, это была собственная палочка Снейпа. А он-то думал, что потерял ее, поэтому был очень рад видеть, что она цела и невредима.

Снейп осторожно провел пальцами по гладкой поверхности, вспоминая ощущения, охватившие его, когда уходила волшебная сила, чувство опустошенности и страх остаться сквибом. Нервы натянулись до предела…

– Давай, Северус! Не нервничай, просто взмахни палочкой и произнеси заклинание. Хочешь лимонный леденец?

Мастер Зелий кинул хмурый взгляд на старого колдуна, который выглядел так, словно являлся зрителем на сверхинтересном шоу.

– Я ненавижу лимонные леденцы. Evanesco!

По его новой, еще розовой и гладкой коже словно прокатилась волна болезненных уколов, когда магическая энергия побежала по крови, наполняя ее силой. Леденцы Альбуса исчезли с громким хлопком, и Снейп усмехнулся, когда директор слегка растерянно посмотрел на свою пустую ладонь.

Снейп по-прежнему был волшебником.

Немного помолчав, Дамблдор ослепительно улыбнулся, сунул руку в один из своих бесчисленных карманов и вынул еще один пакетик конфет.

– Если бы только мисс Грейнджер было так же просто вылечить, Северус. Хочешь жевательную резинку?

Вот так.

Они не позволили ему навестить мисс Грейнджер: сказали, что это не имеет смысла и что у мадам Помфри все под контролем. Снейп не знал, негодовать ему или вздыхать с облегчением.

Ему не хотелось видеть Гермиону. Последнее связанное с ней воспоминание все еще пылало в его памяти – воспоминание о том, как ему хотелось закрыть глаза, чтобы не видеть этот пустой безжизненный взгляд и тлеющие вокруг головы, словно нимб, волосы.

И в то же время он хотел ее навестить. В конце концов, она же спасла ему жизнь. Теперь он был перед ней в долгу.

Но, прежде чем Северусу удалось убедить себя в том, что надо все-таки зайти к мисс Грейнджер, ее перевели в больницу св. Мунго. Поппи больше ничем не могла ей помочь.

Когда Поттер спросил, кто будет заботиться о Гермионе в больнице, мадам Помфри ответила, что по просьбе Дамблдора лечащим целителем девушки назначена Нетти Помфри. Снейпа это успокоило. Его нервировала мысль о том, что девочка может остаться одна, без всякой заботы, хоть он и знал, что она ничего не чувствует.

Он решил выкинуть мисс Грейнджер из мыслей, как только ее увезут. Помешал снова Поттер.

– Они ее остригли! – кричал тот. – Без волос она не похожа на Гермиону, а они не дадут им снова отрасти.

Чем больше Снейп его слушал, тем больше злился, но не на Поттера. Конечно, они не стали друзьями, это просто невозможно. Однако жизнь сделала их кем-то вроде партнеров. Сначала Снейп разделил с мальчишкой свою магию, а потом они – вину перед Гермионой и обязательства перед ней. Да, в тот день, когда девушку увезли в больницу, Мастер Зелий и Мальчик-который-выжил заключили мир. Они больше не могли быть врагами.

Приехав в св. Мунго, Северус поклялся себе, что ноги его больше там не будет. Он всегда ненавидел больницы, и три месяца в койке в Хогвартсе ничуть не изменили его мнения. Он сделает то, за чем явился, потом уйдет, и все, конец.

Его настроение нисколько не улучшили хихикающие дурочки-медсестры, а уж тем более Нетти Помфри, взирающая на него, словно на маньяка-убийцу.

Снейпу понадобилась вся выдержка, чтобы не показать, как его ужаснул вид мисс Грейнджер, которую он видел в первый раз после того боя. Она выглядела хрупкой и прозрачной, словно хрустальный бокал, трогательной, как сломанные крылья. И почему Поппи не удалось закрыть ее глаза? Это было слишком ужасно – чувствовать на себе ее безжизненный взгляд и понимать, что на самом деле она ничего не видит.

– Думаю, вы рады, мисс Грейнджер. Даже в таком состоянии вам удается создавать мне проблемы. – Он вынул из-под плаща длинную коробку и осторожно положил ее рядом с девушкой. Потом он смотрел на Гермиону еще некоторое время в надежде, что Нетти уйдет сама, но не дождался и все-таки рявкнул на нее. Повременил еще пару минут, чтобы быть уверенным, что целительница не вернется, и открыл коробку.

Там были полевые цветы.

Так как Северус уже прошел все возможные медицинские тесты, он покинул больничную палату, невзирая на возражения мадам Помфри, и аппарировал в Холли Медоуз – в место, где происходило Последнее сражение.

12 3 4 5 6 7 8 9 10 Следующая ⇒