ЧАСТЬ ВТОРАЯ 17 страница

Они четверо стояли в темноте уже достаточно пришедшие в себя, чтобы суметь поделиться впечатлениями.

-Всю жизнь мечтал быть блондином, - делился своими воспоминаниями Иван, - даже покрасился однажды в молодости в белый цвет. Ну, не покрасился, а осветлился. Белого не получилось, стал желтым, как цыпленок. Жаль, что сейчас нет зеркала. Как думаешь, Олега, они дальше опять будут рыжими отрастать, или тут радикальное изменение в структуре корней?

-Скорее всего, они просто выпадут. Хотя, какая тебе теперь разница? Сам знаешь: с инфарктом не живут очень уж долго.

-С инсультом, - поправил Иван.

-А я не тебя имею ввиду.

-Ничего, ты мужик крепкий, - продолжал стонать Иван, - ты, Олег, должен построить за меня дом, ты, Тамара, родить сына, а ты, красавица, - повернулся он к Унге, - посадить дерево.

-Два, - добавил Олег.

-Да. Баобаб и китайскую розу. Баобаб мне. Похоронишь нас рядом. А ты, Тамара, не забывай поливать и за могилкой нашей ухаживать.

-Мне самой нести Лапу? Или вы перестанете причитать и займетесь делом? Кстати, как вы оказались снаружи? – Унга повернулась к Тамаре.

-Наконец-то Унга соизволила высказать дельную мысль, - тут же откликнулся Иван. – Унгачка, мы ведь без тебя как три слепые мышки без доброй мамочки. Пока только ты знаешь, что нам всем делать. Ты ведь не поделилась с нами своими знаниями. – Иван поднял Лапу. – Ты хоть скажи, куда нам всем двигать дальше. Вдруг опять потеряемся, так хоть скажи, где нам потом встретиться. Так нам куда?

-Нужно добраться до квартиры Олега. Так как вы оказались наверху?

-Мы вернулись сюда и вышли наверх, - сказала Тамара. – Только это был не тот «верх», откуда мы зашли.

-Я так и думала. Идите за мной. Расскажете по дороге.

Они опять двинулись в темноте, прощупывая руками стены, чтобы совсем не потерять ориентацию.

-Мы вышли наверх, но все было не так, как тогда, когда мы зашли сюда. Во-первых был день, и было все как всегда. Ну, все было так, как раньше. Мы вышли и увидели, что у подъезда сидят двое мужчин. Они пили пиво и о чем-то разговаривали. Олег заглянул в кусты и сказал, что нам надо срочно уходить отсюда. Он взял меня за руку и потащил, так, что я едва поспевала за ним. Я обернулась и увидела, что один из мужчин тоже пошел в кусты. Туда, куда перед этим заглянул Олег.

-Пописать, - вставил Арбенин.

Иван хмыкнул.

-Да не я, а тот, что пил пиво. Вечно ты, Иван, все передергиваешь.

-Не знаю, зачем он туда заходил, - продолжила Тамара, - только он почти сразу же вышел, и они быстро-быстро куда-то пошли. Тот, что ходил в кусты все время оглядывался.

-А в кустах лежал труп, - вставила Унга.

Иван хрюкнул и налетел на спину остановившегося впереди него Арбенина.

-Почему труп? – раздался в темноте голос Тамары.

-А что там еще могло быть? – вопросом на вопрос ответила Унга.

-Действительно, - отозвался вместо Тамары Иван. – Как в том анекдоте. – Он хмыкнул. – Доктор, у меня что-то в попе нехорошо. Дорогой мой, а что же там может быть хорошего?

-Сам рассказал, и сам посмеялся, - оценил его шутку Олег. – Только там действительно лежал труп. Я его видел уже раньше.

-Мне кажется, вы все знаете больше, чем я. Зачем тогда я рассказываю?

-Просто хотелось бы знать, куда мы выйдем, - ответила Унга. – Теперь ясно, что этого не знает никто. По крайней мере никто из нас.

Некоторое время они шли молча, прислушиваясь к звукам капающей где-то воды.

-А потом вы решили убраться оттуда подальше, - нарушила молчание Унга.

-Да, - отозвался Арбенин. – Я решил, что лучше всего будет идти ко мне домой. Я почему-то думал, что найду вас с Иваном там.

-А вместо этого вы опять очутились возле того же подъезда, только опять была ночь, стреляли шалаки, и трупа в кустах уже не было. Так? – спросила его Унга.

-Этого я не стал проверять. Мы просто полезли вниз, раз уж все вышло именно так.

-Возьми у Ивана Лапу, - посоветовала ему Унга. – Кто знает, сколько нам еще идти. Он наверное устал.

-Да ладно, - откликнулся Иван, - Олега было труднее тащить. А как это вы вышли днем, а пришли опять ночью? – спросил Иван. – Вы что, целый день шли?

«Целый год (или уже больше? )», - подумал Олег.

-Пока мы шли, все вокруг опять стало щелкать и меняться как серия фотографий, - ответила вместо Олега Тамара. В общем мы шли к Олегу, а пришли опять сюда.

-Это что это за шутки, еду я вторые сутки, - усмехнулся Иван.

-Что? – не поняла Тамара.

-А приехал я назад, а приехал в Ленинград. Олег, а ты в Питере не на улице Бассейной случайно жил?

-Очень смешно, - ответил Олег.

-А что, я теперь понимаю, что он чувствовал. Это раньше все казалось смешным. Вместо валенок на пятки натянул себе перчатки. Представляешь, что с ним было, когда он это заметил? Вдруг.

-Кажется пришли. – Унга остановилась перед полоской света, пробивающейся сверху.

-Вперед! К кустам и трупам. Олег, подержи Лапу, я первым полезу.

-Лучше, если это сделаю я, - отозвалась на его реплику Унга. – Кто знает, что нас там ждет.

-Унга, почему ты все время стараешься дискредитировать нас с Олегом как мужчин в глазах Тамары?

-Потому что женщин следует пропускать вперед.

В это время Олег уже подошел к ведущей наверх металлической лестнице и стал осторожно выбираться наружу. Он выбрался из подвала и вышел из подъезда на улицу. Светило солнце, и он почти не удивился, обнаружив, что стоит у первого подъезда дома, в котором он жил. Было на удивление тихо. Ни щебета птиц, ни звуков машин, ни шелеста листьев, трепещущих от дуновения ветра. Ничего.

«Когда я была ТАМ, все почему-то называли меня Искатель», - вспомнились ему слова Тамары.

Вслед за ним из подъезда показались Унга, Тамара и Иван, несущий на руках Лапу.

-Во всяком случае это не самое плохое, что могло быть, - сказала Унга.

-Не знаю, мне нравится, - ответил Иван.

-Мне нравится только то, что не надо далеко идти, - Тамара даже улыбнулась от этой мысли.

-Ба, а ведь точно, Олег, это же твой домишко. И подъезд крайний, только твой с другой стороны, - обрадовался Иван.

-Значит мы вышли с другого конца, - ответил Олег.

-С какого еще другого? Ты что, не рад? На-ка подержи, - Иван передал ему Лапу. – Все руки уже затекли. – Он потер ладонями предплечья, огляделся и уверенно направился в сторону Арбенинского подъезда.

-Подожди, - остановил его Олег.

-Ну, чего еще? – Иван обернулся.

-Что-то не так.

-Что не так? Пошли уже, жрать охота жуть. А еще пить и выпить.

-Что-то не так.

Олег поднял глаза и вдруг понял, что было не так, и это было до невозможности хреново. Не хватало последнего этажа. Пятого этажа, на котором жил Арбенин, не было.

-Чего? – Иван посмотрел туда же, куда Олег. – Чего не так-то?

-Раньше я жил в пятиэтажном доме, - ответил Олег.

-Ё-ё-ё... И где ты теперь собираешься жить? Здорово тебя подрезали.

-Нужно подняться наверх. – Унга осматривалась по сторонам, и если бы Олег Иван и Тамара знали, на что обратить внимание, то почувствовали, как от нее по всем направлениям стремительно летят крошечные, бешено вращающиеся скруты. – Надо подняться и посмотреть, что можно сделать.

Они поднялись на четвертый этаж и остановились перед дверью с висящим на ней номером 59. Это был номер Арбенинской квартиры.

Ключ повернулся, открывая замок, и четверка вошла в квартиру, обозначенную номером 59 на четвертом вместо пятого этаже. Первым шел Арбенин. Он осмотрел коридор, заглянул в кухню и комнату и убедился, что это была действительно его квартира. По крайней мере внешне. Навстречу ему выбежала белая Кристина, привстала на задние лапы и, увидев входящих, юркнула в кухню.

-Занеси Лапу в комнату. – Унга распоряжалась так, словно четверка пришла к ней в гости.

Иван внес израненную волчицу в комнату и собирался положить ее на пол.

-Подожди. – Унга прошла в соседнюю и вернулась оттуда, неся с собой Арбенинское одеяло.

Она расстелила его на полу и подняла глаза на Ивана.

-Теперь клади.

Иван осторожно опустил волчицу на подстилку и повернулся к Унге.

-Что дальше?

-Ей нужна еда. Желательно непростая. Много еды. – Она коснулась пальцами израненной морды.

Лапа тяжело дышала, поднимая и опуская дыханием сломанные ребра.

Унга прошла на кухню, минуя стоящих на ее пути Олега и Тамару.

-Это что? – раздался ее голос из кухни, и тройка вошла вслед за ней.

Унга стояла около раковины, глядя на стоящую в ней салатницу со свернувшейся в ней Арбенинской кровью.

-Гематоген, - ответил Иван. – Но я бы не стал пытаться накормить им небезразличное тебе существо. Кто знает, может шизофрения передается орально. – Он посмотрел на Олега.

-Хватит молоть ерунду, - откликнулся тот.

-Кровь? – Унга поочередно посмотрела на всех троих.

-Естественно. – Иван положил руку на плечо Арбенина и дружески заглянул ему в глаза. – У меня ощущение, что в последнее время нас просто заливает ее потоками. Даже как-то хочется самому добавить в этот поток и свою толику.

Унга достала из раковины салатницу и посмотрела в нее, слегка покачав ее в руках.

-Я серьезно спрашиваю. Это действительно кровь?

Тамара отошла к окну и стала всматриваться в улицу, стараясь мысленно отодвинуться от того, что происходило в кухне.

-Кровь, кровь. – Арбенин, словно извеняясь, взял со стола пачку «Примы» и вытряхнул из нее сигарету. – Можешь взять, если тебе это так нужно.

-Откуда? – Унга обрадованно смотрела то на Арбенина, то на Ивана, то на стоящую спиной к ней у окна Тамару.

-А это вот наш психиатр проводил исследования по новым возможностям черной маги. – Иван кивнул на Арбенина. – Так что это его субпродукты. Кровные, извените за удачный каламбур.

-Это действительно твоя? – Унга повернулась к Арбенину. – Вы, мальчики, даже не предполагаете, как это кстати.

Унга быстро вышла из кухни.

-Эх, забыл ей напомнить, чтобы перед едой руки помыли, - не унимался Иван.

Тамара поднесла руку ко рту, стараясь заглушить рвущиеся из желудка звуки.

-А не хлопнуть ли нам по рюмашке? – спросил Иван, заглядывая в холодильник.

Из комнаты донеслись чавкающие, хлюпающие звуки.

-Продукт не должен пропасть, - изрек Иван, прислушиваясь к доносящимся из комнаты звукам. – Все должно идти в дело.

-Ваня, - Тамара с трудом оторвала руки от рта. – Я не могу больше! Можешь ты хоть ненадолго умолкнуть?!

-Я что, виноват что ли, что мы все стали участниками такого потрясающего шоу? Скажи спасибо, что его автор не заставил нас с тобой выхлебать эту гадость. Ладно, - продолжил он без остановки, - пойду-ка я сгоняю за выпивкой. Я что, по-вашему, самый нормальный среди вас что ли? У меня тоже, в конце концов, нервы. Где у тебя деньги? – он повернулся к Арбенину.

Олег сунул руку в карман и протянул Ивану скомканные бумажки.

-Ты не боишься, что не сможешь вернуться? – спросил он.

-Чего тут бояться? – ответил Иван. – Хуже все равно уже не будет. А водка, она помогает адекватно воспринимать ситуацию. – Он взял протянутые Олегом деньги и с сомнением посмотрел на босую, окровавленную ногу. – Кровь, кровь, кро-о-вь, - произнес он кладбищенским голосом. – А вдруг и вправду не вернусь? Из-под трамвая выкатилась окровавленная голова. Посиневшие губы шептали: ох и ни хрена себе, за хлебушком сходил. У тебя какой размер? – он пошевелил опухшими, грязными пальцами.

-Тапки одень, может влезут, - ответил Олег. – В коридоре они, под вешалкой.

-Лучше бы сам сбегал. Друг называется, - Иван прошлепал в коридор и через мгновение хлопнул дверью.

В кухню вошла Лапа. Со свежими, зарубцевавшимися ранами на всей, казалось, морде и теле. Она улыбалась, обнажив белоснежные зубы с четырехсантиметровыми, чуть загнутыми клыками.

«Случись такое раньше, пришлось бы, наверное, трусы менять», - подумал Арбенин, глядя на доходившего ему чуть не до пояса, чудовищного зверя.

Тамара подошла к Лапе и погладила ее по ушам. Верхняя губа Лапы задрожала, и она слегка прикусила зубами Тамарины пальцы. На пороге Арбенринской кухни показалась Унга, и Лапа отпустила Тамару, повернувшись к хозяйке.

-Иди спать, - приказала та, и Лапа, скользнув когтями по вытертому линолеуму, убралась в комнату.

Дверь в квартиру опять хлопнула и на пороге кухни появился Иван с двумя пластиковыми пакетами в руках.

-Что-то ты быстро, - удивился Олег.

-Ничего себе быстро. Полчаса, наверное ходил, - ответил тот, ставя пакеты на стол. – Здесь все, - добавил он, доставая из недр пакета литровую бутылку «Столичной». Ну, братцы, наш час настал.

-Тихо как, - сказала Тамара, обернувшись к окну. Даже машины не ездят.

-Конечно, не ездят, - отозвался Иван. – Наступил, братцы, Конец Света. Никто не ездит, никто не ходит, и вообще никого нет.

-Хоть кто-нибудь встретился? – спросила Унга.

-Никого. Ни продавцов, ни покупателей, бери что хочешь. Кайки. – Иван откупорил бутылку. - Сейчас выпьем, закусим, кстати, ягод никто с собой не прихватил? Мировой закусон, вон Олег знает. Унга споет колыбельную, и мы все уснем. А, когда проснемся, встретит нас всех святой Гавриил, объяснит, что и когда мы не так делали, отвратит нас от Рая и отправит восвояси – мытариться по магазинам без продавцов, пока не отключатся холодильники и все в них не стухнет. Аминь! Где у тебя стаканы и рюмки, Олег? Что я один что ли должен пить? – Иван прикурил сигарету и затянулся.

Олег подошел к окну и встал рядом с Тамарой, глядя на улицу. На мгновение полная тишина повисла в Арбенинской кухне.

-Лапа хорошо себя чувствует, - сказал Олег, поворачиваясь к Ивану. – Посмотри стаканы в шкафу.

-Кажется, пришло время вам кое-что объяснить, - сказала Унга, садясь возле стола на табуретку.

-Да, объясни нам, пожалуйста. – Иван достал из пакета толстый батон колбасы.

-Кто-то ломает сеть. Точнее не саму сеть, а лабиринт. Я потом объясню, что это. Это плохо. Из лабиринта есть прямые выходы в сеть. Кто-то открыл один, или несколько. Но не просто открыл, а сломал. Часть фрагментов, из которых состоит сеть, стала соединяться. Оттого мы и попадаем теперь неизвестно куда. Мы с вами где-то в сети, и я даже не знаю, где именно. Я даже не знаю, где теперь сам лабиринт. Так что нам с вами придется его найти. Его и девчонку. Она одна знает как по нему пройти. – Она посмотрела на Тамару. – Искать-то в основном придется тебе. Такие дела.

В кухне появилась белая крыса. Она запрыгнула на стол и сунула нос в один из принесенных Иваном пакетов.

-Ладно, - сказал Иван, стявя бутылку на стол, - но мы хотя бы можем что-нибудь съесть? Или все это изобилие нам только кажется? А, может, оно отравленное? И мы должны будем что-то искать на голодный желудок? – Он принялся доставать из пакетов продукты.

-Мне было семнадцать, когда я впервые узнала, что в мире есть что-то такое, что не каждый может понять, даже если увидит, - Унга, казалось, не обращала внимания на Ивана, вытряхивающего съестное на стол. – Но, в общем, это длинная история, а вам сейчас важно знать главное.

Сидящая на столе Кристина приподнялась на задние лапы и прислушалась. В дверном проеме кухни показалась Лапа. Она остановилась в проеме, посмотрела в окно и подняла верхнюю губу, обнажая клыки. Шерсть на ее спине встала дыбом. Она негромко зарычала. Негромко и настороженно. Унга никогда не слышала, чтобы Лапа рычала так странно. Видно Лапа сама не знала, кто именно должен появиться в окне. Четверка повернулась туда, куда был направлен взгляд Лапы. За стеклом, в непосредственной близости от окна все было спокойно. Казалось, даже воздух прекратил движение. Зато на горизонте, насколько хватало глаз расстилалась черная туча. Закрывая небо, туча двигалась, наползая на солнце, пока не заслонила его миллионами распахнутых птичьих крыльев. В кухне стремительно темнело.

-На юг потянули, - с поэтической грустью заметил Иван. – Должно, зима не загорами уж.

Лапа зарычала громче и подошла вплотную к хозяйке, готовая к новой бешеной схватке.

-Постарайтесь не двигаться, - предупредила всех Унга. Зеленая радужка ее глаз начала рассекаться тонкими белыми секторами.

Туча закрыла солнце, заполнив кухню вливающимся сквозь открытую форточку шуршащим посвистом тысяч и тысяч крыльев. Похожая на орла птица опустилась на подоконник, заглянула внутрь и постучала по стеклу острым, загнутым клювом. Оттолкнувшись от стола Кристина прыгнула Арбенину на плечо. Птица повернула голову боком, уставив в стекло черный, поблескивающий глаз. Она сорвалась с подоконника и рванулась вверх, вливаясь в проносящуюся над городом стаю. Через несколько секунд стая исчезла, открыв небо с сияющим над пустынным городом солнцем.

-Что это было? – первой спросила Тамара.

-Мимо воробышков стайка промчалась... - начал Иван.

-Да погоди ты, Ваня, всему есть предел, - оборвал его Олег.

-Виноват я что ли, что я такой остроумный и так много всего знаю? – ответил тот. – Я, может, в филосовском смысле хотел. Могу заткнуться, впасть в отчаянье и начать ныть, если вам так больше нравится.

-Так заткнуться все-таки, или начать ныть? – спросил глядя на Ивана Олег.

Иван обидчиво сунул руки в карманы. Оттопыренные уши на круглой его голове покраснели.

-Ваня, а тебя как в детстве дразнили? – спросил вдруг Олег.

-Тебе-то что? Как надо, так и дразнили. А тебя как?

-Нет, ну правда, как? – не унимался Олег, подхихикивая, глядя на обидевшегося, раскрасневшегося Ивана. – Пятачок?

-Сам ты Пятачок. Дать бы тебе дураку по шее.

-Нет, ну правда, как?

-Ну, Виннипух. И что?

Олег засмеялся. Тамара повернувшись к Ивану, пригляделась и тоже начала хихикать. Унга, словно оторвавшись вдруг от своих размышлений, взглянула на Ивана, усмехнулась сначала чуть-чуть, а через секунду уже вовсю, присоединившись к Тамаре и Олегу. Казалось, даже Лапа начала смеяться, приподнимая подрагивающую верхнюю губу.

-Да ладно вам, - Иван достал из кармана два серебряных шарика и стоял, подбрасывая их в руке.

-Откуда это у тебя? – Унга вдруг сразу перестала смеяться.

-Это? – Иван показал ей шарики. – Вообще-то их было три. Один Олег дал, второй я из внутренностей одного пациента достал, а третий мы здесь в подвале нашли.

-В каком подвале?

-Да здесь вот, внизу. В этом самом подвале. А, может не в этом, а в том, что был здесь раньше. А что?

-А то, Винни, что есть один очень полезный горшок, вот что.

-Какой еще горшок? – Иван оглянулся на Тамару с Олегом.

-Пустой, естественно. В который замечательно войдет этот твой шарик, - ответила Унга, думая о хранящейся в ее домике фигурке птицы, шарик из лап котрой безвременно канул во внутренностях Хранителя Сети, приказавшего долго жить. – А вот откуда второй? – задала она вопрос, по-видимому самой себе.

-Братцы, все это очень интересно, но мне, между прочим, ужастно хочется есть и спать. Я просто вырубаюсь, - сказал, позевывая Иван. Как ни крути, а спать-то тоже когда-нибудь нужно. Если вы не против, давайте быстренько зажуем чего-нибудь, и я, с вашего позволения, придавлю подушечку минут эдак на шестьсот.

«Да, спать все-таки придется, - подумал Олег. – Если то, что происходит после того, как ты уходишь отсюда и попадаешь туда, можно назвать сном».

Как ни крути, а спать все-таки придется.

-Отведи меня к лабиринту, Палач - сказала Кристина, и Строгов почувствовал, как несколько капель просочились-таки в трусы.

-Какому лабиринту?

Он смог ответить не сразу, стараясь преодолеть сухость во рту.

Смотрящие на него исподлобья зеленые глаза начали разделяться стрельчатыми белыми секторами.

-Ты знаешь к какому. Ты отведешь меня сам, или тебе помочь в этом? – Она ткнула его в солнечное сплетение крохотным скрутом, несущим в себе микроскопическую долю окружавшей ее бары. Только это была уже не бара, призванная защищать. Это была крохотная частичка смерты, орудие для убийства, служащее тем, кто несет в себе тао.

Строгов переломился пополам и упал в траву, прижимая к животу руки. Ему показалось, что наступила ночь, освещаемая нескончаемым звездопадом, в центре которого сияла круглая, белая луна. Ему удалось подняться на четвереньки и стоять так, опершись руками о землю, сплевывая тягучую, горькую слюну.

-Отведи меня к лабиринту, - повторила Кристина.

Строгов поднялся на ноги и стоял покачиваясь, не смея взглянуть ей в глаза. Мысли с трудом проворачивались в его голове. Все изменилось непостижимым для него образом. Его взгляд остановился на ее запястье, с тускло отсвечивающим на нем серебряным браслетом с выгравированным на нем словом «КЕРТЕЛЬ». Теперь он жалел, что отдал его ей. И даже не отдал, а сам, по своей воле надел его ей на руку. Но что он мог еще сделать тогда, когда увидел на ее руке браслет с выбитым на нем «ТАО»? Что можно было противопоставить этому тогда? Все, что еще вчера казалось ему таким близким, отошло за недосягаемый барьер, может за ту самую прозрачную призрачную грань, которую он так долго стремился преодолеть.

-Сейчас, - с трудом произнес он, уставившись на ее босые, посеченные травой и кустарником ноги. – Я ведь для этого и привез тебя сюда. Ты же понимаешь, что именно для этого я и привез тебя сюда?

-Ты слишком много говоришь. Мне нет никакого дела до того, что ты думаешь. В доме есть какая-нибудь еда?

-Ничего нет, - Строгов старался подавить в себе наростающий прилив злобы. – Я редко бываю здесь. Одному мне здесь нечего делать.

-Тебе нужна я, да? – Кристина засмеялась. – Ты очень долго меня искал, не так ли? Ну вот ты меня и нашел. Ты доволен? – она еще раз легко ткнула его в солнечное сплетение скрутом.

Он смог открыть глаза лишь тогда, когда почувствовал, что на его голову льется струя воды. Кристина стояла над ним, выливая последние капли из смятого ведра.

-У меня нет больше времени, - сказала она. – Поднимайся и покажи, где вход в лабиринт. – Она бросила ведро на землю.

-Вход закрыт. Ты же ведь знаешь, что вход закрыт. Мы попробуем вдвоем открыть его. Я помогу тебе в этом.

Кристина лишь рассмеялась в ответ и еще раз, уже легче ткнула его скрутом в голову.

-Меня совершенно не интересует, что ты думаешь по этому поводу, - сказала она. – Так где вход?

-Он в подвале, - Строгов упирался руками в землю, не в силах подняться. Сейчас он готов был сделать все что угодно, лишь бы суметь собраться с силами и не умереть так быстро и глупо, оказавшись болваном в чужой игре. Что-то произошло с этой чертовой мулаткой. Она больше не была тем глупым, ничего не знающим о себе ребенком, которого он сумел так просто вывезти из стен Среднеземской больницы. Или он все-таки ошибся, и перед ним сейчас был не Проводник, которого он так долго искал, а Ловец, сумевший поймать его, когда цель, казалось, была уже так близка.

«Ничего, - думал Строгов, стараясь справиться со страшным приступом головной боли, - это еще не конец. Нет, моя милая, это совсем не конец. Во всяком случае, это не мой конец. – Он внутренне усмехнулся, довольный тем, что еще в состоянии, как ему казалось, острить. – Ты еще узнаешь про мой конец, и этот конец будет уж точно предназначен тебе».

И еще Строгов думал сейчас о той вещи, которая появилась у него после того, как он впервые соприкоснулся с Кертелем. Он не мог сказать, что встретился с ним. Это нельзя было назвать встречей, это было именно соприкосновение, после которого Строгов почувствовал в себе его присутствие, свою исключительность и значимость, раз на нем был остановлен ЕГО выбор. Он должен был опередить девчонку и добраться до этой вещи раньше, чем она доберется до входа в лабиринт. Раньше, чем она сможет разрушить вход и закрыть лабиринт навсегда, положив конец изменениям.

-Вход в подвале, только...

-Что только? – Кристина смотрела на него, думая, стоит ли еще раз ударить его крохотным скрутом.

-Ты не сможешь сама добраться до него. Там нет лестницы, так что придется прыгать. Ты можешь сломать себе шею.

Кристина подошла ближе и протянула руку. На мгновение Строгову показалось, что она хочет помочь ему подняться.

-Дай мне кан-тах.

-О чем ты? – Строгов отплевался желтоватой тягучей слюной, смешанной с желчью, оттолкнулся от земли и сел, потряхивая головой, борясь с головокружением, как после сотрясения мозга.

-Дай мне ту вещь, которая лежит в правом кармане твоих брюк. Птицу с пластинкой и шаром. Кан-тах, если ты знаешь, что это такое. Амулет, талисман, тотем, не знаю, чем ты ее считаешь, дай мне ее.

Строгов не стал спорить. Он опустил руку в правый карман брюк, извлек фигурку на свет и протянул Кристине.

«Ничего, - думал он, - ничего, это еще не конец. Я доберусь до твоей тоненькой шейки и послушаю, как она хрустнет, если ты откажешься провести меня в лабиринт, или попробуешь разрушить вход. А потом я буду искать другого Проводника и другой вход, если тебе удастся разрушить этот, но ты уже сдохнешь. Ты будешь умирать мучительно и долго, а я буду отрывать куски от твоего черного тельца и жрать их, пока не сожру его все до капельки, и клянусь это будет самая вкусная шоколадка в моей жизни».

Кристина взяла протянутую Строговым фигурку, посмотрела на отколотый край прозрачной пластинки, повернулась и направилась в дом.

«Я мог бы легко схватить ее за запястье и сломать его одним движением, - подумал Строгов». И услышал, как скрипнули его зубы оттого, что сейчас он не мог этого сделать.

Кристина скрылась за углом ветхой избенки, и Строгов превознемогая головокружение и боль во всем теле поднялся на ноги. Пошатываясь, он направился вслед за ней, думая лишь о том, что лежало в углу подвала, до чего он должен был добраться раньше, чем она увидит вход в лабиринт.

Кристина вошла в дом и отыскала глазами медное кольцо, прикрепленное скобой к одной из досок в полу. Потянув за кольцо она подняла и отбросила в сторону тяжелую, сделанную из досок крышку ведущего в подвал люка. Она старалась рассмотреть, что скрывает в себе темный, тянущий из глубины холодом подвал, когда сзади нее возник Строгов. Собрав все силы он отпихнул Кристину в сторону, так, что она отлетела в угол, скользя по полу, сдирая по дороге кожу с локтей и предплечий, и прыгнул в темноту. Кристина на четвереньках подобралась к подвалу, свесила ноги в черную пустоту и уже собиралась прыгнуть, когда взгляд ее упал на отброшенную крышку люка. С обратной стороны крышки к одной из досок длинным столовым ножом была приколота белая крыса. Кристина могла поклясться, что когда она открывала люк, крысы не было. И ей не нужно было объяснять, что это даже не ЗНАК. Это было ПРЯМОЕ ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ. ПРЕДСКАЗАНИЕ, приколотое остро отточенным лезвием к крышке подвала, в котором, если не врал Палач, находился вход в лабиринт.

Кристина помедлила, стараясь ощутить действительно ли вход там. Скруты, посылаемые ей в темноту подвала не возвращались. Она медлила лишь секунду и, оттолкнувшись от края, прыгнула вниз, готовясь к самому худшему. Она не была больше той Кристиной, которая еще недавно лежала на четвертом этаже Среднеземской больницы. Она знала теперь, как все происходит. Она знала, что она – Проводник. Она знала, что есть Ловец. Она знала, что должна закрыть лабиринт, прежде чем туда сможет проникнуть Палач и найти там того (или то, или ту)... Прежде, чем из лабиринта выйдет на свободу Кертель. Она знала, как умирают те, кто несет в себе тао. Она медлила лишь секунду и, оттолкнувшись от края, прыгнула вниз.

Подвал был живой. Кристина поняла это сразу же, как только коснулась ногами пола. Она пролетела метров пять и уже готовилась к сильному, жесткому удару о его дно, когда ноги соприкоснулись с чем-то податливым, но упругим. Она упала вперед, выставив руки перед собой. Дно, о которое она опиралась было теплым. Слегка шероховатым и теплым. Что-то дышало в глубине подвала, оказавшимся значительно большим, чем могла себе представить Кристина. Подвал был огромным. Жалкая избушка снаружи была лишь прикрытием того, что находилось внизу.

Внутри подвала было тепло. И это показалось Кристине странным. Когда она сидела на краю ведущего в него отверстия, она явственно ощущала идущий из глубины холод. Она встала на пружинящем под ногами полу и попыталась сориентироваться в темноте. Посылаемые ею в разных направлениях скруты не возвращались назад, как это было всегда. Они исчезали в том, что окружало Кристину, оставляя ее беспомощной в полной темноте. Что-то дышало в глубине подвала, а, может, дышал сам подвал, ровно, без напряжения, словно спящий в тепле человек. Кристина ощутила легкий, пульсирующий в глубине подвала ритм: тук-тук, тук-тук, словно где-то неподалеку работало сердце. Непонятным образом подвал успокаивал, несмотря на окружавшую Кристину темноту. Выставив перед собой руки она сделала несколько шагов вперед. Она слышала, как стучит ее собственное сердце, почти совпадая ритмом с тем, что пульсировало в глубине подвала. Теперь Кристина знала зачем там, в лесу для нее приготовили столько Вороньего Глаза. Все было просто. Слишком просто. Ей нужно было добраться до входа в лабиринт и умереть. Так, как умирают все, кто несет в себе тао. Ей предстояло закрыть лабиринт.

Палач стоял за спиной Кристины, держа в руках то, что оставил ему Кертель, когда избрал его исполнителем своей воли. Палач не знал назначения этих вещей, пытаясь сначала добраться с их помощью до лабиринта, затем пользуясь ими в своих поисках Проводника. В правой руке он держал тонкий, подрагивающий в руке шнур, заканчивающийся легко затягивающейся петлей, а в левой – стеклянную колбу песочных часов. Он сам не понимал, откуда в нем возникла эта уверенность, но он чувствовал, что это те самые необходимые вещи, которые должны дать ему возможность справиться с ненавистной, черножопой, маленькой сучкой.

⇐ Предыдущая 9 10 11 12 13 14 15 161718 Следующая ⇒