ЧАСТЬ ВТОРАЯ 9 страница

-А сейчас ты бы был уже твердый. Скажи спасибо, что Тамара добежала до аптеки, и что в этой аптеке оказалось все, что нужно для переливания крови. Мы в тебя литра два, между прочим, влили.

Только теперь Арбенин понял, почему Тамара и Иван сидели, покачиваясь, словно пьяные. Он посмотрел на вену под сгибом локтя и обнаружил метку от толстой иглы.

-Да-да, - Иван кивнул, подтверждая догадку Арбенина. – Мы тебе прямое переливание сделали. Ты уж извини, если у нас случайно не твоя группа окажется, или резус не совпадет. – Он подождал немного. – Только у тебя сердчишко уже к тому времени через раз стучало, так что думать-то особенно некогда было. Так что мы теперь, вроде, кровными братьями будем. Если тебе повезет. – Он помолчал. – А если не повезет, то мы с Тамарой, наверное, посидим, как врачи-вредители в тридцать седьмом. Тебе, впрочем, к тому времени будет уже все равно. Я, кстати, ручку твою, распрекрасную, ножичком чикнутую, обычными нитками зашил. Ты уж не осуди. Хорошо еще, что ты венку свою не полностью перерезал. Венку-то сшивать мне уж точно нечем было бы. Ты вообще аккуратный: ни сухожилия себе не почикал, ни вообще ничего лишнего. Тебе бы хирургом при синагоге работать – обрезания делать.

-А «Скорая»?.. – Арбенин и сам понял, что задал глупый вопрос. Глупый для Среднеземска.

-Угу, - Иван кивнул Олегу, уставив на него пьяные, но веселые глаза, - там для тебя специально пара литров именно такой, как тебе надо, расчудесной кровушки хранится. Вдруг доктору Арбенину приспичит зарезаться?

Арбенин взглянул на Тамару, не зная, что и сказать. Он не знал, что говорят в тех случаях, когда тебя прикрывают собой, получая предназначенную для тебя пулю.

-Я сейчас. – Он быстро прошел в коридор и одел ботинки.

-Ты куда?

-Пожрать принесу. Я быстро. – Он выбежал из квартиры и быстро спустился в ближайший продуктовый павильон.

Через несколько минут он вернулся в квартиру, неся бутылку кагора, сок, ветчину, сыр, зеленый горошек, оливки и все остальное, что пришло в голову взять. Иван быстро настрогал ветчины, вскрыл банки, и принялся жадно все это заглатывать, подвигая Тамаре самые толстые куски. Налив себе стакан кагора, он потер руки, крякнул от удовольствия, быстро проглотил содержимое и налил полный стакан Тамаре.

-Тебе не предлагаю, - сказал он Арбенину, - ты провинился.

-Ну, это еще неизвестно, кто провинился. - буркнул Олег.

-Чего-о-о? – Ивана мгновенно «торкнуло» от принятой дозы. – Тамара, ты посмотри, он еще выдрючивается и спорит.

-Да не спорю я. Ешьте.

В дверь кухни пробежала Кристина, забралась, цепляясь за одежду, Арбенину на плечо и спрыгнула в раковину. Она положила лапки на край стеклянной миски с Арбенинской кровью, просунула морду в миску и принюхалась.

-Вот что, ребята, - сказал Арбенин, - вам бы сейчас поехать в больницу, найти где-нибудь подходящей кровушки и сделать себе хорошее вливание.

-Какой ты у-у-умный, - Иван плеснул себе еще пол-стаканчика «красненького». – Мы перед тем, как вкачать в тебя из своих собственных жилочек, уже подумали об этом. А у тебя, кстати, какая группа, умник?

-«А». Резус положительный. – Он подождал. – Попали?

-Попали, попали... в попу пальцем. Ладно, не дрейфь, у нас с Тамарой «0» и тоже плюс. Стали бы мы тебе иначе что-то вливать? С резусом только понервничали, но видишь, обошлось. – Иван тяжело вздохнул, глядя на Тамару. Она улыбнулась и зачерпнула ложкой из банки зеленый горошек.

-Братцы, давайте так: вы едете в больницу, закачиваете в себя, сколько надо, а я смотаюсь по делам... тут недалеко.

-Куда это тебя потянуло? –проглотивший изрядную порцию снеди, Иван с удовольствием закурил.

-Говорю же, по делам надо съездить.

-Знаете что? – Тамара отложила ложку, которой черпала из банки зеленый горошек. – Давайте так: или мы теперь все друг другу рассказываем, или разбежимся кто куда, по своим делам, как ты, Олег, выразился. Мы с Иваном тоже не подмастерья какие-нибудь. И «пойди туда, пойди сюда, сделай то-то», нас не устраивает.

-Да, Олег, ты уж будь любезен, друг, поделись-ка с нами чем-нибудь новеньким, что там тебе еще стало известно. А уж потом сообща решим, что кому дальше делать.

Олег почувствовал, что Иван и Тамара обиделись. Он совсем не хотел этого. Просто не считал нужным подвергать их хоть малейшей опасности, если этого можно было избежать.

-Пока вы сидели, как китайские болванчики, перед лужей, из которой наши шарики наматывали на себя кровь... кстати, где они?

Иван достал из кармана и положил на стол два серебряных шарика.

-Так вот, пока вы сидели перед ними, - продолжил Арбенин, - сюда заявилась Кристина, которую мы с вами собирались искать. Она сказала, что неплохо бы мне отправиться в лес и откушать сытную ягоду под названием «Вороний глаз», что я и собираюсь сделать. Если вы, конечно, не против.

-«Вороний глаз»? – Тамара посмотрела недоверчиво. – А Вы хоть знаете, что это такое?

-Кристина сказала, что она черная и растет на кустах, вроде папоротника.

-Ха! Да она – ядовитая, как хрен знает что. – Иван подлил себе кагора. – За Ваше здоровье. – Он выпил. – Похоже, твоей смуглой подружке надоели твои ухаживания, и она решила сменить бой-френда на что-нибудь новенькое.

-Так это, или нет, мы все равно не узнаем, пока я не отведаю этого лакомства. Есть только один способ проверить твою гипотезу.

-Тогда мы поедем с Вами. – Тамара глотнула сока и ушла в туалет.

-Не стоит этого делать. Слушай, Иван, - Олег понизил голос, чтобы Тамара не слышала, - отвези Тамару в больницу, она же совсем на ногах не стоит.

-А где потом тебя искать будем?

-Если все будет нормально – сам приду. А если нет – тогда вообще какая разница?

-Логично, - Иван хмыкнул. – А если вообще до леса не доедешь?

-Почему?

-А, может, тебе опять в голову гениальная мысль придет? Например, что ты без глаз лучше видеть будешь, или захочешь проверить нет ли у тебя внутри чего-нибудь не такого, как у всех. Начнешь пузо себе ковырять. Да мало ли что? Тебя же теперь никуда одного отпустить нельзя. Ты, Олег, чокнутый.

-Может, и не доеду. А может, доеду. Давай надеяться?

-Делай, как знаешь. У меня в самом деле башка как чужая. Мне бы и правда не мешало литровочку кровки вкачать, а то и поболе. А уж Тамаре тем паче.

-Вот и отвези ее, будь другом. Мне она, Вань, дорога, как... ну, как сестра, веришь?

-Ой, Олегыч, чужая женщина не может быть как сестра. Не надо песен. – Иван хитро подмигнул Арбенину. – Уж она-то на тебя так смотрит, как рабыня Изаура на Табеаса.

-Какого еще Табеаса? – не понял Арбенин.

-Да был там один такой. Она его любила-любила... Он потом в сарае сгорел. – Иван хмыкнул. – Смешно, правда?

-Да уж, спасибо. Удачно сравнил. – Олег и Иван засмеялись.

-Веселитесь? – Тамара вошла в кухню. – Вот мужики – им хоть всю кровь выкачай, дай только потом остограмиться.

-Не ругайся, Тамарочка, мы тут с Олегом вот что решили: мы с тобой поедем в больничку, пополним запасы кровяных телец, а Олег пока съездит в лес по ягоды. А чтобы мы его тело потом в лесу отыскать смогли, он будет по дороге как мальчик-с-пальчик крошки разбрасывать. Да, Олегыч?

-Вот за что ты мне, Ваня, нравишься, так это за то, что не унываешь никогда. – Арбенин хлопнул Ивана по плечу. – И шутки у тебя всегда веселые и соответствующие текущему моменту.

-Шутки шутками, а тебе и правда не стоит одному ездить. Да и надо ли вообще? Ты уверен?

-Даже, если я и сомневаюсь, дела это не меняет. Все равно ехать придется. Вань, а почему ты решил, что это был не Строгов?

-А Черт его знает, просто увидел и все. Ты где-нибудь видел, чтобы человека насквозь шариками проткнуло, а он бегал и матерился всего-навсего? Отсюда и вывод – Строгов – это не Строгов. Логично? – Иван помолчал. – И потом, он какой-то неправильный был. Я вот как-то вижу это. Вот ты – правильный, хотя и чокнутый, вот она – правильная, - он посмотрел на Тамару, - даже черезчур. А Строгов этот – неправильный. Вот, понял, он, вроде, как пустой какой-то был, - Иван оживился. – Вот, если рентгеном его просветить, то внутри пусто окажется. Одежда останется, ну там кожа, наверное, а внутри – пусто. Что-то вроде этого.

-Так ты у нас что? Рентген?

-Он – Смотрящий. – Тамара сидела за столом побледневшая с блеклыми, бескровными губами.

-Значит так, братцы, - Иван посмотрел на Тамару, которой, судя по ее виду, было совсем плохо, - сейчас мы все вместе едем искать кровь для Тамары, потом уже – в лес за ягодами. Разделяться нам в такой ситуевине не следует. Думаю, вопрос этот обсуждению не подлежит. – Он встал. – Помоги Тамаре, ее качает. Будь джентльменом.

-Ладно, поехали, - Арбенин тоже встал.

-Неужели все это происходит на самом деле? – Тамара смотрела, как Иван засовывает в карман серебряные шарики. Она с удивлением обвела глазами кухню со стоящей с раковине стеклянной миской, наполненой свернувшейся уже Арбенинской кровью. Взглянула на Кристину, катающую по полу кусок сыра, брошенного ей Иваном, засмеялась и неверными шагами двинулась к выходу.

-У меня ощущение, что я лечу, - сказала она.

Олег, Иван и Тамара ехали на электричке в сторону поселка городского типа, находящегося километрах в ста севернее Среднеземска. Почему они поехали именно в эту сторону, никто из них объяснить не мог, просто Тамара была уверена, что ехать надо именно

туда, а где выходить, должно было выясниться позже, когда Тамара это почувствует. Ни Олег, ни Иван не могли предложить хоть чем-нибудь обоснованного направления их поездки, и, когда Тамара с уверенностью сообщила, что она знает, точнее чувствует, в какую электричку им следует сесть, никто перечить не стал, доверившись ее интуиции.

Они ехали молча. Говорить о чем-то постороннем, не касающемся последних событий, участниками которых волей или неволей они стали, не хотелось, а говорить о своих странных делах мешали пассажиры.

В больнице, куда они выехали из Арбенинской квартиры им повезло. Иван нашел своего товарища по «разделочному цеху», как он называл отделение хирургии, «вытряс» из него всю кровь, которая у того была, закачал ее себе и Тамаре и, уверенный, что теперь они могут отправляться хоть в кругосветное путешествие, довольный собой и своими связями, затянул всех в известный Арбенину «чепок», несмотря на протесты Тамары и Олега, хряпнул соточку и сообщил, что теперь он готов на все сто.

Они ехали уже около часа, или даже чуть больше, когда Тамара вдруг встала и посмотрела в окно на пролетающие мимо деревья.

-Это здесь, - сказала она, и все трое пошли в тамбур, готовясь выйти на следующей станции.

-Нам придется немного вернуться, - сказала Тамара, когда они сошли на платформу.

-Искатель... – слегка подтрунивая сказал Иван, из которого еще не до конца выветрился принятый сегодня алкоголь.

-Ладно, не остри, - парировала Тамара. – Идемте.

Она прошла по платформе, спустилась вниз, вышла на тропинку, тянущуюся вдоль железнодорожного полотна, и пошла вперед, ведя за собой Ивана и Олега. Пройдя метров триста, она перешла железнодорожные пути и пошла по еле заметной тропинке, уходящей в лес. Они пересекли автомобильную трассу, тянущуюся невдалеке от железнодорожного полотна, и снова углубились в лес. Минут через пятнадцать тропинка пропала, затерявшись в кустах черничника, видимо совсем кончилась, не нужная никому и не ведущая никуда, лишь заводящая в лес грибников, разбредавшихся далее во всех направлениях.

-Куда дальше? – спросили Иван и Арбенин, оглядываясь по сторонам.

Иван закурил папиросу, намереваясь отпустить какую-нибудь не слишком обидную шуточку в адрес заблудившегося Искателя, когда Тамара, изменив направление, уверенно шагнула вперед и пошла, не останавливаясь и не замедляя шаг, все дальше и дальше в лес, придерживаясь лишь ей одной понятного направления.

-Тамара Петровна, а не было ли у Вас в роду кого-нибудь по фамилии Сусанин?

-Не надо, Ваня, острить, - оборвала она его, - честное слово, не надо. Идите за мной, другого варианта у нас все равно нет. Посмеемся, когда будем дома, ладно?

Иван и Олег шли за Тамарой уже чуть ли не час, не разговаривая и не мешая ей, уверенно и быстро идущей все глубже и глубже в лес, перебираясь через поваленные деревья, обходя стороной вывороченные корневища сосен, задевая и спотыкаясь временами о валяющиеся на земле, снесенные на землю ветром, кривые сучья.

-Путь у нас неблизкий, подтянись-ка, друг.

По дорогам склизким, на соседний луг... – пропел Иван, которому надоело идти молча, глядя в спину неизвестно куда ведущей их Тамаре.

-В обход идти, понятно, – не очень-то легко,

Не очень-то приятно и очень далеко, - поддержал его Олег. – А что, Тамара, может передохнем немного?

-Нет... – она остановилась, расстроенная, и повернулась к ним. На глазах ее были слезы.

«Вот так раз», - подумали Иван и Олег.

-Не знаю, куда идти, - Тамара села прямо на землю и заплакала.

-Что значит, не знаешь? – Иван хотел успокоить ее. – А кто знает?

-В том-то и дело, что не знаю, кто. Завела вас, дура, сюда, потом хотела вернуться, потом... вообще теперь не понимаю, где мы теперь. – Тамара плакала откровенно, безутешно, как маленькая девочка.

-Куда ты завел нас? Не видно ни зги. Ты, видно, Сусанин, нам пудришь мозги?

«Идите вы на фиг, я сам заблудился», - сказал им Сусанин и в лес удалился. – пробормотал, не умеющий успокаивать маленьких, расстроившихся девочек, Иван, отчего Тамара зарыдала еще пуще.

-Ладно, не расстраивайся, - сказал, присевший рядом с ней на поваленный ствол, Арбенин. – Если бы я пошел один, я все равно не знал бы, куда идти. Сейчас покурим и покумекаем, куда дальше двинуть.

-Вы не понимаете, Вы просто никогда не видели такого, как здесь, - Тамара не хотела успокаиваться, и Арбенин все никак не мог понять почему.

-Олег, а у вас под Питером дремучие леса есть? – спросил куривший папироску Иван.

-Нет у них ни хрена, - Тамара перестала плакать, достала из кармана голубых джинсов платок и высморкалась. – Думаешь, он понимает в чем дело?

-Ладно, не реви, - успокоил ее Иван. – На железку-то мы в любом случае выберемся.

-Где она теперь, железка эта? Ты знаешь? Мы теперь триста километров можем по лесу пропереть и ни одного домишки не встретить.

-Пойдем в обратную сторону, и все.

-Где она, эта обратная сторона? Где? Ты ее видишь?

-Не реви. Когда мы в лес входили, я посмотрел, откуда солнце просвечивало. Часы у нас есть, сделаем поправку. Ты что, думаешь, попер бы я за тобой неизвестно куда не подстраховавшись? Щаз, как же. Там железка, - посмотрев на небо он ткнул пальцем куда-то за спину и вбок. - А вот то, что ни воды, ни пожрать с собой не взяли, так это действительно – ляпнулись. Пить охота – жуть.

Тамара перестала хлюпать носом и недоверчиво посмотрела на Ивана.

-Ты действительно запомнил, где солнце было? Не врешь?

-Чего мне врать? – Иван затушил окурок, бросив его под ноги и растерев в покрывающем землю мху. – Ну где тут на хрен ваша клюква развесистая? – Он сорвал с куста черники несколько крупных ягод и отправил в рот. – Хорошо еще, что черника поспела уже, хоть от жажды не окочуримся.

-Ну что, двинулись? – Олег встал, давая понять, что рассиживаться им особенно некогда.

-Погоди, давай еще покурим. Может, Тамаре что-нибудь новенькое в голову придет. – Иван достал новую папиросу. – Тамар, наморщи ум, где тут места ягодные? Ты, кстати, всю попу себе вымочила, пойдешь теперь мокрая, потом вся попа чесаться будет.

-Тебе-то что до моей попы? Почешу, если надо будет. – Тамара встала и принялась отряхивать джинсы. – Ладно, пошли что ли? – Она замолчала, перестав отряхиваться, уставившись в одну точку метрах в десяти от места, где остановилась их троица.

В кустах черничника, повернув голову в их сторону, стояла немолодая уже волчица. Седая ее морда была повернута в их сторону. Она смотрела на двух мужчин и женщину, пришедших в ее лес за «Вороньим глазом». Волчица подняла морду вверх и протяжно завыла в предчувствии новых событий, участницей которых ей предстояло, может быть, стать. Волчица перестала выть и опустила морду, переводя взгляд с одного человека на другого. Она смотрела на них без признаков злобы во взгляде, стараясь лишь определить, как они – люди отнесутся к ее появлению. Она почувствовала, как напряглись двое из них – женщина и мужчина с круглым лицом, оттопыренными ушами, маленьким носом и глазами, готовыми выкатиться за пределы отведенного им природой места. Третий мужчина смотрел на нее почти спокойно, словно, идя в лес, он уже знал, что встретит ее здесь, а может, просто ожидал от леса чего-нибудь необычного. Она почувствовала, что человек этот собирается подойти к ней и, скорее всего, погладить, чего она терпеть не могла, хотя ей и приходилось уже встречаться с людьми. От всех троих остро пахло тао, и она поняла, что ей еще придется встретиться с ними, может, и не раз, уж если они пришли в ее лес за «Вороньим глазом». Волчица развернулась и побежала прочь, туда, откуда ее звал голос желтой женщины, называвшей ее странно – Лапа.

-Ну, е... – Иван вытер со лба капельки пота. – Покурим, что ли? – Он посмотрел сначала на Тамару, потом на Олега, вытаскивая из кармана помятую пачку.

-Тебе никогда не казалось, что всякая живность вокруг стала умнее нас с вами? – спросил Олег.

-Надо идти. – Тамара посмотрела на них, стараясь определить, не решили ли они повернуть обратно.

-Куда? – Иван курил папиросу, откусывая и сплевывая на землю кусочки картонного мундштука.

-Не знаю. – Тамара повернулась к ним спиной и зашагала в лес.

Пройдя метров пять она остановилась, глядя под ноги, попыталась отступить назад и замерла, подняв правую руку вверх.

-Не двигайся. – Олег поискал глазами и поднял с земли суковатую сосновую ветку. Он обломал сучья, сделав из ветки палку длиной около метра и зашагал к Тамаре.

Перед Тамарой лениво переползали с места на место четыре гадюки, выстреливая перед собой раздвоенные черные языки. Подойдя к Тамаре, Олег подцепил палкой одну из гадюк и отбросил в сторону.

-Постарайся не бросать их в меня, - окликнул его, пожовывающий папироску Иван. – Много их там?

Олег зацепил вторую гадюку и бросил ее вслед за первой. Оставшиеся две поползли сквозь кусты черники в разные стороны, сливаясь зигзагообразными рисунками, протянутыми вдоль спин, с окружающей их растительностью.

-Дай-ка, я пойду первым, - сказал Тамаре Олег. – Будешь говорить, если я пойду не туда. - Неспеша, поглядывая под ноги, он зашагал вперед.

Они прошли с полкилометра, когда Иван остановился и посмотрел вверх. Над его головой, по ветвям сосен, берез и осин сидело штук десять ворон, устремив взгляд на идущую по лесу троицу.

-Мне все время кажется, что мы в этом лесу не одни, - сказал Иван, глядя, как к сидящим на ветвях пернатым прибавляются все новые и новые, подлетающие с разных сторон, крылатые обитатели леса.

Тамара и Олег остановились, глядя вверх на подлетающих и рассаживающихся по веткам, словно собравшихся поживиться падалью, воронам.

-Неплохо было бы отыскать сухую сосенку, - сказал, оглядываясь по сторонам Олег.

-Зачем? – Тамара смотрела, как над их головой сгущалась воронья стая.

-Сухая сосна хорошо горит и быстро поджигается, - ответил Олег.

Стая уплотнялась, сдвигаясь все ближе и ближе к людям, перелетая с ветки на ветку, метр за метром стягивая над их головами колпак из перьев, когтей, глаз и черных, твердых хитиновых клювов. Вороны слетались молча, не нарушая тишину леса привычным человеческому уху карканьем.

-Мне кажется, мы им не нравимся, - сказал Иван, выискивая глазами подходящий для отражения внезапной атаки с воздуха сук.

Он подошел к стоящей неподалеку сосне, подпрыгнул, ухватился за свисающую вниз сухую ветвь и отломил ее от ствола с сухим, напоминающим выстрел из мелкокалиберной винтовки, треском. Каркая и хлопая крыльями вороны начали сниматься с веток. Казалось, что по кронам деревьев от того места, где стояли Иван, Олег и Тамара покатилась гигантская, хлопающая крыльями, каркающая живая волна. Ворон были сотни. Все новые и новые, они возникали, казалось, прямо из воздуха, уплотняя стаю настолько, что отдельным птицам почти уже не оставалось места для свободного движения крыльев. Вороны сталкивались, кричали, натыкались на стволы и ветви деревьев, били друг друга крыльями, сбрасывая вниз сотни кружащихся черных и серых перьев.

-Бежим, - крикнул Олег и побежал первым к лежащей метрах в ста, поваленой ветром, сосне.

Иван и Тамара бросились за ним. Вороны снижались, кружась над их головами, подлетая все ближе, обдавая потоками воздуха, летящего из под распахнутых, хлопающих крыльев.

-Под корни, под корни, быстро, - крикнул им Олег, махнув рукой в сторону вывороченного из земли, разлапистого соснового корневища. Сам он ломал сухие сосновые ветки, покрытые желтыми сухими иголками.

Поняв, что преследуемые ими люди вот вот скроются в углублении, оставленном вывороченными сосновыми корнями, где их будет не так просто атаковать, вороны, каркая и вытягивая вперед черные клювы, начали пикировать на прикрываемые руками головы, бегущих к убежищу, людей. Они начали клевать их, стараясь наносить удары в самые уязвимые места, не защищенные пальцами от их крепких, увесистых клювов.

Тамара и Иван успели спрыгнуть под возвышающиеся над землей, облепленные земляными комьями корни сосны, когда гигантская воронья стая налетела на их убежище, закрыв от них небо, деревья, свет и все, что они могли бы видеть, не будь перед их взором гигантской, машущей перьями массы.

Иван отбивался от черной стаи суковатой сосновой палкой, когда стая на миг раздалась и к ним, размахивая горящей сосновой веткой, разгоняя обезумевших птиц, шагнул Олег.

-Держи! – он сунул Ивану несколько отломанных сухих веток, - Будешь поджигать.

По его лицу из рассеченного клювом лба стекала узкая кровяная струйка. Стая отступила, страшась пляшущего перед ней огня, и вдруг снова ринулась вниз, налетая на горящую ветвь, стараясь пробиться к сидящим под корнями людям.

-Поджигай! Поджигай от моей ветки, - крикнул Ивану Олег, закрывая спиной Тамару.

Птицы налетали отовсюду, стараясь сбить огонь крыльями. Перья вспыхивали, превращая ворон в летающие огненные клубки. Каркающие, горящие клубки отлетали в стороны, падали, прыгали по земле, разнося огонь в стороны от поваленного дерева.

«Они вспыхивают, как пакля, - подумал Олег, - или даже еще быстрее, как порох. Они загораются настолько легко, что этому почти невозможно поверить».

Иван сумел наконец поджечь очередную ветвь и размахивал ею, отгоняя и поджигая налетающую на троицу стаю. Некоторым воронам удавалось прорваться сквозь огневую завесу, и тогда они клевали прячущихся людей не разбирая куда, лишь бы дотянуться клювом до прячущихся под огневой преградой тел. Горящие перья кружились в воздухе, поднимаясь вверх и падая вниз. Вспыхивающие птицы отлетали прочь, поджигая своих собратьев, с криками носящихся над убежищем Тамары Ивана и Олега. Сидящие под корнем вывороченной из земли сосны не заметили, как от разлетающихся в стороны птиц вспыхнула сначала одна сосна, затрещав смолистой, раскидистой кроной, затем другая, и вот уже несколько сосен, охваченных пламенем, отрезали путь подлетающим к месту схватки новым и новым вороньим полчищам. Туча носящихся в воздухе птиц начала редеть, гонимая прочь вспыхнувшими в лесу гигантскими огненными свечками и клубами едкого смолистого дыма. Птицы исчезали, оставляя на месте сражения обгорелые птичьи трупы и еще шевелящихся, ковыляющих по земле, обреченных на гибель собратьев. Через две минуты от стаи не осталось и следа.

Выбравшись из под корневища, Тамара Иван и Олег стояли рядом с поваленным деревом, глядя, как огонь перебирается с одной кроны на другую, разростаясь, захватывая все больше и больше, спускаясь постепенно вниз к подножьям горящих деревьев.

-Бежим, - крикнула Тамара, и они рванулись прочь, не думая куда им бежать, лишь бы подальше от охваченного огнем участка леса.

Они отбежали метров пятьсот и остановились, тяжело дыша, глядя в ту сторону, где поднимался над лесом густой белый дым.

-Дети в лесу костерок развели, их бы отшлепать, да их не нашли.

«Да, - усмехнулся пожарный отряд, - косточки тоже прекрасно горят». – тяжело дыша пошутил Иван.

-Что-то надо делать, - Тамара смотрела поочередно то на Ивана, то на Олега, то на участок леса, откуда, набирая силу, разростался пожар.

-А что можно сделать? Ты знаешь? – спросил Олег.

-Сваливать отсюда надо по-быстрому, ребята. – Иван отбросил в сторону палку, которую нес до сих пор с собой, не догадавшись выбросить ее раньше. – Сваливать, пока не поджарились. К железке надо двигать. Огонь по-любому через железку не перейдет. Хотя, черт его знает - как ветер будет дуть.

-«Вороний глаз» искать надо. Я без него не уйду. – Олег отрицательно покачал головой. – Говорил я вам, что не надо было со мной идти.

-Вороний глаз, это запросто, - Иван кивнул головой в сторону столба дыма, - вон там этих глаз навалом. Сколько сможешь унести. Жареных.

-Иван, забирай Тамару и дуй к железке. Надеюсь, ты сможешь ее найти. – Он развернулся и зашагал в лес, в сторону противоположную той, где уже отчетливо слышался треск горящих стволов и ветвей.

-Вот только за меня решать не надо. Не люблю. – Тамара пошла вслед за Олегом.

-Дураки! – Иван догнал Тамару и Олега и дернул Олега за рукав. – Через полчасика здесь такое пекло будет, что воду во рту можно будет кипятить. Тут лес кругом на сто километров, и огонек этот во все стороны сейчас покатится. И я вас уверяю, он гораздо быстрее нас с вами будет километры отсчитывать. Отрежет нас от железки, и бежать нам уже некуда будет. Сейчас сваливать надо. Срочно. Пока еще мы этот костерок стороной обойти успеваем. Железка-то как раз вон там за пожарчиком осталась. – Он махнул рукой в сторону дыма. – Не в ту сторону мы с вами побежали. Надо было через огонь проскочить и в другую сторону двигать. Не сообразил я сразу.

-Иван, ты что не понимаешь, что неспроста этот лес загорелся? – Тамара смотрела на Ивана так, словно до него мог не дойти смысл сказанного ею.

-Понимать-то я понимаю. А вы не понимаете, что еще чуть-чуть, совсем чуть-чуть, и БЕЖАТЬ НАМ БУДЕТ УЖЕ НЕКУДА? Пожар этот уже не потушишь, и он пойдет за нами, пока мы не упадем от усталости. На голове у нас будут гореть волосы, кожа начнет лопаться, а языки вывалятся наружу, потому что вместо воздуха легкие наши будут заполнены замечательным смолистым дымом. И это будет наш последний перекур на этом свете. Это будут не самые приятные ощущения, и единственное, что будет нас утешать, так это то, что отправимся мы на Тот Свет в приятной интеллигентной компании, Мать Его Так.

-Мы не можем уйти отсюда, не сделав того, за чем пришли, - сказала Тамара. – Надо идти.

-Куда, солнце мое? Куда идти-то? – Иван скрестил руки на груди и кивнул головой вперед так, словно хотел клюнуть Тамару.

-Надо найти «Вороний глаз».

Стоящая рядом с ними осина неожиданно вспыхнула. Через несколько секунд вспыхнула стоящая неподалеку сосна.

-Кажется, не мы устроили этот пожар, - саказал Олег, когда неподалеку загорелось третье дерево. – Возможно, мы и причастны к тому, что лес начинает гореть, но поджигаем его точно не мы.

-Просто кто-то хочет нас поджарить, - сказала Тамара, - и тот, кто собирается это сделать, просто так нас отсюда не выпустит. Так что думать-то тут особенно не о чем.

-Тогда решайте быстрее, Черт бы вас побрал, куда нам двигать отсюда. – Иван смотрел, как огонь перекидывается с горящих деревьев на соседние.

-Идемте, - Тамара повернулась и пошла прочь от горящих деревьев, глядя под ноги.

Ни слова не говоря Олег двинулся за ней.

-Крематорий открывали, беспризорника сжигали,

Дверь открыли, он танцует, говорит: «Закройте, дует». – запел Иван, закуривая папироску. Он плюнул три раза через левое плечо и пошел следом.

Унга лежала лицом вниз, раскинув руки, запустив пальцы в холодный зеленый мох. Она не знала, сколько она уже лежит так, проглотив черную блестящую ягоду. Время перестало меняться. Унга чувствовала, что никакой Унги уже собственно и нет, есть только брошенный в мох дрожащий кусок нервов. У нее не было ни тела, ни души, были только отдельные мысли и боль. Мысли эти были тоже о боли. Об этой боли. Она лежала, не в силах пошевелиться, зная, что скоро боль перестанет восприниматься, достигнув крайнего предела, за которым уже нет ничего. А потом она пойдет через ВСЕ.

Унга чувствовала, как ее тело медленно погружается в кипяток. Не тот кипяток, от которого мгновенно краснеют и перестают двигаться брошенные в него живые раки, а не доведенная до кипения вода, в которой мясо еще невозможно сварить, белок еще не сворачивается, лишь лопается на поверхности мяса кожа, и кровь проступая наружу, превращается на поверхности белого, оголенного мяса в коричневый гематоген. Внутри Унги поселились тысячи крохотных острых ножниц, которые начали бегать внутри ее тела (или внутри того, что еще недавно можно было назвать пусть старым, но все-таки телом). Ножницы быстро чикали, простригая тысячи тонких проходов, оставляя за собой то, что уже лишь отдаленно можно было назвать болью. Если бы у Унги к ее ста шестнадцати годам еще оставались зубы... Она почувствовала, как во все зубы сразу, кроша стенки, проникая в глубину нервных каналов, всверлились бешенно вращающиеся турбинные боры. Наверное, не по одному, а по два бора в каждый, дымящийся от мгновенного разогрева, зуб. Когда боль превысила все возможные пределы, пределы, превышающие в сотни раз все возможные пределы боли для человека, не носящего в себе тао, мозг Унги взорвался, сотрясая старушечье тело лавиной гигантского, не сопостовимого ни с чем апокалиптического оргазма.

⇐ Предыдущая 4 5 6 7 8910 11 12 13 Следующая ⇒