ГРАЖДАНСКИЙ 2 страница

Сложившееся положение выгодно адвокатам, так как почти ни одно дело не возникает без тщательного исследования того, где иск может быть начат и где его наиболее рационально предъявлять. Это, замечает Э. Гризуольд, хотя и не обязательно превращает юстицию в лотерею, но тем не менее ставит осуществление правосудия в зависимость от адвокатского искусства29.

3. Понятие

гражданского процессуального права

Вопросам отправления правосудия и гражданского судопроизводства посвящено немало опубликованных в США монографий, пособий, статей. Однако в соответствии с традициями англосаксонской юриспруденции, издавна оказывающей предпочтение комментаторскому методу, большая часть публикаций касается сугубо конкретных аспектов практики. Авторы исследований не обнаруживают склонности анализировать теоретические проблемы фундаментального характера, к числу которых должны быть отнесены понятия гражданского процессуального права и процесса. Глубокой разработкой этих понятий с учетом их возникновения, развития, социального назначения американская доктрина не занимается. В лучшем случае, да и то далеко не всегда, теоретики предлагают краткие дефиниции, иногда снабженные небольшими пояснениями, причем чаще встречаются определения не процессуального права, а процесса.

Г. Ласк пишет: «Процесс — это порядок рассмотрения дела. Он включает в себя обмен судебными бумагами, рассмотрение дела и представления доказательств как в суде первой инстанции, так и в апелляционном суде»30.

К этой формулировке можно предъявить ряд претензий с формальных позиций, например не упомянуто возникновение процесса и исполнение решений. Впрочем, имеют хождение дефиниции еще более общего содержания, вроде того, что процесс есть производство по всякому иску от начала и до конца31, регулятор осуществления судебной власти32 и т. д.

Термин «производство» используется также для раскрытия категории процессуального права. «Судопроизводство — совокупность норм, которые должны соблюдаться при получении правовой защиты и удовлетворении требований через суды. Эта совокупность не включает вопросов о доказательствах, но охватывает все другие вопросы, относящиеся к искам, и является средством принудительного осуществления полномочий, предусмотренных материальным правом»33. В таком определении процесс отождествляется с системой предписаний нормативного характера. Аналогичную позицию занимает ряд других авторов. Например, М. Грин разъясняет, что гражданский процесс есть та часть права, которая имеет отношение к организации и деятельности судебных органов, это правила, установленные законодателем или судами для регламентирования разрешения правовых споров34.

Реже встречаются определения процессуального права как системы норм. Так, С. Клинг относит к процессуальному праву правила процедуры, используемые судами и в судах для принуждения к исполнению обязанностей и защиты полномочий, предусмотренных материальным правом; процессуальное право регулирует вопросы доказывания, производства и апелляции35.

Терминологическая неопределенность возрастает вследствие того, что в литературе иногда единым наименованием обозначают различные по характеру явления. Американская энциклопедия расшифровывает термин «производство» как возбуждение и ведение гражданского дела (процессуальные действия, объяснения сторон, доказывание), а также юридические нормы36.

Анализ приведенных определений позволяет сделать некоторые выводы. Прежде всего легко заметить, что в них не затрагивается вопроса о том, имеют ли процессуальное право и судопроизводство классовую природу, чью волю выражают и чьи интересы они защищают. Налицо одно из проявлений критикуемого марксистско-ленинской юридической наукой формально-догматического метода, используемого буржуазной теорией, метода далеко не безобидного и безвредного, скрывающего, независимо от субъективных намерений прибегающих к нему авторов, классовую сущность важных частей надстройки империалистического государства. По факты истории и современности неопровержимо доказывают, что буржуазное правосудие имеет главной целью сохранение угодных эксплуататорскому меньшинству порядков.

Далее можно констатировать отсутствие в американской юриспруденции строгого разграничения понятий процессуального права и процесса. Между тем необходимость разграничения таких категорий обусловлена их самостоятельным бытием в реальной жизни: процессуальное право есть система норм, предназначенных регламентировать работу судов, процесс — деятельность по разбирательству споров.

Но слабая теоретическая разработка каких-либо понятий сама по себе еще мало о чем говорит. Главное — практические выводы, которые отсюда вытекают или могут быть сделаны. А выводы сводятся к тому, что американская доктрина не акцентирует внимания на необходимости точного соответствия повседневной работы по осуществлению правосудия нормам процессуального права. Лишь самые общие и не развиваемые далее указания на этот счет содержат некоторые из приведенных ранее научных определений.

Между тем проблема метода регулирования поведения участников судопроизводства актуальна для современного этапа развития США, где особенно сильна и собрала немалое число сторонников идея о ненужности и даже вредности соблюдения заранее установленных процессуальных форм. Фактически эта идея уже давно одержала победу в низших судебных инстанциях штатов, разбирающих мелкие дела. Л. Дауни отмечает, что примитивная и неопределенная процедура характерна в равной степени для уголовных и гражданских процессов, что существует пропасть между правом, изучаемым в книгах, и действующим на практике37.

Освобождения судей от обязанности руководствоваться нормами процессуального права требуют приверженцы укоренившихся в США социологических теорий, особенно те из них, кто причисляет себя к школе «реалистов»38. Аналогичная тенденция обнаруживается в сочинениях правоведов, которые прямо не называют себя «реалистами», а бьют тревогу по поводу кризисного состояния американской юстиции и изыскивают рецепты лечения. Коллисон одной из главных причин кризиса правосудия считает законодательный метод регулирования процесса, когда судья «чувствует себя окруженным со всех сторон ограничительными нормами, связывающими его по рукам и по ногам; он словно в плену, «за колючей проволокой», и боится сделать малейшее движение, чтобы только не оставить в протоколе заседания какой-либо погрешности и не создать оснований для жалобы, приводящей к отмене решения»39. Это один из доводов автора, требующего наделения судей дискреционными полномочиями регулировать процесс40.

Подобного рода требования в условиях современной Америки объективно играют на руку реакционным силам, помогают буржуазии «избавиться от ею же созданной и для нее ставшей невыносимою законности! »41. Полная реализация таких установок под лозунгом борьбы с чрезмерным формализмом неизбежно привела бы к еще большему злу — безграничному произволу судей, являющихся в большинстве своем прямыми ставленниками политической машины.

Недостаточная разработка категорий процессуального права и процесса приводит к возникновению разногласий относительно их содержания как между теоретиками, так и практическими деятелями высокого ранга. Весьма примечателен следующий случай. В феврале 1973 г. председатель Верховного суда США направил конгрессу правила о доказательствах для федеральных судов и магистратов, утвержденные согласно § 2072, 2075 разд. 28 и § 3402, 3771, 3772 разд. 18 Свода законов США. Однако член Верховного суда У. Дуглас написал особое мнение, утверждая, что суд вышел за рамки своих полномочий: закон разрешает ему издавать нормы о «практике и производстве» (practice and procedure), а эти понятия не включают деятельности по доказыванию42.

Таким образом, У. Дуглас по существу исключил из процессуального права институт судебных доказательств. Такая позиция крайне сомнительна, если оценить ее исходя из роли данного института в осуществлении правосудия. Но она фактически была поддержана конгрессом, поскольку одновременно с утверждением Федеральных правил о доказательствах в 1975 г. конгресс дополнил разд. 28 Свода законов США новым параграфом, уполномочивающим Верховный суд США в дальнейшем дополнять и изменять указанные Правила (§ 2076).

Американское процессуальное право не выступает как монолитная конструкция в том смысле, что оно не устанавливает единообразного порядка деятельности для судебных инстанций одного уровня и тождественного регламента разбирательства любых категорий гражданских дел. Конечно, органы юстиции в США руководствуются едиными принципами и выполняют общие задачи, но используют различные процессуальные формы.

Дифференциация идет, прежде всего, по линии разграничения между судами федерации и штатов. Первые располагают собственными источниками процессуального права, регулирующими порядок их работы. Трехзвенная система федеральных органов правосудия и отнесение к их компетенции ограниченного круга гражданских дел позволили создать сравнительно единообразную процедуру, однако полного единообразия здесь нет. Ряд существенных особенностей отличает разбирательство дел морских, об имущественной несостоятельности, авторских и др. Порядок их рассмотрения не укладывается в рамки стандартной схемы. Особые регламенты созданы для специализированных судов. Все это усложняет федеральное процессуальное право, дробит его на части и, как следствие, увеличивает необходимость использования услуг опытных адвокатов.

Еще в большей степени указанное положение характерно для гражданского процесса в штатах. Каждый из них имеет неповторимую структуру органов юстиции. То же самое относится и к судопроизводству.

Кроме того, внутри штатов нет единого порядка рассмотрения гражданских дел, применяемого всеми судами какой-либо одной инстанции. Суды низших рангов по сравнению с судами, компетентными разрешать более значительные по содержанию или крупные по сумме конфликты, используют упрощенные формы деятельности, которые зафиксированы нормативными актами или фактически сложились на практике. Особые методы работы присущи специализированным судам, предназначенным рассматривать дела семейные, наследственные и т. д. Наконец, законодательству каждого штата известны разнообразные исключения из общих правил производства, когда объектом рассмотрения выступают споры определенных разновидностей. Число таких разновидностей и исключений достигает внушительных размеров. Результатом концентрированного влияния перечисленных факторов является непомерное разбухание процессуального права, порождающее трудности его изучения и применения, внутренние противоречия и несогласованность.

Недостатки стали настолько очевидны и нетерпимы, что штаты вынуждены осуществлять различные мероприятия по упорядочению отправления правосудия. В 1962 г. в штате Нью-Йорк утвержден Акт о гражданском судопроизводстве, консолидировавший значительную часть процессуальных норм. Одним из достоинств Акта считают упорядочение процедуры особых производств43. Однако их точного перечня Акт не содержит, отмечая лишь, что для отнесения дела к данной разновидности нужно предписание закона. Статья 1 Акта распространяет на особые производства правила искового процесса, ст. 4 устанавливает некоторые общие специфические формы разбирательства таких дел. Одновременно значимость этих положений с точки зрения унификации существенно уменьшена оговоркой о возможности дополнительных изъятий для отдельных категорий производств.

Новый Акт предназначен регламентировать процедуру по всем гражданским делам во всех судах штата и перед всеми судьями, но лишь поскольку отдельными законами не будет установлено иного. Тем самым сохранена специфика работы судов низших, по семейным и наследственным вопросам, а также открыта возможность любой дифференциации в будущем. К этому нужно еще добавить, что для многих конкретных видов исковых дел установлены различные отступления от стандартных правил производства.

4. Источники

гражданского процессуального права

Разновидности источников, т. е. форм выражения права вообще, гражданского процессуального права в частности, складывались на протяжении истории человечества. Виды источников права, удельный вес каждого источника в любой стране меняются не только при переходах к новым общественно-экономическим формациям, во и внутри любой из них по мере движения вперед. И демократическим, и реакционным силам, противоборствующим в современном американском обществе, далеко не безразличны методы и приемы, с помощью которых воля господствующего меньшинства — монополистической буржуазии — находит свое внешнее закрепление в правовых нормах.

Для США, как и других стран, юридические системы которых основаны на идеях так называемого англосаксонского общего права, характерно наличие трех разновидностей объектирования классовой воли: законов, подзаконных актов, прецедентов. Но значение каждого из источников неодинаково. Кроме того, источники американского процессуального права по сравнению с источниками других отраслей права этого государства имеют специфические черты.

Нормативные акты всегда играли большую роль в США, чем в Англии. В Англии до конца XIX в. значительную часть нормотворческой работы выполняли суды. Американские законодательные органы сразу после провозглашения независимости страны начали интенсивную деятельность по изданию статутов. Одной из причин такого положения явилось восприятие доктрины разделения властей. Ф. Энгельс дал точную научную характеристику этой теории: «Разделение властей, которое... великие философы государственного права с глубочайшим благоговением рассматривают как священный и неприкосновенный принцип, на самом деле есть не что иное, как прозаическое деловое разделение труда, примененное к государственному механизму в целях упрощения и контроля. Подобно всем другим вечным, священным и неприкосновенным принципам, и этот принцип применяется лишь в той мере, в какой он соответствует существующим отношениям»44. Такая классовая оценка не исключает, однако, вывода о том, что доктрина оказывает свое влияние на формы нормотворчества.

Развитию законодательства способствовало принятие Конституции США 1787 г. Раздел 2 ст. VI Конституции устанавливает, что конституция и законы США, изданные на ее основании, а равно все заключаемые федерацией договоры считаются высшим правом страны, суды каждого штата связаны этими актами, даже если законодательством штата зафиксированы иные положения.

Исследователи отмечают еще некоторые моменты. Говорят, например, о периоде, когда американские юристы восхищались французским гражданским кодексом. Правда, слишком многое мешало его заимствованию, но увлечение нашло свое отражение в усилении роли законодательства и в кодификационных мероприятиях первой половины XIX в. 45 Профессор права Станфордского университета М. Франклин приводит высказанное в 1908 г. Р. Паундом мнение о том, что законодательство — более демократическая форма нормотворчества, чем прецеденты46. Согласно предсказанию Г. Бермана, в будущем законодательное и административное регулирование общественной жизни станет основным47.

С точки зрения прогрессивных сил, защищающих демократию, нормотворчество путем издания статутов предпочтительнее нормотворчества правительственного или судебного, поскольку деятельность законодательных органов происходит в условиях относительной гласности, на нее большее влияние оказывает общественное мнение, складывающееся внутри страны и за рубежом. Однако лидирующее положение этих органов и слишком бурная их активность привели в США к чрезмерному обилию законодательных актов. Такое положение начало складываться уже на первом крупном отрезке истории США, охватывающем период от завоевания независимости до гражданской войны между Севером и Югом, когда рост силы капитала оказал влияние на всю правовую надстройку. Поток актов еще более возрос при империализме, одной из характерных черт которого является увеличение роли государства48.

Многочисленность статутов и вытекающие отсюда сложность и противоречивость законодательства в известной мере выгодны правящему классу, но лишь до некоторого критического предела. Крупному капиталу нужна также определенная стабильность, унификация регламентирования порядка разрешения конфликтов судебными органами. Поэтому в США уже в середине XIX в. начали появляться кодексы и своды законов. К настоящему времени достигнут ряд успехов в области систематизации статутов и сближения правовых систем штатов.

Определенную роль в деле формирования единообразного законодательства играет Американский институт права, привлекающий с 1923 г. теоретиков и практиков к созданию кодифицированных сборников норм по различным отраслям или разделам права. Эти сборники, формально не имеющие юридической силы, пользуются авторитетом, и суды учитывают их при осуществлении правосудия49.

При конгрессе США с 1892 г. действует Национальная конференция уполномоченных по созданию единообразных законов, куда входят представители штатов. Конференция вырабатывает проекты актов и рекомендует штатам их рассмотреть и утвердить. Но поскольку окончательное решение зависит от властей штатов, то все делается крайне медленно и не до конца. Например, в 1937 г. был составлен типовой статут о показаниях экспертов, однако лишь в Южной Дакоте в 1967 г. этот проект стал законом. Единообразные правила о доказательствах, о решениях по искам о признании, о судейской осведомленности в области иностранного права, о коллизионных вопросах в гражданском процессе и некоторые другие получили более широкое распространение.

Если иметь в виду гражданское процессуальное право, то следует констатировать, что наиболее значительные успехи достигнуты в области систематизации федерального законодательства. Еще в 1911 г. был принят Судебный кодекс США, он не раз пересматривался и наконец вошел в раздел 28 Свода законов США, издающийся с 1926 г. через каждые шесть лет. Раздел 28 Свода, именуемый «Судоустройство и судопроизводство» (Judiciary and Judicial Procedure), относится к числу кодифицированных. Изменение, дополнение, отмена содержащихся в нем положений осуществляются конгрессом непосредственно, а не путем издания статутов, нормы которых затем надлежит рассредоточивать по Своду.

Раздел 28 разделен на шесть частей: 1) организация судебной системы, 2) министерство юстиции, 3) должностные лица и служащие судов, 4) подведомственность и подсудность, 5) процесс, 6) отдельные положения о судопроизводстве. Части разбиты на главы, главы — на статьи, но подсчитать общее число тех и других затруднительно. Главы имеют нечетные номера (лишь одна из них с четным номером), между последней по счету главой одной части и первой главой следующей оставлены пустые места. Этот прием использован также при нумерации статей. Цель такого метода — сохранение возможности дополнения раздела новым материалом без ломки установленной структуры50.

Большинство норм разд. 28 Свода законов США касается организации и компетенции органов юстиции. Собственно гражданскому процессу посвящено немного статей. Однако гораздо существенней другое, а именно неполнота и фрагментарность регламентирования деятельности по осуществлению правосудия. Части 5 и 6 раздела фиксируют лишь отдельные положения о предъявлении иска, доказательствах, судебном разбирательстве, решении, о принудительных мерах по использованию судебных актов. Законченной схемы развития производства здесь нет.

Не изменяет кардинально картины и наличие отдельных процессуальных норм в других разделах Свода, где объектами регулирования выступают различные группы правовых отношений (судоходство и мореплавание, банкротство и др. ). Правда, § 1652 разд. 28 допускает возможность субсидиарного применения судами федерации права штатов, если законодательство США не предусматривает иного. На практике объем использования § 1652 сводится к совершению ряда действий по установленным штатами правилам51. Но основная нагрузка по регламентированию отправления правосудия ложится на подзаконные акты: на первый план выступает делегированное законодательство.

Первое время после завоевания независимости суды штатов (кроме судов штата Луизиана) использовали правила английского судопроизводства. В 1848 г. штат Нью-Йорк одобрил первый в истории США Гражданский процессуальный кодекс, который считают отправным пунктом на пути до сих пор еще не законченной рационализации отправления правосудия52. Этот акт послужил моделью для многих штатов53. Он оказал влияние на законодательство Англии, а также Индии, Шри-Ланки и ряда других стран, использовавших идеи общего права54.

Главными достоинствами Кодекса 1848 г. исследователи считают ликвидацию раздельной юрисдикции судов общего права и права справедливости, создание единообразной процедуры для всех видов гражданских дел, введение единого понятия иска, упрощение обмена состязательными бумагами (исковое заявление и объяснения на него ответчика) и сведение их содержания только к изложению фактов55.

В 1876 г. штат Нью-Йорк принял новый закон о судебной процедуре, который на следующий год подвергся изменениям и получил название Гражданский процессуальный кодекс. Это был громадный по объему документ, насчитывающий 3341 статью. Ему на смену пришел Закон о гражданском судопроизводстве 1920 г. Число статей сократилось до 1540, вопросы, не разрешенные этим статутом, подлежали урегулированию актами делегированного законодательства.

Существенное упорядочение нормативного материала проведено в 1962 г., когда законодательное собрание штата Нью-Йорк утвердило Законы и правила гражданского судопроизводства56 (The New York Civil Practice Law and Rules, сокращенно NY CPLR) в качестве восьмой части консолидированного свода законов штата. Эта часть свода действует с 1 сентября 1963 г.

Губернатор штата назвал новый акт первой крупной ревизией гражданского процесса в органах юстиции Нью-Йорка за последние сто лет. Он также отметил еще ряд моментов: ЗПГП Н. -Й. заменили ранее применявшиеся Закон о гражданском судопроизводстве и правила гражданского процесса; вместо более 2000 растянутых и разрозненных статей создано компактное целое примерно из 600 хорошо увязанных друг с другом параграфов и правил; произведены многочисленные редакционные уточнения норм; положения, регулирующие материально-правовые отношения, перемещены в другие тома свода57.

С точки зрения юридической техники проведенная реформа действительно выглядит внушительно. Оригинальной ее чертой стало объединение в одном документе норм, взятых из законов и из правил гражданского судопроизводства, — подзаконного акта, который был утвержден и по мере необходимости изменялся конференцией судей штата, с распределением этих норм в зависимости от их содержания по разным местам нового акта. Такой прием, естественно, привел к уменьшению количества повторений, взаимных отсылок, различного толкования и других явных неудобств.

Однако в новом акте те нормы, которые были ранее в законах, шифруются как параграфы (sections), и вносить в них какие-либо коррективы может лишь легислатура штата. Нормы второй группы получили наименование правил (rules), их отменять или изменять наряду с законодательным собранием управомочена конференция судей. Кроме того, она также компетентна создавать дополнительные правила. Границы нормотворчества конференции определены следующим образом: рекомендуемые ею новеллы не должны противоречить конституции и статутам штата, расширять или сокращать материальные права субъектов процесса. Одобренные конференцией правила, если они не будут дезавуированы легислатурой, начинают действовать с 1 сентября соответствующего года (ст. 102 ЗПГП Н. -Й. ) Значит, кодификационное мероприятие 1962 г. не затронуло существовавших ранее источников правотворчества. Более того, объединение норм неодинакового происхождения, органический охват сводом законов делегированного законодательства увеличивают юридическую силу и авторитет последнего, фактически приравнивая его к актам высшего ранга.

ЗПГП Н. -Й. не содержат разделов, глав или частей, а делятся на статьи (articles), состоящие в свою очередь из параграфов и правил. Различные поправки вносятся довольно часто, периодически выпускаются приложения, аккумулирующие текущие изменения, новейшую практику и научные комментарии юристов.

В других штатах США законы о гражданском судопроизводстве ныне обычно сконцентрированы в соответствующих частях собраний законодательных актов. Такие собрания возникли в разное время и имеют различные наименования: аннотированные статуты или своды (Колорадо, Айдахо, Алабама, Орегон), общие статуты (Коннектикут, Массачусетс, Вермонт, Невада), кодексы или статуты (Миннесота, Северная Каролина), пересмотренные аннотированные своды (Юта, Монтана, Аризона) и т. п.

Хорошо известна общая для периода империализма тенденция к интенсификации нормотворческой деятельности административных учреждений, расширению делегированного законодательства и его фактическому или даже формальному уравниванию с актами высших представительных органов государства. Это присуще и США, но здесь наблюдаются специфические явления, вытекающие из теории разделения властей58. Особенностью, если говорить о процессуальном праве, является то, что президент, министерства, губернаторы штатов, департаменты, агентства не издают постановлений, распоряжений, директив, регулирующих деятельность судов по разбирательству дел. Иное положение существует в европейских капиталистических государствах, включая Англию.

Американское делегированное законодательство в области процессуального права, тем не менее, существует, расширяется и играет значительную роль. Оно только приняло форму правил, издание которых отнесено к компетенции самих органов юстиции или конференций судей59. Судебное нормотворчество, когда оно осуществляется не прецедентным методом, невозможно уложить в рамки доктрины разделения властей.

Верховный суд США еще в первой четверти XIX в. начал создавать для федеральных органов юстиции правила производства. Однако вплоть до 1938 г. существовало весьма своеобразное положение. Закон о соответствии (Conformity Act) 1872 г. обязывал федеральные суды при рассмотрении споров, разрешаемых по нормам общего права, руководствоваться процессуальным законодательством штата, где соответствующий суд находился. Для разбирательства же требований, вытекающих из институтов права справедливости, а также дел морских и о банкротствах, были установлены особые регламенты60. Неопределенность процедуры усугублялась еще тем, что Статут 1872 г. предписывал соблюдать законодательство штатов лишь в максимально возможной степени, так как его применение без изъятий исключалось из-за наличия обязательных для судов федеральных актов процессуального содержания.

Необходимость унификации привела к изданию конгрессом США закона 1934 г., уполномочившего Верховный суд США разрабатывать правила рассмотрения дел федеральными судами первой инстанции. Законы 1966 и 1974 гг. еще более расширили компетенцию Верховного суда США, поручив ему соответственно определять порядок апелляционного производства и устанавливать нормы о доказательствах. Эти полномочия закреплены § 2071, 2072, 2075 и 2076 разд. 28 Свода законов США. Свидетельством эффективной их реализации является создание ряда актов.

Правила гражданского судопроизводства для районных судов США (Rules of Civil Procedure for the United States District Courts) 1938 г. 61, по оценке буржуазных юристов, — вторая после ГПК штата Нью-Йорк 1848 г. крупнейшая веха на пути развития американского процессуального права, поскольку они упростили обмен состязательными бумагами, освободив эту процедуру от формализма, и создали универсальную систему ознакомления каждой стороны с позицией противника до судебного разбирательства с целью исключения неожиданностей на заседании, облегчения урегулирования отдельных спорных вопросов и доказывания62. Правила 1938 г. оказали существенное влияние на законодательство штатов63. Они неоднократно изменялись, а в 1966 г. были дополнены нормами, регулирующими особенности производства по морским делам, и одновременно были упразднены издавна отдельно существовавшие правила разбирательства таких дел федеральными судами.

Федеральные правила апелляционного производства (Federal Rules of Appellate Procedure) 1967 г. регламентируют деятельность федеральных апелляционных судов по всем делам. Но они не являются абсолютно обязательными. Согласно ст. 2 для более быстрого вынесения решения или по иной существенной причине каждый апелляционный суд в конкретном случае по ходатайству стороны или своей инициативе может не применять какой-либо нормы или санкции и предписать вести процесс по его указаниям. Запрещено лишь увеличивать сроки для подачи заинтересованными лицами жалоб и заявлений. Таким образом, от самих апелляционных инстанций зависит, будут ли они соблюдать правила или нет.

Правила Верховного суда США (Rules of the United States Supreme Court) 1970 г. устанавливают порядок работы высшего органа правосудия при проверке обжалованных решений. Если же он выступает как суд первой инстанции, то рассмотрение спора осуществляется по нормам ФПГП 1938 г.

Кроме перечисленных, существует еще ряд актов аналогичного типа. В числе их можно назвать Правила Претензионного суда США (Rules or the Court of Claims of the United States) 1969 г., Правила Таможенного суда США (Rules of the United States Customs Court) 1970 г., Правила Апелляционного суда США по таможенным и патентным делам (Rules of the United States Court of Customs and Patent Appeals) 1970 г., Общие правила Временного апелляционного суда США (General Rules of the Temporary Emergency Court of Appeals of the United States) 1976 г., предписания по делам о банкротстве, помещенные в гл. 2 и 4 разд. 11 Свода законов США.

⇐ Предыдущая 123 4 5 6 7 8 9 10 Следующая ⇒