|
|||
Глава тринадцатая
На рассвете он шёл по следу пятен крови, оставленных Клеммоу; но прямо перед Меллином пятна повернули на север, к песчаным холмам, и след затерялся. В последующие несколько дней о Клеммоу никто не слышал, и самое разумное объяснение сводилось к тому, что он залёг в песчаной пустоши, где и умер от слабости и потери крови. Наконец-то от него избавились, и вопросов никто не задавал. Тот факт, что он вообще когда-либо возвращался, остался секретом четырех обитателей Нампары и Заки, которому Росс всё рассказал. Тем летом дом в Нампаре редко обходился без цветов. В том была заслуга Демельзы. Теперь, когда страх, что её похитят и вернут домой, где её избивали, исчез, она всегда вставала на рассвете и в сопровождении лениво семенящего следом Гаррика бродила по полям и тропинкам. Возвращалась она с огромным букетом полевых цветов, который неизменно оказывался в гостиной. Пруди пыталась отучить её от этой привычки, потому что в обязанности судомойки не входило украшать дом; но Демельза продолжала приносить цветы, и в итоге её упрямство взяло вверх над безвольной Пруди. Иногда это был букет из таволги и дрёмы, а иногда охапка наперстянки или смолёвки. Если Росс и замечал их, то ничего не говорил. Демельза походила на дикарку, которая четырнадцать лет носила шоры, сужающие её мировоззрение до крошечного круга домашних дел и самых основных нужд; первые девять лет она неотрывно находилась рядом с матерью, сталкиваясь с бесконечной чередой болезней, плохого обращения, бедности и родов, а последние пять лет - всё то же самое, кроме родов. Неудивительно, что теперь развивалось не только её тело, но и мышление. За четыре месяца она выросла на дюйм, а интерес к цветам символизировал расширение кругозора. Ей понравилось причесываться и собирать волосы в хвост, порой она так их и носила, благодаря чему лицо оставалось открытым. Она была симпатичной девочкой с чистой, здоровой кожей, очень развитой мимикой и умными, честными глазами. Через пару лет за ней начнёт ухаживать какой-нибудь молодой шахтёр вроде Джима Картера. Она была очень способной и умела подражать, так что вскоре в её словарном запасе появились новые слова, и она училась их произносить. Кое-какие слова, наоборот, оттуда исчезли. Росс весьма деликатно наставлял Пруди, которая при желании могла превзойти любого солдата в сквернословии, и та обнаружила, что ей нравится отучать Демельзу от ругательств. Иногда, когда Демельза задавала наводящие вопросы, Пруди чувствовала себя словно в ловушке. Она-то знала, что было правильным и уместным, а Демельза - нет. Других девочек можно было учить правильно себя вести, не заботясь о собственном поведении, но только не Демельзу. Она слишком быстро делала выводы; её мысли мчались вперёд и били рикошетом. Таким образом, процесс превратился не в добровольное обучение Демельзы, а в вынужденное перевоспитание Пруди. Оказалось, что теперь даже прилично напиться и то нельзя. Наблюдая за этим, Росс веселился от души. Джуд тоже не удержался, но относился к ситуации не так снисходительно, как его жена. Казалось, он воспринимал происходящее, как ещё один повод для недовольства - ведь она не била его метлой уже больше двух месяцев. Дело в том, что их сущность изменилась не из-за того, что они общались с чистым и непорочным ребёнком, а потому, что в ребёнке было столько же первородного греха, сколько в них самих. Если Демельза развивалась постепенно, то Гаррик рос не по дням, а по часам. Когда он только появился, то походил на обычного щенка, но хорошо питаясь, так резко вымахал, что все стали подозревать, что в его родословной были овчарки. В шерсти до сих проглядывали редкие чёрные кудряшки, а из-за очень короткого хвоста он выглядел необычайно неуклюжим и непропорциональным. Он привязался к Джуду, хотя тот видеть его не мог, но нескладный пёс по пятам ходил за старым лысым негодяем. В июле объявили, что у Гаррика нет паразитов, и допустили на кухню. Он отпраздновал это событие тем, что прыгнул на сидящего за столом Джуда и опрокинул ему на колени кувшин с сидром. Облитый сидром Джуд встал и от жалости к самому себе запустил кувшином в собаку, которая снова выскочила на улицу, в то время как Демельза забежала на маслобойку, прикрывая голову руками в приступе смеха. Однажды, к удивлению Росса, к нему приехала миссис Тиг со своей дочерью Рут. Миссис Тиг объяснила, что они ехали в Мингуз и подумали нанести дружеский визит в Нампару по дороге домой. По её словам, она не была тут почти десять лет и ей захотелось посмотреть, как Росс со всем управляется. Мистер Тиг всегда утверждал, что сельское хозяйство — невероятно занятное хобби. - Для меня это больше, чем хобби, мэм, - сказал Росс. Он чинил забор, который частично огораживал его землю, и потому был весь растрёпанный и грязный, а руки — в шрамах, земле и ржавчине. Когда он приветствовал их в гостиной, трудно было не заметить контраст с очень ярким костюмом для верховой езды миссис Тиг. Рут тоже выглядела сногсшибательно. Он распорядился, чтобы принесли сок, и пока они его пили, разглядел, что его так привлекло в Рут на балу: прелестные, слегка подкрашенные губки, необычный разрез серо-зелёных глаз и волевой, вздернутый подбородок. В последней отчаянной попытке миссис Тиг вложила в свою младшую дочь ту энергичность, которой так не хватало другим. Они мило поговорили о том, о сём. На самом деле, их пригласил мистер Джон Тренеглос, старший сын мистера Хораса Тренеглоса из Мингуза. Джон устраивает охоту в Гарнберроу и выразил немалое восхищение тем, как Рут ездит верхом. Он столько раз их приглашал, что в конце концов им показалось, что они просто обязаны удовлетворить его просьбу. Какой превосходный дом в Мингузе, не так ли? Выполненный в готическом стиле и такой просторный, сказала миссис Тиг, оглядываясь по сторонам. Мистер Тренеглос - самый очаровательный пожилой джентльмен; хотя трудно не заметить, как плохо он выглядит. Какая досада, что капитан Полдарк не охотится с гончими! Разве бы это не принесло ему огромную выгоду: общение с другими людьми своего круга и удовольствие от погони? Рут всегда участвовала в охоте - это её неизменная страсть; конечно, это вовсе не означает, что ей чужды более благородные занятия; ведь нужно попробовать всё, чтобы узнать свои возможности; по мнению миссис Тиг, в воспитании своих детей она уделяла должное внимание домашним делам: кружево на косынке, которая была на миссис Тиг, сделали Рут и Джоан, хотя последняя не отличалась трудолюбием младшей сестры. Всё это время Рут выглядела недовольной - надувала губки и косо оглядывала комнату, постукивая хлыстом по хорошо обутой ножке. Но при каждом удобном случае - когда мать не обращала на неё внимания - она бросала на Росса выразительные и соблазняющие взгляды. Он подумал, что день через несколько часов пойдёт на убыль, и понял, что чинить забор он сегодня не закончит. Часто ли он видится с родственниками? - спрашивала миссис Тиг. На балу у Лемонов не было ни одного Полдарка. Конечно, никто не ожидает, что теперь, когда Элизабет в положении, она будет столь же часто выходить в свет. Рут покраснела, а Росса пронзила резкая боль. Правда ли, интересовалась миссис Тиг, что несмотря на отцовский запрет, Верити продолжает встречаться с тем мужчиной, капитаном Блейми? Ходят такие слухи. Хотя, конечно же, Росс об этом не знает, ведь он оторван от мира. В пять тридцать они собрались уходить. Поблагодарили за всё, но на обед не остались. Было приятно увидеться. Приедет ли он к ним в гости, если они назначат дату? Отлично, тогда как-нибудь в начале следующего месяца. Благодаря ему в Нампаре снова уютно. Хотя чувствуется, что дому требуется женская рука, чтобы придать ему изящество и аристократизм. Разве это не приходило ему в голову? Они двинулись к выходу; миссис Тиг мило болтала, а Рут поочередно то хмурилась, то улыбалась, пытаясь поймать его взгляд и вернуть кокетливые отношения, возникшие на балу. Их слуга привёл лошадей. Рут легко и свободно вскочила на лошадь первой. Обладая изяществом юности и будучи прирожденной наездницей, она сидела в седле, словно была рождена для этого. Затем, под одобрительный взгляд Росса, на лошадь села и миссис Тиг, и он проводил их до границы своих владений. На пути им встретилась Демельза. Она несла корзину сардин из Сола – первый улов в этом сезоне. На ней было лучшее из двух платьев - из розового набивного канифаса, растрёпанные волосы блестели на солнце. Ребёнок, худенькая и нескладная девочка, идущая широким шагом; а потом она посмотрела на них своими необычными глазами. Она моргнула, неуклюже сделала реверанс и пошла дальше. Миссис Тиг достала платочек из тонкого кружева и смахнула пылинки с платья. - Я слышала, капитан Полдарк, что вы... хм... удочерили девочку. Это она? - Никого я не удочерял, - ответил Росс. - Мне нужна была судомойка. Девочка достаточно взрослая и сама знает, чего хочет. Поэтому и пришла. Вот, собственно, и всё. - Прелестная малютка, - сказала миссис Тиг. - Да, кажется, она знает, чего хочет. *** Роман Верити и Капитана Блейми достиг кульминации к концу августа. К сожалению это должно было случиться именно в тот день, когда Росс принял приглашение миссис Тиг, чтобы выказать ей уважение. Тем летом Верити четыре раза встретилась с Эндрю Блейми в Нампаре - каждый раз, когда он сходил на берег. Росс не мог себя заставить не любить моряка, даже при всём его прошлом. Это был человек спокойный и говорящий только по делу, с невозмутимым взглядом, который сглаживала крайне скромная манера держаться, личность капитана Блейми можно было описать одним словом – «трезвость». Хотя трезвость – последнее качество, которое можно было бы обнаружить в прежнем Блейми, по его же собственному признанию. Иногда можно было заметить конфликт. Росс знал, что у него была репутация лидера на борту своего корабля: осознанный самоконтроль, сдержанность в движениях, можно было узнать отголоски прошлых сражений и понять, чего стоила ему победа. Очевидно, что его уважение и нежность к Верити были искренними. Если бы он мог кого-то невзлюбить, то только самого себя и ту роль, которую играл. Он содействовал встрече двух людей, и здравый смысл ему подсказывал, что им было бы лучше расстаться. Если что-нибудь случится, больше всех будет виноват он. Нельзя ожидать осмотрительности от горячо любящих друг друга людей. Росса совсем не устраивало, как развиваются события. Он не присутствовал на их свиданиях, но знал, что Блейми пытается убедить Верити сбежать с ним, и что она еще не приняла окончательное решение, потому что по-прежнему надеялась на примирение отца с Эндрю. Однако она согласилась отправиться с ним в Фалмут как-нибудь на днях и встретиться с его детьми, и Росс подозревал, что если Верити поедет, то уже не вернётся. Нельзя за считанные секунды так далеко зайти, не став мудрее. Это бы стало началом открытого протеста. По приезду туда Блейми убедил бы её, что лучше выйти за него замуж, чем возвращаться домой и столкнуться с проблемами. Неделю назад миссис Тиг прислала письмо с одним из своих конюхов и пригласила его на " небольшой полуденный приём", который состоится в следующую пятницу в четыре часа. Проклиная себя на чём свет стоит, он дал письменное согласие, пока дожидался посыльный. На следующий день приехала Верити и спросила, можно ли встретиться с Эндрю Блейми в Нампаре в пятницу в три. Россу не было никакой нужды сидеть дома во время их свидания, если не считать условностей, в которых, насколько он знал Верити, не было нужды; поэтому он ничего против не имел, просто немного задержался, чтобы их встретить. Проводив их в гостиную и распорядившись, чтобы никто их не беспокоил, он сел на лошадь и поехал в долину, бросая полные сожаления взгляды на всю работу, которую мог бы сделать вместо того, чтобы щеголять в компании полудюжины молодых людей и девиц. При въезде в долину, сразу за Уил-Мейден, он встретил Чарльза и Фрэнсиса. На мгновение он растерялся. - Рад приветствовать вас на моей земле, дядя, - сказал он. - Захотелось меня навестить? Еще пять минут, и вы бы меня не застали. - На это мы и рассчитывали, - резко ответил Фрэнсис. Чарльз натянул поводья. У обоих был раскрасневшийся, сердитый вид. - Ходят слухи, что Верити встречается с тем типом Блейми в твоём доме, Росс. Мы едем туда, чтобы узнать правду. - Боюсь, сегодня я не могу оказать вам гостеприимство, - сказал Росс. - Сегодня в четыре у меня встреча — недалеко отсюда. - Верити сейчас в твоем доме, - заявил Фрэнсис. - Нравится тебе или нет, но мы пойдем и проверим, там ли Блейми. - Пфф! - произнёс Чарльз. - Незачем вести себя грубо, Фрэнсис. Возможно, мы ошибаемся. Дай слово чести, мальчик мой, и мы уедем безо всяких споров. - И что же она там делает? - язвительным тоном поинтересовался Фрэнсис. - Поскольку от моего слова чести капитан Блейми никуда не исчезнет, дать я его не могу, - сказал Росс. Он увидел, как Чарльз изменился в лице. - Будь ты проклят, Росс, у тебя что, совсем нет порядочности и верности семье, что ты оставил её наедине с этим мерзавцем? - Я ведь тебе говорил! - воскликнул Фрэнсис и, не дожидаясь ответа, развернул коня и рысью отправился по долине в сторону Нампары. - Мне кажется, вы ошибаетесь в Блейми, - медленно произнес Росс. - А мне кажется, что я ошибся в тебе, - Чарльз фыркнул и отправился вслед за сыном. Предчувствуя, что случится что-то плохое, Росс наблюдал, как они подъезжают к дому. Их слова и взгляды не оставили никаких сомнений в намерениях. Он натянул поводья Брюнетки и поехал вслед за ними. *** Когда он добрался до дома, Фрэнсис был уже в гостиной. Он слышал крики, пока Чарльз с трудом слезал с коня. Когда они вошли в гостиную, капитан Блейми стоял возле камина, держа руку на рукаве Верити, словно не позволяя ей встать между ним и Фрэнсисом. Он был в капитанском мундире из тонкой синей ткани с галуном, белым воротником-стойкой и чёрным галстуком. Он выглядел сдержанным, словно бурная страсть была заперта, содержалась под засовами в недоступном месте и охранялась всеми мерами защиты по его собственному выбору. На фоне цветущей надменной красоты молодого Фрэнсиса он казался здоровяком среднего возраста. Росс заметил, что Чарльз взял с собой хлыст. -... никаких разговоров с сестрой, - говорил Блейми. - Любые оскорбления, которые вертятся у вас на языке, меня тоже касаются. - Грязный скунс! - воскликнул Чарльз. - Действуете тайком за нашими спинами. Моя единственная дочь. - Тайком, - сказал Блейми, - потому что вы не желаете встретиться и обсудить этот вопрос. Вы думаете... - Обсудить! - вскричал Чарльз. - С женоубийцами нам обсуждать нечего. В наших краях их не любят. Они вызывают отвращение. Верити, садись на лошадь и отправляйся домой. Она тихо ответила: - Я имею право распоряжаться своей жизнью. - Иди, дорогая, - сказал Блейми. - Тебе здесь не место. Она стряхнула его руку. - Я останусь. - Ну, и оставайся, будь ты проклята! - воскликнул Фрэнсис. - Таких как вы, Блейми, убедить можно лишь одним способом. Разговоры и честь к нему не относятся. Возможно, хорошая взбучка поможет делу. Он стал снимать сюртук. - Не на моей земле, - сказал Росс. - Если начнёте здесь драться, я сам вас отсюда вышвырну. От потрясения все замолчали. - Во имя всевышнего! - взорвался Чарльз. - У тебя хватает наглости принять его сторону! - Ничью сторону я не принимаю, но дракой вы ничего не измените. - Парочка подлецов, - заявил Фрэнсис. - Ты ничем не лучше его. - Вы слышали, что сказала ваша сестра, - спокойно заметил капитан Блейми. - У неё есть полное право распоряжаться своей жизнью. У меня нет ни малейшего желания ссориться, но она уйдёт со мной. - Чёрта с два, - ответил Фрэнсис. - Вам не удастся вытереть ноги о нашу семью. Неожиданно капитан Блейми сильно побледнел. - Наглый щенок! - Щенок, вот как? - Фрэнсис подался вперёд и дал капитану Блейми пощечину. На щеке появилось красное пятно, и Блейми ударил Фрэнсиса в лицо, от чего последний повалился на пол. Наступила короткая пауза. Верити отошла от них с пристыженным, посеревшим лицом. Фрэнсис сел и тыльной стороной ладони вытер струйку крови из носа. Затем встал. - Когда вам будет угодно встретиться, капитан Блейми? Выплеснувшись наружу, гнев моряка утих. А вот выдержка, наоборот, ему изменила. Всего лишь на миг, но самоконтроль он утратил. - Завтра на рассвете я отплываю в Лиссабон. На лице Фрэнсиса отразилось презрение. - Конечно, именно этого я и ожидал. - Сегодняшний день еще не закончился. Чарльз шагнул вперед. - Нет никакой нужды в этих французских приёмчиках, Фрэнсис. Давай отколошматим этого прощелыгу и пойдём. - Этому тоже не бывать, - заявил Росс. Фрэнсис облизал губы. - Я требую удовлетворения. Не нужно мне мешать. Этот тип утверждает, что он джентльмен. Пусть выйдет и встретится со мной... если хватит духу. - Эндрю, - сказала Верити. - Не соглашайся... Моряк отстранено посмотрел на девушку, словно враждебность её брата уже воздвигла между ними стену. - Уладь дело кулаками, - хрипло сказал Чарльз. - Не стоит рисковать получить пулю из-за этого мерзавца. - Его ничто не остановит, - сказал Фрэнсис. - Попрошу тебя дать оружие, Росс. Если откажешься, пошлю в Тренвит за моим собственным. - Тогда посылай, - отрезал Росс. - Я не собираюсь участвовать в этой бойне. - Они на стене за вашей спиной, - сквозь зубы сказал Блейми. Фрэнсис повернулся и снял дуэльные пистолеты с серебряной насечкой, которыми Росс угрожал отцу Демельзы. - Они еще стреляют? - холодно спросил он, обращаясь к Россу. Росс промолчал. - Выходите на улицу, Блейми, - сказал Фрэнсис. - Послушай, мальчик мой, - сказал Чарльз. - Всё это сущий вздор. Это касается лишь меня и... - Ничего подобного. Он мне врезал... - Давай уйдём и не будем связываться с этим преступником. Верити пойдёт с нами. Да, Верити? - Да, отец. Фрэнсис посмотрел на Росса. - Позови своего человека, пусть проверит, что пистолеты заряжены как положено. - Сам зови. - У нас нет секундантов, - сказал Чарльз. - Подходящих условий тоже нет. - Формальность! В ней нет нужды, когда охотишься на воронье. Они вышли наружу. Было нетрудно понять, что Фрэнсис настроен на дуэль. Блейми, крылья носа которого побледнели от гнева, стоял в стороне, словно его это не касалось. Верити в последний раз пыталась образумить брата, но он рявкнул, что необходимо что-то сделать с её безумной страстью, и он принял это решение. Джуд находился на улице, поэтому звать его не пришлось. Он был явно заинтересован в происходящем и впечатлен возложенной на него ответственностью. Он видел такое лишь однажды, и то тридцать лет назад. Фрэнсис назначил его судьей и велел отсчитать для них пятнадцать шагов; Джуд посмотрел на Росса, который пожал плечами. - Да, сэр, пятнадцать, как вы и сказали. Они находились на поросшем травой открытом месте перед домом. Верити отказалась зайти в дом и стояла, ухватившись за спинку садовой скамьи. Мужчины стояли спина к спине, Фрэнсис был выше на дюйм или чуть крупнее, его светлые волосы блестели на солнце. - Готовы, сэр? - Да. Росс дёрнулся вперёд, но сдержался. Пусть упрямые дураки разбираются сами. - Тогда расходитесь. Один, два, три, чАтыре, пять, шесть... Джуд считал, и мужчины отдалялись друг от друга. Ласточка метнулась с неба вниз и пролетела между ними. На счёт пятнадцать они повернулись. Фрэнсис выстрелил первым и ранил Блейми в руку. Капитан выронил пистолет. Нагнулся, поднял его левой рукой и выстрелил в ответ. Фрэнсис схватился рукой за шею и упал. *** Бросившись к Фрэнсису, Росс подумал: " Мне следовало их остановить. Что будет с Элизабет, если Фрэнсис...? " Он перевернул Фрэнсиса на спину и оторвал воротник на рубашке. Пуля попала в основание шеи, у плеча, но наружу не вышла. Росс поднял его и понес в дом. - Боже мой! - воскликнул Чарльз, беспомощно следуя за остальными. - Он умер... Мой мальчик... - Чепуха, - сказал Росс. - Джуд, возьми лошадь мистера Фрэнсиса и скачи к доктору Чоуку. Скажи, что произошел несчастный случай на охоте. Правду не говори, смотри мне. - Рана серьёзная? - спросил капитан Блейми, его рука была обмотана платком. - Я... - Убирайтесь отсюда! - побагровев, выкрикнул Чарльз. - Как смеете вы снова приходить в этот дом! - Не толпитесь возле него, - настоял Росс, уложив Фрэнсиса на диван. - Пруди, принеси чистые тряпки и миску с горячей водой. - Позволь мне помочь, - сказала Верити. - Позволь. Я могу что-нибудь сделать. Я могу... - Нет-нет. Не трогай его. На какое-то время воцарилась тишина, пока не вернулась Пруди с миской. Росс предотвратил обширную кровопотерю, зажимая рану своим цветным платком. Теперь он его убрал и на его место положил мокрую ткань. Фрэнсис поморщился и застонал. - Он поправится, - сказал Росс. - Просто отойдите, чтобы он мог дышать. Капитан Блейми взял шляпу и вышел из комнаты. На улице он сел на скамью у входной двери и опустил голову на руки. - Чёрт возьми, я сильно испугался, - сказал Чарльз, вытирая лицо, шею и под париком. - Думал, мой мальчик умер. На наше счастье, капитан стрелял не правой рукой. - Возможно, тогда ему бы удалось побольше промахнуться, - ответил Росс. Фрэнсис повернулся, забормотал и открыл глаза. Через несколько секунд он полностью пришел в сознание. Во взгляде не было ненависти. - Этот тип ушёл? - Да, - ответил Росс. Фрэнсис криво усмехнулся. - Я его ранил. Твоим дрянным оружием, Росс. Прицел, должно быть, сбит. Ах! Пиявки отдохнут неделю-другую. В саду Верити присоединилась к Эндрю Блейми. Капитан полностью замкнулся в себе. За какие-то пятнадцать минут их отношения бесповоротно изменились. - Я должен идти, - сказал он, и они оба сразу отметили, какое он употребил местоимение. - Лучше сделать это до того, как он очнется. - Дорогой мой, если бы ты только мог... промахнуться... или совсем не... Он покачал головой, подавленный сложными противоречиями своей натуры и тщетной попыткой всё объяснить. - Я знаю, он сам искал этой ссоры, - сказала она. - Но он мой брат. Из-за этого мне невозможно... Он не нашел сил возразить. - Со временем всё уляжется, Верити. Наши чувства не изменятся. Она не ответила, просто сидела, опустив голову. Несколько секунд он пристально на неё смотрел. - Может быть, Фрэнсис прав. У нас сплошные проблемы. Возможно, я никогда не должен был о тебе думать... смотреть на тебя. - Нет, Фрэнсис ошибался. Но после этого... примирение невозможно, - возразила она. Через минуту Блейми встал. - Твоя рука, - сказала она. - Позволь ее перевязать. - Всего лишь царапина. Жаль, он не прицелился лучше. - Ты сможешь ехать? Твои пальцы... - Да, смогу. Верити наблюдала, как он зашел за дом, сгорбившись, словно старик. Вернулся он уже верхом. - Прощай, моя любовь. Если это всё, то позволь мне уехать и сохранить о тебе память. Она смотрела, как он пересек ручей и медленно поехал по долине, пока образ в глазах внезапно не затуманился и не потерял четкость.
|
|||
|