Рабиндранат Тагор 3 страница

— А что, если бы ты стала женой Бихари?

— Что ты! Как ты можешь говорить об этом! Мне стыдно! Вот если бы ты вышла за него замуж! А ведь когда-то собирались устроить вашу свадьбу!

— Мало ли кто думал жениться на мне! Не вышло — ну и ладно, мне и так хорошо...

Аша ей возражала. Как могла она согласиться, что Бинодини живется лучше, чем ей, Аше!

— Послушай, — говорила она, — а что, если бы ты стала женой Мохендро, ведь могло же так случиться!

Да, это действительно могло случиться. Эта постель, эта тахта, где сейчас сидит Аша, когда-то ждали ее, Бинодини. Бинодини смотрела на нарядную спальню и не могла не думать о том, как могло бы все быть! Сейчас же она всего лишь гостья в этом доме — сегодня ее терпят, завтра, может быть, придется уезжать...

К вечеру Бинодини тщательно и искусно причесала Ашу и отправила ее к мужу. Бинодини мысленно последовала за нарядной женщиной в пустую, тихую комнату, где ее ждал влюбленный Мохендро.

Иногда Бинодини подолгу не отпускала от себя Ашу.

— Ну посиди еще немного, — говорила она. — Никуда твой муж не денется. Он ведь ручной олень, а не заколдованная антилопа из сказки. — И, прибегая к различным хитростям, Бинодини старалась задержать Ашу около себя как можно дольше.

— Что-то твоя подруга и не вспоминает про отъезд, — сердился Мохендро. — Скорее бы уж уезжала.

— Не смей сердиться на мою Песчинку, — напускалась на него Аша. — Ты не знаешь, как она любит слушать, когда я рассказываю про тебя, как старательно одевает меня и причесывает, прежде чем отослать к тебе.

Раджлокхи не хотела, чтобы Аша хозяйничала. Бинодини же, наоборот, старалась занять Ашу домашними делами. Она сама хлопотала по хозяйству без отдыха почти целый день и Аше тоже не давала сидеть сложа руки. Бинодини так повела дело, что у Аши не было ни минуты свободной. Представляя себе, как муж Аши рвет и мечет, сидя один в пустой комнате наверху, Бинодини горько и зло усмехалась про себя.

— Теперь я пойду, милая Песчинка, а то он опять будет сердиться, — волнуясь, говорила ей Аша.

— Мы сейчас все кончим, дорогая, — отвечала Бинодини, — и ты сразу же пойдешь...

Немного погодя Аша опять жалобно просила:

— Отпусти меня, а то он действительно рассердится.

— Пусть посердится немного! Любовь без обиды пресна, как овощи без перца!

Бинодини прекрасно знала, что за вкус у этого перца — только без овощей! Сердце ее сжигало, словно огнем. Куда ни взглянет, в глазах вспыхивает целый сноп искр. «Такое хозяйство! Такой нежный муж! — восклицала она в душе. — И этим хозяйством я могла бы управлять! Этого мужа я могла бы обратить в своего раба! Разве тогда хозяйство было бы в таком состоянии? Разве таким был бы этот мужчина? А на моем месте этот несмышленыш, эта кукла! » И, обнимая Ашу, она говорила:

— Ну, дорогая моя, расскажи-ка мне, о чем вы вчера говорили? Сказала ли ты ему все, как я тебя учила? Ты же знаешь, слушая о вашей любви, я утоляю жажду своего сердца.

Однажды Мохендро, потеряв терпение, позвал к себе мать и сказал:

— Разве это дело вводить в семью постороннюю молодую женщину, да еще вдову? Совсем не обязательно брать на себя такую ответственность. Я против этого. Кто знает, к чему это может привести!

— Она жена нашего Бипина, — возразила Раджлокхи, — я не считаю ее чужой.

— Нет, мама, ни к чему все это. По-моему, ее не следует держать у нас.

Раджлокхи знала, что переспорить Мохендро нелегко. Поэтому она призвала на помощь Бихари и попросила его убедить сына.

— Только благодаря ей я хоть немного отдыхаю на старости лет, — говорила она, — пускай Бинодини и чужая, но от своих-то я никогда не дождусь такого внимания.

— Ты думал о Бинодини, Мохим? — спросил Бихари.

— Как же, ночей не сплю, только о ней и думаю! — невесело рассмеялся Мохендро. — Пусть тебе лучше Аша скажет. Ведь теперь как Бинодини пожелает, так все и делается в этом доме.

Аша с молчаливым упреком взглянула на мужа из-под покрывала.

— Неужели? — удивился Бихари. — У вас, я смотрю, все как в романе «Отравленное дерево». [17]

— Точь-в-точь. А теперь Чуни еще фыркает — не хочет расставаться с ней.

Из-под покрывала опять сердито блеснули на Мохендро глаза Аши.

— Ну хорошо, ты ее отправишь обратно, а она возьмет да вернется, — заметил Бихари. — Лучше выдай ты ее замуж, вот сразу и вырвешь ядовитый зуб.

— Тогда уж ей надо искать мужа-дантиста, — проворчал Мохендро.

— Ладно, ты хоть сейчас оставь свои шутки. Я часто думаю о Бинодини. Оставаться с вами всегда она, разумеется, не может. Но отправить ее обратно в эту глушь — тоже было бы очень жестоко.

Мохендро плохо знал Бинодини, но Бихари-то хорошо знал ее. Ему было ясно, что такая женщина не заслуживает того, чтобы быть обреченной на жизнь где-то в джунглях. Бихари понимал, что одно и то же пламя может гореть в светильнике, освещая дом, но оно же может обратить этот дом в пепел, и смутно опасался этого.

Мохендро, правда, посмеялся над страхами Бихари, но в глубине души понимал, что с этой женщиной шутить нельзя.

Раджлокхи решила предостеречь Бинодини.

— Смотри, доченька, — сказала она, — не очень-то привязывайся к моей невестке. Ты ведь выросла в деревне, здешних нравов не знаешь. Но ты умница, подумай хорошенько, и сама поймешь, к чему я говорю.

После этого разговора Бинодини стала сторониться Аши.

— Кто я здесь? — говорила она Аше. — Никто. И неизвестно еще, что могло бы случиться, если бы я вовремя не догадалась, как надо мне держаться в этом доме, чтобы люди не осудили меня!

Аша упрашивала ее, плакала, но Бинодини оставалась непреклонной.

Тем временем объятия Мохендро стали слабее, его влюбленный взгляд словно затуманился усталостью. Беспорядок во всем, который раньше казался ему таким забавным, начинал раздражать его. Неопытность Аши в житейских делах временами выводила его из себя, но он молчал. Несмотря на это молчание, Аша во время их продолжительных свиданий чувствовала, что свет их любви меркнет. В нежности Мохендро проскальзывала фальшь, — он был преувеличенно внимателен, он обманывал самого себя. В таких случаях нет иного спасения, кроме бегства, нет иного лекарства, кроме разлуки. Повинуясь своему женскому инстинкту, Аша старалась теперь избегать Мохендро. Но, избегая его, к кому могла она идти, кроме Бинодини?

Когда Мохендро вдруг очнулся после сна любви, в нем понемногу стал пробуждаться интерес к происходящему за четырьмя стенами его комнаты, интерес к занятиям. Разыскав медицинские учебники в самых невероятных местах, куда он их было засунул, Мохендро принялся стряхивать с них пыль. Он достал свои форменные брюки и вывесил их на солнце.

Так как Бинодини продолжала сторониться Аши, она решила пойти на хитрость.

— Милая Бали, — сказала она как-то, — почему ты так и не хочешь познакомиться с моим мужем? Зачем избегаешь его?

— Ай, как тебе не стыдно! — воскликнула Бинодини.

— Почему? — продолжала настаивать Аша. — Ты ведь не чужая нам, свекровь сама говорит это.

— В семье не может быть «своих» и «чужих», — грустно усмехнулась Бинодини. — Кого ты считаешь близким, тот свой, а кого считаешь чужим, тот чужой, всегда чужой, даже если он и родственник!

Аше нечего было возразить. Ее муж действительно несправедлив к Бинодини, он действительно считает ее чужой и непонятно, за что сердится на нее.

В тот вечер Аша капризно заявила Мохендро:

— Ты должен поговорить с моей Песчинкой, я так хочу!

— Однако ты смела! — рассмеялся Мохендро.

— Чего же мне бояться?

— Судя по тому, как ты мне расписываешь свою подругу, она далеко не безопасна!

— Ну, ее я не опасаюсь! Однако, кроме шуток, поговоришь ты все-таки с ней или нет?

Нельзя сказать, чтобы Мохендро не хотел познакомиться с Бинодини. Сегодня, например, он весь день ловил себя на том, что ему просто не терпится поговорить с ней. Это странное нетерпение самому ему казалось чем-то недостойным.

Если раньше Мохендро не желал и слышать о женитьбе, боясь ущемить права матери, то теперь он хотел навсегда сохранить любовь к Аше и забыть о существовании всех других женщин. Мохендро даже несколько бравировал своей щепетильностью и непреклонностью в делах любви и дружбы. Например, кроме Бихари, он никого больше не желал называть своим другом. Если кто-нибудь стремился сблизиться с Мохендро, он недвусмысленно показывал ему свое презрение, а придя к Бихари, зло высмеивал беднягу. Когда же Бихари возражал ему, Мохендро обижался.

— Это ты так можешь, — говорил он, — куда ни пойдешь, всюду у тебя друзья. А я не желаю заводить дружбу с каждым встречным-поперечным.

Теперь же мысли Мохендро с жадным любопытством постоянно устремлялись к этой незнакомой ему молодой женщине. Его принципы, которыми он так гордился, начинали мешать ему и стеснять его. Тогда, досадуя на самого себя, Мохендро принялся надоедать матери, чтобы она отослала Бинодини обратно в Барашат.

— Перестань, Чуни, — говорил Мохендро Аше, когда она затеяла разговор. — Нет у меня времени болтать с твоей Песчинкой. Весь мой день поделен между медицинскими книгами и тобой, где же мне взять еще время для твоей подруги?

— Ах так? Тогда я передам ей свое время, то время, которое ты тратишь на меня!

Мохендро, шутя, намекнул было, что в Бинодини можно влюбиться, и Аша, поймав его на слове, принялась доказывать, что он непостоянен в любви. Мохендро часто повторял, что его любовь гораздо сильнее и крепче ее чувства. Аша не соглашалась с этим — она спорила, плакала, но он стоял на своем.

Мохендро очень гордился, что так и не уступил Аше, и не пожелал знакомиться с Бинодини. Это возмутило Ашу, но на сей раз она сдалась и только сказала:

— Очень хорошо, поговоришь с моей Песчинкой за счет моего времени.

Доказав чистоту и прочность своей любви, Мохендро охотно согласился на свидание.

— Что за чудо, — заметила Бинодини, когда Аша пришла к ней, — сегодня Чакор предпочитает облако луне? [18]

— Я ничего не смыслю во всех этих поэтических сравнениях, — отвечала Аша, —ты бы лучше обратилась с ними к тому, кто сумеет оценить твои речи!

— Кто же этот великий ценитель?

— Твой свояк и мой муж. Нет, серьезно, сестричка, ему очень хочется поболтать с тобой.

«Ах, меня хотят видеть по настоянию жены! — подумала Бинодини. — Так нет же, я ускользну! Они меня не получат! »

И Бинодини отказалась наотрез. Аше пришлось вернуться к мужу ни с чем.

В глубине души Мохендро был раздосадован. Не хочет даже выйти к нему?! Неужели она считает, что он такой же, как все мужчины? Другой бы на его месте давно нашел предлог встретиться и познакомиться с ней. Будто Бинодини не видит, что он совершенно не ищет с ней встреч! Если бы она знала его хоть немного, она поняла бы разницу между ним, Мохендро, и всеми другими мужчинами.

«Столько времени я здесь, а Мохендро ни разу даже не попытался увидеть меня! — думала в это время Бинодини. — Что ему стоило войти под каким-нибудь предлогом, когда я бываю у тети в комнате! Отчего такое равнодушие? Разве я пустое место? Разве я не человек, не женщина? Если бы он посмотрел на меня хоть раз, он сразу бы увидел разницу между мной и своей ненаглядной Чуни! »

— Я скажу, что ты ушел на занятия и приведу Песчинку к себе, — предложила Аша мужу. — А потом ты быстро войдешь — так она и попадется!

— Не будет ли это очень жестоко?

— Нет, я не на шутку обижена! Подумать только, она не хочет с тобой видеться! Хоть обманом, но я добьюсь своего!

— Да не умру же я, если и вовсе не встречусь с твоей драгоценной подругой! Против ее воли я не хочу ее видеть!

Аша умоляюще сложила руки:

— Ну, пожалуйста, сделай это для меня! Надо же как-то сломить ее гордость!

Мохендро молчал.

— Ну, дорогой, ну, пожалуйста, выполни мою просьбу!

Мохендро все-таки очень хотелось познакомиться с Бинодини, поэтому, приняв безразличный вид, он согласился сделать так, как предлагала Аша.

Был полдень, прозрачный и неподвижный, когда Бинодини, сидя с Ашей в комнате Мохендро, учила ее вязать ковровые туфли. Аша была рассеянна, она то и дело поглядывала на плотно закрытую дверь, путалась в счете петель и обнаруживала явную неспособность к этому занятию.

В конце концов Бинодини сердито вырвала из рук Аши нитку и воскликнула:

— Ничего у тебя не выйдет! Я лучше пойду. У меня и без этого дел много!

— Ну посиди еще немножко! Не уходи! — стала упрашивать ее Аша. — Вот увидишь, я не ошибусь больше. — И она прилежно взялась за работу.

В это время Мохендро неслышно открыл дверь, которая находилась позади Бинодини, и остановился на пороге. Аша видела это и, не поднимая головы от рукоделия, вдруг заулыбалась.

— Вспомнила что-нибудь смешное? — спросила ее Бинодини.

Но Аша не могла дольше сдерживаться. Звонко рассмеявшись, она кинула шитьем в Бинодини и, воскликнув: «Ты была права, ничего у меня не получится! » — бросилась на шею подруге и расхохоталась еще звонче.

Бинодини сразу все поняла. Веселость и гримаски Аши сказали ей, в чем дело. Она прекрасно слышала, как Мохендро вошел и остановился позади нее. Но продолжая притворяться, она стала разыгрывать наивную тихоню и дала Аше поймать себя в эту нехитрую ловушку.

— Могу ли я знать причину вашего смеха? — раздался вдруг голос Мохендро.

Бинодини вскочила и хотела было накинуть на голову покрывало, но Аша удержала ее руку.

— Как вам угодно, — усмехнулся Мохендро, — или вы оставайтесь, тогда я уйду, или останемся оба.

Бинодини не стала поднимать шум и разыгрывать смущение, как принялась бы делать другая на ее месте, она просто оказала:

— Хорошо, я останусь, если я не лишняя. Только не проклинайте меня в душе.

— Я вас прокляну так, чтобы вы надолго остались здесь с нами!

— Ну, этого проклятия я не боюсь: ведь ваше «надолго» недолго продлится! Его время, кажется, уже истекло! — С этими словами Бинодини сделала вид, что хочет уйти. Но Аша, схватив ее за руку, упросила посидеть еще немного.

— Скажи по совести, как понравилась тебе моя Песчинка? — спрашивала потом Мохендро Аша.

— Ничего, — отвечал Мохендро.

— Никто тебе не нравится!

— Кроме одного человека…

— Если бы ты поговорил с ней еще немного, то наверняка разобрался бы, нравится она тебе или нет.

— Опять! Теперь этому конца не будет!

— Нужно же поговорить с человеком хотя бы из вежливости. Что она подумает, если ты, после того как познакомился с ней, не захочешь ее даже видеть? Все-то ты делаешь по-своему, не так, как другие! Иной на твоем месте сам искал бы случая поболтать с такой женщиной. А для тебя это несчастье!

Мохендро очень понравилось упоминание о разнице между ним и остальными.

— Ну ладно, — согласился он, — так и быть! Бежать мне все равно некуда, да и твоя приятельница, я вижу, не из жеманных. Так что, конечно, живя в одном доме, мы с ней так или иначе увидимся. Правила вежливости в этих случаях будут соблюдены, уж этому твой муж немного обучен!

Мохендро думал, что Бинодини под разными предлогами сама будет искать встречи с ним. Но он ошибся. Бинодини не подходила к нему и не попадалась на глаза.

Чтобы не выдать себя, Мохендро не заговаривал с Ашей о Бинодини. И оттого, что он часто подавлял и скрывал довольно естественное желание встретить Бинодини, нетерпение увидеть ее стало еще сильнее. К тому же равнодушие Бинодини больно кольнуло его.

На следующий день после встречи с ней Мохендро, как бы между прочим, шутливо спросил Ашу:

— Ну как, понравился ли Песчинке твой недостойный супруг?

Мохендро давно ждал восторженного и подробного отчета, но Аша ничего не говорила ему, и тогда-то он решил задать этот полушутливый вопрос.

Аша оказалась в затруднении. Бинодини ничего не говорила ей, и теперь Аша досадовала из-за этого на свою подругу.

— Но, дорогой мой, — ответила она мужу, — мы же просто не успели поговорить с ней об этом. Сегодня я видела ее всего несколько минут, где тут было разговаривать!

Мохендро испытал горькое разочарование и почувствовал, что ему совершенно необходимо показать Бинодини свое равнодушие.

Во время этого разговора пришел Бихари.

— В чем дело, Мохим? — спросил он. — О чем вы спорите?

— Видишь ли, Бихари, какая-то там Кумудини или Промодини плетет с Ашей то ли шнур для волос, то ли леску для рыбы. Так мне тоже, оказывается, нужно вместе с ней изготовлять не то пепел от сигар, не то еще что-то, — иначе прямо нет спасенья!

Аша была полна молчаливого негодования. Некоторое время Бихари молча смотрел на Мохендро.

— Ботхан, — улыбнулся он, — имей в виду, это плохой признак. Мохендро говорит так, чтобы сбить всех с толку. Я видел твою Песчинку. И могу поклясться, что ничего страшного со мной не случится, если я взгляну на нее еще раз. Но если Мохим так противится, дело становится подозрительным!

Так Аша еще раз убедилась в том, насколько Мохендро отличается от Бихари.

Последнее время Мохендро стал увлекаться фотографией. Когда-то он начал было заниматься этим, но вскоре забросил. Теперь он снова привел в порядок фотоаппарат, купил химикаты и начал фотографировать. Вскоре он переснимал всех, вплоть до слуг. Аша стала просить, чтобы он обязательно сфотографировал Песчинку. Мохендро коротко сказал: «Хорошо». Бинодини так же коротко сказала: «Нет». Аше опять пришлось прибегнуть к хитрости, но и эту хитрость Бинодини разгадала заранее.

Было условлено, что в полдень Аша как-нибудь уговорит подругу отдохнуть у себя в комнате. Когда она уснет, Мохендро сфотографирует ее и, таким образом, поймает упрямую Песчинку.

Удивительное дело: обычно Бинодини никогда не спала днем, но в тот день, когда она вошла в комнату к Аше, у нее уже слипались глаза. Набросив шаль, она прилегла лицом к раскрытому окну и, подложив под голову руки, заснула в такой красивой позе, что Мохендро, войдя, сказал про себя: «Можно подумать, что она и вправду приготовилась сниматься».

Он вошел на цыпочках и стал устанавливать фотоаппарат. Ему нужно было долго и пристально рассматривать Бинодини, чтобы решить, с какой стороны лучше ее снимать; пришлось идти на все ради искусства и осторожно раскинуть по подушке ее распущенные волосы — получилось некрасиво, и нужно было снова подобрать их.

— Подвинь немного вправо шаль у ног, — шепнул он Аше.

— Я не сумею, — так же тихо ответила Аша. — Боюсь разбудить, поправь сам.

Наконец, в тот момент, когда он вставил кассету, чтобы сделать снимок, Бинодини, словно встревоженная каким-то шорохом, пошевелилась и, глубоко вздохнув, немного приподнялась. Аша громко расхохоталась. Бинодини же приняла рассерженный вид и, метнув в Мохендро огненную стрелу из своих лучистых глаз, воскликнула:

— Это нечестно!

— Конечно, нечестно, — согласился Мохендро. — Но если я и украл, то не успел унести украденное. Дайте уж сначала довершить нечестный поступок, а потом наказывайте!

Аша тоже стала упрашивать Бинодини. Снимок был сделан, но первый кадр оказался испорченным. Поэтому Мохендро не успокоился, пока на следующий день не сделал еще одного снимка. Потом он предложил сфотографировать обеих подруг вместе «на вечную память о дружбе». Не могла же Бинодини отказаться!

— Но это последний! — заявила она.

Приняв ее слова к сведению, Мохендро испортил кадр. Так благодаря занятиям фотографией их знакомство значительно продвинулось.

Стоит пошевелить костер, и огонь под пеплом вспыхивает с новой силой. Любовь молодой четы, уже начавшая гаснуть, от вмешательства третьего лица опять разгорелась.

Аша не умела поддерживать шутливого разговора, Бинодини могла его вести до бесконечности. Поэтому в Бинодини Аша нашла бесценного помощника. Теперь ей не нужно было прилагать мучительных усилий, чтобы постоянно поддерживать веселое настроение Мохендро. В течение того короткого времени, которое успело пройти со дня свадьбы, Мохендро и Аша вели себя так, словно задались целью истратить сразу то, что отпущено на всю жизнь. Их любовная песня началась с самой высокой ноты. Они как будто торопились израсходовать весь свой капитал, пока не пропала любовь. Как могли они вместить это безумное половодье чувств в спокойные берега будничной семейной жизни? Опьянение обычно сменяется усталостью, и тогда мужчина требует еще вина, чтобы разогнать ее. Но откуда было взять его Аше? В этот момент Бинодини, наполнив новый кубок, вручила его своей подруге. И Чуни снова почувствовала себя счастливой, видя, что муж доволен. Ей самой не приходилось теперь прилагать ни малейших усилий: Мохендро и Бинодини перебрасывались шутками, а она только беззаботно вторила их смеху. Когда во время игры в карты Мохендро плутовал, Аша, избирая Бинодини судьей, требовала справедливости. Когда же муж подшучивал над Ашей или делал ей несправедливое замечание, она ждала, когда Бинодини должным образом ответит за нее. Так втроем они коротали время.

За этими разговорами Бинодини, однако, не забросила хозяйственных дел. Она по-прежнему смотрела за домом, занималась стряпней, ухаживала за Раджлокхи и в то же время успевала принимать участие в развлечениях. Мохендро ворчал:

— Я вижу, ты места себе не находишь, если не задашь работы слугам.

— Это все-таки лучше, чем, предаваясь безделью, стать ничтожеством! — отвечала Бинодини. — Идите, вам пора на занятия.

— Ох, сегодня такой пасмурный день!

— Ничего! Экипаж уже подан, отправляйтесь!

— Я же отослал экипаж!

— А я приказала ему подождать, — спокойно говорила Бинодини.

— Тебе следовало родиться среди воинственных раджпутов[19], тогда ты снаряжала бы своих родичей на битву.

Отлыниванье от дел ради развлечений и пропуски занятий Бинодини не одобряла. При ее суровом правлении всякие развлечения в течение дня прекратились вовсе. Поэтому вечернее небо сделалось для Мохендро самым красивым и самым желанным. Каждый день уже с утра он с нетерпением ждал вечера.

Прежде часто завтрак не бывал готов вовремя, и, пользуясь этим, Мохендро с радостью пропускал занятия. Теперь же Бинодини заранее заботилась обо всем, и, когда кончался завтрак, экипаж уже стоял у дверей. Прежде будничное платье Мохендро далеко не всегда бывало приведено в порядок. То оказывалось, что его не принесли от прачки, то оно пропадало где-то в неведомых уголках шкафа, и без длительных розысков его невозможно было обнаружить.

Бинодини сначала шутливо выбранила Ашу в присутствии Мохендро за этот беспорядок, и Мохендро вместе с ней весело посмеялся над безалаберностью Аши. В конце концов, из дружеского участия, Бинодини взяла на себя заботу о том, чтобы Мохендро всегда был вовремя накормлен и прилично одет. В комнате был наконец водворен порядок.

Оторвется ли пуговица от куртки Мохендро и Аша не сообразит сразу, как быстро помочь этому горю, — появляется Бинодини и, отобрав у растерянной Аши вещь, ловко пришивает пуговицу; кошка ли попробует еду, приготовленную для Мохендро, и Аша не знает, что делать, — Бинодини быстро идет на кухню и все приводит в порядок.

Постепенно Мохендро во всем стал ощущать заботливую руку Бинодини. Сделанные ею шерстяные туфли, связанный Бинодини шарф ласкали его, как нежное прикосновение. И когда Аша, принаряженная подругой, появлялась перед Мохендро, в ней было что-то от самой Аши и что-то еще от другого человека...

Бихари теперь был в немилости — его не звали. Однажды он написал Мохендро, что придет на следующий день, в воскресенье, обедать к Раджлокхи. Мохендро подумал, что тогда воскресенье будет испорчено, и поспешил послать ему записку, сообщая, что в воскресенье его не будет дома, что он должен отлучиться по важному делу.

В воскресенье, во второй половине дня, Бихари все-таки зашел, чтобы выяснить, куда отправился Мохендро. Но привратник сказал ему, что Мохим дома. Тогда Бихари быстро поднялся по лестнице и вошел в комнату друга. Мохендро, захваченный врасплох, простонал: «Ох, как у меня разболелась голова! » — и откинулся на подушки. Услышав это и увидев выражение лица Мохима, Аша испуганно вскочила и, не зная, что делать, вопросительно взглянула на Бинодини. Бинодини понимала, что с Мохимом ничего серьезного не случилось, но тем не менее с тревогой сказала:

— Вы очень долго занимались сегодня, полежите немного. Сейчас я принесу одеколон.

— Зачем? Не стоит, — запротестовал было Мохендро, но Бинодини не слушала его. Она вернулась бегом, неся одеколон, смешанный с холодной водой. Бинодини передала Аше намоченный платок для компресса.

Мохендро время от времени повторял «не стоит», а Бихари, сдерживая улыбку, наблюдал за этим представлением.

«Пусть посмотрит, как меня любят», — самодовольно думал Мохендро.

У Аши в присутствии Бихари от смущения дрожали руки. Она никак не могла наложить компресс, и несколько капель одеколона попали Мохендро в глаз. Тогда Бинодини взяла из рук Аши платок, ловко завязала его и, намочив одеколоном еще кусок ткани, стала понемногу выжимать его на лоб Мохендро. Аша, закутавшись в покрывало, принялась обмахивать мужа веером.

— Ну как, Мохендро-бабу, лучше вам? — спросила Бинодини. Она говорила несколько нарочито встревожено, но, кинув быстрый взгляд на Бихари, встретилась с его смеющимися глазами. Бихари ясно видел, что все происходящее — комедия. И Бинодини поняла, что этого человека нелегко провести, — от него ничто не ускользает.

— Знаете, Биноди-ботхан, от такого трогательного ухода болезнь не пройдет, а скорее, наоборот, — усилится! — смеясь, воскликнул Бихари.

— Откуда можем знать об этом мы, глупые деревенские женщины? А что, разве в ваших медицинских книгах говорится, что это так?

— Конечно. Вот я, например, увидел, какой уход за этим больным, и у меня тоже разболелась голова. Но мне-то бедному придется поправляться без лекарства. Мохиму повезло.

Бинодини отложила компресс.

— Лечение одного из друзей, — заметила она, — должно помочь другому...

Бихари понял, в чем дело, и был возмущен в душе. Последние дни он был очень занят и не подозревал, что за это время между Мохендро, Бинодини и Ашей завязалась такая тесная дружба. Он пристально посмотрел на Бинодини. Молодая женщина спокойно встретила его взгляд.

Продолжая разговор, Бихари резко сказал:

— Правильно! Только так — друг вылечит друга. Я принес сюда головную боль, но я же ее и уношу. Так что можете не расходовать свой одеколон. А вообще, по-моему, чем лечить лекарствами — лучше не доводить дело до болезни.

«Нельзя позволить этому зайти далеко, — думал Бихари. — Я не должен оставлять Мохендро. Правда, никто из них не желает меня видеть, но я обязан вмешаться».

И Бихари стал без приглашения появляться в доме Мохендро.

— Этого юнца, — говорил он Бинодини, — баловала мать, портил друг, а теперь его портит жена. Умоляю вас, Биноди-ботхан, не повторяйте их ошибок...

— Что же ты ей посоветуешь делать? — смеялся Мохендро.

— Пусть уж лучше портит такого, как я. На меня еще никто не пробовал плохо влиять...

— Портить его! — проворчал Мохендро. — Эх, Бихари, не так-то легко быть достойным того, чтобы тебя стали портить! Попросить — еще мало!

— Нужно иметь еще силу воли, чтобы испортиться, Бихари-бабу! — подхватила Бинодини.

— Ну, а если у меня нет силы воли, можно ее заменить просто силой рук?

— Не спеши признаться заранее в своей неспособности! — возразила Бинодини. — Но как ты думаешь, дорогая Аша, может быть, лучше тебе взяться за Бихари?

Аша легонько оттолкнула Бинодини. Бихари тоже не поддержал шутки. Бинодини поняла, что Бихари не потерпит насмешек над Ашей. Это больно кольнуло ее самолюбие. Вот как! Значит, Ашу Бихари уважает, а ее, Бинодини, он не принимает всерьез?!

— Хотя этот попрошайка Бихари и обратился ко мне, — снова повернулась она к Аше, — но милостыню он жаждет получить именно от тебя. Удели ему что-нибудь, Бали, дорогая...

Аша окончательно рассердилась. Бихари вспыхнул, но через мгновение сказал смеясь:

— Поздно в моем возрасте затруднять подобными просьбами кого бы то ни было. А начинать какую-то торговлю с Мохимом я не хочу.

От Бинодини не могло укрыться, что Бихари собирается разрушить все ее планы, и она сказала себе, что с ним нужно быть начеку.

У Мохендро тоже испортилось настроение. Ему казалось, что пустая болтовня Бихари разрушила все поэтическое очарование вечера.

— Твой Мохим не собирается начинать торговлю, Бихари, — недовольно сказал Мохендро. — Он вполне доволен тем, что имеет.

— Он-то, возможно, и не собирается, — ответил Бихари, — но, если ему это суждено, от него это может и не зависеть...

— Но в ваших-то руках ничего нет, Бихари-бабу, — вмешалась Бинодини, — так что вам ли говорить о торговле! — И, громко рассмеявшись, она игриво ущипнула Ашу за щеку. Аша вспыхнула и вышла из комнаты. Бихари, разбитый наголову, сердито молчал.

Он уже собрался уходить, когда Бинодини добавила:

— Не сердитесь на меня, Бихари-бабу, подождите! Сейчас я скажу Аше, и она вернется.

Бинодини вышла. Мохендро был раздосадован, что из-за Бихари их компания расстроилась. При виде его недовольного лица Бихари не выдержал:

— Ты хочешь погубить себя, Мохим, — воскликнул он. — Делай с собой, что хочешь, но не губи ни в чем не повинную женщину, которая доверилась тебе всем сердцем! Я еще раз тебе говорю: не губи ее! — От волнения у Бихари прервался голос.

⇐ Предыдущая 1 234 5 6 7 8 9 10 Следующая ⇒