Приложение 18 страница

После игры с " Сити" нам предстояла серия решающих поединков в Премьер-лиге. В следовавших один за другим матчах с " Ньюкаслом", " Ливерпулем" и " Арсеналом" мы добыли максимум очков. Игра с " Арсеналом" на Олд Траффорд дала столь нужную психологическую подзарядку. Они летали по полю, и уже поговаривали об их доминации в новой эре " после МЮ". Мы выиграли убедительно, 2: 0, и этот результат стал важным посланием им и другим претендентам. " Юнайтед" далеко не " сдулся". Потрясающий матч провёл Фил Невилл, хозяйничавший в центре поля с кусачими стыками и точными передачами.

Фил — манчестерский парень, плоть от плоти " Юнайтед", как и его брат Гари, как Ники Батт, Пол Скоулз и Райан Гиггз. Они больше, чем кто бы то ни было, представляют " Манчестер Юнайтед" как он есть. Да, все они миллионеры-сборники, но их приверженность клубу и его ценностям уникальна в сегодняшней Премьер-лиге, всё более нашпигованной дорогими зарубежными игроками.

Это их клуб, а за десять лет он стал и моим. Чувство общности, совместные ценности, обретённые нами за годы, в плохие и в хорошие времена, знание сильных и слабых сторон друг друга означают, что мы стали командой в полном смысле слова. Целое гораздо больше суммы составных частей. И я верю, что именно это стало определяющим фактором в этом решающем для " Юнайтед" сезоне.

После поражений Ирландии в двух первых мачтах отборочного цикла к чемпионату Европы Мик Маккарти ушёл в отставку. Спекуляции о возможном возобновлении моей карьеры в сборной, если мне понравится новый тренер, были полным бредом. Сайпан стал историей. Мне вполне хватало необходимости вернуться в строй и помогать " Юнайтед".

Тем не менее я внёс свой вклад в доклад по результатам расследования, инициированного Футбольной ассоциацией Ирландии по горячим следам сайпанского инцидента. После публикации доклада выяснилось, что моя критика подготовки Ирландии к чемпионат мира была в основном обоснованной. Нам пообещали реформы, которые позволят забыть о неадекватных методах подготовки при Чарльтоне и Маккарти.

Назначенный преемником Маккарти Брайан Керр предложил мне поговорить. Хотя летние шрамы ещё не до конца затянулись, я встретился с Брайаном. Несколько лет он добивался больших успехов с юношескими ирландскими сборными. Он слыл дотошным и знающим профессионалом.

Смогу ли я вернуться и помочь Ирландии отобраться в финальную часть Евро-2004? Брайан убедительно рассказывал о своих планах, убеждая, что не допустит возврата к недоброй памяти временам, когда появление на крупном турнире было пределом мечтаний ирландцев. Он хотел подвести черту под прошлым — как и я.

Поэтому по ходу разговора я начал пересматривать свою позицию. Я люблю играть за свою страну, во всяком случае девяносто минут на поле. Возможность каким-то образом исправить вред, причинённый Сайпаном, доказать, что при правильном подходе Ирландия вполне конкурентоспособна на континентальном уровне, привлекала. Грела моё сердце.

Умом я понимал, что в оставшиеся до конца карьеры годы я должен заботиться о своём теле, отдыхать как можно больше и отдать всю свою энергию " Манчестер Юнайтед".

К моменту окончания разговора с Брайаном сердце начало побеждать в споре. О чём речь? О шести отборочных матчах за двенадцать месяцев. А потом, если мы сдюжим, последняя возможность сыграть в крупном турнире в Португалии-2004.

Меня терзало искушение. Возможным препятствием служило стремление Брайана заручиться моим участием не только в официальных, но и в товарищеских матчах. Тем не менее при расставании я сказал Брайану, что всерьёз обдумаю предложение вернуться в ирландскую сборную.

Я не могу упрекать Брайана в том, что, по его словам, он ушёл в твёрдом убеждении, что я вернусь. При расставании в уравнении и впрямь было куда больше положительных факторов, чем отрицательных. Теперь главным стало потрясшее меня изменение моего настроя. Это в какой-то степени обязывало меня сыграть определённую роль. Мне очень хотелось поиграть рядом с великолепными молодыми ирландскими футболистами — Дэмьеном Даффом, Робби Кином, Шэем Гивеном, Стивеном Карром, Стивом Финнаном и Джоном О'Ши. Мы ещё могли отобраться на Евро-2004 и доказать в Португалии то, во что я твёрдо верю: что чемпионат мира-2002 был вовсе не триумфом, каким некоторые пытались его представить, а возможностью, упущенной из-за недостатка подготовки и амбиций.

Существовал ещё один важный фактор в моих метаниях между " за" и " против" возвращения. На протяжении сайпанского противостояния и последовавших проблем, связанных с этой книгой, я ощущал ошеломляющую поддержку людей. Трогательные письма, открытки со многими подписями доказывали — многие в Ирландии хорошо понимали, из-за чего разгорелся сыр-бор в Сайпане. Когда я вернулся в Ирландию немного отдохнуть и подписать книгу, люди проявляли невероятную доброту и поддержку. Для меня и моей семьи это чрезвычайно много значит.

Лучший способ отблагодарить их за поддержку — снова играть за Ирландию, играть в успешной, правильно управляемой ирландской сборной.

В холодном свете следующего дня, когда я пошёл поговорить с менеджером о возможном возвращении в сборную, я ясно увидел другие реальности, главная из которых — моя ответственность перед " Манчестер Юнайтед". Я только-только набирал форму, восстанавливал готовность к матчам. Половину сезона я уже пропустил. Рекомендация мистера Виллара отдыхать как можно больше во избежание рецидива проблем с бедром никак не стыковались с возвращением в сборную.

Кто бы что ни говорил публично, от футболистов, играющих в Англии на высшем уровне, требуют участия в слишком большом количестве соревнований. Продолжающиеся трения между Свеном-Гораном Эрикссоном и тренерами клубов Премьер-лиги показывают, что практически невозможно играть и за клуб, и за страну, отдавая всё и тем, и другим.

Лучшим игрокам, даже великолепно готовым физически, приходится участвовать в трёх домашних соревнованиях, в Лиге чемпионов и в матчах сборных. Парни, возвращающиеся в пятницу после недели в сборной, выглядят обессиленными. Дело не только в играх, но и в перелётах, в опасности получить травму и в эмоциях, затрачиваемых при каждом выступлении за свою страну.

Алан Ширер — не единственный игрок, которому пошёл на пользу ранний уход из сборной. Но нет никаких сомнений в том, что он до сих пор представляет серьёзную силу в Премьер-лиге в большой степени именно благодаря этому решению.

Когда я взвесил всё, стало ясно, что в данном случае моё сердце должно подчиниться голове. Менеджер оставил последнее слово за мной. Обсудив возможные варианты и их последствия с мистером Вилларом, с менеджером и с медицинским персоналом " Юнайтед", я решил придерживаться своего решения об уходе из сборной.

От семьи и друзей я знаю, что дома вовсю судачили о возможном возвращении. В понедельник я позвонил Брайану Керру и сообщил ему о своём решении. Мы поговорили о том, чтобы сделать совместное заявление. В среду Ирландию ждал товарищеский матч с Шотландией — первая игра под руководством Керра. Когда утром в среду ничего ещё не было согласовано, я решил сделать собственное заявление. Я пожелал Брайану и команде удачи, и, судя по последним результатам, они без меня успешно справляются. В этой игре незаменимых нет.

Этой истиной лучше всего проникаешься за время долгого отсутствия из-за травмы. Поэтому по возвращении в состав " Юнайтед" моей первой целью стало доказать, что я достоин места в нём. После поражения в Блэкберне, где я вышел на замену, " Миддлсбро" обыграл нас 3: 1 в первой игре, проведённой мною полностью.

По опыту возвращения после разрыва крестообразных связок я знаю, что полное восстановление физической формы может занять несколько недель. Это возвращение исключением не стало. К счастью, присутствие рядом со мной на поле стольких выдающихся игроков сильно облегчило мне возвращение в команду-победительницу. После " Боро" мы прошли одиннадцать матчей без поражений — именно то, что требуется в начале года, чтобы бросить вызов в борьбе за чемпионство.

Пребывание вне команды дало мне достаточно времени подумать о своей карьере и о том, в каком направлении она должна развиваться. Я пришёл к одному твёрдому решению — оставаться на поле все девяносто минут в каждом матче. Другими словами, обуздать свою несдержанность, своё безрассудство, столь часто приводившее к удалениям и травмам. Отчаяние от своей собственной или командной игры слишком часто приводило к безумным броскам за мячом, который у меня не было ни единого шанса выиграть, или к злобным вспышкам, за которые меня выгоняли с поля. Это нужно прекратить.

Большинство моих травм следовало за идиотскими стыками, в которых мои шансы завладеть мячом были 40/60 или того меньше. Раздражённые реплики, недисциплинированное поведение в инцидентах, скажем, с Аланом Ширером или Джейсоном Макэйтиром слишком часто становились поводом для красных карточек. Я дал себе слово, что такого больше не будет.

На поиск равновесия между необузданной и контролируемой агрессией ушло какое-то время. Несмотря на наши победы, несмотря на то, что мы боролись за титул и хорошо шли в Лиге чемпионов, начались комментарии по поводу нового Роя Кина. Некоторые утверждали, что он не столь силён, как старый Рой Кин. Что ж, я надеюсь, что это был — и есть — улучшенный Рой Кин, выучившийся на своих ошибках. Изменения требуют времени и терпения, особенно во время погони за трофеями.

В одном отношении изменения произошли не в лучшую сторону. Я прекратил забивать важные голы, что ранее составляло важную часть моей игры и приносило огромное удовлетворение. Но анализируя игру " Юнайтед", я не мог сказать, что мы мало забиваем. Наоборот — одна из наших сильнейших сторон состоит в том, что мы предлагаем сопернику такое разнообразие атакующих угроз, что сыграть против нас всухую по меньшей мере крайне трудно. Рууд ван Нистелроой, Пол Скоулз, Оле Гуннар Солскьяер, Райан Гиггз, Дэвид Бекхэм и Диего Форлан — забивают все.

Поэтому мой вклад в командную игру лежит в другом месте. Установление господства в середине поля, помощь четвёрке защитников, обеспечение того, чтобы забитые нами голы приносили результат. Возможно, новый Рой Кин не так заметен, но я надеюсь и верю, что он более полезен для команды.

Когда в апреле сезон вступил в решающую фазу, я почувствовал, что наш коллектив силён как в лучшие времена, возможно, как никогда раньше. Особенно важными оказались три игры: дома с " Ливерпулем" и в гостях против " Ньюкасла" и " Арсенала". " Ливерпуль" мучил нас вот уже несколько сезонов; мы разгромили их 4: 0. Когда мы приехали на Сент-Джеймс-парк, " Ньюкасл" был на отличном ходу.

В раздевалке перед матчем я ощутил редкое спокойствие, уверенность и решимость. В преддверии предстоявшей в следующую среду на Хайбери игры с " Арсеналом" мы чувствовали, что настал переломный момент, и ставка — больше, чем чемпионство. Поражение в Мадриде в Лиге чемпионов четырьмя днями ранее означало, что там пройти дальше будет крайне трудно. Ещё одна неудача сегодня — и ещё один сезон без трофеев.

Когда " Ньюкасл" забил первым, давление возросло. После этого мы стали рвать их на части. Наглядная демонстрация футбольного превосходства над сильной командой, находящейся на пике формы. Не припомню девяноста минут, принесших большее удовлетворение. Счёт 6: 2 стал окончательным ответом всем сомневавшимся. И поставил перед " Арсеналом" вопрос, на который он так и не смог найти ответ. В тот день мы фактически вернули себе титул — в стиле, достойном великого клуба, за который выступали.

К сожалению, оправиться от 1: 3 в Мадриде мы не смогли. Ответный матч мы выиграли 4: 3, но такой счёт лишь создаёт иллюзию. Как позже доказал " Ювентус", " Реал" можно победить, но только если не пропускать от него лёгкие голы, чем мы страдали в обоих матчах.

Финал " Ювентус" —" Милан" на Олд Траффорд воочию показал нам, что именно требуется для победы в Лиге Чемпионов. Те, кто назвал эту игру без голов скукой, не понял главного. Это чемпионский футбол на высшем уровне состязания. Поскольку на таком уровне ошибки в обороне наказываются беспощадно, их практически не бывает.

Успех в Лиге чемпионов — критерий для всех команд " Манчестер Юнайтед". Мы не стали ближе к этой цели, чем были год назад. Кроме одного: мы знаем, что нужно по-чемпионски защищаться и по-чемпионски атаковать, чтобы действительно стать чемпионами. Так что успех в сезоне 2002/03 можно считать лишь относительным.

В следующем году нужно сыграть лучше.

Приложение

" Многие были недовольны, но жизнь продолжается. Никто не умер"

Интервью Роя Кина: эксклюзивный рассказ капитана сборной Ирландии Тому Хамфризу о том, почему он чуть было не покинул сборную в финальной части чемпионата мира, и что его в конце концов удержало.

В. Итак, после всех тех усилий, которых стоило попадание сборной сюда, что заставило тебя объявить об отъезде домой после сегодняшней стычки на тренировке?

О. Это только верхушка айсберга. Прежде всего я очень устал от некоторых вещей, с меня довольно. Я приехал сюда, чтобы работать как следует, и я хочу, чтобы люди рядом со мной тоже работали как следует. Если я не чувствую, что мы хотим одного и того же, всё бессмысленно. Это продолжается уже какое-то время. Давит сам факт дальней поездки. Как на любого другого футболиста. Возможно, к этому можно было привыкнуть, но с меня довольно. По поводу некоторых вопросов поездки я бьюсь головой о кирпичную стену. Эта поездка — только верхушка айсберга. От условий для тренировок до всего остального.

В. Даже здесь не всё в порядке?

О. Ты видел тренировочное поле. А я ведь не примадонна. Тренировочное поле, условия тренировок, жуткая толкучка в аэропорту во время вылета — всё складывается. Я не могу сказать " вот причина" или " вот это причина", но с меня хватит.

В. У тебя были сомнения насчёт семнадцатичасового перелёта сюда?

О. Да, вот именно. Семнадцать часов полёта. Другое дело, если б мы нашли тут наилучшие условия для тренировок. Отель хороший, но мы сюда приехали работать. Удивляешься, почему игроки получают травмы? Вот из-за игры на таком покрытии. Я не могу представить ни одну другую сборную, ни одну страну в мире, даже гораздо слабее нас, играющей на чём-нибудь похожем. Мне не кажется, что мы просим о чём-то чрезмерном, но пусть поле хотя бы польют равномерно. Оно крайне опасно. Оно твёрдое как камень. Пара ребят уже заработали травмы. Я удивлён, что так мало, но дайте срок. Но ты же понимаешь, мы — сборная Ирландии, всё смех да шуточки. Чего ещё ожидать?

В. Ты говорил об этом с другими до того, как попал сюда?

О. Нет-нет, я расслабился. Всё было хорошо. Но начиная с аэропорта, начиная с этого фарса, когда мы протискивались в аэропорту сквозь толпу, и вся эта пресса, да ещё ничего не организовано, мы сюда прилетаем, а контейнеры [с тренировочной формой для всей команды] пропали, тра-та-та! Вот приехали. Это неправильно. Всё, чего я хочу — это чтобы для меня и для команды делалось всё возможное. Всё самое лучшее. Это неправильно с любой точки зрения. Всё смех да шуточки, конечно, почему бы нет, мы всегда этим славились, но с меня довольно.

В. Надо сказать, однако, что ты улетал сюда недовольным тем, как осветили твоё отсутствие на благотворительном матче Найла Куинна.

О. Да. Там всё было просто. Я не был готов играть из-за травмы. Садясь в среду в самолёт, я нашёл парочку хвалебных газетных отзывов, там ещё было слово " неуважительно". Писали, что я должен был сидеть на трибуне в костюме и галстуке. Естественно. Но я не слабоумный. В среду мне улетать на пять недель, так что я должен делать? Сидеть на трибуне? Думаешь, меня бы там оставили в покое? Думаешь, Куинни начал бы раскланиваться " ах, спасибо, Рой, что заглянул"?

Всё это ерунда. Нужно было сделать выбор. У меня травма. Я мог провести последний вечер с женой и детишками… так и было, примерно в девять вечера я пошёл с женой в кино после того, как провёл весь день с детьми. Или мог поехать в Сандерленд сидеть на трибуне. За весь долгий сезон я слишком мало времени провожу с Терезой и детьми.

Я сыграл в субботу, занимался с физиотерапевтом в понедельник-вторник и к пятнице улетел сюда. Удачи Куинни в его начинаниях, но я не нуждаюсь в том, чтобы меня втягивали в шумиху. Моя совесть чиста. Да, я не радовался, но уже забыл об этом.

В. Могла ли ФАИ сделать что-то получше?

О. Снова да. Несомненно. Они знали моё положение. И Куинни знал. Это же самые важные люди — Куинни и Мик. Они знали моё положение. Я встречался во Франции с человеком, помогавшим мне работать над травмами. Потом с " Арсеналом" я убил себе обе ноги. К субботе одна (правая) пришла в себя, так что с " Чарльтоном" я сыграл, но тогда я никак не мог слетать во Францию и привести в порядок ноги, поскольку он делает сильные растяжки ног, а я не был готов. Я никак не мог сыграть в матче Куинни.

Или я летел во Францию в понедельник и после растяжек ноги отдыхал день-два, или из-за неработающей ноги вообще выбывал. Так что я дал им знать. Моей главной целью была готовность к чемпионату мира, и пусть Куинни не сочтёт это неуважением.

Если людям нравится так говорить…

В. Ты звонил?

О. Я поговорил с Миком Бирном, он для меня вроде посредника. Поговорил с Миком. Если бы я хоть на мгновение подумал, что могу кого-то оскорбить, я бы приехал, лишь бы всё успокоилось. Но между сидением на трибуне и днём с семьёй выбор мог быть только один.

В. Но тебя просили написать заметку для программки, и ты отказался?

О. Ага, с Катхалом Дерваном. Ни в коем случае. Только не с Катхалом Дерваном. Этот человек три-четыре года назад требовал от болельщиков освистывать меня. Майкл Кеннеди [агент Кина] попросил меня через Куинни. Я сказал — если хотите, можете сделать это через другого парня… но поезд ушёл. Как только это случилось, я понял, что их версия будет " он отказался написать заметку".

В. Итак, во вторник, отправляясь на тренировку, ты вроде бы был в хорошей форме. Что случилось?

О. Много всего. Есть масса вещей, которых я вообще не понимаю — например, шашлыки с прессой. Я не понимаю цели этого. Или часть формы пропадает. Шашлыки. Непригодное тренировочное поле. Нет мячей. Только двое ворот. О разных вещах могут быть разные мнения. Может, я просто чего-то недопонимаю.

В. Чем тебя задели шашлыки? Пресса?

О. Я подумал, ага, я должен сидеть рядом с такими как… не собираюсь называть имён, чтобы они не обрадовались, но — с людьми, которые поливали грязью меня и мою семью. Знаю, газетам нужны репортажи. Я принимаю критику, по крайней мере конструктивную, но не лицемерие. И я говорю не только об этой прессе, но вообще о людях, которые разыгрывали из себя наших приятелей.

Такие вещи меня глубоко задевают. Я приехал сюда тренироваться ради игры на чемпионате мира, не шашлыки с прессой есть, но если я не пойду, то окажусь единственным отказавшимся. Сплошная ложь.

В. В тот вечер команда получила увольнительную. С этим у тебя есть проблемы?

О. Увольнительная меня не беспокоит. Мы уехали надолго. Никаких проблем. Ребятам нужно слегка спустить пар. Я пошёл спать. Я устал. Старею.

В, К тебе как к капитану по таким поводам подходят?

О. О шашлыках говорили. Да, я сомневался. Веришь, нет, я тогда не собирался из-за этого шуметь. Раз других игроков это устраивает…

В. Так что же стало последней каплей?

О. У нас не оказалось вратарей для двусторонки.

В. Я видел, как резко ты на это отреагировал. Почему?

О. Спроси любого игрока, любого футболиста, в любой стране, кого угодно — в конце тренировки обязательно нужна небольшая игра. Они оправдывались тем, что вратари устали. Я с ними совершенно не согласен. Устали? А зачем мы вообще тут? Объясните мне. Мы тут работали примерно три часа, три часа с момента мачта против Нигерии в прошлый четверг. Я знаю, это отдых, но в следующую субботу с Камеруном мы можем сильно получить.

В. Но как получилось, что вы с Аланом Келли стали орать друг на друга?

О. Ясное дело, Алан не согласился. Паки сказал, что они много работали. Алан сказал, что они много работали. Я спрашиваю — тебя что, по плечу похлопать за тяжёлую работу, ты разве не для этого сюда приехал? Сказал, что для завтрашнего гольфа они наверняка не слишком сильно устали — и точно, потащились! Это моя позиция, у Келлса своя позиция. Несколько слов — да таких споров у меня в жизни сотни были. К сожалению, рядом оказалась пресса, и ты прав, мы разгорячились, но Алан хороший парень. Я потом подошёл к Алану, поговорили нормально.

Ты можешь посмеяться. Такие вещи случаются. Тут 23 парня вдали от дома, замкнутые друг на друга. Ничего страшного. Всё позади. Поговорили и идём дальше.

В. А когда ты ушёл с тренировочного поля и один забрался в автобус — тогда ты уже решил ехать домой?

О. Ага. Я чувствовал, что с меня хватит. Я прошу немногого — всего-навсего чтобы каждый хотел самого лучшего. Если это преступление, хер с ним, я виновен. Слушай, люди просто по-разному себя проявляют. Некоторые просто уходят к себе в номер, но когда что-то можно сделать, это меня бесит. Дело не в примадонне. Просто есть неприемлемые вещи. Такое поле. Отсутствие тренировочной формы. Отсутствие мячей. 20 с лишним часов полёта — и нет контейнеров [с формой]. Говорят, контейнеры должны были прилететь в четверг. Да он тут уже две недели должны быть, чёрт возьми! Нам рекомендуют пить определённый напиток. Его до сих пор нет, но как только будет, пейте. Все ребята чувствуют одно и то же. Я по-другому реагирую. Я знаю — мы катимся вниз. Я — это я, такой как есть. Может, ты скажешь, что мне нужно было отступить. Задним числом все умные.

В. Так что случилось?

О. Ночь была долгая, у меня в голове столько всего пронеслось. Мне нужно было поговорить с людьми, которых я уважаю. Конечно, я должен думать о своей семье, но если бы это зависело только от меня, меня бы тут уже не было. До четырёх часов среды не оказалось рейсов. Я поговорил с женой. Поговорил с Майклом [Кеннеди, его агентом], поговорил с Алексом Фергюсоном. Он хороший человек, он дал мне несколько хороших советов. Таких людей надо слушать. У менеджера [Фергюсона] такой же темперамент, как у меня. Он понял, через что я прошёл. Он посоветовал мне держаться до конца, но вот я здесь.

В. Какие доводы приводили твои собеседники?

О. Я знаю, что мне нужно думать о моей семье в Ирландии. О моём бедном папе, о маме. О трёх братьях и сёстрах. Мне-то было бы очень просто вернуться в Манчестер. Я знаю. У меня очень чёткий взгляд, ты знаешь, но я просто не могу оправдать своё присутствие здесь. Дело не только в этой поездке, все эти годы накапливался постоянный негатив, постоянный критицизм. Мне тридцать один, у меня были травмы. Я путешествовал больше любого другого из-за своей приверженности " Юнайтед". Я не жалуюсь, просто констатирую факты. И вот я дошёл до точки, когда сказал — всё, мне это не нужно. Так что я поговорил с менеджером, и когда закончится чемпионат мира, буду стоять на своём, для меня всё решено. Никаких сомнений.

В. А как ты себя чувствуешь сейчас, оставшись?

О. Сегодня я думаю, что ближайший матч в следующую субботу. До этого приедут несколько моих близких, я смогу отдохнуть с ними. Это люди, с которыми я могу отключиться, могу расслабиться. Сейчас я живу один, провожу здесь [в номере] много времени, что меня вполне устраивает. Был бы вчера рейс, я бы улетел.

В. Тебе хуже оттого, что в таких поездках ты один?

О. Если бы я хотел делить с кем-то комнату, пожалуй, было бы хуже. Но обычно я люблю селиться один. У нас в " Юнайтед" предсезонка длится 10-12 дней. Я знаю, что на клубном уровне всё по-другому, другие связи между игроками, но чтобы всё по-твоему — так не бывает. Я предпочитаю быть один, чтобы не было проблем с телефонными звонками, с подъёмом, чтением, ванной, да с чем угодно. При необходимости со мной можно договориться, но всё-таки лучше одному. Я не тот человек, чтобы постоянно прикалываться или ржать до упаду. Такова оборотная сторона.

В. Значит, ты поговорил с Терезой [женой], Алексом Фергюсоном и Майклом Кеннеди. Кто-нибудь из команды к тебе в это время заходил?

О. Нет. Честно говоря, я решение принял. Они дали мне возможность дышать спокойно. Я больше ни с кем не хотел разговаривать. Поговорил с Терезой, она сказала, что Майкл испытывает серьёзное давление. В Ирландии сообщение появилось в сводках новостей. Не знаю, как это случилось, знали, может, один-два человека, но мне бронировали билет, так что, возможно, оттуда просочилось. Не стоит ругать кого-то одного, просто так всё сложилось. С меня достаточно.

Я поговорил с Майклом, он сказал, что менеджер [Фергюсон] в курсе. Шеф был в отпуске, но видел новости. Мы с ним хорошо поговорили. Я его очень уважаю. В футболе это единственный человек, к которому я прислушаюсь. Мы говорили о моей семье. Я знаю всё, что он говорил, но иногда очень помогает, когда известные вещи тебе говорит кто-то другой. Мы уже обсуждали это раньше, потому что из-за травм страдало моё участие в матчах сборной. Он сказал, что мне лучше закончить, чтобы больше бывать с семьёй.

В. Как всё это подействовало на ребят в команде?

О. Честно говоря, не знаю. Думаю, в моё отсутствие что-то может происходить. Для меня случившееся уже позади. Мне нужно две-три недели не высовываться. Не высовываться ради своей страны, порадоваться вместе с ней и уйти с гордо поднятой головой.

В. Как это отразилось на твоих отношениях с командой?

О. Теперь всё позади. Мы даже поболтали с Келлсом. Посмеялись. Мы взрослые люди. У меня сто тысяч раз случались такие горячие выяснения отношений. На тренировках в " Юнайтед" — каждый день. Серьёзно. Мы с Келлсом завтракали в тот день, когда это случилось, и — забавно — как раз говорили о том, что мы оба легко взрываемся, и о том, как мы научились сдерживать себя. А через три часа — стычка. А сегодня за завтраком мы говорили " вспомни наш вчерашний разговор"! Всё забыто. Мы желаем друг другу самого лучшего. Следующие три недели я не буду высовываться. Я хочу сделать доброе дело для ирландского народа, для своей семьи и для себя самого.

В. Тебе не кажется, что в команде ты существуешь отдельно, как остров? Возьмём игру с Ираном — игроков оскорбило, что наутро после первого матча ты уехал, ничего не сказав.

О. Там всё было честно. В субботу утром менеджер [Фергюсон] поговорил с Маккарти. До этого матча я не играл три недели. В последние 20 минут игры у меня начало болеть колено. Мы выиграли 2: 0, сыграв далеко не идеально. Я чувствовал, что дело сделано. В воскресенье позвонил менеджер. Мик Бирн и Мик Маккарти были рядом. Мы договорились, что я уезжаю домой. Я просто не мог себе представить наше поражение 0: 3, но если бы мы всё-таки проиграли, очевидно, виноват бы оказался я! Ребята восстанавливались после игры в своих номерах. Прощальные сцены не для меня. Встретил бы кого-нибудь в коридоре — попрощался бы. Я не стучался в одну дверь за другой. Даже здесь, уезжая, я бы не стал стучаться в каждую дверь. Такие сцены не для меня.

В. Ты знаешь ещё кого-нибудь, кто бы так остро воспринимал футбол и понимает всё правильно?

О. Наш менеджер Алекс Фергюсон. Слушай, я просто хочу, чтобы всё было как можно лучше. Я реалист, я не ожидаю найти тут Хайбери или Энфилд, но я жду, что по крайней мере поле польют водой. У нас уже две травмы. Игроки устали, утомлены долгим сезоном, а поле жёстче, чем паркинг у отеля. Если хотеть такого неправильно, то чего мы вообще можем ожидать? Все игроки чувствуют то же самое. Просто реагируют по-другому. Некоторые воспринимают всё проще. Возможно, поэтому некоторые наши игроки играют там, где играют. Нужно желать самого лучшего. Нужно готовиться. Сейчас тяжело, а с Камеруном в следующую субботу будет ещё тяжелее. Нас может ожидать шок. Всех может ожидать шок.

В. Кроме условий тренировок, остальное тебя устраивает?

О. Конечно, отель хороший, солнце тёплое, но мы ехали за этим слишком далеко. Я думаю так. Думаю, мы должны всерьёз тренироваться, чтобы быть готовыми к чемпионату мира. Посмотри на условия. Я знаю, нам надо относиться к этому чуть проще. Честно говоря, я не имею ничего против гольфа или ночных вылазок, но раз нам нужно серьёзно работать, разве нельзя работать три часа на хорошем поле? Вместо этого у нас три получасовых занятия.

В. Почему твои высоты так высоки, а низины так низки?

О. Я пытаюсь не быть таким, можешь мне поверить. Стараюсь забивать колышки поровнее. Мне не нужны все эти высоты и низины. Я реагирую. Вот так я устроен. Это сделало меня таким, какой я есть, хорошим, плохим, но я себе нравлюсь. Я себя устраиваю. Я не считаю себя плохим человеком. В жизни я пытаюсь делать всё ровно. В юности меня всё время качало вверх-вниз, как на американских горках. То вверх, то вниз, попадал в газеты, получал травмы, завоёвывал трофеи. Высоко вверх, глубоко вниз. Я пытаюсь быть поспокойнее, принимать вещи такими, какие они есть, но принимать можно только до определённого предела.

В. У тебя депрессия?

О. Нет. Я бы не сказал, что угнетён. Я не пойду запираться в своём номере. Это всё у меня в голове. Я многое принимаю, особенно связанное с ирландской сборной. Говорят, что я вечно жалуюсь, но если б я вечно жаловался, у тебя бы уже кассет 40 было. Я люблю, чтобы в моей жизни всё было просто. Я не люблю шумихи вроде вчерашней, терпеть не могу. Мне совершенно не хотелось устраивать себе такую ночку, как вчера. Думаешь, я спал как ребёнок? Я заснул под утро, но так случается, когда изматываешь себя, думая обо всём. Я решил, что нахожусь тут ради себя, ради ирландского народа и ради своей семьи. Остальных к чёрту. Это будет моя последняя поездка. Я не могу постоянно биться головой в кирпичную стену. Не могу. Иногда бывает нужно занять твёрдую позицию. Если бы вчера был рейс, я бы сейчас был дома и не сожалел об этом.

⇐ Предыдущая 11 12 13 14 15 16 17 181920 Следующая ⇒