Приложение 8 страница

Мне нравилась дополнительная интенсивность гостевых игр " Юнайтед". Опасность стать самодовольным исчезала, и я чувствовал, что это помогает мне расти как игроку. Но чрезмерные усилия игроков таких клубов, как " Норвич", " Суиндон", " Кристал Пэлас", " Олдхэм" или " Уимблдон", обычно вели к беде. Наталкиваясь на высокие, запоздалые и часто безумные стыки, мы могли встречать огонь только огнём. Возглавляли сопротивление Эрик, Инси, Марк Хьюз и я. Неудивительно, что Эрика удалили в Суиндоне и сочли злодеем после кубкового матча с " Норвичем". Попробовать осадить его казалось целью номер один для жёстких ребят противника. Возможно, лучше сказать " иногда жёстких". Поскольку больше всего нас мучила мысль, что эти ребята хотят сделать себе имя за наш счёт. Какого хера они не прикладывают таких усилий каждую неделю, тогда они, может, не играли бы за сраный " Норвич" или " Суиндон". Поэтому с такими вещами мы не церемонились. Встречай агрессию агрессией, и мастерство в конце концов скажется.

Критика на телевидении и в других СМИ нас не беспокоила. Из " Юнайтед" всегда раздували историю, вечно преувеличивая и наши доблести, и наши провалы. Приехавшему из Европы Эрику Премьер-лига казалась странной. Футбол тут оказался быстрым и мощным, не оставляющим времени на прогулки. " Рой, они просто психи", — жаловался Эрик.

На Пасху, в решающий для любого чемпионата период, обстоятельства моей личной жизни резко улучшились, когда моя любимая женщина согласилась переехать жить ко мне в Манчестер. Теперь, с её приездом, моя жизнь вне футбола обрела полноту. Появились рамки и цель. Тереза ждала нашего первого ребёнка, что было прекрасным стимулом повзрослеть. Другое дело, был ли я готов к этому. Некоторые факты говорили, что нет.

В приливе чувств от свежих успехов и дарованных ими преимуществ я решил разжиться дорогими часами. Чтобы купить хорошую одежду, машину, да и часы, нужно было советоваться с Ли Шарпом. Ли всегда знал человека, который даст тебе то, что нужно.

Он отвёл меня к известному в городе ювелиру. Вот, мол, мой приятель Рой, часы ищет. Никаких проблем, ответил дружок Ли и вытащил небольшую подборку из-под прилавка, где, по умолчанию, хранилось добро для особых покупателей. Выбор сократился до трёх приятных экземпляров, довольно дорогих, но в пределах моего кошелька. Стараясь казаться не слишком озабоченным суммой, я тем не менее заметил, что одни стоили 2000 фунтов, другие 1800, третьи 1100. Когда ювелир предложил выбрать часы за 1100, меня это впечатлило. Честная игра, он ведь получит наименьшую комиссию, продавая наименее дорогие. Молодец Ли, подумал я, доставая кредитную карточку.

Когда дружок Ли протянул мне чек на подпись, мне плохо стало, реально плохо. На счёте стояло 11000 фунтов. Я неправильно прочитал ярлычок с ценой. Теперь, когда на кону стояла гордость, мне не хватило духу признаться. Ни за что! Мне хватило духу сыграть по-крупному. Не объясняя, что произошла дорогая ошибка, я подписал чек, как мужчина. Выйдя из магазина, я признался Ли. Боже, мой отец получает пособие в Корке, а я трачу 11000 фунтов стерлингов на грёбаные часы. Ли расхохотался. Ладно, попросил я, ребятам не рассказывай. Нет-нет, Рой, что ты, успокоил меня Ли, никому ни слова. Он рассказал всем, сразу же, и я не могу его винить. История подняла настроение в раздевалке на несколько дней. Как те часы, Рой, время показывают?

Чтобы одолеть " Олдхэм" в полуфинале Кубка ФА, нам потребовалось два матча. Соперником по финалу стал " Челси", дважды обыгравший нас в чемпионате. После поражения 0: 1 в Уимблдоне мы не проиграли ни одной игры в Лиге, пройдя последние шесть матчей без поражений. Самой важной стала игра в Лидсе, где мы выиграли 2: 0. Вызов " Блэкберна" закончился после гостевого поражения от " Ковентри".

В последнем матче чемпионата мы сыграли вничью 0: 0 с " Ковентри" на Олд Траффорд. Для Брайана Робсона день был особенно эмоциональным — последняя игра за " Манчестер Юнайтед". Роббо — один из величайших игроков своего поколения, легенда Олд Траффорд, столь же любимый и уважаемый, как любой великий игрок прошлого " Юнайтед". Конечно, я помню тот день, поскольку выиграл тогда первую чемпионскую медаль, но в каком-то смысле ещё более запоминающимся стал приём публикой Олд Траффорд Брайана Робсона после получения им кубка Премьер-лиги.

Игроки " Юнайтед", тренер и весь штаб были так же тронуты, как и болельщики. Для всех нас Брайан Робсон был примером профессионального футболиста. Он был близок к идеальной футбольной всесторонности — боролся за мяч, забивал, пасовал, хорошо играл в воздухе, был готов к каждому матчу, смел, вёл своим примером. Он капитанил в сборной и в клубе, но никакой спеси у Роббо не было. Его влияние на " Юнайтед", в который я пришёл, было огромным. Он задавал тон в большом и в малом, на поле и вне его. Характер большинства команд определяют старшие игроки в раздевалке. И характер первой чемпионской команды Алекса Фергюсона более всего определял именно Брайан Робсон. Теперь он уходил играющим тренером в " Миддлсбро". Большая потеря для Алекса Фергюсона и для всех нас.

В следующее воскресенье мы разбили " Челси" 4: 0 на Уэмбли. Эрик забил два пенальти, наведя лоск на, пожалуй, слишком льстивший нам счёт. Двойная победа в Лиге и Кубке ФА в первый же сезон моей игры за " Юнайтед" снесла мне крышу. Я внёс свой вклад, но не знаю, насколько большой. С тех пор как Брайан Робсон убедил меня больше участвовать в построении игры, я опустился на более центральную позицию в полузащите, разделяя эту роль с Полом Инсом. Я меньше бегал вперёд, и в результате во второй половине сезона забил меньше голов. Всего восемь мячей, из них семь до конца января.

Дубль был в огромной степени результатом командной работы. (Был бы хет-трик, не проиграй мы " Астон Вилле" в финале Кубка " Кока-Колы". ) Эрик забил двадцать пять мячей, Марк Хьюз двадцать один, Райан Гиггз семнадцать. Андрей Канчельскис отличился десять раз, Пол Инс девять, Ли Шарп одиннадцать. В Премьер-лиге мы пропустили тридцать восемь мячей, менее одного за матч. Четвёрка защитников — Пол Паркер, Стив Брюс, Гари Паллистер и Денис Ирвин — подобралась что надо, каждый отыграл почти все игры.

Оглядываясь на сезон, я считал своим главным достижением завоевание постоянного места в составе. Меня успокаивало и то, что рекордная трансферная сумма 3, 75 миллиона фунтов перестала быть темой для разговоров. Довольный, но без эйфории — пожалуй, именно в таком состоянии я отправлялся вместе с Денисом Ирвином играть за Ирландию в финальном турнире чемпионата мира в Соединённых Штатах.

Хотя профессиональная сторона игры в ирландской сборной оставляла желать лучшего, в остальном опыт был прекрасный. В раздевалке и вокруг тренировочного лагеря стояло здоровое возбуждение. Пусть извращённым образом, но самодеятельный стиль подготовки способствовал созданию командного духа. Как на семейном сборище или на свадьбе, когда всё идёт вкривь и вкось, каждый решает держаться поближе к товарищам по несчастью, чтобы выжать лучшее из плохого дня. Мы не ожидали многого, и от нас немного ожидали. Особенно ирландские фанаты, фантастически и страстно поддерживавшие свою команду всегда — в победах и в поражениях.

Собираясь в США-94 молодым игроком, я был счастлив уже от одной поездки на финальный турнир чемпионата мира. Ни на меня, ни на команду не давили. Квалификации было достаточно. Единственный вызов, который нужно было достойно встретить — это избежать позора. Четырьмя годами раньше более сильная ирландская команда дошла до четвертьфинала Италии-90 и проиграла там хозяевам 0: 1. Я смотрел матч по телевизору и, как вся страна, восхищался достижением команды, пусть и не футболом, в который она играла.

На нашем последнем тренировочном матче с Чехией Лэнсдаун-роуд был набит битком. Мы проиграли, но это не имело значения. Напутствие от фанатов было прекрасным.

Ирландский опыт международных соревнований отличается от английского. От Англии ожидали победы на чемпионате мира. Игроки и тренер попали в фокус общественного безумия. Репутации быстро раздувались перед лицом реальности, и готовилась почва для неизбежных обвинений.

Я чувствовал, что в Ирландии раздута только репутация Джека Чарльтона — Большого Джека, спасителя нашего! В результате его рвали на части для рекламы, работы со средствами массовой информации и послеобеденных речей. Как тренер он меня совершенно не впечатлял. Подготовка к матчам ирландской сборной казалась мне шуткой, при этом разделяемой большинством игроков, особенно из серьёзных клубов, где основательная подготовка являлась нормой. Хотя шутили над нами, никто не говорил ни слова. Одной из причин было то, что в каждом созыве ирландской сборной были несколько игроков, счастливых уже просто играть на международном уровне. Зачем им раскачивать лодку? А другим зачем? Разницы не будет никакой. Большой Джек не интересовался ничьим мнением, в отличие от Алекса Фергюсона на Олд Траффорд.

Как показал чемпионат-94, жаловаться было на что, начиная с дублинского аэропорта, где проводить нас собралась большая толпа. Если в остальных отношениях контраст между Ирландией и Англией давал нам фору в смысле подготовки, то уж хаос с отъездом не делал нам чести. Протиснувшись с багажом сквозь аэропорт, мы зарегистрировались на чартер " Аэр Лингус", забиравший в Штаты команду, болельщиков и журналистов. В самолёте Джек с Морисом, тренерский персонал и официальные лица из Ассоциации с жёнами заняли места в первом классе. Мы сидели сзади в экономическом с фанатами и журналистами. Ни пространства, ни уединения, ни уважения. Мелочь? На самом деле нет. Разве не вся делегация Футбольной ассоциации Ирландии, включая игроков, должна была лететь вместе? Первым классом?

Для нас чемпионат открывался встречей с Италией в Нью-Йорке. В нашей группе были также Мексика и Норвегия. Чтобы подготовиться к жаре и влажности, наш тренировочный лагерь устроили во Флориде, в Орландо. Американцы предоставили великолепные условия. Но тренировки Мориса Сеттерса казались мне полной ерундой. Я привык к хорошо спланированным, всегда интересным и важным занятиям Брайана Кидда. По сравнению с ним Сеттер работать не умел. Одни из важнейших ключей к правильной тренировке — не допустить, чтобы игроки слонялись без дела. Для этого требуются организаторские навыки, которыми Сеттерс, похоже, не обладал. Мы слонялись без дела.

Главное идеей Большого Джека и Сеттерса казалось заставить нас рвать задницы каждый день. По теории мы должны были привыкнуть к измотанному состоянию и не сникать во время матчей. Противоположная теория, что мы можем сохранить нашу энергию в никогда ранее не испытанной жаре, идея перепасовывать мяч и заставить соперников за ним бегать, кажется, Джеку с Морисом никогда в голову не приходила. (Справедливости ради скажу, что недавно Йохан Круифф говорил о такой же ошибке голландской сборной. Но поскольку сам Большой Джек играл за Англию на чемпионате мира 1970 года в мексиканской жаре, уж мы-то эту ошибку могли не совершать. )

После двух-трёх дней " тренировок" мораль начала страдать. Однажды Джек исчез, оставив Сеттерса одного. Солнце палило нещадно. Дошёл до тренировочного поля — и уже мокрый как мышь. Сначала он нас погонял. Затем устроил двусторонку одиннадцать на одиннадцать на всём поле. Это превращалось в фарс. Измочаленные, мы не знали, плакать или смеяться. Все выдохлись. Капитан Энди Таунсенд сказал Сеттерсу, что нам достаточно. Я вам скажу, когда вам будет достаточно, ответил Сеттерс. Мы просто отложили инструменты. Затем Энди повернулся и пошёл с поля, а за ним и все остальные. Мятеж.

Пресса оказалась тут как тут, хотя поначалу, думаю, они не поняли, что происходит. Сеттерс начал орать — ни на кого конкретно. Энди повторил, что с нас хватит. Новости наконец дошли до СМИ. " Скандал в ирландском тренировочным лагере" — жареная история. " Кин и скандал в ирландском тренировочном лагере" — лживая история. Я просто пошёл за толпой, хотя и поддержал идею ухода. Я терялся в догадках, как моё имя попало в эту историю. Вернувшийся наконец Джек созвал сбор команды — выяснить, что произошло. Потом предложил выход. Сеттерс и я созовём пресс-конференцию, чтобы развеять ситуацию. " Всё хорошо" — таким должно было стать наше послание.

Вместо того, чтобы сказать, что я не скандалил с Сеттерсом — что на самом деле капитан Энди Таунсенд выступил от имени всех недовольных игроков — я поддержал линию партии. Старый добрый Рой! Лучше Рой из " Манчестер Юнайтед", противоречивый Рой, чем капитан Большого Джека Энди Таунсенд. Это плохо отразилось бы на Большом Джеке и Сеттерсе. Я стал куда более удобным козлом отпущения. Как дурак, я сыграл свою роль, и гнев вскипел во мне только тогда, когда я входил под телевизионные софиты рядом с " моим добрым другом и замечательным тренером" Морисом Сеттерсом. Чарльтон умел общаться со СМИ. Тут его план сработал идеально. Я попал в историю. Никто не спрашивал, почему его на тренировке не было.

Когда мы приехали в Нью-Йорк на игру с Италией, некоторые игроки вполголоса пожаловались на размеры наших номеров в отеле. Рэй Хаутон и Джон Олдридж, игроки " Ливерпуля", привыкшие к лучшему, шутили, что там недостаточно места для них и их сумок. Отель и впрямь был не лучшим, но, честно говоря, я бы спал на улице, лишь бы играть на чемпионате мира. Нужно проверять себя в борьбе с лучшими, а в 1994 году это означало играть в этом турнире. (Теперь, думаю, можно возразить, что стадия плэй-офф Лиги чемпионов стала куда более серьёзной проверкой, поскольку почти все величайшие игроки мира играют в лучших клубах Европы. )

Многие считали Италию фаворитом турнира. Кроме великих защитников Мальдини и Барези, у них были игроки класса Роберто Баджио впереди и прекрасные футболисты, такие как Дино Баджио и Донадони, в полузащите. Многие ставили под вопрос мудрость решения о проведении чемпионата в Соединённых Штатах в середине лета. Говорили, что ФИФА пытается приобщить американцев к футболу. Естественно, спонсоры ФИФА пытались продавать свою продукцию в Штатах, это более реалистичные амбиции. Какие-либо шансы " продать" американцам футбол были серьёзно подорваны решением ФИФА начинать большинство матчей днём, в самую неимоверную жару. Ясно было одно: климат никак не подходил излюбленному стилю Чарльтона " бей-беги". Его единственной уступкой жаре и влажности было обеспечение больших запасов воды у бровки. Пей и беги — вот весь наш план на игру.

Но, как всегда у ирландцев, наш дух был крепок. В автобусе по дороге на Джайантс-стэдиум мы распевали наши повстанческие песни, рассказывающие об английском гнёте и о том, как доблестно сражались наши ирландские герои. И как их застреливали. Или вешали. Рождённые в Англии пели так же охотно, как остальные. Даже голос Сеттерса слышался в хоре.

До Америки добрались тысячи ирландских болельщиков. Мы надеялись на мощную поддержку, но поскольку в Нью-Йорке сильное итало-американское землячество, во много раз больше ирландского, мы рассчитывали, что поддержка на стадионе разделится хотя бы пятьдесят на пятьдесят. К нашему удивлению, на разминке нас встретил стадион, окрашенный от края до края ирландским триколором. По оценкам, в ту субботу на Джайантс-стэдиум собрались невероятные 50000 ирландских фанатов.

Подстёгнутые их присутствием — это действительно казалось публикой на домашнем матче — и вдохновением от музыки U2, которую мы всегда ставили в раздевалке, мы вышли на поле в приподнятом настроении. Джайантс-стэдиум напоминал печь. Я никогда не испытывал такой влажности. Дышать было тяжело, не то что бегать.

Итальянцы начали по обыкновению осторожно. Им нравилось катать мяч и заставлять нас работать. Игра шла какая-то бесформенная. Но мы знали, что мгновенная потеря концентрации, особенно когда на поле Роберто Баджио, может стоить нам дорого. К счастью, опыта нашей команде хватало. Участник Италии-90 Паки Боннер, Денис Ирвин, Стив Стаунтон, Джон Олдридж и Рэй Хаутон, Энди Таунсенд и Пол Макграт, игравший тогда в свой лучший футбол в " Астон Вилле".

Поскольку отражать ранний итальянский штурм не пришлось, мы потихонечку втянулись в игру. Помогла неистовая поддержка трибун, да и очевидная нервозность итальянцев. Из ничего Рэй Хаутон сделал гол. После длинного бесцельного навеса мяч оказался в итальянской штрафной. Обычно невозмутимый Барези кое-как выбил мяч, тот попал к Рэю метрах в тридцати от ворот. Рэй обработал мяч, продвинулся метров на пять вперёд и ударил чуть в сторону от центра мяча. Итальянский вратарь, Пальюка, вышел из ворот, сокращая угол на случай идеально прямого удара. Но Рэй чуть смазал удар, и мяч в воздухе нырнул за шиворот Пальюке и опустился в сетку. Непонятный для меня гол. Но это неважно, они все считаются — большой турнир есть большой турнир.

Итальянцы пошли вперёд, но какими-то тычками, наскоками, без настоящей убеждённости. Мы не то чтоб забыли про жару, но сочетание забитого гола, растущей поддержки и ощущения, что итальянцам это не по нраву, держало нас на плаву.

Во втором тайме Италия навалилась на нас на двадцать пять минут. Нас прижали к стенке. Паки пару раз просто спас. Я занял позицию перед четырьмя защитниками, уделяя особое внимание Роберто Баджио, уходившему от своих опекунов. Ситуация, которой настоящие игроки наслаждаются. Битва, требующая от тебя как умения играть, так и ума, и силы духа. На самом деле невозможно провести различие между умением играть и способностью встретить вызов, подобный итальянскому. Один на один они были явно сильнее как футболисты. Но тут пошла битва характеров. Решающими качествами стали футбольный мозг, способный заметить опасность и подавить её в зародыше, и желание бороться, выигрывая единоборства, бросаясь за всеми отскоками.

Огромный Пол Макграт показал все потребовавшиеся от нас в те полчаса на Джайантс-стэдиум качества. Ему подходит слово " огромный". Известный своей уравновешенностью, умением работать с мячом, уникальным даром читать игру, Пол продемонстрировал в тот день всё это. Кроме того, его отличала смелость. Когда перед итальянцами уже маячили ворота, Пол оказывался последним, непреодолимым препятствием. Нас Пол вдохновлял, а Роберто Баджио и других итальянских игроков в конце концов просто деморализовал.

За пятнадцать минут до финального свистка они " поплыли". Джейсон Макэйтир вышел вместо Рэя Хаутон и начал набеги на Мальдини. Когда Джейсон пошёл с Мальдини в равный стык и вышел из него с мячом, игра закончилась. Мы чуть не забили второй, когда Джон Шеридан в самом конце угодил в перекладину.

Потрясающий матч, фантастическое для нас начало чемпионата мира. Интересно, что между приступами трудной защиты мы неплохо играли в пас. Такое иногда случалось в хорошие для Ирландии Большого Джека дни. Мы отбрасывали план на игру и делали то, что для большинства из нас было естественным. Просто играли так, как играли за свои клубы.

Ирландская публика оказалась в прекрасной форме после, возможно, лучшей победы в нашей футбольной истории. Они праздновали так, словно мы завоевали кубок мира. Моя семья была там — казалось, что вся страна там — и я радовался за них. Я чувствовал себя хорошо, я всегда хорошо себя чувствовал после матчей, в которых мне приходилось искать запасы энергии и воли и с радостью обнаруживать, что они и вправду есть. Но у меня не было иллюзий по поводу сделанного нами. Мы поймали итальянцев в плохой для них день — не мы первые — но не выиграли чемпионат. (Естественно, Италия пришла в себя и дошла до финала, где проиграла бразильцам после промаха Роберто Баджио в серии послематчевых пенальти. )

Чемпионат мира закончился для Ирландии в тот день на Джайантс-стэдиум. Победа над Италией дала нам прекрасную возможность возглавить группу и, возможно, получить соперника полегче во второй стадии турнира. Но хотя в нашем лагере говорили о такой перспективе, не думаю, что многие реально верили в то, что мы здесь не только " до кучи" и для того, чтобы избежать позора. Теперь позора мы избежали, так что можно расслабиться и развлекаться. И вот примерно в таком настроении мы вернулись во Флориду на второй матч — против Мексики. Не было человека более счастливого и испытывавшего большее облегчение, чем Джек Чарльтон. Его акции среди ирландцев поднялись высоко, как никогда. Он снова сделал это. Большая группа английских журналистов приехала освещать " ирландское чудо". Англия на чемпионат не пробилась, и их средства массовой информации искали секрет успеха Большого Джека. В отличие от отношения к ирландским журналистам, для сливок Флит-стрит он всегда был доступен. Они же его старые товарищи. Они пишут легенду о нём для английских газет. И он помогает им рассказом о деталях своего успеха.

Жара во Флориде стояла страшная, куда хуже нью-йоркской. План на игру с Мексикой предусматривал бомбардировку " маленьких мексиканцев" длинными забросами. Отдавайте мяч назад Паки. Его сильные удары вглубь вражеской территории камня на камне не оставят от этих мексиканцев. Потом мы их " придавим", побежим и будем выцарапывать каждый мяч.

Мы вообще не могли притронуться к мячу. Мексиканцы играли жёстко, легко справлялись с ракетами, которые Паки запускал в их сторону, и в целом нас переигрывали. Они пасовали, мы бегали. Температура достигала 43 градусов. Наши ноги отказывались двигаться. Чтобы попытаться спасти игру, нужна была воля, недостатка в которой мы не испытывали. За семь минут до конца мы отыграли один мяч, установив окончательный счёт 2: 1 в пользу мексиканцев. Гол Джона Олдриджа означал, что в последнем групповом матче нас устроит ничья с Норвегией.

Снова Нью-Йорк. Ничья 0: 0 с Норвегией стала, возможно, худшей игрой в истории финальных турниров чемпионата мира. После стычки с официальными лицами в предыдущем матче Большой Джек был изгнан со скамейки запасных и смотрел игру из мобильной студии Ай-ти-ви. Сеттерс общался с национальным героем со скамейки по рации. Норвежцы казались такими же измочаленными, как мы. Голом и не пахло. Нас это устраивало.

Снова Флорида. Переезды и жара уже доконали всех. Не один я начал скучать по дому. Устраивать футбольные матчи во Флориде в дневную жару — дурная шутка. Для телепрограмм удобно, но игроков убивает. Играть в таких условиях в тот футбол, которого требовал Чарльтон, было просто невозможно. Но, несмотря ни на что, он в себя верил.

Нашими соперниками оказались голландцы. Команда мирового класса — Деннис Бергкамп, Марк Овермарс, Франк Райкаард, Рональд Куман, Франк Де Бур. С голландцами мы применили обычную тактику. Назад Паки, тот навешивал вперёд на Томми Койна, нашего одинокого форварда. Невысокий для нападающего, Томми не был приспособлен к вылавливанию забросов Паки.

Ошибка Терри Филана на двенадцатой минуте позволила Овермарсу вывести на удар Бергкампа, завершившего работу. Отставая на мяч от команды, любившей играть в пас, нам оставалось только бегать. Так не должно было быть. Наша полузащита с Энди Таунсендом, Рэем Хаутоном, Джоном Шериданом, мной и Стивом Стаунтоном умела играть в пас. Гари Келли, Фил Бэбб и Пол Макграт умели пасовать вперёд из защиты. К сожалению, план Чарльтона на игру этого не предусматривал.

Перед самым перерывом Вим Йонк прикончил нас, когда Паки совершил редкую ошибку, не удержав зрелищный удар из-за двадцати метров. Ноль-два, пора собирать чемоданы. Конечно, во втором тайме мы бились, но наше дело так и осталось безнадёжным.

Думаю, после США-94 обнажился топорный подход Чарльтона к игре. Не было никакого плана " Б", ничего такого. В перерыве, когда настоящий менеджер зарабатывал бы свой хлеб, адаптируя тактику к требованиям возникшей ситуации, великий человек не мог предложить ничего. Кроме ярости. Но к перерыву матча с голландцами у него даже ярость закончилась. Снаружи наши фанаты продолжали петь. Они заслуживали большего, чем очередная история доблестных неудачников. А именно так нашу неудачу и расписывали приехавшим за нами и оставшимся дома болельщикам.

После игры с Голландией меня отобрали для проверки на допинг ФИФА. (Я думал, что организация переездов и игра посреди дня и были проверкой на допинг ФИФА. ) Из-за обезвоживания у меня ушла пара часов на то, чтобы сдать мочу для проверки. Я мечтал оказаться дома, увидеть Терезу и нашу малышку Шэннон, родившуюся незадолго до этого. Боже, сделай мне укол, и пусть я проснусь в Корке. Турнир, в котором я так хотел играть, о котором мечтал с детства, оказался сущим кошмаром.

Наконец я справился с проверкой на допинг. Вернулся в раздевалку забрать форму. Пусто. Ирландская компания смылась без меня. Отель — в нескольких милях. Спасибо, Джек, думал я, стоя рядом со стадионом и пытаясь поймать попутку. Проезжавший мимо американец меня пожалел. Когда я приехал в отель, празднование шло полным ходом. Я не привык праздновать провалы, но всё равно присоединился. Пара глотков доставила некоторое утешение.

Новости с Родины говорили, что народ гордится. Там вывешивали флаги в честь команды, победившей Италию на Джайантс-стэдиум. Остальную часть США-94 просто стёрли из памяти. Мы вернулись героями-завоевателями, парад возглавлял Большой Джек. Страдая от похмелья, я смутно запомнил приём у президента в Феникс-парке и последующий проход через сцену во время вечеринки. Хоть я и испытывал благодарность людям, пришедшим нас поддержать, с меня, как и с большинства игроков, было довольно. Праздновать было нечего. Мы достигли слишком малого. Всё это было подделкой. Но никто не задавал вопросов.

— 7 —

Сезон 1994/95 на Олд Траффорд сочли провалом. Мы финишировали вторыми в Премьер-лиге, на очко позади " Блэкберна", и проиграли " Эвертону" финал Кубка ФА. Мы не смогли выйти из группы в Кубке европейских чемпионов, который проводился в новом формате и стал называться Лигой чемпионов.

Если моё отношение к организации дел в сборной Ирландии кажется слишком критическим, влияние работы Алекса Фергюсона в " Манчестер Юнайтед" объясняет, откуда у меня такие мысли. Забудьте о дубле, прошлый сезон — история, сейчас будет тяжелее. Так напутствовал нас тренер на предсезонке. Успех в Европе — безусловно, вызов номер один. Чтобы держать эту цель в поле зрения, нужно выигрывать чемпионат. Так что давление ощущалось с самого первого дня. Это было неплохо. Осознание того, что после двух подряд чемпионских титулов от " Юнайтед" ожидают только побед, поднимало наши стандарты. Слишком уж много футбольного народу жалуется на " давление". Но если ты хочешь выигрывать крупные трофеи, ты должен понять, что не будет тебе спокойных обедов с августа по май. Год за годом. Чем большего ты достигаешь, например, дубля, тем большего от тебя требуют. Чем больше ты пытаешься соответствовать этим требованиям, тем лучшим игроком становишься. Это приятное давление. И, конечно же, чем больше успехов приходило к " Юнайтед" с годами, тем большее отвращение и страх вызывала мысль о провале. У игроков, у болельщиков, и прежде всего у Алекса Фергюсона. Любой игрок, возомнивший, что его репутация или прошлогодние трофеи хоть каким-то образом гарантируют место в стартовом составе, очень скоро убеждался в " Юнайтед" в обратном. Сезон 1994/95 это доказал.

Даже завоевав место в команде, я ни в коей мере не был самодовольным или даже особенно удовлетворённым собой. В прошлом сезоне, последовав совету Брайана Робсона взять на себя роль разыгрывающего, я стал меньше забивать. В последнее время я часто смотрю по MUTV старые игры и поражаюсь, насколько ординарно я выглядел в тех матчах, после которых чувствовал себя сыгравшим хорошо. Моя физическая готовность оставляла желать много лучшего — виной тому образ жизни — а моим передачам не хватало тонкости и воображения. Инстинктивно я тогда это чувствовал… но я же играл в лучшей команде страны, и это, казалось бы, предполагало, что всё идёт хорошо. Даже несмотря на то, что, как показывают плёнки со старыми матчами, мне нужно было многому учиться.

Другим источником давления в 1994/95 были таланты в раздевалке резервной команды. О команде " Юнайтед", игравшей в финалах Молодёжного кубка 1992 и 1993 годов, много говорили в клубе уже пару лет. Райан Гиггз сразу поднялся в первую команду. Теперь другие были готовы последовать за ним. Люди в клубе — и болельщики, следившие за прогрессом молодёжной и резервной команд, настоящие болельщики, не продавцы сэндвичей с креветками — расходились во мнениях, кто из молодёжи " Юнайтед" пройдёт дальше всех.

Пол Скоулз показывал себя великолепным футболистом, прекрасным распасовщиком, много забивающим полузащитником, крепким жизнерадостным парнем, никогда не увиливающим от стыков. Ники Батту тоже предрекали большое будущее. Ещё один полузащитник, способный рыть землю и играть. И забивать. Дэвид Бекхэм — лондонец (остальные ребята были в основном местные), всю жизнь болевший за " Юнайтед". Бекс потрясающе бил по мячу и мог играть правого крайнего или полузащитника.

Братья Невиллы, Гари и Фил, вызывали много споров, кто из них лучше. Гари, очень зрелый парень (девятнадцать как девяносто), мог играть правого или центрального защитника. Фил обладал большей технической оснащённостью и способностью играть в защите на любой позиции. Кейт Гиллеспи из Северной Ирландии был потрясающим краем.

В развитии одарённых молодых игроков порой сомневаются. Но мы с самого начала знали, что эти ребята своего добьются. Они тренировались с первой командой и никогда не казались не на своём месте. Они были не только хорошими футболистами, но и очень уверенными в себе. Они держались неразлучной группой, вместе тусовались после тренировок, явно прекрасно понимали друг друга, играя против нас в тренировочных матчах, которые тренер время от времени устраивал, чтобы нас встряхнуть. Эти матчи игрались на полном серьёзе. Все летели в стыки как сумасшедшие, качество футбола было невероятным. Обеим сторонам было что доказывать. Они рвались показать, что уже готовы. Мы так же рвались сказать " пока нет". Вовсе не будет преувеличением сказать, что испытание растущими резервистами " Юнайтед" было куда жёстче, чем могли предложить нам большинство оппонентов по Премьер-лиге. Скоро утвердилось мнение, что появление в первой команде Бекхэма, Невиллов, Батта, Скоулза и Гиллеспи — только вопрос времени. Обсуждали, кому из игроков первой команды придётся потесниться, чтобы дать дорогу молодым.

⇐ Предыдущая 4 5 6 7 8910 11 12 13 Следующая ⇒