luxuria. Примечание к части

luxuria

«I want your horror, I want your resign
I make you beg as long as you’re mine

I want your psycho, your vertigo kiss
I want you in my bed, I’ll make you sick
I want your love»

Крис, Кай и Чанель уехали рано утром в город. Дела не терпели отлагательств, но Пак не хотел оставлять Бэкхена и Сехуна наедине. Он так и не понял, кто был виноват в вечерней потасовке, а с утра не видел Бэка вообще, и очень переживал.
Бён слышал, как уехали машины, как оставшийся в одиночестве мужчина готовил завтрак, потом мерил шагами комнату, а потом постучал в его дверь:
— Бэкхен-а.
— Что?
— Как ты?
— Как я? — вспыхнул Бэк. Он не смог уснуть. Везде, где его коснулся Сехун, кожа горела, словно ее перцем натерли. Он подорвался, отбрасывая одеяло. Ногами прошелся по постели и спрыгнул на пол прямо перед О. — Как я? Ты сбил меня с толку своими речами, привел в замешательство. Нагло вторгся в мое личное пространство, испугал, потом поцеловал. Как будто имел на это какое-то право! Хотя, может быть, ты был уверен, что имел — ты же король барыг, главарь банды! Берешь то, что хочешь. А меня ты спросил? Хочу ли я? Ты такой же мерзкий, как и этот чертов мир!
— И именно из-за моей мерзостности ты впился в мои губы, когда я целовал тебя тогда, на кухне? — Сехун снова, как чертова скала, стоял на своем месте. Бэкхен же бесновался, не мог не злиться, потому что он устал и откровенно запутался. — Целовал так, будто ждал этого всю жизнь? Ты был искренним, или ты просто отличный актер?
В следующую секунду Бэкхен сделал замах, чтобы ударить Сехуна, но мужчина схватил его за запястье и вывернул руку, из-за чего Бэк оказался прижатым к нему. Реакция последовала незамедлительно — они оба пришли в возбуждение.
— Ты этого добивался? — его губы ползли по шее Бэкхена. — Сначала прикинулся обиженным, а потом высказал неистовый гнев? Не делай так больше. Ты уже проиграл. Ты мне нравишься, и я устал ждать и пытаться взять, что так желаю. Настало время принимать решение: да или нет.
Бэкхен облизнул пересохшие губы. Звучало так, как будто у него был выбор. Но выбора не было еще тогда, когда Сехун впервые напросился на чай. Когда губы О коснулись его уха, сердце чуть не выпрыгнуло из груди. Бэкхен стремительно распахнул глаза.
— Я жду.
— Да.

Бэкхен оказался в его объятьях раньше, чем услышал собственный голос. Сехун накрыл его рот в уже знакомом поцелуе: быстром, жарком, глубоком. Он целовал так, будто какой-то призрачный контракт был заключен между ними, и теперь Бэкхен принадлежал только ему. Бэк чувствовал жар его тела, его возбуждения и таял. Он так долго противостоял этому притяжению, и Сехун, он чувствовал, тоже.
Тот жадно приник к пульсирующей жилке на шее, заскользил руками под одеждой. Она мешала, непозволительно стесняла движения, и Сехун торопливо стянул ее с Бэка. Волосы младшего нелепо взъерошились, приводя О в восторг. Ему хотелось целовать и целовать его, не останавливаясь. И он целовал.
Когда его большие пальцы стали поглаживать соски, по телу Бэкхена прошла дрожь. Он откинулся назад и тут же ощутил, как Сехун зубами прихватил сосок. Бэк вскрикнул и запустил пальцы в его короткие, густые волосы. Мужчина прошептал его имя, а его рука проникла под пояс штанов, а потом и трусов. Бэкхен уже не сомневался, что хотел этого, хотел больше всего.
Губы раздвинулись и исторгли сладкий стон, провоцируя Сехуна. Он прижал парня к себе, углубил, ужесточил поцелуй, и Бэкхен отвечал ему со всей страстью.
Руки Сехуна скользнули вниз по его спине и остановились на ягодицах. Крепче прижав к себе, чтобы Бэк мог ощутить всю силу его возбуждения, мужчина перестал церемониться. Теперь он обращался с Бэкхеном как с человеком, а не как с хрупким стеклом. Он толкнул Бэка на кровать, наклонился и еще раз поцеловал. Поцеловал основательно, будто поставил клеймо на его теле. И на его душе. Бэкхен прикрыл глаза, почувствовал, как стучит кровь в ушах. Сердце Сехуна тоже частило, оно остро чувствовал присутствие Бэка рядом. Его возбуждение было настолько сильным, что причиняло боль.
— Бэкхен, позволь мне…
— Да, пожалуйста, да!
Парень бесновался под ним и горячо шептал его имя. Руки Сехуна лихорадочно стянули одежду, Бэкхен всхлипнул, приподнялся и опутал своими руками шею мужчины. Он хотел спрятаться, но Сехун уже увидел его. И это было лучше, чем он мог представить в своих фантазиях.
Чтобы уменьшить смущение Бэка, Сехун быстро освободился от одежды и навис над ним. Прижавшись губами к нежной впадинке на шее, потом к ключице, он продолжил дорожку поцелуев вниз — по груди, животу, пощекотал кончиком языка вокруг пупка и наконец достиг жестких завитков. Бэкхен вцепился в его волосы. Глаза были подернуты страстью. Сехун поймал его руки за запястья и прижал по обе стороны от тела, а его губы уже нашли подрагивающий член и приникли к нему. Бэкхен вскрикнул от восторга. Он знал это, потому что чувствовал то же самое — восторг, голод, желание. Сехун испытывал сексуальное возбуждение, но такое всеобъемлющее ощущение — никогда. Он целовал, посасывал, ласкал языком, пока Бэкхен не выгнулся дугой, и в ночи не раздался громкий оргазменный стон.
Сехун больше не мог сдерживаться, он отстранился от Бэкхена, провел по своим губам рукой, стирая терпкий привкус, взял его под ягодицы и приподнял, разводя ноги. Взгляд Бэкхена уже прояснился, сердце готово было вырваться наружу, однако он сам подался навстречу мужчине. Сехун больше ни о чем не мог думать. Вкус, запах, звук, осязание — только это сейчас имело значение. Бэкхен обвил руками его шею, жмурился и ахал. Он входил в него все глубже, губами подхватывая свое имя с чужих губ. Бэк вцепился в его плечи. Оба от желания не могли даже дышать, Сехун двигался с медлительной нежностью, пока лицо Бэкхена не расслабилось, а глаза не прикрылись в экстазе.
Инстинктивно мужчина потянулся к груди напротив. Тело в этом месте на ощупь напоминала масло, и пальцы погрузились внутрь, сквозь кожу и кости, не оставляя и следа. Он ощущал покалывание, приближаясь к маленькой бесконечности, трепетавшей под ребрами, но не касался ее. Опомнившись, он убрал руку, оставляя там, где только что касался, невесомый поцелуй.
Сехун чувствовал приближение оргазма, он мечтал о нем и не хотел останавливаться, он хотел бесконечно долго двигаться в этой мягкой плоти. Когда Бэкхен снова прогнулся у него в руках, вскрикнул, сжал его внутри себя и не отпускал, замерев на самом пике, Сехун понял, что пропал.

Взмокшие, они упали на постель, которая приятно холодила их кожу. Грудные клетки вздымались и опускались, руки хаотично встречались сплетались и разбегались.
— Сехун, — позвал Бэкхен. Его голос сорвался.
— Я здесь, Бэкхен-а, — отозвался О, его слова прерывались глубокими выдохами. — Я с тобой.

Бэкхен задремал, блаженно развалившись среди одеял. Челка прилипла к влажному лбу, образуя сеть причудливых завитушек. Сехун смотрел на него неверящим взглядом, и в приступе необоснованной нежности, притянул его к себе. Тот сонно запыхтел и закинул свою ногу на Сехуна, укладываю голову на плечо.
Сехун был счастлив. Он сам себе казался всесильным, супергероем, способным на великие подвиги, да что там — даже на любовь, пока в кольце из рук лежал взлохмаченный Бэкхен. Подумать только, продавая свою душу, О попрощался со всем тем, что могло бы заставить его радоваться жизни. Пришлось забыть на долгие годы о таких вещах как нежность и забота, подчинить эмоции здравому смыслу и не позволять им брать вверх. Возможно, отсутствие души, как нравственного якоря, помогло облегчить боль утраты этой самой души, как бы парадоксально это не звучало. Но именно рядом с Бёном и его маленькой бесконечностью между ребер он чувствовал себя и ущербным, и полноценным одновременно.
Засыпая, он накрыл одеялом и прижал к себе покрепче свое сокровище.

. ᶧ ᶟ ᶠ ᶳ ᶸ ᶱ ᶭ.

Сигнал автомобиля вырвал О из сна спустя короткое мгновение, как назойливый будильник обычно возвращает уставшее сознание к реальности. Он только прикрыл глаза, как до слуха донесся резкий звук, и по дому зазвучал спешный топот.
Кай ворвался в комнату, его лицо было бледным, глаза бегали и не могли сосредоточиться на чем-то одном. Руками он держался за дверной косяк, тяжело дышал, будто только что пробежал пару километров и выглядел так, будто все дикие Глуши гнались за ним от самого города.
Сехун оторвал голову от подушки, уставившись на прибывшего из-под сведенных бровей.
— Кай? Ты же должен быть в городе?
— Я только что оттуда. У нас проблемы. Ты нужен им.

Сехун вмиг оказался на ногах и, не стесняясь своей наготы, принялся подбирать с пола разбросанные вещи. Бэкхен заспанными глазами наблюдал за ним, не понимая, что случилось и куда тот собирается.
Кай молчал, не утруждая себя деталями произошедшего, О не задавал лишних вопросов. Нужен — значит, нужен. Бён все еще ждал какого-то диалога, чтобы выяснить подробности, в то время, как Сехун, словно кто-то объявил тревогу, торопливо одевался.
Что-то екнуло в его груди, когда спина мужчины, плотно обтянута тканью одежды выскользнула за дверь. Что-то потянуло и отчаянно заныло, возмущаясь вынужденному расставанию.
Бэкхен схватил джинсы, прыгая и путаясь в штанинах вывалился из комнаты, и бросился вдогонку.
— Стой, Сехун!
Бэк не знал, как объяснить свой порыв. Он сомневался, что кто-то вообще его послушает, понимал, как неуместны и глупы будут его доводы, но знал, что просто обязан остановить мужчину, заставить его не уезжать. У него было предчувствие: должно произойти что-то ужасное. Что-то настолько плохое, что разрушит его жизнь. И это «что-то» уже было на пороге, стучалось и ласково заглядывало в окно.
— Не уезжай, — Бэк уже стоял у машины, со стороны водителя, цеплялся пальцами за опущенное до упора боковое стекло. Он не мог выдавить из себя ничего толкового, кроме испуганной просьбы.
— Это не обсуждается. Кай, присмотри за ним.
— Сехун, пожалуйста!
Но Сехун уже не обращал на него внимание. Мотор взревел, из-под колес брызнули комья земли, и он уехал.

Примечание к части

Ruelle - Monsters

⇐ Предыдущая 2 3 4 5 6 789 10 11 Следующая ⇒