superbia. Примечание к части

superbia

«Sasquatch, Godzilla, King Kong
Lochness, Goblin, Ghoul, a zombie with no conscience
Question what do all these things have in common? »

Бэкхен никогда не слышал такого. Что-то в его животе оборвалось и ухнуло в неизвестность, когда он открыл глаза и понял, что ему это не снится. Прямо за его окном кто-то скорбно выл, выл так, что вдоль позвоночника мигом распространился скользкий холод, обволок внутренности и сжал сердце парня в своей костлявой лапе.
Он был уверен, что если сейчас обернется и посмотрит сквозь стекло, то увидит огромную, затмившую весь оконный проем горбатую фигуру, круглые глаза которой своим бледным, мертвым светом смотрят ему прямо в душу. Косматая рука с длинными сучковатыми пальцами потянется сквозь приоткрытую оконную раму, схватит Бёна и уволочет за собой во тьму под пронзающий аккомпанемент своего плачущего воя.
Бэкхен закричал, скатился с кровати и бросился вон из комнаты. Он плохо помнил, а в этой ситуации еще и не соображал, поэтому собрал несколько косяков и стен, прежде чем ворвался в спальню к О. Тот спал, как бог: мирно и вальяжно, в окружении своих собак. Четверо псов, лежавшие на великанской кровати, как один, смотрели на Бэкхена и шумно дышали. Они ждали, что же сделает незваный гость, прежде чем вцепиться ему в глотку. Джи-Джи зарычали, когда Бэк тихонько выдохнул имя мужчины. Сехун тут же распахнул глаза, разглядел на пороге Бэкхена, на пару секунд прислушался к вою за окном и махнул рукой:
— Ложись с нами.
Бэкхена не надо было уговаривать. Он торопливо пробрался через собак и улегся на подушку. Тут же Меди устроилась у него за спиной, а Сехун поделился одеялом.
— Не бойся. Я же говорил, это Палач. Провожает кого-то в последний путь. Вот если бы Меди резко сорвалась с громким лаем и бросилась на улицу, значит, у нас неприятности. Или Риди-сан сипло б взвыл. Тогда бы это значило, что к нам в дом кто-то проник. А этот лопух пусть воет.
Мужчина еще что-то бормотал про то, как его четвероногие товарищи реагируют на ту или иную ситуацию, но Бён уже не слушал. После рабочей смены, вымотавшийся за день, он был убаюкан теплом и тихим голосом Сехуна.

. ᶧ ᶟ ᶠ ᶳ ᶸ ᶱ ᶭ.

Проснулся же Бэкхен отдохнувшим, но злым. Из сна его выдернул резкий звук захлопывающейся дверцы автомобиля. Перед домом кто-то громко разговаривал, лаяли собаки. Радость в голосах раздражала сонного Бэкхена, и он, подтянув пижамные штаны, вышел из дома.
Снова светило солнце. Оно тяжело пробивалось сквозь мутную поволоку серых облаков, но его лучи упрямо достегали земли. На подъездной дорожке стояли две машины, вокруг них крутились незнакомые Бэку мужчины. Они гоготали, отсыпали глупые шутки и лупили друг друга по плечам, меж делом изучая содержимое фургона и багажника второй машины. Один из них, Бэкхен назвал его про себя самым шумным, заметил парня, почесал свою красную макушку и окликнул Сехуна:
— Йоу, мэн! А там у тебя кто?
Все дружно напряглись, посмотрели в сторону дома и одарили Бёна неприязненным изучающим взглядом. В их замерших позах явно читалось намерение броситься на Бэкхена, высокие и гибкие фигуры напоминали взведенные пружины. Сигнал — и они окажутся в убийственной близости от него.
— Там у меня Бён Бэкхен, — ответил О, показываясь из-за фургона и деловито взваливая себе на спину увесистый брезентовый мешок.
— Я думал, он в городе, — протянул тот, другой, и, взяв несколько коробок, пошел следом за О. Двое оставшихся расслабились, махнули Бэку руками, и тоже принялись тягать коробки. Они челноками двигались от склада к машинам, перенося кульки, мешки и коробки разных размеров. Под их ногами путались собаки, радостно тявкали и играючи покусывали друг друга за лапы.
Бэкхен сбегал в дом, накинул футболку, снова вышел на улицу и решил помочь с разгрузкой машин. Первым ему на глаза попалась небольшая коробка, в которой что-то позвякивало. Бэк представил, что там, наверное, банки с вареньем или какими-нибудь соленьями — вкусно и хранится долго, схватил ее и побежал к складу. В дверях он столкнулся с О Сехуном, улыбнулся ему, показывая коробку, и сделал шаг, чтобы его обойти:
— Бён Бэкхен, дай мне эту коробку.
Бэк замер. Он еще никогда не слышал такой стали в голосе Сехуна.
— Я. Я хотел помочь, — оправдывался Бэкхен, не решаясь посмотреть в глаза мужчине.
— Я знаю. Иди за следующей, а эту я уберу подальше, — под конец фразы его голос немного потеплел, но у Бёна все равно осталось чувство, что он сделал что-то не так.

К моменту, когда с разгрузкой было покончено, Бэкхен уже со всеми перезнакомился. Ему было немного неловко, казалось, что они давно его знают, а вот ему приходится запоминать три новых имени сразу.
Шумный звался Пак Чанелем. Он оказался ученым, над чем Бэкхен неосторожно посмеялся. Пак обиделся и больше с ним не разговаривал. Безфамильный Крис сам по себе был хмурый и замкнутый, но сообщил Бёну, что это с его разрешения Бэкхен катался на серебристом пикапе после работы. И да, Крис очень много курил. Третий мужчина тоже пренебрег фамилией, назвался Каем и очень дружелюбно пожал Бэку протянутую руку. Кай вообще был воплощением дружелюбия. Приятная внешность, добрый взгляд, манеры воспитанного человека и тихий, глубокий смех. Такой же ладный и гибкий, как и остальные, за исключением Пака. Тот переплюнул Бёна в своей неуклюжести и, когда они накрывали на стол к ужину, повалял на полу все, что было можно.
Ели все четверо много, жадно и быстро, будто пытались успеть до захода солнца. Спали отрывками и не понятно когда. Чуть позже простивший его Пак объяснил, что у всех, кроме О Сехуна, сбитый до чертиков режим.
— Профиль деятельности такой, неординарненький.
— А чем вы занимаетесь?
— А Сехун тебе разве не рассказал? Странно. Я не уверен, что мне можно рассказывать, но я осторожно, окей? Этот мэн немного крэйзи, иф ю ноу, вот ай мин. Не любит, когда что-то происходит без его ведома. Оу щит!
Хозяин дома вырос за спиной у Чанеля молчаливой глыбой. Пак зажал ладонями рот, как пятилетний ребенок и ссутулился.
— Продолжай, Пак Чанель.
Чанель растянул губы в самой лучезарной улыбке и повернулся к Сехуну.
— Мейби, ты сам? Чтобы я случайно чего не сболтнул.
— Мы ничего и не скрываем, — О сделал ударение на «не скрываем». — Просто для Бэкхена сейчас каждая мелочь в новинку. Постепенно, он найдет ответ на каждый свой вопрос и не заработает себе мигрень.
— Хорошо, а я тут причем? Постепенность не про меня. Расскажи, как он тут оказался?
— Я привез.
Чанель закатил глаза, прицыкнул языком и снова развернулся к Бэкхену.
— Эта его краткость ужасно раздражает. Пояснишь?
— Мой друг, Чондэ, стал жрущим и угрожал мне. Пришлось сменить место жительства.
— Ким Чондэ? — переспросил Чанель. От Бёна не укрылось то, как напряглись сехуновские плечи.
— Да. Ты его знаешь?
— Э литл, — Чанель посмотрел на Сехуна из-за плеча и добавил, — не очень надежный парень.
Бэкхен не выдержал:
— У меня такое чувство, что вы что-то от меня скрываете.
— Да, но нет, — уклончиво ответил Пак. — Мы недоговариваем исключительно из-за большого уважения к твоим нервишкам. Рано или поздно ты узнаешь все наши тайны. Разве что лорд О захочет оставить парочку секретов при себе.
Бэк не успел моргнуть, как прозвучал хлопок, взметнулись красные волосы, и Пак Чанель стал обладателем знатного осехуновского леща.
— Я же говорил, он немного крэйзи.
Компания провела на ферме еще несколько дней. Днем они показывали Бэкхену, как содержать такой большой дом в порядке. Объясняли принцип работы отопления, генератора, учили плотницким и кровельным азам. Крис даже рассказал, как происходит сварка, и что для этого нужно.
На фоне их познаний и навыков, Бэкхен начинал сам себе казаться каким-то недомужиком. Выросший в городе, он никогда не занимался строительством, не пытался чинить сантехнику и понятия не имел, как устроен двигатель в машине. Однако над ним никто не смеялся, все терпеливо разжевывалось, а все самые глупые вопросы не оставались без внятных ответов.
До заката они торопливо наедались и разбегались по комнатам. Однажды, управившись с едой быстрее обычного, Чанель, Кай и Бэкхен отдыхали на крыльце дома. Пак играл на гитаре, остальные спокойно потягивали чай. На горизонте не появлялись одичавшие, собаки не носились с окровавленными мордами, и Бэк всей душой наслаждался прекрасным вечером.
— Ночью мы уедем в город, — Сехун стоял за спиной Бёна, опираясь локтями о перила.
— Я тоже?
— Нет, ты останешься здесь.
Покой мгновенно покинул сердце Бэкхена.
— Можешь закрыть все двери и окна. Попроси Риди-сана ночевать с тобой. Если возникнет какая-то угроза, он даст тебе знать.
Бэк кивнул. Вечер утратил свое очарование. От земли потянуло сыростью и холодом, солнце спряталось за полосой леса. Чтобы не путаться под ногами он ушел в свою комнату, рассчитывая, что выйдет попрощаться, когда они будут готовы к отъезду. К двум часам ночи загудели моторы, Бэкхен подскочил с кровати и побежал к входной двери. На полпути его за руку поймал Сехун.
— У нас не принято прощаться. Считается, что каждый из нас должен непременно вернуться назад. Рано или поздно, — в голосе Сехуна зазвучал металл, но он улыбнулся, услышав ответ Бэкхена.
— Лучше уж рано.
— Хочешь, я тебя развеселю? Помнишь, Пак сказал про то, что ты со временем узнаешь все наши тайны? Так вот одна из них. Они думают, что мы встречаемся.
Бэкхен покраснел. Потом побледнел. Потом румянец поселился на щеках, а челюсть заметно отвисла. О лишь подмигнул ему и, посмеиваясь, вышел из дома.

Ночь Бэкхен пережил спокойно, как и следующую, и следующую за ней. Правда, переживал он их в комнате Сехуна. Псы по-хозяйски ночевали на большой кровати и не возражали против Бёна. В окружении животных он чувствовал себя в безопасности и спал без задних ног.

. ᶧ ᶟ ᶠ ᶳ ᶸ ᶱ ᶭ.

Две машины вернулись на пятые сутки. Среди прибывших не было Сехуна. Наверное, у Бэкхена был слишком грустный вид, и Кай поспешил заверить его, что все хорошо, О скоро вернется. Бэк, памятуя о сказанном перед отъездом, сделал вид, что ему, в общем-то, все равно, и гордо удалился.
Днем Бён занимался чем-то вроде влажной уборки. Это не входило в его обязанности, но пару раз протерев своей белой футболкой какую-то пыльную поверхность, Бэк не поленился удалить загрязнения везде, где только мог достать. На самом же деле, он просто отвлекал себя от собственных же мыслей, главной из которых было выпытать у Пак Чанеля все, что он знает. Во-первых, чем они все четверо занимаются? Во-вторых, для чего им нужно такое огромное складское помещение, если оно стоит почти пустое. Пока никого не было на ферме, Бэкхен, ища неприятности, пробрался туда и хорошенько осмотрелся. Запасы провианта, какие-то инструменты и целые ряды пустых стеллажей. Там же он заметил коробку с банками, которую Сехун тогда чуть с руками у Бэкхена не вырвал.
И последним пунктом допроса у Бэкхена было 'узнать все, что ему известно о Ким Чондэ'. Бёну было интересно, жив ли тот еще, и если да, ищет ли он своего старого друга.
Набравшись немного храбрости, Бэкхен пересек котельную, которая разделяла дом на три части, и оказался у спальни Чанеля. Дверь была немного приоткрыта, из комнаты лился фосфорицирующий свет — Пак где-то раздобыл упаковку ХИСов и теперь только ими освещал свою комнату. По голосам было понятно, что все трое собрались у Чанеля и что-то обсуждали, пока тот перебирал струны своей гитары. Бэкхен подсчитал свои запасы храбрости, понял, что не готов допрашивать сразу троих и собирался уже развернуться и уйти, как вдруг услышал свое имя.
-…Бэкхена как будто по шаблону создавали. Низенький, худенький, весь такой милый, неловкий и несчастный. Спасайте меня, кто только может. Такое поведение кого угодно подкупит, а для О это хуже афродизиака. Не удивительно, что он забрал его себе.
— Ты думаешь, он Чондэ специально натравил? — брякнул по струнам Пак.
— Не болтай ерунды. Он как узнал, что Бён связан с Кимом, сразу поехал знакомиться. Столько лет втихаря за ним следил, а тут, поглядите-ка, «был вынужден вмешаться». Втюрился он, вот и все объяснение.
— Крис, это не правда. Они были и раньше знакомы, когда были детьми. Сехун мне сказал, что Бэкхен напоминает ему младшего брата.
— Что О — извращенец, я и так знал. А вот то, что ты до сих пор по нему сохнешь, даже не думал. Еще и прозвище какое выбрал — Кай. Романтик хренов.
— Отстань от него. Тебя триггерит, а на нас отыгрываешься.
— Да погоди ты, Ёль. Кай, вот сколько раз ты к нему подкатывал?
— Дважды.
— О! Хорошо, что гордость больше не позволила. И что он тебе сказал?
— Что я не в его вкусе.
— Крис…
— Заткнись, Пак. А все потому, что ему нравятся такие, как Бэкхен. Нормальные люди, вроде Кая, его не устраивают.
— Тебя-то почему это бесит?
— Неужели не понимаешь? — Крис встал со своего места и принялся метаться по комнате. Бэкхен был вынужден прижаться к стене. — Мы — единый механизм, и должны зубами друг за друга держаться. Разве это не его слова? А он берет и приводит мальчишку к нам в дом, даже не спросив разрешения. Хотя он знал, что это не понравится ни мне, ни Каю. К тому же скоро покос. Надо будет собирать и сушить траву, везти ее в городские лаборатории. Пойди, объясни этому Бёну, что у нас тут локальный наркосиндикат. Не для коров же мы сено заготавливаем!
Бэкхен не мог дальше слушать. В ушах стояло паковское «мы не скрываем, а недоговариваем». Он услышал слишком много, больше, чем хотел, и это все потрясло его основательно. Пора было уходить. Не отдавая себе отчета, Бэк поднял руку, стукнул дважды кулаком и открыл дверь. Крис и Чанель посмотрели на него, Кай делал вид, что спит.
— Простите. Мне было скучно, и я шел к вам, чтобы немного пообщаться, но в коридоре услышал ваш разговор и невольно его подслушал. Говорите, вы производите наркотики?
— И еще сбываем их, — скалился Крис. Бэк впервые видел, чтобы тот так забавлялся.
— Это вот все поля ими колосятся?
— Ага.
— И что за сорт?
Пак уже откровенно ржал. Бэкхен всем своим видом говорил «я так далек от преступного мира, как рыбка гуппи от океанариума в Джорджии», и его желание быть осведомленным в этом вопросе откровенно смешило.
— Особый, не всем заходит.
— Вы надо мной смеетесь, да?
— Нет, мы серьезно. Пак докажет.
— А сами вы, ну, употребляете?
— А как, по-твоему, мы узнаем, хорошая ли дурь выросла?
Бэкхен опешил. Даже Кай теперь улыбался, приоткрыв один глаз. Кажется, они убедились, что Бён слышал только последнюю часть их разговора, поэтому были заговорщицки спокойны.
— Ладно. В любом случае, прошу прощения, что подслушал, — Бэк замялся на пороге. — Когда будете… пожинать плоды… меня позовите, я помогу. Косить траву я не умею, но очень быстро учусь.
Троица все еще хохотала, когда Бэкхен вернулся в свою комнату. Наверное, ему было бы обидно за то, что они его высмеяли, но его больше тревожило то, что он узнал. Сехун следил за ним все то время, что Бэкхен жил один. Он зачем-то понадобился О, и тот сделал все, чтобы его заполучить. А еще Сехун — наркобарон. Наркобарон, любящий мальчиков младше себя. Только вот он думал, что Сехун оказывается в нужное время и в нужном месте из чистого везения и нянчается с ним исключительно из соображений совести. Мол, мужик, дал обещание — держи его.
Ему вдруг стало так тоскливо и обидно. О Сехун не оставил ему и шанса показать свою независимость. Бэкхену было некуда идти, нечем заняться, ведь все важные дела в этом доме решались без его участия. А так хотелось доказать Крису, что Бён Бэкхен чего-то да стоит.
Когда в комнату по очереди заглянули Джи-Джи, он низко свистнул, подзывая их к себе, но рыжие красавицы только повертели хвостами и зацокали коготками по направлению к комнате Сехуна. Даже когда в доме были Кай, Чанель и Крис, собаки предпочитали спать в комнате О. Палач, правда, любил Криса, но у того случался нервный срыв каждый раз, когда серый огромный пес вдруг начинал выть посреди его комнаты. Кай, как и Сехун, тоже безумно любил собак. Иногда он привозил из города лакомства и заманивал ими свору в ту часть дома. Крис истерил, Пак и Кай развлекались, но к ночи стая возвращалась в сехуновскую комнату. Видимо, не одному Бэкхену хотелось безоговорочно доверять О Сехуну.
Бён вздохнул и ссутулившись поплелся следом за Джи-Джи. В комнате было тесно и привычно воняло шерстью. Бэкхен улегся на свободное место, ласково потрепал кого-то за ухо и уснул. Сехун приехал поздно ночью. Пробираясь в свою постель мимо собак, он чуть не раздавил Бёна
— Бэкхен? Ты что тут делаешь?
— Сплю, — промычал парень. — А ты уже вернулся?
— Ну, да.
Бэкхен не сразу вспомнил подслушанное накануне, а когда в голове всплыло «втюрился он, вот и все объяснение», нахождение в сехуновской кровати сразу приобрело иной смысл.
— Ладно, я тогда пойду. А то чувствую себя ужасно неловко.
— Ты заметил, да?
— Что?
— Что вся свора собирается в моей комнате накануне моего приезда?
Бекхен подвис на мгновение, обдумывая эту теорию. А ведь правда, все восемь собак сейчас находились в спальне. Но признаваться, что он пришел сюда просто потому, что хотел, а не из-за каких-то там наблюдений, было лишним.
— И ты тоже пришел.
Сехун быстро облизнул губы, обдумывая только что сказанное, и Бён жадно проследил за его движением. Да, в О был огонь, но он не принадлежал к тому типу людей, который мог бы заинтересовать Бёна Бэкхена. Он понятия не имел, кто его может заинтересовать. Кроме того, он никогда не встречал таких людей. Его всегда окружали смирные, податливые личности, загнанные в рамки бедности и вынужденные существовать, вкалывающие с утра до вечера на дерьмовых работах.
Сехун же был другой. Упрямый, самостоятельный, с широким разворотом плеч — воплощение свободы и независимости. Вокруг такого всегда должны быть уверенные в себе люди — мужчины или женщины, под стать ему, а не боящиеся собственной тени Бэкхены, демонстрирующие при свете дня пвсевдохрабрость.
Конечно, кто-то мог счесть его лицо весьма симпатичным. И волосы — густую иссиня-черную гриву. Длинные ноги с не по-мужски крутыми бедрами, которыми он мог так ловко обхватить талию мужчины…
— Ну так? — голос вернул Бэка к действительности. — Уходишь или остаешься?
Бекхен звонко хлопнул себя по лбу и пулей выскочил из комнаты, чудом не наступив на чей-нибудь хвост.

Примечание к части

Bruno Mars - Locked Out of Heaven

⇐ Предыдущая 1 2 3 456 7 8 9 10 Следующая ⇒