КОЛОРАДО

В тот морозный вечер я стоял на перекрестке улиц Исаака иСталина и смотрел, как наши, припав к амбразурам баррикады, лупили по грузинам из ружей и карабинов времен Бега Кошты. Оккупанты в свою очередь мочили наших из автоматов и пулеметов ипуль на это дело не жалели. Грохот от стрельбы был знатный, аж вушах звенело, а толку никакого. Я мыслил так потому, что изнаших никто не пал, следовательно, потери у грузин были небольше наших. Это бескровное шоу с элементами пиротехникипродолжалось довольно долго, но закончилось внезапно споявлением Колорадо. Он довольно грубо оттолкнул меня, так как ястоял у него на пути, и прошествовал к баррикаде, к одному изшоуменов. У последнего был до того свирепый вид, что ужасохватывал всякого, на ком останавливался его взгляд. Но тутслучилось нечто невероятное, не укладывающееся в моей, признаться, не очень смекалистой голове. Увидев Колорадо, обладатель свирепого вида как-то сник и стал до того жалок, чтомне захотелось ободрить его мужественными словами, но я пожалело своем намерении, ибо тот, отбросив свою винтовку, хотелсдаться грузинам, но было уже поздно. Колорадо мгновенноочутился возле него и прикладом своего автомата ударил по лицу. Свирепый шоумен немедленно рухнул на гололед, и Колорадо ногаминачал месить из неудавшегося предателя тесто для пирогов. Снашей стороны стрельба прекратилась, все бросились смотреть назахватывающую дух драму с главным героем, который настигпроворовавшегося ублюдка и воздал ему по заслугам. Какая-тоженщина бросила к ногам Колорадо свою грязную косынку, и тот, повинуясь древнему обычаю предков, отпрянул от своей жертвы. Поправляя кепку-бейсболку на своей остроухой голове, Колорадодвинулся прямо на меня, и я порядком струхнул, хотя нечувствовал за собой никакой вины, гроза прошла мимо, и яоблегченно вздохнул, но преждевременно, как оказалось. Колорадовернулся и сказал мне короткое, но жесткое: пошли. Я был в дикомнедоумении, потому что не был знаком с ним, но тем не менеепошел за человеком, о котором ходили такие слухи, что кровьстыла в жилах. Внезапно он остановился и, обернувшись ко мне, хриплым голосом спросил: у тебя есть оружие? Я ответил, чтоесть, и, вытащив спрятанный под телогрейкой обрез двустволки, показал его диво-воину. Увидев мой пугач, Колорадо усмехнулся ипредложил мне: если хочешь увидеть грузин на самом деле, топошли со мной. Я не хотел, но согласился. Он перелез через заборв сад заброшенного дома. Я последовал его примеру и, увязая поколено в лежалом снегу, двинулся вперед за своим новымтоварищем. Я, конечно же, был рад тому, что Колорадо взял именноменя на дело, и даже гордился оказанной мне честью. Но менятошнило от страха при мысли о том, что нас ждало там, впереди, куда мы так стремительно продвигались. Насколько я понял, мы пробирались в тыл грузинам и, чтоб незасветиться, шли огородами. То и дело нам попадались пустые, брошенные своими хозяевами дома, которых еще не успела коснутьсярука мародера. Меня невольно тянуло к этим жилищам одобычиться, и только присутствие Колорадо останавливало меня от этоговеселого предприятия. Но тут перед моим взором предсталвеликолепный особняк подпольного миллионера Боле, дочка которогоотвергла моего друга Хряка и вышла замуж за какого-то недоумка-грузина. Брак по расчету, оба из богатых семей. Сучка, могла быподать руку помощи Хряку, отец которого спился и в последнеевремя опохмелялся тройным одеколоном – самая низшая стадияалкоголизма в нашем городе. Ну так погодите же, думал я вблагородном негодовании, я вынесу все ценное, что найду там, иподожгу ваш дом, вот Хряк обрадуется. Забыв про все на свете, яринулся к дому, полному сокровищ. Выстрел и свистнувшая надголовой пуля заставили замереть меня на месте. Рот открылся самсобой, и я прикрыл его обеими руками, чтоб удержать готовоевыпрыгнуть бешено бьющееся сердце. Что ты творишь, мать твою, услышал я хриплый голос Колорадо, сейчас не время заниматьсяподобными делами, нельзя просто так грабить людей. Он же первыйнегодяй и приспешник оккупантов, возмущенно воскликнул я, прикрывая свою алчность и месть громкими словами. Но Колорадобыл искушен в подобных вещах. Ты ошибаешься, спокойно сказал он, вот этот автомат, он поднял наверх руку с оружием и потряс им, купил он, и еще много чего. Доить надо тех, кто не хочетпомогать и не воюет, ты понял? Разговор был окончен, и мы пошлидальше. Отягощенный автоматом и боеприпасами, Колорадо неумолимошагал вперед, оставляя в снегу глубокие следы, по которым робкои с опаской ступал я. Мне хотелось крикнуть ему: эй, остановись! Куда ты идешь и ради кого рискуешь? О тебе уже и так идетнедобрая слава мародера и убийцы. Люди ненавидят тебя за твоюхрабрость и дерзость. Они готовы предать тебя смерти вместе ствоими братьями только потому, что вы можете и делаете то, начто не способны они, трусливые твари. Но я промолчал, скорейвсего он не понял бы меня или, того хуже, подумал бы, что взял ссобой в попутчики труса. И хотя на самом деле я отчаянно трусил, мне не хотелось, чтоб об этом узнал Колорадо. Свет от многочисленных костров, лай собак, редкие автоматныеочереди и гул, издаваемый армией грузин, были нам наградой занаш неожиданный и, как мне показалось, легкомысленный марш-бросок. Я уже был ни жив ни мертв от страха и усталости, когдамы остановились перед большим блочным домом, окна и дверикоторого выходили в сад. Колорадо осторожно прошел к деревянной, пахнущей олифой двери и попытался ее открыть, но дверь неподдалась. Он вернулся и сказал: за домом грузины, я обойду домвот так, он показал как, а ты пойдешь вон к тому забору, онпоказал к какому, я не видел, но понял, и метнешь вот эту штукучерез забор. Он сунул в мою онемевшую руку лимонку: они близко, ты не промахнешься. Да, сделаешь это, как начнется стрельба, нераньше. Он усмехнулся и добавил: потом можешь делать ноги илиподождать моего возвращения. В любом случае выбор за тобой. Колорадо ушел, а я остался один на один со своим страхом, набросившимся на меня с новой силой. Но страх не помешал мнеотойти от дома в глубь зимнего сада, выбрать там дерево столстым стволом и спрятаться за ним. Я смотрел на темно-синий бархат неба и думал. Говорят, чтовокруг некоторых звезд вертятся такие же планеты, как нашаЗемля. А на некоторых из планет существует жизнь. Так неужели итам гуманоиды или негуманоиды истребляют друг друга из-за клочкапланеты, на котором вполне мирно можно жить всем? Хотя можносебе представить, как оборонялись бы марсиане, если, допустим, кним вторглись бы с какой-то другой планеты, например…Космические мои размышления прервались стрельбой и криками задомом. Недолго думая, я побежал к дощатому забору, которыйскрывал меня от милицейской армии грузин, и, вырвав зубами чекугранаты, метнул ее за гнилую ограду. Прогремевший взрыв придалмне храбрости. Мать мою и всех родичей в придачу! Какое-тонепонятное веселье овладело мной, засохший язык выталкивал измоего нутра не совсем разумные слова. Волна отчаянной отвагисменялась мутной волной тошнотворного страха. Все происходящеебыло безумием, в которое я вписался с удивительной быстротой иточностью. Я обнаружил в себе такую кровожадность и жаждуубивать, что испугался самого себя. Вот теперь мы посмотрим, визжал я, с удивлением слушая свой собственный голос откуда-тосо стороны. Но осторожность храбрости не помеха, и я сноваспрятался за деревом. А потом случилось вот что. В доме послышался шум, кто-тострашно кричал, а окна изнутри осветились пламенем. Наверно, Колорадо ранили, подумал я, холодея от ужаса, но это был не он. Деревянная дверь, не выдержав чудовищных ударов ломившегосянаружу, сломалась, и в сад выбежал охваченный пламенемгромадного роста милиционер. Он упал спиной на снег и начализвиваться подобно огненной саламандре. Вслед за ним из домавыбежали еще двое в нелепых шинелях. У одного в руке было ведро. Другой держал в руках одеяло. Им удалось потушить огонь, охвативший их товарища. Я же, прицелившись в них из своегокуцего ружья, с досадой отметил, что даже с такого близкогорасстояния мне ни за что не убить спасателей: слишком короткиестволы, мои пули не причинили бы им вреда, но побудили бымилиционеров к ответным действиям. Эти свиньи не посмотрели бына мой нежный возраст. Шлепнули б на месте. В этом я мог несомневаться. Оставалось только ждать случая, чтоб угоститьнезваных гостей. Я сидел в своем укрытии тихо как мышь, слушая, а порой выглядывая из-за ствола дерева, не приближаются ливраги. Один из милиционеров проверил пульс на шее лежащего великана. Пульс у него есть, сказал тот. А как это случилось, спросилдругой. Проверивший пульс дрожащим голосом начал рассказывать: мы грелись у костра, вдруг вижу, какой-то парень в кепке целитсяв нас из автомата. А потом он начал стрелять. Мать моя, я был вАфгане, но даже там такого не видел. Кругом все попадали: кто сраной в боку, кто с дыркой в голове. Гиви тоже ранило, и он упалпрямо в костер, а потом взрыв и паника. Кричали, что осетинызашли нам в тыл и режут всех своими ужасными кинжалами. Я упали, кажется, вырубился, а когда очухался, увидел, что Гививыбрался из костра и, пылая как факел, бросился в этот дом. Остальное ты видел сам. Да, видел, услышал я голос другогомилиционера, не приведи господь еще раз увидеть такое. Может, заберем его отсюда, спросил он. Они взяли под мышки вспыльчивогоуаига и потащили его дымившуюся тушу волоком к злосчастномудому. Из черного проема выломанной двери полыхнуло огнемкороткой очереди. Один из тащивших упал лицом вперед и тут жестих, другой присел на снег и все пытался подняться. Из домавышел Колорадо и великодушно протянул ствол автоматастраждущему. Тот ухватился за него как утопающий за соломинку и, изрыгая проклятия, поднялся на слабеющие ноги. Выстрелом в лицоКолорадо заставил грубияна замолчать. При свете луны Колорадо показался мне фантастическимсуществом, пришедшим к нам с одной из тех далеких звезд, неведающим ни страха, ни жалости. Он, наверно, забыл про меня, иесли увидит, то пришьет непременно, подумал я, в страхеприжимаясь к корявому стволу дерева и оттуда наблюдая задействиями инопланетянина. Задумчиво смотрел Колорадо, или тот, кто им был, на своих поверженных врагов, как вдруг дымившийсявеликан зашевелился и пополз к дому, откуда он выпал подобноболиду. Колорадо, казалось, был удивлен такой живучестью и ногойперевернул ползущего. Не убивай меня, взмолился милиционер, ятакой же осетин, как и ты. Эти жалобные слова, произнесенные наломаном осетинском, привели инопланетянина в неземную ярость. Ужлучше бы ты промолчал, крикнул Колорадо. Ты зачем сюда пришел? Чтоб убивать своих братьев? Так получай за это. Прикладомавтомата Колорадо принялся бить лежащего, и вскоре головавеликана превратилась в не очень круглую кровавую массу. Из проклятого дома вышел еще один в длинной шинели, вооруженный автоматом. Увлеченный расправой, Колорадо не заметилцелившегося в него врага, обошедшего казнь бочком. Милиционервел себя довольно странно: он не стрелял, хотя пытался. Заело, обрадовался я. Тот, не видя меня, приблизился к дереву, закоторым я прятался, и, прислонившись к нему спиной, дрожащимируками начал разбирать свое забарахлившее оружие. Еще недавно ябы не смог выстрелить в живого человека. Но увиденное ипережитое мной за последние два часа, а может, и того меньше, сделали меня совершенно другим. Из мирного обывателя, зацикленного на своих проблемах, я превратился в жаждущего кровиублюдка. Я приставил обрез к затылку грузина, от неожиданностион выронил свой автомат из непослушных рук и что-то пробормотал, я не расслышал, и выстрелил. Полголовы как не бывало. Милиционер лежал спиной к звездному небу и дрыгалконечностями, пытаясь отвоевать у смерти несколько секундуходившей от него жизни. Я посмотрел на его погоны иперекрестился: это был оборотень! На правом плече его блестелимелкие лейтенантские звездочки; но левое плечо тремя большимизвездами показывало, что убитый был настоящий полковник. Какуюшутку отколол перед смертью этот клоун… Остатки страха явыблевал на снег, а полой шинели убитого вытер своезабрызганное кровью лицо. Батоно полковник, или кто ты там, зачем ты пришел сюда? Кто призвал тебя на войну? Ты послушалсядиссидента, недавно выпущенного из сумасшедшего дома, и пришелубивать нас? Разве ты не знал простую истину: кто придет с мечомот меча и погибнет? Ты поздно раскинул мозгами в чужом садунезнакомого тебе народа. Как дохлого бездомного пса, зароют тебяи тут же забудут твою безымянную могилу. И долго еще родныебудут ждать твоего возвращения, если ты, конечно, человек, а необоротень Я смело вышел из укрытия и перешагнул через труп. Чувствуясебя свободным и способным на все, я подошел к Колорадо. Комкамиснега тот счищал запекшуюся кровь с приклада своего автомата. Увидев меня, он сказал: у меня кончились патроны, но я знал, чтоты где-то рядом. И тогда я спросил его: за что ты хотел убить тугориллу там, на баррикаде? Колорадо, казалось, пропустил мойвопрос мимо своих необычных ушей. В саду засвистело, но это былине соловьи. С деревьев посыпались скошенные пулями ветки. Мне нетерпелось убраться отсюда подобру-поздорову. Дня два назад, спокойно начал Колорадо, я взял этого козла на дело. Его видобманул меня. Я думал, что в таком могучем человеке не должнобыть места для страха. Он усмехнулся. Грузины нас обнаружилислишком рано. Пришлось отстреливаться. Я оглянулся убедиться, что с типом все в порядке, но того и след простыл. Мне удалосьвыбраться. В ту ночь я не нашел его. Он же зашел к Боле ипотребовал от моего имени денег. Боле, конечно, не поверил, иэта мразь прострелила ему ногу. Затем он связал раненого иизнасиловал его беременную дочь. Я прикусил губу, чтоб неулыбнуться. Все-таки есть на свете справедливость. Хряк, твоюмать, с тебя причитается. Я вспомнил заплаканное лицо друга вовремя той богатой свадьбы, что Боле сыграл для своейединственной дочки. Пули визжали не умолкая. Но я уже не боялся и даже хотел, чтоб одна из них попала в меня, только слегка, конечно, чтобпохвастаться полученной раной в настоящем бою той, которуюлюбил. Сладкая дрожь пробежала по телу... Голос Колорадо вернулменя к действительности: возьми свой трофей, больше нам здесьделать нечего.

⇐ Предыдущая 1 234 5 6 7 8 9 10 Следующая ⇒