Шри Калки (Вайрагья) - И грянул гром! Пробуждение третьего глаза 14 страница

Сейчас она уже не была самодостаточной и независимой, настоятель частично отнял у нее энергию, а ту, что оставил, жестко контролировал. В ней не было веры в нынешнего Учителя. Ее путь был, скорее, инертным, чем прогрессирующим, а это первый признак того, что, став на путь Тантры однажды, нежелательно спускаться на более низкие пути, такие как раджа-йога. Предыдущие достижения потерять невозможно, но обрести препятствия и потратить время, чтобы подняться до былого уровня, более чем реально.

— Я понимаю, о чем вы говорите, но вы сейчас многого не знаете. К тому же, я уже принял решение, и вы вряд ли сможете меня остановить, — вынужден был я дать ей ответ.

Ее душа, казалось, просила о помощи и поддержке. Но чем можно было помочь ослепленному страстью слону, угодившему в ловушку. Никто ведь не заставлял ее устраивать из женской половины монастыря гарем настоятеля. Связь, которую она создала, вступив в интимные отношения с раджа-йогином, было не так-то легко разрушить, и она вряд ли могла бы с этим справиться. Для этого нужны медитации Гневных Божеств и защита более сильного йогина. А где ей такого найти?

Выходя из ее дома, я мысленно дал другой ответ ее любимой фразой: «Да, Матаджи, закон кармы абсолютен! »

Спустя год мне стало известно, что по странному совпадению, на следующий день после моего отъезда дом, в котором я беседовал с управляющей, сгорел.

Глава 28.

ЗНАКИ РЕАЛИЗАЦИИ И ИСЦЕЛЯЮЩАЯ СИЛА ЖЕНЩИНЫ

Среди всех трудностей и лишений, встречавшихся на монашеском пути, были и положительные стороны. Ритрит — уединенная практика для монахов, был возможностью, которая предоставлялась всем нам для испытания своих сил и потенциала медитации. В искусственно созданных условиях можно было узнать себе цену как йогина.

Избегая любой возможности практики в ритрите, я сторонился знаний, получаемых этим способом. Но вот побывать и почувствовать атмосферу ритрита было как раз тем, что меня манило и влекло.

Однажды мне представилась такая возможность. Монахи в течение дня дважды покидали свой дом, уходя на обед и ужин. Иногда по велению управляющей в ритритный домик отправлялся послушник, чтобы произвести уборку, принести дров и воды. Пойти туда пришел и мой черед.

С выходом последнего монаха я вошел в дом. Подметая пол, я всякий раз останавливался возле мест для медитации и старался интегрироваться с пространством, пытаясь таким образом узнать, что чувствуют и переживают старшие братья в своем медитативном созерцании и молитвах. Но, увы, кроме слабого сознания и неопределенности в стремлении, ничего интересного я так и не увидел. Разница между ними всеми была, но проблемы у них по большей части имелись одни и те же, и основной, о которой стоит упомянуть, была неспособность поставить перед собой практическую цель.

Мы стали монахами и практиковали ради просветления на благо всех живых существ, но, когда приходило время занятий, от былых стремлений не оставалось и следа. Монашество предполагает ограничивание себя в еде, одежде, предметах быта, но даже то, что монахам было позволено, находилось в беспорядке. В доме, можно было и не просматривать астральный мир, для того чтобы понять, в каком состоянии находится медитация того или иного монаха. Как сложены вещи, какая подушка использовалась для сидения, какие изображения святых прикреплены к стене — все эти мелочи давали точную характеристику и уровень медитации йогина.

Нет несущественных вещей, нет событий, происходящих случайно. Есть лишь отсутствие правильного видения. Настоятель делал все, чтобы мы поверили, что являемся Буддами и божествами, явившимися на землю с великой миссией, но недовольство некоторых тем, что нам давали тяжелую работу, часто приводило к тому, что они забывали о своем высоком предназначении. Так, однажды был случай, когда монахи даже подрались, правда, причина того конфликта так и осталась невыясненной.

Посещение ритритного домика не принесло мне удовлетворения. Есть очевидные вещи. Например, если уровень медитации не глубок, значит количество энергии недостаточно велико; если много сбивающих пран, что проявляется в форме мыслей при созерцании, значит каналы не очищены (в этом случае очень эффективна самая простая хатха-йога); если нет силы для визуализации, значит необходимо стараться расшевелить кундалини-шакти, поскольку в сферу ее ответственности входит потенциал силы сознания. Но из всего населения ашрама на эти вещи обращала внимание только одна послушница, в то время как большинство монахов штурмовали бастионы своего разума и в очередной раз проигрывали сражение.

Спонтанно войдя в состояние видения, я начал воспринимать их, как шары, созданные из сотен энергетических каналов с яркой точки в центре. Эта точка излучала большое количество энергетических лучей-волокон, которые, соприкасаясь с поверхностью самого шара, его же и подпитывали. В индуистской традиции эта точка носит название «джива», но, если провести параллель, то это светящееся образование в учении толтекских магов называется «чувство собственной важности». Данное сосредоточение мысленного восприятия и является тем эго, об избавлении от которого учил Будда Шакьямуни.

Но, к несчастью, на этом учение о пустоте заканчивается, далее его реформировал и развивал Гуру Падмасамбхава. Учение Дона Хуана и учение Сына Божьего Иисуса Христа в этом направлении более глубоко и несравненно. Ведь воскресить свое физическое тело, после того как начались процессы разложения, состраданием и любовью возможно только чистым и совершенным душам или же воплощению самого Господа на земле.

Просматривая состояние монахов, я не переставал удивляться. Все мы были очень разные во многих аспектах. Один монах из-за проблем с муладхара-чакрой был гневлив и постоянно недоволен своим окружением, но при этом обладал бесспорным достоинством — высокой работоспособностью. Используй настоятель это его качество, из него вышел бы прекрасный бхакти-йогин, но Гуру счел, что для монаха важнее Атма-Вичара, и тот повесился из-за нестабильности сознания. Другой был ленив от природы и, выполняя практики расслабления, стал ни к чему не пригодным йогином. В его случае полезным было бы правильно распределить течение энергии в муладхара- и свадистана-чакрах, но настоятель и ему дал Атма- Вичару, которую в прошлых жизнях тот никогда не выполнял, и он- вернулся к мирской жизни.

Был у нас также один управляющий монастырем, очень талантливый человек, в прошлом подполковник. Настоятель вынудил его сесть в темный ритрит, который он дважды прерывал из-за большой нагрузки, хотя у бывшего управляющего был очень большой потенциал. В результате он покинул ашрам, завел семью. Очень низкое энергетическое состояние не позволило ему прорваться сквозь занавес и развить видение. Садить в такой ритрит человека с обедненным энергетическим состоянием было просто недопустимо. Тем более, его энергетические каналы были сильно забиты, а многие центры даже сейчас полностью закрыты.

Еще один монах, которого мне удалось просмотреть, в некотором смысле был моим приятелем. Сильное сознание, «живая» муладхара-чакра, нежелание вводить себя в заблуждение с помощью чистого видения были, пожалуй, лучшими его качествами. Оптимизм, с которым он шел по жизни даже в трудные времена, всегда выделял его среди других духовных братьев. Двигаясь наугад в своем стремлении достичь цели, он неоднократно попадал в конфликтные ситуации с некоторыми старшими практикующими. Его желание получить серьезное переживание подталкивало к непрерывному поиску и попыткам прояснить неясные вопросы у тех, кому он доверял. Думаю, настоятель до сих пор так и не нашел ключ к нему, поэтому он по-прежнему и называет Гуру учителем с медвежьей походкой.

Другой монах — Страж Дхармы номер два, о котором стоит упомянуть, долгое время стремился к пробуждению кундалини, пытался пережить что-то, сам не зная что, и настоятель с пониманием смотрел на все его попытки. Выстроив в своем воображении город призраков, он надеялся к тому же поселиться в нем и жить. Как мне кажется, таким, как он, еше очень долгое время придется топтаться на месте, прежде чем им придется задуматься о правильности выбранного пути.

Одна из бывших монахинь, женщина невысокого роста, была прирожденной бхактой, но настоятель, видя, что ее душа начинает отрываться от него, велел ей выполнять исследование своего «я». В результате она уже несколько лет подряд живет в Киеве и забыла о Гуру навсегда.

Так можно проанализировать состояние тонкого мира каждого йога. Исследуя тонкие тела и наблюдая течение пран, я не понимал их лень и странный подход к проведению обучения своих последователей со стороны Гуру. Затем я подумал: а как же выгляжу я сам? Мысль провокационная.

Выйдя из физического тела и продвинувшись на несколько метров вперед, я развернулся на сто восемьдесят градусов. Из параллельного измерения мне очень хорошо была видна грубая физическая форма, но как душа я не существовал. «Меня нет»,

— мелькнула у меня мысль.

В форме энергии распознавалась каждая деталь нашей жизни: дом, в котором я делал уборку, деревья на улице, дорога и почва под ногами. Были также видны астральные и каузальные оболочки послушников и монахов даже на большом рас

стоянии. Они были частичками этого мира, существовали, как индивидуумы и души вместе со всем окружающим, но меня не было в принципе, лишь грубая оболочка, а за ней безумное чувство и жуткое восприятие, что меня нет. И в то же время параллельно присутствовало ощущение пребывания во всем мире в форме чего-то сверхтонкого, совершенного и мудрого.

Я всматривался в самого себя и не находил. Казалось, что все живое и неживое вокруг пропитано моим сознанием, не имеющим центра. При подобных переживаниях всегда появлялось чувство, что я уже давно не являюсь простым человеком, и все способности, проявлявшиеся в разное время, при совершенно не сходных обстоятельствах, подобно указателям, пытаются пробудить мою осознанность, скрытую память и знания.

Быстро закончив уборку, я побежал в столовую, где меня ждала холодная каша и теплый чай. Кое-как перекусив, я нашел управляющую и попросился на консультацию к настоятелю. О таких состояниях настоятель никогда не упоминал, и мне поскорее хотелось хоть что-нибудь узнать об этом переживании.

Через десять минут меня приняли. Я зашел к Гуру и сразу сказал:

— Я ходил делать уборку и увидел, что все есть, а меня нет!

Меня переполняли эмоций. Я очень переживал из-за того,

что я не такой, как все, что я хуже всех. Я и не подумал о том, чтобы объяснить настоятелю причину своего переживания. Кроме Гуру в комнате находился еще и духовный наставник.

Они переглянулись, и настоятель буквально крикнул:

— Куда ходил?!

Я онемел от удивления. «Надо же, он не видит очевидного, а называет себя Буддой! » — подумал я. Ведь в писаниях сказано, что Будда обладает восемью совершенными способностями, и одна из них — божественные глаза. Думаю, в его силах было узнать, что я имел в виду, когда обратился к нему. Чувство благоговения в отношении Гуру исчезло сразу же после его вопроса. И этот крик, и непонимание настоятеля были для меня так неожиданны, что мне захотелось встать и выйти. Но этот шаг могли расценить как знак неуважения. Стоя с поникшей головой, я тихо проговорил:

— В домик к монахам, где делал уборку.

— Кого нет? — вновь крикнул настоятель.

Теперь мне точно нечего было делать у него в комнате. «Наверное, нет смысла дальше разговаривать», — подумал я огорченно.

— Меня нет! — ответил я и почувствовал как бледнею.

Переглянувшись, настоятель и духовный наставник рассмеялись.

— Я пойду! — поклонился я и, стараясь не смотреть в их сторону, вышел за дверь.

Данное переживание имело для меня очень важное значение. Я понял это после поездки в Индию. Но почему настоятель всегда уходил от ответа, по-прежнему оставалось неясным.

Глава 29.

ОТПРЫСК ЦАРСКОЙ ДИНАСТИИ

... Слава тебе, Ра! <... >

Поклоняются тебе обитатели Дуата.

Восхваляют они тебя, грядущего в мире <... > Ликуют сердца подземных,

Когда ты приносишь свет обитающим на Западе. Их очи открываются,

Ибо они видят тебя.

Полны радости их сердца,

Когда они смотрят на тебя,

Ибо ты слышишь молитвы лежащих в гробах,

Ты уничтожаешь их печали И отгоняешь зло от них прочь.

Все спящие поклоняются твоей красоте,

Когда твой свет озаряет их лица.

Проходишь ты, и вновь покрывает их тьма,

И каждый вновь ложится в свой гроб...

Мифы Древнего Египта

Жизнь в монастыре вынуждает скрывать свои чувства. Но что такое чувства, эмоции, подсознательные импульсы, как не движение энергии. Кундалини-йога эти праны сублимирует, крийя-йога — очищает, тантра-йога — трансформирует, а раджа-йога — отрицает. Но, отрицая часть самого себя, вы не избавляетесь от проблемы. Притвориться, что не голоден, еще не означает насытиться. Конечно, испытывая более серьезные чувства, такие как гнев, ненависть, вожделение и т. д., приходится себя укрощать, ведь, пойдя у них на поводу, можно ска-

титься в нижние миры еще при жизни. Можно обмануть милиционеров, они по большей части не обладают духовным зрением, но думать, что можно обмануть Господа, будет только очень недалекий человек.

Так или иначе, накапливая энергию нереализованных желаний, некоторые монахи нашего монастыря умудрялись показывать такие стороны своего характера, что оставалось только диву даваться, как они вообще жили среди людей.

Имея привычку наблюдать за поведением монахов и послушников, дабы уяснить, какие поступки к чему приводят, я неоднократно замечал, что в ритрите даже незначительные действия ведут к тайной вражде. Внешне все улыбаются, уступают дорогу и выполняют намастэ, но стоит чем-то выделиться одному из монахов, как он попадает под обстрел гневной энергией по его тонкому телу.

У большинства йогинов и йогинь нашего ашрама энергетические центры, по большому счету, были просто закрыты. Десятки выполняемых медитаций и визуализаций решить эту проблему не помогали.

Во время пребывания в ритритах, в чакры с помощью медитаций поступало немалое количество праны, что естественным образом вызывало эффект раскручивания скрытых тенденций подсознания. Если это муладхара, то поступала энергия гнева, если свадхистана — энергия вожделения, манипура — энергия жадности. Поэтому в том, что послушник, видя симпатичную послушницу, делает комплимент ее «шуршаще-манящим штанишкам», уже нет ничего удивительного.

Понимая, что восприятие всегда обостряется во время уединенных медитативных сессий, сам я садиться в ритрит не спешил, да и общаться лицом к лицу с вечно недовольными монахами тоже не хотелось. Но однажды под давлением со стороны руководства и, в частности, управляющей я решил все же попробовать свои силы. Проще говоря, сработал эффект рекламы. Спросив разрешения у настоятеля, взяв с собою пару книг, спальный мешок и коврик для медитации, я удалился в помещение для ритрита. Занять пришлось место у самого выхода. В полуметре от меня, слева, была входная дверь, таким образом, я оградил себя от лицезрения сонных и постных лиц братьев по дхарме. Нам объясняли, что самое энергетически мощное место находится у алтаря. В надежде на то, что присутствие мурти улучшит медитацию, все старшие монахи поспешили занять места именно в алтарной части зала, что мне и было нужно. Получилось, что я сидел отдельно от всех.

Основной темой созерцания, которое мы должны были выполнять в течение недели, была медитация Анапанасати. Отличаясь способностью к плагиату, наш Гуру перенял ее из Сутры, рассказанной Буддой Шакьямуни.

Звук колокольчика оповестил о начале туна сидячей медитативной сессии. Приняв удобную позу, я стал дышать тем способом, которому нас научили. Медитация не шла с самого начала. Ум был жестким, дыхание напряженным, я быстро почувствовал сильную усталость. Несколько раз проанализировав свое состояние, я решил сменить медитацию на более привычную. «Вдох, выдох, вдох, выдох... » — начал я отслеживать движения нижней части живота. Возникло легкое ощущение сна, что означало начало перехода в состояние сновидения. Мысли успокоились сами собой, они просто растворились до состояния энергии. Тишина и спокойствие, подобно теплому ветру, несли меня в неизвестное.

Именно тогда я и понял, вернее, увидел, что мышление отнимает очень много энергии, в особенности, если это делается бессрзнательно. А находиться в состоянии за пределами мыслей очень приятно и естественно для ума, именно в это измерение перемещается душа во время сна, только вот не хватает сознательности, чтобы понять то, что видится и воспринимается.

Исчезло ощущение физического тела, отслеживаемое дыхание почему-то превратилось в очередную видимую концепцию ума, от которой мое сознание спонтанно отказалось, видя всю бессодержательность темы медитации. В следующее мгновение я утратил даже ощущение дыхания и в расслабленном состоянии, следуя силе желания, влетел в совершенно не ведомое мне измерение.

Я юноша семнадцати лет. Грубая одежда покрывает мои печи и бедра. Я в небольшой комнате без окон, с одной-единственной дверью. Вокруг прохладно, но сухо. В центре комнаты некое подобие алтаря, на котором мне доводилось лежать некоторое время, пока три жреца читали свои молитвы. Воспоминания одни за другими стали проноситься в голове...

... Египет. Я являюсь отпрыском царской династии, и в скором времени меня возведут на трон. Но прежде мне предстоит пройти особое посвящение в одном из тайных подземных храмов, где я и пребывал. Практически месяц до этого меня кормили простыми лепешками с чистой водой и не позволяли выходить из комнаты. Лишенный каких-либо контактов с людьми, материальных благ и удобств, при слабом освещении, на глубине четырех метров, мне казалось, что мое «я» разваливается на части. Пронзительная тишина первые две недели давила на сознание, хотя я не мог точно сказать, сколько это продолжалось, так как неизвестно было, когда солнце восходило, а когда заходило. Мой ум бесился и рвался наружу. Хотелось думать и общаться, строить глазки юным девам и озорничать. Здесь моя душа разваливалась, подобно старому строению. Заняться было нечем, работать запрещали, разговаривать и петь тоже. Единственным убранством в комнате был каменный пьедестал, маленький масляный светильник и ниша в стене, где через определенное время меня и должны были захоронить, подобно мертвому.

Как раз сейчас это и должно было произойти. Трое жрецов, одетые в очень красивые церемониальные одежды, вошли в комнату. «Теперь меня хоронят», — догадался я по окраске их туник. Подойдя вплотную к каменному пьедесталу, на котором я лежал, они осторожно перенесли и уложили в нишу мое к тому времени исхудавшее тело. Послышался громкий стук камня, плотно запершего усыпальницу. Теперь я оказался в полной темноте. Шаги удалились. Негромко скрипнули засовы входной двери. Наступила тишина.

Понимая, что меня похоронили, я переживал то, что ощущали все, кто уходили в мир иной. Одиночество. Здесь, в подземелье, ничто не имело значения: ни семья, ни дети, ни богатство. Желания потеряли смысл. Привязанности к родителям, любимым и друзьям выглядели фальшивыми и кратковременными. Там, наверху, они радовались и любили друг друга, ели и работали, танцевали и отмечали религиозные празднества, навсегда забыв обо мне. Ведь я мертв, кто захочет вспоминать о таком.

Об ушедших из мира живых стараются не думать. Мои дорогие и любимые родители тоже не вспоминали обо мне, и, тем более, ничем не могли мне помочь.

Я лежал с открытыми глазами. Не в состоянии о чем-либо думать, единственное, что мне оставалось, — смотреть. И я «смотрел» и «знал» все, что было доступно живым с позиции усопшего. Я мертв, и никому нет до меня дела. Лживость всех отношений видна именно отсюда — из мира умерших. Переживая каждую эмоцию, я почти физически ощущал, как исчезают те чувства, которые так важны у живых, ведь все равно все заканчивается здесь, в усыпальнице. О чем бы я ни думал, все несло в себе разочарование. Но даже само разочарование было очередной этикеткой, которая отвалилась, подобному сухому листу с дерева. Становясь все более безразличным к жизни с ее радостями и к смерти с присущим ей спокойствием, мой ум растворился сам в себе, не встретив никакого сопротивления. Осталось-только сознание, подобное зеркалу, в котором все отражалось, но ничего не задерживалось.

Через три дня гробницу вскрыли. Меня вывели под руки. Глаза отвыкли от света. Даже не открывая их, я чувствовал боль. Но в этом не было нужды — я все видел с помощью духовного видения. Четыре огромных демона явились к входу в подземный храм, каждый со своей стороны света. Увидев, что испытание благополучно мною пройдено, они ушли, дав понять, что за время моего правления ни они, ни их подчиненные не сорвут даже травинку в приграничной территории.

Это был один из обязательных ритуалов, которые проходил каждый кандидат на царствование в Египте. Кто не выдерживал испытание, не допускался к трону. Многие отказывались еще на подготовительных этапах. Подобные этому магические посвящения до сих пор существуют в некоторых магических ложах. Кто внимательно изучал становление Дона Хуана как мага, должны помнить о том, как он, уйдя из дома своего нагваля на север, остановился в семье одной многодетной женщины. Поняв, что не сможет прокормить их всех, он стал ждать свою смерть, но смерть его отвергла. Пролежав некоторое время в неглубокой могиле, он выбрался на свет, и после этого переживания. многое понял. Его судьба была окончательно определена.

Тот, кого благословляли на царствование, обязан был обладать совершенными духовными качествами, не только знать и видеть внешний мир, но также понимать законы по ту сторону жизни, ведь ему в руки давались ключи от судеб тысяч людей, а это величайшая ответственность перед Господом. Разве мог не думать о простых человеческих чувствах тот, кто прошел и вернулся назад через врата смерти. От его решений зависело благосостояние каждого человека. Жрецы и многовековые традиции не позволяли приходить к власти проходимцам и безбожникам. Конечно, впоследствии величие этого государства было утрачено, но когда-нибудь приходит конец любой, даже самой развитой цивилизации. Ведь ни пророк Моисей, ни царь Соломон не смогли остановить безумие своих народов.

Медитативная сессия закончилась, но созерцание шло очень жестко. Чувствовалось неуместное напряжение ума в зале. У меня сложилось впечатление, что настоятель заставляет всех нас концентрироваться на дыхании с помощью силы своей медитации. Как я увидел позже, это было правдой. Все старания расслабиться и в легком состоянии внимания наблюдать за дыханием были похожи на зарядку для развития брюшного пресса, для образования кубиков мышц.

Ум сам, ни с того ни сего, возвращался к концентрации и продолжал, напряженно подавляя мысли, следить за дыханием. На третий день мое сознание стало подобно взбесившемуся слону, а мысли — табуну диких лошадей. Устав бороться и собрав свои нехитрые пожитки, я сказал управляющей, что выхожу из ритрита. Она очень удивилась, но ответила:

— Хорошо, я скажу Гуру!

В тот же вечер перед сном я выполнял медитацию вхождения в сон. Все еще находясь под впечатлением от ритрита, мне было нетрудно входить в созерцание, ум был ясен, а из-за отсутствия физических нагрузок не было эффекта бесчувственного погружения в сон. После двадцатого дыхания я сделал вывод, что уже не чувствую физическое тело, а сознание неуклонно входит в созерцание сна.

Выйдя за пределы мышления и следуя пути осознавания дыхания, я в очередной раз обратил внимание, что сам процесс дыхания превратился в поток энергии блаженства и исчез. А вслед за этим перед глазами начали проноситься реальные образы прошлых жизней, влетев в одно из которых, я полностью утратил медитативное отслеживание дыхания. Эту технику вхождения в осознанное сновидение было мною найдено в книге Шивананда Свами, после чего я и принял решение ее применить.

Индия. Не спеша шагая по узкой тропе, с кувшином на бедре, который я придерживаю руками, иду к источнику за водой. Я девушка. Смуглая кожа с оливковым оттенком, черные и слегка вьющиеся волосы, полная и высокая грудь, узкая талия и широкие бедра. Живу я вместе со своими пожилыми родителями в какой-то глухой деревушке, затерявшейся среди джунглей. Меня называют старой девой, потому что я отказалась выйти вовремя замуж, и теперь в мои двадцать два надо мной просто смеются. Мои добрые родители первое время много плакали и умоляли, но потом оставили это занятие, позволив мне жить так, как я сама хотела. Мужчины меня не влекли, единственным моим любимым занятием было тихое распевание древних молитв, мантр и гимнов в честь Божественной Матери, что я и делала в своей маленькой комнатке.

Я была очень красива, и к моим родителям приезжали даже очень богатые и уважаемые брамины и купцы с просьбой отдать меня замуж за своих сыновей. Но, зная мой дерзкий нрав, родители всегда спрашивали мое мнение, и женихи в который раз получали отказ. Безропотно выполняя любую работу по дому и всегда оказывая большое уважение к любимым родителям, я, тем не менее, ничего не могла с собой поделать в отношении своего будущего избранника.

Тем днем, идя по тропе, я распевала мантру и любовалась окружавшими меня джунглями. Узкая дорожка, плавно извиваясь в лучах полуденного солнца, казалось, поблескивает золотистыми лучиками, отражавшимися от красно-рыжей глины. Когда до родника оставалось менее сотни метров, из высокого кустарника навстречу мне выскочили трое мужчин. Не говоря ни слова, они схватили меня под руки и поволокли в чашу. Не сразу поняв, чего они от меня хотят, я начала предпринимать попытки высвободиться из сильных рук бандитов, что им очень не понравилось. Видя, что они меня просто так не отпустят, я ударила одного из них по лицу, от чего тот слегка растерялся. Не теряя времени, той же рукой я постаралась достать и другого, но только поранила ногтями его щеку, оставив три глубокие царапины, которые сразу же засочились кровью. Сумев высвободить одну руку, я принялась разжимать пальцы разбойника на своем локте. Я не кричала, до деревни было далеко, меня бы просто не услышали.

Вдруг с правой стороны что-то мелькнуло, я повернулась, чтобы увидеть, что это было, но тут чей-то огромный кулак нанес мне удар. Потеряв равновесие, я выставила руки в надежде опереться на землю, но было трудно сориентироваться в этом полете. Неудачно упав, я только тогда ощутила сильную боль в голове и пульсацию в висках от удара кулаком. Тошнота подкатила к горлу. Чувство тела исчезло, хотя при этом я ощущала, как боль яркими вспышками появлялась то в легких, то в животе, то опять в голове. Меня били. Я провалилась в темноту.

С трудом приоткрыв глаза, по густоте леса над головой я поняла, что нахожусь далеко в джунглях, на мне лежал жуткого вида разбойник и повизгивал от удовольствия. Окинув взглядом небольшую поляну, я увидела около двадцати человек в разных одеждах. У каждого было оружие. Меня охватил ужас. Вновь возникшая тошнота, подкатила к горлу, меня вырвало, и я потеряла сознание.

В следующий раз я очнулась оттого, что меня облили холодной водой из моего же кувшина, я почувствовала веревку у себя на шее. Солнце клонилось к закату. Низ живота жгло огнем, из промежности шла кровь. Чуть позже невыносимая боль, казалось, сменилась онемением и безразличием. И опять они...

Утром третьего дня, придя в себя, оглянувшись вокруг, я никого не увидела. Прикрываясь лохмотьями и превозмогая боль, через несколько часов я добрела до дома. Плачущие родители, заприметив меня издалека, помогли добраться до моей комнаты, и в этой же комнате год спустя, на руках у матери, я оставила тело. Я не выдержала морального испытания и сломилась под его тяжестью.

Моя Учительница показывала мне, что злодеи до сих пор кричат от ужасной боли в нижних мирах.

Позже, общаясь с женщинами, я узнал, что, возможно, семеро из десяти представительниц слабого пола в своей жизни подвергались насилию. Всегда испытывая благоговение перед женщинами, из-за подсознательного страха, который остался во мне после тех событий я никогда не обидел бы ни одну из них. Я задумался, почему же такое происходит, и каковы последствия подобных действий? Во-первых, стоит упомянуть, что в мужчинах аспект сознания активирован больше, женщины же, напротив, интуитивны и следуют, скорее, пути энергии. Из- за несоблюдения моральных или духовных предписаний, любой человек создает в своем тонком теле тысячи энергетических блоков и узлов, которые препятствуют проникновению энергии элементов, природы и высших миров в нас самих. Что произойдет с нами, если нас поместить в закрытое помещение без доступа воздуха. По мере выработки кислорода мы начнем задыхаться. Так же и в отношении энергии. Даже наши умы питаются тонкой формой праны.

Итак, представим простого человека — мужчину, который не соблюдает заповеди. Не следуя пути духовного совершенствования, он не чтит высшие божественные ценностями, то есть его душа спит. Но ведь ему нужно жить, то есть чем-то дышать. От Господа он отвернулся, природа его не влечет, а тонкие элементы не взаимодействуют с ним из-за его же загрязнений. Энергии он не получает. Этот дискомфорт не виден глазом и не ощущаем грубыми чувствами, но подсознательно он присутствует как постоянный страх. Сможет ли данное существо каким-то образом охарактеризовать это состояние? Да! Ему кажется, что от жизни не стоит ждать ничего хорошего, что у него беспросветное будущее и т. д. Но для подавляющего большинства подобных людей даже сделать такие выводы очень трудно.

Что же мы начнем делать, когда «кислород» — энергия, начнет заканчиваться? Будет предпринята попытка найти выход из этой ситуации. Интуитивно каждый мужчина стремится к женщине. Таков закон природы. Именно женщины для большинства мужчин являются источником вдохновения на подвиг. Мужчины думают, что это они дарят розы и покоряют сердца, но, смотря из тонкого мира, можно с уверенностью сказать, что именно женщины дарят себе цветы, проецируя свои желания через мужчин. За глоток энергии мужчины готовы обойти вокруг света и достать с неба звезду. И это правильно, так как это очень приятно. Также есть и зависимость женщин от мужчин, но об этом чуть позже.

⇐ Предыдущая 9 10 11 12 131415 16 17 18 Следующая ⇒