Шри Калки (Вайрагья) - И грянул гром! Пробуждение третьего глаза 13 страница

режет и лелеет свою энергию, а наш настоятель смеется над теми, кто развивал свой энергетический потенциал.

Думаю, что весь наш монастырь, выполняя большое количество йогических садхан, привлекал недюжинное количество пран, и, если ее не было у нас, значит, она проявлялась где-то в другом месте. Напрашивается вполне уместный вопрос: куда девалась, вернее, к кому утекали наши праны?

Души, обладающие астральным зрением, знают, что рядом с нами всегда находятся миллионы существ, желаюишх полакомиться нашими энергиями, что, по большому счету, они и делают. Но стоит начать соблюдать христианские заповеди или следовать какой-нибудь религиозной традиции, к примеру, учению Господа Шри Чайтаньи, как через некоторое время их влияние прекратится.

Но к тому времени мы уже соблюдали заповеди и вели очень благочинный образ жизни. Тогда куда могла исчезать энергетика? Думаю, сейчас все стало понятно без комментариев.

Теперь тот же самый вопрос, но в обратном направлении. Нас учили быть пустыми сосудами, для того чтобы наш настоятель через нас мог «проявлять свою лилу-игру для блага всех живых существ» (цитирую его слова).

Заучивая тексты лекций, выполняя медитации, думая, как велят, и говоря его фразами, мы становились «иллюзорными телами» нашего настоятеля. В буквальном смысле, это означало, что однажды мы становились его глазами, ушами, руками и ногами. Здесь ярко виден принцип интеграции: мы становились тем, о чем думали, впрочем, большая часть медитаций основана на этом принципе. Гуру-йога Майтрея, медитации преображения в Экаджати, Сингха-Мукху, Ваджрапани или Авалокитеш- вару содержат в себе элемент интеграции.

Так, однажды, когда вы достигнете идентичности со своим божеством, и оно сможет входить в вас в исключительных случаях, оно наполнит вас своим сознанием и энергией, хотя внешне вы можете оставаться прежними. Но, если, следуя таким учениям, вы не видите всего того, что, возможно, происходит, то было бы лучше, если бы вы оставили подобный путь и обратились к более авторитетным учениям, например, к учению Господа Иисуса Христа.

Глава 25.

ТАЙНА ДУХОВНОГО ИМЕНИ

Одной из самых древних традиций, принятых в отношениях между Учителем и учеником, была, есть и будет практика принятия духовного имени. С давних времен Гуру давал новое имя искателю духовных тайн.

Среди христианского православного духовенства также есть традиция принятия нового имени. Иисус при встрече с одним из своих апостолов дал ему имя Петр (камень). Считается, что, проходя через это тайное действо, душа вместе с именем обретает нового святого — покровителя в Царстве Божьем, а со старым именем обрываются и старые связи.

Акт этот велик и сокровенен, а потому называется таинством. В обряде крещения, проводимом над каждым ребенком в младенчестве, также есть момент наречения новым именем, с которым душа получает ангела-хранителя. Эта традиция есть и на востоке, и на западе.

Большинство монахов и послушников обрели духовное имя в довольно короткие сроки — в течение несколько месяцев. Но я и еще один монах, возможно, из-за переезда или других обстоятельств никак не могли получить нама-дикшу (духовное имя), хотя прошло уже много времени. Мне было стыдно, оттого что по прошествии стольких лет меня еще называли монахом Виталием, в то время как вокруг только и слышно было: Ананда, Сатья, Дева, Лила. Каждые полгода я регулярно подходил к настоятелю и просил дать духовное имя, но тот под разными предлогами отказывал. Когда же я случайно или намеренно совершал какой-нибудь неблаговидный поступок, то он не упускал случая пожурить меня:

— Ну вот! А еще о дикшу просили!

Конечно, немного погодя я добился своего, но это событие уже не было для меня столь знаменательно, в отличие от того, что произошло со мной годом ранее.

Закончился мой обычный день в монастыре. Сделав комплекс хатха-йоги, я лег спать. Я почти всегда очень уставал за день, поэтому засыпал быстро. Трудно сказать, сколько времени прошло, когда я вдруг увидел себя парящим в безграничном пространстве. Не обладая какой-либо формой, я был уплотненным сознанием. Прямо передо мной парили семь сходных с моим сознаний, но намного сильнее и могущественнее. Границ моего сознания не существовало, пределы влияния были ограниченны пространством, которое было реально ощущаемо мною. В то же время ощущение от их влияния было намного больше. Понимание того, что они являются моими матерями, предстало предо мной, как чистое знание. Иными словами, увидев, я узнал их и вспомнил. Поразительно, что они давали мне жизнь, как своему ребенку, не в разных воплощениях на земле, а в одном и одновременно. То есть я родился одновременно у семи матерей в одном теле. Думаю, внешне это выглядело несколько парадоксальным, но ошибки быть не могло. Ответ можно отыскать в учении Тантры. Там сказано, что в момент рождения ребенок получает белую каплю от отца и красную от матери. Проще говоря, силу и качество энергии от женщины, давшей жизнь, и качество сознания от мужчины, зачавшего ребенка. «Получает» не значит забирает, скорее, дублирует, копирует, перенимает.

Предположим, это возможно, как хождение Иисуса по воде. Какой энергетической силой будет обладать ребенок, если сможет взять силу энергий двух женщин? А трех или семи? К тому же, данное таинство не под силу простым женщинам, даже высокоразвитым йогиням данный путь пройти нелегко. Число семь — непростое число, своими корнями оно уходит в магические практики. Те, кто заинтересовался, могут найти на тему влияния этой цифры много информации.

При взгляде на них я не увидел ярких светящихся точек, свидетельствовавших об их «эго», а значит, они были йогинями, прошедшими сквозь этапы пробуждения, бесконечными совершенными энергиями.

Необычная, очень тонкая материнская любовь нежной энергией исходила от каждой из них и окутывала меня подобно кокону, внушая чувство спокойствия и безопасности. Паря в пространстве, я медленно приближался к ним, влекомый нежной любовью. Одна из них приблизилась вплотную и стала, как сканер, считывать информацию с моего мышления. Весь предыдущий день я очень переживал, потому что настоятель снова отказал мне в получении духовного имени. Видимо, она поняла это. Внезапно раздался неземной женский смех, знакомый и приятный: «Ха-ха-ха! Так вот какова причина твоей грусти! Ты хочешь дикшу? »

По ее реакции я понял, что это для нее пустяк, из-за которого вряд ли стоит переживать. Ощущение того, что она знает все мои мысли, воспринималось очень сильно. С чувством большой материнской любви она поднялась со мной на свой уровень медитативного погружения. Я, который был равен самой бесконечности, вдруг начал от края до края испытывать невообразимой чистоты блаженство. Это было не концентрацией, а мощным созерцанием, берущим силу из самой энергии-шакти. Вся моя внутренняя суть стала обретать такой уровень вибрации, что сознание и энергия превратились в один огромный океан самораз-t жигающегося наслаждения, которое захлестывало меня, раствоч ряя в себе. Безумное чувство экстаза и удовольствия постепенно достигло своего апогея и вырвалось из меня с громоподобным возгласом моей души, раскатившимся во всех направлениях: «Раджа-Лакшми! »

Проснувшись рано утром, я сразу же побежал: к управляющей. Дело в том, что несколько месяцев назад я видел у нее гимн ста восьми имен богини Лакшми. Ничего неюбъяшив; я с большим трудом выпросил на несколько минут тоненькую-книжечку и среди переводов все же нашел значение¹ этого! имени: «Царственная Лакшми». Но Мать в сновидении, которой я более склонен доверять, дала мне другое объяснение'данного имени: «Тот великий правитель; которого избрала своим повелителем богиня Лакшми»..

Спустя неделю. произошло еще одно событие; Втсниге, посвященной Господу, Ганеше,! Я-случайно. наткнулся на легенду, согласно которой у і Слоноликого - Господа было семь матерей, там же было дано их символическое объяснение,; имена, и: функции.

Глава 26.

СО ЩИТОМ ИЛИ НА ЩИТЕ

Пришло время, и первый трехмесячный ритрит, проведенный на новом месте, закончился. Его окончание было так же нелепо, как и начало. Мне, наверное, никогда не дано будет понять, что же значит просидеть в трехмесячном ритрите и не получить никаких переживаний.

Речь, естественно, не идет об астральном самадхи или о са- мадхи пустоты. Самое простое — осознанные сновидения, или выходы в тонком теле. Для моего сознания было большим ударом то, что десять человек, выйдя из уединенной практики, стали жаловаться на недостаточно натопленную баню или что суп на прошлой неделе был не такой вкусный, как на этой. Мне удалось, не привлекая внимания, практически со всеми ними пообщаться наедине. На мои вопросы о пережитых состояниях многие отвечали: «Главное — присутствие! »

«Нам так тяжело далось обеспечение их уединенной практики, — думал я, — а ни у кого из них нет каких-либо прорывов в медитации. Выходит, они зря там просиживали. Занимались бы работой — было бы больше толку! »

Такие случаи последнее время перестали быть из категории редких.

Наша сангха во всех смыслах была несколько странной. Если бы мне кто-то до моего прибытия в монастырь поведал, о чем беседуют между собой монахи, наверное, смеяться пришлось бы очень долго, и, конечно, доверия подобные рассказы не вызвали бы. Многие имеют представление о монастырях как о средоточии благочестия и святости. Но опыт часто показывает, что в действительности это не так.

С нами, простыми смертными, все понятно, но когда Гуру или духовный наставник начинали свои лекции с повествований, вовсе не относящихся к учению буддийской дхармы, они ставили под сомнение свою репутацию святых.

Так, однажды во время вечерней программы настоятель велел наставнику рассказать свой сон нашей немногочисленной аудитории. Мы предвкушали открытие великих и бесценных знаний доселе никому неизвестного мышления Шикша-гуру, но услышали про кровавую резню высокоразвитых существ и киборгов. В общем, это был некий вариант «Терминатора», в конце которого погибает какая-то женщина, а голос за кадром подытоживает сон: «Ну вот, еще одна отмучилась! ».

Думаю, комментарии излишни. Внешне это, конечно, похоже на дзенскую притчу об ударе палкой или пустом мешке, с разницей, что притчи великих патриархов спустя сотни веков несут в себе глубокие переживания. Мы же из этой истории так ничего и не поняли, но по обыкновению дружно порадовались и поблагодарили за столь «поучительное» повествование. Чистое видение не позволяло нам думать плохо или выражать недоумение, ведь если все вокруг Будды, то даже если бы нам начали рассказывать анекдоты, следовало думать, что это наставления великих сиддхов.

Тогда все происходящее выглядело очень странно. Они называли себя святыми и просветленными, а поделиться рассказами о даршане какого-либо святого, к примеру, Ним Кароли Бабы или Нарада Муни, полученного ими во время медитации или наяву, были не в состоянии. Почему?

На этот вопрос настоятель как-то ответил, что в подобном общении нет нужды, но даже реализация простого риши на порядок превосходит все их познание. Неужели ему нечему было бы научиться? Из писаний известно, что некоторые йогины странствовали на Луну или спускались в Нага-локу, ходили по воде или одним взглядом испепеляли целое войско. Разве мудрецы прошлого, видя мудрость и святость нашего настоятеля, не благословили бы его бесценными знаниями или покровительством? Но нет, они предпочитали не являться перед новоиспеченными Буддами. И снова вопрос — почему? Слишком много вопросов, неясностей и белых пятен в учении и наставлениях. Не проще ли было духовному наставнику вместо того, чтобы рассказывать сон, просто установить большой телевизор и показать «Звездные войны», например, эпизод третий.

Спустя некоторое время и настоятель рассказал свой сон. В нем он вступил в поединок с каким-то бессмертным и с большим усилием, но все же его победил. В награду тот дал настоятелю какие-то шары, дающие бессмертие. Но стареть он почему-то не перестал, наверное, шаров надо было дать побольше.

Представьте себе Сатья Саи, рассказывающего о том, как он вступил в поединок с каким-нибудь великим даосом прошлого. Смешно, не правда ли? Думаю, через пару дней большая часть его преданных уехали бы куда глаза глядят.

Еще одним хобби настоятеля была поэзия. Каждую неделю на лекции нам зачитывали так называемые песни. «Песнь практикующего в ритрите», «Песнь авадхуты», «Песнь к ученику- мирянину» и т. д. Сейчас их, наверное, уже больше сотни. Жаль, что Господь обделил нашего Гуру талантами. Мы понимали, конечно, что этот набор безвкусно подобранных фраз, был попыткой изложить свой духовный путь. Из уважения никто из нас не решался сказать настоятелю, что прежде чем читать свои произведения на людях, их стоит доработать. В подобном, сыром, варианте такое творчество было пыткой для ушей. Каждая такая лекция сопровождалась раздачей распечаток песен на ксероксе, которые монахи и послушники бережно хранили, никогда, впрочем, не читая. Один из моих друзей-монахов как-то высказался по поводу фразы из очередной песни «И походка моя

— походка богов! »:

— Что-то я не вижу в нем походки богов. По-моему, это походка медведя!

Следующие пять минут мы смотрели в сторону удалявшихся ковыляющей походкой Гуру и духовного наставника. Затем, переглянувшись, тихо засмеялись и, пожав плечами, разошлись каждый по своим делам.

Как и в любом другом обществе, среди нас были люди как высоко развитые, так и откровенно примитивные. Я никогда не был против духовного развития последних, но и понять, почему они такие недалекие даже после стольких лет садханы в монастыре, тоже был не в состоянии. Характерным представителем такого типа людей был один монах, имевший духовное имя. Впалая грудь, широкий таз и длинные ноги в сочетании с рыжими волосами и бородой сразу выделяли его. Постоянно спавший во время медитации, он, тем не менее, делал всем замечания и давал советы, даже когда в них не было нужды. Он относился к тому типу людей, которым необходимы были ссоры, для того чтобы получить разрядку, и даже если вокруг царили мир и спокойствие, ему ничего не стоило устроить скандал. Он был самым придирчивым и вредным монахом.

Другой монах до безумия любил медитацию расслабления. Сидя, лежа и во время ходьбы, на отдыхе, лекциях или при сборе пожертвований — он везде старался расслабиться. Его энергетика начинала явно деградировать. Вязкая и сонная, она была еще и очень агрессивной. Монах этот ждал, что у него вот-вот откроются какие-то неземные качества, а его заставляли выполнять простую работу вместе со всеми. Своей походкой он напоминал человека, идущего с мешком на спине. Астральное тело требовало новых пран, а взять их в монастыре было неоткуда. Отсутствие опытов и заигрывание с управляющей, выражавшееся в попытках начать разговор на тему Тантры и тантрической близости, демонстрирование обнаженного торса во время выполнения пранаям или асан были визитной карточкой этого монаха. Настоятель присвоил ему статус Стража Дхармы номер три.

Страж дхармы — это, по моему мнению, полицейский в монастыре, он смотрел за соблюдением заповедей и правильностью взаимоотношений. В случае если кто-то переступал границу дозволенного, такой страж делал замечание либо предпринимал более серьезные меры. О том, какие функции выполняли Стражи Дхармы в небесных сферах, я узнал из книг о жизни тибетских практиков. Страж — это, в первую очередь, полностью просветленное божество, следящее за тем, чтобы никто с нечистым умом не смог получить доступ к учению, садханам или тайным посвящениям. Для того чтобы понять их функции, необходимо понять принцип создания мандалы.

Группа йогинь, следовавших учению Ваджрадакини, объединялись, создавали тайную мандалу, в которую они и уходили вместе с телом в момент высшего пробуждения. В тайном и мистическом дворце, выстроенном в сферах, намного более превосходящих миры людей, и являвшемся своего рода небесами, где живут Дакини, было четыре входа. С каждыми вратами связана определенная часть учения, следуя которому, можно спустя даже столетия пройти в святая святых. Но для того чтобы нечистое существо не смогло проникнуть туда, используя только силу ритуалов или визуализаций, необходим был Страж Дхармы. Им мог быть только йогин или йогиня, выполнявшие садханы Гневных Божеств или освоившие в совершенстве магические или медитативные практики агхоры. Ни один демон или дух не смог бы проникнуть или нарушить его повеления. Такое существо само было в состоянии вести тысячи людей к пробуждению, но в его функции это не входило. Есть и другое объяснение, более глубокое, но о нем еще рано говорить.

Три года спустя, когда я был на даршане у настоятеля, мне было велено брать пример со Стража Дхармы номер один, поскольку он — чистая душа и хороший монах, а значит, я мог бы почерпнуть у него много благих качеств. Старший лейтенант в отставке, а ныне старший монах и Страж Дхармы в монастыре постоянно страдал какими-то болезнями желудка, из-за чего его отстранили от тяжелой работы. Отсутствие навыков и инициативы в какой-либо деятельности позволили ему провести в монастыре долгое время. Уверен, стоило ему пару недель пособирать пожертвования на рынках Москвы, его садхана навсегда бы дала крен на один из бортов.

Совет Гуру зацепил меня за живое. Людей, обладавших незаурядными способностями, я всегда распознавал по уровню их энергии. Прожив с этим монахом под одной крышей несколько лет, я ни разу не обратил на него внимания.

Промаявшись в догадках два дня, я не выдержал и залез в его шатер от комаров. Среди его книг я нашел дневник, в котором содержалось описание снов за последние несколько лет. Я был самым младшим монахом, но уже имел большое количество астральных и каузальных переживаний, притом, что мне не позволяли уделять занятиям много времени. А в описании снов этого монаха не было почему-то даже осознанных сновидений, которые нетрудно получить через неделю выполнения простых пранаям. Сны один к одному несли в себе мирское содержание с окорочками, женщинами и ночными поллюциями. На следующий день, разоткровенничавшись с управляющей, я рассказал о своем коварном проникновении в шатер Стража Дхармы и добавил, что настоятель дал мне какой-то странный совет, поскольку из содержания дневника было ясно, что ничего стоящего в нем нет.

О нашем разговоре узнал настоятель, и больше я от него не получал никаких советов. Ни управляющая, ни настоятель никак не прокомментировали мой поступок, хотя до этого ими неоднократно повторялось, что «этот монах очень силен». Правда, в чем именно, они забывали сказать.

Был еще и Страж Дхармы номер два. Он пришел в монастырь позже остальных Стражей. Довольно резкий и грубый, он с трудом сдерживал себя, чтобы не хамить. Ходить по рынкам с коробочкой для сбора пожертвований было его самым любимым занятием, что очень нравилось управляющей. Кому ж не нужны деньги? Основной медитацией, которую он выполнял, было наблюдение за состоянием пран в теле. Пожалуй, больше о нем нечего сказать.

Глава 27.

ГАРЕМ ГУРУ - КЛАДБИЩЕ САМОСОВЕРШЕНСТВОВАНИЯ

Ты хочешь, чтобы все мужчины, с которыми ты встречалась, продолжали питаться твоей энергией? Ты хочешь, чтобы они становились сильнее по мере того, как ты становишься слабее? Ты хочешь оставаться для них источником энергии до конца своих дней?! Не хочешь?

Клара

Моя жизнь в ашраме первые два года была подобна рассматриванию лиц на базарной площади. Так продолжалось до тех пор, пока случайно не пришлось обратить внимание на закономерность в событиях. Это были не простые события в человеческом мире. В цепочку выстраивались ситуации, как астральных миров, так и необдуманные поступки из прошлого, смешанные с жизнью в мире людей.

Если бы монашеская жизнь была описана как жизнь среди людей в ее ежедневной закономерности, то ничего понято не было бы, поэтому необходимо очень часто выстраивать события в логическую цепочку. Другого выхода просто нет. Первый день первого ритрита в Верхней Слудке был знаменателен только тем, что большинство монахов ушли от нас в один из домов для уединенной практики. В основном доме стало очень тихо.

Сменив управляющую в должности, я получил ее комнату со всеми книгами и документами. Единственной мебелью там была стоявшая на полу книжная полка, которая служила также подставкой для мурти (изображений святых Индии). Что-то мне не нравилось в обстановке. Находясь в комнате, я ощущал нервоз-

ность и дискомфорт. «Необходимо сделать уборку», — пришла в голову спасительная мысль. Я вымел весь мусор, повесил книжную полку на стену и, переложив свой коврик для сна в противоположную сторону, почувствовал, что несколько разрушил энергетику прежней хозяйки. Затем очередь дошла до бумаг и книг. Раскладывая их по своим местам, я неожиданно наткнулся на дневник управляющей. Видимо, так устроено мое мировоззрение, что, видя чьи-то тайные писания, не брезгую их чтением.

Напомню, управляющую на должность назначил сам настоятель. Кроме того, она прошла темный ритрит, что тоже указывает на незаурядность ее личности. Не раз наблюдал я, как монахи и послушники под давлением ее энергетики оставляли монастырь. Да и мне нередко доставалось от нее. Как же можно было не прочесть ее дневника, ведь я мог узнать в нем о секретах ее медитации и энергетической силы.

В дневнике оказались заполненными только семь страниц, на которых описывались всего лишь пяти дней ее жизни. Ничего особенного: чувства, мысли, переживания, взаимоотношения, за исключением одного сна, на котором все записи и заканчивались. Ей снилось, что настоятель зашел к ней в комнату и очень грубо, безо всякой ласки овладел ею сзади. Фраза, подытоживавшая все повествование, выглядела так: «Я подумала, что так, может быть, не очень красиво! »

Через месяц после окончания ритрита она пригласила меня в алтарную комнату и, усадив напротив себя в полуметре, некоторое время просто смотрела в упор. Казалось, она ловит подходящий момент для начала разговора. Милой улыбкой, раскрепощенной позой и даже блеском в глазах она пыталась показать, как расположена ко мне.

— Какие у вас были переживания за время ритрита у монахов? — ласково спросила она.

— Что вы, Матаджи! — посмеялся я. — За три месяца у меня не было времени даже на медитацию, а вы говорите об опытах!

Встретившись с ней взглядом, я понял, что она уже давно продумала ход нашего с ней диалога. Чувство того, что считанные доли секунды отделяют меня от какой-то ловушки, возникло очень остро, слишком уж она любезно вела себя. Осекшись, решил проверить собственную догадку.

— Это у вас, Матаджи, опыты и переживания, у меня же это жалкое подобие йогической садханы, — пришлось мне изображать из себя подхалима и сердцееда.

Этот метод срабатывал всегда до нынешнего дня и оказался безотказным и в этой беседе. Напряженность в общении с ее стороны исчезла. Ее эго нуждалось в ласке, которую я ей время от времени и давал в виде лести.

— Гуру любит вас! — продолжала она уже намного более откровенно. — Когда вы рядом с ним, его милость изливается на вас огромным потоком.

В этой фразе был двойной смысл. Она хотела стать моим Учителем на пути Тантры. Именно такой подтекст содержала данная фраза. Жаль, что мне не было видно в ней чего-то великого, а то бы, наверное, пришлось согласиться. Фраза «Милость изливается огромным потоком» указывала на чувственное расположение ко мне во всех смыслах, ведь в Тантре нет запретов. «Ну да, под Тантрой ты понимаешь мой танец под твою дудочку! — думалось мне.

— Может, сначала было бы неплохо получить какой-то уровень реализации? Только называя себя Гуру, стать им невозможно! »

Но ответить пришлось несколько другим тоном:

— Божественнейшая! Очень приятно ощущать ваше внимание и милость, но мной еще не освоен путь Сутры, а значит, о Тантре говорить рановато, на мой взгляд!

Наступила долгая пауза, во время которой старшая монахиня сверлила меня взглядом и обдумывала, в каком направлении повести диалог дальше. Ответ, услышанный ею, был очень неожиданным, судя по реакции, ведь она видела, что ее слова мне были понятны.

— Печально видеть йогина, который зубрит уроки первого класса, находясь по уровню развития в десятом, — низким голосом очень медленно процедила она сквозь зубы, выражая сожаление по поводу моего отказа и смотря при этом в пол.

Ее левая рука кончиками пальцев царапала половое покрытие. Затем, вновь выдержав паузу, она добавила:

— Ведь даже настоятель в медитации скачет как жеребец!

Быть может, ее девизом в жизни была фраза «Если не мне,

то и никому», потому как еще несколько секунд назад ее сияющие любовью и нежностью глаза внезапно стали полны презрения и холодности.

Ночь с настоятелем, даже под видом выполнения панчама- кары, вовсе не гарантировала ей обретения неземных духовных высот. Никогда не упуская возможности сделать больно, она и в этот раз отправила свою стрелу прямо в цель, и попала. Мне показалось, что мое сердце замерло после этих слов и рухнуло прямиком в желудок. Управляющая для меня всегда была не просто женщиной, но еще и матерью, и даже после прекращения наших отношений мои чувства остались неизменными.

Застигнутый врасплох, неуверенным голосом, тем не менее, я переспросил ее, питая надежду, что все же ошибся:

— Скачет, как жеребец?

— Да, скачет, как жеребец, — повторила старшая монахиня, явно смакуя мою реакцию.

«Неужели это возможно, это же монастырь! — возмущение и непонимание вскипели во мне. — Глупенькая, что же ты натворила? Настоятель ведь не тантрик, а последователь Сутры. Это ловушка! » — хотелось кричать, но было поздно.

Интимные отношения открывают доступ в астральное тело, и он наверняка уже контролировал ее шакти. Мне с трудом удалось ответить ей:

— Может, он делает слишком длинную кумбхаку во время пранаямы. Мне нужно идти, я не закончил свою работу.

Дождавшись ее кивка головой и поклонившись, я удалился.

Впоследствии под предлогом того, что Гуру восхищается уровнем медитации некоторых монахинь или послушниц, она выполняла роль сводни и многих подстилала под настоятеля. Просто, даже логически подумав, можно сделать вывод: разве желания бога не святы? Но только почему-то при взгляде на него духовным зрением не видно даже самых простых признаков святости, а уж внешний вид его астрального тела просто не поддается описанию.

Как-то во время лекции он упомянул о выполнении пятеричного подношения с рыбой, мясом, вином и майтхуной. И он был прав в том, что именно так описывались подобные ритуалы в литературе по Тантре, и значение указывалось верно. Но вот только он не мог знать, что ни один тантрик не станет раскрывать своих секретов, потому что его жизнь будет в опасности. Подобное откровение ставит под угрозу не только его сад- хану, но и тех, кто с ним связан духовными узами. Ведь панча- макара — только символ. Следуя подобному описанию, вы ничего не поймете, знания высшего уровня открыто не преподаются. Немного погодя, посетив Индию, я получил посвящение в некоторые сексуальные практики, но все они вовсе не похожи на те, о которых пишут в книгах.

Уходил я из алтарной с печалью в сердце, во мне, казалось, умерла какая-то маленькая частичка. Глубоко внутри меня некое чувство, яркое и определенное, совершенно отчетливо выразилось как некая мысль: «Ну, теперь не жалей о случившемся! »

Спустя три года за несколько часов до того, как я покинул монастырь, между нами вновь состоялся разговор. Теперь передо мной стояла уже не волевая и целеустремленная йогиня, а измотавшая себя в непрерывных трудах и монастырских буднях женщина. Она прекрасно видела, что вся ее духовная карьера стоит на месте, но осознать этого не могла. Ей и в голову не приходило, что что-то, может быть, не так в выбранном ею пути.

Во время предвыборной кампании большинство кандидатов в президенты дают сотни обещаний. Одни верят и голосуют за них, другие нет, но только время показывает подлинную цену этих обещаний. В любом случае, если предвыборные обещания не выполняются, люди первое время испытывают негодование, а потом смиряются.

В подобном состоянии в отношении своего Гуру находилась сейчас и управляющая. Я сказал ей, что уезжаю, и попросил оформить кое-какие документы.

— Арья-Датта! — обратилась она ко мне, назвав духовным именем. — Если вас ругают и гонят, это вовсе не означает, что вас не любят. Напротив, таким образом вас хотят остановить и вернуть той, кому вы необходимы.

Два месяца назад начались события, которые в корне изменили меня и мое отношение к монастырю. То, что монахиня ничего не видит и не знает, казалось странным, ведь некоторые обстоятельства были очевидны.

Впервые за все эти годы она была искренней со мной, причем настолько, что ее тонкое тело показало мандалу ее реализации по прошлой жизни в физическом теле, точнее в бедрах. Будучи женщиной, склонной к полноте, она обладала еще и очень широкими бедрами. Обратив внимание на размер мандалы, мне стало понятно, почему кости ее таза столь широки, они точно повторяли размеры мистического энергетического образования. Выполняя одну из даосских энергетических техник, из-за пристрастия к самой садхане и привязанности к телу ей удалось накопить большое количество мощной энергии. Накопить-то она накопила, а вот что делать с ней, не знала и, гордясь собой, не просила о дальнейших наставлениях Учителя. По этой причине она и родилась вновь на земле с широкими бедрами.

Ее Учитель был одним из самых выдающихся на земле, он оставил в истории заметный след, поэтому медитация, данная им, была весьма действенной. Все-таки она смогла освоить какую-то медитативную практику в совершенстве, что и было ее достижением, но вот по времени, по непонятным причинам, растянула вдвое период занятий.

⇐ Предыдущая 8 9 10 11 121314 15 16 17 Следующая ⇒