16. Не так много осталось

Лето промчалось быстро. Приближалась осень и небо покрылось тяжелыми серыми облаками. Холодный дождь, казалось, никогда не кончится. Дон не знал, что урожай в этом году был очень скудным. Частые грозовые дожди опустошили основную часть полей. Цены на продукты быстро росли и наступала страшная зима.

Даже в домах, где жили сравнительно неплохо, цены на муку и хлеб принесли немалые волнения. С работой стало плохо. Для Дона и множества других, подобных ему, это было настоящим бедствием. Булочники стали более осторожными с черствым хлебом и не собирались теперь отдавать его просто так. Даже маленькое несчастное личико Дот, выглядывавшей с другой стороны прилавка, не могло смягчить их сердце.

Несмотря на все это, Дон ни на мгновение не допускал мысли о том, чтобы расстаться с Дот. Сам он давно уже забыл то состояние, когда не чувствуешь голода.

— Ведь я же парень, почти мужчина, — ворчал он себе под нос, — и могу переносить голод. Не то, что такой нежный ребенок, как маленькая Дот.

Конечно, одному было бы гораздо легче прокормиться. Бывало, он не мог взяться за работу, на которой удалось бы заработать гораздо больше. Постоянная тревога за девочку вынуждала его держать ее поближе к себе. Если он бродил по пристани, ища работу, Дот должна была сидеть неподалеку, возле огонька, разведенного продавцами орехов или возле фруктовой лавки. Страх, что ее заберут у него, преследовал Дона все сильнее. Что бы мальчик ни делал, он старался не терять ее из виду.

Серая, промозглая осень постепенно сменилась зимой. Дни становились короче и возможность заработать деньги была большой редкостью. Дон меньше работал и все больше отдыхал, но он чувствовал постоянную усталость. Каждые ступеньки, казалось, притягивали его, чтобы сесть и отдохнуть. Давным-давно он уже не сидел на стуле или в кресле. Он с трудом вспоминал, какие они легкие и удобные в санатории, где было его последнее ощущение дома.

Ступеньки, каменные скамьи на мостах или старые кирпичи были местом его отдыха в течение долгих месяцев. Раньше он об этом не задумывался, но теперь, когда все тело стало болеть и тяжелая усталость навалилась на него со всей силой, он стал думать об уюте. В памяти всплывало, как ему иногда разрешалось посидеть в кресле- качалке миссис Клак возле камина. Тогда он сажал себе на колени малышку Дот. Она и сейчас, бывает, садится ему на колени, но теперь он так быстро устает...

Дон не терял надежды, несмотря ни на какую усталость и голод. Несколько месяцев борьбы и опять наступит лето. Тогда снова можно будет ходить на берег реки погреться на солнышке.

За зиму он решил научиться читать. Он уже просил нескольких человек, умеющих читать, чтобы они помогли ему выучить некоторые стихи из маленькой книги, подаренной ему в санатории. К счастью, эти стихи были подчеркнуты, няня говорила ему, что ей бы хотелось, чтобы он их обязательно разучил.

Самый первый стих, который он запомнил, был: «Ибо Сын Человеческий пришел взыскать и спасти погибшее». Слова были очень простыми и он легко их запомнил. Но кто был этот Сын Человеческий? Те, кого он просил читать, тоже ничего не знали. А если даже и знали, то смеялись и предупреждали его придержать язык. Они не хотели думать о Нем в своей ужасной грешной жизни, которую они вели.

Но для Дона слова эти содержали особую мелодию. Эта мелодия походила на ту музыку, которую он однажды слышал в кафедральном соборе святого Павла. «Ибо Сын Человеческий пришел взыскать и спасти погибшее». Часто мальчик повторял их для себя и для Дот.

На малышку Дот, казалось, не действовала ни хмурая дождливая осень, ни холодная зима. Как все маленькие дети, она была довольна, имея пропитание и одежду. Только одно Дон не мог ей обеспечить — свой дом. Время от времени они вынуждены были оставаться под дождем. Дон очень любил маленькую крошку и насколько можно старался защитить ее от страданий. Ее личико было таким же румяным, как и раньше. Девочка быстро росла и Дону казалось, что скоро он не сможет ее поднять.

Дот была веселой и игривой. Дон старался угодить ей и поддерживал игру, несмотря на то, что часто лоб его покрывался холодным потом, а дыхание было тяжелым и болезненным.

Работать ему теперь становилось все труднее и труднее. Когда нужен был мальчик на побегушках, то люди отворачивались от пего и посылали кого-нибудь другого. Когда же ему приходилось нести даже маленькую ношу, он изнемогал под ее весом и сторонился прохожих, боясь, что его собьют с ног. Зарабатывать почти ничего не удавалось.

Однажды, возвращаясь за Дот, оставленной возле торговки яблоками, он услышал разговор. Торговка беседовала с другой женщиной и, увидев мальчика, медленно проходящего мимо, сказала:

— Бедняга, он долго не протянет.

Дон повернул к ней свое бледное уставшее лицо и спросил:

— Это вы про меня?

— Что? — переспросила женщина, словно не расслышав.

— Это я не протяну долго? — повторил он.

— Да что ты, что ты! — весело ответила женщина. — Кто может про тебя такое подумать? Мы говорим о другом.

— Не знаю, что станется с маленькой Дот? - задумчиво проговорил он.

Но хотя Дон и старался поверить, что речь шла не о нем, он все понимал. Он тащился, едва переставляя ноги, а рядом, весело подскакивая и напевая, шла Дот. Они нашли тихое местечко на узенькой улочке. Дон сел, чтобы подумать.

Его ничего не беспокоило, кроме сильной усталости. Как же ему хотелось хотя бы еще разочек полежать на старом жестком матрасе в доме миссис Клак. Голода он больше не чувствовал. Теперь он мог жить без пищи намного дольше, чем это было два месяца назад. Он был почти согласен с тем, что женщина права.

Дон мог прощупать все свои кости, а костюм, которому он так радовался, висел теперь на нем как на вешалке.

«Люди иногда умирают на улицах Лондона от голода... А если это правда, что я не протяну долго? »

Дон закрыл лицо руками, чтобы отогнать дурные мысли. Но одна не оставляла его. «Если я должен умереть, что тогда станется с Дот? У нее не будет ни дома, ни друга и никакого другого выхода, кроме приюта для нищих, от которого я старался спасти ее все это время».

Это была самая горькая мысль. Если он умрет, то лишь потому, что старался спасти ее. Умереть и не достигнуть того, ради чего ты отдал свою жизнь... Разве может быть что-либо хуже? Дон был в полном отчаянии. Он умрет, а Дот попадет в приют, что может быть хуже этого?

В этот момент в его сердце появилось сильное желание вернуться на то место, где он был здоровым и счастливым, где проходило его детство. Он не знал, почему его так тянет туда — в дом, который ему предоставила миссис Клак. Вероятно так же ласточка не может объяснить, почему она ищет место, где в прошлом году строила свое гнездо.

За короткое время, пока Дон сидел, ничего не видя и не слыша, он пережил запомнившиеся ему счастливые дни. В этот момент он почти забыл свою усталость и слабость. Дот заставила его выйти из забытья. Но было уже поздно и он не решился начать свое путешествие сегодня. Понадобится много времени, чтобы пересечь весь город.

Завтра он пойдет в Челси, чтобы только посмотреть на те места еще раз. Если ему и в самом деле осталось не так много, потом может быть слишком поздно.

Была вторая половина января и дни постепенно становились длиннее. Дон начал свое путешествие задолго до рассвета. Даже Дот пришлось идти без завтрака, потому что магазины, где бы они могли попросить немного хлеба, были еще закрыты.

Время от времени Дон чувствовал сильное головокружение и ноги заплетались. Он вынужден был останавливаться, чтобы отдохнуть. Найти на шумных улицах место, где можно присесть, было очень трудно. Когда они проходили через парк, Дон лег на скамейку и пролежал часа два.

В полудреме он увидел сон, который вызвал улыбку на его изможденном лице. Дон не мог описать этого словами, но сердце его наполнилось необыкновенной легкостью, радостью и восторгом. Это были звуки, подобные тем, которые он слышал в кафедральном соборе, когда ходил туда поблагодарить Бога.

И вот утомительное путешествие подошло к концу. Теперь они должны были подождать часа два, пока не наступит вечер, чтобы войти во двор, в котором жили когда-то. Дон все еще был наполнен страхами за Дот. Он не хотел, чтобы она попала в руки своих недругов.

Дон хотел тихонько войти во двор и в последний раз посмотреть на единственное место в мире, которое было для него как дом. А потом они с Дот пойдут навстречу жестокому холодному миру, он будет бороться, пока не победит или не будет раздавлен.

Под прикрытием сумерек, быстро спустившихся в узкий двор, окруженный высокими стенами домов, мальчик тихонько подошел к знакомой двери. Обессилев, он опустился на ступеньки, послав Дот умоляющий взгляд, чтобы она молчала. Дон боялся, что ее звонкий голосок может выдать их присутствие.

Ах, как часто он переступал этот порог с радостным сердцем! А миссис Клак поджидала их, его и Дот, в былые времена... Если бы только она могла вернуться!..

Дон слышал тихие шаги наверху. Вот загорелся огонек лампы и его лучик прорезал темноту ночи, скрывавшую их. Все было точно так, как раньше. Дон был безмерно рад вернуться, несмотря на то, что сильно устал и изнемог. Теперь он должен спрятать Дот подальше от посторонних взглядов, в темном углу двора. А затем он постучит в двери и спросит, кто теперь здесь живет, чтобы только взглянуть на свою старую лестницу.

— Дот, ты должна спрятаться, — сказал он. — Позже я тебя найду.

С трепещущим сердцем мальчик подошел к двери и дрожащей рукой тихо постучал. Затаив дыхание, он прислушался. По ступенькам послышались тихие шаги. Они были точно такие же, как у миссис Клак. Дверь отворилась и перед Доном предстала она сама.

⇐ Предыдущая 10 11 12 13 14 151617 18 19 Следующая ⇒