11. Печальные новости

После больницы Дона направили в санаторий. Он был расположен на берегу моря и мальчику предстояло пробыть там две недели. Предполагалось, что за это время он достаточно поправится, чтобы вернуться к обычной трудной городской жизни.

Миссис Клак мальчик не писал, ведь он не умел ни читать, ни писать. В санатории он побывал всего лишь на одном уроке, где учили рисовать. Дон нисколько не сомневался, что миссис Клак опять примет его, когда он вернется. Он очень по ней соскучился и был уверен, что она тоже будет рада видеть его.

Дону казалось, что с тех пор, как умер старик Листер, прошла целая вечность. За время болезни мальчик заметно вырос и одежда стала ему короткой и тесной. Когда он выбирал одежду, то брал на вырост и поэтому у него все было большего размера, чем требовалось. Но это обстоятельство его не сильно смущало. Мальчик надеялся на предприимчивость и мудрость миссис Клак, она обязательно найдет выход, как исправить положение.

Дону хотелось рассказать своей хозяйке множество интересных вещей. Особенно ему запомнился вид на берегу моря. А самое главное, чудесные истории о Господе Иисусе Христе, это о Нем она говорила слепому, когда тот умирал. Няня в санатории читала ему эти рассказы прямо из книги. И ведь все это было на самом деле, в том и состояла их прелесть. Он не мог поверить, что миссис Клак знала все эти необыкновенные, замечательные истории. Она бы не выдержала и обязательно рассказала их уже давным-давно.

Из санатория Дон вез с собой Евангелие. Он попросит миссис Клак научить его читать, и тогда он будет читать каждый вечер, пока не запомнит каждое слово. А потом он будет читать об Иисусе каждому несчастному, который умирает и не знает, куда идет. Он обязательно расскажет им, что Господь сделал ради них.

И вот Дон приближался к дому. Когда он завернул за угол и вошел во двор, сердце его затрепетало. Он готов был петь от радости, даже несколько слезинок упало с его ресниц. Мальчик быстро смахнул их, чтобы никто не заметил.

Дон представлял себе, как он устроится на своем обычном месте у камина и посадит маленькую Дот себе на колени. Миссис Клак сядет напротив них в свое кресло-качалку и будет слушать все его замечательные новости. Дон даже выучил одну песню — «Пастырь добрый ищет», и теперь они вместе с Дот и миссис Клак смогут ее петь.

Наступали сумерки. Обычно в это время он возвращался домой. Дон постучал в дверь, как он это обычно делал, но ответа не последовало. Подождав немного, он постучал еще раз и отступил назад, чтобы взглянуть на окно. В комнате света не было. Миссис Клак обычно не зажигала свечи, пока не наступала ночь. Но Дона насторожило другое — окно было закрыто шторкой и царила необычная тишина. Он попытался открыть дверь, но та была заперта. Дон постучал в третий раз, но все было напрасно, дом был пуст.

Мальчик присел на нижней ступеньке, не понимая, что произошло, и сердце его наполнилось печалью. Вся радость его будто съежилась под холодным ветром. Он слышал голоса и видел свет в других квартирах, но его родное окно было темным и безмолвным.

Миссис Клак часто предупреждала его, чтобы он ни с кем из соседей не общался. Он всегда слушался ее, поэтому и сейчас не пошел расспрашивать, где она может быть. Дон решил терпеливо ждать, пока что-либо прояснится.

Вдруг он услыхал шаги и из-за угла на своих костылях медленно появился хромой Джек. Увидав Дона, он остановился и прислонился к стене, словно желая поговорить.

— Ее нет, — проговорил он, указывая на темное окно.

— Умерла?! — воскликнул в ужасе Дон.

Джек решил поразвлечься и посмотреть, насколько Дон может быть одурачен. Не задумываясь о последствиях, он кивнул.

— Да, умерла. И неделю назад ее похоронили. Вот были дела! Она стонала и бредила прямо как старик, который умер до нее. Ее можно было слышать на другом конце улицы. И все время звала тебя: Дон! Дон! — проимитировал он миссис Клак.

— Какой ужас! — едва вымолвил Дон, сраженный неимоверным горем.

— А на следующее же утро ее похоронили, — продолжал Джек. Температура у нее была очень высокая. И доктор приказал все ее вещи немедленно сжечь, а дом запереть и ключи отдать в приход, чтобы никто не заходил туда как можно дольше. Говорят, что горячка проникла в стены и поэтому эту часть дома нужно будет разрушить, вот так.

— А что же случилось с маленькой Дот? — спросил Дон.

— Ее на некоторое время забрала семья Ватсон, — ответил Джек, — но ты бы только видел, как Пегги колотит ее. Но это ненадолго, ведь ее отправят в приют. Мне жаль, Дон, что так получилось, честно, очень жаль. Она хорошая малышка и очень милая, почти никогда не капризничает, ну, конечно, за исключением, когда Пегги колотит ее. Ох, тогда уж держись, она мастер на такие проделки.

— Ее нельзя отдавать в приют, — тихо, но твердо сказал Дон.

— Да, я вспомнил, — продолжал Джек, потешаясь над своей собственной историей. Ему интересно было наблюдать переживания и отчаяние Дона. — Полицейский придет за ней завтра утром, в девять часов. Ведь когда похоронили миссис Клак, у нее ничего не осталось, потому что заплатили за похороны, а вещи все сожгли. Может, тебе еще что-нибудь интересно, могу еще рассказать.

— Хватит, — сказал Дон в глубоком отчаянии. — Единственное, чего я хочу, чтобы ты ушел.

— Конечно, я уйду, — ответил Джек. — Чего приятного в том, чтобы стоять тут? Еще, чего доброго, заразишься от стен. Ну, я пошел.

Дон не в состоянии был произнести ни слова. Неожиданное несчастье, свалившееся на него, было слишком ужасным, чтобы выразить его в словах или даже в слезах. В одно мгновение он потерял все. Все его планы были разрушены, он не знал, что же делать.

— Куда же теперь идти? Где найти убежище? Куда возвращаться по вечерам?

Дон слышал, как за углом постукивали костыли Джека, но вот и они затихли. Теперь, когда миссис Клак умерла, он остался совершенно один во всем мире.

Дон долго сидел в темноте, но вот до его сознания дошло, что где-то рядом плачет ребенок. «Это же маленькая Дот! — подумал он. — Никто не плачет так тихо и жалобно, как она».

Дон решительно поднялся. В голове его моментально созрел план действий. Ни в коем случае нельзя допустить, чтобы Дот забрали в приют для нищих.

Вспомнив рассказ Джека, как Пегги издевается над ребенком, он весь задрожал. «Нужно быть как можно тише, пока меня никто не увидел, — подумал он и тихонько пошел на звук плача. — Она, вероятно, сидит на ступеньках, ведущих в квартиру Ватсонов».

Дон подошел к двери и медленно приоткрыл ее.

— Дот! — тихо прошептал мальчик, — это я, Дон.

— Дон? — переспросила малютка испуганным голосом.

— Да, пошли со мной, — сказал он, — мы с тобой что-нибудь купим. У меня есть деньги.

Девочка спустилась, и Дон, взяв ее на руки, вынес на улицу. Она молча держалась за него. Дон был очень ласков с малюткой. Он поцеловал ее в щечку, а она, обняв его за шею, крепко к нему прижалась. Сердце Дона сжалось, когда они проходили мимо двери миссис Клак, но он знал, что времени терять нельзя. Осторожно он прошел по наиболее затемненной стороне двора и затем по улицам. Он шел долго, пока не удалился настолько, что почувствовал себя в безопасности.

Присев на бордюр под фонарем, мальчик смотрел на хорошенькое личико Дот. Оно было чумазым, волосы спутанные и растрепанные. Дон попытался расчесать их руками, но у него ничего не вышло. На щеках девочки остались дорожки от слез, а красное платье, которое ей так нравилось, было запачкано грязью.

Глядя на Дона при свете фонаря, девочка весело засмеялась. Она опять крепко обняла его за шею.

— Дон, — радовалась она, — мой Дон!

— Да, это твой Дон, моя маленькая Дот, — ответил мальчик, — и теперь ты принадлежишь только мне. Я всегда буду заботиться о тебе, так что тебе нечего бояться. Мне рассказывали, что Иисус Христос любит маленьких деток. И я уверен, что Он не хочет, чтобы их били или посылали в приют. Ты туда не пойдешь, несмотря на то, что миссис Клак умерла.

Последние слова Дон произнес сдавленным голосом. На глаза его навернулись слезы и он вытирал их маленькой ручкой девочки.

— Она скоро придет, — пролепетала Дот.

— Нет, не придет! — воскликнул Дон и безутешно зарыдал. Он спрятал свое лицо в кудрявых волосах малышки. — Оттуда, куда она ушла, никто еще не приходил. Но понимаешь, Дот, она знала о Боге и об Иисусе Христе! И ей не страшно было, потому что она знала, куда идет. Когда я все узнаю о Боге, я обязательно расскажу тебе и всем, кому только смогу, чтобы никто не боялся смерти.

— Она придет домой завтра, — убежденно повторила Дот. — Она поцеловала меня и сказала, что поедет далеко-далеко, где много-много цветочков и еще всего. Она сказала, что придет и возьмет меня к себе. Там очень красиво, и ты тоже пойдешь...

— Да, да, мы все пойдем, — тяжело вздохнув, ответил Дон. — Но это будет не так скоро. Мне нужно еще очень много сделать, прежде чем я смогу пойти в это прекрасное место. Ведь я еще почти ничего не знаю и поэтому мне надо поскорее все узнать, хотя миссис Клак и умерла.

Время было позднее и надо было искать ночлег. Дон не переживал об этом, потому что у него было немного денег. Ему их подарили люди, с которыми он познакомился в санатории. С этими средствами, которые он предусмотрительно сберег, можно найти ночлег и ужин для себя и малышки, по крайней мере на два-три дня. А с понедельника придется искать работу.

На ужин они купили по пирожку и, пристроившись в сравнительно тихом углу переполненной ночлежки, с аппетитом съели их. Мальчик был все еще очень слаб, а сегодняшнее горе совсем выбило его из сил. Он быстро уснул, одной рукой прижимая к себе Дот.

⇐ Предыдущая 6 7 8 9 101112 13 14 15 Следующая ⇒