13. Дот и Дон

В голове у Дона крепко укоренилась одна мысль: все полицейские вместе с докторами и священниками составляют одну шайку. Их цель — схватить маленькую Дот и заключить ее в мрачную темницу, приют для нищих. Он слышал ужасные истории об этом незнакомом месте. При одной только мысли о приюте кулаки его сжимались, а душа восставала. Ни за что на свете он не переступит порог этого ужасного заведения. Этому мнению немало поспособствовала ненависть к приюту старика Листера. Дон готов был умереть, прежде чем позволить маленькой Дот попасть за эти мрачные стены.

Первым делом нужно сбить преследователей с толку. Дон принял множество предосторожностей, словно все люди вокруг представляли из себя врагов, ищущих возможности забрать у него Дот.

Он направился в восточную часть города, ловко переходя с одной улицы на другую. Часто его путь пролегал по задворкам и переулкам, где полицейские почти не появлялись. Когда Дот уставала. он нес ее на руках. Временами он присаживался отдохнуть на каких-нибудь ступеньках и сажал ее себе на колени, чтобы она не простудилась на сырых камнях.

Каждое ее слово и улыбка радовали его сердце. «Бог доверил ее мне, — думал мальчик, — чтобы я спас ее от ужасной судьбы».

Поздно вечером они оказались на бедной улочке, неподалеку от пристани. У Дона еще оставалось немного денег и он стал подыскивать место для ночлега. Женщине, содержавшей постоялый двор, Дон дал одну монетку и попросил, чтобы она умыла Дот и вымыла ей руки.

Рано утром в воскресенье дети покинули ночлежку. Денег у Дона оставалось очень мало, и если он сегодня ничего не заработает, тогда должен будет выбирать: оставаться голодным или ночевать на улице. Но Дон не собирался в этот день работать, так как в санатории ему рассказывали, что в воскресные дни он не должен трудиться. Мальчик решил во что бы то ни стало быть послушным Божьему закону. Но на оставшиеся деньги он не мог купить пищу и заплатить за ночлег. Если бы он был один, ничто не удержало бы его от того, чтобы утолить голод. Но теперь он должен был заботиться о маленькой Дот. Она, конечно же, не могла оставаться в холодную мартовскую ночь на улице.

В переулке пристроился небольшой магазинчик, в котором работала довольно приветливая женщина. Дон купил у нее маленькую булочку и выпросил для Дот немного молока. Женщина не пожалела и для него несколько черствых, засохших кусочков хлеба.

Дети расположились на ближайших ступеньках и устроили пир. Дон решил, что на сегодня еды для него вполне достаточно и он сможет оплатить ночлег.

Дот играла возле него, прыгая по ступенькам, а он задумался о чудесном месте, где теперь находится миссис Клак. Как добра она была к нему! Он вспомнил свою темную спальню и старый пролежанный матрас, горы одежды во всех углах. Вспомнился ему и камин, возле которого он провел не один чудесный вечер. Часто он сидел молча, не произнося ни слова, изучая серьезное лицо миссис Клак, читающей книгу. Временами она пересчитывала деньги или подводила итоги в своем блокноте.

«Какая она была сообразительная, деловая и мудрая женщина. И всегда была так добра ко мне! Неужели прошло всего только два дня с тех пор, как я оставил санаторий? С какой надеждой и радостью я ехал в Лондон!.. »

Все время, пока Дон находился на побережье, он лелеял мысль, что скоро ей все расскажет. А потом расспросит ее о чем-то очень важном.

«В санатории мне рассказывали удивительные истории о Боге и об Иисусе Христе. Ах, как они мне нравились! Удивительно, почему она не рассказывала мне всего этого?

«Ибо так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего единородного, дабы всякий, верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную». Она никогда не произносила эти слова, которые я заучил наизусть. Миссис Клак знала про Иисуса, она ведь назвала Его имя умирающему Листеру. Почему же она мне не говорила ничего? Слова такие замечательные и звучат правдиво. Но как же я могу быть уверенным? У кого мне теперь спросить, ведь ее больше нет? »

Дон закрыл лицо руками, чтобы спрятать слезы, бегущие по его щекам. Дот посмотрела на него и решила, что он хочет играть с ней в прятки. Она захлопала в ладошки и весело засмеялась. Затем стала оттягивать его руки от лица, пока он, наконец, не сдался и не начал с ней играть.

Но несмотря на игру и веселое настроение девочки, на сердце Дона лежала тяжесть. «О, как добра была ко мне миссис Клак, а теперь ее нет... »

— Что случилось, парень? — спросил полицейский, проходивший мимо неторопливой походкой. Он остановился и участливо посмотрел на печальное лицо мальчика.

— Ничего, сэр, — испуганно пробормотал Доп.

— Это твоя сестричка? — указывая на спрятавшуюся за ступеньками девочку, добродушно спросил полицейский.

— Это моя маленькая подружка, — торопливо ответил Дон. — У нас никого нет, и я — все, что она имеет, и она также все, что у меня есть.

— Ну ладно, ребята, — произнес полицейский на прощанье, медленно продолжая свой путь.

Дон смотрел ему вслед, а у самого сердце так и трепетало от страха. Как только он скрылся из виду, дети перебрались на другую улицу, победнее, и уселись в самом темном уголке.

Зазвенели церковные колокола.

— Сегодня воскресенье, Божий день, — пояснил Дон маленькой девочке. — В воскресенье мы не должны работать. Я, к сожалению, не знаю, почему, но если Бог так хочет, то я лучше не буду. Может быть Он пошлет мне удачу завтра? Мне говорили, что по воскресеньям надо ходить в церковь. Это те красивые огромные здания, которые стоят всю неделю запертыми. Мне рассказывали, что это Божьи дома и мы должны ходить туда в Божий день, когда они открыты. Но я не думаю, что такие, как мы, могут запросто туда пойти... Нас там, наверное, станут расспрашивать, кто мы есть... Мне кажется, нам лучше тихонечко сидеть здесь. Может быть, среди всего народа Бог не заметит, что нас нет.

— А я хочу пойти, — сказала Дот.

— Да, когда-нибудь мы с тобой пойдем, — ответил Дон. — Когда я заработаю денег и куплю тебе красивое пальтишко. Я бы хотел, чтобы моя маленькая девочка ходила в дом Божий. Но я должен тяжело работать и сначала много узнать. Тогда Дот станет одной из детей Божьих, сможет читать, писать и петь. Мне рассказывали про маленькую девочку, которую Иисус оживил, когда она умерла. Ах, если бы Он был здесь, чтобы оживить миссис Клак!..

— Она придет, — уверенно произнесла Дот.

Дон, погрузившийся в свое горе, не обратил внимания на ее слова. Тогда Дот стала скакать вокруг него, напевая:

— Она придет опять, Дон! Она придет опять!

Наступил вечер. Купив кусочек черствого хлеба,

Дон размочил его в воде и уговорил Дот поесть. Таким образом к ночи у него осталось всего несколько монет. Он понимал, что их недостаточно на ночлег для двоих. Этого, может быть, хватило бы на него одного. С тревожным сердцем он направился в ту же ночлежку, где они были прошлой ночью. Выложив перед хозяйкой все свое состояние, он стал потихоньку протискиваться внутрь, крепко держа Дот за руку. Но женщина остановила его.

— Еще и девочка? — спросила она.

— У меня не осталось ни одной монетки, — умоляюще произнес Дон, — а ночь ужасно холодная... Я бы мог оставить ее одну и сам переночевать на улице, но она всю ночь будет плакать, что вы тогда с ней будете делать? Мы займем совсем мало места и я постараюсь заплатить вам, как только смогу заработать.

Женщина вгляделась в темноту ночи и увидела, что дождь на ветру замерзает и немилосердно бьет в окно колючими льдинками. Дот дремала на ходу и прижималась к руке Дона. Женщина кивком указала на закрытую теплую комнату.

Дон растянулся на грязной жесткой подстилке. Голод давал о себе знать, но взглянув на безмятежно спящую рядом Дот, он улыбнулся. Затем, словно надеясь, что будет услышан, прошептал:

— Боже, спасибо Тебе.

⇐ Предыдущая 8 9 10 11 121314 15 16 17 Следующая ⇒