|
|||
6. Трудности миссис КлакМиссис Клак чувствовала себя очень неловко в присутствии мужчины. Старик спал в комнате, расположенной внизу, на старом тонком матрасе рядом с Доном. Дот она положила с собой. Но рано утром Дон ушел в поисках работы, а слепого оставил на попечение миссис Клак. Бедная женщина понятия не имела, что с ним делать. Конечно, он был старым и слепым, но он же мужчина, а это для нее все равно, что приютить в своем доме дикого зверя из зоопарка. Миссис Клак ничего не знала о мужчинах, хотя на своей визитке она всегда писала «миссис». Этот титул относился только к замужним женщинам. Она же никогда не была замужем. Росла и воспитывалась миссис Клак в небольшом детском доме, в котором жили шестнадцать девочек-сирот. Воспитание было очень строгим. Кроме старенького монаха, ни одного мужчину они никогда не видели. Девочки посещали маленькую деревенскую церквушку, где служил этот монах. Миссис Клак не помнила своего отца, у нее не было братьев. После детского дома миссис Клак работала швеей, а заказчики ее были в основном из прислуги. Когда же зрение ее стало хуже, сообразительная женщина стала покупать старую женскую одежду. Подремонтировав ее, она вновь продавала платья своим старым заказчикам. В округе ее знали почти все женщины. Миссис Клак была маленькой и робкой женщиной. Голос ее всегда звучал тихо, словно она собиралась сообщить какой-нибудь секрет. Даже в своем собственном доме она старалась быть как можно меньше, не занимать лишнего места. Но вот здесь появился мужчина. Его бас гремел на всю комнату. Вытянув ноги, он перегораживал узенький проход и миссис Клак не могла теперь свободно подойти к камину. Его пребывание в доме стало самым тяжелым испытанием в ее жизни. — Лучше бы я заболела, — ворчала про себя несчастная женщина. — Это крест, невыносимо тяжелый крест, — цедила она сквозь зубы, стоя в дальнем углу своей крохотной комнатки. Она собрала завтрак и с ужасом смотрела, как слепой неуверенной рукой шарил по столу, ощупывая его содержимое. Дот, беззаботно пристроившись на коленях миссис Клак, с удовольствием ела. Наевшись, она стала играть, прячась среди одежды, разложенной на кровати. Спала Дот сладко, как спят дети в ее возрасте, в то время как хозяйка, лежавшая рядом, не смыкала глаз. Она боялась даже пошевелиться, чтобы не побеспокоить ребенка. Но бременем был все же не ребенок, а старик. — Мэм! — позвал старик, да так неожиданно, что сердце ее бешено забилось, а руки задрожали. — Мэм, я должен немедленно идти в городской сад. Моя дочь Агарь будет нас там искать. — Да, сэр, конечно, — нервно поддакнула испуганная женщина. — Придется вас побеспокоить, вы должны меня туда проводить, — продолжал старик. — Я?! — в страхе воскликнула она, — я? Она никогда в жизни не шла рядом с мужчиной, а веста его за руку!., или под руку — это было выше ее сил. Но слепой уже поднялся и, вытянув руки, стал ощупывать предметы, попадающиеся на пути, стараясь сориентироваться. В этот момент в ее глазах он был еще больше похож на дикого зверя, вырвавшегося из клетки. Бедной миссис Клак ничего не оставалось, как подойти и подать ему руку. — Нет, нет, — тихо бормотала она, — это просто пытка какая-то... Несмотря на то, что бедная женщина дрожала от волнения, она понимала, что другого выхода у нее нет. Дон ушел на целый день, не было ни души, к кому бы она могла обратиться за помощью. И пока миссис Клак подавала ему старую порванную шляпу и потрепанное пальто, пока нашла его палку, она собралась с духом и уже готова была проводить его вниз по лестнице. Там она надеялась встретить какого-нибудь мальчишку, который за полпенни согласился бы отвести мистера Листера в городской сад и доставить обратно, в случае, если его дочери там нет. Спустившись вниз, миссис Клак увидела Джека, соседского мальчика. Его ноги были искалечены, но он довольно шустро передвигался на костылях и очень обрадовался возможности подзаработать. Договорились, что плату он получит, когда вернется. Миссис Клак поцеловала маленькую Дог, пожала костлявую руку Листера, и попрощалась с ним на случай, если они больше не увидятся. Но если Агарь их не встретит, они обещали вернуться к ужину. День был такой же пасмурный, как и ряд предыдущих. Стоял сырой и холодный туман. Три путника медленно шли по улице. Каждый шаг давался им совсем даже не легко. Холод, казалось, накинул на них свою ледяную мантию. Старик шел молча, только время от времени он спрашивал своего юного проводника, не видит ли тот высокую молодую женщину с ребенком на руках. И каждый раз, когда мальчик отвечал «нет», он тяжело вздыхал и шагал быстрее. Малышка Дот бежала возле него, топоча своими маленькими ножками. Девочка переносила все с поразительным терпением. Впрочем, это присуще детям, которые привыкли к холоду и нужде, не имея представления о другой жизни. Но даже Дот время от времени тихонько всхлипывала и просилась на руки, хоть на немножечко. Но как могли слепой старик или хромой мальчик на костылях ее нести? — Агарь будет искать нас, — повторял Листер снова и снова, ни к кому не обращаясь. Он не оставлял этой надежды, хотя отчаяние овладевало им все сильнее. Его дочь, такая ответственная и заботливая всю свою жизнь, как она могла покинуть его теперь, когда он был таким беспомощным?! Однако глубоко в сердце он с ужасом сознавал, что она оставила его. Волны переживаний шатали его из стороны в сторону. — Давайте спросим полицейского, — предложил мальчик. Появилась еще одна надежда, за которую Листер ухватился как утопающий за соломинку. Они останавливались возле каждого полицейского, которого встречали. Старик рассказывал им свою печальную историю и спрашивал, не встречали ли они похожую женщину с младенцем. Но его описание вводило их в заблуждение, ведь он уже много лет не видел лица своей дочери и не знал изменений, которые оставило время. Наконец, ближе к вечеру печальный и уставший старик позволил мальчику проводить себя обратно в дом миссис Клак. Даже Дон был удивлен, насколько миссис Клак смирилась с пребыванием Листера в ее доме. А просто она была очень рада маленькой девочке, и потому согласилась терпеть и ее дедушку. Тот факт, что слепой не мог ее видеть, являлся для нее большим утешением. Ее нервозность скоро исчезла и через несколько дней она даже перестала вздрагивать от звука его голоса. Слепота разделяла их, и она чувствовала себя так, словно он находился в другой комнате. Старик сидел в углу и тяжело вздыхал. Сердце бедной женщины сжималось при виде опущенной седой головы, подпертой руками. Временами вздохи его переходили во всхлипыванья и тогда она тоже готова была заплакать. Бедный слепой, оставленный всеми, без единого друга во всем мире, у него не было ни крова, ни угла, где бы он мог найти приют в свои последние дни! Конечно, он был мужчиной, но не тем, кто командовал бы и устанавливал свои порядки, чего так страшилась миссис Клак. Иногда Дог забиралась к дедушке на колени, но он очень быстро уставал. Ежедневные бесплодные посещения городского сада отнимали у него последние силы. Скрипки, на которую так надеялся Дон, у миссис Клак не нашлось. Но после долгого размышления она решила купить старенькую скрипку у одной знакомой, державшей магазин по продаже старых вещей. Принеся покупку домой, миссис Клак спрятала ее в ожидании вечера, когда все соберутся. Старик, понурив голову, печально сидел возле камина. — Пожалуйста, сэр, — сказала она с нескрываемым волнением, — вот скрипка для вас. Не так уж много у вас заветных желаний. И я не та женщина, которая восстает против всего. Думаю, мужчина, который не пьет, не курит, не ругается, достоин скрипки. Если бы вы могли сыграть «Мы у берега земного», то я смогла бы даже вам подпеть. Мы часто пели это в школе, когда я была еще девочкой. Слепой оживился и бережно взял инструмент. Он не знал этой песни, хотя миссис Клак и старалась напеть ему мелодию. Голос ее был очень тихий и часто срывался. Но он помнил много мелодий, которые разучивал для оркестра в театре и заиграл одну из них. Со скрипкой в руках старик буквально преобразился. На морщинистом, пепельного цвета лице появился живой оттенок. Голова уверенно склонилась к любимому инструменту. Дон притопывал в такт, а маленькая Дот закружилась посредине маленькой комнатки. Миссис Клак смотрела с невыразимым удовольствием на счастье, которое внесла в жизнь этих несчастных. — Теперь он сможет! — воскликнул Дон, вскакивая. Мальчик хлопал в ладоши так сильно, что почувствовал в них легкое покалывание. — Я же говорил! Он, Дот и хромой Джек должны попробовать завтра же! А если и вы, миссис Клак, немного потренируетесь, то запоете громко и сможете пойти вместе с ними. Вы заработаете кучу денег! И как знать, может вам встретится где- нибудь Агарь с ребенком? Старушка вздохнула. — Пожалуй, так будет лучше, чем каждый день ходить в городской сад, — поддержала она Дона. — Ведь вы будете ходить по всем улицам, и возможно она услышит или увидит вас, и тогда сама прибежит к вам. Но ты, Дон, наверное шутишь, я ни за что не стану петь на улице. С тех пор как я закончила школу, я не спела ни одного гимна. Прекрасно помню некоторые из них, но много лет я не пела. Теперь они были бы в самый раз, а тогда мне хотелось чего-нибудь повеселее. На следующее утро, нарядив Дот в красную накидку, найденную среди одежек миссис Клак, Дон и старик Листер спустились вниз. На улице к ним присоединился Джек на костылях и Дон повел их на улицу, которая, по его мнению, была прекрасным местом для заработка. Он постоял немного, наблюдая, как они начали. Звуки скрипки заставили жителей подойти к своим окнам и дверям. А мальчик неохотно отправился на свое поле деятельности. Но новое мероприятие не принесло того успеха, которого ожидал Дон. В редкие дни Листер зарабатывал больше, чем должен был заплатить Джеку за то, что тот его водил. Домой они возвращались промокшие и продрогшие. Их заработка не хватало даже на приличный кусок хлеба, чтобы добавить к чаю, приготовленному миссис Клак. Старушка ни одним словом не выразила своего недовольства. Всем сердцем она сочувствовала страданиям и беспомощности несчастных. Она знала, что может еще кое-что зарабатывать, а кроме того, Дон отдавал ей все деньги, которые в состоянии был раздобыть. Если уж совсем станет невмоготу, у нее были еще запасы, которые она накопила, чтобы избежать в старости приюта для нищих.
|
|||
|