Хэсба Стреттон. Заблудшие. Оглавление

С нежной любовью ищи заблудших

В темных ущельях, среди кустов...

«Ко Мне придите... » - слышат люди

Весть благодати, голос Христов.

Ищи заблудших, зови к Иисусу

Разбитых сердцем, больных душой.

Открой несчастным путь к жизни лучшей,

Путь к жизни вечной, жизни святой.

Вслед за Иисусом на подвиг славный

Пойду я смело, духом горя.

Искать заблудших, поднять упавших,

Направить грешных на путь добра.

Перевод с английского Д. А. Ясько

Серый ноябрьский день. Темные облака низко нависли над землей. Безжалостный ветер уже давно сорвал последние листочки с деревьев городского парка. На фоне серого мрачного неба их голые ветки похожи на черные линии. Мрачность утра довершал густой туман. Постепенно туман редел и низкие серые облака, казалось, висели над самой головой. Густо растущие деревья похожи были на живые существа, которые, поеживаясь от холода, прижимались друг к другу. Под ногами лежал толстый ковер желтокоричневых листьев. Влага, сбегая по веткам, превращалась в большие капли и падала вниз, вызывая тихий недовольный ропот сухих листьев.

Воздух, не очень холодный сам по себе, из-за влажности был неприятным. Еще только начиналась вторая половина короткого осеннего дня, а в саду уже не было видно ни одного живого существа. Широкие тропинки сада пустовали. Люди предпочли остаться в своих роскошных или же убогих помещениях.

Несколько случайных прохожих торопливо двигались по мокрым, устланным осенним ковром дорожкам. Их шаги были бесшумны, они не замечали окружавшей их мрачной красоты. Каждый был поглощен собственными заботами и не обращал внимания на небольшую жалкую группу людей. Лица тех были печальны. Не разговаривая, они медленно брели под темным покровом мокрых деревьев.

В центре группы шла молодая женщина. Промокшая ветхая одежда прилипла к ее телу. В одной руке она держала грудного младенца, другой рукой придерживала оборванную босоногую девочку. На вид той было годика три. Рядом шел слепой старик. Костлявой рукой он опирался на плечо женщины. Ни старик, ни девочка быстрее идти не могли. Весь их вид представлял собой отражение страданий, нищеты и отчаяния. Даже детская резвость была скована усталостью и голодом. Тишину нарушало лишь слабое хныканье малютки.

— Куда ты нас ведешь, Агарь? — спросил старик.

Женщина не ответила. С тех самых пор, как полгода назад умер ее муж, она отчаянно боролась за жизнь. Тогда приближалось лето, но на них неожиданно обрушилась лихорадка. Теперь же наступала зима... И вот настал момент, когда ей овладело ужасное отчаяние. Тяжким бременем для нее были и старик, постоянно опиравшийся на плечо, и дочь, тянувшая ее за руку.

Вдоль центральной дороги появлялось все больше людей, торопившихся после работы домой, где их ждало тепло у ярко горящих каминов. Не в силах больше видеть их, женщина свернула в пустынную аллею сада. У нее не было ни работы, ни дома. Своими руками она могла бы достаточно заработать для себя и младенца. Но содержать отца и старшую дочь была не в состоянии. Постепенно она лишилась всего. Последней стала их пустая унылая комната, за которую она больше не в состоянии платить. Им предстояла голодная смерть.

— Отец, — произнесла наконец женщина хриплым шепотом, словно боясь, что кто-нибудь подслушает, — ты еще не решился пойти, хоть на некоторое время, в приют для нищих?

— Да я скорее сдохну как собака, чем отправлюсь в приют! — раздраженно ответил старик.

Он часто повторял эти слова, но сейчас сердце Агари ожесточилось, как никогда раньше. Множество раз она отдавала ему большую часть с трудом заработанной пищи. Когда же он просил еще, она отламывала от своей доли и отдавала ему, сама оставаясь голодной. Агарь рассталась со всей своей одеждой, прежде чем прикоснулась к его вещам. Она старалась угождать отцу изо всех сил. Но теперь, когда они стали нищими и бездомными, он ответил ей все той же безжалостной фразой. Он был очень горд и не хотел смириться, даже если бы ей и ее детям пришлось умереть.

— Сдохнуть как собака! — пробурчала несчастная женщина. А им больше ничего и не остается, если они не пойдут в приют для нищих. — Умереть, наверное, лучше, чем жить, — прошептала она.

Маленькая детская ручка погладила ее по лицу, но и от этого жеста не появилось даже и тени улыбки. Отчаяние сжимало ее сердце все сильнее. Подняв голову вверх, Агарь видела только беспросветную толщу серых облаков, сквозь которые не пробивались лучи яркого осеннего солнца, быстро стремящегося к западу. Неумолимо приближалась ночь.

Малышке было все труднее идти и ее приходилось тянуть. Слепой старик, спотыкаясь и вздыхая, всей своей тяжестью давил на плечо. Больше женщина не могла выдержать — уже достаточной ношей для нее был младенец.

— Дот, — внезапно остановившись, обратилась она к дочери, — сбегай вон за те деревья, посмотри, что ты там можешь найти. А ты, отец, постой-ка здесь немножко, я сейчас вернусь.

Агарь не стала ждать недовольного протеста со стороны изнемогшего старика, а быстро сбросила его руку со своего плеча и, бесшумно ступая, торопливо пошла по толстому ковру опавших листьев. Женщина не решалась оглянуться, чтобы бросить последний взгляд. Расстояние между ними увеличивалось с каждой минутой. Наконец она бросилась бежать, словно боясь, что за ней будут гнаться. Едва переводя дыхание, она оказалась в потоке людей. Наконец-то она избавилась от своего бремени!

Слепой старик молча стоял на тропинке, где его оставила дочь. Через некоторое время он стал постукивать палкой вокруг себя, боясь споткнуться о выступающие корни деревьев. Мимо него молча прошли несколько прохожих. Наконец терпение его кончилось и, склонив голову, он стал прислушиваться, ожидая услышать шаги дочери. Затем приставил руку к уху, стараясь уловить отдаленные звуки и сообразить, куда же делась Агарь. Но кроме бесконечного скрипа колес, проезжавших по улице и падающих с деревьев капель он ничего не слышал. Временами он вдруг улавливал звук приближающихся шагов, но затем понимал, что это не она. Наконец старик поднял голову и позвал:

— Агарь!

«Это странно и необдуманно с ее стороны — уходить так далеко, оставив меня здесь, среди прохожих. Да и пора уже найти для нас какой-то ночлег, ведь я устал. Похоже, спускается ночь, воздух становится холодным», — подумал старик и крикнул погромче:

— Агарь! Агарь!

Ответа не последовало. Слепой напряг весь свой слух. Неясная тревога быстро превращалась в отчаяние и ужас. Он всегда ощущал, что слепота делает его одиноким, но теперь одиночество казалось невыносимым. Он чувствовал себя так, словно его оставили в дикой пустыне без единого человеческого существа рядом.

«Где я нахожусь? Куда идти? Как я смогу найти убежище? » — старик заметался из стороны в сторону, но натыкался только на деревья, которые, казалось, нарочно его окружали. Неподалеку он слышал движение и шум суетной жизни, но никак не мог найти туда путь. Никогда раньше ему не приходило в голову, что значила для него дочь.

— Агарь! — окликнул он в третий раз.

Ответа не последовало. Старик был готов уже рассердиться, но слезы бессилия наполнили его невидящие глаза и из груди послышалось всхлипывание. Слепец прислонил голову к корявому стволу дерева и горько заплакал. В мыслях возникал неумолимый вопрос: «Неужели он на самом деле покинут? Или Агарь рассердилась и просто отошла подальше, чтобы его проучить, дать ему почувствовать, какой он беспомощный и зависимый? Если бы он мог видеть, то вероятно нашел бы ее сидящей на скамейке неподалеку. Возможно она ожидает, пока он будет достаточно наказан? Ах, если бы только его глаза могли видеть! »

— Где мама? — раздался неподалеку от него детский голосок.

— Это ты, Дот? — оживился старик.

— Да, я, — ответила девочка, — а где моя мама?

— Ты нигде ее не видишь? — спросил старик, крепко ухватив девочку за холодную ручонку, боясь потерять ее тоже. — Оглядись внимательно вокруг, Дот. Посмотри за деревья и скажи, видишь ли ты ее?

— Нет, нет, — всхлипнула внучка, — нигде ее не вижу, а я хочу маму! Я хочу кушать!

— Агарь! Ага-а-арь! — закричал старик, изо всех сил напрягая свой слабый голос.

— Мама! — вторил ему звонкий голосок девочки.

С минуту они стояли молча, прислушиваясь.

— Она ушла, — простонал старик, отпустив руку внучки и уронив палку.

Отчаяние, душившее Агарь, теперь охватило и его. Что теперь с ним будет? Он старый и слепой, бездомный и нищий. Он часто клялся, что лучше сдохнуть как собака, чем идти в приют для нищих, но умереть совсем не просто. Смерть не приходит на зов. Грешник не может умереть, когда ему надо, или так скоро, как хотел бы. И теперь, когда Агарь покинула их, ничего не остается делать, как отправиться в этот ненавистный приют...