ЕВРОПЕЙСКИЙ СУД ПО ПРАВАМ ЧЕЛОВЕКА 13 страница

612. Европейский Суд рассмотрит эту жалобу с точки зрения статьи 14 Конвенции во взаимосвязи со статьей 1 Протокола N 1 к Конвенции. Первое положение предусматривает:

" Статья 14 Конвенции

Пользование правами и свободами, признанными в настоящей Конвенции, должно быть обеспечено без какой бы то ни было дискриминации по признаку пола, расы, цвета кожи, языка, религии, политических или иных убеждений, национального или социального происхождения, принадлежности к национальным меньшинствам, имущественного положения, рождения или по любым иным признакам".

613. До рассмотрения жалобы компании-заявителя Европейский Суд хотел бы напомнить, что статья 14 Конвенции не запрещает любого различия в обращении в осуществлении прав и свобод, признанных Конвенцией (см., например, упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу " Литгоу и другие против Соединенного Королевства", § 117). Она гарантирует лицам (включая юридических лиц), находящимся в аналогичном положении, отсутствие дискриминационного обращения; и для целей статьи 14 Конвенции различие в обращении является дискриминационным, если оно не имеет объективного и разумного оправдания, то есть не преследует законную цель или отсутствует разумная связь пропорциональности между примененными средствами и преследуемой целью (см., в частности, Постановление Европейского Суда от 28 ноября 1984 г. по делу " Расмуссен против Дании" (Rasmussen v. Denmark), § 35 и 38, Series A, N 87). Кроме того, государства-участники пользуются определенным усмотрением при оценке того, оправдывают ли различия между аналогичными в остальной части ситуациями различное обращение, предусмотренное законом, и в какой степени; пределы этого усмотрения колеблются в зависимости от обстоятельств, предмета и оснований (там же, § 40).

614. Европейский Суд хотел бы напомнить, что материалы дела не свидетельствуют о том, что налоговые схемы компании-заявителя за 2000 - 2003 годы в их совокупности, включая использование мошенническим образом зарегистрированных торгующих организаций, были известны налоговым органам или национальным судам и что они ранее рассматривали их как законные (см. § 592 - 594 настоящего Постановления). Таким образом, нельзя утверждать, что власти пассивно наблюдали или активно поощряли их.

615. Что касается утверждений компании-заявителя о том, что иные национальные налогоплательщики использовали или продолжали использовать те же или похожие схемы, что и компания-заявитель, и что компания-заявитель была единственной подвергшейся преследованию, Европейский Суд находит, что компания-заявитель не доказала, что иные компании находились в относительно сходном положении. Европейский Суд отмечает, что компания-заявитель была признана применявшей налоговую схему значительной сложности, включавшей, в частности, мошенническое использование торгующих организаций, зарегистрированных во внутренних офшорах. Это было не просто использование внутренних офшоров, которое в зависимости от конкретных особенностей схемы могло быть законным или иметь некие иные правовые последствия для компаний, предположительно использовавших их. Европейский Суд учитывает, что компания-заявитель не представила конкретных и достоверных доказательств относительно таких подробностей. Он также принимает во внимание, что не может строить предположения относительно сути налоговых схем третьих лиц на основании данных, содержащихся в исследовательских и информационных трудах, не имеющих обязательной силы, и потому нельзя утверждать, что ситуация третьих лиц была относительно сходной с ситуацией компании-заявителя в этом отношении.

616. Европейский Суд заключает, что в отношении жалобы на дискриминационное обращение по делу требования статьи 14 Конвенции во взаимосвязи со статьей 1 Протокола N 1 к Конвенции нарушены не были.

B. Жалоба на взыскание задолженности, возникшей вследствие начисления налогов за 2000 - 2003 годы

617. Европейский Суд должен определить, соответствовал ли способ взыскания национальными властями задолженности, вытекающей из разбирательства о начислении налогов компании-заявителю за 2000 - 2003 годы, требованиям статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции.

618. Европейский Суд напоминает, что взыскание задолженности, вытекающей из начисления налогов за 2000 - 2003 годы, включало арест имущества компании-заявителя, возложение обязанности уплатить исполнительский сбор в размере 7% на общую сумму долга и принудительную продажу основного производственного предприятия компании-заявителя ОАО " Юганскнефтегаз". Данные меры составляли вмешательство в права компании-заявителя, предусмотренные статьей 1 Протокола N 1 к Конвенции, и остается установить, отвечали ли эти меры требованию законности, преследовали ли законную цель и были ли пропорциональны преследуемой цели.

1. Доводы компании-заявителя

619. Компания-заявитель жаловалась на то, что исполнительное производство в ее деле было незаконным, несоразмерным и произвольным. В частности, утверждалось, что власти должны были позволить компании-заявителю урегулировать задолженность и что продажа ее основного производственного предприятия в столь короткий срок являлась неправомерной. Компания-заявитель жаловалась на то, что суды должны были вмешаться и внести коррективы в действия судебных приставов-исполнителей. Власти должны были вначале рассмотреть и принять ее предложение относительно акций ОАО " Сибнефть" и/или разрешить компании-заявителю рассрочку на длительный период. Что касается рассрочки, компания-заявитель утверждала, что национальное законодательство и практика отдают приоритет такому варианту и что ОАО " Роснефть" получило подобную рассрочку в отношении налоговой задолженности ОАО " Юганскнефтегаз" после аукциона 19 декабря 2004 г. Компания-заявитель утверждала, что могла погасить задолженность, полностью или в части, если бы не арест, наложенный судом. Кроме того, она критиковала бездействие властей в течение 22 месяцев после аукциона по ОАО " Юганскнефтегаз", а также возложение на нее обязанности уплаты незаконного и несоразмерного исполнительского сбора.

620. Компания-заявитель указывала, что арест был непропорциональным, поскольку власти обязывали компанию-заявителя платить и в то же время заморозили ее активы, которые стоили значительно больше, чем задолженность компании-заявителя. Власти отказались использовать принадлежавшие компании-заявителю акции " Сибнефти" или иные реальные способы погашения задолженности. По мнению компании-заявителя, национальным властям следовало принять данные реальные средства урегулирования (письма от 5 июля, 9 августа, 4 ноября 2004 г., 23 марта 2006 г. ), поскольку по этому пути шла практика арбитражных судов. Предоставленный компании-заявителю двухдневный период для уплаты задолженности был абсурдно кратким.

621. Компания-заявитель также придерживалась мнения о том, что продажа ОАО " Юганскнефтегаз" являлась незаконной, непропорциональной и повлекла грубую недооценку средствами явно контролируемого аукциона с незаконным участием фиктивной организации ООО " Байкалфинансгруп". Она не согласилась с решением о продаже ОАО " Юганскнефтегаз", утверждая, что в соответствии с национальным законодательством ОАО " Юганскнефтегаз" подлежало продаже в последнюю очередь и что аукцион не мог дать разумную цену из-за ограниченного числа участников, распространенного представления о необходимости политической поддержки для приобретения данного актива и недостаточного времени для подготовки. Компания-заявитель также была не удовлетворена решением о продаже только голосующих акций ОАО " Юганскнефтегаз", а не всех. Она утверждала, что, хотя власти открыто не препятствовали потенциальным покупателям, имелись практические препятствия, такие, как необходимость соблюдения покупателями внутренних корпоративных процедур и прохождения антимонопольной проверки.

622. В целом компания-заявитель рассматривала аукцион как фиктивный, поскольку ОАО " Газпром", ОАО " Роснефть" (обе компании находились в государственной собственности и испытывали значительное вмешательство в управление их текущей деятельностью), организаторы аукциона и судебные приставы-исполнители находились в сговоре. Она также ссылалась на интервью лица, в то время являвшегося Президентом России, и утверждала, что государственные банки финансировали приобретение ОАО " Юганскнефтегаз" и что государство не применило антимонопольное законодательство в связи с аукционом. Компания-заявитель утверждала, что ее обращение в суд США по делам банкротства не влияло на исход аукциона по ОАО " Юганскнефтегаз", так как ни ОАО " Роснефть", ни ООО " Байкалфинансгруп" не обращались по поводу участия до того, как компания-заявитель подала заявление о банкротстве в США.

623. Компания-заявитель считала, что вышеизложенные обстоятельства свидетельствуют о том, что разбирательство против нее в целом представляло собой злоупотребление, поскольку государство явно стремилось к ликвидации компании и контролю над ее имуществом.

624. Что касается предполагаемого неисчерпания внутренних средств правовой защиты, компания-заявитель полагала, что исчерпание было необязательным ввиду отсутствия перспективы успеха. Национальные суды последовательно отклоняли попытки компании оспаривать действия судебных приставов-исполнителей, поэтому иные попытки были бы бесполезными. В любом случае компания-заявитель не оспаривала акт оценки в отношении ОАО " Юганскнефтегаз", поскольку он не содержал таких неточностей, которые реально позволили бы обжаловать его в суде. Кроме того, компания-заявитель утверждала, что оспорила всю процедуру продажи голосующих акций ОАО " Юганскнефтегаз" находящейся в государственной собственности компании ОАО " Роснефть".

2. Доводы властей Российской Федерации

625. Власти Российской Федерации утверждали, что исполнительное производство в отношении компании-заявителя являлось законным и соразмерным.

626. Они считали, что компания-заявитель не исчерпала надлежащим образом внутренние средства правовой защиты в отношении данной части жалобы. В частности, жалоба на арест имущества в рамках исполнительного производства, предполагаемое уклонение судебных приставов-исполнителей от ознакомления компании-заявителя с материалами исполнительного производства, предполагаемое бездействие судебных приставов-исполнителей в отношении акций " Сибнефти", решение об уплате исполнительского сбора в размере 7% и обстоятельства оценки и продажи ОАО " Юганскнефтегаз" являлись неприемлемыми в связи с неисчерпанием внутренних средств правовой защиты.

627. Власти Российской Федерации подчеркнули, что в ходе исполнительного производства не вводились ограничения производственного цикла компании-заявителя или продажи нефти и нефтепродуктов и что она функционировала в полном объеме. По мнению государства, широкие пределы усмотрения в налоговой сфере и злоупотребления компании-заявителя, которые подтверждаются ее попытками воспрепятствовать исполнительным действиям путем сокрытия реестра акционеров трех крупнейших дочерних компаний, власти Российской Федерации придерживались мнения о том, что справедливое равновесие между частными и публичными интересами не было нарушено.

628. Власти Российской Федерации также утверждали, что в отношении компании-заявителя применялась процедура принудительного взыскания задолженности по обязательным налоговым платежам, что такие налоговые платежи взыскивались путем обращения взыскания на денежные средства компании, находящиеся на банковских счетах, что в случае недостаточности или отсутствия средств взыскание налога осуществлялось с использованием имущества налогоплательщика. Эта процедура подробно описана в национальном законодательстве и соблюдалась властями. При данных обстоятельствах все меры представляли собой контроль за использованием имущества и соблюдением требований Конвенции.

629. Что касается ареста имущества, власти Российской Федерации ссылались на дела " Газус Дозир" (Gasus Dosier) < *> и " АГОСИ" (AGOSI) < **> и полагали, что с учетом относимых факторов, таких, как огромная сумма задолженности, недобросовестное поведение компании-заявителя и необходимость безотлагательного и эффективного взыскания налога в государственный бюджет, данная мера соблюдала требования статьи 1 Протокола N 1 к Конвенции. Власти Российской Федерации утверждали, что решения об аресте и замораживании составляли обычную практику в стране и на международном уровне и их использование было особенно уместным в настоящем деле из-за беспрецедентных сумм налоговой задолженности, нераскаянного и вызывающего поведения компании-заявителя, утверждений о том, что действия властей представляют собой злонамеренный налоговый рэкет, и истории компании-заявителя, а именно того, что управление и крупнейшие акционеры передавали активы в новые оболочечные компании, а иногда в иностранные зоны льготного налогообложения. Эти меры имели чисто профилактический характер.

--------------------------------

< *> Постановление Европейского Суда от 23 октября 1995 г. по делу " Газус Дозир-унд фердертехник ГмбХ" против Нидерландов" (Gasus Dosierund Fordertechnik GmbH v. Netherlands), жалоба N 15375/89 (прим. переводчика).

< **> Постановление Европейского Суда от 24 октября 1986 г. по делу " АГОСИ" против Соединенного Королевства" (AGOSI v. United Kingdom) (прим. переводчика).

630. В отношении апрельского предписания власти Российской Федерации не согласились с утверждением компании-заявителя о том, что она могла погасить задолженность без ареста ее активов. Предписание не затрагивало денежных средств или поступлений, и компания-заявитель впоследствии погасила часть задолженности с использованием средств с замороженного счета. Компания-заявитель могла добиться отмены предписания, если бы предоставила адекватное обеспечение, чего она не сделала, или ликвидировала часть иностранных активов, не затронутых предписанием. Власти Российской Федерации настаивали на том, что вместо продажи иностранных активов для погашения налоговой задолженности компания-заявитель просто удалила их, что само по себе доказывает необоснованность жалобы компании-заявителя на предписание. Что касается решений о замораживании средств, власти Российской Федерации утверждали, что они были вынесены судебными приставами-исполнителями на основании судебных исполнительных листов от 30 июня 2004 г., которые заморозили счета компании-заявителя в российских банках на дату вынесения соответствующих решений. Компания-заявитель сохраняла возможность распоряжения средствами, поступавшими на замороженные счета после 30 июня 2004 г., и могла использовать не подвергшиеся аресту счета за рубежом. Средства на этих счетах значительно уступали задолженности компании. Власти Российской Федерации также отметили, что на 14 июля 2004 г. компания-заявитель должна была погасить 96, 5% существовавшей в то время задолженности и что добровольные выплаты компании начались только 14 июля 2004 г., по-видимому, в ответ на арест акций ОАО " Юганскнефтегаз". Сам факт того, что платежи производились через замороженные счета, свидетельствовал о том, что утверждения компании-заявителя о последствиях замораживания средств не соответствовали действительности.

631. Что касается предложений об отсрочке и рассрочке, компания-заявитель впервые выдвинула их 16 июля 2004 г., направив письмо в Министерство финансов. Власти Российской Федерации подчеркнули, что Министерство финансов не являлось уполномоченным органом для принятия таких мер, поскольку это мог сделать только арбитражный суд, и закон содержал ясные правила относительно условий, которые должны быть достигнуты для удовлетворения такого ходатайства, то есть ходатайство должно быть подано за один - шесть месяцев до первоначального срока платежа и только при наличии конкретных оснований, например, угрозы банкротства. Кроме того, закон не допускает отсрочки и рассрочки, если против данного налогоплательщика осуществляется налоговое разбирательство. Компания-заявитель не только не обосновала свое ходатайство с точки зрения предусмотренных законом критериев, но и было ясно, что подобное ходатайство не будет удовлетворено ввиду продолжающегося налогового разбирательства против нее.

632. Власти Российской Федерации ссылались на применимое национальное законодательство и практику в подтверждение того, что требование к виновному налогоплательщику об уплате задолженности в течение одного-двух дней являлось обычным и законным. Они утверждали, что данный срок являлся достаточным, поскольку налогоплательщики обычно знали о налоговых требованиях - с конкретным указанием подлежащих уплате сумм - из актов проверок Министерства, которые вручались в течение периода от нескольких недель до нескольких месяцев до этого. Соответственно, в настоящем деле компания-заявитель вначале узнала о требованиях Министерства в отношении 2000 - 2003 годов за 109, 66, 19 и 18 дней. В целом в таких случаях налогоплательщик обычно знал заранее о недоплаченных суммах (обычно в связи с уклонением от уплаты налогов), поэтому он не мог ссылаться на неготовность. Кроме того, весьма сходные обычаи существуют в международной практике.

633. Что касается выбора ОАО " Юганскнефтегаз" в качестве первого объекта для продажи на аукционе для погашения обязательств компании-заявителя, власти Российской Федерации подчеркнули, что предложения, сделанные компанией-заявителем, являлись неприемлемыми. Первые три предложения, сделанные 22 апреля, 2 июля и 13 - 14 июля 2004 г., затрагивали различные пакеты акций ОАО " Сибнефть", предположительно принадлежавших компании-заявителю. Все эти предложения были отклонены не только потому, что право компании-заявителя на эти акции оспаривалось в различных несвязанных разбирательствах третьими лицами, но и потому, что данные предложения были сделаны в нарушение мер обеспечения, принятых судами в рамках вышеупомянутых несвязанных разбирательств. В действительности продажа акций, принадлежавших компании-заявителю (около 20%), была бы недостаточной для покрытия существовавшей в то время ее задолженности, даже частичного, не говоря уже о новых требованиях Министерства за 2001 - 2003 годы. Это был миноритарный пакет неопределенной стоимости, и в любом случае его цена не покрывала налоговой задолженности компании-заявителя. Что касается четвертого предложения от 9 августа 2004 г., оно затрагивало 20% акций ОАО " Сибнефть" и совокупность акций 15 компаний (часть которых касалась дочерних организаций, некоторые являлись миноритарными пакетами и все имели неопределенную ликвидность). Однако данное предложение было слишком незначительным и слишком запоздалым для властей Российской Федерации, поскольку подготовка к аукциону ОАО " Юганскнефтегаз" шла полным ходом. Вышеупомянутые предложения не содержали гарантий обеспечения цены, достаточной для погашения большей части быстро растущих налоговых обязательств (компании-заявителя), а кроме того, в каждом случае им сопутствовал высокий риск требований третьих лиц в отношении данного имущества.

634. Власти Российской Федерации утверждали, что выбор ОАО " Юганскнефтегаз" являлся законным в соответствии с российским законодательством, был направлен на обеспечение уплаты налогов и осуществлялся с полным соблюдением положений Закона об исполнительном производстве. Согласно пункту 2 статьи 54 Закона об исполнительном производстве продажа имущества компании-заявителя была проведена специализированной организацией в соответствии с договором комиссии и действующим законодательством. 18 ноября 2004 г. судебные приставы-исполнители решили продать 43 акций (76, 8%) ОАО " Юганскнефтегаз" на аукционе. Власти Российской Федерации отметили, что само ОАО " Юганскнефтегаз" являлось должником по обязательным платежам в бюджет в общей сумме 102, 09 млрд рублей и указанная задолженность неизбежно влияла на цену выставленных на аукцион акций, определенную оценочным учреждением и результатами аукциона. Дата аукциона и приглашение к участию в открытом аукционе были опубликованы в средствах массовой информации в надлежащий срок. Сам аукцион был открытым, как с точки зрения участников, так и формы подачи ценовых предложений. Предложения были получены в период с 19 ноября по 18 декабря 2004 года. 19 декабря 2004 г. состоялся открытый аукцион. Победителем аукциона было признано ООО " Байкалфинансгруп", которое предложило 260 753 447 303 рублей 18 копеек за данные акции. Аукцион был публичным. Представители средств массовой информации обеспечили широкое освещение аукциона в прессе. Его результаты были опубликованы в средствах массовой информации и вещания. Что касается пропорциональности продажи, сумма в 260, 5 млрд рублей, вырученных от продажи, не покрывала задолженность ОАО " ЮКОС" полностью. Власти Российской Федерации также подчеркивали, что последующее банкротство не было вызвано продажей ОАО " Юганскнефтегаз", а было инициировано консорциумом иностранных банков и что представители компании-заявителя предположительно признали, что компания-заявитель находилась в хорошем финансовом состоянии даже в условиях продажи ОАО " Юганскнефтегаз". Таким образом, власти Российской Федерации полагали, что по делу требования Конвенции нарушены не были.

3. Мнение Европейского Суда

635. Компания-заявитель выдвинула ряд претензий в отношении данной процедуры. В частности, она жаловалась на то, что принудительное исполнение обязанности по уплате налогов было умышленно организовано с целью воспрепятствования ей в погашении ее задолженности. В этой связи компания-заявитель утверждала, что арест активов в период разбирательства воспрепятствовал ей в погашении задолженности. Кроме того, она жаловалась на обязанность уплаты исполнительского сбора в размере 7% в отношении совокупной задолженности, на то, что время на добровольное исполнение начисления налогов за 2000 - 2003 годы было слишком непродолжительным и что продажа основного производственного предприятия компании ОАО " Юганскнефтегаз" была незаконной, произвольной и в целом несоразмерной.

636. До обращения к существу этой жалобы Европейский Суд напоминает, что в своем решении о приемлемости он отложил до рассмотрения существа дела вопрос об исчерпании внутренних средств правовой защиты. Таким образом, Европейский Суд должен определить, соблюдено ли компанией-заявителем требование об исчерпании внутренних средств правовой защиты в отношении этой части жалобы, как того требует пункт 1 статьи 35 Конвенции, который в соответствующей части, предусматривает:

" 1. Европейский Суд может принимать дело к рассмотрению только после того, как были исчерпаны все внутренние средства правовой защиты, как это предусмотрено общепризнанными нормами международного права, и в течение шести месяцев с даты вынесения национальными органами окончательного решения по делу... ".

637. Европейский Суд напоминает, что правило исчерпания, предусмотренное пунктом 1 статьи 35 Конвенции, обязывает заявителей предварительно использовать средства правовой защиты, которые являются доступными и эффективными в национальной правовой системе для получения возмещения в связи с предполагаемыми нарушениями. Существование средств правовой защиты должно быть достаточно определенным с точки зрения теории и практики, так как в противном случае они не будут обладать требуемой доступностью и эффективностью. Пункт 1 статьи 35 Конвенции также требует, чтобы жалоба, подаваемая в Европейский Суд, была представлена в соответствующий национальный орган хотя бы по сути, с соблюдением формальных требований и сроков, установленных законодательством страны, и чтобы были использованы процедурные средства, способные предотвратить нарушение Конвенции. Однако не существует обязанности прибегать к средствам правовой защиты, которые неадекватны или неэффективны (см. Постановление Европейского Суда от 18 декабря 1996 г. по делу " Аксой против Турции" (Aksoy v. Turkey), Reports 1996-VI, § 51 - 52, Постановление Европейского Суда от 16 сентября 1996 г. по делу " Акдивар и другие против Турции" (Akdivar and Others v. Turkey), Reports 1996-IV, и, в числе последних, Постановление Европейского Суда от 27 июня 2006 г. по делу " Дженнет Айхан и Мехмет Салих Айхан против Турции" (Cennet Ayhan and Mehmet Salih Ayhan v. Turkey), жалоба N 41964/98, § 64).

638. Европейский Суд подчеркивает, что применение правила должно учитывать тот факт, что оно применяется в контексте механизма защиты прав человека, который согласились учредить Высокие Договаривающиеся Стороны. Соответственно, он признает, что пункт 1 статьи 35 Конвенции должен применяться с определенной степенью гибкости и без излишнего формализма. Он также указывал, что правило исчерпания не является абсолютным и не может применяться автоматически, и при рассмотрении вопроса о том, было ли оно соблюдено, необходимо учитывать конкретные обстоятельства каждого индивидуального дела. Это означает, среди прочего, что Европейскому Суду требуется реально учитывать не только существование формальных средств правовой защиты в правовой системе государства-участника, но и общий контекст, в котором они применяются, а также личные обстоятельства заявителей. В то же время он должен проверить, совершил ли заявитель с учетом всех обстоятельств дела действия, которых можно было бы от него разумно ожидать для исчерпания внутренних средств правовой защиты (см. упоминавшееся выше Постановление Европейского Суда по делу " Акдивар и другие против Турции", § 69, и Постановление Большой Палаты по делу " Танрыкулу против Турции" (Tanrikulu v. Turkey), жалоба N 23763/94, § 82, ECHR 1999-IV).

639. Европейский Суд напоминает, что на стадии рассмотрения вопроса о приемлемости власти Российской Федерации утверждали, что компания-заявитель не исчерпала внутренние средства правовой защиты в отношении наложения ареста и изъятия активов в рамках исполнительного производства, предполагаемого уклонения судебных приставов-исполнителей от ознакомления компании с материалами исполнительного производства, предполагаемого бездействия судебных приставов-исполнителей в отношении акций " Сибнефти", решений об уплате исполнительского сбора в размере 7% и обстоятельств оценки и продажи ОАО " Юганскнефтегаз".

640. Рассмотрев материалы дела и доводы сторон, Европейский Суд находит, что в части наложения ареста и изъятия активов компания-заявитель надлежащим образом исчерпала доступные внутренние средства правовой защиты, выдвинув претензии в компетентных национальных судах. Постановление о наложении ареста от 15 апреля 2004 г. было рассмотрено и оставлено без изменения судом апелляционной инстанции 2 июля 2004 г. (см. § 92 настоящего Постановления) и было также рассмотрено и подтверждено судом первой инстанции в решении от 23 апреля 2004 г. в контексте рассмотрения ходатайства компании от 22 апреля 2004 г. (см. § 96 - 97 настоящего Постановления) и судами первой и апелляционной инстанций 23 апреля и 2 июля 2004 г. соответственно в контексте рассмотрения ходатайства компании-заявителя относительно наложения ареста (см. § 101 и 102 настоящего Постановления). Решение об обращении взыскания от 1 июля 2004 г. было рассмотрено в суде первой инстанции 17 сентября 2004 г. и в суде кассационной инстанции 2 февраля 2005 г. (см. § 116 - 120). Решение об обращении взыскания на ОАО " Юганскнефтегаз" от 14 июля 2004 г. было рассмотрено судами четырех инстанций 6, 9 августа, 25 октября и 17 декабря 2004 г. соответственно (см. § 137 - 156 настоящего Постановления). Что касается решения об обращении взыскания от 14 июля 2004 г. относительно ОАО " Томскнефть-ВНК" и ОАО " Самаранефтегаз", суд первой инстанции оставил его без изменения соответствующими решениями от 13 августа и 2 сентября 2004 г., тогда как окружной суд подтвердил это решение постановлениями от 5 ноября 2004 г. и 18 января 2005 г. (см. § 147 - 155 настоящего Постановления).

641. Действительно, компания-заявитель не обжаловала постановление о наложении ареста от 15 апреля 2004 г. в порядке кассации и не прибегла к апелляционному порядку при оспаривании обращения взыскания на дочерние организации от 1 июля 2004 г. и решения об обращении взыскания от 14 июля 2004 г. относительно ОАО " Томскнефть-ВНК" и ОАО " Самаранефтегаз". Однако Европейский Суд хотел бы отметить, что с учетом обстоятельств налогового дела компании-заявителя, ее общей ситуации в период, относящийся к делу, применимого национального законодательства и реакции судов на доводы, выдвинутые компанией-заявителем в этом разбирательстве, очевидно, что решение о наложении ареста от 15 апреля 2004 г. и последующие решения об обращении взыскания от 1 и 14 июля 2004 г. были надлежащим образом рассмотрены и подтверждены национальными судами различных инстанций, и, по-видимому, жалобы компании-заявителя в этой связи не имели перспектив, даже если бы она использовала вышеупомянутые возможности судебного обжалования.

642. Что касается жалобы в части исполнительского сбора в размере 7%, Европейский Суд отмечает, что компании-заявителю было предложено уплатить его за 2000 - 2003 годы. Жалобы компании-заявителя на этот сбор были рассмотрены и отклонены судами трех инстанций только в отношении 2000 года (см. § 130 - 134 настоящего Постановления), тогда как жалоба на уплату сбора за 2001 год была рассмотрена только в первой и кассационной инстанциях (см. § 177 - 187 настоящего Постановления). Кроме того, не вполне ясно, возбудила ли компания-заявитель судебное разбирательство в отношении всей суммы сбора за 2002 год (см. § 200 - 204 настоящего Постановления) и возбуждала ли она разбирательство в отношении такого сбора за 2003 год (см. § 221 настоящего Постановления). Европейский Суд вновь находит, что ввиду сходства требований об уплате исполнительского сбора за 2000 - 2003 годы и с учетом иных значимых обстоятельств, таких, как применимое национальное законодательство и ответы судов на доводы компании-заявителя в отношении сбора за 2000 год, объяснения властей Российской Федерации не позволяют предположить, что жалобы компании-заявителя в этой связи имели бы какие-либо перспективы, если бы она их обжаловала.

⇐ Предыдущая 8 9 10 11 121314 15 16 17 Следующая ⇒