Главная

Контакты

Случайная статья

• Автоматизация
• Антропология
• Археология
• Архитектура
• Биология
• Ботаника
• Бухгалтерия
• Военная наука
• Генетика
• География
• Геология
• Демография
• Деревообработка
• Журналистика
• Зоология
• Изобретательство
• Информатика
• Искусство
• История
• Кинематография
• Компьютеризация
• Косметика
• Кулинария
• Культура
• Лексикология
• Лингвистика
• Литература
• Логика
• Маркетинг
• Математика
• Материаловедение
• Медицина
• Менеджмент
• Металлургия
• Метрология
• Механика
• Музыка
• Науковедение
• Образование
• Охрана Труда
• Педагогика
• Полиграфия
• Политология
• Право
• Предпринимательство
• Приборостроение
• Программирование
• Производство
• Промышленность
• Психология
• Радиосвязь
• Религия
• Риторика
• Социология
• Спорт
• Стандартизация
• Статистика
• Строительство
• Технологии
• Торговля
• Транспорт
• Фармакология
• Физика
• Физиология
• Философия
• Финансы
• Химия
• Хозяйство
• Черчение
• Экология
• Экономика
• Электроника
• Электротехника
• Энергетика

Гла­ва 17. Лист де­ре­ва пип­па­ла

Гла­ва 17

Лист де­ре­ва пип­па­ла

Си­дя под де­ре­вом пип­па­ла, от­шель­ник Гау­та­ма на­пра­вил все свои спо­соб­но­сти к кон­цен­тра­ции на глу­бо­кое про­ник­но­ве­ние в те­ло. Он ви­дел, что ка­ж­дая клет­ка его те­ла по­доб­на ка­п­ле во­ды в бес­ко­неч­ном по­то­ке ро­ж­де­ния и смер­ти, су­ще­ст­во­ва­ния и не­су­ще­ст­во­ва­ния. Он не мог най­ти в сво­ем те­ле ни­че­го, что ос­та­ва­лось бы не­из­мен­ным или со­дер­жа­ло от­дель­ную сущ­ность. С по­то­ком те­ла сме­ши­вал­ся по­ток его чувств, в ко­то­ром ка­ж­дое чув­ст­во бы­ло по­доб­но ка­п­ле во­ды. Эти ка­п­ли тол­ка­ли друг дру­га в про­цес­се ро­ж­де­ния, су­ще­ст­во­ва­ния и смер­ти. Не­ко­то­рые чув­ст­ва бы­ли при­ят­ны, дру­гие — нет, тре­тьи — ней­траль­ны, но все чув­ст­ва бы­ли не­по­сто­ян­ны: они воз­ни­ка­ли и ис­че­за­ли так же, как и клет­ки те­ла.

Глу­бо­ко со­сре­до­то­чив­шись, Гау­та­ма ис­сле­до­вал по­ток ощу­ще­ний, ко­то­рый тек ря­дом с по­то­ка­ми те­ла и чувств. Ка­п­ли по­то­ка ощу­ще­ний сме­ши­ва­лись и влия­ли друг на дру­га в про­цес­се ро­ж­де­ния, су­ще­ст­во­ва­ния и смер­ти. Ес­ли вос­при­ятие бы­ло точ­ным, ре­аль­ность по­сти­га­лась лег­ко, но ес­ли вос­при­ятие бы­ло оши­боч­ным, ре­аль­ность ос­та­ва­лась скры­той по­кро­вом. Лю­ди бес­ко­неч­но стра­да­ли из-за не­пра­виль­но­го вос­при­ятия: они ве­ри­ли в то, что пре­хо­дя­щее яв­ля­ет­ся по­сто­ян­ным, в то, что не имею­щее са­мо­сти со­дер­жит ее, в то, что не имею­щее ро­ж­де­ний и смер­ти име­ет их. Они де­ли­ли на час­ти не­де­ли­мое.

Гау­та­ма ос­ве­тил сво­им осоз­на­ни­ем по­ро­ж­де­ния ума, ко­то­рые бы­ли ис­точ­ни­ком стра­да­ний, — страх, гнев, не­на­висть, вы­со­ко­ме­рие, за­висть, алч­ность и не­ве­же­ст­во. Осоз­на­ние сия­ло внут­ри не­го, как яр­кое солн­це. Солн­це осоз­на­ния вы­яв­ля­ло при­ро­ду всех этих не­га­тив­ных со­стоя­ний ума. Он уви­дел, что все они воз­ни­ка­ют из-за не­ве­же­ст­ва. Все они про­ти­во­стоя­ли со­стоя­нию осоз­на­ния. Они бы­ли тьмой — от­сут­ст­ви­ем све­та. Он уви­дел, что ключ к ос­во­бо­ж­де­нию ле­жит в раз­ры­ве с не­ве­же­ст­вом, в глу­бо­ком по­гру­же­нии в са­мое серд­це ре­аль­но­сти и при­об­ре­те­нии не­по­сред­ст­вен­но­го опы­та. Та­кое зна­ние бы­ло не ин­тел­лек­ту­аль­ным зна­ни­ем, оно бы­ло не­по­сред­ст­вен­ным опы­том.

В про­шлом Сидд­харт­ха ис­кал пу­ти по­бе­ды над стра­хом, гне­вом и алч­но­стью, но ме­то­ды, ко­то­рые он ис­поль­зо­вал, не при­но­си­ли пло­дов, так как бы­ли толь­ко по­пыт­ка­ми по­да­вить эти чув­ст­ва и эмо­ции. Те­перь Сидд­харт­ха по­нял, что их при­чи­ной бы­ло не­ве­же­ст­во. Он по­нял, что ко­гда кто-ни­будь ос­во­бо­ж­да­ет­ся от не­ве­же­ст­ва, пре­пят­ст­вия ума ис­че­за­ют са­ми по се­бе, как те­ни при вос­хо­де солн­ца. Про­ни­ца­тель­ность Сидд­харт­хи бы­ла пло­дом его глу­бо­кой со­сре­до­то­чен­но­сти.

Он улыб­нул­ся и взгля­нул вверх, где на фо­не го­лу­бо­го не­ба был хо­ро­шо ви­ден лист де­ре­ва пип­па­ла. Он по­ка­чи­вал­ся впе­ред и на­зад, как бы зо­вя Сидд­харт­ху. Вни­ма­тель­но по­смот­рев на лист, он яс­но уви­дел при­сут­ст­вие в нем солн­ца и звезд — без солн­ца, без све­та и те­п­ла лист не мог су­ще­ст­во­вать. Он так­же уви­дал в лис­те при­сут­ст­вие об­ла­ков — без об­ла­ков не бы­ло бы до­ж­дя, а без до­ж­дя так­же не бы­ло бы и лис­та. Он уви­дел, что зем­ля, вре­мя, кос­мос и ра­зум — все при­сут­ст­ву­ет в лис­те. Фак­ти­че­ски, в этот са­мый мо­мент вся все­лен­ная су­ще­ст­ву­ет в этом лис­те. Ре­аль­ность это­го лис­та бы­ла за­ме­ча­тель­ным чу­дом.

Обыч­но мы ду­ма­ем, что лист ро­ж­да­ет­ся вес­ной, но Гау­та­ма смог уви­дать, что лист уже су­ще­ст­во­вал в этом ми­ре в све­те солн­ца, в об­ла­ках, в де­ре­ве и в нем са­мом. Осоз­нав, что лист ни­ко­гда не был ро­ж­ден, Гау­та­ма уви­дел, что и сам он ни­ко­гда не был ро­ж­ден. Оба они: и лист, и он сам про­сто про­яв­ля­лись, — но ни­ко­гда не бы­ли ро­ж­де­ны и по­то­му не мог­ли уме­реть. С этим по­ни­ма­ни­ем идеи ро­ж­де­ния и смер­ти, воз­ник­но­ве­ния и ис­чез­но­ве­ния раз­вея­лись, и про­явил­ся ис­тин­ный об­лик лис­та де­ре­ва, а так­же его ис­тин­ный об­лик. Он уви­дел, что на­ли­чие лю­бо­го от­дель­но­го яв­ле­ния де­ла­ет воз­мож­ным и су­ще­ст­во­ва­ние всех дру­гих яв­ле­ний. Од­но вклю­ча­ет в се­бя все, и все со­дер­жит­ся в од­ном.

И лист, и его те­ло бы­ли еди­ны. Ни­что не рас­по­ла­га­ло от­дель­ной или по­сто­ян­ной сущ­но­стью. Ни­что не мог­ло су­ще­ст­во­вать не­за­ви­си­мо от ос­таль­ной все­лен­ной. Осоз­нав взаи­мо­за­ви­си­мость всех яв­ле­ний, Сидд­харт­ха уви­дел их пус­то­ту — их сво­бо­ду от от­дель­ной, изо­ли­ро­ван­ной сущ­но­сти. Он осоз­нал, что ключ к ос­во­бо­ж­де­нию ле­жит в этих двух прин­ци­пах: взаи­мо­за­ви­си­мо­сти и от­сут­ст­вии от­дель­ной са­мо­сти (non-self). Об­ла­ка плы­ли по не­бу, соз­да­вая бе­лый фон, для про­све­чи­ваю­ще­го лис­та пип­па­ла. Мо­жет быть, этим ве­че­ром об­ла­ка пре­вра­тят­ся в дождь. Об­ла­ка бы­ли од­ним про­яв­ле­ни­ем еди­но­го, дождь — дру­гим. Об­ла­ка так­же не бы­ли ро­ж­де­ны и не ум­рут. “Ес­ли бы об­ла­ка смог­ли это по­нять, — ду­мал Гау­та­ма, — они на­вер­ня­ка бы ра­до­ст­но пе­ли, про­ли­ва­ясь до­ж­дем на го­ры, ле­са и ри­со­вые по­ля”.

Ос­ве­щая по­то­ки те­ла, чувств, ощу­ще­ний, по­ро­ж­де­ний ума и соз­на­ния, Сидд­харт­ха по­нял, что не­по­сто­ян­ст­во и от­сут­ст­вие са­мо­сти яв­ля­ют­ся ус­ло­вия­ми, не­об­хо­ди­мы­ми для жиз­ни. Без не­по­сто­ян­ст­ва и от­сут­ст­вия са­мо­сти ни­что не смог­ло бы рас­ти или раз­ви­вать­ся. Ес­ли бы в зер­ныш­ке ри­са не при­сут­ст­во­ва­ла при­ро­да не­по­сто­ян­ст­ва и от­сут­ст­вия от­дель­ной са­мо­сти, оно не смог­ло бы стать рас­те­ни­ем. Ес­ли бы об­ла­ка не бы­ли ли­ше­ны са­мо­сти и по­сто­ян­ст­ва, они не смог­ли бы пре­вра­тить­ся в дождь. Без не­по­сто­ян­ст­ва и от­сут­ст­вия от­дель­ной сущ­но­сти ре­бе­нок ни­ко­гда бы не смог стать взрос­лым. “Та­ким об­ра­зом, — ду­мал он, — при­знать жизнь — оз­на­ча­ет при­знать не­по­сто­ян­ст­во и пус­то­ту от­дель­но­го яв­ле­ния. Ис­точ­ни­ком стра­да­ний яв­ля­ет­ся лож­ная ве­ра в по­сто­ян­ст­во и су­ще­ст­во­ва­ние изо­ли­ро­ван­ной сущ­но­сти. Осоз­нав это, ка­ж­дый пой­мет, что нет ни ро­ж­де­ния, ни смер­ти, ни воз­ник­но­ве­ния, ни раз­ру­ше­ния, ни еди­нич­но­го, ни мно­же­ст­вен­но­го, ни внут­рен­не­го, ни внеш­не­го, ни боль­шо­го, ни ма­ло­го, ни чис­то­го, ни не­чис­то­го. Все эти по­ня­тия яв­ля­ют­ся лож­ны­ми раз­ли­чия­ми, соз­дан­ны­ми умом. Ес­ли кто-ли­бо про­ник­нет в при­ро­ду пус­то­ты всех ве­щей, он пре­одо­ле­ет пре­пят­ст­вия ума и ос­во­бо­дит­ся от ко­ле­са стра­да­ний”.

Дол­ги­ми но­ча­ми Сидд­харт­ха ме­ди­ти­ро­вал под де­ре­вом пип­па­ла, ос­ве­щая све­том осоз­на­ния те­ло, ра­зум и всю все­лен­ную. Пять то­ва­ри­щей дав­но уже по­ки­ну­ли его, и сви­де­те­ля­ми его прак­ти­ки бы­ли те­перь лес, ре­ка, пти­цы и ты­ся­чи на­се­ко­мых, жи­ву­щих на зем­ле и на де­ревь­ях. Боль­шое де­ре­во пип­па­ла бы­ло его со­бра­том по ме­ди­та­ции. Звез­ды, по­яв­ляв­шие­ся ве­че­ром, ко­гда он на­чи­нал ме­ди­ти­ро­вать, так­же бы­ли его со­брать­я­ми в этом за­ня­тии.

Де­ре­вен­ские де­ти при­хо­ди­ли на­вес­тить его толь­ко в пол­день. Од­на­ж­ды Суд­жа­та при­нес­ла ему ри­со­вую ка­шу, при­го­тов­лен­ную с мо­ло­ком и ме­дом, а Сва­сти при­нес охап­ку све­жей тра­вы ку­ша. Сва­сти ушел, что­бы от­вес­ти буй­во­лов до­мой, и Гау­та­му вне­зап­но ох­ва­ти­ло пред­чув­ст­вие то­го, что имен­но этой но­чью он дос­тиг­нет Ве­ли­ко­го Про­бу­ж­де­ния. Пре­ды­ду­щей но­чью ему при­сни­лось не­сколь­ко не­обыч­ных снов. В од­ном из них он уви­дел се­бя, ле­жа­ще­го на бо­ку, его ко­ле­ни за­де­ва­ли Ги­ма­лаи, его ле­вая ру­ка дот­ра­ги­ва­лась до бе­ре­га Вос­точ­но­го мо­ря, его пра­вая ру­ка ка­са­лась бе­ре­га За­пад­но­го мо­ря, а ступ­ни ос­та­ва­лись на бе­ре­гах Юж­но­го мо­ря. В дру­гом сне ог­ром­ный цве­ток ло­то­са, раз­ме­ром с ко­ле­со по­воз­ки, вы­рос из его пуп­ка и про­тя­нул­ся вверх, дос­ти­гая вы­со­чай­ших об­ла­ков. В треть­ем сне не­ис­чис­ли­мое ко­ли­че­ст­во птиц всех рас­цве­ток ле­те­ло к не­му со всех сто­рон све­та. Эти сны оз­на­ча­ли, что Ве­ли­кое Про­бу­ж­де­ние уже на по­ро­ге.

Ра­но ве­че­ром Гау­та­ма про­де­лал ме­ди­та­цию во вре­мя про­гул­ки по бе­ре­гу ре­ки. Он по­гру­зил­ся в во­ду и со­вер­шил омо­ве­ние. Ко­гда спус­ти­лись су­мер­ки, он вер­нул­ся и сел под де­ре­вом пип­па­ла. Он улыб­нул­ся, взгля­нув на но­вую под­стил­ку из тра­вы ку­ша у под­но­жья де­ре­ва. Под этим са­мым де­ре­вом он уже сде­лал так мно­го важ­ных от­кры­тий в сво­их ме­ди­та­ци­ях. Те­перь при­бли­зил­ся мо­мент, ко­то­ро­го он так дол­го ждал. Дверь к Про­свет­ле­нию долж­на бы­ла от­крыть­ся.

Сидд­харт­ха мед­лен­но сел в по­зе ло­то­са. Он смот­рел на ре­ку, ти­хо те­ку­щую не­вда­ле­ке, и слы­шал как ве­те­рок ше­ле­стел тра­вой на ее бе­ре­гах. Ноч­ной лес был спо­ко­ен, хо­тя жизнь ки­пе­ла в нем. Ты­ся­чи раз­лич­ных на­се­ко­мых из­да­ва­ли зву­ки. Он скон­цен­три­ро­вал осоз­на­ние на ды­ха­нии и за­крыл гла­за. На не­бе поя­ви­лись ве­чер­ние звез­ды.