Table of Contents 18 страница

Она снова улыбнулась.

— Кстати говоря, у меня есть традиция рассказывать человеку о том, что я сделаю с его телом, — и Лола начала детальный рассказ о том, как будет расчленять его труп.

Нейл старался не слушать, но у него не получалось полностью абстрагироваться от жестоких подробностей. Он бросил все силы только на то, чтобы не позволить выражению ужаса проступить на лице. Руки уже трясло мелкой дрожью, поэтому он спрятал их в карманах. Нейл не хотел дать ей почувствовать, что она добилась своего. На этот раз храбрость точно его не спасёт, но они ждали этого момента девять долгих лет, и лучшее, что Нейл мог сделать, это лишить их львиной части удовольствия.

Они приближались к восемьдесят первой автостраде; машина, которую они позаимствовали для дела, позволяла им разгоняться до ста пятидесяти километров на дорогах общего пользования. Джексон включал и выключал сирену по необходимости, в зависимости от плотности потока. Даже на таких скоростях от Бингемтона до Балтимора было почти три часа езды.

В паре километров от Мэриленда они свернули на обочину к оставленному автомобилю. Джексон остался в патрульной машине, а Ромеро и Лола повели Нейла к кадиллаку. Его запихнули на пассажирское сиденье. Прежде чем Нейл успел хотя бы задуматься о попытке бегства, Ромеро приставил пистолет к его лицу. Нейл знал, что им было приказано доставить его живым, но мама объясняла, как много разных частей тела можно прострелить человеку и при этом не убить его. Нейл молча наблюдал, как Лола застегнула наручники на его лодыжках, прикрепив их к опоре сидения, и едва удержался, чтобы не зарядить ей коленом в лицо.

Затем Лола забралась на заднее сиденье и завела ему руки за спинку кресла. Она одела на них наручники и постаралась затянуть их как можно туже. Как только Малкольм закрыла дверь, Ромеро снова вывез их на дорогу. Нейл пошевелил ногами, пытаясь прикинуть, насколько может ими двигать, но острый холодный металл, скользнувший по пальцам, быстро отвлёк его от мыслей.

Нейл инстинктивно сжал кулаки. Неожиданно рассмеявшись, Лола сильно надавила пальцем на его запястье. Он невольно ослабил хватку, и она протиснула лезвие между пальцами и ладонью. Она немного покрутила ножом, требуя снова раскрыть ладонь. Затем постучала кончиком лезвия между пальцами, достаточно сильно, чтобы расценивать это как угрозу, но недостаточно сильно, чтобы пробить кожу. Вскоре она устала его дразнить и провела неглубокий порез вдоль основания пальцев.

Нейл рванулся в путах, пытаясь убрать руки из зоны её досягаемости, но металл крепко удерживал на месте. На секунду его ослепило воспоминаниями о рождественских каникулах в Иверморе, и без того шаткое самообладание пошло трещиной.

— Стой!

— Останови меня, — откликнулась Лола, оставляя ещё один жгучий порез от основания к кончику большого пальца. Она покрыла руку Нейла множественными болезненными порезами разной степени глубины и только потом перешла к следующей. Наигравшись с руками, Лола наклонилась в проём между передними сиденьями и кончиком окровавленного лезвия очертила татуировку Нейла.

— Мы читали о твоей вражде с Рико. Какой же спектакль ты разыграл! В другой жизни ты мог бы стать отличным актером. Скажи, ты действительно думал, что его ошейник защитит тебя от нас?

— Это уже неважно.

— Важно. Я же не могу привезти тебя к отцу с этим клеймом. Роми?

Ромеро, не отрываясь от дороги, коснулся приборной панели. От нажатия раздался характерный щелчок, и Нейл впился взглядом в множество кнопок, пытаясь понять, что же тот сделал. Это не радио; ни один из огоньков не загорелся, значит, это был и не обогреватель. Оставался последний вариант, но Нейл отказывался в это верить. Отрицание происходящего никак не повлияло на ситуацию: вскоре, издав металлический щелчок, раскалённый прикуриватель выскочил из гнезда. Ромеро вытащил его из держателя, и Нейл невольно отпрянул в сторону.

— Вы, блять, больные.

Лола приобняла рукой спинку кресла, прижав нож к его правой щеке. Лезвие скользнуло от уголка рта к глазу, оставляя за собой тонкую неглубокую царапину. Нейл расценил этот жест как предупреждение и молча проследил за тем, как Лола забрала прикуриватель у брата. Малкольм примерилась к татуировке, а затем отвела его подальше, чтобы Нейл тоже смог увидеть раскалённые до красна спирали. Одобрительно кивнув, Лола одарила Нейла очередной широкой улыбкой.

— Ну, что думаешь?

Нейл понимал, что он в шаге от потери оставшегося хладнокровия.

— Думаю, а не пошла бы ты нахуй.

— Не дёргайся, — приказала она, прижав прикуриватель к его скуле.

Она сказала не дёргаться, но Нейл не смог бы повиноваться ей при всём желании. Агония мгновенно охватила лицо, жгучей хваткой сжимая челюсти, обжигая горло и отдаваясь резкой болью в глазах. Сладковатый запах обугленной плоти только усилил эту слепую боль, и Нейл не смог больше сдерживаться. Он дёрнулся в сторону, напоровшись второй щекой на поджидающий нож Лолы. Лезвие оставило грубый порез, но по сравнению с горящим адом слева, эта боль воспринималась крайне отвлечённо. Лола продолжала удерживать прикуриватель на месте, даже когда он отдёрнул голову, и только потом отняла его, чтобы осмотреть свою работу. Нейл знал, что она убрала прикуриватель, потому что видел это, но он всё ещё чувствовал раскалённый металл на коже. С каждой прошедшей секундой жжение заметно усиливалось, и от этой горящей боли желудок свело тошнотворной судорогой.

— Так лучше, — заключила Лола, впившись пальцем в повреждённую кожу только для того, чтобы вырвать ещё один крик. — Согласен со мной?

Нейлу просто не хватило дыхания на ответ. Каждый вдох был судорожным и рваным, слишком коротким и неглубоким, чтобы достичь лёгких, но достаточным, чтобы им давиться. Нейл невольно отдёрнул голову в сторону, подальше от её жёстких пальцев, и слишком поздно вспомнил о ноже. Лезвие снова вспороло кожу, оставив второй порез, и Нейл подался вперёд, обессиленно свесив голову. Со связанными за спинкой кресла руками далеко уйти не удалось, но он не мог не пытаться. Кровь медленно стекала по лицу, теплом обдавая губы, капая со рта и подбородка прямо на бёдра. Её вкус чувствовался при каждом вдохе.

Щелчок прикуривателя раздался снова – для Нейла этот звук был подобен выстрелу, и он не смог не вздрогнуть.

— Знаю, твой отец обязательно спросит об этом, но мне нужно знать сейчас, — произнесла Лола. — Слушаешь меня, младший? Эй.

Она ударила его рукояткой ножа по спине.

— Где наша птичка, а? Когда мы узнали, где ты прячешься, у нас было время порыскать вокруг, но я так и не нашла ни намёка на её присутствие. Тетсуи говорит, ты сказал ему, что она мертва. Он уверен, что ты не соврал. А я вот не уверена.

— Она мертва, — просипел Нейл.

Крепко схватив Нейла за волосы, Лола вернула его в вертикальное положение и запрокинула ему голову. Она отложила нож в сторону, чтобы освободить вторую руку, и туго сжала горло, практически перекрывая доступ к кислороду. Лола притянула его к спинке кресла, вжав голову в подголовник. Ромеро снова достал раскалённый прикуриватель, и Нейл принялся отчаянно вырываться.

— Она мертва, — повторил он, хрипя от жесткой хватки Лолы. — Она умерла два года назад, после того как он подстрелил её в Сиэтле. Неужели вы думаете, что она отпустила бы меня в Пальметто, если бы была жива? Я сделал это, потому что мне было нечего терять.

— Мы ему верим? — спросила Лола у Ромеро.

— Возможно, но можем удостовериться, — неопределённо ответил тот.

— Хорошо, — кивнула Лола и снова резко сжала горло Нейла, чтобы Ромеро смог прижать прикуриватель к его лицу.

Удушающая хватка Лолы не оставляла Нейлу другого выбора, кроме как выть от боли. Он бездумно рвался из своих пут. Лола снова что-то сказала, но он не смог разобрать её слов из-за рёва в ушах. Весь его мир свёлся к нестерпимому жару на лице.

Ромеро убрал прикуриватель и снова поставил его нагреваться. Лола ослабила хватку настолько, чтобы Нейл мог дышать, но не отпустила его.

— Давай, попробуй ещё раз, младший, — произнесла Лола. — Ответь мне так, чтобы я поверила. Где Мэри?

— Она мертва, — в голосе слышалась несдерживаемая боль. — Она мертва, она мертва, она мертва.

Лола перевела взгляд на брата.

— Ты ему веришь?

Ромеро уклончиво пожал плечами. Лола спросила Нейла ещё раз и, получив всё тот же ответ, со всей силы ударила его по обожжённой щеке. Затем она нырнула вперёд между сиденьями, чтобы забрать прикуриватель, и вернулась на своё изначальное место, скрывшись из виду. Наличие этой штуки за спиной, вне поля зрения, было хуже, чем та боль, через которую он уже прошёл, – Нейл задёргал руками, в надежде вырвать их. Он успел разодрать кожу на запястьях о неприступный металл, но никак не мог остановиться.

— Нет, — начал умолять он, — Лола, не надо.

— У меня ещё есть вопросы, — отозвалась Лола из-за спины, её голос казался каким-то приглушенным.

Нейл догадался, что она зажала в губах прикуриватель, потому что обе её руки сейчас закатывали ему рукава. Закончив, она медленно провела пальцами по его обнажёнными предплечьям, слегка царапая ногтями кожу. Через мгновение Лола отстранилась, и, когда она снова заговорила, её голос звучал нормально.

— Давай вернёмся к твоим новым друзьям. Расскажи мне всё, что ты им рассказывал.

Время замерло и остановилось, когда Лола начала наносить ожоги по длине рук. Нейл придерживался той версии, которая не навредила бы Лисам, но как бы много раз он ни повторял свои слова, она не останавливалась. Вскоре он и вовсе перестал отвечать на вопросы, боясь, что запутается и ошибётся из-за переполняющей его боли и паники, и старался сосредоточиться на том, чтобы просто дышать. Любое движение мышц лица, любой, даже тихий, крик отдавались горящей болью в ожогах, а солёные слёзы, стекающие по обожжённой коже, щипали, как кислота.

Нейл не хотел думать об этом, не хотел чувствовать и переживать всё это, поэтому взамен он старался думать о Лисах. Он крепко зацепился за воспоминания об их искренней непоколебимой дружбе и об их улыбках. Он представлял, что его глухое неровное сердцебиение, отдающее болью в висках, это звук мяча, отскакивающего от стен поля. Он думал о Ваймаке, который без лишних вопросов забрал его в декабре, и об Эндрю, который прижимал его к полу в гостиной. Воспоминания делали его слабее из-за всепоглощающего чувства потери и тоски, но вместе с тем они придавали сил. Он попал в Лисью Нору, полностью вылепленный изо лжи, но со временем Лисы превратили его в реального человека.

Его песенка оборвалась, чем хотелось бы, но хотя он и не выполнил всё запланированное на этот год, он сделал больше, чем мог когда-либо себе представить. Видимо, на этом всё-таки придётся закончить. Нейл провёл дрожащим пальцем по ладони, представляя знакомые очертания ключа в своих кровавых, обожжённых руках, закрыл глаза и навсегда попрощался с Нейлом Джостеном.

Наигравшись, Лола наконец остановилась и оставила его бессильно висящим в своих путах. Она сказала что-то, но он не смог разобрать слов через глухой шум в ушах, и, если честно, его это уже не особо волновало. Привычный способ спасения, столкнувшись с непреодолимым препятствием, разбился как о кирпичную стену с такой силой, что едва не переломал его самого. Теперь оставался только один вариант, а потому Натаниэль Веснински оставил без внимания последнюю часть пути. Он прислушался к каждой пульсирующей точке на теле, пытаясь понять степень серьёзности повреждений. Самыми тяжёлыми казались раны на лице, но то, что Лола сделала с его руками, причиняло наибольшие неудобства. Весьма затруднительно оказывать сопротивление, когда малейшее движение отзывается ощутимой болью.

Они въехали на парковку какого-то дешёвого, потрёпанного отеля. Горела лишь половина фонарей. Натаниэль был готов поспорить, что камеры видеонаблюдения тоже не работали. Он устремил взгляд за окно и принялся ждать, что же будет дальше.

Следом за ними на парковку заехала полицейская машина и остановилась рядом. Натаниэль не узнал ни офицера с детским лицом, который вылез с пассажирского сидения, ни бывалого полицейского, который обошёл капот своего автомобиля пару секунд спустя. Мужчина подал знак, и молодой коп открыл багажник. Ромеро покинул машину и отошёл в сторону, чтобы переброситься с офицером парой слов. Довольно кивнув, Малкольм открыл пассажирскую дверь кадиллака. Он освободил лодыжки Натаниэля только для того, чтобы отстегнуть их от сидения, и снова закрепил наручники на ногах. Как только металл вновь защелкнулся, Лола освободила его руки. Ромеро вытащил его за рубашку из машины и снова одел наручники.

Натаниэль поймал взгляд полицейских, которые рассматривали его с нескрываемым интересном и без особого раскаяния.

— И сколько люди моего отца заплатили, чтоб вы забыли свою присягу?

— Больше, чем нам платит государство, — честно ответил тот, что постарше. — Не принимай близко к сердцу.

— Не могу, — прохрипел Натаниэль голосом полным боли и ненависти. — Это вообще-то моя жизнь.

В багажнике было пусто, за исключением какого-то ящика с инструментами, поэтому ему вполне хватало места. Будучи связанными по рукам и ногам, он не мог сам туда забраться, поэтому полицейские помогли Ромеро поднять его. Лола взяла пистолет из рук Ромеро и залезла следом. Она оплела его израненное тело, прижав поближе к себе, и предупреждающе подняла оружие. Натаниэль ответил на её очередную улыбку пустым взглядом.

— Мы готовы, — кивнула Лола, и Ромеро закрыл багажник.

Натаниэль закрыл глаза, спасаясь от мрака, грозившего поглотить его целиком. Лола ухмыльнулась где-то возле его щеки и прикусила обожжённую кожу. Она закинула на него свою ногу и просунула каблук между его лодыжек.

— Ты мог бы быть в моём вкусе, если б не был так молод. Точная копия своего отца.

От призывного скольжения её бедер по телу побежали колючие мурашки.

— Озабоченная шлюха.

— Всё ещё дерзишь, — в голосе чувствовалось искреннее удовлетворение, будто эти слова её нисколько не задели, и она с нажимом провела ногтями по ранам на руках. — Но это ненадолго.

Полицейские сели в машину, хлопнули двери. Он почувствовал, как всё вокруг затряслось, когда они выехали с парковки. Натаниэль не мог понять, о чём они говорят, но через мгновение включилась сирена и машина заметно ускорилась.

— Упс, — промурчала Лола в самое ухо. — Похоже, в доме твоего отца что-то случилось. Возможно, нищеброды разбушевались, узнав, о его возвращении. Дураки, которые с чего-то решили, что он убил свою любимую жену и ненаглядного ребёночка.

— Люди, которых вы для этого подкупили, — догадался Нейл, — чтобы наряд полиции не вызвал никаких подозрений.

— Десять очков за сообразительность.

Дом, в котором Натаниэль провёл своё детство, был пятиспаленным коттеджем, находящимся в районе Виндзор Хиллз в нескольких километрах к северо-западу от центра Балтимора. В глазах общественности Нейтан считался успешным предпринимателем, отошедшим от дел и отказавшимся от акций в пользу инвестирования в различные предприятия по всему городу. Его процентные ставки были непомерно высокими, но он никогда не отклонял заявки. Не имело значения, кому понадобились деньги и сколько. Если компания не успевала отдать долг вовремя, он просто выкупал её и двигался дальше.

На сегодняшний день он владел десятком различных фирм и имел договорённости ещё со столькими же. Это прикрытие позволяло ему свободно перемещаться по городу и также не вызывало никаких подозрений, если он неделями не выходил из дома. Федералы не раз проверяли все его предприятия, но Нейтан был достаточно сообразителен, чтобы не вести свои реальные дела через компании, записанные на его имя.

По шуму снаружи Натаниэль догадался, что они уже близко. Полиция всегда привлекала внимание любопытных зевак. Отчётливый шум позволил ему понять сразу две вещи. Во-первых, то, что произошло с домом, было достаточно серьёзным происшествием, раз это смогло привлечь внимание такого количества народа. Во-вторых, они были не первым полицейским патрулем, участвующим в этом спектакле. Если федералы и следят за Нейтаном, то сейчас им будет сложно что-то заметить из-за слишком большого скопления людей.

Машина слегка подпрыгнула при въезде на территорию дома. Чем дальше они ехали, тем тише становился шум, так как все зрители остались позади для настоящей полиции. От внутреннего напряжения подъездная дорожка казалась бесконечной, но через какое-то время машина всё-таки остановилась. За полицейскими захлопнулись двери. Натаниэль думал, что сейчас Лола начнёт двигаться, но она продолжала тихо лежать.

Наконец телефон Лолы ожил. Она потянулась за чем-то в сторону, сильнее вжавшись в Натаниэля. Подозрение о том, что ей понадобился ящик с инструментами, подтвердился звуком металлического щелчка. Тихо зашуршал пластик, а затем Лола приподнялась над ним на локтях.

— Если будешь сопротивляться, я подрежу тебе ноги.

Сарказм только усугублял возможные последствия, но Натаниэль не удержался и, усмехнувшись, сказал:

— Ну давай.

Тошнотворный сладкий запах, мгновенно наполнивший машину, заставил его желудок взбунтоваться, всё внутри требовало бороться. Натаниэль сдержал себя в руках, позволив ей накрыть его нос и рот пропитанной чем-то тряпкой. Онемение незаметно зародилось на кончиках пальцев и быстро окутало всё тело. Он услышал, как открылась дверь машины, и подумал, что кто-то отдвигает заднее сиденье, но он не смог оставаться в сознании достаточно долго, чтобы лично в этом убедиться.

— Вперёд, — скомандовала Лола, и по звуку её голоса было понятно, что она чем-то зажимала свой нос.

Всё исчезло.

Глава тринадцатая

Примечание к части

Давайте помолимся, чтобы этот перерыв между главами оказался самым большим из всех оставшихся. Спасибо за терпение. Приятного: )

Сознание возвращалось какими-то бессвязными, ускользающими проблесками. Он чувствовал, как щека задубела от холодного камня, видел собственную руку, свободно лежащую прямо на уровне лица, но ничего из этого теперь не имело значения. Лола успела едва ли не крест-накрест исполосовать его ладони, оставила глубокие ожоги прямо на костяшках. Ещё одна круглая отметина оголённой плоти находилась на тонкой коже между большим и указательным пальцами. Ожоги уже начали затягиваться, но потемневшая свернувшаяся кровь, щедро размазанная по рукам, прятала большую часть повреждений. Натаниэль настолько удивился степени жестокости Лолы, что в первые секунды даже не почувствовал обуревающей боли.

Глухо простонав, он аккуратно сел. Его оставили в подвале, а значит, в дом они попали через гараж. Подземный ход, соединяющий два этих помещения, существовал лишь с одной целью: максимально упростить вывоз тел. Девять лет назад Натаниэль с матерью бежали именно этим путём. Весьма поэтично, что вернули его тем же образом.

Лола тихо сидела на другом конце комнаты. Она развернула деревянный стул и сложила одну руку поверх спинки. Другая рука свободно свисала вдоль тела. Пистолет Ромеро всё ещё был при ней, её палец отдыхал рядом с курком. Человек, который помог ей затащить Натаниэля внутрь, очевидно, уже давно ушёл. Наверное, это был один из полицейских, которому в итоге пришлось вмешаться в местные беспорядки, чтобы не вызвать к себе подозрений.

— Куда-то собираешься? — как ни в чём не бывало поинтересовалась Лола.

Натаниэль демонстративно вскинул обе руки:

— Если их не промыть, начнётся заражение.

— На твоём месте я бы уже не волновалась об этом.

— Ты не на моём месте, — огрызнулся Натаниэль, поднимаясь на ноги.

В дальнем конце стены была вмонтирована промышленная раковина и такой же простенький смеситель. Никакого зеркала, разумеется, рядом не было. Он даже обрадовался, что не сможет увидеть, что стало с его лицом, хотя это, безусловно, облегчило бы задачу. Сначала он ополоснул кисти, сдавленно шипя сквозь плотно сжатые зубы. Болело так сильно, что хотелось немедленно убрать руки из-под крана, но в итоге он заставил себя тщательно промыть ожоги мыльной водой. Когда он принялся влажными ладонями умывать лицо, пальцы уже тряслись крупной дрожью, а желудок свело тошнотворной судорогой. Вытереть руки оказалось совершенно нечем, даже его одежда не подходила для этой цели – вся пыльная и грязная, пропитанная потом и потемневшими кровавыми пятнами. Вместо этого он просто вскинул руки, надеясь просушить их на воздухе.

— И на сколько это затянется? — сухо спросил Натаниэль.

— Ожидание или убийство? — уточнила Лола. — Потому что второе, скорее всего, займёт некоторое время. Конечно, это не в его стиле, но ты стоил ему стольких нервов и денег, что, думаю, на этот раз он сделает исключение.

— Ты могла бы просто отпустить нас.

— Не говори таких глупостей.

Натаниэль в ожидании сел на пол. Примерно через час полиция закончила сбор улик и записала последние свидетельские показания от лица Нейтана. Когда дверь, ведущая в подвал, наконец открылась, Натаниэль понял, что все лишние уже уехали. В следующую секунду Лола вскочила на ноги. Сердце зашлось бешеным ритмом. Натаниэль понимал, что Лола всё ещё на него смотрит, поэтому не мог позволить себе показать тот животный ужас, который в одно мгновение поглотил его целиком. Придав лицу относительно спокойное выражение, он смотрел, как смерть медленно спускается за ним по лестнице.

Два года за решёткой ни капли не изменили отца. Казалось, он даже не постарел за это время. За исключением пары потерянных килограммов, Нейтан Веснински выглядел так же, как и всегда. Его шикарный дом был практически кричащим отображением накопленного за жизнь капитала, однако сам Нейтан сейчас был одет весьма просто. Он никогда не видел смысла наряжаться перед грязной работой. Обычные серые джинсы и тёмная рубашка на пуговицах. Рукава закатаны до локтей. Неспешно спустившись по лестнице босиком, он убрал руки в карманы. Его холодные, голубые глаза остановились на Натаниэле, и тому пришлось тут же отвести взгляд в сторону.

Смотреть на Лолу не хотелось. Но на человека – нет, на монстра, сопровождающего отца вниз по лестнице, смотреть хотелось ещё меньше. Патрик ДиМачио выполнял роль круглосуточного и бессменного телохранителя Нейтана. Он всегда преподносил себя так, словно голыми руками мог уложить половину населения земного шара. Высокомерный, чванливый; стокилограммовая гора стероидных мускул. Он никогда не поднимал руку ни на Натаниэля, ни на Мэри, наверное, понимая, что может прибить их обоих одним неаккуратным ударом. Но несмотря на подобную сдержанность со стороны ДиМачио, Натаниэль чётко осознавал, насколько Патрик опасен. Он был чертовски предан Нейтану, а Нейтан, в свою очередь, безоговорочно доверял своему телохранителю. В отсутствие отца именно ДиМачио удерживал сферы влияния Мясника и занимался основными рабочими вопросами.

— Встать, — коротко скомандовал Нейтан. И от одного звука его голоса всё внутри свернулось в узел, страх и паника подкатили к горлу. — Ты и сам знаешь, что не стоит сидеть в моём присутствии.

Натаниэль приказал себе не двигаться, но вопреки собственному желанию в следующую секунду уже поднялся на ноги. Отметив подобное безоговорочное послушание, Лола коротко рассмеялась и обошла комнату, встав позади Натаниэля.

— Привет, младший, — произнёс Нейтан.

Натаниэль стиснул зубы. Он не осмеливался заговорить; он не знал, что сказать. Нейтан бесшумно зашагал в его сторону. Натаниэль бросил все силы на то, чтобы не вздрогнуть и не отшатнуться. Отец остановился прямо перед ним, так близко, что можно было почувствовать тонкий аромат его одеколона. Натаниэль впился взглядом в пуговицу на уровне глаз, словно это могло как-то спасти его от происходящего.

Рука Нейтана опустилась на плечо, что в принципе могло бы быть успокаивающим жестом, но сейчас точно им не было. Натаниэль приготовился к неизбежному удару, однако, когда щёку обожгло горячей волной, колени всё же подкосились. В следующую секунду Нейтан уже перехватил его за горло. Задохнувшись от резкой хватки, Натаниэль с трудом обрёл потерянное равновесие. Он помнил, что нельзя хвататься за отца, даже чтобы устоять на ногах. Он понимал, что отец сделает с ним, если он всё же коснётся его.

— Я сказал «привет», — повторил Нейтан, когда Натаниэль наконец выровнялся.

Губы дрогнули, но никакого звука за этим не последовало. Натаниэль обрёл голос только с третьей попытки и выдавил из себя слабое, задушенное приветствие.

— Смотри на меня, когда я с тобой разговариваю.

Застрявший в горле крик, распирал изнутри, будто бы с ужасом пытаясь прорваться наружу, но Натаниэль, пересилив себя, поднял взгляд на лицо отца.

— Сын мой, — произнёс Нейтан, — моё величайшее разочарование. К слову, а где же моё второе разочарование?

— Мама мертва, — просипел Натаниэль. — Ты убил её. Что, уже не помнишь?

— Я бы это запомнил. Я бы день ото дня упивался этим воспоминанием, пока искал тебя.

— Ты сломал её. Она сдалась на границе Калифорнии.

Нейтан перевёл заинтересованный взгляд куда-то за спину Натаниэля.

— Я ему верю, — тут же отозвалась Лола.

Нейтан кивнул, принимая её мнение к сведению, и взял израненное лицо Натаниэля в ладони. А затем сжал так сильно, что, казалось, раны на лице вот-вот разойдутся по краям. Натаниэль инстинктивно вскинул руки, надеясь остановить отца, но в последнюю секунду одумался и отдёрнул их. Заметив это, Нейтан сухо усмехнулся и затряс его голову, словно пытаясь снять её с шеи.

— Кто же сказал тебе, что прятаться на самом видном месте это хорошая идея? Ты ведь понимал, что так или иначе я найду тебя.

— Ты мог бы оставить меня в покое. Ты продал меня. Я больше не был твоей проблемой.

— Сделка так и не была подтверждена. Тетсуи не согласился, потому что ты, к моему глубочайшему сожалению, не задержался достаточно надолго, чтобы убедить его. А значит, ты всё ещё принадлежишь мне, — пояснил Нейтан. — Ты выставил меня лжецом перед людьми, которые очень не любят, когда им врут. Знаешь, что я с тобой сделаю?

Нейтан замолчал, Натаниэль не ответил.

— На самом деле, я и сам пока не знаю. У меня было несколько лет, чтобы обдумать и спланировать это, но вот, когда время подошло, я в нерешительности. Могу свежевать тебя заживо. Могу мышца за мышцей отрезать от тебя по кусочку и прижигать новые раны, чтобы ты продержался подольше. В любом случае, независимо от моего выбора, мы начнём с подрезания сухожилий. На этот раз ты уже никуда не убежишь, Натаниэль. Я не позволю тебе.

— Пошёл нахуй, — с нескрываемым ужасом в голосе выплюнул Натаниэль.

Нейтан оттолкнул его назад и, не озвучивая своё требование вслух, просто вскинул руку ладонью вверх. В следующую секунду к нему уже подошёл ДиМачио. В одной руке Патрик держал затупившийся с годами топор Мясника, а в другой – заточенный разделочный нож. Нейтан обернулся к нему, с нескрываемым интересом обдумывая плюсы и минусы обоих вариантов. Решив воспользоваться моментом, Натаниэль рванул в сторону, но Лола это предугадала. Она напрыгнула на него со спины и крепко обвила руками. Ей физически не удалось бы удерживать его достаточно долго, но в этом не было нужды. Ей нужно было просто дождаться Патрика, который тут же передал оружие и метнулся в их сторону.

Словно не замечая ударов и других попыток отбиться, он одной рукой схватил Натаниэля за грудки. Лола мгновенно разжала хватку и деликатно отступила в сторону, сразу после чего ДиМачио с силой впечатал Натаниэля в ближайшую стену. Удар выбил весь воздух из лёгких, Натаниэль неуклюже рухнул на пол. Он инстинктивно попытался подставить руки и приземлился крайне неудачно. Воздуха не хватило даже на тихий стон. То ли от удара, то ли от нервов закружилась голова, его подташнивало, но всего одно движение, мелькнувшее на периферии зрения, заставило кинуться в сторону. Металл блеснул в сантиметрах от его лица, когда Нейтан сделал первый замах. Страх поставил на ноги быстрее, чем могло себе позволить уставшее тело. Натаниэль отшатнулся подальше от отца.

Нейтан не преследовал его. Он ещё раз взмахнул разделочным ножом, примеряясь к весу, а затем большим пальцем проверил остроту лезвия. Видимо, нож заточили совсем недавно, потому что на пальце тут же выступила кровь.

И в этот момент последнее самообладание испарилось. Нервы окончательно сдали. Он не сможет прорваться через ДиМачио и отца, поэтому придётся попытать удачу с Лолой, которая по-прежнему была вооружена ножом и пистолетом. Натаниэль бросился в её сторону. Судя по дикой улыбке, растянувшей губы Малкольм от уха до уха, она ожидала подобного сопротивления. Приготовившись к неизбежной стычке, Лола уже вскинула нож. Когда Натаниэль оказался в зоне досягаемости, она коротко и решительно замахнулась. Натаниэль нырнул в сторону, едва не подвернув лодыжку. В следующую секунду она наставила на него пистолет, прямо в лицо. Но даже зная, что выстрела не последует, он всё равно инстинктивно пригнулся.

Лола снова сократила дистанцию, сделав короткий замах ножом, и Натаниэль ударил её в открывшееся горло. Она издала хриплый, задушенный болью свист, но Натаниэль едва ли обратил на это внимание. Каждый порез и каждый ожог на руке мгновенно отозвался болью в ответ на такое неосмотрительное действие. Стиснув зубы, он замахнулся ещё раз. Лола ушла в сторону, кончиком лезвия успев оставить на его груди жгучую царапину. Теперь Натаниэль стоял между ней и дверью в дом. Он в несколько шагов взлетел по невысокой лестнице, но Лола успела схватить его за волосы раньше, чем дверь поддалась. Сейчас Натаниэля не беспокоила такая незначительная потеря, как лишний клок волос. Он по-прежнему рвался вперёд, отказываясь выпускать дверную ручку.

⇐ Предыдущая 13 14 15 16 171819 20 21 22 Следующая ⇒