ГЛАВА IX. Глава X. Глава XI. Глава XII. Глава XIII

Он торопливо шагнул к одной из дверей отеля, открыл её и вбежал в холл. Сделав по инерции несколько шагов, оторопело остановился поражённый великолепием холла и его размерами.

Гигантских размеров холл был полукруглым. В нём было тихо и прохладно, из невидимых динамиков лилась мягкая музыка, но больше всего его поразил а огромный фонтан в центре холла, обрамлённый великолепным мраморным бассейном. Фонтан вместе с бассейном медленно вращался. Струи воды устремлялись к сводчатому потолку, подсвечиваемые разноцветными прожекторами, вода искрилась всеми цветами радуги.

Полукружье холла замыкалось прямой стеной из красного мрамора, в которой были двери лифтов с большими световыми табло, эти табло были хорошо видны с того, места, где сейчас стоял он. Караваев насчитал тридцать шесть дверей. По периметру холла стояли кадки с декоративными деревьями. Не было никаких стоек администраторов, кресел для отдыха, киосков, вообще не было никаких признаков жизни.

Караваев обернулся на покашливание позади себя. У двери стоял пожилой швейцар, которого он в спешке не заметил. Он был в тёмно-зелёном мундире расшитом золотом, в брюках с широкими золотыми лампасами и фуражке с каким-то гербом.

«Прямо маршал тебе, а не швейцар, — подумал Караваев. — Вот у него сейчас и узнаем, где нам местное начальство найти».

Он, было, двинулся к швейцару, деланно улыбаясь, но остановился, прочитав объявление на двери за спиной швейцара, гласившее: « Все справки платные. Швейцар бесплатных справок не даёт». Караваев замешкался. «Может спросить? Авось ответит старик? » — подумал он и тут же передумал спрашивать, решив, что швейцар явная сволочь.

«Сяду в лифт, доеду до любого этажа, там у кого-нибудь узнаю. Язык до Киева доведёт», — решил он. Осуждающе глянув на швейцара, который, как ему показалось, ухмылялся, он развернулся, решительным шагом пересёк мраморный пол холла, вошёл в открытые двери лифта номер шесть, и нажал кнопку второго этажа. Двери лифта плавно закрылись, из динамиков что-то сказали на английском, но лифт не тронулся. Включилась тихая органная музыка и вкрадчивый женский голос произнёс, в этот раз по-русски:

— Вы забыли ввести карточку оплаты проезда в лифте в считывающее устройство. Прорезь устройства находится на щитке управления лифтом, рядом с телефоном. Если у вас нет карточки оплаты, наберите на щитке цифры 6, 3, 3, 6, затем нажмите кнопку «выход», выйдите из лифта и продолжите движение пешим порядком по лестницам нашего отеля. Спасибо.

— Во, как! И тут на халяву не проскочить, — пробормотал Караваев, и быстро нажал цифры 6, 3, 3, 6, но дверь не открылась. Табло под щитком замигало. Голос из динамика произнёс:

— Ошибка в наборе. Повторите набор цифр 6, 3, 3, 6.

Караваев набирал и набирал эту комбинацию цифр, а голос в динамике каждый раз сообщал об ошибке в наборе.

Неожиданно голос выдал новое сообщение:

— Сбой в системе управления. Аварийная ситуация. Приносим свои извинения за доставленные неудобства. Ждите. До свидания.

— Хорошо, что не прощайте, — пробормотал Караваев и зло треснул ладонью по щитку с кнопками. И тут произошло нечто странное. С потолка просыпался сноп искр, лифт медленно пошёл и остановился. Двери лифта оставались закрытыми, но в зеркальной стенке лифта, напротив дверей, точно посередине вдруг образовался небольшой просвет, зеркальная стенка стала медленно разъезжаться в разные стороны.

Голос из динамика тревожно произнёс:

— Опасность! Опасность! Опасность! Срочно покиньте кабину лифта.

Караваев быстро шагнул в темень, стенка лифта моментально сошлась за его спиной, и в ту же секунду вспыхнул ярчайший свет, ослепивший его и заставивший зажмуриться.

Когда он открыл глаза, то увидел, что находится в ярко-освещённом зале. Зал рассекал на две части широченный подиум, застеленный красной ковровой дорожкой. По обе стороны подиума стояли кресла для зрителей. Зал был с многоярусным амфитеатром и балконами. Почти все места в партере, амфитеатре и на балконах уже были заполнены шумливой публикой. В глубине зала, там, где начинался подиум, была сцена с занавесом и оркестровая яма, из которой шёл зудящий и резкий разнобой звуков настраивающегося оркестра. В зал всё время прибывала публика. Мимо остолбеневшего Караваева прошла женщина в вечернем длинном платье, слегка задев его сумочкой.

— Простите, — быстро взглянув на него, сказала женщина, явно испугавшись. Она пошла, ускоряя шаг и оглядываясь.

Караваев посмотрел на свои сланцы, и ему захотелось провалиться сквозь паркет зала. «Сейчас выкинут меня с позором из этого зала, и, наверное, это будет справедливо. Скорей бы только это произошло», — подумал он сокрушённо, чувствуя, как краска стыда заливает его лицо. Его мгновенно охватило безволие и безразличие к своей дальнейшей судьбе.

— Вы участник или зритель? — спросил у него откуда-то появившийся круглолицый вертлявый мужчина в чёрном смокинге с микрофоном в руке. Лицо мужчины показалось Караваеву удивительно знакомым.

— Друг, заплутал я. Мне бы в номер 6393 попасть. Подскажи, пожалуйста, по гроб тебе буду благодарен, — приложив руки к сердцу, с умоляющим видом сказал Караваев.

— Что за бред вы несёте! О чём вы? Я вам не справочное бюро и не друг вовсе. Глупости, какие! Я работаю. Я ведущий! Ве-ду-щий! Ферштейн? Чужие проблемы мне некогда решать. Как говорится, кесарю — кесарево, слесарю—слесарево, а кесаревой жене — кесарево сечение. Раз пришли, то проходите и присаживайтесь в кресло, и наслаждайтесь нашим шоу, — выпалил круглолицый, бегая глазами и, наконец, увидев, во что одет человек, с которым он говорит, округлил глаза, с недоумением воскликнув:

— Вау-у-у! Что это за прикид на вас, чёрт побери? Сейчас, что, мода на одежду с помойки?

Караваев опустил голову, руки его задрожали.

— Впрочем, чёрт вас побери, каждый сходит с ума по-своему, — подытожил круглолицый, посмотрел на часы и побежал к сцене, размахивая руками и виляя задом.

В зале плавно погас свет, на подиум со всех сторон ударили лучи прожекторов, ярко его осветив. Шум в зале стал стихать и Караваев, поёживаясь и пригибаясь, прошмыгнул к свободному креслу и сел в него.

Оркестр грянул бравурную мелодию и на подиуме возник круглолицый с микрофоном в руке. Тараща глаза и делая какие-то странные движения телом, бёдрами и руками, он затараторил, выстреливая слова пулемётными очередями, быстро и гнусаво:

— Да! Да! Да! Да! Да! Да! Да! И ещё раз да, да, да, господа! Да, да, да, господа! Этот день, вернее, вечер — наступил! Фатально наступил! Пришёл, пришёл, пришёл, этот долгожданный вечер, этот праздник восторга пришёл в наш дом, наконец! К нам пришёл, пришёл, черт возьми, Третий Международный Фестиваль «Звёзды года»! Три годика всего нашему ребёночку, господа, но он уже крепко и надёжно стоит на ножках. Да, крепко стоит наш ребёночек, которого мы все успели полюбить. Хочется пожелать ему счастливого детства, весёлой юности, яркой молодости и мудрой зрелости. Хочу обрадовать вас, господа: участники нашего фестиваля, приглашённые на наш сабантуйчик, оказались людьми сознательными и дисциплинированными, никто не отказался от участия, приехали все и они здесь, за кулисами, дожидаются своего выхода. Мало того, к звёздному составу участников неожиданно присоединились ещё множество новых звёзд и звёздочек, и вы будете иметь счастье лицезреть их совсем скоро. И среди них, господа, будет сама Мадонна! О, Мадонна миа! Сама Мадонна! Да, господа, очаровательнейшая женщина и несравненная певица. Будет ещё… нет, я не могу сдержать волнения, господа, меня буквально потрясывает… обещал приехать король! Король эстрады — сэр Элтон Джон с супругом, пардон, с супругой! Или… всё же с супругом? Это у него нужно будет спросить, чёрт возьми. Будет кто-то ещё, но я вам этого не скажу сейчас: пусть это будет для вас сюрпризом. Да, пусть это будет для вас приятным сюрпризом. Есть новости, господа, и не очень хорошие: Его…(ведущий многозначительно поднял глаза к потолку), не будет. Да, обещал, да, мы созванивались, но вот в последнюю минуту нам сообщили, что его не будет. Он сейчас на горнолыжном курорте в Альпах. Там снег, господа, про который мы здесь давно забыли. Но он прислал телеграмму, сейчас я её вам зачитаю.

Ведущий залез в карман сюртука, достал телеграмму, несколько мгновений разглядывал её, потом стал читать с торжественными интонациями.

— Участникам третьего Международного фестиваля «Звёзды года». Поздравляю…

Тут он запнулся. Глядя в телеграмму, он недоумевающе произнёс:

— Чёрт побери! Поздравляю… однако, господа, это всё, что здесь написано. Больше в телеграмме ничего нет. По военному — коротко и понятно. Типа, донесение Юстаса центру. Ну, ладно, и на том спасибо, как говорится.

Тут, Караваев, мучительно вглядывающийся в ведущего, с удивлением узнал в круглолицем популярного телевизионного шоумена Валдиса Пельша. Ведущий продолжал говорить, округляя глаза, меняя оттенки голоса от ласково-таинственого до шумливо-устрашающего, всё время дёргаясь, жестикулируя и выстреливая слова, длинными очередями:

— Звёзды, господа, звёзды, они были всегда, во все времена. Правда, в прежние времена не проводились фестивали такого грандиозного масштаба, как наш фестиваль. Но звёзды светили людям всегда, во все времена и их все знали и любили. Многие звёзды прошлого до сих пор светят, озаряя путь новым молодым звёздочкам. На них равняются, им поклоняются, пишут до сих пор о них, анекдоты до сих пор рассказывают, что, несомненно, говорит об их популярности. Взять хотя бы Петьку с Чапаевым, о-го-го, как в историю вошли, или лучшего целовальщика всех времён и народов, незабвенного товарища Брежнева Леонида Ильича, или скажем, легендарного героя анекдотов Рабиновича. Мы решили вспомнить звёзд прошлых лет, и приготовили для вас весёлое шоу. Сейчас, господа, мы совершим небольшой экскурс в прошлое. Забавный мини-парад звёзд прошлого, надеюсь, развлечёт вас, господа.

Оркестр грянул озорную музыку, и подиум быстро стал заполняться толпой костюмированных артистов. Они падали, кувыркались, кривлялись, хохотали, бегали, ползали. Караваев, напрягшись, смотрел представление, смиренно ожидая, когда, наконец, ему заломят руки за спину и с позором поведут через зал, но никто не обращал на него внимания.

Все персонажи этого необычного шоу легко узнавались: хорошо поработали режиссёры, гримёры и костюмеры. Выглядело представление балаганно-шутовским, но с какой-то претензией на осмысленную идею, но по сути, всё было, бестолково, легкомысленно: хорошо просматривалось желание создателей этого представления растормошить зрителей, привести их в нужную кондицию, завести, что называется, любым способом.

На подиуме тем временем творилось что-то невообразимое! Дон Кихот с копьём, худой, как жердь, скакал по подиуму, сидя на толстенном Санчо Пансе, высунувшем от натуги язык. Дон Кихот иногда покалывал своим копьём других участников шоу, те тогда подскакивали и визжали; Чапаев в ластах, с кислородным баллоном за спиной, и с вздёрнутой на лоб маской для подводного плавания, тискал полуголую Анку-пулемётчицу, обвешанную пулемётными лентами.

На тонкой верёвке над подиумом мотался человек-паук, бросая вниз петарды, нежно глядя друг на друга и, не обращая внимания на кавардак, вальсировали Джон Кеннеди с Мэрилин Монро; мирно беседуя, прошли Штирлиц с Мюллером; Брежнев прошёл, целуясь взасос с Ясиром Арафатом; здоровенный Герасим в драной косоворотке и лаптях таскал на верёвке «собачонку», её изображала девица, единственной одеждой которой была жилетка, с вышитой на спине золотом «Мumu». Девица ползала на коленях и визгливо лаяла на участников шоу. Майкл Джексон с пластырем на месте носа, окружённый ватагой весёлых детей, мерил подиум «лунными шагами», чинно проехали на белых конях Будённый и Ворошилов.

Улыбаясь ослепительно, пропрыгала с гитарами четвёрка «БИТЛЗ» в вельветовых костюмах без воротников. За ними продефилировали принцесса Диана с принцем Чарльзом, почему то промчалась Ксения Собчак, за которой, размахивая топором, гнался Иван Грозный. Выкинув руку в нацистском приветствии, в открытом автомобиле проехал выпучивающий глаза и брызжущий слюной Гитлер. Проскакал на микрофонной стойке Фредди Меркьюри, а за ним прошли играющий на трубе Луи Армстронг и Элла Фитцджеральд.

Три былинных богатыря протопали на битюгах. За ними ехали Иванушка-дурачок на коньке-горбунке и Молла Нассреддинн на осле; рядом с ними плёлся Робинзон Крузо в тряпье, целуясь с темнокожим голым Пятницей. «Срам» Пятницы был прикрыт связкой бананов.

Беседуя, прошли Шерлок Холмс с доктором Ватсоном, Карл Маркс с Энгельсом, Ленин, Сталин, Ельцин и Горбачёв, (те самые, с которыми недавно говорил Караваев в беседке), Че Гевара шёл с Фиделем Кастро, Билл Клинтон с Моникой Левински. Перекидывая головами друг-другу мяч, пробежали Пеле и Марадона. Появился ещё один Ленин, этот проехал на броневике.

В открытой пролётке, посылая воздушные поцелуи, проехал улыбающийся Александр Пушкин. Пролетку тащила тройка поэтов: Лермонтов, Маяковский и Есенин. За ними гнался, стреляя в воздух из пистолета, господин в сюртуке и в цилиндре, видимо подразумевался Дантес. Позади него бежал Том Сойер в заплатанных штанишках со своим другом Геком, они обстреливали из рогаток Дантеса. Улыбаясь, прошла любимая в народе комедийная троица: Вицин, Никулин, и Моргунов. Фехтуя со слугами кардинала, и тесня их, пробежала четвёрка мушкетёров, а за ними всё семейство Адамсов. На костылях прошла женщина в форме проводницы поезда «Красная стрела», на её спине вспыхивала и тухла неоновая надпись: «Анна Каренина». Альенде прогнал по подиуму Пиночета, подталкивая того в спину автоматом Калашникова. Зачем-то пробежали Ксения Собчак, Александр Цекало и Иван Ургант, а за ними люди в восточных одеждах вели Саддам Хусейна с петлёй на шее, пиная его ногами. Лев Николаевич Толстой прошёл с косой, изображая косаря, артисты от него ловко отпрыгивали.

Сгибаясь под тяжестью внушительных размеров креста, под смех зала, прошёл окровавленный Иисус Христос, с терновым венцом на голове, погоняемый гогочущими римскими легионерами в картонных доспехах. Майк Тайсон позади них боксировал с великаном Валуевым, за ним, что-то крича, прошёл Бен Ладен, стреляя вверх из автомата.

Потом, как из рога изобилия на сцену высыпали разные деятели, с хорошо узнаваемыми лицами. Были в этой звёздной группе: Рейган, Хрущёв, Мао Цзе Дун, Берия, Маргарет Тэтчер, Наполеон, Пётр Первый, Екатерина Вторая, Альберт Эйнштейн, Чарли Чаплин, Григорий Распутин, Элвис Пресли, Мик Джаггер, Авраам Линкольн, Юрий Гагарин, Надежда Крупская, Зигмунд Фрейд, Иосиф Броз Тито, Троцкий, Эдит Пиаф, граф Дракула, Сальвадор Дали, Шарль Де Голль…

Когда загримированные артисты, изображающие знаменитостей прошлого, реальных, книжных и киношных прошли, за ними на подиум высыпала весёлая ватага мультяшных героев, парад которых открывала Белоснежка. За ней гуськом приплясывали семь гномов. Два гнома были белыми, три – чёрными и два гнома были ярко выраженными азиатами. За ними шли, прыгали, бежали, кувыркались, шли на руках хорошо узнаваемые персонажи: Том и Джерри, кот Матроскин с Шариком, Карлсон с Малышом, Заяц с Волком, кот Леопольд с мышами, Снежная Королева, между крокодилом Геной и Чебурашкой, затесалась Ксения Собчак, она за руку вела упирающегося Чебурашку; Винни-Пух ехал на ослике, Аладдин с обезьянкой на руках, утёнок Дональд вёз Микки Мауса, Маугли сидел на Шер-Хане, прошло всё семейство Симпсонов, целая бригада остроносеньких созданий, с глазами размером с блюдце из японских «аниме», голые Телепузики бегали по подиуму и стреляли в участников шоу из водяных пистолетов

Появление этих героев немного развеселило зал, в котором послышались редкие хлопки, смех, в зале стало шумно. Всё это время, пока шло это представление, над подиумом летал на метле Гарри Потер и «обстреливал» участников шоу помидорами.

Когда прошла последняя группа артистов, на подиуме опять появился ведущий. Оркестр сменил мелодию, заиграл тихо и ведущий, — теперь он был в бархатном камзоле, расшитом золотом и бисером, в белых панталонах, чулочках и больших старинных туфлях с пряжками. Подбежав к микрофону, он зарядил в своей странной манере:

— Ну, как, господа, вы созрели? — крикнул он в зал, делая круглые глаза и прикладывая ладонь к уху.

В зале прошёл неясный гул.

— Не слышу ответа? — крикнул ведущий, не отнимая ладони от уха.

Зал зашумел активнее. Перекрывая гул зала, кто-то зычно крикнул из первых рядов:

— Давай уже, жопа, выводи весь шалман. Хорош, нам мозги парить!

Из сектора, откуда раздался этот голос, послышался дружный гомерический хохот. Шум в зале усилился. Зрители в партере завертели головами, зашушукались.

Ведущий подождал, когда шум в зале немного стихнет, и закричал в микрофон, как ни в чём не бывало:

— Да! Да! Да! Да! Народ созрел! Народ жаждет видеть своих героев. Оркестр: фанфары!

Серебристо отзвучали фанфары, и ведущий торжественно объявил:

—Третий Международный фестиваль «Звёзды года» объявляется открытым! И я приглашаю открыть наш праздник самую легендарную, самую звёздную пару всех времён и народов, прародительницу всех звёзд, любимцев публики и талисман нашего фестиваля… Правильно, господа. Да, да, да, да! Честь открыть наш фестиваль предоставляется… Адаму и Еве!

В зале раздались жидкие аплодисменты и на подиум под музыку из кинофильма «Мужчина и женщина» вышли совершенно голые мужчина и женщина. Держась за руки, они продефилировали, лучезарно улыбаясь, до конца подиума и, развернувшись, виляя бёдрами, прошли назад.

Бородатый мужчина, сидевший справа от Караваева, наклонился к уху Караваева, и шумно дыша винными парами, просипел:

— Эти ублюдки сделали операцию по пересадке пола. На прошлом фестивале Адам был Евой, а Ева — Адамом. Врубаешься, братан, до чего козлы дошли?

Караваев обрадовался, что с ним заговорили, и тут же решил спросить у соседа, не знает ли тот, где можно найти администратора отеля, но бородач уже заснул, свесив голову на грудь. Он похрапывал, распространяя вокруг себя пары алкоголя.

Когда Адам с Евой скрылись за кулисами, оркестр заиграл диксилендовую мелодию «Когда Святые маршируют» и на подиум с интервалом в 10-15 секунд стали выходить настоящие участники фестиваля.

Первыми, почему-то, быстро пронеслись Собчак с Волочковой. За ними прошли, пожевывающий Буш-младший с Кондолизой Райз; шли они энергично, по-американски широко улыбаясь. При появлении следующих двух пар участников, Караваев заволновался и стал озираться, наблюдая за реакцией зала, но люди вяло аплодировали и особого волнения не проявляли. Разволновался Караваев оттого, что по подиуму прошли Горбачёв и Ельцин с супругами. Он не мог понять, как такое могло быть: он ведь точно знал, что супруга Горбачёва и Ельцин уже умерли, об этом сообщалось по телевизору и в печати.

Далее появились мер Лужков с Церетели, как закадычные друзья, обнявшись, прошли Жириновский с Немцовым, Чубайс, почему то шел с «волшебником» Дэвидом Коперфильдом, а Сергей Кириенко с фокусником Амаяком Акопяном; не к селу ни к городу проехала полуголая Ксения Собчак с сигаретой во рту, на велосипеде. Подслеповато щурясь, проковыляла Новодворская, под ручку с Константином Боровым.

Бывший премьер Касьянов был спарован с депутатом Химштейном, Зюганова спаровали с Андреем Карауловым, Германа Грефа с Алексеем Кудриным, Бориса Грызлова с Сергеем Мироновым, Марата Гельмана с Александром Невзоровым, обнявшись, прошли историки Млечин и Пивоваров.

После них, как грибы из корзины высыпали на подиум Татьяна Толстая с Дуней Смирновой, кудрявый Венедиктов с Ганопольским, Басков с Монссерат Кабалье, «няня» Заворотнюк с Жигуновым, певица Валерия с Пригожиным, долго шли спарованные адвокаты, в первых рядах этой группы шли Барщевский и Резник, Астахов и Падва, Макаров и Кучерена. Улыбаясь, шли дикторы НТВ Шавалиева с Пивоваровым, сисястая Памела Андерсон с худосочной Сарой Джессикой Паркер, Илья Клебанов со Степашиным, Валентина Матвиенко с модельером Зайцевым, политологи Караганов с Павловским, Гайдар с Чубайсом, Эдита Пьеха с внуком, Михаил Шац с Татьяной Лазаревой.

Пары шли и шли нескончаемой чередой. Караваев смотрел на подиум, на эти странные смотрины, не совсем понимая, что здесь происходит. Последнее время он почти всё своё свободное время проводил у телевизора и поэтому хорошо знал всех участников этого шоу. Люди, к которым он уже давно чувствовал отталкивающее равнодушие, а к некоторым просто неприязнь, появляющиеся на экранах телевизора с регулярностью рекламы йогуртов, жвачки, или женских гигиенических прокладок, проходили по подиуму в качестве участников помпезного мероприятия, невесть зачем устроенного.

Пары были спарованы довольно странным способом: одни, несомненно, были людьми близкими, другие как бы противопоставлялись друг другу — их Караваев обычно видел по телевизору в качестве непримиримых противников, но поскольку все участники шоу сейчас дружелюбно улыбались, ему стало казаться, что это единая команда, из которой невозможно кого-то выделить и поэтому, несмотря на бравурную музыку, улыбающиеся лица конкурсантов, и переполненный зал, всё выглядело весьма уныло и фальшиво. Вспомнив про чудеса, которые являются непременной частью здешней жизни, он перестал нервничать из-за того, что среди участников этого шоу он видит умерших людей.

По подиуму катилась очередная порция участников, в зале зааплодировали: шли «телеакадемик» Познер со Сванидзе, за ними проплыл Басков, теперь с Волочковой, появились писатели Донцова с Марининой, Устинова с Юденич, Оксана Робски с Виктором Ерофеевым, Минаев с Лукьяненко; пробежали три дуэта: «Чай вдвоём», «Тату» и «Не пара, а за ними распевая «Хаву Нагилу», разбитый на пары вокальный ансамбль «Марш Турецкого». Важно прошёл один без пары Иван Охлобыстин, посылая в зал воздушные поцелуи.

Регина Дубовицкая вывела на подиум корифеев юмора: Петросяна со Степаненко, Стоянова с Алейниковым, Клару Новикову с Ефимом Шифриным, Гальцева с Еленой Воробей, Винокура с Семёном Альтовым, «Новых русских бабок», и других участников «Аншлагов», «Кривых зеркал», большинство из которых, несмотря на пенсионный и предпенсионный возраст, продолжали веселить страну. Ксения Собчак за это время умудрилась пробежать дважды.

Караваев сидел, вжавшись в кресло, не отрывая глаз от подиума, по которому теперь пошла какая-то непонятная сборная «солянка». У него вдруг включилась его привычка считать одинаковые предметы, но на 69-той паре — это были Борис Моисеев с Людмилой Гурченко, — он сбился и перестал считать.

Кого только он не увидел дальше! Наташу Королёву с полуголым Тарзаном, Гошу Куценко с Фёдором Бондарчуком, Романа Виктюка с Еленой Образцовой, Викторию Бекхэм с Дэвидом Бекхэмом, Анфису Чехову с Машей Малиновской, Сергея Зверева с сыном; Ксения Собчак, наконец-таки, нашла себе пару, пройдясь с Отаром Кушанашвили. Иосиф Кобзон прошел с репером Тимати, доктор Курпатов с доктором Малаховым, Андрей Макаревич с Артемием Троицким, Борис Гребенщиков с Саи Бабой.

Зал всё больше «разогревался», всё чаще и чаще звучали аплодисменты, на подиум стали лететь букеты цветов. По подиуму продолжали идти пары, у Караваева рябило в глазах, его стала одолевать зевота, неудержимо потянуло в сон и он, что бы ни заснуть, стал тихо осматриваться.

Сосед справа мирно похрапывал, слева от Караваева, не обращая ни на кого внимания, целовались взасос два худосочных парня, обритых наголо, позади группа молодых людей шумно веселилась, попивая пиво из банок. Впереди сидела группа вальяжно развалившихся в креслах мужчин, пожёвывающих жвачку, они не глядя на подиум, что-то деловито обсуждали. Тип из этой компании что-то всё время орал в мобильник, зло ругаясь.

« Ясное дело, пока этот бардак не закончится, мне отсюда не выбраться. А точнее сказать, меня отсюда выведут под белые ручки», — затосковав, подумал Караваев, и опять стал смотреть на подиум.

Теперь по подиуму шли целые коллективы, разбитые на пары.

Целая рота развязных молодых людей с канала MTV прошла, дрыгаясь и кривляясь. Нескончаемыми потоками проплыла орава кукольных девочек и мальчиков с «Фабрики звёзд», возглавляемая Яной Чуриковой, прошагали «менты» — артисты сериала «Улицы разбитых фонарей», за ними долго шли звёзды популярных телевизионных сериалов, а затем на подиум высыпала нескончаемая юмористическая артель, участники неисчислимых комедийных шоу, появляющихся, как грибы после дождя почти на всех телевизионных каналах. Их было много, они были молоды, развязны и раскованы. Им аплодировали дружно и с удовольствием, но наибольший успех вызвало появление на подиуме участников шоу «Комеди клаб», которых вывели на подиум два Гарика — Мартиросян и Харламов. С солидным видом прошла команда НТВэшников и сборная солянка из игроков Клуба Весёлых и Находчивых.

Затем, на подиум выкатилось целое стадо полуголых девиц, молодых и не очень, покручивающих бёдрами, призывно улыбающихся, изнывающих от фальшивой страсти, (их Караваев не знал), прошли ещё какие-то деятели. Спать захотелось нестерпимо, и он вдруг клюнул носом, уронил голову на грудь и задремал.

Очнулся он от оглушительных оваций. В центре подиума стояла примадонна эстрады Алла Борисовна Пугачёва. Её окружали аплодирующие Борис Моисеев, Сергей Зверев, Игорь Николаев, кучерявый экс-супруг Киркоров, Кристина Орбакайте, раздобревший Пресняков, Максим Галкин и Илья Резник.

Всеобщий восторг был настолько велик, что примадонне пришлось пройтись по подиуму трижды. Ксения Собчак попыталась пристроиться к этой группе, но появившиеся охранники вежливо оттёрли её от звёздной кучки.

Зал аплодировал стоя, пришлось встать и Караваеву. Когда овации стихли, примадонна спела с Максимом Галкиным простенькую песенку, в которой повторялись слова «будь или не будь», и под овации удалилась.

Оркестр заиграл зажигательную латиноамериканскую самбу и как грибы из корзины на подиум посыпались звёзды-одиночки. Они проходили быстро, будто их подгоняли. Сорвав шквал аплодисментов, прошла, наконец, Мадонна, посылая в зал воздушные поцелуи, за ней Иван Ургант, Дмитрий Медведев, Михаил Задорнов, Навальный, Цекало, Децл, Никита Михалков, Гай Германика, Витас, Валерий Леонтьев, Виктор Шендерович, Дмитрий Нагиев, Александр Буйнов, Андрей Малахов, Барри Алибасов, Ника Стрижак Жанна Фриске, Починок, Кох, Потанин, Вексельберг, Гозман, Дима Дибров, Михаил Швыдкой, Хавьер Солана, Мария Арбатова, опять Невзоров, Виктория Боня, Карла Дельпонто, Татьяна Пушкина, Катя Лель, Глюкоза, Трахтенберг, Борис Смолкин, Жанна Эппле, Хилари Клинтон, Лада Дэнс, Никас Сафронов, Елена Ханга, Рената Литвинова, Дана Борисова, Анита Цой, Арнольд Шварценеггер, Алексей Митрофанов, опять Задорнов, Лера Кудрявцева, Гарри Каспаров, Лолита, опять Жириновский, Леонид Парфёнов, Евгений Киселёв, Бурбулис, Олег Дерипаско, Никита Белых, Сергей Пенкин, Юлия Меньшова, опять Ксения Собчак, Богдан Титомир, Настя Стоцкая, Иван Ургант, ещё раз Лолита, Александр Розенбаум, Николай Фоменко, Елена Ищеева, Зоя Буряк, Людмила Нарусова, Надежда Бабкина, Светлана Сорокина, Сергей Доренко, Шура, Тина Канделаки, Илья Стогов, Ирина Салтыкова, Василий Шандыбин, Миша Гребенщиков, Владимир Соловьёв, Анастасия Мельникова, Дима Билан, Евгений Плющев, Хакамада, Бритни Спирс, Ксения Бородина, Фридман, опять Тина Канделаки, писательница Улицкая, Абрамович с командой «Челси», Прохоров с командой красоток…

Когда поток участников иссяк, и умолкла музыка, на подиум с опозданием выскочила Ксения Собчак. Под смех зала она быстро пробежала по подиуму и юркнула за кулисы.

Тут же на подиум вышли немолодые мужчина и женщина в ярко-оранжевых жилетах. На спине жилета женщины было написано: «Марья», а у мужчины — «Иван». Не обращая внимания на зрителей, на которых летела пыль. Марья стала сноровисто мести ковровую дорожку, а Иван, пошатывающийся, явно подвыпивший, идя за Марьей, поругиваясь, сматывал ковровую дорожку.

На подиум выскочил ведущий, сменивший камзол на ярко-красный костюм и загалдел:

— Короток миг счастья, господа! Короток, чёрт побери! Дефиле окончилось, но волнение осталось. Участники нашего фестиваля сейчас пьют за кулисами валерьянку… и не только, ха-ха, в ожидании приговора жюри. Оно и только оно может решить, кому достанутся главные награды фестиваля, присуждаемые в двух номинациях. В номинации «Звёздная пара», лучшей паре будет вручён приз, золотая статуэтка, изображающая Двуликого Януса, приз так и называется — «Золотой Янус». Статуэтка весит 999 граммов и изготовлена бельгийскими мастерами из золота самой высокой пробы. В номинации «Звезда года» победителю будет вручён приз также из чистого золота, но поменьше весом. Вес «Золотого дятла», так называется эта награда, 666 граммов. А теперь позвольте представить вам членов жюри нашего фестиваля…

Это: Маркел Амброзиевич Ветрюган, старейшина нашего кино, Остап Порожняк, кутюрье из Одессы, чёрт побери, в Одессе, таки, появились кутюрье, Отто Неважнецки, наш гость из Германии, бывший офицер вермахта, директор фонда «Гуманитарная поддержка блокадников Ленинграда», Вазген Смутьян — гендиректор Ереванского коньячного завода, Су Кин Сын — китайский актёр, чемпион по карате, Шовкет Усманпердыева — казахская актриса, певица, писательница, модель; Серджио Оффанарелли — итальянский медиа-магнат, братья-близецы из Греции, владельцы туристической компании: Николас Попандопулос, Александрис Пондалуполос и Виктор Пондопопулос, Мери Мак Клистер и Жан-Жак Нассеро — основатели и владельцы сети биотуалетов в нашем городе, популярный дуэт из Чехии Иржи Впух и Мирослав Впрах, театральный режиссёр и драматург, наш земляк Аполлон Мокрово-Коровин, Держи Карманшире приехал к нам из Ирана - у него нефтяная компания; приехала к нам и очаровательная порнозвезда и топ-модель Стефания Послеполуночи; Японию представляет Нагиса Бочкотара — борец сумо. И наконец, разрешите представить вам председателя жюри, секс-символа семидесятых, замечательного американского актёра, легенду Голливуда, продюсера, сценариста и режиссёра, пламенного борца за права секс меньшинств Дристофера Дристоферсона, он приехал к нам с очаровательным супругом. Само собой, господа, что такое крупное мероприятие, как наш фестиваль, не могло состояться без спонсоров. Спонсоры нашлись и спонсоры, о-го-го, какие, чёрт побери! Генеральный спонсор нашего фестиваля — акционерное общество закрытого типа «Башнабашгаз» и лично председатель этого газового гиганта Этилен Пропиленович Метанов! Остальные наши спонсоры не менее имениты: — это Издательство «Порноиздат» и журнал «Трое», инвестиционная компания «Соломон Ребекинш и дочь», ГАИ города Новожопска, сыскное агентство «Кто? Где? Кого? », владельцы VIP-салонов красоты «Обаяшки», Яков Карпинш и Яков Шнипрак, банк «Русский Кретин», прошу прощения «Русский Кредит», казино «Орёл и Решка», фирма «Вешние Воды» и фармацевтический концерн «Фармкомбикорм». Вот такие у нас спонсоры, господа. Ну, а пока жюри будет решать, кто же станет победителем, у нас, господа, есть возможность перекусить, ведь, как говорят сапёры: «Главное, хе-хе, во время «перекусить.

В зале произошло заметное оживление. Зрители стали шумно подниматься со своих мест. Бородатый сосед Караваева проснулся и, толкнув его в бок, потягиваясь, спросил у него деловито:

— Жрать звали?

Караваев кивнул головой.

— Ну, и чего расселся? Сейчас эти пираньи всё подметут в айн момент. Давай, вставай, — пролетим, как шведы под Полтавой.

— Да я… — замялся Караваев.

— Давай, давай, братан, — раздражённо бросил бородач и потянул Караваева за руку, он будто не видел его одежды. Караваев повиновался и, озираясь с тревогой, пошёл за бородачом. Толпа вынесла их через открытые двери в просторный зал к длинному столу в виде гигантской буквы П. У него уже толпилась пьющая и жующая публика. Бородач бесцеремонно расчистил себе и Караваеву место у стола, раздвинув в разные стороны каких-то толстяков, поглощающих с необычайной скоростью салаты, налил две стопки водки и, проговорив:

— На халяву, братан, и уксус сладкий, — выпил и стал закусывать. Увидев, что Караваев не пьёт, не ест и мнётся, бородач грубо сказал:

— Ты чё, в натуре, трезвенник? Чё ломаешься? Пей. За всё заплачено.

Караваев немного поколебавшись, махнул рукой, и, думая: «Гори оно синем пламенем, будь, что будет! Всё равно меня здесь рано или поздно «повяжут», — выпил стопку водки.

Он никогда прежде не пил такой вкусной водки. Ледяная, мягкая, не жгучая и крепкая в тоже время, она приятно ударила в голову Караваеву, а сосед тем временем налил ещё и подвинул к себе блюдо с бутербродами. Бутерброды были маленькие, аккуратненькие: с икрой красной и чёрной, с ветчиной, с сыром, с бужениной, с балычком, с форелью, и колбасой.

— Ты закусывай, закусывай, — сказал ему бородач, и как бы нечаянно ткнул локтем в бок, какого-то хлыща, затянутого в кожаный комбинезон, протянувшего было руку к блюду с бутербродами. Хлыщ ойкнул, но, не сказав ни слова, согнувшись, опасливо косясь, отошёл.

Караваев выпил с бородачом ещё, съел четырнадцать бутербродов, и спросил у бородача, как бы, между прочим:

— Слушай друг, здесь такое дело, ёш твою два, я здесь первый раз, не знаю, как мне в свой 6393-ий номер попасть. Заплутал немного я, брожу, как в ведьмином кругу, ничего понять не могу. Сел в лифт — какая-то карточка нужна. Потом лифт сломался, сюда вот меня занесло…

— Не парься, нема базару. Закусим, выпьем, потусуемся немного, и я тебя отведу. Мы почти соседи: я в 6291- ом номере живу — это самая верхотура, последний этаж. Я здесь, брат, каждый закуток знаю в этой крысиной норе. Частенько бываю, оттопыриваться прилетаю из Сибири. Как «капусты» настригу, так и прилетаю. Здесь есть, где погрешить, братела, — ответил бородач, разглядывая жующую публику.

Караваев безмерно был тому, что наконец-то удача улыбнулась ему, он взял ещё один бутерброд и спросил:

― Так ты фермер?

― Председатель колхоза, ― ощерился бородач. Он налил ещё водки себе и Караваеву.

— Блин, заснул я. «Татушек-прошмандушек» видели?

— И «Тату» были, и «Чай вдвоём», и Варум с Агутиным, и Эдита Пьеха с внуком, ― ответил. Караваев с набитым ртом.

— А петушок был?

— Какой?

— Задница с дырой!

— Не понял?

— Я про Элтона Джона. Обещался приехать.

— Нет, его, кажется, не было, а может и был, задремал я…

— Да, — с сожалением в голосе произнёс бородач, — а я проспал! Ночка у меня была развесёлая, здесь любят гостей с баблом, на цырлах ходят. До утра гулеванил, поспать удалось пару часов. Сморило меня тут в духоте. Хотел я на этих сиповок «Татушек» посмотреть, я их только по телевизору видел. И на этого сэра английского. Всё говорят, что он с женой, а я так думаю, что жена всё же он. Хотя… для этих это всё не важно.

Караваев съел очередной бутерброд и спросил у бородача:

— А скажи, мне друг, пожалуйста, что-то я не могу понять, как жюри определит победителей этого фестиваля, по каким, так сказать, показателям? Зарплату у нас на шахте, к примеру, платят из расчёта сколько добыл угля, столько и получишь денег. Когда поют на конкурсах всяких — тоже мне понятно, — победит тот, кто лучше всех споёт. Ну, в спорте совсем просто: прыгнул выше всех или копьё запустил дальше других — получай медаль. А тут, понимаешь, прошли гуртом под музыку, как на Первомайской демонстрации, непонятно получается.

Бородач ловко закинул в рот маслину, выплюнул косточку в пустую тарелку и ответил ухмыльнувшись:

— По каким показателям, спрашиваешь? А ни по каким! Закидывают в шляпу бумажки с номерами участников этого дурдома, перемешивают их как следует, и достают из шляпы бумажку с номером победителя. И все дела. Ошибок не бывает, потому что все бумажки в шляпе с одним номером, то есть с номером нужного победителя. Врубаешься?

— Шутишь? — недоверчиво качнул головой Караваев.

— Шучу, — весело согласился бородач, — но думаю, что-то именно вроде этого и делается. Здесь если жульничают, то по-крупному.

—Зачем же тогда тратить время и такие безумные деньги на такие мероприятия? — спросил Караваев, наливая себе сока. — Жюри зачем?

— А чтоб не забыли их, звездунов всяких — ответил бородач. — Мордами торгуют. Надо, брат, быть всё время на виду. Показать всем: жив я, господа, вот он я! Я ещё в лодке, при бабках, у меня всё в порядке. Да брось ты думать об этом, туфта всё это! Давай ещё по одной?

— А мёртвые, мёртвые ведь ходили? Или артисты это? Как это? — спросил Караваев.

— Они и мёртвым своим кентам не дают совсем умереть, таскают с собой, — хохотнул бородач. — Не бери в голову. Ну, что, дерябнем ещё?

— Давай, — ответил Караваев, и они выпили с бородачом ещё, потом бородач вдруг засуетился.

— Сейчас коктейли будут разносить. Ты четыре возьми. А я быстренько сейчас, вон к той шалаве-блондиночке, что у стеночки скучает, подкачусь под бочок. Спинным мозгом чувствую, что ей самец нужен, забью её себе на ночь. Я, знаешь, без бабы спать не могу. Знаешь, как будет по–китайски блядун?

—Нет, — рассмеялся Караваев.

—Почти как у нас: Бляо-Дун, — подмигнув Караваеву, ответил бородач. — Так я из этих самых, понимаешь ли, «китайцев, ничего тут не попишешь.

Бородач, задрав подбородок, поправил галстук, щёлкнул по-военному каблуками и, подмигнув Караваеву, слегка пошатываясь, направился к блондинке.

Караваев рассмеялся ― бородач ему понравился. Он немного понаблюдал за ним. Тот уже что-то быстро нашёптывал блондинке на ухо, губы которой медленно растягивались в резиновой ухмылке.

Улыбаясь, Караваев повернулся к столу, налил себе ещё одну стопку водки, взял бутерброд, и уже было собрался выпить, но тут кто-то коснулся его локтя.

⇐ Предыдущая 13 14 15 16 17 18 192021 22 Следующая ⇒