Глава XII 6 страница

— Плевать! Бросай, я сказал, — упрямо повторил солдат, делая шаг вперёд, струйка пота скатилась ему на лицо. — Плевать мне на всё. Что будет — то будет.

«Может пальнуть», — с тоской подумал Караваев, а вслух сказал примирительно:

— Ну, хорошо, хорошо, сынок. Сейчас, сейчас, как скажешь.

Он достал деньги, бросил их к ногам солдата.

— Три шага назад, — взвизгнул солдат, и Караваев отступил.

Не сводя глаз с Караваева, солдат нагнулся и поднял деньги левой рукой, правой держа автомат направленным на Караваева, он видел, как трудно было солдату удерживать автомат одной рукой. Сунув деньги за голенище, он перехватил автомат левой рукой.

— Всё? — спросил Караваев, улыбаясь.

— Нет, не всё. Часы бросай сюда.

— Они не идут.

— Всё равно бросай. И рюкзак бросай, — приказал солдат.

— Угомонись, сынок, там только книги. Рюкзак этот дорог мне. Память это о хорошем человеке, а тебе он ни к чему, — попросил Караваев.

— Бросай, я сказал. Хватит говорить, — повысил голос солдат. Он повёл автоматом. Лицо его стало злобным.

Караваев снял рюкзак, швырнул его в ноги солдату, бросил и часы.

— Ну, теперь всё? Или может — разденешь меня? Глянь, какой смокинг у меня! Тебе же одежда нужна, ты говорил, — закипая, спросил Караваев.

— Теперь всё. Иди, батя, и прости меня, пожалуйста, — ответил солдат. На глаза его навернулись слёзы.

— Сдайся, сынок, сдайся, — сказал Караваев, покачав головой.

— Иди, иди, отец. Не могу я говорить больше — иди, — всхлипнул солдат. «Вот-вот разрыдается», — мелькнуло в голове Караваева.

— Иди! — повторил солдат на этот раз зло и нервно.

— Ну, прощай, защитник, — сказал Караваев, повернулся и пошёл к дорожке. У живого заборчика он остановился и обернулся, но уже не увидел солдата.

Он пролез сквозь кусты на дорожку и остановился. Его подмывало смеяться. Не было ни обиды, ни досады, а какая-то весёлая бесшабашность охватила его. Внутри себя он чувствовал опустошенность и неудержимое желание смеяться. Он попытался сдержаться, но вместо этого прыснул в кулак и уже не смог остановиться: стал смеяться громко и неудержимо. Смех, так резко начавшийся, так же резко прекратился.

Вытерев мокрые от слёз глаза, чувствуя облегчение, он почему-то вспомнил фразу из какого-то фильма, виденного им давным-давно. В этом фильме герой, потерявший всё, что у него было, повторял смиренно одну и ту же фразу: «Ветер принёс — ветер унёс».

Караваев прошептал: «Ветер принёс — ветер унёс, ветер принёс — ветер унёс, ветер принёс — ветер унёс». Затем огляделся и громко крикнул: «Ветер принёс — ветер унёс. Назад дороги нет. Идём, товарищи, в отель по второму варианту, как «Ельцин» рекомендовал».

Дорожка вывела его на площадку, на которой собственно и находился отель. До него рукой было подать. Он прошёл мимо припаркованных автомобилей, направляясь к входным дверям отеля, коих было несколько, и тут его остановил крепкий мужчина в камуфляжной форме с резиновой дубинкой, наручниками на поясе и рацией в нагрудном кармане. Он бесцеремонно ощупал опешившего Караваева и после нескольких секунд разглядывания, спросил, скверно ухмыльнувшись:

— Ты как сюда пробрался, чучело? Заблудился? Решил судьбу испытать, камикадзе?

Караваев быстро прокрутил в голове напутствия Ельцина и сплюнул смачно в ноги охраннику.

— За базар отвечаешь? Значит, такую оценочку ты мне выставляешь, братела? Тебя начальство вежливости не учило? По одёжке, значит, встречаешь?

Глаза охранника забегали, а Караваев, не дав ему опомниться, сразу стал его дожимать:

— А я, знаешь, братела, охрану отпустил, решил прогуляться по вашим заповедным местам. Мне тут менеджеры ваши сказали, что у вас тут безопасно, мышь, мол, не проскользнёт. Хотя, умные люди знают, что безопасно только в гробу. Слышал об этом? Надо было мне не отпускать охрану, чтобы они тебя дурня уму-разуму подучили. За базаром, братела, следить нужно и к старшим с почтением относиться. И глаза, глаза на роже иметь нужно. Сюда смотри, слышь, я сказал, сюда смотри! Я кому сказал!

Караваев эффектно двумя пальцами оттянул свою майку на груди и, отпустив, её продолжил, цыкнув зубом:

— Тебе, чудила, чтобы такую маечку купить, год впахивать придётся. Может даже голодать, в натуре, пришлось бы, что бы на такую маечку бабла наскрести. А мне её сам Юдашкин пошил, вникаешь?

Караваев осклабился.

— Прикольная маечка, в натуре, да?

Охранник неуверенно кивнул головой.

— Фамилиё-то твоё как? — резко изменив выражение лица с благодушного на серьёзное, строго спросил Караваев.

Охранник сглотнул слюну и ничего не ответил.

— Ладно, разберёмся, пока работай, — сказал Караваев и разболтанной походкой пошёл к отелю, еле сдерживаясь, чтобы не расхохотаться.

Пройдя несколько шагов, он резко обернулся. Охранник стоял на том же месте, вытирая пот со лба.

Из эвкалиптовой рощи, где недавно он сидел с солдатом-дезертиром, эхом разнёсся выстрел. Караваев вздрогнул и замедлил шаг. Вслед за первым выстрелом застучала автоматная очередь. «Калашников», — с тоской подумал Караваев, — застукали пацана».

За автоматной очередью послышались другие выстрелы, одиночные и короткими очередями, потом пошли длинные очереди, взрыв гранаты, вслед за которым послышался шквальный огонь, и сразу же наступила гнетущая тишина. Из рощи ветерок донёс запах пороха, лай собак, людские выкрики.

⇐ Предыдущая 13 14 15 16 17 181920 21 22 Следующая ⇒