Внимание! 8 страница

- Аэрон, - позвала она, не желая, чтобы он уходил, и подозревая, что именно это повелитель и задумал.

- Да.

Он остался рядом, нависнув над ней и гладя по голове.

Оливия едва не замурлыкала от нежного прикосновения.

- Я ошибалась. Когда сказала, что не поблагодарю тебя. Я действительно очень признательна тебе за помощь.

«Что ты делаешь? Он никогда не посмотрит на тебя как на возможную возлюбленную, если все время напоминать ему о твоей ангельской природе».

- Ага, ладно.

Явно испытывая смущение, Аэрон кашлянул и выпрямился.

- Ты еще где-нибудь ранена?

Не дожидаясь ответа, он осмотрел гостью с головы до ног. И вероятно, впервые осознал, что на ней другая одежда, потому что уронил челюсть.

- Ты… ты…

Может, ее статус потенциальной возлюбленной, в конце концов, и не в такой уж опасности.

«Будь уверенной».

- Мило, правда? Это Кайя мне помогла.

«Смелее».

Оливия провела руками по груди, животу и бедрам, мечтая, чтобы это он касался ее тела, и моментально покрылась гусиной кожей. О, вот так сюрприз. Как приятно. Очень, очень приятно. Ей стоит так коснуться себя еще раз. Когда-нибудь.

- Мило. - Его голос был глубоким, возбужденным. – Да.

- Как тебе мой макияж?

Когда взгляд Аэрона переместился к ее лицу, Оливия провела пальцем по губам.

- Надеюсь, Легион его не испортила.

- Красиво. - И снова этот глубокий, страстный голос.

Хорошо это или плохо?

Какая разница? Она желала его, решила отправиться за ним. Он будет ей принадлежать.

Оливия облизала губы – и почувствовала привкус кокоса, м-м. Затем села, оперлась на локоть, и потянулась к Аэрону. Погладила его по груди, ощущая биение сердца. С одной стороны ангел едва не краснела от собственной дерзости, думала отодвинуться назад. А с другой - захлебывалась от гордости и хотела продолжения.

Чтобы испытать огромную радость, напомнила себе Оливия, частенько приходится отходить от привычных правил.

«О, я уже так далеко отошла».

- Можешь поцеловать меня, если хочешь.

«Пожалуйста, ну пожалуйста, пусть он захочет».

На миг Аэрон перестал дышать. По крайней мере, его грудь больше не вздымалась. Пламя вспыхнуло в глазах воина, зрачки расширились, а мускулы под ладонью соблазнительницы напряглись.

- Я не должен. Ты не должна. Ты ангел.

- Падший, - напомнила она ему. Снова. – Я могу умереть завтра. Или сегодня. В любом случае, не желаю умирать, не узнав вкус твоих губ. Будет жаль, если так и произойдет, ведь это все, чего я действительно хочу.

- Я не должен, - повторил Аэрон, наклоняясь ниже… ниже…

К сожалению, он остановился за мгновенье до поцелуя.

Оливия постаралась не закричать от разочарования. Как близко она была к осуществлению своего желания?

- Скажи, почему.

Пусть уже скажет, чтобы она смогла опровергнуть каждый довод.

- Мне не нужно развлечение. - По крайней мере, Аэрон не отстранился. – Мне не нужна женщина. Мне вообще ничего не нужно.

Ну и как тут поспоришь? Никогда еще ей не приходилось видеть мужчину, настолько безразличного к собственному одиночеству.

- Ну, зато мне нужно развлечься, - сказала Оливия вместо того, чтобы рассердиться, и обвила руками его шею.

На этот раз она не просто отступила от привычек, она от них отбежала.

Оливия решительно дернула Аэрона на себя.

Он мог бы сопротивляться. Мог бы остановить ее. Но не стал. Просто позволил себе упасть на нее сверху. Они долгое время так лежали, просто смотря друг на друга. И ни один из них не мог отдышаться.

- Аэрон, - наконец, прошептала Оливия.

- Да?

- Я не знаю, что делать, - созналась она, и все испытываемое томление прозвучало в ее словах.

- Может, я и дурак, но я бы начал с этого, - ответил он и накрыл ее губы своими.

Глава 9

Она такая хрупкая, почти как человек. Даже еще слабее, чем человек, напомнил себе Аэрон, когда их языки сплелись, но он не мог сейчас об этом думать. Позже. Позже он будет сожалеть, но сейчас все, чего ему хотелось, это… она. Оливия. Женщина, которую презирала его милая Легион, женщина, которая только что позволила надрать себе задницу – хотя, если честно, стоит признать, что она неплохо держалась, пока Аэрон не отвлек ее – и та самая женщина, которую он обязательно вышвырнет из крепости в самое ближайшее время.

То, как она успокоила и очаровала Гнев, вызвало тревогу и выбивало из колеи. Даже сейчас демон мурлыкал, наслаждаясь происходящим. Страстно желая того, что вот-вот случится.

Глупо. Оливия отвлекла бы его, а этого воин не мог себе позволить. Тут он не лгал. Аэрон не мог тратить свое время, заботясь о ней и вытаскивая из различных неприятностей – а она их обязательно найдет. Просто непременно. Ради всех богов, ведь эта женщина решительно настроилась «повеселиться».

Любой другой мужчина с удовольствием ей в этом поможет, подумал Аэрон, и его руки сжали простыню по обе стороны от ее головы. «Взгляни на Уильяма». Беззаботного, обожающего секс Уильяма. «Ублюдок».

«Мой. Ангел – мой».

Гнев? Предъявляет права? Смешно.

«Не твоя, и уж точно не моя». Но как же Аэрон желал обратного.

Новая одежда открыла его взгляду ее ароматную кожу и волнующие изгибы тела. И то, и другое являлось воплощением соблазна, чистым искушением, перед которым не смог бы устоять ни один мужчина. Даже он сам. Оливия хотела целоваться, и что-то внутри него требовало дать ей желаемое. На этот раз у Аэрона не нашлось сил отстраниться. Все, что он мог – это прижаться к ней губами, скользнуть языком в рот красавицы и взять. Взять ее сладость, ее невинность. Взять от этого поцелуя все, что только возможно.

И святые небеса, вкус ее губ… «Словно виноград, сладкий и чуть терпкий», - подумал он, пока язычок партнерши робко ласкал его собственный. Ее соски затвердели, и она выгибалась все сильнее и сильнее, прижимаясь низом живота к эрекции. Руки Оливии, напротив, мягко скользили по коротким волосам воина, а поцелуй оставался ласковым.

Она была нежной любовницей, как он и предпочитал.

Аэрон никогда не понимал, почему некоторых из его друзей притягивали женщины, царапающиеся, кусающиеся и даже дерущиеся во время этого самого интимного в мире процесса. Ему никогда не хотелось лично испытать подобное. Зачем приносить жестокость с поля боя в спальню? Бессмыслица. Нет, подобное не для него.

Бывшие любовницы Аэрона, те несколько, которых он себе позволил, ожидали от него большего напора, чем он готов был предложить. Может, потому что повелитель походил на байкера, с виду явно был воином и убийцей и ни от чего не отступал. Но Аэрон не позволял им побуждать его двигаться быстрее или сильнее.

Во-первых, он был слишком силен, а они - слишком слабы. Воин с легкостью мог бы причинить им вред. Во-вторых, «быстрее» и «сильнее» означало пробудить его демона, а Аэрон не желал участвовать в сексе на троих с существом, которого ему не всегда удавалось контролировать. Опять же, он мог травмировать свою партнершу, превратившись из любовника в палача.

Вот только… если говорить совсем уж честно, то Аэрон испытывал желание, пусть и небольшое, заставить Оливию перейти все границы, напрочь забыть о контроле, так, чтобы она билась, умоляла и делала бы что угодно, лишь бы достичь оргазма.

Гнев замурлыкал громче.

Что это с ним? Что с его демоном? Учитывая реакцию Гнева, Аэрон должен был бояться причинить вред Оливии больше, чем кому бы то ни было за всю свою жизнь. Но он не боялся. Его поцелуй стал глубже, требуя больше, чем она, возможно, готова была дать.

«Да. Еще! »

Голос Гнева был лишь шепотом, но, тем не менее, вернул Аэрона к реальности; он поднял голову, оторвавшись от Оливии. «Я не поддамся жажде крови. Успокойся».

«Еще! »

Хотя демон всегда молчал в присутствии Легион, и она успокаивала его так же, как и Оливия, Гнев никогда не хотел поцеловать демоницу.

Почему же тогда он так реагировал на Оливию? На ангела?

«Нам нужно сбавить темп», - ответил он, не зная, что еще сказать.

Демон захныкал, как избалованный ребенок, клянчащий любимое лакомство.

«Еще рая. Пожалуйста».

Еще… рая? Глаза Аэрона расширились от удивления. Ну конечно же. Для Гнева Оливия, должно быть, олицетворяла собой место, где ему никогда не были рады, позволяя ощутить недосягаемое. Хотя, честно говоря, Аэрон раньше и не предполагал, что демон так хочет попасть в дом ангелов. В конце концов, злые и добрые духи враждовали между собой.

Может, Аэрон ошибался, но ничем больше не мог объяснить эту… привязанность демона к Оливии.

- Аэрон?

Она открыла изумительные голубые доверчивые глаза, дивно обрамленные густыми черными ресницами, и медленно облизнула влажные красные губы.

- Твои глаза… зрачки… но ты же не сердишься?

Что не так с его зрачками?

- Нет, не сержусь.

Почему она так решила?

- Ты… возбужден, так? – Оливия шаловливо усмехнулась, спасая его от необходимости отвечать. – Но тогда почему ты остановился? Я сделала что-то не так? Пожалуйста, дай мне еще один шанс, и я исправлюсь, обещаю.

Аэрон отклонился еще немного и уставился на нее.

- Это твой первый поцелуй?

Ему следовало бы догадаться. «Я не знаю, что делать», - сказала Оливия чуть раньше. Но настоящий смысл ее слов дошел до него только сейчас. Ангелы оставались совершенно невинны даже в этом? Неудивительно, что Бьянка решила задержаться на небесах с Лисандром. Такая чистота… опьяняла.

Оливия кивнула. Затем, к удивлению воина, послала ему еще одну усмешку.

- Ты не догадался? Думал, у меня есть опыт?

Не совсем так, но ему не хотелось портить ее радость. Вдобавок, воину нравилась ее неосведомленность, пожалуй, даже слишком. Нравилось сознавать, что он у нее первый и единственный. Нравился этот собственнический инстинкт, который сейчас поглотил его целиком.

Инстинкт, который по многим причинам был неуместен.

- Наверное, нам стоит…

- Сделать это еще раз, - перебила Оливия. – Согласна.

Невинность и желание образовывали такую восхитительную смесь. О, да. Опьяняюще.

- Я не это хотел сказать. Наверное, нам стоит остановиться.

Прежде чем он познакомит ее с кое-чем куда серьезнее поцелуя.

Прежде чем он – и Гнев – познают рай. Рай, который, возможно, никогда не захотят покинуть.

- Но теперь, - продолжила Оливия, словно не слыша его, - я буду сверху. Я всегда хотела это попробовать. Ну, с тех пор, как встретила тебя.

Она оказалась сильнее, чем выглядела, и смогла опрокинуть Аэрона на спину. Он ощутил обнаженной кожей прохладу хлопковой простыни. Не дожидаясь разрешения, ангел уселась на него верхом. Слишком короткая юбка задралась почти до талии, открывая соблазнительный вид на трусики. На этот раз они были синие, в тон топу, и совсем маленькие. Ну очень маленькие.

Рот Аэрона наполнился слюной, и он бессознательно положил руки на колени Оливии, потянув вперед, заставляя ее двигаться по его напряженному члену, прежде чем мог остановить себя. Сладостный рай. Черт, черт, черт. Рай. Он не должен так делать.

«Еще».

Застонав, Оливия запрокинула голову, и ее шелковые волосы защекотали его живот. Соблазнительница выгнулась дугой, и твердые соски проступили сквозь ткань топа. Она явно не носила лифчик.

Аэрона это восхитило.

Она посмотрела ему в глаза, сжигая дотла одним взглядом.

- Я не шутила, когда сказала, что мне нужно отвлечься. Нападение Легион напомнило мне о том, что другие демоны сделали со мной. И я хочу забыть это, Аэрон. Мне нужно забыть.

- Что они с тобой сделали? – спросил он прежде, чем успел остановиться.

Хотя прежде убеждал себя, что это его не волнует.

Ее страсть немного поостыла, прекрасные глаза затуманились, и она покачала головой.

- Не хочу говорить об этом. Хочу целоваться.

Оливия наклонилась, но Аэрон отвернулся.

- Скажи мне.

Узнать правду вдруг стало гораздо важнее, чем получить удовольствие.

- Нет, - ангел надула губки.

- Скажи.

Он выяснит и отомстит за нее. Вот так просто.

Гнев одобрительно заворчал.

Но к их общему удивлению, ангел раздраженно рыкнула:

- Кто бы мог подумать, что мужчина захочет разговаривать вместо того, чтобы делать… другие вещи!

Аэрон сжал зубы. Упрямица.

- Даже если мы поцелуемся, я не стану тр… спать с тобой, - произнес он.

Именно в этот момент в голове эхом отозвались слова Лисандра. «Не обесчесть ее. Я похороню тебя и всех, кого ты любишь».

Аэрон замер. Как он мог забыть о такой угрозе?

- Я не просила, чтобы ты со мной спал, не так ли? – ее голос звучал так чопорно и правильно. – Просто хочу еще один поцелуй.

Может, это правда. Может, нет. Да, по ее голосу было понятно, что именно так она и считает, но Аэрон отказывался верить. Не хотел в это верить. Не то, чтобы он признался в таком вслух. Если бы повелитель переспал с ней, как она того явно желала, Оливия стала бы ожидать от него большего. Женщины всегда ожидали от воина большего, неважно, нравился он им или нет. А большего он ей дать не мог. И даже не из-за ее могущественного наставника. Сложности, напомнил себе Аэрон. Они ему не нужны.

«Еще! »

- Даже если я снова тебя поцелую, - сказал он, мысленно приказывая демону заткнуться к чертовой матери, - то все равно потом не оставлю в крепости.

Поцелуй – это еще не «большее», убеждал себя Аэрон. Поцелуем невозможно развратить. Ради богов, это просто поцелуй, и она все равно сверху.

- Это ничего не изменит между нами.

Лучше, чтобы она осознала ситуацию сейчас.

- А еще я жду рассказа о том, что случилось с тобой в аду.

«Сделка? Серьезно? » Да просто способ посопротивляться.

- Я уверенная в себе, сильная женщина, и мне без разницы, что между нами ничего не изменится, - произнесла Оливия, спокойно (или деланно? ) пожав плечами. – В любом случае, объятия – это не самое важное. Но рассказать о том, что случилось? Не обещаю.

Неужели эта «уверенная и сильная женщина» действительно не хотела прильнуть к нему, крепко обнять, как тогда, когда их губы слились воедино? Желала лишь поцелуя и ничего больше? Это восхитило Аэрона. Правда. Не разочаровало. Ни капельки.

- А прямо сейчас я просто хочу насладиться твоими губами и телом, - добавила она, покраснев.

Может, и не настолько уверенная в себе, как казалось?

- Не волнуйся. Я лишь немножко поласкаюсь. Так что, если мы закончили с разговорами, я хотела бы приступить к делу.

Несмотря на разочарование – или абсолютное восхищение – тем, что Оливия согласилась поцеловать его, не ожидая большего, огонь вспыхнул в крови Аэрона и разлился по всему телу. Вскоре вены превратились в реки лавы, а каждый мускул свело от желания. Насладиться его телом? Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста.

«Я сказал еще! »

Какой невероятной смесью невинности и чувственности была Оливия.

Какой невероятной смесью сопротивления и желания был сам Аэрон.

Он должен прекратить это все прямо сейчас, пока ситуация не вышла из-под контроля.

Контроль. Проклятье. Ему нужно взять себя в руки и действовать разумно, вместо того, чтобы взвешивать все «за» и «против» возможности быть с ней. На самом деле, он должен был убедить себя – и своего демона – закрыть эту тему раз и навсегда и уйти.

- Как ты сама напомнила, ты сегодня могла умереть, - мрачно произнес Аэрон.

Хорошо. Ничто так не расстраивало его, как мысль о смерти.

- Ты уязвима.

Ну, кроме еще вот этой мысли.

- И что с того?

- Что с того? – Аэрон только головой покачал.

Как и все люди, за которыми он наблюдал, Оливию, казалось, не волновала собственная смерть. Она не стояла на коленях, вымаливая еще немного времени, и явно не собиралась этого делать. Он до боли сжал зубы. А ей бы следовало умолять.

- Ну, теперь мы все обсудили? – спросила Оливия, снова вспыхнув румянцем. – Если нет, то, наверное, мне стоит еще раз коснуться себя. Мне это понравилось. Может, понравится снова.

Не дожидаясь ответа, она слегка сжала груди и застонала.

- О, да. Мне нравится.

Может, ангел и не смутилась. Может, она просто раскраснелась от удовольствия.

Аэрон сглотнул.

- Нет, мы не закончили разговор. Почему ты не боишься смерти?

- Всему в мире когда-нибудь приходит конец, - отозвалась Оливия, не прекращая себя ласкать. – Я имею в виду, что тебя скоро убьют, и хотя я ненавижу саму мысль об этом, плакать из-за неизбежного не собираюсь. Я знаю, что случится, и принимаю то, что невозможно изменить. Стараюсь жить, пока могу. Пока мы можем. Зацикливаясь на плохом, мы уничтожаем малейшие проблески радости.

Аэрон почувствовал, как нерв под глазом задергался.

- Меня не убьют.

Оливия замерла, ее сияющее лицо немного погрустнело. Он постарался не сожалеть об этом.

- Сколько раз повторять? – сказала она. – Ты не сможешь победить ангела, которого пришлют, чтобы убить тебя.

- Объясни мне еще вот что. Ты пожертвовала бессмертием ради возможности радоваться и тут же прибежала ко мне. Значит, ожидала, что я дам тебе эту радость. Почему ты так поступила, почему пожертвовала столь многим и так безоглядно доверяешь мне, если меня уничтожат?

Оливия грустно улыбнулась.

- Я лучше буду с тобой хотя бы короткое время, чем вообще нисколько.

Ее слова напомнили Аэрону о том, что однажды ночью сказал Парис. Воин рассердился. Нет, он не мог ошибаться. Это они оба неправы.

- Ты сейчас говоришь как мой друг. А он очень глупый человек.

- Тогда зря я выбрала тебя, а не его. Уж лучше дурак, который рискнул сыграть, чем тот, кто остался сидеть среди зрителей.

Аэрон оскалился. «Даже не думай, чтобы быть с кем-то другим», - хотел прорычать он.

Гнев тоже разозлился. Не на Оливию, а на Париса. Демон создал в голове Аэрона картинку – голова друга на блюде, отдельно от тела.

Аэрон мгновенно пришел в себя. «О, нет, ты этого не сделаешь. Оставь Париса в покое».

«Она моя».

«Нет, моя, - огрызнулся воин, затем, поняв, что сказал, поправился: – То есть она не принадлежит ни одному из нас. Я уже говорил тебе. А теперь не мог бы ты заткнуться? »

- Ну, сейчас-то мы уже все обсудили?

Пальчик Оливии скользнул вниз по плоскому животику и обвел пупок.

- Или, может, поболтаем о чем-нибудь поинтереснее? – Она задумчиво закусила губу. – О, я знаю, о чем мы поговорим. Правда, что люди могут умереть от наслаждения?

О, черт, нет. Она этого не спрашивала.

«Не обесчесть ее».

- Мы никогда этого не узнаем.

Он сел, собираясь снять ее с себя и оставить здесь. Одну. Возбужденную, но одну. Желание убить друга совсем не ослабило его страсти, так же, как и воспоминание об угрозе Лисандра. Единственным выходом было уйти.

- Ну, может, ты и не узнаешь, а вот я выясню, обещаю.

Аэрон застыл. Как далеко зайдет этот ангел, чтобы узнать правду? Воин задавался этим вопросом, но тут невольно представил себе Оливию, лежащей навзничь, ласкающей себя между раздвинутых ног, погружающей пальцы глубоко внутрь... Член запульсировал. О, боги…

- Нет. Ты будешь прилично себя вести, - хрипло произнес Аэрон. – А мне пора.

«Стой», - приказал Гнев.

Помогите ему боги, он подчинился. Остался. Так легко, словно был прикован к кровати, проиграв сражение прежде, чем успел к нему подготовиться.

- Хорошо. Но я действительно хотела бы… Нет. Нет! – повторила Оливия громче. – Ты сможешь уйти, когда мы закончим. Только тогда.

Руки ангела обвились вокруг его шеи, пальцы вцепились в волосы так, что ногти оцарапали кожу головы.

- Теперь я знаю, что делать.

Оливия резко прижалась к нему губами, и ее язычок тотчас глубоко скользнул в его рот.

О, да. Она быстро училась.

Не прерывая поцелуй, Оливия слегка наклонила голову, и их зубы столкнулись. Ее жаркие влажные губы заставили Аэрона забыть обо всем, сводя на нет его решимость. Все, что ему было нужно, все, чего он так отчаянно хотел, находилось прямо перед ним. В голове осталась лишь одна мысль: довести начатое до конца.

«Да. Да! Еще».

Оливия застонала, и он проглотил этот откровенный звук. Когда ангел стала тереться о его бедра, Аэрон даже через брюки почувствовал, насколько влажной она была. Его намерения оставаться нежным и осторожным моментально испарились. Повелитель выгнулся ей навстречу. Когда этого стало недостаточно, он обхватил руками ее попку, заставляя двигаться быстрее, жестче. Глубже.

- Я хочу касаться тебя везде, - прохрипела она, вцепившись в его плечи. – Хочу попробовать тебя всего.

- Сначала я. Я…

Нет. Нет, нет, нет. Не обесчесть ее, не обесчесть ее.

Она слегка покусывала его подбородок, потом спустилась ниже, по шее, лаская языком, чтобы смягчить причиненную сладкую боль.

«Да, пожалуйста. Бесчесть ее весь день, всю ночь напролет».

«Еще», - снова потребовал Гнев.

«Еще. Да. Еще… Нет! Проклятье. Напугай ее, Гнев. Так, чтобы я смог смыться из комнаты».

«Еще».

«Это что, единственное слово, которое ты знаешь? »

«Еще, черт тебя побери».

Аэрон зарычал. Сегодня никто не желал его слушаться.

- Почему я?

Он перекатился, снова уложив Оливию на спину, собираясь остановить это безумие, но вместо этого лизнул ложбинку между ее шеей и плечом. Пульсирующая жилка выглядела слишком соблазнительно, чтобы устоять. Безумный мужчина. Глупый демон. Прекрасная женщина.

Руки Аэрона двигались сами по себе, словно обладая собственной волей. Он нежно сжал ее грудь. Чертова ошибка. Ее груди были идеальны, соски оказались тверже, чем он думал. «Продолжай разговор. И убери руки».

- Я ведь воплощаю собой все то, что презирает твоя раса.

В конце концов, его злодеяния были вытатуированы на теле, чтобы весь мир мог их видеть.

- Вы оба – доброта, что я знаю, и радость, что я желаю.

Оливия обвила его ногами, уничтожая малейшее расстояние между ними.

- Как можно это не любить?

Дерьмо, дерьмо, дерьмо. Еще одна волна восхитительного желания.

- Я не добрый.

По сравнению с ней - уж точно нет. Да и ни с кем вообще, на самом деле. Знай Оливия хотя бы половину того, что он сделал, или половину того, что сделает, то убежала бы от него без оглядки.

- Как я могу быть с кем-то вроде тебя? Ты же ангел.

Ангел, который соблазнял его, как никто другой.

«Рай».

- Я пала. Помнишь? И я немного устала слышать от тебя слова, вроде «твоя раса» и «кто-то, как ты». Это раздражает. А знаешь, как трудно вывести из себя ангела? Даже падшего?

Руки соблазнительницы ласкали его спину, щели, в которых скрывались крылья. Она скользнула пальцами внутрь, касаясь чувствительной мембраны.

- Мне жаль, если моя выволочка задела твои чувства, но… Нет. Мне совсем не жаль!

Оливия принялась ласкать спрятанные крылья.

Крик наслаждения сорвался с его губ. Аэрону пришлось потянуться вверх и вцепиться в изголовье, чтобы не разорвать и не разбить что-нибудь, настолько опьянил его внезапный прилив наслаждения. Проклят. Он проклят. Нет смысла сопротивляться.

Бисеринки пота выступили на коже, кровь забурлила в жилах. Никто никогда еще… Первый раз кто-то… Откуда она знала, что делать?

- Еще, - приказал Аэрон.

«Еще», - согласился демон.

И снова пальцы Оливии слегка коснулись спрятанных крыльев. И снова повелитель закричал от наслаждения, неспособный перевести дух. При первом прикосновении его мысли спутались. При втором - выстроились в единое целое, эхом отражавшее лишь одно желание. Довести начатое до конца.

Больше, чем поцелуй? Черт возьми, да. Он даст ей это.

«Еще, еще, еще».

Оливия подняла голову и обвела языком его сосок.

- М-м, всегда хотела это сделать.

И лизнула снова. И снова. Но вскоре ей показалось этого мало, и она куснула маленький твердый бугорок.

Аэрон позволил ей себя укусить. То, чего он никогда не позволял ни одной женщине. Повелитель слишком растворился в удовольствии, чтобы остановить ее, - а в глубине души и не собирался ее останавливать. Хотел лишь большего. Черт возьми, да он всей душой хотел большего. И ну его к дьяволу, этот контроль.

Оливия переключила внимание на другой сосок. В этот раз она не лизала его, а сразу укусила. К удивлению Аэрона, ему это понравилось, он сгорал от нетерпения и желания. Еще удивительнее было то, что, вопреки его предположениям, покусывания не пробудили Гнев. Даже не вызвали воспоминания о его первом опыте с женщиной, как он тоже раньше думал. Времени, которое Аэрон хотел бы забыть. Сейчас такая ласка была лишь доказательством глубокого, неконтролируемого желания его партнерши.

И он по-прежнему хотел, чтобы она двигалась жестче. Быстрее.

«Еще! »

Аэрон отпустил изголовье и снова перекатился, уложив Оливию сверху. Она продолжала слегка покусывать его кожу, спускаясь ниже по животу, царапая воина ногтями, и ее хриплое дыхание эхом отдавалось в его ушах. Аэрон схватился за нижний край ее топа и сдернул его через голову Оливии, освобождая восхитительные груди. Раньше он касался их лишь через ненавистный барьер из ткани, но сейчас наконец увидел напрягшиеся темные соски. Голоден, как же он голоден. Аэрон буквально пожирал глазами дивное тело Оливии, прежде чем приподнять ее над собой. Животик девушки был восхитительно нежным.

«О, да, нежным», - подумал Аэрон, проводя пальцами по теплой коже. Его покрытые татуировками руки выглядели почти непристойно по контрасту с изящной партнершей, но он не мог заставить себя убрать их от нее. «Ну, и где теперь твоя хваленая сила воли? »

Испарилась, вместе с его самоконтролем.

Оливия переплела свои пальцы с его и посмотрела вниз на их руки, любуясь образовавшимся контрастом. Невинность и порок.

- Красиво, - выдохнула ангел.

Она и правда так думала?

- Наверное, я его проколю, - сказала Оливия, проводя пальцем по руке Аэрона.

Он уставился в ее затуманенное страстью лицо.

- Что проколешь?

- Мой пупок.

- Нет.

Незапятнанная. Изысканное украшение сверкало бы на ее коже, постоянно притягивая взгляд. Заставляя рот наполняться слюной. Заставляя воина хотеть ласкать пресловутый пупок языком. Затем опускаться ниже. Развращать ее.

- Ты этого не сделаешь. Ты же ангел.

- Падший. - Она медленно, порочно улыбнулась. – Мне казалось, мы завязали с разговорами. Особенно с тех пор, когда стали делать кое-что, что мне очень, очень понравилось, и я хочу это повторить. Попробовать твой вкус.

Оливия соскользнула вниз по ногам повелителя и принялась лизать его пупок, обводя язычком отдельные татуировки.

Аэрон, застонав, откинулся на матрас. Ее шаловливый язычок был горячим, зубки - острыми, но будь он проклят, если еще не привык к этим ласкам. «Еще». На этот раз просьба исходила от него самого. А может, так было всегда.

Пока… ее пальцы не стали сражаться с пуговицей на его джинсах. «Ты рискуешь дойти до конца. Нельзя этого допустить». Слишком многое стояло на кону.

Чертова действительность.

«Разумным. Будь разумным». Он схватил Оливию за руку, останавливая ее.

- Что ты делаешь? – Неужели эта невнятная речь принадлежала ему?

- Я хочу увидеть твой… - Оливия облизала губы, снова вспыхнув. – Твой член.

Аэрон едва не проглотил язык. «Незапятнанная. Разумный».

- Потом я хочу сосать его, - добавила Оливия слегка дрожащим голосом.

О, боги. Кому-то нужно сказать Лисандру, что она уже наполовину испорчена – самым восхитительным образом – и не вина Аэрона, если он завершит работу.

- Ты этого не сделаешь.

«Дурак! »

Надо же. Его демон знает еще какое-то слово.

Оливия провела шаловливым пальчиком по его животу, обвела пупок. Рука немного дрожала, как и ее голос:

- Но я хочу. Так сильно хочу.

- Ты же ангел, - напомнил Аэрон им обоим в тысячный раз, резко тряхнув головой.

Может, он и убийца, но не соблазнитель.

«Ты можешь им стать». Демон?

Боги, как же он этого хотел.

- Нет, - повторил повелитель ради общего блага.

Своего, Оливии и Гнева. «А теперь марш в свой угол, - рявкнул он демону. – Как-нибудь без тебя обойдусь». Хотя Гнев исключительно хорошо себя вел.

- Ар-р! Ну сколько можно тебе повторять? Я пала.

- Да, но я не хочу отвечать за твое дальнейшее падение.

Сузив глаза, Оливия ударила его кулаком по груди.

- Отлично. Все равно смогу найти кого-нибудь другого. Я хотела быть с тобой, но как успела выяснить за прошедшие несколько дней, мы не всегда получаем то, что хотим. Кажется, Уильям заигрывал со мной, и ему-то явно нравится… ну ты знаешь. Секс.

Оливия поднялась, словно действительно собираясь осуществить свою угрозу. И возможно, именно так и поступила бы, эта упрямая дикая кошечка, которая запнулась на слове «секс», доказывая, что на самом деле не так уверена в себе и сильна, как пыталась его заверить. Аэрон в ярости зарычал, схватил Оливию за руку и швырнул обратно на матрас.

Уильям не коснется ее. Никогда.

Когда она прекратила вырываться, Аэрон придавил упрямицу к кровати всем своим весом.

- То, что я не позволяю тебе что-то делать со мной, не значит, что я сам этого с тобой не сделаю. Я уже проклят.

Говоря это, он скользнул рукой по ее бедру. Нежная… теплая…

«Моя».

Гнев снова завопил, но на этот раз Аэрон не спорил. Оливия инстинктивно раздвинула ноги. Теплая? Нет. Горячая. Повелитель скользнул рукой к ней в трусики, находя средоточие ее женственности. Она была восхитительно влажной. Рука Аэрона дрожала, когда он большим пальцем слегка надавил на сладкое местечко между ног красавицы.

⇐ Предыдущая 4 5 6 7 8910 11 12 13 Следующая ⇒