Внимание! 10 страница

«Знакомо», - подумала Оливия. Жаль, что, возможно, больше она подобного не испытает.

И ангел открыла новую бутылку.

* * *

Аэрон ворвался в крепость и на мгновение замер, сжав кулаки. Не огляделся по сторонам, не пошел на кухню, хотя был голоден. А решительно направился наверх по лестнице.

- Ты куда? – спросила Камео, едва поспевая за ним.

- Хочу найти Оливию.

Чтобы допросить ее. Не целовать, как мечтал последние несколько часов, больше думая о девушке, чем о поиске Ночных кошмаров. Беспокоясь, что сходит по ней с ума так же, как некогда был одержим желанием убить Данику.

Вот только Аэрон не хотел убивать Оливию.

Он желал наконец закончить то, что они начали в постели. Да, оба испытали оргазм, но Аэрон так и не овладел ею. Не взял ее всю без остатка.

Тем не менее, воин решил, что уже запятнал красавицу, извергнув семя на ее живот. Уже обеспечил себе гнев Лисандра. Не то, чтобы его это по-прежнему волновало. В любом случае командир ангелов когда-нибудь придет за его головой. Так что изменится, если они с Оливией займутся любовью?

И тут же направление его мыслей изменилось. Вместо того чтобы допрашивать, Аэрон разденет ее, когда найдет. «Ты опять за свое. Думаешь об Оливии вместо того, чтобы побеспокоиться о делах».

То, что демон все никак не желал заткнуться, не облегчало задачу. Если Аэрон опять услышит слово «еще», то наверняка захочет разорвать на кусочки самого себя.

«Соберись. Нужно допросить ее». Да. Вот, что он сделает. А не разденет ее. Хотя тряпки Оливии такие тесные, что он просто окажет ей услугу, если снимет их с нее, облегчив тем самым дыхание.

«Соберись, черт тебя побери. Допросить. Ее». Оливия предсказала, что Аэрон не сможет найти Девушку-тень. Ночные кошмары. Скарлет. Неважно. И оказалась права. Откуда Оливия знала, что та словно растворится без следа?

«Похоже, ангел все-таки нужна», - раздраженно подумал Аэрон. Но это не означает, что он позволит ей остаться. Конечно же, нет. Однако раздеть ее…

Повелитель впечатал кулак в стену.

- Ого. Она так сильно тебе нравится? – изумленно спросила Камео. – То есть, я знаю, что ты сам не свой, когда она рядом, но я ни разу не видела, чтобы ты так зацикливался на женщине.

- Не хочу говорить о ней.

- Ладно. Не будем.

- Но если ты настаиваешь… Я ее не понимаю, и это сводит меня с ума.

Аэрон редко делился проблемами с друзьями. У них и так хватало головной боли. Но сейчас воин просто не знал, что делать. Ему нужна помощь. Пока он окончательно не сбрендил.

Воин остановился на лестничной площадке, и Камео последовала его примеру. Аэрон с силой провел рукой по лицу.

- Она заставляет меня испытывать чувства, которых я прежде не знал, и желать того, чего я никогда не хотел. Должно быть, Крон решил меня проучить. Я не знаю, чем еще объяснить, что она так на меня действует.

Ни одна женщина даже близко не могла настолько заполнить собой его мысли.

- Не следовало мне просить царя богов послать женщину, за которой мне придется бегать. Вот только едва ли я стану за ней бегать, так что Оливия не может быть той, кого послал мне Крон. Боги, сплошная бессмыслица. Наверное, со мной что-то не так.

Камео сочувственно похлопала друга по плечу. Понимание отразилось на лице повелительницы, пусть даже смешанное с ее извечной печалью. Она открыла рот, чтобы что-то сказать, но осеклась, когда до них донеслось эхо женского плача.

Оба обменялись озадаченными взглядами, прежде чем Аэрон бросился на звук. Он распознал этот богатый сексуальный тембр, пусть даже смешанный с печалью, но всхлипывания доносились не из его комнаты и даже не из соседней.

Затем раздались раскаты мужского смеха, и Аэрон нахмурился. Гидеон. Смеется. То, что он трясся от смеха, должно было причинять ему сильную боль, вроде той, которую он недавно пережил. Тем не менее, хранитель Лжи явно не испытывал дискомфорта.

Аэрон бросился за угол и ворвался в комнату друга. Оливия лежала, прижавшись к Гидеону, уткнувшись в его плечо и вздрагивая от рыданий. А он, бесчувственный чурбан, продолжал хохотать.

- Что происходит? – спросил Аэрон, устремившись к ним.

Нет, это не ревность растекалась по венам, точно жидкое пламя. Ярость. Ярость, что Оливия побеспокоила его раненого друга. Да. Ярость. На Оливию. И ему вовсе не хотелось вонзить один из кинжалов в сердце Гидеона.

- Кому-то лучше мне все объяснить, иначе я сделаю что-нибудь, о чем мы все потом будем жалеть.

«Моя», - зарычал демон.

“Наверное, это лучше, чем «еще»”, - предположил воин.

- Аэрон?

Оливия на секунду подняла глаза, полные слез, а затем отвернулась. Она даже потянулась и обняла Гидеона за шею, цепляясь так, словно от этого зависела ее жизнь. Его рубашка промокла от слез ангела, рыдания сотрясали ее тело.

- Ну, замечательно. Теперь он рассердился.

- Если ты причинил ей боль… - прорычал Аэрон.

Ладно, хорошо. Он действительно хотел заколоть Гидеона.

Воин никогда не ранил никого из друзей умышленно. Сражался ли он с ними? Да. Разбить голову другого о стену было самым безопасным способом выпустить пар. Но однажды Сабин вонзил ему кинжал в спину – буквально – не для того, чтобы разрядиться, но по-настоящему разозлившись. После этого, Аэрон навсегда зарекся так мерзко обходиться с друзьями.

Но теперь повелитель Гнева не был уверен, что сможет остановиться. Или спихнуть вину на демона. Не было ни ужасных образов в голове, ни желания покарать за преступление. Лишь переполняющая слепая ярость.

«Тебе наплевать на эту женщину. Ты избавишься от нее при первой же возможности», - напомнил себе Аэрон, беря Оливию на руки. Она зарыдала громче, пытаясь уцепиться за Гидеона.

Аэрон с трудом оторвал ее от друга.

- Гидеон! Отвечай сейчас же. Что произошло? Что ты с ней сделал?

- Все. Она просто пьяна и очень счастлива. - В ухмылке Гидеона не наблюдалось ни капли раскаяния.

Чистая, милая Оливия - пьяна? Хуже того – кто-то, помимо самого Аэрона, развратил ее?

Ярость, да. Темное чувство поглотило его. А еще удивление. И ревность, которую воин больше не мог отрицать.

- Ой, Аэрон, - выдавила сквозь всхлипы и икоту Оливия, наконец, решив обратиться за помощью к нему, а не к его другу. – Это так ужасно. У меня нет крыльев, а ты решил вышвырнуть меня на улицу, беспомощную и совсем одну. Легион была такой мерзкой, и на несколько минут я рассердилась. Я никогда раньше не злилась. Правда. Мне это не понравилось. Я столько знаю, могу помочь тебе больше, чем ты думаешь, но тебе не нужна моя помощь. Может, Лисандр был прав. Наверное, мне лучше вернуться домой.

Аэрон вспомнил, как нашел бедняжку, всю в крови, когда ей только что вырвали крылья. Вспомнил, как Оливии было больно, когда Легион ее укусила. Вина заглушила все остальные чувства. Он должен… Секундочку. Вернуться домой?

- Ты можешь вернуться? – изумленно переспросил Аэрон.

- Угу.

Всхлипы.

- Через четырнадцать… нет, десять дней. Я сбилась со счету. Ты сказал, я болела три дня, так? Но если я вернусь, то буду вынуждена тебя убить. Это единственный способ, чтобы меня вновь приняли в семью.

Значит, если Оливия вернется, ей по-прежнему надо будет его убить. Или попытаться. Аэрон сможет с этим жить. Хочется верить, что и в буквальном смысле слова тоже. Ангел окажется вне досягаемости, далеко от его дурного влияния и темных желаний, в полной безопасности.

- Я могу о себе позаботиться, Оливия, - сказал повелитель, вызвав у нее новый приступ рыданий.

- Ты не обязан всегда это делать, Аэрон. Кому-то нужно оберегать тебя так же, как ты оберегаешь других.

Вот как она его убьет. Своими слезами и добротой. Аэрон уже чувствовал острую режущую боль в груди. Он всегда был защитником, тем, кто оберегает других. Мысль о том, что кто-то хотел заботиться о нем самом, казалась невероятной.

- Нужно отдохнуть, - сказал Аэрон все еще ухмылявшемуся Гидеону, прежде чем выйти из комнаты с ангелом на руках.

Вот когда он услышал в голове вопли Гнева, такого же расстроенного, как и Оливия. «Моя. Навреди. Лучше».

«Я стараюсь».

- Может, я не помню всего, что ты перечислила, но если ты наконец расскажешь, что с тобой сделали демоны, то смогу помочь. Помнишь, как?

Оливия потерлась лбом о его слегка заросший подбородок.

- Поцелуями?

- Да.

Аэрон крепче сжал ее в объятиях. Боги, теперь он был инициатором.

- Расскажи.

Всхлипывания.

- Нет. Не хочу.

- Ты говорила Гидеону?

- Нет.

Итак. Хоть Оливия и пьяна, нет ни малейшего шанса, что она проболтается. Аэрон мог бы заставить ее, но не стал. Больше никаких слез. Пожалуйста, боги, не надо больше слез.

В спальне он осторожно уложил Оливию на матрас. Она посмотрела на него снизу вверх, пытаясь поймать фокус.

- Хочешь сейчас заняться любовью? – спросила ангел и икнула. – Кажется, я отдала свои трусики Гидеону, так что можем начинать.

- Ты отдала трусики Гидеону? И он их взял?

Пораженный, Аэрон сначала едва удержался, чтобы не задрать ей юбку и не проверить, а потом постарался подавить куда более сильное желание вернуться в комнату Гидеона и, наконец, избить его.

- Я предложила, и он согласился. Так что, мы будем это делать или нет?

К сожалению, Оливия его искушала. Даже с опухшими глазами и испачканным личиком, она выглядела прекрасно – и соблазнительно. Его тело по-прежнему жаждало ее, но бедняжка, как никто другой нуждалась в утешении. Не то, чтобы Аэрон знал толк в утешении. Но она заслуживала лучшего, чем расстаться с невинностью по пьяни.

- Ложись спать, Оливия. Утром…

Когда у нее – и у него самого? – останется только девять дней, прежде чем Аэрон обеспечит ее возвращение домой…

- … нам надо будет многое обсудить.

Глава 11

Легион бежала, изо всех сил борясь со слезами, а вокруг нее то и дело раздавались чьи-то крики, и пылало адское пламя. Некогда преисподняя была ее домом, теперь же превратилась в ненавистное убежище. Демоница передвигалась на четвереньках, быстро скользя по камням, словно небольшое животное – способ, который был ей хорошо знаком. Она держалась ближе к земле, стараясь не привлекать к себе внимания – подобная позиция позволяла двигаться быстрее. Вдобавок это являлось единственно допустимым способом передвижения для таких, как она. Вздумай Легион выпрямиться и пойти на двух ногах, любой Верховный повелитель, оказавшийся поблизости, будет вынужден наказать ее за подобную дерзость.

Кстати о верховных демонах – они все были здесь, мучая людские души, посланные сюда нести вечное наказание за грехи. Повелители смеялись, радуясь каждой капле крови, каждому стону боли, каждому спазму тошноты.

Аэрона не волновало, что демонице пришлось отправиться сюда, в то место, которое, как воин прекрасно знал, она ненавидела. Теперь ему наплевать. Но как он мог? Аэрон вступился за ангела. Врага Легион. Воин спас и, что еще хуже, утешал ангела.

Почему? Почему Аэрон не попытался защитить Легион? Почему не стал спасать и утешать ее? Слезы покатились по лицу демоницы, смешиваясь с ядом и обжигая чешуйчатую кожу.
Когда Легион достигла укромной ниши, скрытой камнями и тенью, то остановилась, встала и прижалась спиной к неровной, забрызганной кровью стене. Демоница с трудом переводила дыхание, а ее сердце – теперь разбитое вдребезги, благодаря Аэрону – бешено стучало в груди.
Легион высунула длинный раздвоенный язык и слизнула с лица несколько слезинок. Хотя жгучий яд мог заставить любого рухнуть на колени, рыдая и умоляя о прощении, демоница едва его ощущала. Она так отчаянно желала, чтобы ангел умер от ее яда, но этого не произошло. Аэрон был решительно настроен спасти девчонку, а если воин чего-то хотел, то находил способ получить это.

Всегда.

Что же ей теперь делать? Когда Легион впервые увидела Аэрона, закованного в цепи, обезумевшего от жажды крови, то полюбила его. Мужчина боролся с этой жаждой, даже ненавидел себя за одержимость. А Легион никогда прежде не встречала никого, кто бы предпочел сохранить жизнь человека, а не уничтожить. «Он может спасти и меня», - подумала она тогда.

В тот миг демоница решила связать свою жизнь с Аэроном. Выйти за него замуж. Спать в его постели каждую ночь и просыпаться рядом каждое утро. Но вместо этого воин попросил своего друга Мэддокса сделать ей собственную кровать. Тем не менее Легион мечтала стать для Аэрона всем. И единственное, что ей было нужно – это время.

Теперь же время стало для демоницы непозволительной роскошью. Она не могла вернуться в их дом, потому что Аэрон пригласил ангела остаться там. Глупого, мерзкого ангела с ее длинными вьющимися волосами и молочно-белой кожей. Легион, как и любой демон, не могла долго выносить присутствие настолько доброго существа. Это причиняло боль. Серьезную боль. Каким-то образом соседство с ангелом разрушало демона, понемногу уничтожая его.

«Однако на Аэрона это не подействовало», - мрачно подумала Легион. Но почему? Он так тепло принял эту тварь. Может, Гнев так долго жил среди людей, что уже не реагировал на ангела, как следовало нормальному демону? Может, Гнев слишком глубоко прятался внутри Аэрона?
В любом случае, воин должен был позаботиться о раненых чувствах Легион, но не стал этого делать. Похоже, она вообще его больше не волновала. Аэрон отослал ее прочь.

- Что случилось, милое дитя?

Легион испуганно ахнула, застигнутая врасплох внезапным вмешательством, и уставилась на незваного гостя. Она не слышала шагов, но вот он стоял прямо перед ней, словно появившись из воздуха. Или же выжидал неподалеку все это время, невидимый глазу.

Дрожь пробежала по спине демоницы. Она бы убежала прочь, но за спиной был лишь камень. Плохо, плохо. Очень плохо. Легион рисковала не пережить эту встречу.

- Ос-ставь меня в покое! – смогла выдавить она сквозь комок, ставший в горле. Комок, что сдерживал тысячи рыданий.

- Ты знаешь, кто я? – спокойно спросил мужчина, совершенно не рассердившись. Или же сделав вид, что не заметил дерзости.

О, да. Легион знала. Поэтому и едва не расплакалась. Это был Люцифер, брат Аида и повелитель большинства демонов. Он являл собой зло. Настоящее зло в чистом виде.
«Милое дитя» - так Люцифер назвал ее. Ха! Да стоит демонице отвернуться, как он вонзит ей кинжал в спину, еще и посмеется вдобавок. Просто чтобы поразвлечься, как говорит Анья. Легион сглотнула.

- Ну так что? – повелитель демонов щелкнул пальцами, и в следующий миг они с Легион оказались посреди его тронного зала.

Вместо камня и извести стены дворца Люцифера представляли собой потрескивающее пламя.

- Я задал простой вопрос. Ты. Знаешь. Кто. Я?

- Я… да. Знаю.

Легион лишь дважды бывала здесь раньше. Но и первого раза – когда она появилась на свет в этом царстве, – было достаточно, что отбить всякое желание оказаться тут снова. Во второй раз демоницу привели сюда, чтобы она понесла наказание за то, что осмелилась отказаться мучить человеческую душу.

- Соберись, - резко бросил Люцифер.

Демоница моргнула и заставила себя сосредоточиться. Клубы черного дыма поднимались от пола, от стен, даже от трона, возвышавшегося на помосте, обвиваясь вокруг нее, словно злобные щупальца. В этих клубах таились голоса, и они насмехались над Легион.

«Такая уродливая», - нашептывали они.

«Такая глупая».

«Такая бесполезная».

«Нежеланная. Никчемная».

- Я задал тебе еще один вопрос, Легион. Отвечай.

Хотя ей и хотелось смотреть куда угодно, только не на повелителя демонов, Легион заставила себя взглянуть ему в лицо. Люцифер был высоким, с блестящими черными волосами и янтарно-золотистыми глазами. Мускулистый, как Аэрон, красивый – но не так красив, как воин – даже несмотря на то, что его лицо всегда несло на себе отпечаток зла.

О чем он спросил? Ах, да. Что с ней случилось.

- Я…

Что же следует сказать? Конечно же, солгать, но так, чтобы Люцифер поверил.

- Я прос-сто хотела поиграть.

- Поиграть, да? – повелитель демонов медленно, порочно улыбнулся, скользнул вокруг Легион, приблизился, разглядывая, что-то прикидывая в уме и определенно придя к выводу о ее безнадежной глупости. – У меня есть предложение получше.

Жар дыхания Люцифера опалил тыльную часть ее шеи, и демоница вздрогнула. По крайней мере, он не вонзил кинжал ей в спину, как она опасалась.

- Да?

- Давай заключим сделку, ты и я.

Желудок Легион сжался от страха. О сделках Люцифера ходили легенды, ведь они всегда заканчивались в его пользу. Именно так он улизнул из ада, и целый год свободно разгуливал по земле. Повелитель демонов заключил сделку с богиней Угнетения, той самой, что обязана была следить за целостностью и неуязвимостью стен его подземной тюрьмы. Той, которая позволила сбежать многим Высшим повелителям среди демонов. Той, чьи кости после ее смерти послужили для создания ларца Пандоры.

- Нет? – неуверенно произнесла Легион, отчего то, что задумывалось, как утверждение, прозвучало, как вопрос.

Снова оказавшись перед демоницей, Люцифер усмехнулся:

- Не надо так торопиться. Ты ведь даже не узнала, что же я собираюсь предложить.

Однако Легион была уверена, что в любом случае, ничем хорошим это для нее не закончится.

- Мне… мне надо идти.

- Еще нет.

Люцифер развернулся и скользнул к трону, где и устроился, расслабившись, и выглядел он при этом чрезвычайно довольным собой. Дым окружал его, обволакивал, а вскоре за черными хлопьями затанцевали и языки пламени, словно радуясь присутствию хозяина.
Легион попыталась переступить с ноги на ногу – и внезапно поняла, что конечности словно приклеились к полу. Никуда она не убежит. Пока Люцифер с ней не разберется. Тем не менее, демоница не паниковала. Ее и раньше избивали, а она выживала. Ее ругали последними словами, а она смеялась в ответ; ее бросали в, казалось бы, бесконечные шахты, и Легион сумела выбраться на бескрайние ледяные просторы, не имея возможности перенестись куда-то еще.

- Я могу помочь тебе заполучить то, что ты хочешь, - продолжил Люцифер. – То, ради чего ты пошла бы на что угодно.

Ха! Он не может предложить ей ничего подобного, это просто…

- Я могу помочь тебе завоевать сердце Аэрона.

На миг Легион забыла, как дышать. Только когда легкие и горло начали гореть и саднить, демоница заставила себя открыть рот и втянуть воздух. Он может… что?

- Как тебе нравится шпионить здесь для повелителей преисподней, - раздражение прорвалось в его голосе на последних словах, - так и я не прочь разведать, что происходит наверху. Я знаю, что ты влюблена в Аэрона, хранителя моего ненаглядного Гнева.

Услышав насмешливый тон Люцифера, демоница вздернула подбородок.

- Он тоже меня любит. Он с-сам с-сказал.

Люцифер выгнул бровь.

- А ты уверена? Он разозлился, когда ты поранила его драгоценного маленького ангела.

От слова «драгоценный», используемого по отношению к этой ангельской потаскухе, у Легион красные точки заплясали перед глазами. Только она была для Аэрона «драгоценной». Она. И никто другой.

Люцифер царственно взмахнул рукой, и воздух перед Легион сгустился, заколыхался, в нем засверкали песчинки. Затем смутные очертания фигур обрели цвет. Демоница увидела Аэрона, который склонился и бережно поднес запястье ангела к губам. Он высасывал яд, которым Легион отравила девушку, и гибкое тело ангела постепенно перестало содрогаться в конвульсиях.
От вида его губ, прикасающихся к этой мерзкой девчонке, что вмешалась в их жизнь, красная пелена, застилавшая глаза демоницы, стала еще ярче, и Легион охватила настоящая ярость. Ярость, ненависть и решимость.

- Как ты можешь мне помочь? – услышала она свой голос.

Картинка исчезла, и Легион снова взглянула на Люцифера. Может, и не так уж плохо будет заключить с ним сделку. Может, она выиграет. Ведь она умна. Находчива. Ведь так?

- Давай подумаем, - произнес повелитель демонов, скользнув взглядом по ее чешуйчатому телу. – Ты уродлива настолько, насколько это вообще возможно.

У Легион отвисла челюсть, пока боль от унижения волнами накатывала на нее. Демоница попыталась отступить назад, мечтая убежать и спрятаться. Она не уродлива. Ведь так? Да, она отличается от Аэрона. Да, она не похожа на ангела. Но это же не значит, что она уродлива.

- Я практически слышу твои мысли. Позволь мне на них ответить. Да, ты действительно уродлива. И это еще мягко сказано. Я едва могу смотреть на тебя. На самом деле, чтобы не провоцировать желудок, я собираюсь до конца нашей беседы стараться глядеть мимо тебя.

Значит, она уродлива. Отвратительна. Настоящее чудовище. Сам дьявол не в состоянии смотреть на нее. Слезы наполнили глаза Легион.

- Так как ты можешь мне помочь? – снова спросила демоница.

Люцифер с деланым равнодушием взглянул на свои пожелтевшие, крючковатые ногти.

- Я – могущественное существо, и в моих силах сделать тебя красавицей.

- Как? – настаивала Легион.

- Для начала, я сделаю твои волосы шелковистыми и гладкими. Любого цвета, на твое усмотрение, и гораздо лучше, чем у ангела. Твоя кожа станет нежной и бархатистой. Опять же любого оттенка, на твой вкус. У тебя будут потрясающие глаза, перед которыми не устоит ни один мужчина. Ты станешь высокой, стройной, с большой грудью. Мужчины от этого просто с ума сходят, знаешь ли. И хотя раздвоенный язык может пригодиться в постели, я, скорее всего, дам тебе нормальный. Твоя шепелявость утомляет.

Люцифер может сделать ее красивой? Достаточно красивой, чтобы покорить Аэрона? Надежда расцвела в ее сердце; сама мысль о том, чтобы наконец соединиться с мужчиной своей мечты – жить, как муж и жена – заставила ее резко изменить решение.

- Что ты хочешь взамен?

- А, ты об этом, - отозвался повелитель демонов, пожав плечами, словно это было совершенно неважно. – Все, чего бы я хотел – иметь в распоряжении твое новое тело.

Легион нахмурилась.

- Не понимаю. Как я могу завоевать Аэрона, ес-сли не буду… с-самой с-собой? Как мне заполучить его, ес-сли мною будешь ты?

Люцифер помассировал переносицу.

- Как видно, ты еще и глупа, так что придется нам поработать и над этим. Я не имею в виду, что хочу получить твое новое тело прямо сейчас, о мой недалекий друг. Я смогу распоряжаться им, только если тебе не удастся завоевать Аэрона.

Легион нахмурилась сильнее. Разве то, что она станет красавицей, не обеспечит ей автоматическую победу?

Видя ее колебания, Люцифер покачал головой.

- Хоть я и пытаюсь разжевать тебе все, как ребенку, но, похоже, это не помогает. Что же мне делать?

Щеки Легион вспыхнули, и вовсе не от окружающего жара. Проклятье, она не глупа и уж точно не ребенок!

- Ты нарочно пытаешься с-сбить меня с-с толку.

- Ни в коем случае. Я просто не желаю, чтобы ты потом обвиняла меня в нечестности. Так что слушай внимательно. Я даю тебе девять дней, чтобы соблазнить Аэрона. Я бы мог сказать, что тебе достаточно получить его объяснение в любви, но это у тебя уже есть. А вот как мужчина женщину он тебя не желал, это то, чего у тебя нет, и то, что ты на самом деле хочешь. Поэтому если Аэрон ляжет к тебе в постель по собственной воле, ты выиграешь наше пари. Сможешь оставить себе новое тело и жить долго и счастливо. А я больше не стану вмешиваться в твою жизнь.

Вроде бы все выглядело по-честному, замечательно, прекрасно. Все, кроме отведенного ей времени.

- Почему только девять дней?

- Какая разница? Это ничего не меняет в сделке.

«Настаивай. Разумеется, причина есть».

- Скажи, - снова попросила Легион.

- Хорошо. Девять – мое любимое число.

Конечно же, это ложь. Можно было продолжать упорствовать, но… Разве узнать правду важнее, чем получить возможность добиться того, чего она желает больше всего на свете?
Нет.

- А если я проиграю? – спросила демоница.

Люцифер рассказал, что хочет взамен, да, но важно узнать все детали.

- Ну… - Он стал чертить пальцем круги на подлокотнике трона. – Если ты в отведенное время не сможешь затащить его в постель и переспать с ним, а не просто полежать рядом, то должна будешь позволить мне распоряжаться твоим новым телом, как я и сказал. Распоряжаться столько, сколько я сочту необходимым.

Вот оно. Главная деталь. Он сможет контролировать ее столько, сколько «посчитает необходимым». Другими словами, «вечно».

Но зачем ему… Внезапная догадка оглушила ее, и Легион ахнула. Для Люцифера она представляла собой возможность улизнуть из ада. Демоница была привязана не к преисподней, а к Аэрону, и могла покинуть это место. А Люцифер – нет. Он вынужден был сидеть в аду, пойманный в ловушку.

Если Легион разрешит повелителю демонов завладеть ее телом, он сможет вырваться на свободу. И заставить людей исполнять любой его приказ. Демоница будет понимать, что происходит, да, но ее мнение уже никого не заинтересует.

Если бы он мог просто взять под контроль тело Легион и сбежать, то не стал бы тратить время на договоры. Но демоны не могли завладевать телами людей или иных существ без разрешения. Даже духам из ларца Пандоры понадобилось благословение богов, чтобы вселиться в повелителей.

- Так что все зависит от того, выиграешь ты или нет, - произнес Люцифер. – Ты сможешь? Я точно смогу, поэтому как-то даже глупо предлагать тебе эту сделку. Может, мне и не стоит.

В следующее мгновение он уже стоял на ногах:

- То есть, есть же другие, более слабые демоны, которых я…

- Подожди, - поспешно прервала его Легион. – Еще минутку.

Люцифер медленно опустился обратно.

Она не могла упустить этот шанс. Ангел, который не мог лгать, сказал, что в глазах Аэрона Легион была лишь ребенком. А сам воин считал себя ее «отцом». Такая ситуация никогда не исправится – только если не изменить ее радикально.

- Нужно вс-се оговорить.

- А мы разве еще не все обсудили?

- Не с-с моей с-стороны.

Люцифер театрально прижал ладонь к груди:

- Ты мне не доверяешь?

Легион покачала головой. Сделка была священна, даже для таких, как они. Стоит им обоим согласиться с условиями – и Легион окажется в ловушке, их договор поселится в ней, словно живое существо. Демоница уже не сможет передумать. Если она проиграет, то будет вынуждена исполнить обещанное, не имея сил противиться.

- Ты ранила мои чувства. Но так и быть, - произнес Люцифер. – Скажи, чего именно ты ожидаешь от меня.

Если Легион в точности не оговорит все условия, то получит не больше, но уж наверняка меньше ожидаемого.

- Хочу быть крас-сивее ангела, хочу с-светлые волос-сы, золотистую кожу, карие глаза и большую грудь.

Полная противоположность этой маленькой сучке.

- Мне нужно девять дней и ни с-секундой меньше.

По мере того, как Легион говорила, ее волнение росло. Она действительно собирается сделать это. На самом деле попытается завоевать сердце Аэрона.

- И я хочу находиться в с-сознании вс-се время, что буду с-с ним.

- Черт, - ругнулся Люцифер, и веселые огоньки вспыхнули в его янтарных глазах. – Вот тут ты меня поймала. Я-то собирался погрузить тебя в кому до тех пор, пока срок не выйдет.

И Легион удалось раскусить повелителя демонов. Она испытала прилив гордости за себя.

«Видишь? Не такая я и глупая».

- Также ты не можешь убить Аэрона. Ес-сли он умрет до ис-стечения девяти дней, наша с-сделка разорвана.

- Согласен. Это все, чего ты хочешь? – спросил Люцифер – просто сама снисходительность.

- Не хочу больше шепелявить, как ты и с-сказал. Хочу с-сначала появитьс-ся перед Аэроном, а не где-то в непонятном мес-сте, появитьс-ся в теперешнем облике, а затем изменитьс-ся у него на глазах.

Таким образом, воин не примет ее за Наживку или ловца и не попытается избавиться от Легион прежде, чем она успеет соблазнить его.

- Запросто. Ну, теперь-то все?

Демоница сглотнула, подумала и кивнула.

И снова Люцифер оказался на ногах. Он развел руки, огонь сорвался с кончиков его пальцев.

- Тогда решено. Ты получишь все, что перечислила. Но если не сможешь заполучить Аэрона, повелителя преисподней и хранителя демона Гнева, в свою постель и в свое тело в течение девяти дней, то вернешься в этот тронный зал, где по собственной воле передашь свое тело в мое пользование.

Легион снова кивнула.

- Произнеси вслух, - приказал Люцифер, больше не разыгрывая перед ней благожелательность.

- Я согласна.

Как только слова сорвались с губ Легион, ее пронзила резкая боль. Хрипя, демоница согнулась пополам. Она не могла дышать, ослабела, и судорога скрутила каждую мышцу. Но стоило договору укорениться, как мучения прошли, и демоница выпрямилась.

- Значит, договорились, - произнес Люцифер.

Затем улыбнулся ей той самой улыбкой, которой приветствовал ее первое появление здесь. Злобной, довольной.

- Кажется, я забыл упомянуть, что если ты проиграешь, то моим первым приказом будет перебить всех повелителей преисподней и выпустить на волю их демонов.

Глава 12

Ночь уступала свои права рассвету, горожане просыпались и спешили начать новый день. Аэрон крался по улицам, бок о бок с Парисом, стараясь держаться в тени. Оба молчали, пока шли обратно в крепость. Возможно, Парис, который на сей раз не колебался с выбором подружки – значило ли это, что он, наконец, оставил мысли о Сиенне? – был так же погружен в собственные мысли, как и сам Аэрон.

⇐ Предыдущая 6 7 8 9 101112 13 14 15 Следующая ⇒