Внимание! 5 страница

Наконец-то наевшись, Оливия огляделась, чтобы предложить кому-нибудь оставшийся кусочек. И поняла, что, пока она ела, все остальные не сводили с нее глаз. Еда в желудке налилась свинцовой тяжестью.

- Простите, – автоматически произнесла ангел.

Что она опять сделала не так?

- За что ты извиняешься? – спросила Кайя.

В ее голосе не было злости, лишь неподдельное любопытство.

- Все на меня смотрят, и я подумала…

Вдобавок ко всем неприятностям Аэрон напрягся еще сильнее.

- Соглашусь с гарпией, – поддакнул Уильям, изогнув бровь. – Мне нравятся женщины, которые умеют соблазнительно есть.

Она ничего подобного не делала. Ведь так?

Кайя отвесила ему подзатыльник.

- Заткнись, плейбой. Никого не интересует твое мнение.

Затем добавила, уже обращаясь к Оливии:

- Если тебя так волнует мое отношение, то я разглядывала на тебя просто из любопытства.

Именно так сама Оливия разглядывала Кайю. Гарпии могли есть только украденную пищу, они беззастенчиво лгали и самозабвенно убивали. Короче говоря, являлись полной противоположностью ангелам и наслаждались жизнью на полную катушку. Вот почему Лисандр выбрал одну из них.

«Скоро я тоже буду жить на полную катушку».

- Знаешь Лисандра, мужчину моей близняшки? – спросила Кайя.

- Да, и очень хорошо.

Гарпия поставила локти на стол, с грохотом сдвигая посуду.

- Он настолько жесток, как я думаю? – отвращение сквозило в ее голосе.

- Возможно даже более того.

- Я так и знала! Бедняжка Би. – Сострадание омрачило ее черты, но она тут же просияла. – Придумала. Мы с тобой станем держаться вместе, потому что две красивые головки всегда лучше одной, и сообразим, как его хоть немножко смягчить. Мы даже сможем лучше узнать друг друга. Женщинам в этом доме приходится держаться сообща.

- Вряд ли это у вас получится. После завтрака я отвезу Оливию в город. – Объятие Аэрона, по-прежнему крепкое, стало жестче. – Никаких планов. Никаких послаблений. И уж точно никакой дружбы.

Плечи Оливии поникли. Аэрон что, всегда был так суров, а она этого просто не замечала? Или он вел себя так ради ее же блага?

- Ты уверен, что хочешь от меня избавиться? – спросила она. – Я тебе пригожусь. Обещаю!

- Потому что можешь мне помочь? – с сомнением переспросил воин.

Ей захотелось взять упрямца за плечи и хорошенько встряхнуть.

- Да.

- Ну, у нас здесь и так полно помощников, так что да, уверен.

- Я могу сделать так, что ты будешь улыбаться. Это моя работа, помнишь? – Вообще-то прежняя работа, которой она теперь лишилась. – Ты хотел бы улыбаться?

- Нет, – без малейшего колебания ответил воин.

- А я хотел бы, – отозвался Уильям. – Люблю лежать обнаженным в постели и улыбаться, так что я за то, чтобы ее оставить.

Ногти Аэрона впились сквозь ткань платья в кожу, но Оливия не стала возражать. В противном случае, он бы убрал руки, а ей нравилось ощущать их там, где они были.

- Как сказала Кайя, твое мнение никого не интересует.

- Кроме того, – добавила Кайя, – я сомневаюсь, что здоровяк вообще знает, как улыбаться.

- Вот и я сомневаюсь, – брякнул Аэрон ко всеобщему веселью.

- Ясное дело, Ворчун. – Кайя перебросила свои огненные волосы через плечо. – Слушай, тебе незачем отвозить ее в город. Экстренное сообщение: я самолично позабочусь о том, чтобы мы поближе познакомились. Меня невероятно впечатлил тот факт, что ты позволила вышвырнуть себя с небес, и я требую все пикантные подробности.

- Как и я, – кивнула Камео в знак своей решимости. – В смысле, узнать ее поближе.

- Можете и меня добавить в свою компанию. – Уильям послал Оливии воздушный поцелуй, и она зарделась. – Не надо ничего говорить. Я уже знаю слова, готовые сорваться с твоего языка. Поправь меня, если я не прав, но тебе будет приятно узнать меня поближе.

В ответ Аэрон издал низкое рычание.

- Она не останется, так что приятно ей не будет. Как я уже сказал, я отвезу ее в город и оставлю там. Сегодня же.

- Но почему? – спросила Оливия.

Может, она и ненавидела свои обязанности ангела-воина, может, ей никогда не приходилось убивать, но это еще не означало, что она совершеннейшая слабачка.

- Ты думаешь, будто тебе не нужны еще помощники, но гарантирую: те, кто у тебя есть, не защитят от следующего ангела, посланного за твоей головой.

Оливия ожидала, что кто-нибудь выскажется в ее поддержку, но, казалось, никого не беспокоил небесный убийца, который явится по душу их друга. Все, кто сидел за столом, включая самого Аэрона, видимо полагали, что повелитель непобедим.

Так что, разумеется, он продолжал стоять на своем:

- Мне все равно.

Она швырнула тарелку обратно на стол, загремев посудой куда сильнее, чем Кайя.

- Я могу помочь тебе победить ловцов.

- Оливия!

Даже не глядя на него, ангел почувствовала, как воин закатил глаза, словно умоляя небеса ниспослать ему терпения. Разве что, если она не ошиблась, в молитве, которую он бормотал, Аэрон просил о силе.

- Мы демоны, а демоны и ангелы не могут быть вместе. Кроме того, Легион не вернется, пока ты здесь.

Единственный аргумент, который Оливия не могла полностью опровергнуть.

- Но… но… я постараюсь с ней поладить.

Если он и услышал панику в ее голосе, то не подал виду.

- И я буду приветлива со всеми остальными твоими друзьями. Как же иначе? Я пожертвовала всем, чтобы спасти тебя.

- Знаю, – прорычал Аэрон.

- Меньшее, что ты можешь сделать, это…

- Я не просил тебя ничем жертвовать! – взорвался он. – Так что нет. Ничего большего или меньшего. Ты выздоровела. Мы в расчете. Я ничего тебе не должен.

Камео проигнорировала упрямца, оперлась локтями о стол и наклонилась ближе к Оливии.

- Забудь о нем. Аэрон просто еще не получил нужную дозу кофеина. Вернемся немного назад. Так чем ты можешь помочь нам с ловцами?

Наконец-то. Хоть какое-то проявление интереса, несмотря на то, что тон Камео был скорее печальным, чем ободряющим. Оливия еще выше вздернула подбородок.

- Я знаю, где находятся остальные бессмертные, одержимые демонами. – К счастью, после этих слов ее не поразила молния, и не окружили ангелы с пылающими мечами. – Кажется, вы их ищете.

Минуту висела гробовая тишина, пока все ошеломленно смотрели на гостью.

- Аэрон, – начала Камео.

- Нет. Это нам не нужно, – твердо произнес он. – У нас есть свитки.

- Да, но в них указаны имена, а не местонахождение. – Взгляд повелительницы стал пронизывающим. – Сабин наверняка захочет поговорить с ней, когда вернется.

- Тем хуже для него.

- Раз этот детектив-самоучка Сабин захочет с ней поболтать, то и Гвенни тоже, – произнесла Кайя, постукивая ногтями по столу. – А как ты уже знаешь, молокосос, моя сестра всегда получает то, что хочет, уверяю тебя. Кроме того, я умираю от скуки, ведь никто так и не напал на крепость вопреки всем обещаниям.

- Гарпия, – прорычал Аэрон, – не испытывай мое терпение. Ты подчинишься мне и дашь ангелу уйти.

- Воины просто душки, особенно когда думают, что они такие крутые командиры.

Рука Кайи резко выстрелила вперед, и снова раздался грохот посуды. Гарпия схватила пригоршню яиц и швырнула их в Аэрона.

Оливия быстро пригнулась, и яйца угодили воину в лицо. Он скривился, вытирая желтую массу. А потом, вместо того, чтобы снова коснуться ангела, положил руки на подлокотники.

Кайя захихикала, как школьница.

- Не притворяйся, будто удивлен нашим желанием оставить ее здесь. Парис рассказал мне, что ты крикнул Крону той ночью на крыше. «Пошли мне женщину, которая меня отвергнет», – передразнила она.

- Да неужели? Когда это вы с Парисом нашли время для разговоров по душам? – спросил Уильям, намазывая маслом черничный кекс.

Кайя пожала плечами, не сводя взгляда с Аэрона.

- Пару ночей назад мне нужно было немного веселья, а ему – немного уступчивости. - Она снова пожала плечами. – Позже ему захотелось поболтать.

Парис в подтверждение ее слов лишь кивнул. Каждый раз, когда Оливия видела хранителя Разврата, воин был грустен. Но сейчас он выглядел почти… счастливым, только немного усталым. Правда, какой вред, если они с Кайей по-дружески поболтали?

- Но я предлагал тебе место в своей постели, – обвинил гарпию Уильям.

Постели? Ой-ой. У Кайи и Париса видимо было нечто большее, чем просто разговор по душам.

- Ты облажался в игре «Герой гитары», так что я решила, что ты не умеешь обращаться со своими руками. Кроме того, кое-кто, кого мы все знаем и любим, уже тебя застолбил.

- Кто? – вырвалось у Оливии.

Кайя не обратила на нее внимания, продолжая разговор с Уильямом.

- Поэтому я выбрала Париса, чтобы согреться той ночью. И я не могу дождаться встречи с Бьянкой, чтобы пересказать ей все горячие моменты.

- О, нет. Нет, нет, нет. Ты не можешь целоваться и тут же рассказывать об этом, – пробормотал Парис.

Гарпия медленно порочно улыбнулась.

- Еще как могу. Выложу все, как есть. Если хочешь, чтобы твоя маленькая демоница вернулась, бесполезный Аэрон, тебе придется пойти в город и поиграть с ней там. Ангел остается.

Дыхание воина огнем обожгло шею Оливии.

- Это. Мой. Дом.

- Больше нет, – в унисон отозвались Кайя и Уильям.

Они обменялись улыбками, хотя бессмертный воин все еще дулся на гарпию из-за выбора партнера.

- Да, – сказала Оливия, еще выше задрав подбородок. – Больше нет.

Ей хотелось, чтобы Аэрон остался с ней, но ему определенно нужно было время. Воин должен понять, как ему повезло, что она здесь.

«И вовсе это не эгоистично». Правда не имеет ничего общего с эгоизмом. Кроме того, должно пройти немало времени, чтобы Аэрон осознал, как сильно он нуждается в Оливии и что хочет быть с ней. Он же умный мужчина. По большей части.

«Пожалуйста, пусть он захочет остаться со мной».

Руки Аэрона снова обхватили ее талию, но на этот раз сжались так сильно, что ангел задохнулась.

- Оливия, ты знаешь, где ларец Пандоры?

Разумеется, он задал тот самый единственный вопрос, на который у нее не было ответа.

- Ну… нет.

- Ты знаешь, где находятся Покров Невидимости и Жезл Разделения?

Хорошо. Два вопроса, на которые ей нечего ответить.

- Нет, – тихо созналась она.

Оливия лишь знала, что повелители нашли два из артефактов Крона: Клеть Принуждения и Всевидящее Око. Как и упомянул Аэрон, им не хватало Покрова Невидимости и Жезла Разделения. Но так как Единому Истинному Богу подобные реликвии были без надобности, ее раса никогда их не искала.

Аэрон поставил гостью на ноги и отпустил. Оливии пришлось схватиться за стол, чтобы не упасть. А еще сжать губы, чтобы не застонать от разочарования.

«Коснись меня».

- По-прежнему хотите, чтобы она осталась? – бесстрастно спросил воин остальных. – Она, а не я?

Один за другим, присутствующие кивнули. Без тени раскаяния.

- Отлично. – Он провел языком по зубам. – Она ваша. Выспрашивайте у нее, что хотите. А я, как вы и предложили, отправляюсь в город. Кто-нибудь сообщите мне, когда она уйдет. Только тогда я вернусь.

Глава 6

«Да они все сговорились, чтобы свести меня с ума», – мрачно подумал Аэрон.

Во-первых, собственные друзья вышвырнули его из дома. Во-вторых, демон вопил в голове, требуя остаться. Остаться. С Оливией. С той, которую Гнев должен был презирать. С той, кого сам Аэрон должен был презирать. А вместо этого воин вдруг понял демона.

Она прелестна.

Когда Аэрон проснулся этим утром и понял, что Оливия полностью исцелилась, желание, существование которого он отрицал всего несколько дней назад, вспыхнуло с новой силой. Даже сейчас оно никак не шло на убыль. Когда ангел упала на пол, платье задралось до талии, и ее трусики… черт, ее трусики. Слишком белые, слишком невинные. Они вызывали желание сорвать их зубами и нарушить чистоту владелицы. Еще Аэрону хотелось сорвать с нее платье и насладиться ею.

Каким-то чудом воин смог справиться с собой.

Может, потому что он узнал – и теперь постоянно напоминал себе об этом, – что слышанный им накануне голос принадлежал Лисандру. Тому самому Лисандру, который исцелил Оливию и хотел, чтобы она была счастлива и невредима.

- И нетронута, - пробормотал воин.

А Лисандр стал бы ужасным врагом.

Повелители могли сражаться с ловцами, да. Но с ловцами и ангельским войском одновременно? Это вряд ли.

Так что Аэрону все же удалось взять себя в руки, встать с кровати и при этом не наброситься на Оливию, поддавшись отчаянному желанию дотронуться до ее тела. Воин сумел убедить себя, что нужно избавиться от гостьи. И даже благополучно забыл об эрекции, пульсировавшей между ног, пока красавица ерзала у него на коленях и так соблазнительно поглощала фрукты.

И все это ради того, чтобы Гнев потребовал большего.

- Ты был мне симпатичнее, когда просто присутствовал в моей жизни. Просто как мотив к действию, - сказал Аэрон демону.

Тот лишь фыркнул в ответ. По крайней мере, он больше не ныл. Демон затих несколько минут назад, после того, как понял, что задумал Аэрон.

Воин провел рукой по лицу с такой силой, что мозоли оцарапали щеки. Он сейчас стоял в городской квартире Джилли – просторной, с тремя спальнями, расположенной в престижном районе. Несмотря на юный возраст, Джилли на правах подруги Даники теперь жила в Будапеште. Торин, их первая линия обороны в крепости, напичкал квартиру всевозможными чудесами техники по обеспечению безопасности на случай, если ловцы все же вычислят связь хозяйки с повелителями. Хотя она была обычной смертной и не имела никакого отношения к криминалу – просто чудо, учитывая то, что Даника рассказывала им о трудном детстве подруги, – эти ублюдки, не задумываясь, причинили бы ей вред.

Сейчас Джилли была в школе – она училась уже в старших классах – и, несомненно, не спешила домой. Ей все еще было не по себе рядом с Аэроном. Неудивительно. Несмотря на то, что ей исполнилось только семнадцать, Джилли неоднократно сталкивалась с темной стороной мужской натуры и уже много лет сама о себе заботилась. Повелители предложили ей комнату в крепости, но она предпочла собственное жилье. И это тоже к лучшему. Теперь Аэрону не нужно было бесцельно бродить до самой ночи в поисках пристанища, и он наконец мог вызвать Легион.

Воин встал в центре гостиной, предварительно сдвинув диваны и кресла к стенам, чтобы освободить место для круга из соли и сахара, который он обозначил прямо перед собой. Аэрон собирался вызвать демоницу так, чтобы она не могла не подчиниться.

Он развел руки в стороны и произнес:

- Легион, Квиниентос Дьесизеис Круазе Сомбр Нейд Нотребхосил. – Все в точности так, как демоница его учила.

Это было ее имя, порядковый номер и звание на смеси разных языков. Легион, номер пятьсот шестнадцать из числа Темных Крестоносцев Зависти и Нищеты. Если бы Аэрон не сумел все это правильно выговорить, то мог бы случайно вызвать кого-то другого.

- Приказываю тебе появиться. Сейчас же.

Не было ни молнии, которую так любил использовать при своих визитах Крон, ни остановки времени. Только что Аэрон стоял в комнате один, а в следующий миг внутри круга возникла Легион. Вот так просто.

Тяжело дыша, она упала на пол; на чешуйчатой коже блестели капельки пота.

- Легион!

Аэрон наклонился и подхватил ее на руки, внимательно следя, чтобы ни единая крупинка соли или сахара не коснулась маленькой демоницы. Это вызвало бы ожог, как она ему объясняла.

Гнев, вновь придя в благодушное настроение, замурлыкал.

Легион тут же свернулась клубком в объятиях воина.

- Аэрон. Мой Аэрон.

Это движение напомнило ему об Оливии. Милой, прекрасной Оливии, которая осталась с Кайей, чокнутой гарпией с извращенным чувством юмора, и с Камео, безжалостной убийцей с трагическим голосом. Он не стал вспоминать об Уильяме и Парисе, двух помешанных на сексе наглецах. В противном случае Аэрон разнес бы квартиру Джилли в приступе ярости. Нет, ярости, а не ревности. Если бы они попытались заигрывать с ангелом, то навлекли бы на себя гнев Лисандра – и исключительно эта мысль (а вовсе не то, что Оливия могла бы увлечься кем-то из его друзей) привела Аэрона в бешенство. Да, именно так.

Чуть погодя, воин решил, что в стенах квартиры Джилли явно не хватает пары дыр. Он оказал бы хозяйке услугу, помогая разнообразить интерьер дома.

Вдобавок, учитывая то, как настороженно держалась Оливия со всеми – всеми, кроме него самого, но, разумеется, Аэрон вовсе не гордился этим, – возможно она не сильно-то и преуспела с этой своей дружбой. И прямо сейчас пряталась в его комнате, плакала и молилась, чтобы Аэрон вернулся.

Определенно, диван Джилли будет гораздо комфортнее, если разломать его надвое.

«Закрой свое сердце - ты ведь это умеешь, если верить тому, что ты втирал Парису». Настроение Оливии его не волнует. Ее слезы ничего не значат. Просто не могут что-то значить. На самом деле, так даже лучше. Она гораздо быстрее уберется из крепости.

Самым важным в его жизни была Легион. Дитя, которого Аэрон втайне желал, но которого не мог иметь. Не потому, что никогда не встречался с женщинами, а потому, что знал, насколько слабы дети. Неизвестное ему счастье стать отцом не стоило той агонии, когда твое собственное дитя стареет и умирает на твоих глазах.

С Легион ему нечего было опасаться. Она будет жить вечно.

- Что не так, драгоценная моя? – спросил Аэрон по дороге к дивану, где устроился на подушках, держа демоницу в объятиях.

От нее пахло серой, и Гнев вздохнул, явно тоскуя по дому. Когда-то демон ненавидел этот запах. Но теперь, когда узнал ужас заточения в ларце Пандоры, вонь серы казалась ему райским ароматом.

- Они гонялис-сь з-за мной. – Демоница потерлась шершавой щекой, обдирая грудь воину, и замурлыкала. – Поч-чти поймали меня на этот раз-з.

Из-за раздвоенного языка Легион всегда растягивала шипящие звуки. Аэрон находил это очаровательным. Когда они впервые встретились, она говорила, как ребенок, путая времена и местоимения. По просьбе маленькой демоницы воин занимался с ней грамматикой и очень гордился успехами воспитанницы.

- Ты здесь, со мной. В безопасности. – Аэрон погладил маленькие рожки на ее голове, зная, насколько они чувствительные и как ей это нравится. – Тебе не нужно возвращаться.

- Ангел мертв?

- Не совсем, – ответил он, откладывая объяснения на потом.

Они молча просидели так несколько минут, пока дыхание Легион не пришло в норму. Наконец, она успокоилась, и жар, исходивший от ее чешуйчатой кожи, спал. Демоница села и огляделась по сторонам своими красными глазами.

- Но это с-совс-сем не наш-ш дом, – озадаченно протянула она.

Аэрон посмотрел на окружающие предметы, пытаясь взглянуть на обстановку ее глазами. Мебель была всех цветов радуги: красная, голубая, зеленая, фиолетовая и розовая. Деревянный пол закрывал ковер с цветочным узором. Стены все в больших и малых картинах, изображавших небеса, – подарки от Даники.

- Мы в доме Джилли.

- Мило, – отозвалась Легион с явным почтением в голосе.

Он уже не удивлялся женственности демоницы. Когда они вернутся в крепость, Аэрон подарит ей ее собственную комнату. Комнату, которую она украсит так, как пожелает. Воин не знал, сколько еще розового он сможет вынести в своей спальне.

- Рад, что тебе нравится. Мы можем побыть здесь некоторое время.

- Что? – Она обернулась, и благоговение сменилось яростью. – Ты теперь живеш-шь с-с Джилли? Она… она тебя любит?

- Нет.

Легион медленно расслабилась.

- Хорош-шо, но я хочу домой. Я с-сос-скучилас-сь.

«Я тоже».

- Мы не можем вернуться. Там ангел.

Легион напряглась, ее ярость вернулась с прежней силой.

- Поч-чему там она, а не мы?

Отличный вопрос.

- Она хочет помочь разобраться с ловцами.

- Нет. Нет. Это я помогаю с-с ловцами.

- Знаю, знаю.

Может, она и мала, зато жестока. А убийство для демоницы – просто игра. Но Легион столько пришлось бороться в своей жизни, что теперь Аэрон желал для нее только покоя. Не хотел втягивать ее в новую битву. И не станет этого делать.

Она слишком много для него значила.

- Мы можем побыть здесь одни, – сказал воин.

- Хорош-шо. – Легион снова расслабилась. – Ос-станемся, но я помогу больш-ше, чем этот ангел.

Или Оливия лишится головы. Предупреждение получено. Время поразвлечь милую крошку.

- Хочешь поиграть?

Демоница подскочила и, улыбаясь, обвилась вокруг шеи воина, скользя, точно змея.

- Хоч-чу, хоч-чу.

Всегда готова играть, его милая Легион. Пусть она теперь говорила, как взрослая, но желания по-прежнему оставались ребяческими.

- Выбирай игру. Любую.

Аэрон потянулся, чтобы снова приласкать демоницу, и обратил внимание на свою руку. На запястье оставалось единственное свободное от рисунков место. Он вытатуирует здесь змею, на память о Легион. Единственное тату, которое, в отличие от остальных, будет напоминать о чем-то хорошем в его жизни.

Да, ему понравилась эта идея.

- Хоч-чу играть… в «ненужную одежду».

Забава, также известная под названием «Порви в клочья все, что на Аэроне».

- Может, выберешь что-то другое? Как насчет «Салона красоты», в который мы играли неделю назад? Можешь накрасить мне ногти.

- Да! – Легион в восторге захлопала в ладоши. – С-схожу з-за лаком Джилли.

Демоница сорвалась с места и исчезла за углом.

- Спальня Джилли последняя по правой стороне, – крикнул Аэрон.

Еще час или два он побалует воспитанницу, затем прочешет город в поисках признаков как ловцов, так и Девушки-тени. После всего того, что пришлось пережить Легион в аду, он просто обязан дать ей возможность немного развлечься, и черт с ними, с обязанностями.

Обязан. Слово эхом отозвалось в его голове, и Аэрон выругался. Парису он тоже был обязан помочь.

Хотя воин и заявил, что не вернется в крепость, пока Оливия не уйдет, но ему нужно позаботиться о Парисе. Этот долг не относился к числу тех, от которых отлынивают под любым предлогом, а Аэрон уже три дня подряд сваливал свою работу на Люциена. Повелитель Гнева вздохнул, недовольный собой. Тот факт, что Люциен относил Париса в город, еще не означал, что тот кого-то там себе находил.

Хотя Парис и переспал с Кайей, сила, которую он из этого почерпнул, долго не продержится. Несмотря на улыбку, друг за завтраком все-таки выглядел усталым. А как успел узнать Аэрон, усталость была первым признаком начала проблем.

Воин мог побиться об заклад, что после Кайи Парис больше ни с кем не спал. А так нельзя.

Легион вприпрыжку вернулась в гостиную, широко улыбаясь и держа фиолетовую пластиковую коробку.

- Когда я законч-чу, твои ногти будут, как радуга.

Радуга. На взгляд Аэрона это лучше, чем ярко-розовая вспышка, которую она изобразила в прошлый раз.

- Прости, детка, но игру придется отложить. Мне нужно вернуться в крепость и кое-что уладить. Ты пока останешься здесь.

Легион выронила коробку, и та с грохотом ударилась об пол.

- Нет!

- Я ненадолго.

- Нет! Ты меня выз-звал. С-сказал, мы будем играть.

- Но если Джилли вернется до меня, – продолжал Аэрон, словно не слыша демоницу, – пожалуйста, умоляю тебя, не надо с ней играть. Хорошо?

А то смертная этого не переживет.

- Мне только нужно кое-что захватить.

Вернее, кое-кого.

- Будь умницей и жди меня.

Легион скользнула к нему. Она положила руки ему на грудь, провела когтями, отчего на коже выступили капельки крови.

- Я с-с тобой.

- Тебе нельзя, детка. Помнишь? – Аэрон наклонился и почесал ее за ушком. – Там ангел. Она лишилась крыльев, и теперь ее можно видеть, но для тебя она не менее опасна. Она…

Маленькая демоница подскочила и взобралась к воину на колено, вглядываясь в лицо. И без того большие глаза расширились.

- У нее больш-ше нет крыльев?

- Нет.

- З-значит, она пала, так?

- Да.

Легион снова радостно захлопала в ладоши.

- Я с-слыш-шала про падш-шего ангела, но не з-знала, что это о ней. Я могла бы помочь им пытать ее! Но это можно ис-справить. Можно прямо с-сейчас-с очис-стить от нее дом. Я могу ее убить.

- Нет, – сказал Аэрон резче, чем собирался.

Даже Гнев разозлился и зарычал в голове воина, впервые желая наброситься на Легион.

Может, потому, что сам хотел быть тем, кто уничтожит ангела? Нет. Аэрон тряхнул головой. Бессмыслица, ведь недавно Гнев желал большего. Возможно, демон вообще не хотел, чтобы кто бы то ни было уничтожил ангела. Такая догадка тоже смахивала на бред, но больше соответствовала истине.

Почему Оливия нравилась демону?

«Потом подумаю». Аэрон обхватил ладонями лицо Легион и заставил демоницу сфокусировать внимание на себе, чтобы наверняка отвлечь ее от фантазий об убийстве Оливии.

- Посмотри на меня, детка. Вот так. Теперь слушай. Ты не тронешь ангела.

Легион удивленно уставилась на него.

- Но я могу! Мне хватит с-сил, обещаю.

- Я знаю, что можешь, но я не хочу, чтобы ты это делала. Ей поручили убить меня, но она не стала выполнять этот приказ.

Вместо этого, Оливия пожертвовала ради него всем.

«Почему? » - в тысячный раз спрашивал себя воин. Кем надо быть, чтобы пойти на такое? Аэрон поднял ее на смех, когда гостья напомнила ему о принесенной жертве, но на самом деле, он был очарован и смущен. И покорен.

Оливия его совсем не знала. Ну, вернее, немного знала, ведь она неделями следила за ним, но в этом случае ее решение выглядело еще более странным. Более того, он просто не заслуживал спасения. Только не от ангела – воплощения добра, истины и красоты. И уж точно не от женщины, с которой никогда не позволит себе быть.

- И ч-что? – настаивала Легион.

- Вот что. Взамен мы тоже будем добры к ней.

- Что? Нет! Нет, нет, нет.

Если бы она стояла, то топнула бы ногой.

- Если я захоч-чу, то причиню ей вред.

- Легион, – произнес воин самым строгим тоном. – Это не обсуждается. Ты оставишь ее в покое. Пообещай мне.

Хмуро глянув на Аэрона, она спрыгнула с его колен и принялась мерить шагами ковер.

- Ты хотел, чтобы я была добра с-с твоими друз-зьями. Так ч-что, выходит, и она твой друг? Но ты не можешь дружить с-с мерз-зким ангелом.

Легион словно говорила сама с собой, так что Аэрон не стал отвечать. Просто дал ей возможность выговориться и, тем самым, выпустить пар.

- Она крас-сивая? Наверняка крас-сивая.

И снова он промолчал. Аэрон знал, что Легион его ревновала и хотела быть центром его мира. Такое поведение не редкость у детей отцов-одиночек. Демоница не любила, когда он переключал свое внимание на кого-то еще.

- Ты ее любиш-шь, – обвинила она воина.

- Нет. Неправда, – наконец произнес Аэрон.

Но даже сам воин услышал неуверенность в собственном голосе. Несколько ночей подряд он держал Оливию в объятиях, и ему это понравилось. Даже слишком. Понравилось, как она сидела у него на коленях во время завтрака. Понравилось ощущать ее чистый небесный аромат. Чувствовать мягкую кожу и смотреть в невинные глаза. Ему нравились ее доброта и решительность.

Нравилось, как она смотрит на него – словно он спаситель и соблазнитель одновременно.

- Ты ее любиш-шь, – повторила демоница с такой яростью, что могла бы сжечь на нем кожу.

- Легион, – произнес воин, – даже если мне и нравится другая женщина, то это совсем не означает, что я буду меньше тебя любить. Ты – моя девочка, и ничто это не изменит.

Яд стекал по невероятно острым клыкам демоницы – клыкам, которые она оскалила, рыча.

- Я не ребенок! И ты не можеш-шь ее любить. Прос-сто не можеш-шь. Я ее убью. Убью прямо сейчас-с!

С этими словами Легион растворилась в воздухе.

* * *

- Что скажешь?

Оливия неловко вертелась перед огромным, во весь рост, зеркалом, одетая в черные сапоги до колен, юбку, что едва прикрывала ягодицы, и соблазнительный топ небесно-голубого цвета. При движении из-под юбки выглядывал край таких же голубых, в тон топу, стрингов, будто говоря об испорченности. Она никогда прежде так не обнажалась. Даже для собственного удовольствия. В этом просто не было надобности.

В любом случае, Оливия сама об этом попросила.

- Сделай меня красивой, – сказала она Кайе, когда Аэрон с громким топотом покинул крепость.

- Ну и святоша! Прямо настоящая развратница, – отозвалась гарпия.

Двое воинов, Уильям и Парис, застонали. Парис даже перестал напевать вполголоса «Шайку грубиянов». Уильям слонялся поблизости, пытаясь «помочь», пока Кайя не пригрозила, что сделает себе серьги из его яиц.

Завершив работу, гарпия озорно посмотрела на Оливию.

- Хочешь, чтобы Аэрон осознал свою ошибку, а?

- Именно.

Более того, ей хотелось полностью избавиться от своего ангельского образа. Раз и навсегда. Оливии казалось, что, сбросив платье, она так же сможет сбросить свой страх и нерешительность. А вместе с вызывающими шмотками обрести уверенность и напор.

Ангел второй раз крутнулась, пытаясь рассмотреть себя сзади, и поняла, что оказалась права. Ну, вернее, она поняла это, когда наконец прекратила кружиться голова. К счастью, в кои-то веки Оливия сумела не упасть.

- Мне нравится, – улыбнулась она.

⇐ Предыдущая 1 2 3 4 567 8 9 10 Следующая ⇒