Внимание! 12 страница

- Твоя. Ты останешься здесь с Джилли, в ее гостевой комнате. Знаешь Джилли? – Аэрон не стал дожидаться ответа. – И Парис, и Уильям – оба жили здесь, вот откуда постер. В любом случае, ты останешься здесь до тех пор, пока не решишь вернуться на небеса.

Ее словно ведром холодной воды окатили. Оказывается, Аэрон настолько хотел от нее отделаться, что отнес в город, пока она спала. Как же неприятно.

- Оливия?

«Борись, забудь о боли».

- Да, я знаю Джилли, - отозвалась она дрожащим голосом.

На самом деле Оливия знала девушку лучше, чем кто-либо из повелителей. Джилли была молоденькой, милой и до переезда сюда пережила много трагических событий – родители причинили ей так много боли.

Одно время в обязанности Оливии входило нести радость в существование Джилли. Вот почему, когда та сбежала из дома, ангел привела подопечную в Лос-Анжелес. Каким-то образом Оливия чувствовала, что Джилли найдет здесь спасение. Вот только ей и в голову не приходило, что им окажутся Даника и повелители преисподней.

Пути ее Божества были неисповедимы.

- Но, - продолжила она, - я не собираюсь возвращаться на небеса.

Упрямство сверкнуло в глазах Аэрона, однако вслух он сказал совсем иное:

- Обсудим это позже. Как я и сказал, прямо сейчас есть дела поважнее. Ты успеешь принять душ, но мы совместим несколько занятий одновременно. Пока ты будешь мыться, я буду задавать вопросы.

Не дожидаясь ответа, Аэрон подхватил ее на руки и отнес в ванную. Но времени насладиться поездкой он ей не дал. Поставив Оливию на ноги и разорвав с ней всякий контакт, воин наклонился и стал возиться с ручками в душевой кабинке, предоставив ей возможность любоваться своим обтянутым джинсами потрясающим задом. А под «потрясающим» Оливия подразумевала «совершенный до дрожи в коленках».

Горячая вода неожиданно полилась из крана, и Оливии пришлось отвернуться, чтобы защитить глаза. Когда она сообразила, что делает – хочу полюбоваться еще! – Аэрон уже выпрямился. Как жаль! Или нет. Душ – значит сила, бодрость и… Оливия полузакрыла веки. Второй раунд? Возможно. Ее первый в жизни душ, и Аэрон в качестве наблюдателя. Хочется верить, что воин не сможет удержаться от соблазна прикоснуться к ней.

Утро внезапно показалось гораздо более радужным.

Дрожь желания пробежала по ее телу.

Аэрон обернулся и, хотя рост его не изменился, показался больше, грознее. Его глаза стали ярко-фиолетовыми, татуировки четче проступили на коже, пульс на шее бешено бился. Воин надел черную футболку и черные штаны – и то, и другое легко снять, – и Оливия видела проступающие сквозь ткань очертания оружия на поясе и лодыжках.

«Как красиво», - подумала Оливия, чувствуя, как сильно бьется сердце. Ей хотелось снова накинуться на него. Покрыть поцелуями все его тело. Особенно между ног. Когда она в прошлый раз обхватила рукой его член, то почувствовала выступившую капельку жидкости.

Интересно, какова эта жидкость на вкус?

Аэрон сглотнул. Неужели уловил направление ее мыслей?

- Ты ведь знаешь, как пользоваться душем, правда? Ты… разденешься, - голос воина дрогнул на последнем слове, - встанешь под воду, а потом намылишься с головы до ног.

- Присоединишься ко мне? – Оливия стянула топ через голову и бросила на пол. Наверное, она должна была бы чувствовать неловкость, обнажаясь перед мужчиной, но ей хотелось, чтобы Аэрон смотрел на нее и желал ее так же сильно, как она его. Вдобавок, теперь ангел считала себя уверенной в себе, настойчивой женщиной, знающей, какое удовольствие они могут друг другу доставить, поэтому она сделает все и скажет что угодно, лишь бы добиться этого. – Или собираешься просто смотреть?

«Если дело в этом, то можешь на меня полюбоваться». Оливия приподняла груди ладонями, и прежде, чем смогла остановиться, невольно представила, как это сделал бы с ней Аэрон. О, да. Так хорошо.

Глаза воина расширились, он явно не мог отвести взгляд от соблазнительного зрелища, и воздух в ванной изменился. Буквально стал наэлектризованным.

- Не делай так, - приказал Аэрон грубым сдавленным голосом.

- Почему нет?

- Потому что твое Божество стоило бы наградить за то, что он создал подобное. – Воин покачал головой, однако по-прежнему не спускал с нее глаз. – В смысле, потому что я… Черт тебя побери, женщина. И меня заодно. Меня следовало бы наказать. Эти мысли в моей голове…

Думал ли он о том же, что и она?

- Аэрон, - взмолилась Оливия.

- До меня только что дошло, что я ни разу не целовал твои груди, - продолжил Аэрон, и напряжение в воздухе передалось его голосу. – И клянусь всеми богами, женщина, это настоящее преступление.

- Поцелуй их сейчас.

«Пожалуйста! »

- Да.

Аэрон потянулся к ней, склонив голову. Его зрачки расширились – но на этот раз Оливия знала, что причиной было желание, а не гнев.

Ее соски напряглись в ожидании… но за секунду до прикосновения, воин опомнился, резко выпрямился и зарычал. Оливия выдохнула – и только сейчас осознала, что задержала дыхание. Он же почти… Милый Боже. Он и правда едва ее там не поцеловал! Осознание этого порождало желание такой силы…

- Аэрон.

«Сделай это. Не останавливайся»

- Нет.

- Почему?

- Потому!

Он же знал, чего она хочет, в чем нуждается – но продолжал упрямиться! Просто «потому»! Ублюдок!

- Ты примешь душ сама. – Аэрон прошел мимо гостьи, шагнул за порог ванной и прикрыл за собой дверь, оставляя лишь тонкую щель в которую просачивался свет.

А ведь он был так близок…

Оливии едва не закричала от невыносимого напряжения. Однако вместо этого сняла оставшуюся одежду и зашла в кабинку. Когда первые струи коснулись кожи, Оливия пожалела, что сдержалась. Закричать. Сделать что угодно, лишь бы снять безумное напряжение. Напряжение, что только росло от нежной ласки водных струй.

Оливия постаралась очистить сознание, но в уме постоянно всплывали слова. «Поцелуи. Грудь. Тела. Ласки. Сплетение». Черт!

- Что-то не слышу, чтобы ты намыливалась, - донесся резкий голос Аэрона.

- Отвали! – огрызнулась Оливия, решив употребить подслушанное у людей выражение. Кажется так они говорили тем, кто их раздражал. А Аэрон ее очень даже раздражал.

«Поцелуи. Грудь. Тела. Ласки. Сплетение. Скольжение. Обладание». У нее едва колени не подкосились.

- Оливия.

Это что, предупреждение?

- Заглохни, демон! – Дрожащими руками она выдавила на ладони несколько капель пахнущего розами мыла и наконец принялась мыться. Даже такое простое действие беспокоило ее, удваивая напряжение. Как он умудрился так быстро и так сильно ее завести? Не поцеловав?

«Поцелуи. Грудь. Тела. Ласки. Сплетение. Скольжение. Обладать. Лизать. Посасывать».

Ее скоро просто на части разорвет!

Отвлечься. Да, надо отвлечься.

- А Парис и Уильям тоже пользовались этим мылом? Кстати да, теперь ты можешь говорить.

- Не знаю и это неважно. Ты не должна о них думать. Кроме того, я здесь задаю вопросы. Откуда ты знала, что нам не удастся поймать Скарлет?

- Я же сказала, я много чего знаю, что могло бы вам помочь, но, кажется, ты был не особо настроен слушать?

- Ну а теперь настроен, так что давай, рассказывай. В городе если другие, одержимые демонами?

«Будь уверенной», - напомнила себе Оливия.

- Думаешь, это так просто? – «Дерзкой». – Ты спрашиваешь, а я отвечаю?

Пауза.

- Чего ты хочешь? – осторожно поинтересовался воин.

«Разрядки! »

- Начнем с извинений.

- Ну… прости.

Не слишком искренне прозвучало, впрочем, она и не поверила.

- Нет, - наконец ответила Оливия. – Других одержимых в городе нет.

- Хорошо. Теперь скажи, где обитает эта Скарлет.

- Прости, но нет. – Она повернулась, встала под струи воды, и мыльная пена потекла по телу. «Поцелуи. Грудь…» Р-р! – Ничем не могу помочь.

- А придется.

Новый приказ, отданный с такой решимостью… А ведь эта решимость должна была бы ее раздражать, а не заводить. Возбуждение нахлынуло… вновь…

- А почему ты теперь так жаждешь, чтобы я вам помогла?

- Хочу показать тебе, как я живу. Чтобы ты увидела сражения, кровь и боль. Чтобы убедилась, что мне наплевать на всех, кроме друзей и Легион, и что я прикончу любого – слышишь, любого – кто будет угрожать им.

Любого – даже саму Оливию? После того, как вчера спас ее и отослал Легион прочь? Так и есть. Прощай, возбуждение – здравствуй, пустота. Холодные, жестокие слова, скорее клятва, чем угроза. Может, воин и не собирался так резко высказываться, однако, не смог сдержаться.

- Хорошо, - согласилась она.

Если уж он хочет провести остаток жизни, демонстрируя все эти вещи, пусть так! Ей есть, чем ответить! Она покажет ему все, чего он лишится, если она уйдет. Вроде грудей, за игнорирование которых, по собственному признанию упрямца, его следовало бы наказать. Вроде губ, что так отчаянно желали его ласкать.

Возбуждение… И сильнее, чем прежде…

«Дыши, дыши глубже», - приказала себе Оливия. Она повозилась с кранами, пока вода не перестала течь, и мгновенно ощутила прохладный воздух. Вот только он не загасил жара. Ее мокрая кожа стала гусиной, и Оливия застонала. Хватит!

А может она сама сможет снять это напряжение? Аэрон использовал пальцы… а пальцы у нее и у самой есть… Она облизнула губы, сердце забилось чаще. Аэрон ни о чем не узнает. Оливия повернулась, чтобы снова включить воду и сделать вид, будто еще не закончила душ, но…

- Ты все? – донеслось из-за двери.

Она застыла.

- Я… мне просто…

- Оливия, я же сказал, что у меня мало времени.

Ну да. Не так уж много ему осталось.

Воспоминание отрезвило ее, остудив желание так, как не удалось воздуху. А ей-то казалось, что она смирилась с его неизбежной смертью. Но девять таких кратких дней? Вряд ли этого времени хватит, чтобы испытать все то, что она хотела узнать с ним. Особенно, учитывая его упрямство.

«Ты должна сделать так, чтобы этого времени хватило».

- Ладно. - Оливия вздохнула и шагнула из кабинки.

Если она пойдет с ним сейчас, то они подольше побудут вместе. «Вот только, похоже, мне не доведется помучить его тем, чего у него никогда не было», - мрачно подумала Оливия, ненавидя саму мысль об отказе от такой сладкой мести. Предполагалось, что она без помех предоставит ему свои груди, жаждущие губы – и все, что ему только вздумается.

А в перерывах сможет защищать Аэрона от кого и чего угодно, как и поклялась.

- Что «ладно»? – Воин был явно сбит с толку.

На полке Оливия обнаружила зубную щетку и тюбик пасты с мятным вкусом. Ей удалось без происшествий почистить зубы – благо она сотни раз видела, как люди проделывают эту процедуру.

- Ладно, я покажу тебе, где живет Скарлет.

Справившись с чисткой зубов, Оливия взяла с полки расческу. Зубцы зацепились за несколько колтунов, заставляя ее морщиться, однако, ангел продолжала сражаться с локонами, пока они не легли мягкой волной. В следующий раз надо будет не забыть захватить с собой магическое платье, даже если она не станет его носить.

- Что заставило тебя передумать? – Подозрительность сквозила в каждом его слове.

- Препираться с тобой – пустая трата драгоценного времени. – В целом правда, если опустить кое-какие моменты.

- Разумная женщина. Кто бы мог подумать?

Оливия швырнула расческу в раковину.

- Бесчувственный чурбан, который не получит поцелуй, если будет продолжать в том же духе.

И снова правда. Шокирующая. А ей нравилась эта мстительная сторона ее характера.

Ответом была тишина. Значило ли это, что ему отчаянно хотелось поцелуя? Оливия постаралась не слишком сильно надеяться - хоть у нее и проснулся вкус к тому, чтобы его мучить.

- Кстати, я не причинила вреда Легион, - сообщила ангел. – Даже когда она на меня напала.

- Вообще-то ей плохо каждый раз, когда ты рядом. Ну или так было раньше, когда ты еще не лишилась крыльев. Но ты не влияешь ни на меня, ни на других воинов, хотя мы такие же демоны, как Легион. Почему так происходит? Ты что, делаешь это нарочно?

- Конечно нет. Ты прав, что демоны ненавидят находиться рядом с ангелами, однако вы как-то смогли сделать своих более человечными. По крайней мере, в некоторой степени. – Все. Хватит разговоров о Легион, хотя на этот раз Оливия сама подняла эту тему. – Ты хочешь узнать, как поймать Скарлет, или нет?

- Прости, - пробормотал Аэрон. – Да, хочу.

Она поборола желание усмехнуться. Еще одно извинение. Такое же ворчливое, но от этого не менее милое.

- Вот, что я знаю. Из-за одержимости Ночными Кошмарами Скарлет днем слабеет. – Рассказывая, Оливия изучала свое отражение в запотевшем зеркале. Под глазами залегли тени, а щеки немного запали. Ей хотелось бы предстать перед Аэроном в лучшем виде, но ничего не поделаешь. – Она в этом плане похожа на вампиров, спит весь день, у нее нет сил даже на то, чтобы просто ходить.

Минуту Аэрон переваривал услышанное.

- Мы захватим ее завтра, пока она спит.

- А к чему такая спешка? И что вы планируете с ней сделать?

- Ловцы в городе. Мы нашли их убежище и знаем, что им помогает Рея, царица богов. Хотели задать Скарлет пару вопросов и предупредить ее, чтобы не вздумала содействовать нашим врагам.

- Я могла бы сказать вам, что ловцы в городе, но ты же сам не захотел слушать.

- Знаю, знаю, и за это тоже прости. Так что ты знаешь о Рее?

Ого, еще одно извинение! Аэрон явно заслуживал награды.

- Знаю, что она провозгласила себя Матерью-Землей, и что она на стороне ловцов, - ответила Оливия, хотя все, о чем она могла думать – каким образом ей вознаградить бы Аэрона. – Она ослабла в Тартаре, как и все титаны, поэтому греки и смогли вселить в нее демона Раздора.

- Поверить не могу, что вся эта информация была у меня под носом, - пробормотал воин. – А если вытянуть из нее демона, она умрет? Так же как мы?

- Да.

- Тогда почему она помогает ловцам?

- Из тех же соображений, что и Гален, который их возглавил. Убить вас, спастись самим, а затем использовать ваших демонов в своих целях. В случае Реи – захватить власть на небесах и уничтожить Крона раз и навсегда.

Если у Аэрона и оставались еще вопросы – а Оливия подозревала, что так оно и было, – он не позволил себе их задать. Собирался ли он обратиться к своему другому источнику, кем – или чем – бы тот ни был? А источник у него имелся. Это было совершенно ясно. Раньше воин не отличался такой осведомленностью. В противном случае, ему не понадобилась бы Оливия – а ей была ненавистна сама мысль об этом.

- Спасибо за информацию, - угрюмо произнес Аэрон.

- Пожалуйста. – «Подтолкни его. Будь уверенной в себе. Дерзкой. Покажи, что ты нужна ему больше, чем ответы». - Принимаю плату в виде поцелуев. В любом случае, кажется, я уже должна тебе парочку. В конце концов, ты же извинился за свою бесчувственность.

Аэрон прочистил горло.

- Да, но я не сказал, что заплачу тебе. Или соглашусь на плату. Нам, гм, нужно идти.

Ну что за невозможный мужчина!

- Только дай мне… - Взгляд Оливии остановился на полотенце. Стоит ей в него завернуться – и она сдастся. А сдаваться Оливия не собиралась.

Она закусила губу, прокручивая в голове слова Гидеона. Ну, вернее, их перевод. Мужчинам нравятся обнаженные женщины. Мужчины с трудом могут устоять перед обнаженными женщинами. Так что никаких полотенец, весело решила Оливия, едва не задрожав от предвкушения.

«Возбуждение…»

- Неважно, - охрипшим голосом произнесла она. – Я готова.

Расправив плечи, чтобы грудь приподнялась – ему же понравилась ее грудь, – Оливия схватилась за ручку и распахнула дверь настежь. «Уверенная в себе». Аэрон стоял спиной к ней, прислонившись к стене, по-прежнему скрестив руки на груди. К сожалению, он все еще был одет.

«Дерзкая». Нужно просто исправить эту оплошность.

Обнаженная мокрая Оливия встала перед Аэроном. Ее сердце билось еще сильнее и чаще, чем когда она собиралась ласкать себя. Когда воин увидел ангела, у него отвисла челюсть. Ноздри раздулись, зрачки расширились так, что полностью поглотили фиолетовую радужку.

Оливия едва не застонала. Так-так. А Гидеон был прав. Аэрону действительно нравилось смотреть на обнаженных женщин.

Настойчивее. Желание… ей нужно утолить это почти болезненное желание…

- Как тебе мой наряд? – поинтересовалась она, покрутившись вокруг себя.

Аэрон издал в ответ странный звук.

Может, ей вообще больше не носить одежду?

- Теперь я человек, а люди всегда требуют плату за свои услуги. – Слышал ли он волнение и напряжение в ее голосе? – Так что, если хочешь получить еще информации – а, уверяю тебя, мне есть, что предложить, – придется ее заслужить.

- Как? – голос Аэрона прозвучал грубо, но эта грубость не имела ничего общего со злостью. – С помощью упомянутых тобой поцелуев?

- Эта цена была актуальна пять минут назад, но ты отказался платить. Поэтому теперь ставки поднялись. Если хочешь узнать что-то еще, придется согреть меня своим телом. Я замерзла.

«Мне так горячо, я просто горю».

Аэрон сглотнул. Выпрямился. Его взгляд скользнул по всему ее телу, задержавшись на груди и между ног. Дыхание повелителя стало неровным, неглубоким:

- Черт побери. Умираю. Я умираю.

«Я тоже».

- Аэрон.

«Иди ко мне. Возьми меня».

- Сейчас… сейчас не время.

- Сделай так, чтобы время было, - отозвалась Оливия, сокращая расстояние между ними.

«Нужно… коснуться…»

Аэрон мог бы улизнуть, и Оливия не смогла бы его остановить, но воин остался на месте. Его большие руки легли на ее талию, пальцы сжались крепче. Наконец-то!

- Я не должен, - пробормотал Аэрон. – Говорю себе, что не должен, хотя он и клянется, что…

- Он? – «Еще». - Кто о чем клянется?

Сперва Аэрон ничего не ответил.

- Мой… демон, - наконец выдавил он, раздвигая пальцы, чтобы охватить больше ее тела. Теперь его ладони накрывали поясницу и попку, посылая горячие волны по телу. - Он клянется, что… не причинит тебе вреда. На этот раз мне не придется беспокоиться.

«Он», не «оно»? Что изменилось в отношениях между воином и его демоном?

Да какая разница? «Развивай успех! »

- Тогда почему ты не хочешь быть со мной? – Если Аэрон надеялся убедить ее свернуть с выбранного пути, то не стоило открывать ей мир страсти. Раз уж он допустил эту ошибку, то сполна за нее расплатится. – Нет никаких препятствий.

- Препятствия… - Он запнулся на слове, не в силах отвести взгляд от ее губ. – Мы…

Оливия положила ладонь на его грудь, не желая слушать, как он выпалит весь список проблем. Что воин, видимо, и планировал. Сердце Аэрона билось еще сильнее и быстрее, чем ее. Хороший признак. Тем не менее, желая еще больше раззадорить Аэрона, Оливия выгнулась ему навстречу и застонала. «О, да».

- Ты ведь хочешь получить ответы, правда, Аэрон? Это же важно для тебя? Ради тебя самого и твоих близких. Просто заплати мне.

Он облизал губы, отчего они заблестели. Всего лишь попробовать – это все, что ей нужно…

- Кто бы мог подумать, что ангел окажется таким манипулятором? – хрипло спросил Аэрон.

- Я пала, - напомнила ему Оливия. В который раз. – А теперь хватит разговоров. Плати мне еще.

- Да…

Одновременно Аэрон наклонился, а Оливия приподнялась на цыпочках. Их губы столкнулись, и сперва он не ответил. Ей пришлось проталкивать язычок сквозь его стиснутые зубы, но стоило ей добиться успеха – как воин отозвался на ласку.

Да еще и как отозвался! Обвив руками талию, Аэрон приподнял Оливию, удерживая ее на весу. Ей пришлось обхватить ногами его торс и скрестить лодыжки за спиной, иначе она бы просто осталась болтаться в воздухе. Новая поза оказалась восхитительной, именно тем, что ей было нужно – пылающее лоно расположилось как раз у кончика твердого, толстого, возбужденного члена. Члена, чья головка высовывалась из-под пояса штанов.

Дурацких штанов.

Коротко остриженные волосы воина покалывали ладони Оливии, когда она гладила его по голове. Аэрон обхватил одной рукой ее затылок и заставил ангела чуть повернуть голову для более глубокого поцелуя. Поцелуя, который Оливия ощущала каждым дюймом своей кожи, каждой клеточкой своего тела, каждой частицей своего существа, жаждавшего большего.

- На тебе слишком много одежды, - прошептала Оливия, задыхаясь.

- Недостаточно много, - выпалил он в ответ. Аэрон поцеловал ее в ключицу и принялся посасывать кожу. Затем продвинулся еще ниже. Лизнул сосок, наконец-то выполнив свое обещание поцеловать ее там, и Оливия застонала. Второй рукой воин накрыл оставшуюся без внимания грудь и принялся ее массировать. – Думаю, даже доспехи не смогли бы защитить меня от такого соблазна.

Какое сладкое признание.

- Нам стоит сбавить темп.

Что? Нет!

- Быстрее, - она ущипнула его за ухо, вызвав ответный рык.

Аэрон втянул в рот сосок, слегка прикусил – она ахнула, а потом застонала, когда он провел языком по месту укуса. Оливия выгнулась навстречу, потерлась о него именно так, как ей нравилось.

- Я собираюсь показать тебе, насколько ты заблуждался.

- А это плохо? – поинтересовался Аэрон.

Плохо, плохо… Слово эхом отозвалось в ее памяти, и Оливия вспомнила, как в прошлый раз, когда он целовал ее, как сейчас, и она попыталась лизнуть его член, Аэрон остановил ее. Решил, что ангел слишком чиста для такого.

Оливия резко соскочила, встав на мягкий ковер.

- Что ты… - начал было Аэрон, нахмурившись.

Она быстро опустилась на колени, стягивая с него штаны, пока член воина не вырвался наружу. Толстый длинный и восхитительно твердый.

- Оливия… - простонал Аэрон так, будто она его мучила. – Ты не должна.

Ее рот наполнился слюной, и Оливия прижалась щекой к шелковистой нежной плоти. Такой горячей, манящей. Аэрон запустил руку в ее волосы. Она отклонилась – совсем чуть-чуть – и вобрала член в широко открытый рот. Ей было немного неудобно, из-за его огромного размера побаливала челюсть, но чуть солоноватый вкус заводил.

- Я ошибался, - прохрипел он. – Ты должна. Действительно должна.

Ее губы скользили вверх-вниз, руки играли с тяжелой мошонкой. Оливия наслаждалась им, наслаждалась самим процессом, уничтожая сопротивление любимого, неумолимо толкая его к сладкому поражению. Но он не дал ей довести дело до конца. Снова слишком рано Аэрон схватил ее за плечи и резко поднял на ноги.

- Хватит.

С блестящим от пота лицом он развернул Оливию вместе с собой и едва не впечатал в стену. Затем, не говоря ни слова, сам опустился на колени. Его сильные руки раздвинули ноги Оливии, и вот уже он лизал, посасывал, поглощал ее соки.

Ей нужна была опора, но таковой не было, и Оливия лишь царапала стену позади себя. Лишь в исступлении мотала головой из стороны в сторону. Волосы щекотали спину. Абсолютно все стимулировало желание. И разрядка была близка… так близка… нужно только…

Аэрон резко выпрямился, задыхаясь, вытирая ее соки, что остались на лице. Глаза, полуприкрытые веками, блестели.

- Так хочу взять тебя… нельзя… так вкусно… хочу еще… не могу…

Еще. Да.

- Аэрон.

Он потряс головой, от былого сопротивления не осталось ни следа – но на его место пришла решимость. Аэрон потянулся между их телами и принялся бессознательно ласкать член. Свободной рукой он обнял Оливию за талию.

- Не могу… не могу… должен помнить…

- О чем? Помнить – о чем? Ты собираешься… мы собираемся…?

Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста.

- Не могу. – Воин замер. Тишину комнаты нарушало лишь их неровное дыхание, что переплеталось так неистово, как ей хотелось бы слиться с любимым. – Не могу. Мы… - Он снова зарычал. Отдернул руку и с силой провел ею по лицу. По мере того, как ладонь опускалась, и черты снова стали видны, Оливия заметила, насколько изменилось выражение лица воина. От решимости он перешел к ярости. – Большинству людей приходится испытывать чувство неудовлетворенности. Раз ты решила стать человеком, то должна узнать, каково это.

Неудовлетворенность? Уж лучше смерть!

- Покажешь мне в следующий раз. Прошу тебя, Аэрон. – Он так сильно ей сейчас нужен. – Пожалуйста.

Она выгнула бедра, на этот раз пристраиваясь так, чтобы влажное лоно прижималось к горячему, твердому, ничем не прикрытому члену, члену, который она пробовала на вкус. Оливия заскользила вниз, наверх, снова вниз. О, Боже! Наслаждение… ни с чем не сравнимое. Обжигающее, волнующее… запретное.

Должно быть Аэрон испытывал те же чувства, потому что вновь неистово задвигался. Его ладони обхватили попку ангела, чтобы прижать ее как можно ближе к члену. Он двигался, снова и снова. Аэрон по-прежнему не проникал внутрь, но для влажного тела Оливии было все равно. Его движения доставляли невероятное удовольствие, и вскоре оба любовника стонали, дрожали и задыхались еще сильнее.

Даже поцелуи вышли из-под контроля, языки яростно сплетались, зубы сталкивались, царапались друг о друга. Оливия впилась ногтями в спину воина, туда, где скрывались крылья – не слишком ли дико? Гидеон сказал, что Аэрону нужна неистовая женщина, но не окажется ли это слишком сильно, слишком поспешно для воина, не оттолкнет ли она его своим пылом?

И хотя это едва не лишило ее остатков рассудка, Оливия все же заставила себя сдержаться и ослабить хватку, убрав ногти подальше от чувствительных щелей.

- Что ты делаешь? – резко спросил Аэрон.

- Наслаждаюсь тобой, - отозвалась она. – Ну или наслаждалась, до того как ты открыл рот.

Он нахмурился и отстранился так, чтобы посмотреть ей в глаза:

- Тогда начни наслаждаться снова.

- С удовольствием. – Оливия закусила губу и выгнулась. – Но прежде я хочу, чтобы твой член оказался внутри меня.

Аэрон издал странный звук.

И снова она выгнулась. Головка члена потерлась о клитор, и Оливия ахнула. Аэрон зашипел. «Так хорошо. Та-ак хорошо». Она запрокинула голову, и влажные волосы рассыпались по спине, снова щекоча кожу. «Так близко», - подумала Оливия. Так близко тот пик наслаждения, на который вознес ее Аэрон в прошлый раз, когда они вот так целовались. Пик, что ослабит напряжение, которое все еще сводило тело и мучило ангела.

- Аэрон, Аэрон. Еще немножко, - прошептала она, - и я смогу…

- Нет. Нет! – Он резко, без предупреждения разжал руки, и Оливия выскользнула из его объятий. Она упала на пол и задохнулась. Но это не ослабило ее страсти. Не ослабило желания. – Не могу.

Он вытер рот трясущейся рукой, словно желая избавиться от ее вкуса, пряча залегшие от напряжения морщинки в уголках губ. Затем вновь натянул штаны дрожащими пальцами.

- Никакой разрядки, - заявил он тем самым резким тоном, что так ненавидела Оливия. Скорее злым, чем страстным.

- Я… я не понимаю.

Воин, прищурившись, посмотрел на нее: лицо стало жестким, словно высеченным из гранита.

- Я же сказал тебе. Люди часто сталкиваются с тем, что их желания не исполняются. Ты же так хотела стать человеком – вот и терпи разочарования. А теперь одевайся. Нам нужно идти – и об этом я тоже говорил.

Глава 14

Страйдер упал на землю; пуля просвистела как раз над плечом.

- Прости, - пробормотала Гвен, поморщившись. Подружка Сабина собрала в хвост свои огненно-рыжие пряди, а ее серебристо-золотые глаза мерцали. – Мне трудновато контролировать свою темную сторону, - «то есть, ее гарпию», - поэтому я решила, что лучше управлюсь с пистолетом.

Пистолетом, который она прежде и в руках-то не держала.

«Тоже мне, нашлась специалистка по мертвым ловцам. Черт, а пуля-то пролетела совсем близко».

Его едва не подстрелили свои же. А потом все обернулось бы еще хуже: пусть Гвен и не собиралась причинять Страйдеру вред, его демон расценил бы это как вызов. Гарпия выиграла бы, а воину пришлось бы сутками корчиться на земле в агонии.

Так же, как пару недель назад: Страйдер оплошал с ловцами, потому что Гвен с Сабином позволили ее отцу ускользнуть - поступок, который Страйди все еще старался им простить, - и последствия поражения еще были свежи в памяти воина. И он что-то не горел желанием повторить опыт.

- Просто убери палец со спускового крючка, - попросил Страйдер. – Мы не знаем, откуда ловцы могут выскочить и куда спрятаться, а им неизвестно, где мы. Выстрелы выдадут наше расположение.

- Договорились.

Покачав головой, Страйдер встал и огляделся. Их окружали мощные деревья с густыми кронами – его и остальных воинов, кто был с ним в храме и которых, как и его самого, забросили… черт знает куда. Но, насколько он понимал, как и прежде где-то неподалеку находилась вода. Страйдер слышал шум моря в нескольких ярдах от себя, а золотистый песок сиял под ногами и прилипал к коже.

Аман и Мэддокс отправились на разведку, рассчитывая обнаружить следы врага.

Видимо, по мнению Неназываемых, «подарок» заключался в том, чтобы забросить воинов и шестнадцать вооруженных ловцов не пойми куда. Они проторчали здесь двадцать четыре часа, пережили полноценную перестрелку, поборолись за безопасное место, попытались понять, что вообще происходит – и вот теперь это. Ожидание, поиски. Что-то вроде боксерских поединков, которые Страйдер видел по телевизору: в одном углу ринга повелители, в другом – ловцы. Так когда же раздастся чертов гонг?

Скоро, если все продолжится в том же духе.

Мобильный Страйдера зазвенел, привлекая внимание владельца и возвещая об успехе – хотя бы в чем-то.

⇐ Предыдущая 8 9 10 11 121314 15 16 17 Следующая ⇒