Внимание! 3 страница

«Я поступил бы точно так же! – мысленно рявкнул он своему демону. – Всадил бы врагу кинжал в сердце без всяких разбирательств. Так что Торин не заслуживает наказания».

Гнев зарычал в ответ.

«Успокойся! » - Рука Аэрона скользнула вниз, пустая.

- Демон хочет на меня напасть? – как ни в чем ни бывало, спросил Торин.

Друзья хорошо знали Аэрона.

- Да, но не волнуйся. Я контролирую ублюдка.

Ему показалось или демон на самом деле насмешливо фыркнул?

Чем больше повелитель сдерживал Гнев, тем сильнее становилось желание наказывать окружающих за их проступки. Так продолжалось до тех пор, пока эта потребность не захватывала Аэрона полностью, и тогда он срывался. Во время таких приступов воин летел в город, и никто из его жителей не был застрахован от жестокого безжалостного возмездия за малейшее прегрешение.

Эти припадки необузданной мести и стали причиной, по которой Аэрон решил разрисовать свое тело татуировками. Так как он был бессмертен и быстро исцелялся, то ему пришлось смешать чернила с экстрактом амброзии, чтобы изображения не сходили с кожи. Процедура вышла весьма болезненной, как если бы по венам вместо крови бежал жидкий огонь. Сожалел ли повелитель об этом? Черт возьми, нет. Каждый раз, видя в зеркале свое отражение, Аэрон вспоминал то, что натворил, находясь во власти своего демона, и понимал, что если не поостережется, то это может повториться.

Кроме этого, татуировки служили напоминанием о тех людях, которых он погубил, хотя они не заслуживали смерти. Иногда это облегчало Аэрону тяжесть вины. А иногда помогало приглушать неумеренную гордость от силы своего демона.

- …уверен, что его контролируешь?

- Что? – спросил Аэрон, очнувшись от мыслей.

Торин снова усмехнулся.

- Я спросил, уверен ли ты, что контролируешь своего демона. Ты часто моргаешь, а твои глаза светятся красным.

- Я в порядке.

В отличие от Оливии, его голос звучал неискренне. В нем явно слышалась фальшь.

- Я тебе верю. Честно. Итак… вернемся к нашему разговору? – спросил Торин.

О чем они говорили, когда он отвлекся? Ах, да.

- Я уверен, что ты пришел сюда вовсе не для того, чтобы сравнивать меня с моими братьями, которые встретили свои половинки. Я едва ли похож на этих влюбленных идиотов, в которых они превратились, стоило их женщинам переступить порог замка.

- И этой фразой ты только что испортил три моих шутки, которые я намеревался произнести. Эх, с тобой не повеселишься.

Именно это и подумал Аэрон, когда Оливия упомянула про свои желания. По совершенно непонятной причине подтверждение догадки расстроило воина.

- Торин, ближе к делу, пожалуйста.

- Хорошо. Появление здесь твоего ангела создало проблему. Некоторые из нас хотят от нее избавиться, другие – оставить здесь. На мой взгляд, будет лучше, если она останется. Я думаю, что нам стоит привлечь ее на нашу сторону прежде, чем, благодаря тебе, она нас всех возненавидит и начнет помогать ловцам.

- Держись от нее подальше.

Аэрону совершенно не хотелось, чтобы друг приближался к Оливии. Эти белоснежные волосы, черные брови и зеленые глаза, которые, казалось, на все смотрели с насмешкой, могли вскружить голову кому угодно, так что Торину не нужно было прикасаться к женщине, чтобы завоевать ее.

Повелитель Болезни раздраженно закатил глаза.

- Болван! Тебе следовало бы поблагодарить меня, а не угрожать. Я как раз и пришел сказать, чтобы ты ее спрятал. Потому как Уильям тоже ратует за то, чтобы она осталась, так как планирует заняться ее обольщением.

Уильям. Бессмертный, помешанный на сексе. Черные волосы и голубые глаза, еще более порочные, чем глаза Торина. Высокий, мускулистый и необузданный воин. Тот, кто прятал под одеждой совершенно особые татуировки. Если Аэрон правильно помнил, это были крест над сердцем и карта сокровищ на спине. Карта, что шла вдоль всей спины и спускалась ниже поясницы, заканчиваясь где-то в районе «зоны развлечений».

Он был настоящим качком – если верить смертным женщинам – и весельчаком.

Пожалуй, он бы понравился Оливии.

Вот только непонятно, почему Аэрону внезапно захотелось впечатать лицо Уильяма в стену, чтобы подпортить его смазливую мордашку. Раньше у повелителя никогда не возникало такого желания, хотя Гнев настойчиво требовал наказать бессмертного, разбив его сердце на тысячи кусочков так же, как он поступил с сотнями женщин. Вот только Гнев хотел, чтобы Аэрон при этом использовал клинок.

Но повелитель всегда сопротивлялся желаниям своего демона, потому что ему нравился Уильям. Он, возможно, и не был настоящим повелителем, но на него можно было рассчитывать в бою. И он не останавливался даже перед убийством.

«Без Легион тебя тянет подраться. Вот в чем дело». Да уж. Он явно был на взводе.

- Спасибо тебе, Торин, что предупредил насчет Уильяма, – произнес Аэрон как можно более равнодушно. – Не думаю, что Оливия задержится здесь так долго, чтобы кто-нибудь успел ее очаровать.

- Уверен, Уильям ответил бы тебе, что ему хватит нескольких секунд.

«Не показывай, что тебя это волнует». Хотя, окажись сейчас Уильям рядом, Аэрон с удовольствием бы «случайно» потерял контроль над Гневом, позволив, наконец, тому добраться до бессмертного.

Демон одобрительно заурчал от этой мысли.

- Вот еще что, – сказал Торин, вновь привлекая внимание друга. – Раз уж мы заговорили о помешанных на сексе, то Парис просил передать тебе: сегодня Люциен перенесет его в город, чтобы найти ему женщину. Люциен собирается оставить его там, так что Разврат не вернется до утра.

- Хорошо.

Оставалось надеяться, что то чувство облегчения, захлестнувшее Аэрона после этих слов, не имело ничего общего с тем фактом, что Парис будет находиться далеко от Оливии.

- Люциен обнаружил какие-нибудь следы ловцов, пока был там?

- Не-а. Ни на холме, ни в Буде.

- Хорошо, – повторил Аэрон, снова принявшись расхаживать по коридору из угла в угол. – Как насчет следов темноволосой женщины?

- Ничего, но Парис пообещал продолжить ее поиски. Разумеется, после того, как восстановит силы. Кстати, об утрате сил, Парис упомянул, что ангел ранен. Хочешь, я попрошу кого-нибудь привести доктора?

На их языке «привести» означало «похитить».

- Нет. Она исцелится сама.

Время от времени повелители пытались найти постоянного доктора, но тщетно. Теперь вопрос стал крайне важен, так как Эшлин носила под сердцем дитя. Никто не знал, кем будет ее ребенок – смертным или демоном, поэтому воинам стоило осторожно выбирать кандидатуру врача.

Как они недавно выяснили, ловцы годами скрещивали смертных и бессмертных, выводя расу детей-полукровок, надеясь создать непобедимую армию. Дитя демона Насилия станет джек-потом, который мечтает сорвать любой ловец. А в руках ненадежного доктора секреты повелителей станут легкой добычей для врага.

Торин сочувственно покачал головой, словно Аэрон был слишком туп, чтобы мыслить здраво.

- Ты уверен, что она сама исцелится? Ее же вышвырнули с небес.

- Нас тоже вышвырнули с небес, но мы выздоравливаем так же быстро, как и прежде. Мы даже восстанавливаем конечности.

Чем сейчас и занимался Гидеон, хранитель демона Лжи. Во время последней стычки с ловцами воина поймали и жестоко пытали, чтобы добыть информацию, которую, впрочем, он так и не раскрыл. В отместку ловцы отсекли ему обе руки.

Сейчас Гидеон был все еще прикован к постели, постепенно становясь для всех большой занозой в заднице.

- Интересная мысль, – пробормотал Торин.

В этот момент из спальни Аэрона раздался женский крик.

Аэрон замер от неожиданности, а Торин – резко отстранился от стены и выпрямился. Когда крик раздался снова, оба уже бежали к комнате, при этом Торин держался от друга на достаточном расстоянии.

Аэрон распахнул дверь и первым вбежал в спальню.

Оливия по-прежнему лежала на животе, но теперь металась из стороны в сторону на кровати. Ее веки были закрыты, и, несмотря на тени, отбрасываемые ресницами, Аэрон увидел появившиеся у нее под глазами синяки. Темные волосы ангела сбились в клубок вокруг дрожащих плеч.

Следы крови на ее платье уже почти исчезли. Но на том месте, где уже могли бы начать расти крылья, появились два новых ярко-красных пятна.

* * *

Ее терзали демоны.

Оливия чувствовала, как их клыки впиваются в кожу и рвут тело на части. Чувствовала липкую слизь, покрывавшую чешуйчатые тела, обжигающее смрадное дыхание. Слышала ликующий смех. И от этого ее мутило.

- Смотри-ка, что я нашел, – захихикал один.

- Красивый ангелочек свалился прямо к нам в руки, – фыркнул другой.

Хлопья серы и трухи витали в воздухе, зловоние заполнило ноздри, когда она попыталась вздохнуть. Оливия только что пала. Секунду назад облака разверзлись у нее под ногами, и она полетела с небес вниз… вниз, в неизвестность, отчаянно пытаясь хоть как-то замедлить свое падение… потом, наконец, увидела землю, но и земная твердь разверзлась, после чего адское пламя целиком поглотило ее тело.

- Это ангел-воин. У нее золотые крылья.

- Уже нет.

Пытки становились все более мучительными. Пытаясь вырваться, Оливия кого-то пинала, била и даже кусала, но ее усилия пропали даром – демонов было слишком много, да и она совершенно не знала эту неровную каменистую местность, так что вряд ли сумела бы далеко убежать. Сухожилия крыльев начали рваться, и обжигающая боль охватила несчастную, поглощая сознание, пока в голове не осталась одна-единственная мысль о том, что лучше умереть, только бы эти пытки прекратились.

«Пожалуйста. Дайте мне умереть».

Звезды плясали перед глазами, и это было единственное, что Оливия могла еще видеть. Все остальное погрузилось во тьму. Тьма – это хорошо, как ангелу сейчас хотелось забыться! Но вокруг по-прежнему звучал смех, и ее продолжали мучить. У Оливии закружилась голова, и тошнота скрутила желудок.

«Почему я не умерла? » Затем одно из крыльев оторвалось, и Оливия закричала от сильной боли, которая переросла в настоящую агонию. Даже смерть не прекратит этих мучений. Эти демоны будут преследовать Оливию и в загробной жизни.

Второе крыло последовало за первым, а она все кричала и кричала. Клыки разрывали ее одежду, все больше раня кожу и впиваясь в свежие раны на спине. Наконец, несчастную вырвало райскими фруктами, которые она ела этим утром.

- Ну что, ты уже не такая миленькая, как раньше?

Чьи-то руки стиснули ее, касаясь тела там, где никто прежде не касался. По щекам бедняжки от беспомощности заструились слезы. Вот и все. Теперь она точно умрет. Скорей бы. Но потом сквозь окружавшую ее тьму пробилась одна мысль: разве она отказалась от прекрасной жизни только для того, чтобы умереть в аду, так и не узнав настоящей радости и не побыв рядом с Аэроном? Нет. Нет!

«Ты сильнее. Борись! » Да. Да! Она сильнее. Она будет бороться. Она будет…

- Оливия!

Хорошо знакомый суровый голос ворвался в сознание, мгновенно вытеснив ненавистные воспоминания, боль и горе. Мужчина властно произнес:

- Оливия, проснись!

«Это всего-навсего кошмарный сон». Просто сон. Людям довольно часто снятся страшные сны. Но нет, этот кошмар – не просто видение, а напоминание о том времени, что она провела в аду.

Оливия осознала, что все еще продолжает метаться по кровати. Спина горела огнем, покрытое синяками тело болело, а мышцы свело судорогой. Заставив себя успокоиться, ангел с трудом открыла глаза. Оливия тяжело дышала, грудь быстро поднималась и опадала, а воздух обжигал ноздри и горло так, словно она вдыхала кислоту. Пот струился по коже, отчего ткань намокла и прилипла к телу. Благословенное оцепенение, что она ощущала раньше, полностью исчезло, и теперь чувства обострились до предела.

Смерть, пожалуй, могла бы стать лучшим выходом.

Аэрон сидел возле кровати на корточках и смотрел на свою гостью. Еще один мужчина – кажется, другие воины называли его Торином – стоял позади, и в его зеленых глазах плескалось беспокойство.

«Демон». Торин был демоном. Как и те, кто вырвал ей крылья. Кто прикасался к ее телу и мучил ее.

Ангел пронзительно закричала, еще больше раня сорванное горло. Ей был нужен только Аэрон, больше она никому не доверяла. Не хотела, чтобы кто-то другой даже просто смотрел на нее сейчас. Особенно демон. То, что сам Аэрон был одержим Гневом, ничего не меняло. Для Оливии воин оставался просто Аэроном. Но все, о чем она сейчас могла думать, глядя на Торина, это чешуйчатые руки, сжимающие ее соски и лезущие ей между ног. Страшно представить, насколько далеко могли зайти эти руки, не начни она отчаянно сопротивляться.

«Сопротивляться! Да, надо сопротивляться! » Оливия попыталась пнуть Торина, но проклятая нога бессильно упала обратно на кровать – мышцы были слишком напряжены. Нет, у нее ничего не получится. Опять. Всхлип смешался с криком, горло сдавило, и Оливия попыталась вскочить с кровати, чтобы спрятаться в объятьях Аэрона, но слабое тело по-прежнему отказывалось повиноваться.

- Пусть он уйдет, пусть уйдет, – закричала она, уткнувшись в подушку.

Ангелу было больно даже смотреть на второго повелителя. Она сразу поняла, кто он, но не знала его так хорошо, как Аэрона. И не хотела Торина так, как Аэрона.

Аэрона, который мог помочь, как он помогал Парису. Аэрона, который мог позаботиться о ней так, как заботился о маленькой Легион. Аэрона, который был настолько свиреп, что отпугнул ее ночные кошмары.

Сильные руки легли ей на плечи и удерживали Оливию на месте, чтобы она снова не начала метаться по постели.

- Ш-ш, тише. Успокойся, а то поранишься еще больше.

- Что происходит? – спросил Торин. – Я могу чем-нибудь помочь?

Нет. Нет, нет, нет. Демон все еще здесь.

- Пусть он уйдет! Заставь его уйти. Сейчас же! Немедленно!

- Я не причиню тебе вреда, ангел, – мягко сказал Торин. – Я здесь, чтобы…

Но истерику было уже не остановить, она полностью поглотила разум Оливии.

- Пусть он уйдет! Пожалуйста, Аэрон, пусть он уйдет! Пожалуйста!

Низкий рык вырвался из горла Аэрона:

- Черт возьми, Торин, выметайся отсюда. Она не успокоится, пока ты здесь.

Послышался тяжелый вздох, в котором чувствовалась горечь, затем, слава Богу, раздался звук удаляющихся шагов.

- Постой, – окликнул воина Аэрон, и Оливии снова захотелось закричать, – Люциен на днях летал в Штаты. Он привез оттуда «Тайленол» для наших женщин?

- Насколько я знаю, да, - ответил Торин.

«Они еще и беседуют? Сейчас? »

- Пусть он уйдет! – завопила Оливия.

- Принеси мне пару таблеток, – проревел Аэрон, перекрикивая ее.

Дверь со скрипом открылась. Наконец-то, демон уходит – но он вернется с человеческим лекарством. Оливия застонала. Она больше не выдержит. Возможно, даже умрет от одного лишь страха.

- Просто брось его в комнату, – добавил Аэрон вдогонку другу, словно читая ее мысли.

«Боже милостивый, спасибо тебе, что ты есть на небесах». Дверь со щелчком закрылась, и Оливия с облегчением расслабилась на матрасе.

- Он ушел, – мягко сказал Аэрон. – Теперь здесь только я и ты.

Ангел так сильно дрожала, что кровать под ней тряслась.

- Не покидай меня. Пожалуйста, только не покидай меня.

Эта мольба лишний раз доказывала ее слабость, но Оливии было плевать. Он ей нужен.

Повелитель пригладил влажную прядь на ее виске, и его прикосновения были такими же мягкими, как и голос. Аэрон, которого она знала, не стал бы говорить с ней так ласково и уж тем более не стал бы так нежно ее касаться. В эту перемену было почти невозможно поверить. Почему он изменился? Почему обращался с ней так же, как и со своими друзьями, хотя она, по сути, для него чужая?

- Раньше ты хотела, чтобы я тебя обнял, – сказал он. – Ты по-прежнему этого хочешь?

- Да.

О, да. Неважно, в чем причина подобной смены настроения. Он был здесь и собирался дать ей то, о чем Оливия так долго мечтала.

Аэрон опустился подле нее на постель очень медленно и осторожно, стараясь не толкнуть ангела. Когда он лег рядом, Оливия подвинулась к нему так, что ее голова оказалась на его сильном, горячем плече. Это движение причинило ей боль и отняло последние силы, но быть рядом с ним и наконец коснуться его… оно того стоило. Ведь именно за этим она и пришла сюда.

Воин бережно обвил рукой ее поясницу, стараясь не задевать раны на спине, и его теплое дыхание коснулось лба ангела.

- Почему ты не исцеляешься, Оливия?

Ей нравилось, как Аэрон произносил ее имя. Словно прекрасная полупросьба-полумольба.

- Я же сказала тебе, меня изгнали с небес. Теперь я полностью человек.

- Полностью человек, – повторил он, напрягшись. – Нет, такого ты не говорила. Черт, стоило принести тебе лекарство намного раньше.

В голосе воина звучала вина. Вина и страх. Оливия не поняла, что же его напугало, но она была слишком измотана, чтобы спрашивать об этом. А затем все мысли вылетели из головы. В центре комнаты засиял янтарный свет. Облако света становилось все больше… и больше… сверкая так ярко, что ей пришлось зажмуриться.

Постепенно светящаяся сфера приняла очертания тела. Большого мускулистого тела в белом одеянии, так похожем на ее собственное. Затем стали видны светлые волосы, ниспадавшие на мощные плечи. Оливия почувствовала легкий укол вины, увидев темные глаза, резко контрастировавшие с бледной кожей. Последними появились сверкающие крылья из чистого золота.

Она хотела подняться, но смогла лишь слабо улыбнуться. Как это мило со стороны Лисандра – прийти ее утешать, пусть даже и в воображении.

- Я снова вижу сон. Но этот мне нравится.

- Ш-ш, – прошептал ей Аэрон, – я здесь.

- Как и я.

Лисандр окинул взглядом комнату, и его губы скривились от отвращения.

- К несчастью, это не сон.

Ее наставник, как всегда, говорил правду, и его голос звучал так же уверенно, как когда-то и у самой Оливий.

«Это что, происходит наяву? »

- Но я теперь человек. Я не должна тебя видеть.

В самом деле, то, что она его сейчас видела, было против правил. Если только Бог не решил ее вознаградить. Хотя после того, как она отвергла свое предназначение, вряд ли такое возможно.

Лисандр посмотрел своей ученице в глаза – будто заглядывал прямо в душу.

- Я подал прошение Совету от твоего имени. Они согласились дать тебе еще один шанс. Таким образом, теперь часть тебя, по-прежнему, будет ангельской и останется таковой следующие две недели. В течение этого срока ты имеешь право передумать и вернуться на свое законное место.

Шоковое состояние, в котором она пребывала после этих слов, было похоже на удар молнии, внезапный и испепеляющий.

- Я не понимаю.

Еще ни один падший ангел не удостаивался второго шанса.

- А нечего тут понимать, – сказал Аэрон, все еще пытаясь ее успокоить. – Я с тобой.

- Оливия, я ведь один из Семерки. Поэтому когда я попросил для тебя две недели, они не смогли мне отказать. Это время ты можешь провести здесь… насладиться жизнью. Но потом вернешься назад.

В голосе Лисандра звучала обида на то, что Оливия не догадалась о привилегиях, полагающихся его статусу.

Она не стала обращать на это внимание, ведь кроме обиды в его словах сквозила еще и надежда. Это опечалило Оливию. Когда пришлось делать выбор между небесами и Аэроном, единственное, что ее беспокоило, – она огорчит Лисандра своим поступком. А ведь он любил свою подопечную и желал ей только добра.

- Мне жаль, но я не передумаю.

Лисандр был ошеломлен ее ответом.

- Даже когда этого бессмертного у тебя отнимут?

Бедняжка едва не заплакала от страха. «Я не хочу его потерять». Но сейчас она слишком слаба. Оливия ничем не могла помочь Аэрону и знала это.

- Поэтому ты…

- Нет, нет. Успокойся. Я пришел сюда не для того, чтобы его убить. – Он не сказал «пока что», но это и так было ясно. – Если ты решишь остаться, то нового палача не выберут до тех пор, пока не пройдут две недели.

Ну что ж. Она проведет с Аэроном две недели. Не больше, но и не меньше. Довольно и этого. У нее будет столько воспоминаний, что хватит на всю оставшуюся жизнь. Конечно, если ей удастся убедить Аэрона оставить ее в замке. Но он такой упрямый…

Оливия вздохнула.

- Спасибо тебе за все, – сказала она Лисандру. – Ты не обязан был это делать для меня.

И наверняка ему пришлось здорово повоевать с Советом за подобную уступку, хоть он и был одним из Семерки. Тем не менее, Лисандр вполне предсказуемо добился своего, и теперь Оливия могла наслаждаться столь желанными радостями обычной жизни и страстью, прежде чем окончательно откажется от места в раю. Она не стала говорить наставнику, что не вернется. И неважно, что произойдет спустя отведенный ей срок.

Оливия знала, что если через две недели она возвратится, то ей снова поручат убить Аэрона, и она, как и прежде, не сможет это сделать.

- Я люблю тебя. Надеюсь, ты это знаешь. И неважно, что произойдет потом.

- Оливия, – произнес Аэрон, явно сбитый с толку.

- Он не может видеть, слышать или даже чувствовать меня, – пояснил Лисандр. – Сейчас он понимает, что ты говоришь не с ним, и думает, будто у тебя галлюцинации от боли.

Наставник шагнул к кровати.

- Лив, я хочу напомнить тебе, что этот мужчина – демон. И олицетворяет все то, против чего мы боремся.

- Как и твоя женщина, – парировала Оливия.

Лисандр расправил широкие плечи и вздернул подбородок. «А он такой же упрямый, как и Аэрон».

- Бьянка не нарушала наших законов.

- Даже если бы она что-то и нарушила, ты все равно захотел бы остаться с ней. Ты нашел бы способ, как это сделать.

- Оливия? – повторил Аэрон.

Лисандр не обратил на него никакого внимания.

- Почему ты выбрала смертную жизнь с ним, Оливия? Ради нескольких минут в его объятиях? Это принесет тебе лишь страдания и разочарование.

И он снова был прав. Ложь не допускалась в их мире. «Хотя нет, - печально подумала она, – теперь это только его мир». Тем не менее, она не хотела верить Лисандру. Попав в мир людей, Оливия получила то, что так отчаянно желала. Теперь она не только могла жить, как люди, но и чувствовать так же, как и они.

Дверь спальни открылась, спасая ее от необходимости отвечать, и в комнату влетела маленькая пластиковая бутылочка. Она приземлилась на пол в нескольких сантиметрах от обутых в сандалии ног Лисандра.

- Вот лекарства, – крикнул Торин и захлопнул дверь прежде, чем Оливия успела снова испугаться.

Аэрон хотел подняться, чтобы подобрать лекарство, но Оливия навалилась на него всем своим весом, удерживая на месте.

- Нет, – сказала она, поморщившись от очередной вспышки боли. – Останься.

Он мог бы оттолкнуть ее, но не стал.

- Мне нужно взять таблетки. Они облегчат твою боль.

- Позже.

Теперь, узнав нежность прикосновений Аэрона, тепло его тела, успокаивающие объятия, Оливия не хотела оставаться одна. Даже на миг.

Сперва ей показалось, что воин проигнорирует просьбу, но спустя мгновение он расслабился и обнял ее крепче. Оливия довольно вздохнула и тут же наткнулась на тяжелый взгляд Лисандра. Он хмурился.

- Вот почему, – сказала она ему.

Ангелы не обнимали друг друга. Наверняка могли, если бы захотели, но никогда так не делали. Почему? Они считались одной семьей, и физическому желанию в этих отношениях места не было.

- Что «почему»? – спросил Аэрон, по-прежнему сбитый с толку.

- Вот почему ты мне нравишься, – честно ответила она.

Он напрягся, но промолчал.

Недовольно прищурившись, Лисандр одним плавным движением расправил свои крылья. Их золото сверкнуло в лунном свете. Одно перо упало на пол.

- Я оставляю тебя здесь, милая моя, пока ты не выздоровеешь, но я еще вернусь. Тебе здесь не место. И я чувствую, что со временем ты тоже это поймешь.

Глава 5

В первую ночь своего пребывания в замке Оливия уснула сразу же после того, как перестала вести этот странный разговор с самой собой. Стонала, мучаясь от боли, и металась по кровати, отчего еще сильнее тревожила свои раны. А следующей ночью снова начала что-то бормотать о демонах.

- Не трогай меня, ты, мерзкая тварь. – Рыдание, всхлип. – Пожалуйста, не трогай меня.

На третью ночь воцарилась гробовая тишина.

Аэрон предпочел бы мольбы.

Все это время он был рядом – вытирал ей лоб, поил водой с толчеными таблетками и даже прочитал вслух один из любовных романов Париса, хотя гостья никак на это не отреагировала. Воину вовсе не хотелось, чтобы ее смерть была на его совести.

Более того, Аэрон желал, чтобы ангел исчезла из его жизни и неважно, как сильно реагировало его тело на близость Оливии. Или на мысли о ней. Позапрошлой ночью он не солгал. Как только гостья выздоровеет, она покинет замок. Именно из-за реакции его тела.

Хуже того, из-за реакции его демона. Не на нее, а из-за нее.

«Накажи, – настаивал демон в… который раз? Сотый? – Накажи тех, кто ее мучил». За все время с момента проклятия демон разговаривал с хозяином односложными командами, в сопровождении мельтешащих в голове сцен насилия. Последние же три дня Гнев вдруг полюбил долгие речи, и Аэрон еще не вполне к этому привык. Ну и где же та гармония, которой так добивалась Оливия?

Вдобавок повелитель не знал, через что пришлось пройти ангелу, когда ее вышвырнули с небес, и пока не мог позволить себе выяснить. Он вряд ли сумел бы удержать демона от возмездия. Воин и сейчас-то с трудом его сдерживал. А если узнает правду, то ему, возможно, и не захочется останавливать демона. Если он когда-нибудь и будет наслаждаться тем, что творит Гнев, то…

Нельзя так думать. Аэрон не собирался вести себя с Оливией мягче, чем уже вел, и не желал, чтобы она еще глубже проникала в его мысли и влияла на решения. В жизни воина и так хватало сложностей. А она уже успела создать ему новые проблемы.

Оливия хотела веселиться. Как Аэрон ей и заявил, он не знал значения этого слова, и у него не было времени выяснить, что это такое. И воин не сожалел об этом. Правда.

Она хотела любви. Для этой задачи Аэрон вообще не подходил. Романтическая любовь не входила в число того, что он мог кому-то предложить в обозримом будущем. Особенно кому-то такому хрупкому, как Оливия. Но он не сожалел и об этом. Честно.

Ангел мечтала о свободе. Вот это Аэрон мог ей дать. В городе. Если только, черт ее подери, она наконец поправится!

Оливия обязательно поправится, или же, во имя всех богов, он все-таки даст свободу демону, причем сделает это охотно и без колебаний.

«Накажи. Накажи тех, кто ее мучил».

Почему Оливия понравилась Гневу? А она ему точно понравилась. Чем еще объяснить желание напасть на существ, которых воин с демоном лично никогда не встречали. У Аэрона было время подумать над этим, даже слишком много времени, но воин так и не пришел к какому-то заключению.

Аэрон с силой провел рукой по лицу. Так как он отказался покидать Оливию, Люциену пришлось по-прежнему заботиться о Парисе и следить, чтобы тот должным образом кормил своего демона. Торин, в свою очередь, обеспечивал пищей Аэрона – несколько раз в день приносил подносы с едой, но ни разу не задержался в комнате, чтобы поговорить. Если Оливия проснется и увидит повелителя Болезни… Аэрон вот совсем не хотел повтора ее предыдущей истерики.

К несчастью, женщины в крепости узнали о появлении ангела и всей толпой явились ее повидать. Повелитель ни одну из них даже на порог не пустил. Кто мог сказать, как Оливия отреагирует на их присутствие? Кроме того, никто из них не знал, как помочь ангелу. Аэрон сам спросил. Ладно, ладно. Не спросил. Прорычал.

Хотя, пожалуй, он смог бы выдержать приступы паники гостьи, если бы это означало, что она пришла в сознание. Почему, черт возьми, Оливия не просыпается? «Такая неподвижная…» Аэрон очень осторожно лег на свою половину кровати и посмотрел на ангела. Впервые она не прильнула к нему, а осталась лежать в той же позе, что и раньше. Ее кожа стала бледной и почти прозрачной, сквозь нее отчетливо виднелись вены. Волосы сбились вокруг головы в клубок. Щеки ввалились, а губы запеклись в тех местах, где она их кусала.

И все же Оливия была невероятно красива. Настоящее совершенство, пусть и в духе «защищай-меня-вечно». Такая прекрасная, что при взгляде на нее у Аэрона защемило в груди. Не из-за чувства вины, но из-за собственнического желания стать тем, кто ее защитит. Желания, пробиравшего воина до костей.

Она должна выздороветь, а ему следует от нее избавиться. И как можно скорее.

- Такими темпами она скоро умрет, – прорычал воин, обращаясь к потолку.

Аэрон не был уверен, говорит ли с ее Единым Богом или же с богами, которых знал сам.

- И это то, чего ты хочешь? Чтобы один из твоих ангелов пережил невообразимые мучения, прежде чем погибнуть? Ты ведь можешь ее спасти.

«Только посмотри на себя, - подумал повелитель, испытывая отвращение к собственной персоне. – Умоляешь о жизни так, как не умолял ни один смертный».

Но даже эта мысль его не остановила.

- Почему ты не спасешь ее?

Призрачный намек на… рычание? - достиг его слуха. Аэрон напрягся и потянулся к столику за кинжалом, сканируя взглядом комнату. Но нет. В спальне были лишь он и Оливия. Ни одно божество не явилось, чтобы покарать воина за неучтивый тон.

Повелитель медленно расслабился. Наверное, это начал сказываться недосып.

Уже наступила глубокая ночь, лунный свет мерцал сквозь ведущие на балкон застекленные двери. Вид был таким умиротворяющим, а воин так устал, что едва не провалился в сон. Но удержался. Нельзя уснуть сейчас.

⇐ Предыдущая 1 2 345 6 7 8 9 10 Следующая ⇒