Часть III 55 страница

— Что же нам делать, госпожа? — спросил кто-то из генералов.

Остальные тут же обратились в слух.

— Я не вправе диктовать вам какие-то решения, — невесело отозвалась Илиана. — Боюсь, сейчас только от вас зависит допустить новое кровопролитие или нет. Я чувствую настрой Совета. В нем уже не осталось ни рассудительности, ни желания достичь компромисса. Его члены начинают сознательно идти на обострение и теперь ищут повод выйти из Союза и взять свое силой. Взять на ваших плечах, расплачиваясь кровью собственных подданных якобы для их же блага.

Словно желая подтвердить слова девушки, правители начали переходить на крик. Их резкие реплики произносились уже не в качестве аргументации, а исключительно для уязвления оппонента. В адрес Красной саламандры посыпались совсем уж недипломатические выпады, хотя страна ад-Сейдина по-прежнему служила лишь предлогом, из-за которого вот-вот произойдет взрыв.

— Вас вообще не должно быть здесь, Иль Машхан! — кричал один из суверенов, не слишком беспокоясь о тоне своего голоса. — Вы должны благодарить за это Рубистеллу!

— Я могу сказать вам абсолютно то же самое! Вас самих не было бы сейчас здесь, если бы не Рубистелла! Мы стерли бы вас в порошок, и во всей Империи никто бы и пикнуть не посмел! Той Империи, которую вы сейчас намереваетесь превратить в арену для междоусобиц! — громко отвечал визирь, разгневанный недопустимым поведением оппонентов.

Правители аж задохнулись от злости, ибо вельможа Железных земель фактически напомнил им об их ничтожестве. Повскакав с мест, все члены Совета вступили в ожесточенную перепалку, и хотя она была адресована Иль Машхану, смотрели они при этом отнюдь не на него. Сейчас суверены, намеренно или подсознательно, открыто группировались в альянсы, делая выбор в пользу тех или иных кандидатур. Недавние союзники прямо на глазах образовывали враждующие лагеря. Сыпавшиеся угрозы уже не содержали оскорблений — в них звучал открытый вызов. Абсолютно всем присутствующим в соборе стало ясно, что до заката Совет не просуществует. Чародейки побледнели, пытаясь восстановить порядок, но было очевидно, что одними словами здесь уже не обойдешься.

— Илиана, ты можешь что-нибудь сделать? — спросила Сирелина, повинуясь немому вопросу Арадоры.

Верховное командование вновь обратилось в слух.

— Я сейчас перестала их сдерживать. Теперь прекрасно видно что члены Совета думают и чувствуют на самом деле. Я могу их успокоить, но это ничего не даст. Все мое воздействие, оставляющее им свободу воли, больше не эффективно. Они не слушают голос разума, а изменить это я могу только приказом повиновения. Если я буду бездействовать, члены Совета вот-вот объявят друг другу войну. Если я вмешаюсь, они сделают то же самое, как только избавятся от моего влияния, — произнесла Илиана, стараясь казаться спокойной под множеством обращенных на нее взглядов. — Какой вы мне предлагаете сделать выбор? Скажите — и я приму ваше решение!

В последних словах девушки звучала неприкрытая горечь. Сказав так, она не собиралась переложить всю тяжесть решения на других. Решения, где оба варианта вели к одному и тому же исходу. Илиана лишь открыто озвучила безнадежность создавшегося положения, как бы признаваясь: простите, друзья, но сегодня чуда не будет. Ей было тяжко сознавать, что она подвела столько возлагавшихся на нее надежд, причем подвела как раз тогда, когда все ужасы и невзгоды были в одном шаге от счастливого финала. Опустив ресницы, девушка старалась не смотреть на всех этих полководцев, столько раз доверявших ей свою судьбу и судьбу своих народов. Скоро они пойдут друг на друга войной, а она ровным счетом ничего не может сделать.

Седой фельдмаршал — тот самый, которого Илиана исцелила на стенах Данерхейма — вдруг резко поднялся с места. Его лицо, где только что играли гнев и растерянность, а скулы ходили ходуном от обуревавших эмоций, сейчас казалось высеченным из камня. Оправив мундир, старый вояка повернулся к стоявшим неподалеку дежурным гвардейцам.

— Горнисты, сигнал к общему сбору! — рявкнул он во всю мощь своих легких.

Дисциплинированные солдаты тут же исполнили приказ. Под сводами собора загремели трубы, и их громогласный звук вырывался через открытые окна наружу, привлекая внимание выстроенных полков. Крики и ругань стихли. Члены Совета, прекратив выяснение отношений, с невольным изумлением уставились на горнистов. Орать все равно было бесполезно, потому что при пении труб становилось ничего не слышно. Весь собор молча дожидался когда отзвучит подаваемый сигнал, гадая что бы он значил. Когда этот сигнал, наконец, прекратился, и горнисты опустили украшенные гербами инструменты, члены Совета неприязненно осведомились в чем дело. Не слушая этих людей, фельдмаршал, чеканя шаг, сделал несколько шагов вперед, а затем круто развернулся через плечо, когда оказался на открытом, хорошо видимом со всех сторон пространстве.

— От имени верховного командования, прошу вас подойти ко мне, госпожа! — громко и твердо заявил он, протягивая руку к Илиане.

Удивленная и немного растерянная девушка встала и приблизилась к военачальнику, не понимая, чем вызвано его приглашение. Когда она остановилась, тот неожиданно сам отступил на шаг, со звоном выхватил меч и поднял его под углом вверх.

— Да здравствует королева! — громогласно воскликнул фельдмаршал.

Его голос еще эхом гремел под сводами древнего собора, как все военачальники верховного командования повскакали с мест.

— Да здравствует королева! — трижды грянули они, вскидывая оружие в приветственном салюте.

Раздался лязг множества обнажаемых клинков. Офицеры, срываясь со скамей, поднимали мечи в едином порыве.

— Да здравствует королева! — оглушительно громыхнули они. — Да здравствует королева! Да здравствует королева!

Наполняя весь собор, эти слова вырывались в окна и разносились далеко за его пределы. Звон мечей немедленно перекинулся на площадь. Выстроенные там полки выхватывали оружие и, устремив его к небу, присоединялись к гремевшему кличу. Набрав новую силу, он прокатился по всему Тал-Амину и в считанные секунды достиг предместий. И везде, заслышав его могучие перекаты, солдаты и офицеры бросали все занятия, выбегали на улицу и салютовали, вновь и вновь выбрасывая в пространство торжественные слова. Им не требовалось уточнять о ком шла речь — они и так прекрасно это знали. Армия избрала себе повелительницу.

КОНЕЦ ТРЕТЬЕЙ ЧАСТИ

⇐ Предыдущая 46 47 48 49 50 51 52 53 5455