Часть III 48 страница

Шедшие на зов командующего свежие полки Красной саламандры изрядно опешили, заслышав доносившиеся до них звуки горнов. Они подходили с флангов, собираясь вступить в бой согласно поступившему приказу, и неожиданно наткнулись на убегавших товарищей. Убегавших не просто поодиночке, а целыми подразделениями. Судя по всему, на поле битвы творилось нечто невообразимое. Из обрывочных разговоров становилось ясно, что южане потерпели серьезное поражение, с каждой минутой превращавшееся в настоящую катастрофу. Отступавшие солдаты ад-Сейдина, встретившись со своими, немного приободрялись, вливаясь в незатронутый хаосом армейский корпус. Его старшие офицеры быстро соображали что им следует предпринять, когда с темного неба в самый центр полков приземлилось две дюжины здоровенных горгулий. И в следующую секунду яркий алый свет разорвал ночную тьму, затмив собой колеблющееся пламя факелов. Несколько сотен воинов, с лязгом выхватив мечи, тут же набросилось на своих совершенно не ожидавших нападения соседей. Это была настоящая резня. Кровь хлестала ручьями, заливая землю как после сильнейшего ливня. Целый армейский корпус быстро погружался в неконтролируемое безумие.

— Штельская ведьма! — в ужасе завопили едва начинавшие приходить в себя солдаты, бежавшие с поля битвы.

— Лучники, пли! Бить в центр наших позиций! Ориентир на красный свет! — кричали старшие офицеры, догадавшись что происходит.

Куда там… Взвившиеся стрелы массово разили своих — тех, что были не в силах преодолеть захватившую их чужую волю и тех, с кем они скрещивали клинки. Илиану надежно закрывали два стихийных купола, наведенных Алдаром и Ювионом. Послушницы раз за разом бросали круговую волну, отражавшую все летящие объекты, а чародейки и ведьма непрерывно накладывали защитные чары, надежно прикрывавшие небольшой отряд. А сверху этот отряд охраняли верные горгульи-воины, получавшие прямо-таки несказанное удовольствие от эпичности схватки. На стрелы людей им было откровенно наплевать, поскольку те были просто не в состоянии пробить толстую шкуру этих колдовских существ. Закрывая Илиану и ее спутников телами и крыльями, горгульи раз за разом швыряли свои булавы, неизменно возвращавшиеся им в руки, чем вносили в ряды противника дополнительную неразбериху. Чем больше южане разили сами себя, тем большее их число тут же попадало в поле воздействия Илианы, охватывавшей солдат ад-Сейдина тисками своей непреодолимой воли. Четыре колдуна, попытавшиеся достать эпицентр заклинаниями и взрывающимися шарами, были быстро уничтожены выстрелами Сирелины и Алеады. Их ударившие в ответ столбы света обожгли Манипуляторов не хуже разъяренного пламени. Ничуть не больше преуспели колдуны и у холма командующего, когда отряд Илианы захватил его подчистую, а девушка подчинила своей воле всех, кто имел неосторожность оказаться в радиусе ее влияния. Сообразив в чем тут может быть дело, Манипуляторы пытались подобраться к холму и их уничтожало гвардейское оцепление. Илиана, не будь дурой, сохранила вокруг командной высоты боевой порядок, поэтому подкрадывавшиеся колдуны даже не догадывались что их ждет, в то время как девушка отчетливо улавливала сущность направлявшихся к ней людей. Когда вспышка ослепила всех находившихся рядом южан, Илиана быстро взяла их под контроль и продолжала это делать со всеми кто приближался, намереваясь выяснить что произошло. Всего за несколько минут все окружение командующего западным фронтом Красной саламандры и ближайшие гвардейские подразделения очутились в полной ее власти. Илиана тут же вернула их в прежнее построение и весь отряд Рубистеллы начал заранее спланированный спектакль, являвшийся самой масштабной диверсией за последние тысячелетия. Прибывавшие на холм курьеры, посланные после сигнала к отступлению, действительно общались с командующим, из-за наведенного дурмана не замечая укрывшихся рядом чужаков. Его приказы не вызывали никаких сомнений и курьеры возвращали командирам письменное распоряжение оставить позиции и отступать, любой ценой избегая столкновения. Потом все стало гораздо проще. Зачаровав сигнальные трубы с помощью заклинательниц, Илиана увела гвардейские полки вместе с командующим и его свитой, и атаковала растерянных, пятившихся южан, усиливая и без того царившую среди них неразбериху. Северяне, прорвав оборону, массово обращали врага в бегство, а их Рубистелла кидала подразделения Красной саламандры друг на друга, непрерывно увеличивая число подвластных ее воле людей. Затем, когда солдаты хана полностью утратили возможность к мало-мальски серьезному сопротивлению, а северяне подошли вплотную к ее отряду, Илиана заставила всех воинов сломать свое оружие. Сама же, подхваченная горгульями вместе со своими спутниками, унеслась в темное небо, но лишь для того, чтобы ворваться в самый центр подходившего армейского корпуса врага. И теперь этот корпус яростно уничтожал сам себя, озаряемый лучами алого света. Долго это не продлилось. Не ожидавшие коварной атаки солдаты валились как снопы, усеивая землю ранеными и убитыми. Даже чародейки, уже попривыкшие к тактике Илианы, оказались потрясены происходящим. Было заметно, что ее возможности серьезно выросли, а число охваченных волей людей стало намного больше. В какие-то кратчайшие сроки целый армейский корпус был разгромлен в пух и прах, а оставшиеся стали хвататься за грудь, где останавливалось сердце, и падать бездыханными.

Второй соседний корпус, приближавшийся с юга, постигла та же участь. Не теряя времени на разрозненные соединения, отходившие и убегавшие кто куда, Илиана с налету бросалась на самые крупные силы врага, предоставляя громить остальных вошедшим в раж северянам. Свалившись с ночного неба в центр рядов Красной саламандры, Алая звезда погружала их в настоящий кошмар, стремительно охватывавший все армейское подразделение. Чародейки время от времени выстреливали в небо разноцветные огни, видимые издалека. Ориентируясь на них, генерал Даус координировал действия своих людей, наносивших Красной саламандре какой-то фантастический урон. Северяне уже прекрасно управлялись и без Рубистеллы, чье имя продолжало греметь повторявшимся боевым кличем. Их воодушевление достигло апогея. Кровь кипела в жилах, а оружие непрестанно обрушивалось на бегущего врага, павшего духом дальше некуда и массово сдававшегося в плен. Когда сигнальные огни возвестили о том, что Рубистелла улетела, в западном фронте южан зияла огромная брешь. Четыре их армейских корпуса перестали существовать, а оставшиеся, растянутые на значительной территории, были не в состоянии воспрепятствовать прорвавшим оборону северянам. Оставив генерала Дауса развивать оглушительный успех, Илиана и ее спутники стремглав унеслись в направлении восточного фронта.

Войска Каролайны действовали иначе. Разделив доступные ей силы пополам, чародейка атаковала позиции Красной саламандры сразу в двух местах, навязывая затяжные бои. Подобная стратегия основывалась на разнице, имевшей место в сравнении с западным фронтом. Здешний военачальник ад-Сейдина не торчал безвылазно на месте, а постоянно перемещался, лично инспектируя полки и организуя оборону. Последней это шло только на пользу, тем более что ее структура основывалась на ряде возведенных укреплений. В отличие от восточного фронта, западный проходил по сильно пересеченной местности, изобилующей оврагами, речушками и болотами. Это создавало известные сложности в контролировании длинного рубежа, но точно такие же затруднения испытывали и северяне. К примеру, топкое болото, раскинувшееся на добрый десяток миль, не позволяло пересечь его мало-мальски крупному отряду, а дремучий бурелом являлся естественной баррикадой. Командующий южан поступил следующим довольно логичным образом. В ключевых местах он построил крепости, в дополнение к захваченным фортам северян, а там, где это по ряду причин было нецелесообразно комбинировал естественные препятствия на местности с рвами, частоколами и прочими заградительными укреплениями. Таким нехитрым образом он запер все основные пути, где противник мог пройти быстрым маршем, а остальные области удерживал мобильными отрядами. В случае необходимости им на помощь тут же выдвигались гарнизоны ближайших крепостей. Труднодоступные участки при этом оставались практически незатронутыми, так как и сами северяне не желали завязнуть в топях или продираться сквозь непролазные дебри. Последнее только казалось хорошей идеей. В этих дебрях можно было основательно застрять, если враг подтянет к лесу значительные силы и будет преспокойно дожидаться пока измученные северяне высунут оттуда нос. Судоходная Луана, проходившая через Коулбридж, охранялась особенно тщательно. Ханские солдаты заняли форт, стоявший на излучине наподобие Ардо, и перекрыли реку, наведя на нее боевые машины. Для этого ад-Сейдин даже пожертвовал запасами Липкого огня, сконцентрированными у Данерхейма. Северяне потеряли три ладьи, сожженные дотла, и больше не пытались пробить блокаду по воде. Имперцы хорошо укрепили форт. Более того, они очень быстро выстроили новый, расположенный в десяти милях от первого и не позволявший обойти его с тыла. Сеть рвов и частоколов окончательно заперла пространство между крепостями. Северяне уже не могли миновать его с наскока, не напоровшись на действенную оборону. Крепости тут же реагировали, и все попытки отбить господствующие укрепления неизменно терпели неудачу. Именно поэтому Каролайна, оставив в покое неприступный участок, наносила удары в других местах, трепля неприятеля и мотая ему нервы. Другие форты также уверенно отбивали все атаки, но концентрация южан там была меньше, а линия обороны более растянута и не так эффективна. Каждый раз складывалась почти одинаковая картина. Если северяне осаждали какую-либо крепость, та посылала сигнал соседям, и к зоне сражения стекались ближайшие полки Ад-Сейдина. Если же войска Оборонительного союза пытались проскочить меж фортов, то их гарнизоны тут же выступали, атакуя северян с двух сторон и, опять-таки, поджидали спешившее подкрепление. Каролайна умело вводила врага в заблуждение касательно направления грядущей вылазки, что позволяло ей использовать эффект неожиданности и тем самым наносить противнику больший ущерб. Тем не менее, ее войска каждый раз были вынуждены отходить, даже если пробивали линию обороны Красной Саламандры на каком-либо участке. Подходившие армейские корпуса хана грозили ударить им в тыл или взять в клещи, чего допускать было никак нельзя. Именно поэтому Каролайна, в очередной раз потрепав врага, командовала отступление и уходила прежде, чем южане успевали стянуть превосходящие силы. Для того, чтобы реально изменить ситуацию и создать надежный плацдарм для прорыва блокады требовалось захватить одну из ключевых крепостей, а этого солдаты хана по вполне понятным причинам не давали. Каролайна неоднократно проверяла защиту стен на прочность, но каждый раз просто не успевала овладеть опорным пунктом до прибытия крупных вражеских соединений. Так противники и играли в догонялки, обмениваясь чувствительными тычками, пока в одну темную сентябрьскую ночь северяне неожиданно не явились к фортам подле Луаны, собрав все свои войска. На сей раз они даже особо не таились, поэтому командующий узнал о перемещении противника загодя. Вероятно, северяне решили попытать счастья в крупном сражении, рассчитывая овладеть жизненно важными стратегическими объектами. Что ж, пусть рассчитывают. Прямое столкновение армии Красной саламандры будет только на руку. Крепости достаточно укреплены чтобы сдержать натиск неприятеля до тех пор, пока не подойдут соседние армейские корпуса и не ударят с флангов. Тогда, очутившись в котле меж двух фортов и их подоспевшего прикрытия, северяне наконец-то ощутят на себе всю мощь воинов ад-Сейдина, давно поджидающих хорошей битвы. Чтобы не спугнуть расхрабрившегося противника, командующий хана даже позволил тому беспрепятственно выйти на рубеж перед фортами, давая возможность хорошенько втянуться в бой. Он уже скоординировал своих людей и запросил подмогу. Та вовсю поднималась по течению Луаны на десантных ладьях, как делала всякий раз, когда северяне пытались угрожать прибрежной крепости. Еще немного — и они наконец-то попадут в капкан, откуда если и выберутся, то с огромными потерями. Когда начался штурм, военачальник ад-Сейдина удовлетворенно сверился с картой. Если верить выставленным на ней значкам, не позднее чем через час противник горько пожалеет о том, что столь самонадеянно сунулся прямо волку в пасть.

Каролайна, лично принимавшая участие в сражении, с растущей тревогой поглядывала в ночное небо. Ее войска одновременно атаковали оба форта. Первый, у реки, чтобы овладеть этим важным опорным пунктом, а второй для недопущения помощи первому. Ханский военачальник нашел такую тактику не слишком удачной. Разделив силы, северяне ослабили ударный кулак. Да, крепости южан теперь тоже были каждая сама за себя, но им, в отличие от противника, шло подкрепление, и подкрепление немалое. Штурмуя форты по отдельности, северяне уменьшали собственный натиск, затрачивая больше времени для достижения успеха. Что ж, пусть поступают как хотят. Итог-то в любом случае будет один. Командующий Красной саламандры посмотрел на часы. Еще немного, и ловушка захлопнется. Помощь уже на подходе, и северяне просто не успеют захватить ни одну крепость. Понимала это и Каролайна. Действуя строго по плану, она все ждала условного сигнала, а тот все никак не поступал. Ее люди, самоотверженно жертвуя собой, стянули к себе значительные силы врага, и те с каждой минутой становились все ближе. Чародейка знала, что несмотря на достигнутый успех полки северян не смогут полноценно взять хотя бы один форт. Даже если они ворвутся внутрь, то в итоге сами окажутся в окружении. Тем не менее, Каролайна продолжала руководить атакой. Крепость у реки, некогда возведенная самими северянами, представляла собой действительно мощное укрепление и уверенно держалась, обстреливая нападавших чувствительным огнем. Второй форт, наскоро построенный южанами, значительно уступал в оборонительных качествах, поэтому северяне все же сумели сломать ворота и перейти в рукопашную. Командующий ханской армией отдал им должное, мысленно похвалив боевые качества неприятеля. Тем не менее, падение второго форта ничего не решало. Его гарнизон продолжал стоически сопротивляться, когда ввиду позиций северян показались два армейских корпуса Красной саламандры. Каролайна, получив донесение разведки, приказала отступать в направлении речной крепости. Оставив уцелевших южан в покое, полки Освободительного союза быстро отошли, напоследок запалив почти захваченное сооружение. Пожар был не то чтобы очень сильным, но на какое-то время он заставит ханских солдат забыть о сражении и заняться борьбой с пламенем. Тех, во всяком случае, что находились в форте и вокруг него. Приближавшегося подкрепления это, разумеется, это не касалось. Оно уверенно двигалось в направлении северян, намереваясь кардинально изменить ход битвы. И у него для этого имелись все шансы, если вдруг не случится какого-либо чуда. На это чудо, собственно, и рассчитывала Каролайна, снедаемая быстро растущей тревогой. Условного сигнала все не было и не было, а вот уже на тусклой речной ленте показались огни приближавшихся десантных судов. Если прямо сейчас она не скомандует общее отступление, полки северян попадут в западню и будут уничтожены. Чародейка мучилась тяжелым выбором. До сих пор она точно следовала полученным инструкциям, но назначенный час давно наступил, а никаких изменений в ходе сражения Каролайна не наблюдала. Еще немного — и вверенных ей людей постигнет катастрофа, которую она все еще имеет возможность предотвратить. Чародейка взглянула на лица старших офицеров. Те хранили суровое спокойствие. Их вера в Рубистеллу была какой-то несокрушимой. Каролайна даже заподозрила, что они просто откажутся ей повиноваться, если отдать им приказ нарушающий план Илианы. Словно угадав ее мысли, невысокий сухощавый полковник, проследив за взглядом чародейки, заметил приближавшиеся корабли, но не выказал ни малейшей тревоги.

— Она придет, — сказал он твердо. — Она всегда приходит.

И словно в подтверждение его слов на вершинах всех восьми башен форта полыхнули разноцветные вспышки. Две из них озарились снопами белого света, на секунду загоревшегося ярче любого маяка. Три другие окрасились синим, испещренным тонкими прожилками молний. Еще одну обдало красным, а языки пламени лизнули башенные зубцы. Холод ее соседки было не так отчетливо видно, но осколки льда от сотни острых сосулек со звоном посыпались вниз. Восьмую башню окутало облако тьмы, скрывшее огни горевших там факелов, и в этом облаке что-то дважды зловеще сверкнуло. Вся эта иллюминация объявилась практически одновременно, после чего на вершинах башен все стало по-прежнему. Во всяком случае, на первый взгляд. Флагманская ладья поравнялась с фортом и стала подниматься выше. Пять сотен человек, сгрудившихся на ее палубе, готовились ринуться в бой. Ладья направлялась к берегу, намереваясь высадить десант позади позиций северян. За ней шли еще девять, суммарно неся целый армейский корпус. До берега оставалась какая-нибудь сотня ярдов, когда точный выстрел с башенной баллисты зажег на палубе головного десантного корабля страшный пожар. Липкий огонь, вырвавшись из расколовшейся сферы, испепелил на месте более сотни солдат и в считанные секунды превратил посудину в свирепо пылающий костер.

Илиану задержали кронусы. Ее отряд направлялся на восточный фронт в условленное время, когда горгульи известили людей о появлении крупной стаи нечисти. Та, вероятно, следовала к Данерхейму, либо же патрулировала окрестности с какой-либо недоброй целью. Завидев летевшую в небе группу, кронусы перестроились и стали быстро подниматься, догоняя обнаруженную цель. Будь в группе только горгульи в количестве двух дюжин, кронусы вряд ли стали бы нападать. С помощницами чародеек нечисть справлялась плохо, предпочитая избегать прямого столкновения. Ныне ситуация была иная. Кронусы среагировали на людей. В отличие от горгулий, те были очень даже уязвимы, особенно теперь, находясь в непривычной для себя среде. По сообразительности кронусы серьезно отставали от своих крылатых соперниц, обладавших весьма развитым умом, и действовали как опасные хищники, повинуясь управляющим командам и стадному инстинкту. Будь нечисть поумнее, она бы, вероятно, сообразила, что несомые горгульями люди вряд ли простые смертные. Кронусы увидели добычу и вознамерились до нее добраться. Зайдя по дуге на цель, они выстроились широким фронтом и ринулись в атаку. Горгульи уступали им в скорости. Кроме того, груженые своей ношей, они медлили еще больше, а также лишались маневренности. Все это давало кронусам значительное преимущество. Сирелина и Алеада опасались использовать чары света на полную катушку. Яростные вспышки в небе будет видно издалека, а группу лучше не демаскировать ни при каких обстоятельствах. Кронусов встретили довольно слабые выстрелы, способные сойти за обычную зарницу. Чародейки рассчитывали отпугнуть тварей, поэтому несколько поторопились, направив им навстречу лучи из посохов. Нечисть, к сожалению, предупреждению не вняла, зато тут же рассредоточилась, окружая летевший отряд эдаким плотным облаком. Сестры Гексенхаммера могли поразить их сферообразными волнами света, исторгнув их разом во все стороны, но побоялись ослепить горгулий. Для последних, хорошо видевших в темноте, оказаться в эпицентре сияния было бы сродни кошке, высматривавшей мышь в темном подполе и неожиданно получившей в глаза луч солнечного света. Заклинательницы, лишенные возможности накрыть атакующих заклинаниями массового поражения, встретили их одиночными выстрелами, наносившими тварям существенный, но все же не разгромный урон. Уна сшибала кронусов развеивающими заклятьями. В прах они не обращались, зато создавшая их колдовская сила слабела, и твари, кувыркаясь, сыпались вниз, не в состоянии продолжать погоню. Алдар поджег сразу десяток сунувшихся к нему нападавших, а Ювион успешно лишал наседавшую гнусь подвижности, вызывая оледенение крыльев вплоть до полной невозможности летать. В ход шло и новое ультразвуковое оружие чародеек, напрочь выводившее ближайших врагов из строя. Вот только попасть из него в поднявшейся кутерьме было не так уж просто, и выстрелы по большей части шли наугад, в мельтешащую массу. Кронусы, тем не менее, не унимались. Неся потери, они лезли к людям как оглашенные, хотя горгульи непрерывно разили их своими булавами. Защита, наложенная чародейками, работала, поэтому нечисть натыкалась на световые щиты, обжигавшие их весьма болезненно. Каждый раз когда какая-нибудь тварь подбиралась вплотную к человеку, вокруг того вспыхивал легкий светящийся купол, от которого чудища шарахались как от чумы. Некоторое время такие вспышки следовали одна за другой, создавая в небе эдакую хаотичную иллюминацию, пока кронусы упорно атаковали десятерых людей. Чародейки уже рассчитывали управиться с некстати объявившейся стаей, как вдруг произошло нечто неожиданное. Веревки, на которых были подвешены кресла, обладали повышенной прочностью, скрепленные колдовством и расписанные руническими знаками. Кронусы каким-то образом умудрились перекусить сразу несколько, в результате чего сиденья Флеи, Ювиона и Бэйла лишились части поддерживающих тросов и опрокинулись на бок. Люди удержались исключительно благодаря ремням безопасности, надежно удержавшим их от падения. Впрочем, до этого падения оставалось совсем немного, если твари порвут и оставшиеся крепления. Пострадала даже люлька Илианы, хоть и в меньшей степени, потому что порождения тьмы старались держаться от нее подальше. Не успела Сирелина отдать приказ, как сиденье Флеи оторвалось и послушница полетела вниз. Несшие ее горгульи реагировали мгновенно. Сложив крылья, они сделали вираж и подхватили падавшую девушку, догнав ее в воздухе. А следом уже сорвался Бэйл, и его так же перехватили крылатые помощницы, почти полностью утратив возможность маневрировать. Повинуясь команде чародеек, вся группа тут же перешла практически в вертикальное снижение, пикируя к земле с ужасающей скоростью и продолжая на ходу отстреливаться от кронусов. Даже Уна, которая испытывала буйный восторг от полета, пережила непростую минуту, пока продолжалось это стремительное падение, остановленное горгульями лишь у самой земли. Тормозя, отчего люди ощущали значительные перегрузки, горгульи садились на прогалине среди дремучей чащи и уж тут чародейки наконец-то дали себе волю. Кронусы, в азарте погони и не подумавшие убраться восвояси, получили по полной. Столбы испепеляющего света враз отбили у них охоту нападать. Во всяком случае, у уцелевших. Разом потеряв около трети всей стаи, нечисть прыснула кто куда, спасаясь от доселе сдерживаемой мощи сестер Гексенхаммера. Убедившись, что кронусов и след простыл, чародейки занялись починкой пострадавших кресел. Ответ, каким образом крылатой напасти удалось перекусить зачарованные веревки, пришел сам собой, когда на глаза Уне попалась ползавшая неподалеку тварь, сбитая ультразвуком. Придавив кронуса посохом, молодая ведьма изучила особь и пришла к выводу, что ее зубы имеют какие-то накладки, сродни коронкам у людей. Нечто похожее наблюдалось и на когтях. Быстрый анализ, проведенный Алеадой, обнаружил наличие демонического воздействия. Манипуляторы все-таки изыскали возможность усилить крылатых чудовищ, снарядив их заколдованным металлом. Не настолько серьезно как сквардов, но все же достаточно, чтобы повысить их боеспособность. Этими накладками твари и перерезали колдовские веревки, обязанные выдерживать все обычные посягательства.

На ремонт ушло около получаса. Веревки чародейки срастили быстро, очистив концы от налета скверны, но с амортизационной конструкцией пришлось повозиться. С учетом всех перипетий столкновения в воздухе, задержка составила почти час, в результате чего войска Каролайны оказались в критическом положении, едва не угодив в самими же расставленную западню. Илиана вся извелась, поглядывая на свои солнечные часы. Опоздание грозило катастрофическими последствиями, и девушка испытала невероятное облегчение, осознав, что все же успела, хоть и практически в самый последний момент.

Захватить все восемь башен форта разом у Илианы не было никакой возможности. Исходя из данного обстоятельства, она настояла на раздельной атаке. Заклинатели распределили между собой башни по одной, в то время как сама Илиана, начав с ближайшей к проплывавшим мимо кораблям, последовательно облетела остальные вместе с волновавшейся за нее Сирелиной. У наставницы имелось предостаточно оснований трепетать за свою бесценную воспитанницу. Разделенный отряд уже не мог обеспечить ей надлежащую защиту, а перелет между башнями на низкой высоте был чреват любыми неожиданностями. Воины хана, конечно, поглощены отражением атаки противника, но все же не настолько, чтобы никто из них не заметил порхавших наверху здоровенных горгулий, особенно бойцы на стенах. Взяв под контроль вершину первой башни, Илиана указала наводчикам где в действительности находится их враг и велела топить его подчистую. Лучники, доселе стрелявшие в северян, обнажили мечи и закрыли тяжелый люк на лестницу, отгородившись таким образом от товарищей. Илиана, не теряя времени, тут же ухватилась за горгулий и вместе с наставницей перенеслась на соседнюю башню, захваченную Алеадой. Чародейка успешно обезвредила находившихся там солдат, и девушке перво-наперво пришлось приводить их чувство. На это у нее ушло какое-то время, зато обработанные враги поверили, что ладьи на реке — это десантные боты северян, и принялись топить их с величайшим усердием. С остальными башнями, за исключением той, где хозяйничала Уна, было сложнее. Послушницы и заклинатели стихий старались избегать жертв, повергая южан в беспамятство, но в отличие от чародеек применяли другие средства. Разряды электричества действительно оглушили часть солдат, но часть и убили на месте. Алдар же с Ювионом практически перебили всех врагов, а от уцелевших было крайне мало пользы. Илиана, впрочем, предвидела такой поворот событий, поэтому поручила им те башни, какие достаточно просто вывести из строя. Лучше всех справилась Уна. Будучи ведьмой, она основательно задурманила головы защитникам форта, и Илиана явилась на все готовое. Пришедшие в себя воины, получив новые инструкции, рьяно принялись за дело, поворачивая вверенное им боевое орудие. На вершины первых башен уже вовсю ломились солдаты ад-Сейдина, ломая заблокированные люки. С их точки зрения, там явно происходило нечто совсем неладное, поскольку наводчики перестали обстреливать северян и принялись топить своих, превращая корабли в гигантские костры один за другим. Перелетавших с башни на башню горгулий и их ношу начали атаковать со стены. Когда Илиана приземлялась к поджидавшей ее Уне, ей вслед неслась целая туча стрел, а по лестницам топотали ноги бегущих наверх солдат. Если бы не заслон горгулий, закрывавших людей крыльями, последним пришлось бы плохо. Несколько стальных жал вскользь задели Илиану и ее наставницу, но девушка быстро залечила раны. Половина кораблей уже пылала, стремительно обращаясь в идущие на дно головешки. Львиная доля их экипажей сгорела заживо или получила такие ожоги, что полностью утратила боеспособность. Наблюдая судьбу соседей, все еще уцелевшие корабли разворачивались, пытаясь уйти подальше от взбесившихся стрелков. Те же исправно продолжали поливать ладьи Липким огнем, запасы которого были заботливо сложены возле орудий. Их приберегли на решающий момент сражения, когда северяне окажутся в западне, и теперь те кто это сделал, вероятно, горько сожалели о своем решении. Каролайна же была просто счастлива. Ее войска пострадали довольно незначительно всего от нескольких пробных снарядов, пущенных скорее для острастки. Наблюдая как пылают охваченные лютым пожаром ладьи врага, она мысленно переводила дух и теперь уже без всяких сомнений отдавала приказы, перегруппируя воинов. А с еще целых ладей, не дожидаясь грядущей участи, люди прыгали в воду. Прыгали и тонули под весом доспехов и вооружения. Их печальный опыт заставил товарищей скидывать с себя все тяжести и бросаться в волны налегке, что, впрочем, ничуть не помогало тем, кто не умел плавать. Однако между страхом утонуть и испепеляющими объятиями Липкого огня попавшие в ловушку экипажи обычно выбирали первое. Армейские корпуса ад-Сейдина еще не знали какая беда постигла речную крепость и собирались атаковать как раз в тот момент, когда первая баллиста всадила в их ряды большую сферу с адской смесью. Следом за ней еще две плюнули жутким огнем, тут же учинившим над своими жертвами страшную расправу. Из крепости наконец-то полились сигналы тревоги.

— Враг внутри! — возвещали они, давая понять находившимся снаружи соратникам о происходящем.

Но горнисты были не способны передать всю глубину поглощавшей форт катастрофы. Полторы дюжины горгулий двумя звеньями ринулись на стены, сшибая с них защитников как кегли. Манипуляторы, все-таки присутствовавшие в крепости, хоть и малым числом, пытались им помешать, но точные выстрелы чародеек быстро обезвредили разрозненных демонологов. С последней башни Илиана вместе с Уной и Сирелиной любезно открыла заблокированный люк, предоставив возможность ломившимся туда солдатам послужить ее верными слугами. Обратив всех ближайших защитников, девушка тут же бросила их на товарищей, а сама, под прикрытием чародейки и ведьмы, стала спускаться по лестнице, стремительно усеиваемой телами убитых и раненых. Кровь с журчанием заструилась вниз по ступенькам и к той минуте как Илиана ступила во двор стекала по ней бурными ручьями. Враги, как обычно, истребляли сами себя, но когда девушка очутилась под открытым небом, этот процесс тут же обрел совершенно иные масштабы. Все, до кого доставали светившиеся алым глаза Илианы немедленно попадали в тиски ее непреодолимой воли и становились послушными марионетками. Два уцелевших колдуна, схоронившихся в арсенале, попытались достать Рубистеллу заклинаниями, но безуспешно. Илиана убила их на месте, превратив в кровавые лохмотья. Вообще в ее действиях резко прибавилось жестокости. Все чаще она сражала врагов своей неотразимой хваткой, способной не только останавливать сердца, но и вытворять с телами нечто совершенно жуткое. Людей швыряло со стен, ломало пополам, заставляло их мышцы напрягаться столь чудовищно, что трещали кости и рвались сухожилия. К колдовству и заклинаниям это не имело ни малейшего отношения. Илиана оперировала собственными возможностями живых существ, просто в обычном состоянии они были не способны проделать такое с собой самостоятельно. Жертв ее воздействия толкали не чары, а судорога собственных мускулов, сокращавшихся настолько сильно, что удар крушил тела и убивал в мгновение ока. Илиана взывала к любой крови, бежавшей в жилах, и та подчинялась ей беспрекословно. Из всех ныне живущих только Дегонис знал, что именно это и присуще той, кого некогда называли Принцессой Крови, и то знал лишь потому, что ему об этом рассказало древнее, не имевшее возраста существо.

⇐ Предыдущая 43 44 45 46 474849 50 51 52 Следующая ⇒