Часть III 39 страница

— Но почему ты пришла сюда? — спросил колдун совершенно другим тоном, нежели не только у входа в рудник, но и в самом начале разговора. — То, что ты добралась живой — уже подвиг, но ведь мы могли убить тебя на месте просто когда увидели на пороге.

— А куда мне было пойти? — пожала плечами Уна. — Я мало кого знала. Если нас предали, то все известные мне контакты оказывались под угрозой. Насколько мне известно, люди хана нас, ведьм, не жалуют. Это вы у них на хорошем счету, а мы по-прежнему подвергаемся гонениям. Путь к имперцам мне был закрыт. Поэтому я взяла своих верных людей и пошла в Мильм, рассудив, что уж там мне точно ничего не грозит. При этом меня вряд ли прикончат на месте хотя бы потому, что захотят узнать как я сюда попала. А раз так, я сумею рассказать кто я, откуда, и что произошло. Рассказать и попросить убежища.

— Логично, — усмехнулся Жельдорф. — Нестандартно, но логично, и это делает честь твоему мышлению. Что ж, я вижу, что ты очень толковая девушка. Возможно, старина Злуст был не так уж неправ, когда оценил твои таланты по достоинству.

В этот момент, растолкав охрану, на входе в столовую появился один из Манипуляторов.

— Ну? — коротко бросил старший, даже не обернувшись.

— Вокруг на много миль ни души. Они действительно пришли одни, — доложил вошедший колдун.

Жельдорф знаком отпустил его. Затем воззрился на сидевшую напротив ведьму. В его взгляде больше не было подозрительности. В нем читалось откровенное любопытство, смешанное с беспокойством и задумчивостью. Враждебность улетучилась окончательно.

— Ни шагу без моего разрешения ни тебе, ни твоим людям. Вздумаете покинуть Тель-Анум — вас прикончат на месте. Вздумаете сунутся куда не звали — вас прикончат на месте. Это понятно? — вдруг заявил он, приняв какое-то решение.

— Разумеется, — с самым серьезным видом кивнула Уна.

Жельдорф щелкнул пальцами. Охрана, развернувшись, молча исчезла за дверью.

— Теперь, моя дорогая ведьмочка, расскажи мне все что случилось у Гнейских пещер до мельчайших подробностей. Твои сведения и впрямь представляют величайшую ценность. Когда мы закончим, я немедленно отправлю весточку кому следует, а затем подумаю о твоем будущем. Полагаю, твоим талантам найдется достойное применение, — сказал старший Манипулятор.

Уна внутренне возликовала, скрывая облегчение за бокалом вина. Партия была выиграна. Жельдорф снизошел до того, что лично налил ей новую порцию. Ведьма, поблагодарив за любезность, принялась щебетать как соловей, выкладывая заранее разработанную с Илианой историю.

Знай Жельдорф кого он лично впустил в один из самых важных оплотов Манипуляторов, его бы хватил удар. Своевременно поднятая тревога безусловно была смертельно опасна даже для Илианы со всеми ее талантами. Ведь из заклинателей в ее распоряжении имелась лишь одна молодая ведьма, а четверо воинов, включая Талару со своим чудесным мечом, не совладают с целой оравой врагов. Самые сильные Манипуляторы будут сопротивляться влиянию девушки и любой обвал, вызванный чарами, способен похоронить всю группу заживо. К несчастью для старшего колдуна, он не сумел распознать в Илиане ту самую Штельскую ведьму, о которой ходило столько слухов. Сочтя ее обычной служанкой амбициозной подружки своего погибшего коллеги, Жельдорф утратил к девушке всякий интерес и снисходил лишь до Уны. Из соображений безопасности и чисто стратегического расчета он поселил всю компанию в одной большой комнате, воображая, что так будет легче за ней присматривать. Той же это оказалось как нельзя на руку. Разделенные друг с другом, диверсанты действовали бы на порядок хуже и запросто могли бы чем-нибудь себя выдать. Уна, лишенная незримой поддержки Рубистеллы, также теряла немалую долю самообладания. Находясь все вместе, сообщники имели возможность координировать свои мероприятия, обмениваться наблюдениями и строить дальнейшие планы. Первым делом ведьма вручила Таларе ее меч, а так же раздала всем защитные амулеты, включая тот, что принцессе подарила Сирелина, и который уже один раз спас ей жизнь. Уна протащила их с собой, чтобы не вызывать подозрений. Ведьма с зачарованным клинком и зачарованными же побрякушками не вызывала вопросов даже у Манипуляторов, тем более ведьма с Ливьянских болот.

— Не нравится мне этот гадюшник, — проворчала Талара, прицепляя клинок на законное место. — Мы еще ничего толком не видели, но нутром чую — заведение паскудное, холера мне в бок.

Заговорщики могли общаться совершенно свободно. Во-первых, Илиана ощущала присутствие людей и поблизости были только дежурные, поставленные Жельдорфом, чтобы гостей куда-нибудь случайно не занесло. Это, конечно, не означало, что комната не прослушивается при помощи хитроумных конструкций, каковые частенько имелись в каждом уважающем себя дворце или замке. На сей счет имелось во-вторых, о чем позаботилась ведьма. Она установила колдовской барьер, позволявший скрывать речи находящихся внутри него людей, превращая их в неразборчивый гул. Такой барьер, разумеется, можно было разрушить, но только не издали, через хитросплетение полостей в кладке и металлических труб.

— Здесь ощущается мощное присутствие скверны, — сообщила Илиана. — Не такое, как под Аш-Гароном, но все же весьма значительное.

— А чего вас удивляет? — усмехнулся Ульм. — Эта очаровательная компания водит тесную дружбу с обитателями того, что вы называете преисподняя. Да от них за версту разит векстрами!

— Кем? — не поняла принцесса.

— Демонами, — пояснила Илиана. — Он имел в виду демонов. Просто на каком-то другом языке.

Ульм бросил на девушку быстрый взгляд, улыбнувшись уголком рта.

— А на каком? — полюбопытствовала ведьма. — Я тоже впервые слышу это слово.

— Понятия не имею. Я понимаю абсолютно любой язык, как животных, так и людей, но это не значит что я его действительно знаю и мне известно как он называется. В детстве я это не осознавала, но со временем научилась различать что люди говорят по-разному, — сказала Илиана. — Я могу отвечать им на их языке, пока они со мной говорят. Я с ними как бы на одной волне. Но если я сама не знаю этого языка, я не в состоянии самостоятельно беседовать на нем с другим человеком, не имеющим о нем ни малейшего понятия.

Уна вытаращила глаза. Рубистелла продолжала поражать ее воображение все новыми сверхъестественными способностями.

— Значит, если я дам тебе одну из наших книг на давно забытом языке, ты ее без труда прочтешь и сможешь поведать содержимое? — жадно спросила она не без очевидного умысла.

— Нет. На письменность это не распространяется. Письменность — не живая мысль, — покачала головой Илиана. — Именно поэтому я старательно учу разные языки, в том числе давно вышедшие из употребления, и обязательно осваиваю даже самые мудреные алфавиты.

— И сколько ты уже выучила? — взмахнула ресницами ведьма.

— Восемьдесят шесть. Не считая наречий и диалектов, — послышался невозмутимый ответ.

Ведьма потеряла дар речи.

— Кстати, Ульм, а на каком языке ты произнес это слово? — в свою очередь спросила Илиана. — Что-то я его не припоминаю. По правде говоря, ты не в первый раз говоришь необычные вещи, и в твоих повадках порой сквозит что-то особенное. Не подумай ничего плохого — я знаю, что ты хороший человек, иначе я бы давно тебя раскусила. Просто интересно.

— Видишь ли, Илиана, я жил в одной очень замкнутой общине. Настолько замкнутой, что о ней мало что доподлинно известно. У нас свой язык, свои обычаи, свои законы, — потер подбородок Ульм. — Надеюсь, никто не обидится, если я не стану о ней распространяться. У нас это не принято. По правде говоря, мои братья не будут в восторге, если узнают, что я присоединился к вам. Но это уж мне решать.

— Он не лжет. И не желает нам зла. Не знаю как вам, а мне этого достаточно. Каждый человек имеет право на личные тайны, — сказала, немного подумав, Илиана. — Расскажешь когда сам захочешь, — прибавила она, встретившись с воином взглядом.

— Может быть; когда-нибудь, — улыбнулся тот.

— Ладно, к делу! — негромко хлопнула в ладоши девушка, вновь став Рубистеллой.

Даже если комната прослушивалась, шпионы не разобрали ни слова из состоявшегося разговора.

Предположения Илианы полностью подтвердились. Тель-Анум являлся рассадником того зла, что наводнило все северные края и продолжало причинять их жителям немалое беспокойство. Здесь создавались бесчисленные Овумусы, предназначенные для транспортировки туда, где им надлежало вылупиться. Бочки с колдовской отравой, ужасающей своим разнообразием, исправно производились как на винокурне, и их содержимое вливалось в водоемы множества государств. Идолы, источающие скверну, то и дело находимые чародейками в лесах и селеньях, на кладбищах и даже в повозках, выходили именно отсюда, порожденные усердным трудом демонологов. Сосуды с гибельными заклятьями, способными поразить как одиночную жертву, так и некоторое пространство, вывозились из Мильма тысячами. Заброшенный рудник Манипуляторы превратили в настоящую фабрику зла, и в ней почти круглые сутки кипела работа. Алхимики денно и нощно трудились над новыми комбинациями отравы, усиливаемой дыханием Покровителей. Колдуны творили заклятья, вкладывая их в самые разнообразные вещи, несущие беды и погибель своим жертвам. Производственные масштабы Тель-Анума постоянно росли, и если бы армия ад-Сейдина вторглась в северные края с его нынешним оборотом, кто знает где стояли бы сейчас войска хана. Росли масштабы и экспериментальные. Манипуляторы непрерывно совершенствовались, поднимая уровень своего мастерства и осваивая все новые возможности. Самые старшие из них, удостоенные черной мантии, творили наиболее сложные заклятья, в том числе основополагающие для всего технического процесса. Управляющая верхушка же по своим возможностям приближалась к самому Дегонису, хотя до почитаемого Мастера им еще многое следовало познать и немалым овладеть. Результат был налицо. Чудовища, вылуплявшиеся из Овумусов Тель-Анума, теперь вырастали всего за сутки, хотя прежде им требовалось от одной до двух недель. Исходный материал по-прежнему поставляли ведьмы, но только в тех случаях, когда речь шла об их родной стихии, вроде Кикимор, Леших, Водяных и прочей гадости. Колдуны Тель-Анума с помощью своих нечестивых чар создавали более совершенный продукт, созревавший в кратчайшие сроки. Сами же мало-помалу начинали производить куда более опасных тварей. Творения ведьм, так или иначе, имели природную основу, воплощенную при помощи темных чар. Манипуляторы оперировали основой демонической, населяя мир порождениями скверны. Они собирались привести на смену кронусам нечто среднее между ними и лапургами. Последние не могли существовать вне области, в необходимой степени насыщенной скверной, а первые, при всех своих достоинствах, обладали рядом недостатков, основным из которых была невозможность летать при дневном свете. Промежуточный гибрид разрешит обе проблемы, и колдуны получили бы летучую армию, способную функционировать круглосуточно, более опасную чем кронусы и почти такую же быструю. Точнее, они ее уже получали, только недостаточно оперативно. Опытные образцы в количестве нескольких дюжин содержались в специальных залах и Манипуляторы продолжали совершенствовать процесс. В их задачу входило изготовление Овумуса, способного вылупиться прямо на месте во взрослую особь. Экспериментальная партия в полтысячи штук лежала в складских ячейках, дожидаясь своего часа. Колдуны до сих пор не решили проблему долгосрочного пребывания своих чудовищ вне области воздействия скверны. Именно поэтому партия до сих пор покоилась в закромах Тель-Анума, поскольку использовать ее можно было только один раз и очень недолго. В идеале следовало добиться устойчивого существования этих чудовищ в обычной для людей среде и сократить сроки создания яиц. Манипуляторы должны обладать неограниченной возможностью не только творить легионы подвластных им монстров, но и без промедления пополнять их ряды. Они непрерывно создавали различную нечисть, населявшую заброшенный рудник, отмечая особенности ее жизненного цикла и ставя опыт за опытом. При этом такими меркантильными вещами как превращение свинца в золото в Тель-Ануме не занимались. Для этого требовались человеческие жертвы, а засекреченный объект не мог себе позволить постоянный приток необходимого материала. Подобные задачи Дегонис поручал другим подчиненным, а на руднике производили средства ведения войны и основы будущего нового мира. Очаги проявления скверны относились к последним, а в военных целях колдуны зачаровывали оружие для солдат и мастерили особые амулеты. Вряд ли кто-либо из непосвященных воинов стал бы носить такую штуковину, пусть даже она приносила известную пользу, кабы узнал особенности ее изготовления. Вмонтированный в щит, такой амулет делал его крепче, повешенный на шею — отклонял вражеские стрелы. Некоторые придавали дополнительные силы, внушали бесстрашие, повышали реакцию и выносливость. От всего этого, однако, тянуло скверной, и если ведьмы использовали свое обычное колдовство, отнюдь не обязательно вредоносное, то поделки Манипуляторов отдавали преисподней. Чародейки хорошо знали, что ничто, исходящее от демонов, не бывает задаром, и за иллюзию могущества рано или поздно придется заплатить. Вряд ли солдаты ад-Сейдина захотели бы принять такие дары имея представление об их сущности. Впрочем, вопрос с демонологами Дегониса представлялся крайне необычным. Не обходясь без традиционных жертв и ритуалов, вынужденные основываться на особенностях своих Покровителей и взаимодействия скверны с миром людей, они каким-то образом оставались вне наиболее пагубных последствий. Учитывая тот уровень, которого они достигли, Манипуляторы должны были ощущать на себе разрушительное влияние своих амбиций, но это отчего-то задерживалось. Перейдя красную черту, обычный демонолог становился обречен и спустя время еще при жизни фактически попадал в ад своих кошмаров, полностью утратив связь с реальностью. Пагубное влияние скверны было абсолютным и необратимым. Подчиненные Дегониса удерживали некий баланс, позволявший им подвергаться разрушению гораздо медленнее, а то и вовсе его приостановить. Вероятно, Дегонису удалось найти какой-то способ, серьезно тормозящий этот процесс на всем протяжении жизни колдунов. Эта теория уже обсуждалась чародейками, и после Аш-Гарона у них имелись все основания так считать. Манипуляторы входили в некий симбиоз со скверной, пожиравшей их не так, как прочих. Вот только вряд ли именно Дегонис додумался как такое сделать. Это ему мог подсказать тот, кто стоял за его спиной и кто являлся его собственным Покровителем.

Такие мысли витали у Илианы, когда она вместе со своей якобы хозяйкой обходила помещения Тель-Анума, внимательно примечая все увиденное и услышанное. Определенно демонологи продвинулись в своих возможностях очень далеко, оставив позади всех предшественников. Продвинулись — и все еще имели человеческий облик, пусть и навсегда обращенный к злу; обретали все большую силу — и до сих пор за нее не расплачивались самым тяжелым образом. А демоны ничего не делают просто так. Так что же на самом деле стоит за новым мировым порядком Дегониса? Он ли будет им управлять при поддержке Покровителей, даровавших свою милость, или же сам колдун лишь марионетка в их руках? Средство, позволяющее достичь собственных интересов. И это средство нужно всячески оберегать, в том числе и от типичной судьбы всех демонологов. А если это так, то необычная сохранность Дегониса и его компании начинает представать в объяснимом и крайне зловещем свете.

— Опять твоя служанка о чем-то призадумалась, — сказал Жельдорф, кивнув на Илиану.

Верховный колдун с гордостью показывал ведьме свои владения, от которых та внутренне приходила в ужас, а внешне выказывала полный восторг. Решив, что нежданная гостья с рудника все равно никуда не денется, а пользу принести может, он внял ее ненавязчивому любопытству и стал рассказывать что здесь к чему. Жельдорф даже ворчал, что ведьма его околдовала, раз он снизошел до таких откровений. Уна ему понравилась, и колдун, устраивая ей экскурсии, соображал где использовать ее таланты. Пожалуй, разрушающие заклятья и Овумусы — это то, что нужно. Если она сумела в одиночку пройти к Мильму, то ей цены нет в противостоянии с чародейками. Что же касалось Овумусов, то иметь под рукой доверенную ведьму, способную прямо на месте принимать деятельное участие в создании гибридных чудовищ — тут даже не знаешь что лучше.

— Я поручила ей кое над чем поразмыслить, — пояснила Уна. — Она ж у меня ходячий кладезь знаний, а меня интересует нечто из ведовского искусства. Сама-то она колдовать не может, но если докопается до истины, то я смогу внести серьезную лепту в наше общее дело.

— Полезная девушка, — кивнул старший Манипулятор. — Мне бы здесь тоже не помешали такие одаренные личности. Теперь я понимаю на кой ты таскаешь ее с собой. Пожалуй, я всем вам найду подходящее занятие. Даже твоим наемникам. Как я посмотрю, они ничуть не воротят нос от наших дел, а это ценное качество. Хорошие воины нам тоже нужны. Даже девчонка с косой пригодится. Будет кому в столовой помогать пока ты занята работой.

Девчонка с косой отвернулась, скрывая недовольное выражение. Ради общего дела принцесса была согласна побыть для прикрытия у Манипуляторов на побегушках, но это не значит что такая роль ей шибко нравилась. Старательно наведенный макияж преобразил ханскую дочь, ибо женщины способны основательно менять внешность и без всякого колдовства. Даже если кто-то из обитателей Тель-Анума видел Талару в Солтенстиле, он вряд ли узнал бы ее в новом амплуа. Это же касалось и Илианы, немного поработавшей над своим образом. Для друзей обе девушки оставались прежними, но те, кто видел их лишь мельком, теперь ни за что не раскроют их личности.

— Кстати, как продвигается работа с теми манускриптами? — осведомилась Уна.

— Отлично! Просто отлично! — ответил Жельдорф, показывая гостье очередной зал, где алхимики в масках сновали туда-сюда в клубах какой-то зеленоватой взвеси. — Осталось лишь добиться устойчивого появления Очага непосредственно над Овумусом, но это уже дело техники. Попозже я обязательно покажу вам опытный образец, когда он заработает как задумано.

Для этого необычного и доверительного разговора имелись все основания, равно как и для того, что старший Манипулятор вдруг надумал познакомить гостью и ее служанок со своим хозяйством. Говоря будто ведьма его околдовала, Жельдорф был весьма недалек от истины. Просто сделала это не Уна, а Илиана, незаметно подтолкнув старшего колдуна в нужном направлении. Ведьма производила на Жельдорфа крайне благоприятное впечатление. Ее внешность и таланты заставляли его мыслить в несколько необычном русле. Уверившись, что Уна и впрямь с рудника никуда не денется, он позволил себе обойтись без лишней строгости и начинал считать, что бедолага Злуст был не так уж неправ, взяв себе в спутницы такую примечательную ведьму. Разумеется, одного эмоционального влияния, создаваемого Илианой, было бы недостаточно, тем более для нее самой. Лже-служанка Уны умудрилась серьезно отличиться в глазах старшего Манипулятора, чем и была вызвана отпущенная в ее адрес благосклонная реплика. Случилось это на следующий день после прибытия диверсантов в Мильм. Жельдорф принял ведьму в своем кабинете, чтобы решить ее дальнейшую судьбу, куда затем вызвал и служанок. Уна представила Илиану как свою помощницу по ученой части, особенно расхваливая умственные способности девушки, ее отличную память и обширные познания. Колдун слушал недоверчиво. Если ведьма уже вызывала у него долю уважения самим своим появлением в Тель-Ануме, то обычная девчонка в его глазах особо ничего не стоила. Внимая Уне, Жельдорф бегло изучал Илиану, поэтому не сразу осознал, что та с явным интересом смотрит на край стола, где он сложил вчерашние манускрипты. Причем смотрит с характерным огоньком в глазах, свидетельствующим о работе мысли. Жельдорф не любил прерывать работу, поэтому просто отложил ее в сторонку, собираясь вернуться к ней сразу, как будет покончено с текущим вопросом.

— Ей, голубушка, ты таращишься на мои бумаги так, будто что-то в них понимаешь! — заявил вдруг старший Манипулятор, жестом остановив словоизлияние ведьмы.

— Простите, господин. Если их нельзя читать, я больше не буду, — извиняющимся тоном произнесла Илиана.

Ее интерес был неподделен. Манускрипты лежали рядом двумя маленькими стопками, и верхние листы содержали кое-что весьма важное про создание некоего Очага, о котором девушка уже слышала от Сирелины. Для Илианы не составляло особого труда просматривать текст вверх ногами, поэтому она, пользуясь случаем, старалась вникнуть над чем работает старший колдун.

— В смысле — читать?! — произнес ошарашенный Жельдорф. — Ты хочешь сказать, что понимаешь написанное, да еще вверх тормашками?!

— Да, мне знакомы эти письмена, — кивнула Илиана. — Это очень интересный язык и интересная наука.

Она ничуть не лгала. По крайней мере, насчет первого. Положение обязывало, и о враге следовало знать как можно больше. Именно поэтому сестры Альмирстала допустили Илиану до запретной библиотеки, где она в какие-то фантастические сроки изучила несколько колдовских языков, включая те, с которыми работали демонологи.

— Врешь! — искренне изумился старший Манипулятор.

— А я что вам говорила, господин! — живо заметила Уна. — Моя служанка очень талантлива. Настоящий кладезь знаний. Жаль, что она не владеет колдовским даром — какая бы из нее вышла ведьма!..

— А ну-ка! — не удержался от искушения Жельдорф.

Разложив на столе манускрипты, он подозвал девушку и велел ей озвучить их содержание с указанного места. Илиана без малейшей запинки спокойно прочла самые трудные фрагменты, причем в идеально правильной интерпретации.

— Поверить не могу! — воскликнул старший колдун. — Милочка моя, а откуда тебе известны эти письмена?! Они доступны лишь немногим посвященным. Очень немногим.

— Пару лет назад я стянула несколько книжек у одной из женщин, называющих себя сестрами Гексенхаммера. Уна их очень не любит, а мне они не опасны, так как я не ведьма. Эта дура на меня и внимания не обратила, а я обшарила ее поклажу и прихватила себе кое-какие вещички. Там оказалось два учебника по этому языку, и я его освоила, хотя в одиночку было довольно трудно, — скромно объяснила Илиана. — Это одна из причин, почему Уна держит меня при себе.

— Клянусь Неомольфом, и я бы не отказался от столь одаренной особы! — всплеснул руками Жельдорф. — Ничего себе дела! У бабы из Гексенхаммера, говоришь? Да, она вполне могла иметь такое с собой. Небось, отобрала у кого-то из наших. Жаль, что ты лишь обчистила ее карманы, а не прирезала как свинью!

— Это было слишком опасно. Но если бы она угрожала нам с Уной, я бы так и поступила, — не моргнув глазом ответила Илиана.

Колдун несколько секунд обводил ее взглядом с головы до ног.

— Мне нравится твоя служанка, — произнес он, явно впечатленный услышанным. — Теперь мне ясно на кой ты рисковала, делая за ней крюк на много миль в сторону.

— Могу я спросить, господин? — сказала Илиана.

— Валяй, — кивнул Жельдорф.

— А почему эти манускрипты лежат здесь? Осмелюсь заметить, такой человек как вы вряд ли будет листать подобные бумаги исключительно чтобы скоротать время. Вы над ними работаете? — с почтительным интересом спросила девушка.

Жельдорф и сам не заметил как ввел служанку ведьмы в курс дела, поделившись своей проблемой. Позднее, вспоминая об этом событии, он гадал об удивительном стечении обстоятельств и своей необычайной снисходительности, но ни разу об этом не пожалел. Илиана, склонившись над манускриптами, глубоко призадумалась, но размышляла она отнюдь не над тем, о чем предполагал старший Манипулятор. Девушка довольно быстро нашла где он допускал ошибку и почему, и теперь решала для себя говорить ему об этом или нет. Очаг представлял собой эдакий малый проем между мирами, через который способна проливаться скверна. Без поддержания такой Очаг долго не существовал, но концентрация скверны, проходящая через него сродни речному потоку, могла использоваться для разных целей, и уж всяко недобрых. Если колдуны научатся расставлять такие проемы где угодно, да еще долгоиграющие, то они станут сразу на несколько шагов ближе к своей цели. С другой стороны, Жельдорф вряд ли успеет пожать плоды открытия, так как в задачу Илианы входит саботаж дьявольского гнезда, зато какой случай втереться в доверие!

— Кто-нибудь это уже проделывал? — спросила Илиана, терзаясь сомнениями.

— Да. Но только не здесь, — неохотно ответил старший Манипулятор. — Моя задача — освоить создание Очагов и применить их на практике.

Сомнения Илианы исчезли. Раз так, она не сообщит колдуну ничего нового, а лишь даст ему временную иллюзию успеха.

— Вот здесь, в этом месте, когда вы воплощали внешний контур, огни Баруда зажигались одновременно? — спросила она, указывая пальцем на означенный фрагмент.

— Да, а что? — озаботился Жельдорф.

— В зависимости от знака препинания, это выражение может означать не настоящее время, а только что свершившееся событие, — пояснила Илиана. — Полагаю, отсутствующий знак препинания в области протертости манускрипта. Документ очень старый, о чем свидетельствуют желтизна и прорехи, и знак оказался утрачен, чем и ввел вас в заблуждение. Я думаю, здесь написано, что огни должны быть зажжены сразу перед воплощением внешнего контура, а не одновременно с ним. С крохотной разницей во времени. В такой сложной науке даже малейшего отклонения вполне достаточно, чтобы весь процесс не принес результата.

Несколько минут Жельдорф хлопал глазами, склонившись к манускрипту, и изучал его так, будто видел впервые. Затем, тщательно изучив означенное место в увеличительное стекло и несколько раз перечитав упомянутую фразу, изменился в лице.

— Да что б мне провалиться! — ошарашено воскликнул он, воззрившись на девушку. — А ведь и правда, такое вполне может быть! Клянусь, если ты права, ты достойна награды!

Надо ли говорить, что догадка Илианы подтвердилась. Жельдорф, сгорая от нетерпения, выпроводил гостей, предложив им скоротать время за едой и напитками, выбирая все, что душе угодно, а сам ринулся ставить эксперимент. Уже через три часа Уну и ее служанок позвали обратно. По выражению клювастой физиономии вся троица догадалась, что колдун преуспел, о чем его тут же спросили и получили утвердительный ответ.

— Ну, что я говорила? — улыбнулась Уна. — Она у меня умница! Ах, какая бы из нее вышла ведьма!

— Не только ведьма. Она заняла бы достойное место в кругу моих коллег, если бы только владела колдовским даром. Какая жалость, что это не так, — согласился Жельдорф.

— Мы с ней — отличная команда. Потому я и попросила нас не разлучать, — заметила Уна.

— Добро! — заявил Жельдорф. — Вот что, дорогие мои. Вы находитесь на очень серьезном объекте, засекреченном даже от большинства других колдунов. Я не могу вас сейчас отсюда выпустить, но предлагаю следующее: если вы проявите себя должным образом, то по окончании войны я обеспечу вам будущее, достойное ваших талантов. Ведь когда мы победим, уже будет без разницы разболтаете вы кому-нибудь о Тель-Ануме или нет. А такие толковые помощницы мне очень даже пригодятся, так что жаловаться вам на безделье и награду не придется. Устраивает вас такой вариант?

— Меня — да, учитывая, что ждать осталось недолго. Ведь мы сокрушим чародеек до конца этого года. А тебя, хозяйка? — произнесла Илиана с самым серьезным видом.

— Меня тоже. Тем более альтернатива вряд ли будет столь же благоприятной, — кивнула Уна.

— Вот и отлично! — довольно потер ладони колдун, став похожим на торговца, только что обтяпавшего выгодную сделку.

И уже на третий день он лично вовсю показывал своим новым сотрудницам одно из самых тайных убежищ Манипуляторов даже не подозревая, перед кем открывает все имевшиеся в нем секреты.

Вечером четвертого дня Илиана сделала спутникам условный знак, означавший, что предстоит важный разговор и им нужно собраться всем вместе. Столовая для этого никак не подходила, но диверсантов поселили в смежных комнатах. Трое наемников, а на деле воинов из личной охраны Илианы, Жельдорф собирался определить в гарнизон Тель-Анума, но оставил их вблизи от хозяйки. Та же со своими служанками обосновалась в соседнем помещении, на поверку оказавшемся вполне приличным. Старший Манипулятор, окончательно введенный в заблуждение, беспечно отнесся даже к вооруженной Таларе, представленной ему доверенной девушкой на побегушках. В ее обязанности входило таскать за хозяйкой вещи, выполнять различные поручения и охранять Уну от всяких посягательств, в том числе от собственных наемников. Жельдорфу даже в голову не пришло насколько опасна Талара, да еще со своим зачарованным клинком, поэтому он не нашел в просьбе ничего предосудительного. В конце концов, чего плохого, если эти три девицы будут находиться вместе? Так и хлопот меньше, чтобы не разбегались по руднику и не смущали почем зря трудившихся там аскетов. К тому же старший колдун обещал Илиане награду за ее ценную помощь с манускриптами, а посему отнесся к простым желаниям гостей снисходительно, тем более они становились его сотрудниками. Таким образом, когда вечером все шестеро очутились в комнате ведьмы, это ровным счетом никого не удивило. Уна громогласно раздавала распоряжения мужчинам, коротко перечисляя их будущие обязанности, за что-то ворчала на Талару и оживленно переговаривалась с Илианой насчет кронусов и лапургов. Вся эта комедия устраивалась для периодически проходивших мимо колдунов и преданных им солдат. Затем, когда наемники ведьмы плюс Талара притащили в комнату кувшины с вином и закуску, вся компания прекратила разговоры, переключившись на азартные игры в карты и кости. На деле, укрывшись за колдовским барьером, принялась обсуждать план действий.

⇐ Предыдущая 34 35 36 37 383940 41 42 43 Следующая ⇒