Часть III 38 страница

Уна размышляла больше суток, проворочавшись две ночи под уханье несущего дежурство филина. Все это время отряд из шестерых человек продолжал путь к Мильму, останавливаясь лишь для необходимого отдыха. Илиана непрерывно подзывала к себе встречавшихся по пути диких зверей, которых видела впервые в жизни. Звери разговаривали с ней как со старой знакомой, выкладывая все что видели и слышали. Вне зависимости от ответа ведьмы, Илиана уже приняла решение и собиралась к логову Манипуляторов даже если та струсит и сбежит.

— Ты и в самом деле позволишь ей уйти? — спросила подругу Талара, искоса взглянув на маявшуюся выбором Уну.

— Да, — отозвалась Илиана. — Я хочу чтобы она согласилась самостоятельно.

— Хм. По-моему, ты слишком честна и излишне переоцениваешь добрую волю, — заметила Талара.

— Дело не только в этом, — помедлив, сказала Илиана. — Мое воздействие на людей… Оно наиболее эффективно, когда те руководствуются искренними побуждениями. Заставишь кого-то — и получишь раба или, в лучшем случае, слугу. Убедишь — и подле тебя окажется преданный воин, стоящий за общие идеи до конца без всякого принуждения. В последнем случае источаемое мной воодушевление усилится десятикратно, придавая сил и храбрости, как происходит в сражениях.

— На меня это тоже распространяется? — насупилась принцесса.

— Нет. В известном смысле. Понимаешь, фигурально выражаясь, это палка о двух концах. Это ни хорошо ни плохо — это просто есть. Вопрос в том, как этим распоряжаться, — неторопливо пояснила Илиана. — Мое положительное влияние на тебя или Сирелину невероятно усиливается за счет наших искренних обоюдных чувств, и никакого умысла здесь нет. В случае со многими другими я достигаю схожего эффекта уже сознательно.

— То есть чем лучше к тебе относятся люди, тем в большую зависимость они от тебя попадают? — потерла лоб принцесса. — Ты используешь на них свой дар, они тебя искренне благодарят, а твое воздействие взамен становится сильнее. Став сильнее, ты еще эффективнее применяешь способности, что вызывает еще более восторженную реакцию, что в свою очередь увеличивает излучаемую на них мощь твоих талантов выше прежнего. Замкнутый круг по нарастающей, не находишь? Все больше северян уже и так считают тебя какой-то полубогиней.

— Как-то я не думала об этом с такой стороны, — смутилась Илиана, озадаченно почесав в затылке.

Уна сообщила свое решение наутро. Над опушкой стоял туман, ибо в северных краях близилось дыхание осени. Лето выдалось не слишком жаркое, и хотя июль еще не кончился, листву уже тронула желтизна, а земля по ночам отдавала накопленное тепло, порождавшее белые колдовские вуали. Прихлебывая горячий чай, ведьма грызла сухарик с изюмом, принюхиваясь к запаху готовившихся на костре грибов. Несмотря на всю бесхитростность полевой кухни, пахло изумительно. Один из воинов добавил к угощению пару травок, растерев их в небольшой плошке, и грибы, подрумяниваясь, благоухали, заставляя Уну поминутно сглатывать слюну. Илиана, переговорив о чем-то с парой волков, махнула им рукой, и звери бесшумно исчезли в лесу. Больше всего ведьму поразил медведь, явившийся спозаранку прямо к предводительнице отряда как к себе домой. Растолкав ее носом, он проворчал что-то на ухо и удалился восвояси, сжевав в качестве угощения лепешку с яблочным повидлом. Размышляя о поведении лесного гиганта, Уна вспоминала недавние разговоры. За неделю, проведенную в Ардо, она успела побеседовать с Жозефиной и Каролайной о той, кого называли Рубистелла. Собеседницы особенно не откровенничали, поскольку новенькая все еще была темной лошадкой, но и услышанное заставляло призадуматься. Чародейка упомянула, что воды реки поднялись не без прямого участия девушки, успевшей явиться со своей наставницей практически в последний момент. Она же исцелила всех пострадавших, как делала это прежде и продолжает делать по сей день. Вот только одним целительством ее таланты не ограничиваются, и масштабы этих талантов выходят за рамки даже самого богатого воображения. Испытала их на себе и сама Каролайна, но в чем это заключалась она не сказала. Обмолвилась лишь, что дважды обязана Илиане жизнью. А заодно посоветовала не разочаровать Рубистеллу, если уж та оказала покровительство. Жозефина, обучившая Уну кое-чему новому, прямым текстом рекомендовала держаться этой девушки, если уж выпала такая возможность. В противном случае Уна наверняка пожалеет о том, чего лишилась. Сейчас, сведя воедино все увиденное и услышанное, молодая ведьма окончательно утвердилась в выборе что ей делать дальше.

— Я с вами, — сказала Уна, дуя на горячий чай и держа кружку обеими ладонями.

— Уверена? — коротко отозвалась умывавшаяся Илиана.

Один из воинов притащил бидон с водой, набрав его из ближайшего ручья, и девушки усердно ополаскивались, стараясь соблюдать чистоту. Специально для них воины установили небольшую палатку, где они без помех могли приводить себя в порядок. В данный момент полог был откинут и собеседницы отлично видели и слышали друг друга. Талара, зевая во весь рот, поливала подруге из дорожного кувшина. Илиана, отфыркиваясь, плескалась в струе воды, разбрызгивая вокруг большие алмазные капли.

— Да, — кивнула ведьма. — Лучше быть с тобой, чем скитаться по лесам до конца своих дней как тот медведь. Впрочем, даже он служит тебе.

– 12 –

Жельдорф, сухощавый смуглый мужчина лет сорока пяти, низко склонился над своим рабочим столом. Длинный чуть загнутый нос с крыльями делал его похожим на птицу, собиравшуюся клевать рассыпанное зерно. Вместо зерна на столе были разложены манускрипты. Их желтизна и потертость заставляли предположить, что им очень много лет, а то, как аккуратно прикасался к ним чтец, стараясь использовать для этого специальные инструменты, превращало эту догадку в уверенность. Впрочем, догадываться было некому. Жельдорф находился в личном кабинете совершенно один, бормоча себе под нос фразы, почерпнутые со страниц манускриптов. Знаки, начертанные особыми чернилами, он видел уже не в первый раз. Их язык, как и содержимое, было известно немногим посвященным, но даже у них сплошь и рядом возникали сложности с точным пониманием написанного. Собственно, именно этим сейчас и занимался Жельдорф — пытался нащупать ускользавший от него смысл, сокрытый в правильном трактовании контекста. Вслух перечитывая некоторые места, он старался сообразить, где допускает ошибку. Подобным образом манускрипты составлялись не просто так, и лишь опытный демонолог, достигший одной из высших стадий этого сложного и опасного искусства, был способен постичь их тайны, недоступные прочим смертным. Мастер — тот самый, что сейчас находился в ханской ставке, — наверняка сумел бы разобраться в хитроумных письменах, но самостоятельное чтение таких текстов становилось своеобразной проверкой. Для Жельдорфа было делом чести отыскать ошибку самому, не прибегая к помощи Дегониса. Кроме того, толк в такой помощи все равно отсутствовал. Не сумев сладить с манускриптом, Жельдорф не сможет и правильно применить содержащееся в нем знание, так как в этом и заключался сам смысл записанных колдовских премудростей. Жельдорф был могущественным колдуном. Об этом свидетельствовала его черная мантия, украшенная серебряными письменами. Такие носили лишь высшие Манипуляторы, посвященные в самые важные тайны. Им Дегонис доверял наиболее важные задачи, их назначал на самые ответственные посты. При этом ранг Черных колдунов ничуть не означал, что они не должны учиться дальше. Жельдорф хорошо постиг сложную науку, дающую огромные власть и возможности, за что и удостоился чести возглавить оплот в северных землях. Тем не менее, нет предела совершенству, и он стремился к большему, сознательно выпрашивая у Мастера наиболее трудные задачи. Над последней из них он и корпел уже три недели. Жельдорф подобрался к успеху вплотную, но никак не мог понять что же он упускает. Он разобрался почти во всем, но какая-то сущая мелочь перечеркивала весь результат. Разумеется, ему не по силам одному открыть Разлом и, тем более, создать еще одну Фламма-де-Лакудемонику, столь катастрофически потерянную в Аш-Гароне. Тем не менее, искусство Жельдорфа уже достигло того уровня, за которым открывались новые горизонты. Мастер, как он хорошо знал, ждал от него освоения этих горизонтов, иначе бы не назначил старшим колдуном туда, где Жельдорф сейчас находился.

В дверь постучали. Колдун, оторвавшись от манускриптов, положил увеличительное стекло и недовольным голосом предложил войти. Он не любил, когда его отрывали от работы, и подчиненные об этом знали. Одновременно это означало, что если кто-то явился к нему в кабинет, значит дело не терпит отлагательств. Дверь открылась, и в комнате появился один из дежурных Манипуляторов в обычной серой робе. Комнатой, впрочем, помещение называлось достаточно условно. Некогда в этом искусственном гроте располагалась контора, где служащий тщательно записывал все о выданном снаряжении, происшествиях, а также сведения о суточной выработке. Заброшенная серебряная шахта со всеми своими шурфами, штольнями, штреками и подсобными помещениями выглядела достаточно непривлекательно для обычных людей, но отлично подходила для колдунов. Они старательно облагородили ее всем необходимым, но при это делали упор на профессиональные задачи, а не жилые излишества. Именно поэтому комната Жельдорфа имела добротный деревянный пол, мебель и предметы обихода, но ее стены и потолок представляли собой обычный шершавый камень, лишь слегка обработанный в наиболее нужных местах. Здесь было сухо и достаточно тепло, но любой мало-мальски жизнерадостный человек чувствовал бы себя чуть ли не похороненным заживо. Впрочем, Манипуляторов такое положение вещей как раз устраивало.

— Прошу прощения за беспокойство, но требуется ваше личное присутствие, — сообщил явившийся колдун.

Он говорил вежливо, с извиняющимися нотками, но твердо, что уверило хозяина кабинета в серьезности вопроса.

— Что там у вас стряслось? — спросил Жельдорф, скривив кислую мину.

— Ко входу в Тель-Анум явилась ведьма. Она утверждает, что имеет важные сведения, о которых желает рассказать, — сообщил дежурный Манипулятор.

— Чего?! — вытаращил глаза Жельдорф. — Ведьма?! Какая еще к черту ведьма?! Откуда она вообще знает об этом месте?!

— Она говорит, что работала на Ливьянских болотах вместе с группой наших. Старший из них поведал ей о нашей базе в Мильме. Ведьма уверяет, что здесь ее кто-нибудь должен знать в лицо, — быстро добавил Манипулятор.

— Я лично сброшу в Разлом того кретина, который проболтался этой бабе о Тель-Ануме! — воскликнул Жельдорф.

— Боюсь, что это невозможно, — покачал головой Манипулятор. — Группа у Гнейских пещер уничтожена. Собственно, она и пришла рассказать что там случилось, поскольку входила в ее состав, — пояснил дежурный.

Жельдорф оживился. Он уже закипал от возмущения, пытаясь переварить мысль, что какой-то ведьме известно про Мильм, но последние слова вошедшего пустили его мысли в новое русло. Уяснив наконец, что ведьма появилась здесь отнюдь не случайно и ее, так или иначе, привели сюда какие-то чрезвычайно важные обстоятельства, старший колдун наконец проявил интерес к их сути.

— Что еще она сказала? — осведомился он с неподдельным вниманием.

— Только это, — развел руками Манипулятор. — Мы же не стали допрашивать ее прямо на месте. Выяснив кто она и откуда, я тут же отправился за вами.

— И где она сейчас? — обеспокоился Жельдорф. — Надеюсь, вы не захлопнули перед ней двери, рассчитывая что она вечно будет торчать у порога? Если этой бабы там сейчас не окажется, то я…

— Она в приемном гроте. Мы выставили тройную охрану, — упредил посетитель слова старшего, отсекая всякие предположения в столь вопиющей халатности.

— Отлично. Хоть здесь можно на кого-то положиться, — вздохнул Жельдорф. — Ладно, — добавил он, вставая, — идем посмотрим на нашу гостью.

Стоя посреди большого зала, находившегося недалеко от входа в рудник, Уна старалась сохранять спокойное выражение лица. Небрежным жестом поправляя свисавшие поверх откинутого капюшона волосы, она с деланным равнодушием оглядывалась вокруг. Некогда здесь явно было промежуточное складское помещение. Рудокопы прикатывали сюда вагонетки, выгружая из них породу, а подсобные рабочие пересыпали ее в ящики для дальнейшей отправки наружу, расставляя их вдоль стен. Рельсы для вагонеток имелись и ныне, и, судя по стертому слою ржавчины, продолжали использоваться. Кое-где стояли и ящики, только вряд ли их содержимое имело отношение к выработке. Скорее оно предназначалось для маячивших поблизости колдунов, либо же являлось продуктом их собственной деятельности. Колдуны, кстати сказать, дружелюбием отнюдь не лучились. Тщательно заперев двойную дверь, они перекрыли выход с рудника заслоном, равно как и тоннель в глубину. Их лица выражали настороженность, смешанную с враждебностью. Шутка ли — неизвестно кто заявился к ним прямо в секретное логово! Солдаты, находившиеся здесь же в количестве дюжины, их настрой очевидно разделяли. Они стояли с обнаженными мечами и были готовы пустить их в ход при малейшем неосторожном движении незваных гостей. Спутники Уны находились позади нее, всем своим видом выказывая испуг и озабоченность. Две девушки боязливо поглядывали по сторонам. Трое воинов держалось более уверенно, но отнюдь не вызывающе. Выражение их лиц как бы говорило " мы только охрана, все вопросы к хозяйке". В душе Уны творилось черти что, но она пыталась казаться невозмутимой, каким-то неведомым образом ощущая исходящую поддержку Илианы. Ведьма давно бы уже умерла со страху, но эта поддержка придавала ей сил и уверенности. Каким-то шестым чувством ведьма понимала, что Рубистелла держит ситуацию под контролем и в случае чего ее в обиду не даст. Когда появился тип в черном, чей нос скорее смахивал на клюв большой птицы, Уна поняла, что первую партию, так или иначе, она выиграла. Ощутив ободряющий всплеск от Илианы, она улыбнулась новому колдуну, чуть присев на шаг назад и разведя в стороны полы балахона. Реверанс совсем не соответствовал обстановке, но старший Манипулятор невольно удивился его вежливой непринужденности. Из-за этого он даже сказал совсем не то, что изначально планировал.

— Меня зовут Жельдорф. Я здесь главный. Мне сказали, что ты прибыла сюда с важными вестями, но так ли это? Та ли ты, за кого себя выдаешь? — неторопливо изрек он без всякой враждебности в голосе.

Миловидная ведьма производила довольно приятное впечатление и держалась уверенно, но не без почтения. Это колдуну понравилось, и он решил воздержаться от резкого тона, заведомо низводящего гостью до положения преступницы. Услышав адресованные ей слова, Уна окончательно уверилась, что видела этого человека и прежде. Его примечательный нос, выглядывавший даже из-под опущенного капюшона, она запомнила хорошо, а звуки голоса полностью соответствовали воспоминаниям. До сих пор ведьма не знала имени этого типа, но теперь полностью синхронизировала память с действительностью.

— Я узнала вас, господин, — сказала Уна. — Если вы позволите мне подойти ближе, возможно и вы узнаете меня. Я видела вас прежде на Ливьянских болотах. Полагаю, это будет лучшей рекомендацией.

Черный колдун, подумав, махнул рукой, разрешая приблизиться. Уна подошла, покачивая полами балахона, и остановилась в двух шагах от носатого. Тот пристально оглядел ее с головы до ног и вперился взглядом в лицо с изумрудными глазами. Молодая ведьма прямо-таки почувствовала как колдун изучает каждый дюйм ее внешности.

— Как, говоришь, тебя зовут? — спросил старший Манипулятор.

— Уна, господин. Я была одной из младших ведьм, но меня очень хвалили за работу, — ответила гостья.

— Уна, Уна… Да, действительно, я тебя припоминаю, — кивнул колдун.

Стальные нотки в его голосе исчезли, сменившись обычной присущей ему властной суровостью. Жельдорф сделал знак рукой и солдаты опустили мечи. Колдуны стали смотреть на незваных посетителей куда менее враждебно.

— А кто твои спутники, Уна? — поинтересовался старший колдун, кивнув в направлении означенных лиц.

— Две мои служанки, господин. И трое наемников. Нынче очень опасно путешествовать без охраны, — пояснила ведьма, отступая в сторону и поочередно представляя своих сопровождающих.

— Они владеют колдовским даром? — прищурился Жельдорф.

— Нет, господин. Только я, — мотнула головой Уна. — Ваши люди уже это проверили, и мне бы хотелось побыстрее рассказать вам о том, что произошло.

— Об этом мы поговорим чуть позже. Ты ведь уже никуда отсюда не денешься, не так ли, — двусмысленно усмехнулся старший колдун, не то угрожая, не то констатируя. — Сначала я лично проверю твоих спутников. Только тогда я буду полностью уверен, а то вдруг ты притащила к нам Штельскую ведьму?

Последнее он сказал скорее для красного словца, но сердце Уны невольно екнуло. Ведь та, о ком шла речь, сейчас собственной персоной находилась у нее за спиной. Жельдорф неторопливо изучил всех визитеров по одному. Вкладывая им в руки большой кристалл, он что-то бубнил себе под нос, бросая в испытуемых щепотки мелкого порошка. Когда дошла очередь до Илианы, молодая ведьма внутренне вся сжалась в комок, ожидая катастрофы. Ничего такого не последовало. Кристалл остался таким же бесцветным, как и прежде, а колдун, задав девушке пару ничего не значащих вопросов, велел ей отойти в сторонку к уже проверенным. Когда он закончил, его лицо окончательно прояснилось. Прояснились лица и всех остальных, присутствующих в приемной зале. Охрана у входа, разумеется, сразу исследовала посетителей Компасом и тот указал лишь на Уну, однако могущественные заклинатели умели ненадолго скрывать свою сущность и выявить их было под силу только очень опытному колдуну. Обмануть Жельдорфа не сумел бы никто. Что ж, с чем бы ни явилась ведьма, она не притащила с собой чародеек и ее свита состояла из самых обычных людей. Сие, во всяком случае, никому не возбранялось.

— Ну, теперь можно перейти и к делу, — заключил старший Манипулятор. — Твоя компания у меня подозрений больше не вызывает, но само твое появление здесь — из ряда вон. У меня очень много вопросов.

— Я отвечу на все, господин, и отвечу в мельчайших подробностях. Однако не найдется ли для этого более подходящее помещение? — вежливо сказала Уна. — Я и мои спутники очень устали, добираясь сюда. Устали и проголодались.

— Да, разумеется, — кивнул, подумав, Жельдорф. — Следуйте за мной.

Колдун привел их отнюдь не в темницу, хотя такая мысль и мелькала как у ведьмы, так и у некоторых из ее сопровождавших. Помещение, где они в итоге очутились, предназначалось для гостей, ибо и такие бывали в Тель-Ануме. Обычно приезжал кто-нибудь из доверенных Манипуляторов и солдат охраны, чтобы лично передать какие-то документы и груз, либо же наоборот — что-то забрать. Круг посвященных, само собой, был строго ограничен, но все же существовать абсолютно автономно секретная база колдунов не могла. Такие люди как Уна и ее компания были здесь впервые, но их отвели туда же, куда и других приезжих. В руднике, имевшем довольно разветвленное устройство, хватало места для разных задач, и гости вполне сносно расположились в зале, где некогда стояли камнедробилки. Перед доставкой к внешним воротам крупные куски породы измельчали, чтобы их больше влезало в типовые ящики. Ныне убранство львиной доли рудника изменилось, и зал с камнедробилками не стал исключением. Разделенный надвое деревянной перегородкой, он был устлан добротными досками, а в качестве мебели выступали вполне приличные столы и скамьи. Имелись шкафы для посуды и буфеты, а кухня располагалась во второй секции, где всегда можно было разжиться припасами и подогреть еду. Там же размещались стойки с различными бутылками и большие бочки, наполнявшие любую подставленную тару, стоило повернуть кран. Дегонис не баловал своих подчиненных излишествами вроде обоев и резных дубовых панелей на стенах, гобеленов, хрустальных ваз и шелковых занавесок. При этом жаловаться на питание Манипуляторы оснований не имели. Уна, сидя напротив старшего колдуна, отдавала должное предоставленному угощению, в то время как ее спутники утоляли голод за соседним столом. Дорожная снедь, взятая с собой в поход, серьезно отличалась как качеством, так и разнообразием, поэтому ведьма без всяких прикрас хвалила предложенную еду, запивая ее легким красным вином. У дверей в столовую маячила внушительная охрана, но Уна делала вид, что это в порядке вещей, и актерская игра ей вполне удавалась. Удавалась с тех самых пор, как она объявилась у входа в рудник и позвонила в условный колокольчик. Жельдорф, собственно, и начал свои расспросы с того, каким образом у ведьмы получилось отыскать это место, ежели предполагалось, что оно тщательно замаскировано. Начал не сразу, а постепенно, дав гостье сперва плотно поесть, и когда ее лицо порозовело от съеденного и выпитого, приступил к делу. Похоже, это щекотливое обстоятельство интересовало его даже больше, нежели вести, с которыми явилась ведьма.

Уна, разумеется, прекрасно знала ответ, но Жельдорфу следовало преподнести его в соответствующей интерпретации. Если с дурманом она по большей части управилась сама, и это выглядело вполне правдоподобно, то про чутье Илианы лучше помалкивать. По прибытии в Мильм той не составило труда выследить Манипуляторов и привести всю группу прямиком к месту их дислокации. Чутье девушки работало безошибочно, улавливая присутствие жизни что через стены, что сквозь толщу земли. Мильм, само собой, был окружен весьма серьезными и искусными чарами, но парившему в небе орлу они были глубоко безразличны, как и летавшим на разведку воронам. Птицы провели людей прямиком к заброшенному поселку, а чары ведьмы помогли проделать этот пусть с наименьшими трудностями. Непроходимый бурелом, широченная канава с водой, подернутой ряской, стена деревьев, обманчиво заводящая в болото дорога — все эти иллюзии Уна преодолевала своим умелым колдовством. Ей одной никогда бы не совладать со столь могущественным наваждением, ибо Манипуляторы постарались на славу, но совместными усилиями путь в Мильм был открыт. Илиану наводили пернатые разведчики, сообщая где есть проход. Она передавала сведения ведьме, одновременно усиливая ее способности. Сориентированная Уна, чувствуя приток энергии, направляла разрушающие заклятья туда, куда бы в жизни не догадалась. Иллюзия не разрушалась полностью, но сквозь нее проступала реальность, и это вполне позволяло путникам миновать препятствие и не угодить в западню. Последних, кстати сказать, было очень много. Свободный проход закрывали обманки, и эти же обманки прикрывали подлинную угрозу в виде глубоких ям, топкой трясины и острых кольев. Ловушки расставлялись с очевидным умыслом, и лишь чутье волков, сопровождавших группу, позволяло находить их раньше, чем в них попадали люди. Птицы, свободно паря в воздухе, заблаговременно предупреждали об опасности, давая знать, что группа идет прямиком в черную воду, а отнюдь не на лесную лужайку. Имелись и колдовские ловушки, выбрасывавшие заранее наложенные заклинания, но такие вовремя определяла Уна, хорошо знакомая с данной тематикой. Она же великолепно обезвреживала чудищ, водившихся вокруг Мильма в каком-то изумительном изобилии. Нет, она их не уничтожала. Будучи ведьмой, поднаторевшей в работе с такими тварями, Уна оперативно выявляла их присутствие и делала пассивными так, как ее научили коллеги по ремеслу. Чудища не реагировали на проходивших людей, не обращая на них ни малейшего внимания. Действуя сообща, вся компания успешно миновала внешнее заградительное кольцо и явилась в Мильм, оставшись незамеченной. Поселок выглядел совершенно безжизненным, и даже без всяких маскирующих чар никому бы и в голову не пришло, что где-то рядом находится крупная хорошо обустроенная база. Колдуны умело заметали следы, и даже звери затруднялись определить их точное местонахождение. Укрыться от взора Илианы было невозможно. Скрытно побродив по поселку, группа вышла к холмам, где располагался рудник, и там девушка уловила человеческое присутствие. Центральный вход выглядел наглухо заваленным, но это были все те же дурманящие чары. Наличие поблизости характерных источников жизни подсказало, что где-то в завале есть проход, птицы сориентировали точнее, а Уна приоткрыла завесу старательно наведенной иллюзии. В конце концов вся компания очутилась у тяжелой дубовой двери, стянутой железными полосами. Дверь выглядела сплошным монолитом, как и стена, в которой она находилась. Пальцы Илианы, ощупавшие гладкую поверхность, наткнулись на тайник, где оказался условный колокольчик. Для ушей Жельдорфа все эти подробности очевидным образом не годились, поэтому Уна присвоила все лавры себе, сообщив, что ей помогли толковые наемники, по совместительству следопыты, и пара прирученных волков, оставшихся в лесу. Последнее, учитывая что оно исходило от ведьмы, вопросов особо не вызывало.

— Твое мастерство заслуживает очень высокой оценки, если ты и впрямь одна справилась с защитой, рассчитанной на отряд чародеек, — заметил Жельдорф, глядя на собеседницу испытующим взглядом. — По правде говоря, именно это вызывает у меня большое сомнение. Либо твои таланты до сих пор серьезно недооценивали, и тогда эту ошибку стоит исправить, либо ты чего-то не договариваешь.

— Я действительно еще не договорила, — согласно кивнула Уна. — О Мильме мне довольно подробно поведал наш старший, возглавлявший группу у Гнейских пещер. Ну, не о самом Мильме, а о его существовании и о том, как устроена защита от чародеек. Последний вопрос меня очень интересовал, и он сделал большое одолжение, научив многим вещам. Эти сведения мне очень помогли, ибо без них я действительно не сумела бы пройти к руднику, а то и вовсе сложила бы голову еще на подходе вместе со своими спутниками.

— И с чего бы это он так с тобой разоткровенничался? — прищурился Жельдорф. — Да еще учил всякому-разному.

— Понимаете, Злуст… то есть наш старший, он… относился ко мне с симпатией и оказывал… э-э-э… некоторое покровительство. Просто неофициально, чтобы остальные не были в обиде, — засмущалась ведьма, скромно опустив ресницы.

Уна била точно в цель. Имя колдуна, захваченного у Гнейских пещер, было ей хорошо известно от Илианы, допросившей пленника, равно как и некоторые иные подробности. Другие ведьмы его не знали, и в устах Уны оно звучало лишним доказательством некой щекотливой связи между колдуном и молодой особой.

— Ясно. Я давно подозревал, что этот чертов Злуст тот еще бабник! — прихлопнул ладонью по столу Жельдорф. — Ловко же он скрывал свои похотливые наклонности. Впрочем, я вполне могу его понять. Ведьма вроде тебя способна привлечь внимание мужчины. Что ж, твоя версия звучит вполне убедительно. Вот только есть в ней одна существенная деталь, никак в нее не вписывающаяся.

— Какая? Что Злуст… то есть, наш старший… сам не знал о существовании Мильма? — спокойно спросила Уна.

Жельдорф разинул рот. Ведьма без всякого смущения выложила тот аргумент, которым он собирался ударить ее в лоб и посмотреть на реакцию.

— Понимаете, он… очень обижался. Считал, что ему оказывают недостаточное доверие, раз он не посвящен в такие важные секреты. Он давно уже догадался о существовании вашей базы на руднике, сведя воедино все концы, и это особенно его огорчало. Он сам хотел бы работать в Тель-Ануме, а не возиться с ведьмами на болотах, на что частенько мне сетовал, — все с тем же легким смущением пояснила Уна.

До прибытия на рудник ведьма не знала как именуют его сами Манипуляторы, и теперь как ни в чем не бывало ловко ввернула название в разговор.

— Ну еще бы! Этот болтливый, похотливый болван, поди, мечтал не иначе, как о моем месте?! — возмутился старший Манипулятор, приняв близко к сердцу слова ведьмы. — Вот и правильно, что мы держали его подальше от таких тайн, хотя свою черную мантию он действительно заслужил! Провал у Гнейских пещер — лучшее тому подтверждение! Ишь ты, Тель-Анум ему подавай! А сам сгинул и дело завалил!

Уна поняла, что колдун окончательно уверовал в предложенную ему легенду и теперь оставалось нанести последние штрихи.

— Зря вы так, господин. Он стойко держался до последнего и лично уложил немало врагов. Но их было слишком много. Они пришли внезапно и, судя по всему, точно знали куда и зачем. Полагаю, нас кто-то предал, иначе ничего бы такого не случилось, — с нотками обиды сказала Уна, хорошенько глотнув из своего бокала.

Жельдорф враз помрачнел. В руководстве Манипуляторов уже давно ходили толки о предательстве и эта ведьма, вероятно, была не так уж далека от истины. Другое дело, как она уцелела сама и при этом знает такие детали? Не теряя времени, колдун тут же задал соответствующие вопросы. Уна была к ним готова и выложила припасенную историю. В сторонке от основного лагеря у нее со Злустом было обустроено небольшое гнездышко, о существовании которого не знали даже коллеги. Уна как раз поджидала там колдуна, когда нагрянули враги. Бой был быстрым и жестоким. Лагерь они перевернули вверх дном, обыскав каждый камень, каждую впадину, но укрытие ведьмы находилось несколько в стороне и оказалось вне радиуса их поисков. При этом сама Уна, дрожа от страха, видела очень многое, поскольку убежище специально располагалось с расчетом наблюдения за базой.

— Что ж ты не помогла им? — проворчал мрачно оглаживавший бородку колдун.

— Господин, неужели вы и впрямь считаете, что я одна изменила бы исход схватки? — расстроилась ведьма. — Их всех перебили, а оставшихся захватили в плен. Когда я поняла что происходит, с одного взгляда стало понятно чем закончится налет. Кроме того, я очень испугалась. Злуст был неподалеку. Он шел ко мне, когда напали враги, и отбивался как лев, усеивая землю трупами. При этом он ни разу не позвал меня. Согласитесь, что это для него означало.

Жельдорф вздохнул, понимающе кивая. В конце концов, она права. Нельзя винить эту ведьму только за то, что она безрассудно не сложила голову с остальными. От нее живой теперь пользы гораздо больше, раз она способна пролить свет на потрясшее всех событие. После потери Аш-Гарона оно выглядело очень угрожающим.

⇐ Предыдущая 33 34 35 36 373839 40 41 42 Следующая ⇒