Часть III 31 страница

Не нуждаясь в особом понукании, изрядно промокшие люди со всех ног ринулись к заветному выходу, хлюпая и чавкая сапогами. Где-то на полпути к цели стены пещеры задрожали от прокатившегося далекого гула. Воды подземной реки, смывая все на своем пути, наконец-то достигли озера огня. Лазутчики не видели, как чудовищные столбы пара ударили к каменным сводам Лакудемоники, заволакивая пространство белой пеленой. Холодный поток, столкнувшись с раскаленной лавой, мгновенно превращался в страшно нагретую взвесь. С ужасающим шипением, переходившим в могучий рев, белая завеса молниеносно разрасталась, а ее концентрация непрерывно росла под напором продолжавшей поступать воды. Удиравший со всех ног отряд мог лишь догадываться что сейчас происходило у огненного озера, и нараставший гул подсказывал, что дела там идут весьма интенсивно.

Взобраться по шахте оказалось проще, чем в нее спуститься. Сирелина наколдовала мощный Восходящий поток. В замкнутом пространстве, представлявшим собой вертикальный стержень, да еще с возросшими благодаря Илиане силами чародейка уверенно забросила весь отряд на нужную высоту. Ей помогали горгульи, хватавшие сцепившихся людей и вовсю работавшие крыльями, а также послушницы, внесшие свою лепту в накладываемые чары. Подъем был столь быстрым, что свидание с противовесом едва не закончилось плачевно, но Сирелина вовремя притормозила колдовство. Кстати сказать, нечто похожее лежало в основе подъемников Альмирстала, созданных на основе заклинаний и зачарованной механики, обслуживаемой скромфами. Труднее всего было обогнуть клеть с камнями, отнюдь не занимавшую весь диаметр шахты, но оставлявшую не такой уж большой боковой зазор. Когда это препятствие было благополучно пройдено, отряд столпился на крыше клети, а Сирелина и послушницы создали новый Восходящий поток, успешно вынесший всех прямо на поверхность. Да, именно на поверхность. Никакой нужды снова проходить через заброшенную обсерваторию не было. Шахта заканчивалась частой двойной решеткой, усеянной мелкими камнями. Пара мощных заклинаний — и вот уже решетка вылетела прочь, грохнувшись где-то поодаль. Ее жерло оказалось в паре сотен ярдов от главного зала обсерватории, а площадка для телескопа находилась сейчас за гребнем крутого склона. Оставленная снаружи третья горгулья, заметив своих, тут же порхнула к ним и доложила обстановку: к площадке высыпало несколько обитателей Аш-Гарона. Вероятно, до них стало доходить откуда в монастырь проникли посторонние, и они надеялись перекрыть им путь к отступлению. Впрочем, " монахи" выглядели крайне озабоченными и часть из них быстро исчезла за дверями, даже не обратив внимание на раздавшийся неподалеку шум выбитой вентиляционной заглушки. Этому поведению имелось объяснение. Гора под ногами лазутчиков начала подрагивать, а из шахты стал доноситься все более нараставший гул. Под Аш-Гароном творилось нечто невообразимое, и поднятое по тревоге население монастыря было брошено на борьбу со стихийным бедствием.

— Есть предложение здесь не задерживаться, — озабоченно произнесла Талара, поглядывая в направлении колодца противовеса.

— Ты абсолютно права! — кивнула Сирелина, отмечая рост вибрации и шума. — Нам лучше поторопиться.

Горгульи, подхватив сразу по два человека, благо что им теперь требовалось не тащить их вверх, а спустить к подножию горы, шустро порхнули с кручи.

Отряд собрался в прежнем укромном месте. В лучах поднимавшегося солнца лазутчики во все глаза наблюдали за горой, прислушиваясь к далекому гулу. Земля под ногами мелко дрожала. Теперь уже невооруженным глазом были видны облака пара, потянувшиеся из ущелья над монастырскими постройками. Фламма-де-Лакудемоника, превратившись в огромный паровой котел, плевалась испарявшейся водой через все возможные щели, но их было чрезвычайно мало. Намного, намного меньше, чем требовалось, чтобы разрядить непрерывно растущую концентрацию безумно горячей водной взвеси. Ведь огненное озеро было озером непростым. Исторгаемый демоническим каналом жар и восполнявшаяся лава продолжали непрерывную схватку с подземной рекой, чьи воды накачивали пустоты под Аш-Гароном невообразимым количеством сжатого пара. Диверсия проникшего практически наобум отряда обернулась для рассадника Манипуляторов настоящей катастрофой. Даже Сирелина не сразу догадалась о ее масштабах, а колдуны и вовсе до последнего старались справиться с обезумевшей стихией. Лишь когда из ворот монастыря показались первые беглецы до лазутчиков неожиданно дошло к чему идет дело. Гору сотряс мощнейший толчок, а по окрестностям прокатился ужасающий грохот чудовищного взрыва. Каменная толща, не выдержав сумасшедшего давления, разлетелась на куски подобно разверзшемуся жерлу вулкана, где вместо лавы наружу вырвалась концентрированная масса испаренной воды. Огромные фрагменты породы вперемешку с частями развалившихся зданий подбросило высоко вверх и расшвыряло по окрестностям на несколько миль. Столб пара, взметнувшийся над ущельем, был настолько велик, что смахивал на исполинское дерево, неожиданно протянувшее свой ствол и ветви до самого небосвода. От сотрясения по склонам горы тут же пошло несколько внушительных обвалов, чей грохот присоединился к эху взрыва и реву бившей из недр неукротимой белой взвеси. На месте монастыря образовалась здоровенная воронка, где на дне все еще клокотала подчистую проигравшая лава, быстро заливаемая подземной рекой. Канал в мир скверны был уничтожен. Уничтожен вместе с самой Фламма-де-Лакудемоникой и находившимся над ней Аш-Гароном.

– 10 –

Стоя на вершине башни, Сирелина созерцала позиции врага, подступавшего к Хельбургу. Красная саламандра стянула к этому городу-крепости три армейских корпуса своего западного фланга. Всю весну, едва сошел снег, с переменным успехом шли бои за Орнхольм. Ад-Сейдин не совершил молниеносный бросок в сторону Лорданского перевала, а вторгся широким фронтом, охватывая княжество сразу тремя рукавами. Северяне оказали яростное сопротивление, действуя согласно приказам объединенного командования, но тактика хана Гийюра приносила свои плоды. Для нападения он выбирал наиболее ослабленные опорные точки противника и захватывал их одну за одной, вынуждая северян либо распылять, либо перемещать силы, что автоматически создавало пустоту на другом участке. Его выступившие одновременно сателлиты, как и ожидалось, долгое время беспрепятственно продвигались вперед, пока северяне, озабоченные стремительной потерей земель, не выставили им навстречу два раздельных фронта. Предвидя такой поворот событий, ад-Сейдин немедленно начал основное вторжение и на первых порах достиг значительных успехов, стараясь подчинить себе Орнхольм и создать вокруг Данерхейма непробиваемое кольцо. Северяне, сообразив, чем для них чревата потеря центра сопротивления, вынуждены были быстро перестраивать стратегию обороны. Объединенное командование, изначально сформированное из высших лиц Орнхольма, Ганхельда и Альмирстала, претерпело существенные изменения. Перед лицом великой угрозы большинство правителей поступилось суверенными интересами, поскольку с их суверенитетом захватчики все равно не считались. На время глобальной войны с общего согласия был образован новый орган центральной власти, обладавший безоговорочным авторитетом. Верховное командование теперь состояло из представителей всех королевств и княжеств, вошедших в союз, по одному от каждого государства. Лишь Альмирстал, председательствующий в этом собрании, имел сразу три места. Приказам верховного командования подчинялись беспрекословно, а в экстренных случаях на местах приоритет отдавался чародейкам. Неразбериха на фронтах тут же прекратилась, а действия разрозненных войск приняли слаженный характер. Южане, уже практически захватившие Орнхольм, потерпели два крупных поражения подряд. Флангам северян удалось пробить образовавшееся кольцо и соединиться с центральными силами, а Красная саламандра во многих местах была вынуждена отступить к границам княжества. На долю ад-Сейдина достался ряд опорных пунктов, а его сателлиты захватили огромные территории, однако хан рассчитывал отнюдь не на это. Его армия, прежде несокрушимая, теперь терпела одно поражение за другим, и моральный дух солдат постепенно снижался. Среди них ходили совершенно фантастические легенды о возможностях чародеек, способных подчинять себе людей и обращать в бегство целые легионы. Ад-Сейдин старался на корню пресекать подобные слухи, борясь с ними все более жесткими методами, но Сирелина, наблюдавшая в подзорную трубу за позициями врага, отлично знала, что слухи эти отнюдь не безосновательны. Она хорошо помнила тот день, когда передовому армейскому корпусу хана был нанесен сокрушительный разгром, а также каким образом это вышло. Глядя на реявшие вымпелы Красной саламандры, чародейка невольно обращалась мыслями к тем событиям, положившим начало чему-то совершенно новому. Чему-то такому, что представлялось какой-то абсолютной квинтэссенцией власти и могущества.

Позади послышался шорох. Обернувшись, Сирелина встретилась взглядом с сиреневыми глазами.

— Пора, — сказала Илиана. — Все уже готовы.

Чародейка кивнула. Сложив подзорную трубу, она последовала за девушкой и спустилась вместе с ней к воротам. Там стояли выстроенные в боевом порядке полки северян, готовившиеся выступить из города. При появлении Илианы по рядам прокатился лязг железа. Воины приветственно громыхнули щитами и оружием. Командующий гарнизоном и старшие офицеры провели девушку и чародейку в центр головного полка, сразу за тремя первыми шеренгами. Там их уже поджидали заклинатели стихий, троица послушниц и Алеада. Компанию дополняли северяне из личной охраны целительницы, включая Бэйла и Ульма. Нетерпеливо помахивали булавами могучие горгульи.

— Мы ждем вашего приказа, госпожа! — отсалютовал командующий.

— Мы тоже, — улыбнулся Алдар. — Ну что, зададим им жару?

Группа сопровождения сомкнулась вокруг девушки, создав непробиваемый заслон.

— Открыть ворота! — велела Илиана.

В ту же секунду загрохотали большие вороты, поднимавшие толстые кованые решетки. С лязгом отомкнулись гигантские засовы. Створки ворот, загремев в пазах, потянулись в стороны. По полкам прокатилась громкая команда. Взяв оружие наизготовку, полки северян строевым шагом выступили из Хельбурга.

* * *

Да, Сирелина хорошо помнила тот день, когда это произошло впервые. По указанию Совета к ней как раз приставили Алеаду, чтобы странствующая сестра не выкинула еще какой-нибудь номер, подвергая ужасному риску себя и других. Победителей, как говорится, не судят, и старшие чародейки не могли наказать Сирелину за феноменально успешный рейд в Аш-Гарон. Важнейший стратегический оплот черных колдунов был уничтожен вместе со всем выводком, грозившим переломить исход противостояния. От такого удара Дегонис оправится крайне нескоро и ему понадобятся годы, чтобы организовать новый центр подготовки Манипуляторов. Обустроить подходящее место, стянуть туда свежие кадры — на все это у верховного колдуна теперь банально не было времени, учитывая что именно представлял из себя Аш-Гарон и насколько непросто создать такой комплекс вновь. Полученные же Сирелиной сведения многое проясняли, и Совет отдал должное несомненной ее заслуге, равно как и всей совершившей вылазку компании. При этом старшие сестры не желали допускать подобные авантюры и впредь, а посему в сам собой образовавшийся отряд включили Алеаду. Совет решил не разлучать сплоченную группу, но по зрелому размышлению дополнил ее куратором Сирелины. Чародейки были хорошо знакомы, Алеада являлась опытной служительницей Гексенхаммера и помимо непосредственной помощи сумеет присмотреть за странствующей сестрой, удерживая ее от излишнего безрассудства. Сирелина, поворчав, смирилась, решив, что и так легко отделалась, сумев сохранить все привилегии и даже отстояв своих спутников. Чего только стоило одно появление Талары! Старшие сестры чуть в обморок не попадали, узрев дочь ад-Сейдина и уяснив детали щекотливой истории. Гарантом принцессы стала Илиана и ханской дочери обеспечили хороший прием, стараясь не слишком афишировать это событие. Та, впрочем, и сама не стремилась к публичности, поскольку выступать против собственного отца противоречило ее убеждениям. Именно поэтому Талара сопровождала подругу далеко не во всех поездках, преимущественно оставаясь в Данерхейме. Илиана не настаивала, понимая крайне непростое положение принцессы, ибо и сама не так давно испытывала нечто подобное. Кроме того, после уничтожения Аш-Гарона она стала какой-то молчаливой и подолгу находилась одна, задумчиво глядя куда-то невидящими глазами. Это вызывало серьезную озабоченность Сирелины. Она опасалась, что воспитанница подверглась интенсивному воздействию скверны, сказавшемуся на ней неким дурным образом. Отчасти это действительно было так. Илиану одолевали видения, в которых она и сама едва разбиралась, преследовали настойчивые, нашептывающие что-то голоса. Но это были не те голоса, чьих речей стоило бояться. Они не принадлежали настоящему и приходили откуда-то издалека, порожденные давно забытыми воспоминаниями. Их фрагменты ни с того ни с сего возникали перед внутренним взором девушки, вихрем проносились в голове и вновь исчезали бесследно, оставляя после себя странный осадок с примесью глубокой печали по какой-то невосполнимой утрате. Тоже _кмое было и с видениями. Они не имели ничего общего с кошмаром или наваждением. Илиана чувствовала, что они как-то связаны с ее прошлым, по-прежнему скрытым непроницаемой дымкой, с загадкой ее происхождения. Воздействие мощного излучения скверны спровоцировало ее подсознание, вызвало ответную реакцию в крови. Незримые барьеры, доселе сковывавшие хранившуюся там тайну, начинали рушиться. Одновременно девушка ощущала небывалый рост свой силы, будто окончательно проснувшейся после недавних событий. Она никому в этом не признавалась, стараясь разобраться что происходит, следствием чему и явилась ее замкнутость. Впрочем, Илиана по-прежнему выезжала за пределы Данерхейма с различными неотложными делами. Благодаря ей было спасено немало жизней, решено немало стратегических задач. И решительно все отмечали бурный всплеск исходивших от нее волн алого свечения, проявлявшегося все чаще и все интенсивнее. Целительские способности, и прежде поражавшие воображение, творили настоящие чудеса, животные ныне понимали девушку с полуслова, выполняя самые сложные ее приказы. Однако никто и представить себе не мог на что она стала способна, пока однажды сдерживаемая Илианой мощь не вырвалась наружу.

В тот день отряд возвращался с дальних западных рубежей, отправившись туда по заданию Верховного командования. Илиану сопровождало традиционное прикрытие из вооруженных северян плюс Сирелина и вся привычная компания. Им успешно удалось нейтрализовать последствия черного колдовства, поразившего одну из стратегически важных областей. Пока девушка занималась пострадавшими, исцеляя их от разрушительного недуга, чародейки уничтожали злые чары, ликвидируя их источник и последствия. Благодаря Илиане были спасены не только люди, но и обнаружено несколько шпионов Красной саламандры, а также схвачены два колдуна, выдавшие себя отчетливо ощущавшейся в них скверной. Отряд как раз обсуждал детали прошедшей поездки, когда с очередного высокого холма вдали показался столбом поднимавшийся дым. Там находился Штель — небольшой город, лежавший в стороне от основного театра военных действий. Считалось, что передовые укрепления северян надежно охраняют периметр, а полки, стоявшие в полутора днях пути, уверенно контролируют окрестности. Тем не менее, в городе очевидно стряслась какая-то беда и отряд после короткого совещания направился прямиком на дым разраставшегося пожарища. Еще за несколько миль до слуха стали доноситься крики, лязг оружия и прочие звуки, характерные для рукопашного боя. Подъезжая к северным воротам, отряд столкнулся с поспешно бегущими людьми, спасавшимися из охваченного сражением города. Южные окраины пылали, в центре кипела жестокая схватка. Северяне сражались за каждый дом, перегородили баррикадами улицы, но южан было намного больше и они лезли с неослабевающим усердием. На главной площади, возглавляя уцелевших защитников, быстро убывавших в числе, руководил обороной старый полковник — самый старший уцелевший офицер. Его забинтованная голова сочилась кровью, а левая рука висела плетью, но он продолжал подбадривать своих солдат, хотя неминуемое поражение становилось очевидным. Нападение было слишком внезапным. Помощь поспеет слишком поздно, и гарнизон Штеля мог рассчитывать только на себя. Сдаваться, однако, никто не собирался. Северяне храбро сражались за каждый камень, обагряя мостовую своей кровью, и южане, несмотря на численный перевес, до сих пор не овладели всем городом. Вероятно, передовой армейский корпус ад-Сейдина сумел пройти незамеченным между позиций северян и вторгся в слабо защищенную область, рассчитывая нанести серьезный урон и вывести из строя несколько значительных хозяйственных объектов. Пока подоспеет подмога, солдаты хана сожгут город дотла и двинутся дальше. Все это полковник устало сообщил явившемуся отряду, а заодно констатировал, что его люди сумеют продержаться еще максимум полчаса, но не больше. Пятьдесят человек, стоявших перед ним, увы, помочь ничем не смогут, хоть среди них и присутствовали чародейки. У врага, судя по всему, также имеются заклинатели, и заклинатели довольно сильные. Гарнизон Штеля будет сражаться за родной город до конца, но полковник не может настаивать, чтобы пришельцы из благородства сложили головы вместе с остальными. Полковник хотел сказать что-то еще, но его слова утонули в невообразимом шуме. Одна из баррикад, перегораживавших путь на площадь, вздыбилась будто приподнятая изнутри. С грохотом посыпались на мостовую взмывшие в воздух балки, разлетелись в стороны наспех собранные по всей округе элементы нехитрого укрепления. Северяне, удерживавшие баррикаду, попадали на землю, сраженные ударной волной. И тут же их накрыла взметнувшаяся с перегороженной улицы туча стрел, разя на площади все живое. Не успели защитники опомниться, как и вторую баррикаду постигла точно такая же участь. К образовавшимся прорехам с громкими криками устремились соединения врага.

— Назад! Все назад! — закричал полковник. — Отходим за четвертый рубеж!

Площадь была потеряна, и следовало как можно быстрее оттянуть всех уцелевших воинов за последнюю линию обороны, наспех сооруженную в еще свободном от врага квартале. Еще немного — и преобладающие силы южан сомнут защитников, оставшихся без сдерживающих укрытий. Солдаты хотели подобрать раненых товарищей, не собираясь бросать их на произвол судьбы, но с теми творилось что-то неладное. С искаженными лицами они судорожно бились на мостовой, закатывая глаза и до крови кусая язык и губы. Их тела пожирало нестерпимое жжение.

— Что это за чертовщина?! — воскликнул созывавший людей полковник.

— Скверна. Эти стрелы отравлены концентрированной скверной, — глухо сказала Илиана.

Все взоры невольно обратились к ней и тут же послышались испуганные возгласы. Из руки девушки торчала невесть как попавшая туда стрела. В общей суматохе Илиана несколько выбилась за ряды охраны и поднятые щиты, хоть и своевременно взмывшие вверх, все же пропустили одно коварное жало. Резким движением девушка вырвала стрелу из раны. По ее рукаву потекла струйка крови. Окружающие инстинктивно бросились ей на помощь, но тут же остановились, прикрывая глаза. Фигура Илианы исторгла такую мощную волну алого света, что больно было смотреть. В голове у девушки зашумело. Скверна, попавшая в кровь, не причинила ей вреда как остальным, но спровоцировала бурную реакцию. Глаза Илианы, сплошь залитые алым, обратились в направлении одной из разрушенных баррикад. Там, позади уже врывавшихся в прореху солдат Красной саламандры, находился колдун. Слева, на другой улице, еще один, а два стояли поодаль. Это они изготовили стрелы, вложив в них демоническую отраву, убивавшую сейчас множество людей. Скверна, уничтожаемая телом Илианы, тянулась к ним незримым следом, и фигуры Манипуляторов были хорошо видны внутреннему взору девушки сквозь все преграды. Окутанная алым сиянием, она вдруг двинулась прямиком к первому колдуну. Двинулась прямо в жестокую схватку, завязавшуюся с вливавшимися на площадь отрядами южан. Сопровождавший девушку отряд с отчаянными криками кинулся ее защищать, намереваясь уберечь от безумной выходки пусть даже если придется тащить ее силой. Остановить Илиану никто не сумел, как никто впоследствии не смог объяснить что ему помешало. Вслед за этим произошло нечто уж совсем невообразимое. Первые шеренги солдат Красной саламандры неожиданно развернулись и обрушили свое оружие на никак не ожидавших этого товарищей. Не успели они нанести удар, как и следующий ряд воинов хана поступил точно таким же образом, а затем еще и еще. На глазах обеих опешивших сторон часть южан вступила в яростную схватку друг с другом, причем число солдат, обратившихся против своих, непрерывно увеличивалось. Северяне теперь даже не понимали кого рубить, поскольку враг, только что дравшийся с ними не на жизнь, а на смерть, теперь точно с таким же остервенением нападал на собратьев. Баррикада, захваченная Красной саламандрой, опустела. Проникшие на площадь воины хлынули обратно в улицу, и накинулись на соратников. У второй баррикады ситуация развивалась схожим образом, и защитники города, опустив оружие, остолбенело наблюдали как ханские полки вступили в сражение между собой. Сиявшая алым фигура беспрепятственно шла вперед, и чем дальше она продвигалась, тем больше солдат ад-Сейдина атаковало собственные подразделения, погрузившиеся в полнейший хаос. Северяне ощутили сильнейший прилив боевого духа. Казалось, будто в унисон величественно запели боевые рога, звавшие на битву, а кровь вскипела молодецкой удалью и бесстрашием. Уставшие, израненные защитники города, сплотили ряды и ринулись вслед за алым сиянием, будто несомые на крыльях. Противник дрогнул. В сердца южан, уже торжествовавших победу, закрался страх. Не понимая что происходит, они бились с собственными товарищами, внезапно сошедшими с ума, а позади них струился алый свет, и вот все новые и новые солдаты ад-Сейдина в мгновение ока переходили в стан врага. Перед лицом столь необъяснимого процесса воины ад-Сейдина окончательно пали духом, и когда северяне с боевым кличем ударили сомкнутыми рядами, стали обращаться в бегство. Колдун, в отличие от других, быстро заподозрил откуда явилась невообразимая напасть, и приказал лучникам сконцентрировать обстрел на источнике красного света. Стрелки даже успели дважды спустить тетиву до того, как их сразили мечами воины собственного прикрытия, обезумившие также, как и остальные. Стрелы не достигли цели. Илиану закрыли щитами воины охраны, а заклинатели стихий выставили над ней два барьера, столкнувшихся в воздухе льдом и пламенем. Быстро скоординировав усилия, молодые люди распределили области сферы, и защитные заклинания накрыли девушку двойным непреодолимым куполом, отражавшим все материальные предметы. Колдун попробовал швырнуть в направлении алого сияния какое-то мощное заклинание, но Алеада и Сирелина успешно блокировали его атаку, отразив злые чары вспышками света. Оставив попытки поразить неведомую чародейку, колдун обратился в бегство, но уцелевшие лучники тут же всадили ему в спину дюжину стрел. Манипулятор грянулся на землю, прокатился по ней, ломая торчавшие из тела древка, захрипел и затих. Остальным колдунам повезло не больше. Лишь один удостоился чести быть лично уничтоженным Илианой. Его вены вздулись так, будто кровь вскипела прямо у него в жилах, и Манипулятора практически разорвало. Другие пытались спастись, но их догнали и прикончили солдаты хана. Илиана больше не ощущала присутствие скверны и целиком сосредоточилась на кипевшей битве. Вокруг нее образовался ударный кулак, обрушившийся на все еще не затронутые хаосом подразделения Красной саламандры. Те части армейского корпуса ад-Сейдина, что продвинулись вперед на флангах и достигли там значительных успехов, поворачивали назад, стремясь помочь попавшим в беду товарищам. Поворачивали — и тут же сами оказывались в необъяснимой ловушке, сталкиваясь со своими, причем любой их сосед мог в любую же секунду неожиданно перейти на сторону врага и безжалостно начать кромсать сослуживцев. Со всех улиц города к эпицентру жаркой схватки стекалось, оставляя позиции, все больше южан, и от этого, как ни парадоксально, их положение становилось все хуже и хуже. Командиры хана окончательно утратили контроль над происходящим и их подчиненные обратились в откровенное бегство. Оно замедлилось лишь у южных ворот, откуда Красная саламандра проникла в город. Там находился командующий армейским корпусом, и благодаря его личному вмешательству паническое бегство удалось остановить, а из уцелевших соединений сформировать боевой порядок. Командующий, разумеется, не знал, что совершает этим катастрофическую ошибку. Глядя, как к его выстроившимся людям вместе с северянами приближаются недавние подчиненные, он потерял дар речи. И впал в полнейший ступор, когда все еще верную хану часть армейского корпуса поразило все то же необъяснимое безумие. Еще до того как первые шеренги столкнулись в рукопашной схватке, воины, приободрившиеся было в присутствии своего военачальника, стали рядами разворачиваться к своим товарищам и без всяких предпосылок атаковать их как заклятого врага. Команд уже никто не слышал и не слушал. Пространство перед южными воротами превратилось для южан в настоящий кошмар. Когда сам командующий пал жертвой неведомой силы и бросился на свое окружение, мало помалу также подававшееся непреодолимому воздействию, оставшихся воинов накрыла волна неконтролируемой паники. Они бежали, бросая оружие, и падали, сраженные как северянами, так и своими. Через четверть часа передовой армейский корпус ад-Сейдина перестал существовать.

Пленных осталось не так уж много. В той мясорубке солдаты хана практически истребили друг друга, а северяне тем более не разбирались кто есть кто. В глазах выживших южан читался настоящий суеверный ужас. Теперь, свободные от охватившей их чужой воли, они откровенно дрожали, страшась могущества чародеек. Ибо именно чародейкам приписывали они свое сокрушительное поражение, особенно вон той, излучавшей алый свет. Когда враг был побежден, Илиана, смирив боевой пыл, занялась исцелением, приводя в порядок уцелевший гарнизон города. Полковник, как лунатик, смотрел на свою совершенно целую голову, ощупывая ее не двигавшейся прежде рукой. Его люди один за другим вставали на ноги без следа даже самых ужасающих ран. Сирелина хорошо запомнила, какие проводы устроили уезжавшей Илиане. Выстроив гарнизон, полковник отдал честь и торжественно преклонил колено, а все солдаты последовали его примеру. Над городом прокатился клич северян, бивших мечами о щиты в знак высочайшего почтения к всемогущей чародейке.

С тех пор нечто подобное повторялось все чаще. Произошедшее не поддавалось вразумительному объяснению, и его просто приняли как данность. Совет чародеек даже после всех сверхъестественных способностей Илианы отказался бы верить в подобные истории, если бы они не подтверждались показаниями очевидцев. Верховное командование, до глубины души пораженное докладами с периферии, в качестве эксперимента направило отряд Илианы на западный фронт, где сателлиты хана продвигались все дальше, занимая постепенно оставляемые северянами территории. Не встречая серьезного сопротивления, эмиры Аешский и Бушерский пожинали плоды легкой победы, но при этом значительно растянули свои силы. Верховное командование решило воспользоваться прорехами в серьезно раскиданных подразделениях врага, оставшихся без взаимной поддержки. Эксперимент с участием Илианы превзошел все ожидания. Два полка северян нанесли войскам Голубой щуки сокрушительное поражение, перебив и рассеяв втрое превосходящие силы. Окрыленный успехом командующий экспедицией отдал самостоятельный приказ продолжить поход. Его полки, быстро пройдя до соседнего рукава захватчиков, атаковали прямо с марша, внеся в стан врага полнейшую неразбериху. Боевые порядки передовых частей эмира Бушерского оказались полностью расстроены. Вместо захвата очередного города ожидавшие грабежей южане обратились в бегство. Наступление сателлита Красной саламандры затормозилось.

Верховное командование пришло в восторг. Угроза выхода эмира Бушерского к районам боевых действий с легионами хана была ликвидирована, хотя бы временно. Успех требовалось немедленно развить. На западе северных земель бесчинствовали люди Желтой пумы, постепенно продвигаясь в сторону Орнхольма. Если их не остановить, они не только разорят оказавшиеся в их власти края, но и образуют с эмиром Бушерским единый фронт, вплотную подступив к опорному княжеству. После долгих дебатов было решено создать отдельный экспедиционный корпус и направить его на обуздание эмира Аешского. Тот растянул свои войска еще сильнее, чем союзник, а тактическим мышлением и вовсе не отличался. Если бы не советы офицеров хана, эмир не достиг бы и половины того успеха, который сопровождал его завоевания, вызванные по большей части вынужденным отступлением северян. Разумеется, отряду Илианы отводилось в этом корпусе особое место, и на него Верховное командование возлагало большие надежды. Результат не замедлил себя ждать. Вскоре в ставку ад-Сейдина стали поступать донесения, что дела у его союзника неожиданно приняли плачевный оборот. Он практически полностью установил контроль над всем западом северных земель и вдруг стал терять одну провинцию за другой. Небольшая армия северян, быстро перемещаясь между разрозненными войсками эмира Аешского, громила их наголову, обращая в бегство. Положение стало совсем критическим, когда дерзкая вылазка противника разнесла в пух и прах уверенно обосновавшиеся в крупном городе полки Желтой пумы. Это было совсем близко от ставки эмира и тот, перетрусив, сдал назад, отступив сразу на полсотни миль. Его войска, ничуть не ободренные бегством своего полководца, стали оставлять область за областью, где словно призрак появлялись ударные части северян. Появлялись — и вносили в боевой порядок южан чудовищный хаос. Множились слухи о могущественном колдовстве, порожденные немногочисленными уцелевшими в сражении при Штеле. Колдовстве столь непреодолимом, что самый мужественный воин полностью лишался воли и становился марионеткой, выполняя невесть откуда поступавшие приказы. Алый свет, озарявший шеренги северян, наполнял сердца захватчиков суеверным ужасом. Раздутый слухами, он мерещился им повсюду, и все чаще они начинали в панике отступать даже там, где повода для этого и вовсе не имелось. Отблеск далекого костра, осветивший стену деревьев, превращался для разыгравшегося воображения в вестник неминуемого конца, со всеми вытекающими. Южане, наслушавшись невероятных рассказов и небылиц, начинали коситься на своих товарищей — а ну как и они поддадутся неведомому влиянию и обратят оружие против соратников? О каком боевом духе можно было говорить, если солдаты перестали доверять друг другу, ожидая нападения не столько спереди, сколько в спину? Теперь даже малочисленные соединения северян, не имевшие никакого отношения к _экспедиционному корпусу, атаковали противника сплошь и рядом, обращая превосходящие силы в бегство. Партизаны, ушедшие в леса с приходом захватчиков, осмелели настолько, что среди дня нападали на хорошо охраняемые обозы эмира. В начале лета в Данерхейм и ставку ад-Сейдина пришла одна и та же весть, вызвавшая ликование в крепости и чрезвычайное раздражение в красно-белом шатре. Потерпев еще одно серьезное поражение, эмир Аешский отступил в пределы Империи, а его войска спешно покидали границы северных земель.

⇐ Предыдущая 26 27 28 29 303132 33 34 35 Следующая ⇒