Часть III 26 страница

— Тали, что здесь произошло? — мягко, но настойчиво спросила Сантара, кивнув в сторону спальни.

— Меня хотели убить, — глухо сказала девушка. — Тот же злодей, что наложил заклятье на тебя. Он хочет побыстрее от меня избавиться, так как я теперь представляю для него серьезную угрозу. Впрочем, ты же мне все равно не поверишь. Отец вот не верит. Похоже, мне вообще никто не верит!

— Я твоя мать — я тебе поверю, — проникновенно сказала Сантара. — Я видела кое-что прежде, я видела кое-что сейчас… То, что ты рубила. Расскажи мне все.

Принцесса не заставила себя упрашивать дважды. Чувствуя неподдельное внимание взволнованной матери, она вкратце выложила ей все последние события, обойдясь разве что без имен подруги и чародейки. Девушка показала спасший ей жизнь амулет, перечислила преступления Дегониса, подвела итог под тяжелой ситуацией, в которой оказалась. Не забыла она, разумеется, поведать матери и про обстоятельства ее исцеления. Сантара слушала стараясь не упустить не единого слова. Когда Талара закончила, она ненадолго задумалась, расставляя все услышанное по надлежащим местам.

— Я тебе верю, — произнесла она наконец, положив руки на плечи дочери. — Тот бесконечный кошмар, в котором я пребывала… Я смутно помню как он начался, однако после твоего рассказа мне становится ясно чья черная фигура, столь долго терзавшая меня в смутных видениях, его породила. Куда лучше я помню события последней ночи. Слова убитого тобой колдуна звучали в моем возвращавшемся сознании далеким эхом. Я слышала ваш разговор, но он был для меня как из другого мира, отголоском неких далеких призрачных событий. Я позабыла бы его напрочь, если бы ты сейчас не напомнила детали и он не воскрес в моей памяти, обретая совершенно иные черты. Теперь мне многое становится ясно, что прежде ускользало от моего некогда еще свободного от недуга взора. И ты, Тали, действительно в страшной опасности, если все тобой сказанное — правда, а я уже сказала, что верю каждому твоему слову. Злой колдун может ввести в заблуждение твоего отца и моего супруга, но материнское сердце он обмануть не в силах!

От облегчения и прилива нежных чувств, где пылали и любовь и признательность, Талара едва не разревелась, утирая покатившиеся по лицу слезы. Мать некоторое время ласково гладила ее по голове, но потом вновь отстранила, мягко, но настойчиво.

— Тебе нельзя здесь оставаться, — сказала она, внимательно оглядываясь по сторонам. — Кто бы ни побоялся напасть на тебя в собственной спальне, он непременно попытается снова, когда поймет, что не преуспел.

— Что же мне делать? — взволнованно спросила принцесса. — Может быть, если ты поддержишь меня перед отцом, то…

— То ничего не выйдет, — тут же закончила за нее мать. — Он не прислушается ко мне, причем из самых лучших побуждений. Он и без злого колдуна решит, что я еще плохо понимаю что говорю, а то и вовсе нахожусь в плену видений, внушенных мне чародейками. Это будет очень хорошо вписываться в сотканную колдуном паутину лжи. К тому же твой отец может истолковать мои слова как попытка выступить в твою защиту исключительно из материнских чувств. Я вряд ли чего-то добьюсь, зато колдун проведает о моей осведомленности, а мне лучше всего прикидываться дурочкой, долгое время пребывавшей в беспамятстве. Нет, здесь надо действовать тоньше. Поверь, я сумею постепенно переубедить твоего отца, но на это уйдет некоторое время.

— Так мне-то что делать? — снова спросила Талара. — Сидеть здесь и ждать нового нападения? Дегонис, сделав выводы, способен изменить тактику, и не факт что амулет чародейки сумеет защитить меня снова.

— Да, здесь тебе оставаться нельзя, — кивнула мать. — Тебе нужно какое-то надежное укрытие, где ты смогла бы спрятаться до тех пор, пока все не утрясется.

— Есть у меня одно место во дворце, но вряд ли я сумею оставаться там никем незамеченной слишком долго, — подумав, сказала принцесса.

— Я не это имела в виду. Тебе необходимо побыстрее покинуть дворец, и чем дальше ты будешь от него, тем лучше, — пояснила Сантара. — С тяжелым сердцем я предлагаю тебе бежать из родного дома, но боюсь, что сейчас это лучший способ остаться для злодея вне досягаемости.

— У меня есть друзья за пределами дворца, только до них еще надо добраться, — сообщила Талара. — А я под домашним арестом и шагу не могу ступить за пределы собственных покоев.

— Им можно верить? — пытливо осведомилась мать.

— Это они помогли тебя исцелить, — коротко отозвалась принцесса.

Сантара быстро поразмыслила, взвешивая все за и против.

— Идем, — решительно сказала она, взяв дочь за руку, и повела ее прямиком к потайному ходу.

Гвардейцы, стоявшие неподалеку от секретной двери, никак не ожидали увидеть супругу повелителя и почтительно склонили головы, даже не зная что сказать.

— Кто старший? — властно осведомилась Сантара.

— Слушаю, моя господа, — выступил вперед один из гвардейцев.

— Сопроводите меня до моих покоев! — велела жена ад-Сейдина не терпящим возражения тоном. — Все! — добавила она, видя, как гвардейцы собрались разделиться.

Офицер смущенно замялся, обдумывая подходящие слова.

— Прошу прощения, госпожа, но это невозможно, — изрек он наконец. — Я не покину пост и не отправлю с вами всех своих людей.

— Понимаю что вы хотите сказать, — кивнула Сантара, решив, что угадала опасения гвардейца. — Я освобождаю вас от ответственности. Мое слово — слово вашего повелителя. Он не станет вас наказывать за исполнение моего приказа.

— Не в этом дело, госпожа, — покачал головой офицер. — Я присягнул на верность вашей дочери и обещал защищать ее ценой собственной жизни. Именно это я сейчас и делаю. Я еле добился права лично охранять ее, и с полчаса назад сменил на этом посту людей капитана Ларадона. Кажется, с ними был колдун. Они вели себя очень подозрительно и не хотели уходить, пока не сообразили, что я готов применить силу.

— Вероятно, именно они и пытались меня убить, полковник Хашум, — заявила Талара, выходя из своих покоев. — Вы были совершенно правы, опасаясь за мою жизнь, но она до сих пор в опасности.

Опуская некоторые детали, принцесса пересказала смятенному командиру своей лейб-гвардии случившееся в спальне. Тот с вытянувшимся лицом внимательно выслушал девушку, а затем воззрился на ее мать, как бы ища подтверждения.

— Я сама видела остатки этих колдовских змей, — кивнула Сантара.

— Проклятье! Я подозревал, что здесь что-то не так! Надо немедленно известить повелителя! — воскликнул полковник.

— Мой отец в паутине лжи отъявленных злодеев — он вам не поверит, — покачала головой Талара.

— Моя дочь права. То обстоятельство, что вы из ее полка автоматически делает вас лицом причастным и заинтересованным, — добавила супруга хана.

— Но что же тогда делать? — ошарашено спросил растерявшийся полковник Хашум.

Обе высокородные собеседницы вкратце изложили ему свой план. Терять им было нечего, а полковник казался честным человеком, искренне преданным своей молодой госпоже. Они не ошиблись. Усвоив каждое слово, офицер немного поразмыслил, а затем повернулся к своим людям.

— Вы ничего не слышали. Если кто-то из вас желает сейчас уйти — я его отпускаю. Он не понесет никакого наказания. Всю ответственность я беру на себя, — заявил он, оглядывая подчиненных.

Гвардейцы переглянулись. Затем гордо выпрямились и сделали шаг вперед, всем своим видом показывая, что никто из них не собирается малодушно ретироваться.

— Мы ждем ваших приказаний, госпожа, — отсалютовал полковник, и солдаты последовали его примеру.

Талара собралась в мгновение ока. Она и прежде не копалась по нескольку часов в будуаре перед тем как выйти из дому, как иная другая девица, а теперь так и вовсе обернулась метеором, взяв самое необходимое. К своему неизменному боевому наряду она прихватила ларчик с драгоценностями и кое-что из вещей, поместившихся в наплечную кожаную сумку.

— Должен вас предупредить — все выходы из дворца перекрыты, как явные, так и тайные, — сообщил Хашум. — Везде гвардейские патрули. Они шаг за шагом прочесывают местность, заглядывая в каждую комнату. Я могу сопроводить вас до периметра, но там, боюсь, пройти будет очень непросто.

В текущей ситуации задача покинуть пределы дворца и так была далеко не проста, если не сказать больше, но принцесса неожиданно заявила, что не уйдет без своей подруги. Та, вероятно, все еще там, где она ее оставила, и Талара не собирается бросать ее на произвол судьбы. Присутствующие переглянулись. Положение резко осложнялось.

— Кто твоя подруга? — спросила Сантара.

— Это она тебя исцелила, — встретилась с ней взглядом дочь.

После этих слов у жены ад-Сейдина язык не повернулся настаивать на ином развитии событий.

— Где она? — коротко осведомилась мать.

Талара сообщила что в парке, а точнее сказать она не может.

— В парке? Это очень хорошо! — неожиданно воскликнула Сантара. — Полковник Хашум, — добавила она, обращаясь к офицеру. — Сопроводите нас в парк. Дочь укажет вам место.

— Накиньте вуали, — велел полковник. — Мы выдадим вас за наложниц кое-кого из вельмож.

Когда Талара объявилась на чердаке, Илиана гладила нежившуюся от ласки сову. Девушка уже успела прийти в себя и, прочтя оставленную подругой записку, обдумывала дальнейшие действия.

Кто знает во что бы они вылились, поскольку Илиана нутром чуяла, что принцесса влипла в историю, если бы та сама сейчас не пришла. Пришла, кстати, не одна.

— Если ты все равно привела маму сюда, могла бы сразу вести ее на чердак, — невозмутимо заметила Илиана, поприветствовав запыхавшуюся Талару.

— Откуда ты знаешь что я не одна?! — изумилась подруга. — Ах да, — добавила она, припомнив таланты подруги. — Э, минутку! А как ты поняла что я пришла именно с мамой?

— Я лечила ее несколько часов назад. Сейчас я легко ее узнаю из всех других людей, — улыбнулась уголком рта Илиана. — Ты нас не представишь?

Талара метнулась за матерью и быстро вернулась вместе с ней. Церемонию знакомства особо не затягивали. Сантара, не сводя внимательных глаз с подруги свой дочери, изложила текущее положение вещей. Внутренне она все-таки побаивалась, что дочь попала под влияние какой-то могущественной чародейки, но девушка с сиреневыми глазами произвела на нее самое благоприятное впечатление. От нее исходило какое-то тепло, светлое и успокаивающее. Сантара имела основания считать, что разбирается в людях, и эта девушка не вызвала у нее ни одной отрицательной эмоции.

— Мы можем попробовать пройти прямо через ворота, если гвардейцы сопроводят нас к выходу, — подумав, сказала Илиана. — Охрана нас не остановит.

— Это огромный риск! — вскинула ладонь Сантара.

Она не была осведомлена о других талантах девушки, поэтому не знала, что той вполне по силам заставить стражу застыть столбами. Тем не менее, она была права: риск действительно существовал. Ворота мог охранять кто-то из сильных колдунов, а то и беглянки встретят по дороге кого-нибудь из особо ретивых исполнителей ханской воли и обман некстати раскроется. Кроме того, нельзя было списывать со счетов и тех, кто окажется несколько поодаль ворот, не попав под влияние Илианы, но заметив странную группу. Иными словами, непредвиденные случайности оставались, и они были чреваты катастрофическими последствиями. Подруги, переглянувшись, хотели было убедить Сантару в том, что они знают, что делают, но женщина остановила их словоизлияния движением руки.

— Дорогие мои, дело в том, что все ваши ухищрения просто ни к чему, — пояснила она с хитринкой в лице. — Я знаю такой выход из дворца, о котором известно лишь мне и моему супругу. Готова поклясться, что он никем не охраняется, поскольку Гийюр свято чтит старинные семейные тайны и никому их не поверяет.

Талара разинула рот.

— А откуда ты о нем знаешь? — жадно спросила она, пытливо уставившись на мать.

— Когда-то через этот ход мы с твоим отцом бегали друг к другу на свидания, — улыбнулась Сантара, невольно обратившись к далеким прекрасным воспоминаниям. — Да, дочь моя, тогда я была даже моложе тебя, а твой отец еще не был тем могущественным и великим правителем, каким его все знают теперь. Мой собственный отец был против наших отношений, считая, что из них ничего не выйдет, да и у Гийюра дела шли не лучшим образом. Часть этой истории тебе известна. Взяв власть в свои руки, он избавился от коварного опекуна, а спустя несколько лет не забыл своих клятв при луне и взял меня в законные жены.

Талара, распустив уши, была готова не сходя с места услышать эту романтическую и доселе неизвестную ей историю, но мать быстро напомнила, что сейчас не до сказаний у камина. Для этого, будем надеяться, найдется время позже, а пока у Талары есть дела поважнее, если она однажды сама хочет рассказывать своим дочерям о приключениях юности. Илиана ее поддержала. Времени у них было в обрез. Становилось совсем светло, а принцессы скоро хватятся. Вздохнув, Талара поняла, что они правы. С романтикой прошлого следовало повременить ради романтики настоящего. Сомнительной такой романтики, учитывая стремительное бегство из родного дома.

— Мама, а как же ты? — мучительно спрашивала принцесса, не в силах разомкнуть объятия.

Они стояли в дальнем углу парка, примыкавшем к дворцовой стене. Буйно разросшаяся зелень толстенных деревьев, обрамленных поясами кустарников, могла скрыть даже слона, а не то что три женские фигуры. Здесь находился старый искусственный грот с небольшой скамеечкой, в центре которого журчала проточная вода, наполнявшая круглый бассейн из пробегавшего мимо ручейка. Позеленевшие от времени статуи мечтательными глазами смотрели куда-то к небу, куда им никогда не суждено было подняться, а через мраморную мозаику пола пробивались мох и стрелки робкой зелени. Кроме повелителя здесь редко кто-то бывал, и принцессе теперь стало совершенно ясно почему. Большая морская раковина, искусно выполненная на стене грота аккурат позади скамеечки, на самом деле являлась дверью потайного хода. Много лет назад в этот грот приходила мать Талары, спеша на свидание со своим возлюбленным, либо же он сам, никем не замеченный, проникал под его своды и проходил под стеной и каналом на другую сторону. Эту тайну ад-Сейдин хранил настолько бережно, что о ней больше никто не знал, включая не только злодея Дегониса, но и родных детей.

— Обо мне не беспокойся, — ласково увещевала Сантара. — Я что-нибудь придумаю. Поверь, я все еще имею влияние на твоего отца, чтобы в моих руках он становился кроток как ягненок.

— А что будет с моими гвардейцами? — терзалась Талара. — Ведь ради меня они рискуют головой.

— Не волнуйся, я защищу твоих верных воинов. Такая преданность достойна самой высокой оценки, — уверенно заявила мать. — Я скажу, что они выполняли мой личный приказ. Даже твой отец не станет их наказывать за то, что они подчинились требованиям его собственной жены. Успокойся, все будет хорошо! А теперь — ступай, ибо дорога каждая минута!

И маленький искусственный грот скрыл двух девушек в зеве древнего как сам дворец потайного хода.

* * *

Дожидаясь когда чародейка начнет общее совещание, подруги продолжали витать в недавних воспоминаниях. Ох уж и наделало переполоху появление Талары, когда она вместе с Илианой явилась на ферму, где укрылась компания заклинателей. Сирелина чуть в обморок не грохнулась, услышав всю подноготную. Знатно они тогда удирали, понимая, что скоро все окрестности наводнят солдаты ад-Сейдина, разыскивающего исчезнувшую дочь. Выбор у девушек был невелик, и чародейка быстро это признала, но легче от сознания всего произошедшего никому особенно не становилось. Кроме того быстро выяснились и намерения Талары. Она наотрез отказалась уезжать восвояси пусть даже в обитель чародеек, о которой она уже столько слышала, и пожелала присоединиться к друзьям в их вылазке к Аш-Гарону. После последних событий у принцессы появился еще один огромный зуб на Дегониса — эдакий клык исполинского морского чудовища, — и она ненавидела черного колдуна так, как вообще только могла ненавидеть. Препирательства с настырной Таларой зашли в тупик. Раз уж принцесса все равно перешла на нелегальное положение, то пускай уж она наконец-то будет со своими друзьями и в первую очередь с Илианой. Довольно носить маску и прятаться! Пора поставить окопавшуюся в Империи нечисть на место и Талара просто счастлива выступить против Манипуляторов вместе с лучшей подругой. А если ее не возьмут с собой, то она, во-первых, очень обидится, а во-вторых все равно поедет следом, зная куда вся компания направляется. Принцессе удалость отстоять свою позицию, и по зрелому размышлению решено было включить ее в отряд. С Талары станется тащиться хвостом, что при случае запросто может демаскировать всю затею и скомпрометировать и без того непредсказуемую операцию. Помимо прочего, Сирелину всерьез обеспокоила судьба оставшихся во дворце ребят и нирелинцев, но принцесса передала обещание матери взять их под свое покровительство. Сантара не допустит чтобы с ними что-то случилось. Сейчас весь гнев ад-Сейдина обернется на непокорную дочь, а злодею Дегонису такой оборот событий тоже по-своему окажется только на руку. Списав все на чародеек и Талару, он обойдет вниманием ее мать, решив, что та ничего не подозревает, и уж точно не станет возиться со всякой мелкой рыбешкой вроде приближенных принцессы. Последнее ему будет себе дороже. Зачем попусту себя компрометировать? После обвинений принцессы у него и без того забот полон рот, и раз уж не удалось одним махом избавиться от проблемы, свалив все на врагов Империи, то лучше лишний раз не привлекать внимания подозрительными инцидентами. В общем, все кончилось тем, что корабль увез вверх по течению Идлиса не только выступивший из Данерхейма отряд, но и принцессу, искренне намеревавшуюся внести свою лепту в уничтожение рассадника Манипуляторов. Впрочем, что касалось уничтожения, то сказать было куда проще, чем сделать.

— Эй, неразлучная парочка, о чем призадумались? — деловито осведомилась Сирелина.

Собственно, как раз за этим она и устроила общий сбор — следовало решить что делать со зловещим гадюшником. Подруги, встрепенувшись, огляделись. Все уже собрались несколько поодаль и теперь ждали только Илиану с Таларой, разглядывавших птиц вычерчивающих круги в вечернем небе. Не заставляя себя упрашивать, девушки живо присоединились к остальным и чародейка тут же открыла собрание.

Вопросы на повестке дня стояли простые и мудреные одновременно. О том чтобы отступиться не шло и речи — за это тут же высказались все присутствующие. Что же за поход такой, если бежать от первых же трудностей? Нет, определенно раз уж пришли, то следует что-то предпринять, а не ограничиться любованием монастырских ворот издали. Только вот что? С этим как раз и возникли самые большие сложности. Сидеть сложа руки и пассивно наблюдать за Аш-Гароном никому не хотелось. Так можно бесплодно проторчать подле ущелья сколь угодно долго без всякой видимой пользы. Стало быть, наиболее действенной, а заодно и сулящей максимальные трудности оставалась идея проникнуть непосредственно в монастырь, а уже там ориентироваться по обстановке. То бишь сунуть голову в пасть льва и надеяться, что ему не захочется сомкнуть челюсти. От идеи попахивало настоящим сумасбродством, граничащим едва ли не с самоубийством, однако расхрабрившаяся молодежь не собиралась идти на попятную, настаивая на дерзкой вылазке. Сирелина, скрепя сердце, была вынуждена согласиться, что это, пожалуй, единственный плодотворный вариант из всех возможных, но заранее оговорила, что безумств не потерпит и никому не позволит сложить голову из-за никчемного героизма. Молодежь поубавила пыл, смягчив риторику, но одна проблема все равно осталась. А именно: как, собственно, попасть в Аш-Гарон не усеивая свой путь трупами? Ведь как ни соблазнительно выглядело в устах горячих голов грандиозное побоище, врагов наверняка окажется намного больше и рано или поздно они возьмут численностью. Проникнуть в монастырь следовало незаметно, убирая со своего пути лишь тех, кого можно и нужно устранить без лишнего шума. Вот только входных билетов на это представление ни у кого не имелось, равно как и верительной грамоты от Дегониса. Иными словами, через главные ворота путь всей компании был заказан. Мало кто сомневался, что в Аш-Гарон ведут и потайные ходы, пробитые в толще горы, однако поди найди их в столь пересеченной местности. Проще отыскать упавшую в речной ил жемчужину, нежели обнаружить хорошо замаскированный вход на площади в десятки квадратных миль. Илиана, возможно, сумеет помочь, но далеко не факт что у тайного входа будет стоять хоть какая-то охрана, чтобы она сориентировалась на человеческое присутствие. Ее же удивительная способность находить всякие секреты на значительном расстоянии не работала. Пальцами, какими бы они ни были чувствительными, всю гору не ощупаешь и каждого камня не коснешься.

Обсуждение мало-помалу зашло в тупик. Копию раздобытого принцессой плана монастыря вертели то так, то эдак, но с предложениями оставалось туговато. Во всяком случае, с более-менее вменяемыми, так как безумные были не в счет.

— А это что за площадка? — спросил один из сопровождавших Илиану воинов.

Этот статный мужчина был не из Ганхельда и не из Орнхольма. Он принадлежал к числу вольнонаемных солдат, к чьим услугам периодически прибегали разные правители. В нынешние времена такие встречались особенно часто. Никто даже толком не помнил откуда взялся этот воин, но он быстро вошел сначала в полк охраны целительницы, а затем и в ее ближайшее окружение. Храбрый и бесстрашный, он умудрился завоевать доверие даже чародеек, а потому когда с Илианой решили отправить всего троих солдат, он оказался в их числе. Будь у него на уме нечто недоброе, девушка давно бы это вычислила. Нет, от воина исходила некая доброжелательность, смешанная с любопытством. Илиане он казался несколько странным, а его эмоциональный фон как-то необычно отличался от прочих, но это вне всяких сомнений был положительный фон. Воин обладал какой-то специфической красотой, как правило не присущей людям ратного дела, но в его боевых качествах сомневаться не приходилось. Он не раз показывал себя в деле и один стоил десятерых, а также отлично умел держать язык за зубами, что сыграло не последнюю роль, когда Илиане выбирали сопровождение для похода. Звали его Ульм.

— Это которая? — спросила Сирелина.

— Вот здесь, в стороне от монастыря, — ткнул пальцем воин в схематично нарисованную прямоугольную секцию, соединенную с основным комплексом целым набором заумных линий и условных обозначений.

— А. Если я ничего не путаю, здесь должна находиться обсерватория. Во всяком случае, она находилась там раньше, — объяснила чародейка.

— Отсюда можно попасть внутрь монастыря? — уточнил Ульм.

— Разумеется, только проку от этого нет. Обсерватория находится слишком высоко и чтобы добраться до нее по горе надо быть высококлассным альпинистом. А лучше иметь крылья, — покачала головой Сирелина. — Никому из нас это не под силу.

Воин улыбнулся. Острота чародейки пришлась ему явно по вкусу.

— Я могу попробовать, — спокойно заявил он.

— Что? — опешила Сирелина.

— Я неплохо умею лазать по горам, — пояснил воин. — Если мы не придумаем ничего получше, я отправлюсь завтра рано утром, а к вечеру, полагаю, уже спущусь. Разведаю путь и осмотрюсь там наверху.

После короткого разговора выяснилось, что Ульм и не думал шутить. Он уверял, что это не составит для него великого труда, причем без всякого снаряжения. Есть такие уникальные скалолазы, которые умудряются штурмовать самые неприступные вершины голыми руками и воин, если он не привирал, был едва ли не одним из них.

— Хорошо, допустим, тебе удастся туда залезть и не свернуть себе шею. Но нам-то что с того? — резонно заметила чародейка. — Ты же не затащишь всех наверх на своих плечах, не так ли?

Ульм помрачнел и призадумался, но его неожиданно поддержали послушницы. Переглянувшись, они с заговорщицким видом подталкивали друг друга локтями, а затем Флея вдруг изрекла с самым невинным видом:

— А мы, пожалуй, сумеем в этом помочь.

Чародейка похлопала глазами, силясь сообразить о чем она толкует, а затем потребовала объяснений. За ними дело не стало. Сирелина вне себя от изумления узнала, что послушницы продолжают экспериментировать с чарами призыва и рассчитывают вызвать каждая по горгулье. Они хотели сделать из этого сюрприз и приберегли как козырь в рукаве. Теперь, если Сирелина им поможет, они надеются преуспеть, и тогда в распоряжении группы окажется три крайне полезных крылатых существа. А троим горгульям, пожалуй, будет вполне по силам поднять людей в гору по одному. Наморщив лоб, чародейка озадаченно потирала весок, обдумывая услышанное. Предложение прозвучало как гром среди ясного неба, но она быстро сообразила его несомненную пользу. До сих пор Сирелина такой вариант даже не рассматривала, причем не по собственной недалекости, а исходя из вполне естественных оснований. Она сама не могла кого-либо призвать, поскольку уже установила связь с максимально возможным количеством колдовских существ, трудившихся сейчас на благо обители и Данерхейма. Но даже если бы ей это удалось, эти существа, как всем хорошо известно, не могли долго существовать вне насыщенного чарами пространства. Собственно, именно поэтому она и не взяла никого из них с собой, поскольку любая горгулья не выдержит и пары дней пути, не говоря о нагрузке. Послушницы же заставили взглянуть на вопрос с другой стороны. Они-то до сих пор не были ни с кем связаны, включая даже тех, кого призвали в секретной пещере водостока, так как давно их отпустили. Стало быть, у них действительно имеется нереализованная возможность для воплощения колдовских существ. При этом Сирелина вдруг иначе подумала и об Аш-Гароне. Ведь если монастырь — центр подготовки Манипуляторов, то какое-никакое колдовство там имеется, и в его окрестностях горгульи должны чувствовать себя как минимум приемлемо. Выходит, послушницы и впрямь способны вызвать крылатых помощниц, тем более что это у них уже получалось, а если еще и Сирелина посодействует, то…

— Отличная идея, девушки, — наконец сказала чародейка, решив не пилить их за утаивание стратегически важных секретов. — Вот только даже три горгульи не смогут высоко поднять взрослого человека, да еще нагруженного амуницией. Но не унывайте — мы найдем им подходящее применение.

— Это обычные горгульи не смогут, — уточнила Ашира. — А наши смогут.

— И как прикажете это понимать? — изумилась Сирелина.

— Есть предложение разложить Круг Призыва и заняться делом. Чего попусту время терять? Если не получится, тогда и говорить не о чем. В противном случае результат скажет сам за себя, — заявила Лада, откинув светло-русую косу.

— Давай сделаем как они хотят, — добавила Илиана, встретившись взглядом с наставницей.

— Чую, без тебя здесь не обошлось, — сердито проворчала чародейка. — Ладно, шут с вами, давайте приступать. В конце концов, пользу практического колдовства никто не отменял. А вам будет уроком самонадеянности, если ничего не выйдет!

Сказано — сделано. Воины быстро помогли расчистить требуемое пространство, раскатив в стороны валуны и выровняв каменистую почву. В распоряжении заклинательниц оказалась подходящая площадка, которую они тут же стали расчерчивать должным образом, расставляя походные руны и проделывая ряд загадочных манипуляций. Остальные следили за ними с нескрываемом интересом, включая заклинателей стихий. Молодым людям, увы, было не под силу провернуть нечто подобное, и хотя по части огня и холода им здесь не было равных, в другом чародейки превосходили их практически во всем.

Когда Круг Призыва был готов, вся четверка заклинательниц приступила к делу под руководством заинтригованной Сирелины. Для них процедура выглядела довольно буднично, как для кузница изготовление очередного меча. Вот он еще просто кусок необработанного металла, а вот постепенно под ударами молотов принимает нужные очертания. Одна операция, другая, третья — и после закаливания рождается клинок. Никакого волшебства, не считая удовлетворения от хорошо проделанной работы. В глазах спутников это было далеко не так. Как завороженные они наблюдали за колдовскими огнями, слушали чарующую речь и затаив дыхание следили за воплощением удивительных существ, появлявшихся словно из некоего портала в иной мир. Оттуда, из пространства над Кругом Призыва, лилось разноцветное свечение и ни с чем не сравнимые, непривычные уху звуки, сливавшиеся в далекую и неразборчивую, бесконечно прекрасную симфонию. Воздух будто сгущался, являя наблюдателям странные очертания, среди которых мелькали загадочные тени, появлялись и исчезали неведомые создания. Казалось, над Кругом разошлась ткань реальности, позволяя заглянуть куда-то за пределы известного пространства. И в этом Круге мало-помалу стали обретать черты пришедшие на зов юных чародеек существа. Сирелина, бдительно дирижируя процессом и шепотом подсказывая девушкам, невольно обратила внимание насколько бурно протекает процесс, хотя считалось, что он наиболее эффективен лишь в стационарных условиях Альмирстала. Она подозревала, что плоды их трудов окажутся вне известных стандартов, но результат превзошел все ее ожидания. Когда чарующая игра света развеялась, а звуки стихли, в Кругу Призыва очутилась озиравшаяся по сторонам горгулья. Да, это была именно горгулья, но как же разительно она отличалась от тех, что обитали у пика Эрминдхайм! Крупное, рослое существо намного превосходило размерами своих товарок. За широкими мускулистыми плечами виднелись здоровенные крылья, а могучие лапы не шли ни в какое сравнение с конечностями традиционных служителей чародеек. Горгулья все еще была пониже человека среднего роста, но при этом обладала настолько мощным торсом и атлетическими пропорциями тела, что наверняка могла потягаться с лучшими силачами людского рода. Даже голос у нее оказался низкий и басовитый, когда она, признав вызвавшую ее хозяйку, объявила о своем повиновении и тут же осведомилась, кому именно из присутствующих требуется задать хорошую трепку. Сирелина тут же поняла все.

⇐ Предыдущая 21 22 23 24 252627 28 29 30 Следующая ⇒