Часть III 27 страница

— Силы небесные, это же горгулья-воин! — воскликнула она, пожирая глазами подбоченившееся существо.

К этому соображению чародейку привело отнюдь не наличие в руках у того увесистой палицы, которой оно поигрывало с небрежной легкостью. Упоминание подобного вида частенько встречалось не только в соответствующем бестиарии, но и в различной литературе. Вот только призвать кого-то из его представителей уже более тысячи лет никому не удавалось и считалось что это искусство безвозвратно утрачено. Как выяснилось, нет. Сирелине, сложив два и два, было нетрудно догадаться в чем тут дело. У современных чародеек на это просто перестало хватать колдовской силы, а Илиана, тренируя послушниц, расширила их способность до такой степени, что девушкам удалось воплотить то, что признавали невозможным даже старшие сестры. Горгулья-воин принадлежала к особому подвиду, обладавшему недюжинной физической силой и набором навыков, приспособленных отнюдь не для мирных целей. К этому прилагался соответствующий нрав, еще более сварливый чем у их обычных товарок, и выражение физиономии с квадратной челюстью и большими надбровными дугами неплохо усиливало производимое впечатление. Горгулья очень расстроилась когда выяснилось, что взбучку никому задавать не надо и язвительно высказалась на тему какого, собственно, лешего ее тогда позвали. Впрочем, настроение существа живо улучшилось едва ему объяснили, что поблизости все кишит врагами и нужна его помощь, не исключено что и в бою. Сразу повеселевшая горгулья взлетела на ближайшую скалу и приняла позу одной из городских статуй у ската крыши какого-нибудь особняка или собора. Вот только в отличие от безжизненных творений рук человеческих она несла подлинный дозор, защищая своего хозяина и бдительно высматривая кому бы всыпать. За такими серьезными созданиями требовался особый контроль, и Сирелина опасалась, что девушки не сумеют укротить их должным образом. К счастью, ее подозрения не подтвердились. Послушницы отлично держали бразды правления в своих руках и горгульи слушались их беспрекословно, хотя и ворчали по поводу и без повода. Воздействие Илианы давало себя знать, расширяя границы не только физически, но и осознанно, в чем чародейка уже имела удовольствие убедиться на собственном опыте. Когда каждая из послушниц обзавелась личным крылатым воином, те ненадолго устроили свару, выясняя, кто из них, собственно, главнее и будет вожаком. Не из девушек, разумеется, а из самих горгулий. Выход нашелся сам собой. Флея была главной заводилой и негласным лидером троицы, а значит ее горгулья имела право требовать того же самого от товарок. Когда этот вопрос был улажен, воздушное звено объявило о своей готовности, желая узнать волю хозяек.

Казалось, теперь Ульму не требовалось карабкаться к обсерватории самостоятельно, воспользовавшись услугами горгулий, но он неожиданно отказался, настаивая на одиночной вылазке. Появление горгулий, мол, способно вызвать неподходящее внимание, если их кто-нибудь заметит. Лучше уж он, Ульм, сперва разведает все сам и без сопровождения, поскольку для скалолазания ему требуется максимальная концентрация, а горгульи будут его отвлекать. Страховка ему также не нужна — он полностью верит в свои силы и рассчитывает что и остальные не станут в нем сомневаться. Настойчивость воина выглядела довольно странной, учитывая новые возможности отряда, но Сирелина, подумав, пошла ему навстречу. Только предупредила, что если он не преуспеет, то на следующую ночь в разведку отправятся горгульи, которых до поры отрядят скрытно приглядеть за воротами.

Ульм обернулся неожиданно быстро. Раньше заката его даже не ждали, а он объявился к середине дня. Каким образом он успел вскарабкаться на высокую гору — осталось загадкой, о которой воин с загадочным видом помалкивал, ссылаясь на профессиональные секреты. Ему бы скорее всего и вовсе не поверили, ибо казалось невероятным как можно без всякого снаряжения забраться на такую верхотуру, разведать обстановку и вернуться обратно, но Ульм настолько подробно описал увиденное, что последние сомнения исчезли. Он и впрямь побывал на площадке обсерватории и доложил, что она никем не охраняется, а путь свободен.

Едва только сгустились сумерки, отряд собрался в наиболее подходящем месте у подножия горы. Горгульи, подхватив каждая по человеку, благо что силы для этого вполне хватало, по одному стали уносить их в темнеющую высь.

– 9 –

Площадка обсерватории представляла собой большое пространство, обрамленное со всех сторон склонами горы, усеянными большими и малыми валунами вперемежку с приземистой растительностью. Невысокие деревья цеплялись за камни цепкими корнями, а их вечнозеленая хвоя сливалась с мшаниками и редкими горными травами, чьи цветки испускали особый щекочущий ноздри аромат. Горгульи благополучно опустили людей за обломком скалы в сотне ярдов от места назначения и замерли в ожидании новых приказов. Вокруг, помимо прибывших лазутчиков, не наблюдалось ни души, что немедленно подтвердила внимательно прислушивавшаяся к своим чувствам Илиана. Площадка была пуста. Никто не прогуливался под темнеющим небом, наслаждаясь чистым горным воздухом и такой особой проникновенной тишиной, никто не смотрел в бездонную высь в окуляры большого телескопа и не возился с сопутствующими ему устройствами. Телескоп попросту отсутствовал. Пространство пустовало, а если и использовалось, то явно не по прежнему назначению. Ведь некогда выбор места для обсерватории оказался весьма удачен. Высота расположения и боковые склоны закрывали оптику от любого засвета. Она находилась как бы в некой пологой чаше на недоступной простым смертным вышине, где в тишине и покое астрономы-аскеты вели свои многовековые наблюдения. Горная вершина не имела снежной шапки, а посему сияние снегов, видимое даже в ночную пору, не нарушало их работу. Однако все это осталось в прошлом. Впрочем, телескоп, скорее всего, не разбирали. Несмотря на свои внушительные габариты, он имел выдвижную конструкцию, поднимаясь из расположенного под площадкой помещения. Сейчас ее механическая крыша была сомкнута, а судя по набившимся камешкам и состоянию растительности ее давно не разводили, чтобы поднять на поверхность сокрытый внизу астрономический прибор. Чем бы здесь ни занимались нынешние обитатели Аш-Гарона, небесные тела их не интересовали, во всяком случае не через телескоп. Доверившись чутью Илианы, чародейка осторожно спустилась по крутому склону до края площадки, а затем позвала и остальных. Пока они занимали заранее выбранные позиции, Сирелина не торопясь обошла всю площадку, внимательно присматриваясь к чему-то под ногами и то и дело нагибаясь, чтобы пощупать что-то пальцами. Когда она вернулась к остальным, брови ее хмурились. По мнению чародейки, здесь практиковали темное колдовство, учитывая остатки соответствующих субстанций и отчетливо угадывавшиеся геометрические формы, начертанные как особыми мелками, так и выложенные из камней. Судя по царапинам на крыше и вмятинам на щебне, порой тут устанавливалось нечто тяжелое, что, должно быть, приносили из монастыря, поскольку вокруг ничего подобного не наблюдалось. Однако мероприятия под открытым небом устраивались нечасто, принимая во внимание очевидную давность следов, так что опасность неминуемого столкновения с кем-то из населения Аш-Гарона по крайней мере в этом месте отсутствовала. Впрочем, это отнюдь не означало что группа может расслабиться. Строго наоборот — следовало соблюдать максимальную бдительность, чтобы какой-нибудь случайной оплошностью не выдать свое присутствие.

Вход в монастырь никем на охранялся, запертый на самую обыкновенную дверь, разве что здоровенную. Вероятно, отсюда незваных гостей никто не ждал, имея на то предостаточно оснований. Кому, скажите на милость, понадобится карабкаться по горе, чтобы забраться в совершенно никчемный монастырь с кучкой странных отшельников? Манипуляторы, разумеется, могли бы опасаться чародеек, но летать те при всем своем могуществе не умели, а таких уникальных людей как Ульм в расчет попросту не принимали, чтобы ради них постоянно караулить небо и звезды. Не взяли колдуны в расчет и могучих горгулий, призванных молодыми послушницами. Девушки были вне себя от счастья и гордости за свое достижение и это чувствовали даже их подопечные, считавшие себя полноценными участниками экспедиции и не без некоторой снисходительности поглядывавшие на пеших воинов. По приказу своих хозяек они взмыли в воздух и расселись на ближайших скалах, таращась по сторонам в ожидании когда отряд решит что делать дальше.

Собственно, решать было особо нечего — следовало идти внутрь, благо что Сирелина легко открыла дверь. Да, простой человек не смог бы ее отпереть, но чародейке не составило труда сдвинуть тяжелый засов, находившийся по внутреннюю сторону. В открывшемся помещении никого не оказалось, как и заверила Илиана, а после еще одной внушительной двери обнаружился пологий тоннель вниз, ведущий в направлении основного комплекса. Здесь мнения разделились. Одни считали, что дальше нужно отправиться всем вместе, а другие предлагали выслать кого-нибудь на разведку. Последнее звучало вполне логично, но лучшим разведчиком в таком случае была бы Илиана, способная обнаруживать живые существа, а отпускать ее одну ни в коем случае нельзя, в том числе потому, что для ее взора недоступны порождения колдовства. Девушке требовалась охрана, а раз так, то тогда и идти лучше сразу всем вместе. В тамбуре между тоннелем и обсерваторией жарким шепотом разгорелась целая дискуссия, в которой не принимали участие лишь Бэйл и Талара. Выслушав шепнувшую ему что-то на ухо принцессу, гладиатор проследовал с ней на площадку отсутствующего телескопа и некоторое время они вдвоем там бродили, а затем вернулись обратно к спорщикам. При свете малых осветительных огоньков, призванных заклинательницами, колеблющиеся тени людей прыгали по стенам причудливыми формами.

— Как устроен телескоп? — спросила вдруг не пойми к чему принцесса, влезая в оживленную дискуссию.

— Талара, сейчас не время для научных изысканий, — поморщилась чародейка. — Мы решаем как проникнуть внутрь.

— Вот об этом я и толкую, — заметила принцесса. — Я просмотрела достаточно записей в библиотеке и раньше не придала им значения, но сейчас они могут и пригодиться. Если я не ошибаюсь, под нами находится большой зал со служебными помещениями, а вся эта огромная конструкция телескопа приводится в движение при помощи системы противовесов, уходящих в глубокие вертикальные шахты. Настолько глубокие что, вероятно, они идут до самого основания горы, равно как из обсерватории вниз могут вести и какие-то малые ходы. Целая мешанина черточек, кружочков и прочих обозначений на план была нанесена не случайно, хотя и кажется нелепым набором устаревших обозначений. Давайте попробуем проникнуть в обсерваторию, а сунуться в этот тоннель мы всегда успеем, не так ли?

— Кстати, дельная мысль! — заявил Ювион, и его тут же поддержало еще несколько членов группы.

— По-твоему я об этом не думала? — вздохнула чародейка. — Без лишнего шума крышу нам не открыть. Эта конструкция по щелчку пальцев не поддастся.

— Так и не надо! — мотнула головой Талара. — Вот здесь, если я правильно поняла, рядом с основным подъемником есть два боковых люка, закрывающих винтовые лестницы. Вот они, на схеме. Спирали в кружке.

Она ткнула пальцем в развернутый план Аш-Гарона, стараниями чародейки висевший в воздухе посреди собравшихся вокруг него людей.

— Подтверждаю, в указанных местах действительно есть что-то похожее на люки. Мы только что там были, и я видел их собственными глазами, — вмешался Бэйл.

Талара оказалась права. Сирелина была вынуждена признать, что проморгала эту конструктивную особенность площадки. Впрочем, немудрено. Засыпанные щебнем крышки люков вписывались в интерьер, выглядя как и остальные украшавшие внешнюю часть обсерватории узоры, и это не чародейка провела много часов в библиотеке, изучая посвященные Аш-Гарону записи. Принцесса приняла заслуженную благодарность и уже оправдала свое присутствие в отряде хотя бы по минимуму. Правда она понятия не имела как открыть расчищенный люк, но здесь на выручку пришли заклинатели стихий, а точнее Ювион. Пока заклинательницы удерживали крышку, он, приложив руку к шершавой поверхности, за несколько минут проморозил металл так, что тот покрылся толстым слоем инея. Когда юноша закончил, Бэйл одним ударом обмотанного тканью камня расколол крышку вдребезги. Ее обломки не посыпались вниз, поскольку колдовство удерживало конструкцию в воздухе. Стараниями заклинательниц осколки переместились к краю площадки и благополучно улеглись у подножия склона. Взорам открылась винтовая лестница, ведущая внутрь горной обсерватории.

Внутри было темно. Поскольку Илиана не ощущала присутствие какой-либо жизни, Сирелина выпустила сразу несколько осветительных сфер, порхнувших в разные стороны. Благодаря такой подсветке, разогнавшей кромешный мрак, спустившаяся группа смогла хорошенько осмотреться. Судя по состоянию внутреннего убранства, обсерваторией давно не пользовались. Пыль вперемешку с паутиной и каким-то невнятным мусором лежала толстым слоем, спрессовавшись в серую неприятного вида массу. Она покрывала огромный телескоп, простаивающий почем зря в ныне бесполезном помещении, свисала по стенам длинными волокнами, стелилась на столах и облепляла их содержимое. Кругом лежала печать запустения, способная вселить уныние в сердца истинных любителей астрономии. Монастырь имел в своем распоряжении великолепный образчик сложной оптики для наблюдения за небом с целым набором сопутствующих инструментов, и все это хозяйство бесплодно ржавело, брошенное на произвол судьбы. Да, определенно Манипуляторам не было ни малейшего дела до звезд, комет и прочих небесных тел, во всяком случае с научной точки зрения. Сирелина, велев спутникам не разбредаться, ходила по обсерватории, заглядывая в соседние помещения. После оплошности с люком ее внимательный взгляд старался примечать малейшие детали, выискивая все что могло пойти на пользу делу. Потревоженная пыль набивалась в ноздри, вызывая непреодолимое желание чихнуть, и мало кто сейчас удерживался чтобы не заткнуть нос ладонью и не издать приглушенный звук вырывавшегося из легких воздуха. К едкому запаху пыли примешивалось что-то еще. Аромат каких-то химикатов вкупе с совсем уж странными запахами. Испуганно взвизгнув, Ашира вскоре обнаружила источник одного из них. Это был мумифицировавшийся труп, привалившийся в уголке за одним из стендов звездного неба. Череп, покрытый слоем вездесущей серой массы, таращился пустыми глазницами в никуда, а костяшки пальцев покоились поверх попорченного временем одеяния. Сирелина, подойдя на зов, быстро идентифицировала умершего. Вероятно, это был один из подлинных монахов, некогда населявших Аш-Гарон. Не исключено, кто-то из тех, кто прежде работал в обсерватории и теперь упокоился прямо в ней как в своеобразном склепе. Само же присутствие трупа ее не удивило. Черные колдуны использовали покойников для самых разных ритуалов и в некоторых случаях они даже становились необходимым элементом интерьера. Если ее догадка верна и эта мумия не случайность, то где-то поблизости должны находиться и остальные.

Подозрения чародейки вскоре подтвердились. В одном из боковых помещений обнаружилось еще несколько тел, а затем и в главном зале обсерватории в закутках под нагромождением пыли и тряпок. Сирелина отметила, что ни на одном из мертвецов не лежала печать насильственной смерти, но и позы не свидетельствовали о тихом уходе из жизни. Принесли их сюда или нет, складывалось впечатление что эти люди были отравлены и последние минуты их существования оказались не из легких. Сама отрава, проникшая в организм в изрядной дозе, вполне могла вызвать последующую мумификацию, и чародейке из занятий в Запретном чертоге была известна парочка таких отнюдь не гуманных снадобий. М-да, нынешние обитатели Аш-Гарона человеколюбием явно не отличались и незваных гостей уж точно хлебом-солью встречать не станут.

Проход к монастырю отыскался в одном из углов обсерватории сразу за небольшим промежуточным помещением. Радость этого открытия была преждевременна, поскольку здесь отряд столкнулся с непреодолимой преградой. Металлическая дверь оказалась наглухо запечатана и все усилия ее открыть ни к чему не привели. Дело было не только в том, что створки залили каким-то сплавом — судя по ряду признаков, по другую сторону имелся завал. Даже Сирелина затруднилась предположить что здесь произошло. Возможно, стены монастыря хранили какую-то трагедию, и укрывшиеся в обсерватории люди сами попытались преградить дорогу преследователям, стараясь избежать уготованной им участи. Как бы там ни было, ход оказался перекрыт и больше в обсерватории не наблюдалось ничего полезного.

Отряд уже собирался вернуться ко входу в верхний тоннель, когда Флея вдруг остановилась, принюхиваясь, как и Сирелина, к атмосфере запущенного зала с большим телескопом.

— А вам не кажется, что воздух здесь не такой уж затхлый и не совсем соответствует давно отрезанному от внешнего мира помещению? — сказала она ни к кому особенно не обращаясь.

— Видимо, система вентиляции все еще функционирует, — отозвалась чародейка.

— Или же это тянет из шахт противовеса, — заметила Талара. — Мы ведь их не проверяли.

— Полагаешь, стоит? — пытливо осведомилась остановившаяся Сирелина.

— А что мы теряем? — поддержала подругу Илиана. — Между прочим, если строители совместили эти глубокие шахты с вентиляцией, сделав вертикальные ходы сообщающимися с чем-то внизу, то это довольно удачный замысел. — Тяга обеспечит непрерывный приток воздуха, а правильно поставленные фильтры очистят его и заглушат постоянное завывание.

— Что ж, давайте попробуем, — подумав, кивнула чародейка. — Вряд ли из этого что-нибудь выйдет, но чем черт не шутит.

Конструкция большого телескопа производила впечатление своей массой и габаритами. Эту несусветную тяжесть просто так поднять было нереально, поэтому идея с противовесами стала крайне удачной находкой. В четыре прямоугольные шахты опускались по направляющим огромные набитые камнями клети, висевшие на толстых цепях, а служащим, передвигавшим телескоп вверх и вниз, оставалось лишь устанавливать требуемый баланс, поворачивая главный ворот. Путь к шахтам сыскался в техническом помещении, располагавшемся прямо под плитой центрального зала обсерватории. Вход в него еле нашли из-за нагромождения пыли и мусора, зато когда люк в полу открылся и ступеньки привели исследователей к основанию обсерватории, они обнаружили целую сеть инженерных ходов, обслуживавших всю конструкцию. Часть из них выводила к означенным шахтам. Еще на подходе к ним отчетливо слышалось завывание ветра, вызванного током воздуха. Когда большие решетки сняли, а давным-давно забившиеся фильтры извлекли, глазам разведчиков открылась уходившая куда-то в глубину темная скважина со свисавшими цепями. Такой воздушный поток просто не мог рождаться ниоткуда. Элементарная логика подсказывала наличие внизу какой-то распределенной системы тоннелей искусственного или природного происхождения. После недолгого обсуждения было решено пустить вперед горгулью. Колдовское создание способно легко спуститься по цепи не рискуя сорваться в пропасть, а затем без труда выбраться назад, помогая себе крыльями. Горгулье такое развитие событий пришлось не очень-то по вкусу, но надежда встретить какого-нибудь врага, внушенная ей Сирелиной, придала ей бодрости. Подхватив факел, горгулья нырнула в шахту и вскоре лишь далекий отблеск огонька напоминал о ее существовании.

Вернулась она не скоро. Присутствующие уже начали побаиваться, что сварливое создание где-нибудь застряло, а то и вовсе сгинуло, хотя в последнем случае ее хозяйка почувствовала бы разорвавшуюся связь. Показавшийся в глубине огонек возвестил, что посланница на пути назад. Когда горгулья выбралась из шахты, ее тут же засыпали вопросами. Ответ превзошел самые смелые ожидания. Там, внизу, имелась сеть пещер, примыкавшая к объектам явно рукотворного типа. Дальше рассказ горгульи становился невразумительным. Она плела что-то про озеро огня у железной двери и огромных жуков, которых сокрушила своей булавой. Жуки, мол, не на того напали, а к озеру горгулья близко не подходила — жарковато, да и это место ей очень не понравилось. Оно все насыщено чем-то таким, что лишало сил саму горгулью, поэтому крылатый посланец повернул назад, сочтя свою работу выполненной.

Выслушав разведчика, люди устроили совещание. Специфика мышления горгульи была такова, что не позволяла точно идентифицировать увиденное. Гора Аш-Гарона не принадлежала к огнедышащим, а со слов горгульи выходило так, будто там, внизу, плещется пламенеющая лава, в изобилии заполняющая обширные пространства. Все это никак не вязалось с любыми возможными представлениями об этом месте, поэтому насчет того что именно видело колдовское существо строились разнообразные догадки. На помощь Илианы, увы, рассчитывать не приходилось. Она понимала язык горгулий не больше других, поскольку те формально не являлись живыми созданиями в традиционном понимании, иначе она бы сумела переговорить с ней по-свойски и точно сообщить что та видела и слышала.

В шахту спустились все вместе. Эта задача оказалась намного сложнее, нежели подняться в гору, но при помощи горгулий и заклинательниц путешествие увенчалось успехом. Затем одну из крылатой троицы отправили наверх — приглядывать за проходом в обсерваторию, а две другие, включая разведчика, сопровождали отряд, воинственно помахивая булавами. Разбитый люк Сирелина предусмотрительно прикрыла маскировочными чарами, создававшими иллюзию целости конструкции, на случай если на открытой площадке кто-нибудь появится. Впрочем, с той стороны чародейка подвоха особо не опасалась, чего никак нельзя было сказать о том, куда они дружно направлялись. Шахта закончилась в большом гроте, действительно входившего в сеть пещер. Странный химический запах здесь был очень заметен, и чем дальше продвигался отряд, тем сильнее становилась его концентрация.

— Сера. Помимо прочего, — обронила помрачневшая Сирелина. — Самое оно, если бы мы находились подле жерла действующего вулкана. Вот только здесь-то это откуда?

С версиями никто не спешил. Илиана, ставшая что-то уж больно молчаливой, настороженно ловила малейшее изменение в одной ей видимом пространстве, а на все вопросы отвечала крайне неопределенно. Чародейка не спускала с нее глаз, гадая, чем вызвано такое поведение воспитанницы, но та по-прежнему констатировала что не улавливает присутствие живых существ. Во всяком случае, людей.

Пещера чародейке разонравилась окончательно, когда из-за поворота на тихо продвигавшийся отряд ринулась целая орава каких-то тварей. То ли горгулью неправильно поняли, то ли она не видела особой разницы, но " жуки" по факту смахивали на здоровенных, с собаку, многоножек. Их цеплявшиеся за камень лапки издавали непрерывное шуршание, а хищные серповидные челюсти клацали в предвкушении добычи. На горгулью они напали скорее случайно, так как от нее не исходил привычный запах плоти, чего никак не скажешь о людях. Туловище неприятного вида тварей отдаленно напоминало гусеницу, состоя из кольцеобразных наслоений, утыканных шевелившимися усиками. Промеж складок этих колец просвечивали широкие полосы, наподобие светляков испускавшие оранжевый свет. У пещерных обитателей имелся раздвоенный хвост-жало, и на каждом его конце горело по оранжевой искорке. В глазах читался неутолимый голод. Пол, стены и потолок пещеры быстро заполнялся шуршащими волнами.

— Секвестры! — воскликнула Сирелина.

Резкий удар белоснежным посохом об пол исторг такой мощный выброс света, что передних чудовищ просто смело, разметав на развеивающиеся в воздухе фрагменты. Остальные болезненно заверещали, пряча глаза. Тела мерзкий тварей быстро покрывались тлеющими язвами. Послушницы немедленно присоединились к наставнице, сбивая атакующих бесплотными ударами. Колдовать грохочущие заклинания было нельзя, поэтому девушки отшвыривали ползучего врага назад, давя поодиночке его собственными защитными пластинами. Трое воинов немедленно окружили Илиану, а Бэйл, встав рядом с Сирелиной, держал меч наизготовку, намереваясь поразить любую осмелившуюся подползти гадину. Угроза неожиданно пришла и с другой стороны, откуда к нападавшим явилось подкрепление. Тревожный окрик Алдара — и вот уже заклинатель стихий швырнул в зашедшую сзади лавину насекомообразных струю пламени, щедро обдав им стены пещеры. Те как ни в чем не бывало продолжали быстро приближаться.

— Огонь здесь бесполезен! — крикнула чародейка.

— Понял, — усмехнулся Ювион.

Оттолкнув товарища, он развел локти, выставив перед собой ладони, а затем резко выбросил их вперед. Ударивший поток ледяного воздуха был настолько плотным, что тварей сорвало с каменной поверхности и швырнуло назад, причем часть из них прямо на лету покрылась слоем инея. Да, холод пришелся им явно не по вкусу. Первые ряды живо утратили подвижность и беспомощно шевелили лапками, упав на спину. Остальные испуганно заверещали, не решаясь ринуться в новое наступление. Протянув пальцы вперед, Ювион сделал резкое движение, будто сжимал в кулаке какую-то вязкую субстанцию. Одна из гадин неожиданно заледенела прямо на глазах. Стихия холода вонзилась в нее миллионом острейших игл, вгрызаясь в туловище неумолимой хваткой. Вместо активно двигавшегося существа с потолка пещеры рухнуло на пол ледяное изваяние. Рухнуло и разлетелось на множество зазвеневших осколков. Ошарашенный Ювион и сам не ожидал такого эффекта, однако тут же проделал это с другой тварью, а затем стал по очереди разить и прочую гнусь, почуявшую неладное. Да, твари уже поняли, что связались с кем-то таким, кому попадаться явно не стоило. Пока Сирелина и Флея громили врага спереди, Лада и Ашира присоединились к Ювиону, задав сунувшимся с тыла монстрам хорошую взбучку. Не остались в стороне и горгульи. Размахнувшись, они метко швыряли булавы в головы нападавшим и почти каждый бросок сопровождался мерзким хрустом поверженной плоти. Тут только и выяснилось, что брошенная булава преспокойно возвращается им обратно в руки сродни бумерангу, только без всяких заумных траекторий. Открытие оказалось просто потрясающим, а ценность крылатых существ в глазах присутствующих немедленно выросла. Сообразив, что дело дрянь, уцелевшие твари обратились в паническое бегство. Люди, возможно, оставили бы их в покое, не рискуя соваться напролом в неизвестные ходы, но горгульи, ринувшаяся каждая в свою сторону, не оставили врагу не единого шанса. Они орудовали булавами до тех пор, пока последний из нападавших в корчах не рухнул на пол, сочась неким подобием крови из размозженного туловища.

— Что это было? — выдохнула Талара, слегка раздосадованная тем, что ей никого не удалось порешить.

В ближний бой принцессу просто не пустили, а Бэйл в какой-то момент даже придержал ее за шиворот.

— Секвестры. Падальщики скверны. Мертвая плоть, обретшая такую вот омерзительную форму, — отозвалась Сирелина.

Кристалл на ее посохе подозрительно светился, и это наводило на известные размышления.

— Они опасны? — уточнила принцесса.

Чародейка, сообразив, что ханская дочь, в отличие от послушниц, явно не в курсе с чем они сейчас столкнулись, собралась прочесть небольшую лекцию, но это сделала за нее Илиана. Вкратце она объяснила подруге откуда появляется эта мерзость и на что она способна. Да, Секвестры опасны. Возможно не поодиночке, но такой толпой они представляли смертельную угрозу и разорвали бы отряд в клочья, если бы не отпор со стороны заклинателей. Огонь на них не действует, как и на большинство исчадий скверны, зато холод разит их наповал в несколько раз сильнее, чем какое-нибудь обычное существо.

— Так что конкретно для нас они, как ты сама убедилась, проблемы не представляют, — завершила Илиана свой рассказ. — Проблему представляет то, откуда они, собственно, появились.

— Это верно, — озабоченно кивнула Сирелина. — Такое количество Секвестров из ниоткуда не возьмется. Рядом должен быть чрезвычайно мощный источник скверны, чтобы породить такое количество падальщиков. Я начинаю подозревать, что в донесении нашего доблестного разведчика таится крайне зловещая истина…

Схватку с Секвестрами удалось провести без лишнего шума, чреватого обвалом и демаскировкой. Заклинатели обходились наиболее беззвучными чарами, а воины старались им не мешать, ограничиваясь охраной ближнего пространства. Разве что горгульи порой промахивались булавами, и их оружие стучало по камням, но этот стук тонул в различных шумах, гулявших по сети пещер. Убедившись, что враг повержен и более никто не помышляет о нападении, отряд осторожно двинулся дальше, ведомый уже побывавшим здесь разведчиком. Обе горгульи, перебившие уйму мерзких тварей, от радости пребывали на седьмом небе и даже перестали ворчать, найдя поход стоящим своего благосклонного внимания. О Сирелине с Илианой сказать тоже самое было никак нельзя. Они хмурились, чем дальше, тем больше, и то и дело переглядывались, как бы ища друг у друга подтверждения своим подозрениям.

Тоннель постепенно спускался все ниже, а химические запахи становились все отчетливее. В какой-то момент до Талары дошло, что глухой шум, наполнявший пещеру — это шум бегущей воды. По мере продвижения вперед он усиливался, а замшелые камни становились влажными. С открывшегося перекрестка, носившего явно рукотворный характер, вбок уходил тоннель, откуда звук воды доносился особенно отчетливо. Перекресток был хорошо обработан резчиком, проходы забраны в узорные арки, а подле каждого имелась надпись на старинном языке Железных земель.

— Главный канал и Резервуар, — прочла принцесса, быстро изучив выбитое в облицованном камне. — И что сие означает?

— То, что и написано, — усмехнулась чародейка. — Ты же вроде изучала записи об Аш-Гароне.

⇐ Предыдущая 22 23 24 25 262728 29 30 31 Следующая ⇒