Часть III 20 страница

— Постой, ты хочешь сказать… Неужели ты имеешь в виду?.. — не договорив, ахнула Сирелина, сообразив, куда клонит воспитанница.

— Да, я имею в виду Талару, — кивнула Илиана. — Она принцесса крови по праву рождения. Я полагаю, такое развитие событий отнюдь не исключено.

— Но почему? Даже если так, почему вдруг она станет мишенью? — допытывалась чародейка.

— Унаследовав империю отца, она изгонит черных колдунов. Возможно, объявит их вне закона так же, как хан сейчас объявил чародеек. Уж мы-то с тобой в курсе почему, — пояснила девушка. — А тех это вряд ли устроит, и кто знает какими средствами они попытаются удержаться у власти. Или отомстить тому, кто низверг их с вершины в пропасть.

Сирелина, взвесив все за и против, нашла такую версию не лишенной смысла. Хорошего, правда, в ней все равно было мало, учитывая заявленное развитие событий, но утешал тот факт, что провидцы предсказывали возможное будущее, а не гарантированно свершающееся. Существовали и разночтения, чья ширина варьировалась в зависимости от четкости и конкретности видения, хотя в данном случае особых альтернатив не наблюдалось. К описанному Галаной было крайне проблематично притянуть какое-либо другое событие, так что Илиана, пожалуй, была права. Сомневаться же в предсказаниях девчушки не приходилось. Сирелина присутствовала при ее откровениях впервые, но Илиана уже имела возможность убедиться в их не безосновательности. Да и ребята в Аберидже успели кое-что рассказать…

— Знаешь, что это означает? — вдруг с самым серьезным выражением лица произнесла чародейка.

— Что? — невольно спросила девушка.

— Что принятых Советом мер все-таки недостаточно, — пришла к выводу Сирелина. — В противном случае наша провидица сейчас не увидела бы нахлынувший на нее кошмар.

Пришедшая в себя Галана как обычно ничего не помнила с того момента, как ее посетило видение. Спутницы, многозначительно переглянувшись, не стали посвящать ее в детали собственного же предсказания, чтобы почем зря не пугать хлопавшую глазами девчушку. Эта тема предназначалась совсем для других ушей. Они погуляли еще немного по оранжерее, давая девочке возможность полностью восстановиться, а потом Сирелина отвела ее к занимавшимся врачеванием сестрам — так, на всякий случай. Илиана все еще побаивалась применить к Галане свою силу, поэтому было решено прибегнуть к традиционным методам.

Сирелина просто из кожи вон лезла, чтобы убедить Совет перейти к более решительным действиям. Частично ей это удалось. Было, разумеется, наивно полагать, что старшие сестры не в состоянии обойтись без ее вмешательства и только и ждут предложений Странствующей сестры как манны небесной. Вместе с тем они признавали обоснованность прежних доводов Сирелины. К ним вовремя не прислушались, и теперь ей шли навстречу как бы в качестве реверанса, не оправдывая свои ошибки и не желая допускать новых. Идея с горгульями посетила не одну Сирелину. Когда она явилась переговорить с наставницей, та сообщила, что уже думала об этом. Более того, в прежние времена чародейки активно использовали крылатое воинство, о чем можно найти упоминание в летописях. Правда вряд ли это были нынешние привычные к мирному существованию горгульи, но выбирать особо не приходилось. На Совете Арадора выдвинула предложение немедленно начать обучение воздушной армии, а Сирелина добавила про необходимость разместить ее не в обители, а сразу в Данерхейме. Первый пункт вопросов не вызывал, и, поскольку все чародейки уже обдумывали подобный шаг, он был принят единогласно. Обсуждение второго затянулось, но в конечном счете Сирелина сумела убедить достаточно старших сестер, чтобы голосование прошло в ее пользу. Крепость будет прикрыта с воздуха должным образом, и пока армия Ганхельда защищает ее на земле, горгульи закроют для врага небо. Вот только они, скорее всего, значительно уступают кронусам числом. Стало быть, требуются дополнительные меры, чтобы выровнять баланс и не допустить бомбардировки Данерхейма Липким огнем. Немезия взяла этот вопрос на себя, обещая решить его как можно скорее. В самом деле, кому как не заведующей Запретным чертогом подготовить оружие против порождения темного колдовства?

Вот идея с превентивными атаками необходимой поддержки не нашла. Точнее, не нашла в данный момент. Старшие сестры, еще раз внимательно выслушав аргументы Сирелины, пришли к заключению, что они не лишены здравого смысла. Вместе с тем сейчас требуется в первую очередь выстроить оборонительный рубеж у перевала, а лишь затем переключаться на что-то еще. Одни только Тексенумы требуют колоссальных усилий по транспортировке, установке и настройке. Чтобы покрыть всю многомильную оборонительную линию Данерхейма обители потребуется использовать все свои резервы, как материальные, так и человеческие. В наведении чар будут задействованы все наиболее могущественные сестры, включая Совет. Его временный переезд в крепость состоится не раньше, чем того потребует прямая необходимость, но продолжительность пребывания окажется в зависимости от дальнейшего развития событий. Что же касалось служительниц Гексенхаммера, то им также не стоит распыляться по огромной территории, существенно снижая эффективность своей деятельности. Пусть лучше они сосредоточатся на Орнхольме. Ганхельд уже потерян, а в соседние страны ад-Сейдин не пойдет, если уж нацелился выйти к Лорданскому перевалу. Гексенхаммер не допустит активизации темного колдовства во владениях князя Сильвура и в первую очередь на подступах к Данерхейму. Это приоритетная задача. Сирелина, безусловно, права, когда заявляет, что Ливьянские болота нельзя оставлять без внимания, однако и соваться туда наобум также не следует. Пока организуется защита крепости, чародейки отправят на болота небольшую и незаметную разведгруппу, чтобы оценить масштабы угрозы. На основании их доклада Совет примет соответствующее решение. Аванпостом по-прежнему остается Ардо. В Коулбридж сейчас стекаются разрозненные отряды ганхельдцев, а также множество беженцев. Каролайна с одобрения городского муниципалитета заняла в нем председательское место и теперь руководит распределением солдат и мирных жителей. На дорогах за много миль расставлены дозорные, регулярно докладывающие обстановку. Каролайна прекрасно понимает, что ей не удержать городок, если ад-Сейдин бросит на него хотя бы два армейских корпуса. В случае приближения значительных сил неприятеля она готовит Коулбридж к эвакуации в направлении Данерхейма. Гексенхаммер обеспечит надлежащую безопасность на дорогах и во всех ключевых точках княжества. Наибольшую тревогу вызывают гибридные диверсионные группы противника — черные колдуны, действующие под прикрытием армейских подразделений Красной саламандры. Столкновения с такими группами грозят малочисленным сестрам поражением и недопустимыми потерями. В этом свете предложение Сирелины, а именно сформировать отряды по тому же принципу, что и враг, Совет расценивает как вполне разумное. Только действовать эти отряды станут лишь на территории Орнхольма, а не за его пределами. С князем Сильвуром уже ведутся переговоры, так как он в первую очередь заинтересован в очистке своих земель от сеющих зло вражеских диверсантов. В ближайшее время при нем будет развернуто постоянное представительство чародеек для координации действий между Орнхольмом, королем Ганхельда и Альмирсталом. Совет, исходя из доклада Димиуры, отмечает особо ценный вклад воспитанницы Сирелины. Скорость обмена почтовыми сообщениями увеличилась в несколько раз, а их более точная адресность существенно расширила возможности чародеек. Мобильные группы получат возможность двухстороннего почтового сообщения, что прежде не представлялось возможным. В нынешних обстоятельствах данные новшества являются невероятно важными. Совет одобряет создание особой группы охраны, сформированной на основе как чародеек, так и солдат. За пределами обители эта группа будет сопровождать Илиану всегда и везде, ибо Совет не считает возможным рисковать ее феноменальным даром. Касательно использования остальных возможностей девушки старшие сестры позднее примут отдельное решение, согласуя его с Сирелиной как с представляющей ее интересы наставницей.

Арадора посоветовала Сирелине удовлетвориться решениями Совета, чтобы не вызывать раздражение старших сестер. Сейчас они относятся к ней довольно лояльно и склонны прислушиваться к ее инициативам, но перегибать палку не стоит. Арадора согласна, что Совет проявляет излишнюю осторожность, но эту осторожность вполне можно понять. Сирелина, скрепя сердце, пообещала быть сдержаннее. Ей все-таки удалось убедить чародеек перенести красную черту с Данерхейма на всю границу Орнхольма и принять часть предложенных ей мер. С остальным придется повременить. Во всяком случае, официально. Ведь никто не запрещал Сирелине заняться кое-чем самостоятельно, что она с успехом практиковала все последние годы. Кстати, плоды этой самодеятельности теперь признают и в Совете. Впрочем, не все из них. Полную версию событий в Аберидже Сирелина поведала лишь Арадоре, включая разговор со Сферой, Рефендари и Эмбринусы. Услышанное было настолько невероятным, что Арадора поначалу даже не поверила, пока Сирелина не предъявила доказательства в лице нерушимой печати. Странствующая сестра никогда не видела свою наставницу в таком восторге и смятении одновременно. Вид драгоценных камней, по факту оказавшихся Эмбринусами, произвел на нее неизгладимое впечатление, как и само открытие их существования. Когда эмоции схлынули и Арадора вновь обрела привычное ей рассудительное мышление, она сообщила, что сама переговорит с Настоятельницей, выбрав для этого подходящее время. Сделанное Сирелиной открытие вне всяких сомнений имеет колоссальную важность, поэтому Арадора даже попеняла ей за столь долгое его утаивание. Теперь же стоило распорядиться им правильно. Как именно — разговор отдельный. Сирелина должна понимать, что она не может присвоить себе все найденное в Аберидже. Печатью наверняка придется пожертвовать. Столь бесподобный инструмент должен служить всей обители, а не одной сестре. В остальном же Арадора постарается сохранить за Сирелиной существенные права, принадлежащие ей как первооткрывательнице. Дело будет представлено так, будто Сирелина узнала про все это лишь во время своей последней поездки, а сразу не сообщила ввиду более неотложных дел. Ведь как минимум наполовину это действительно соответствует правде.

Не забыла Арадора и про принцессу Талару, как не забыла про нее и Настоятельница. Пока этот вопрос открыто не поднимался, но старшие сестры хотели точнее узнать, на какую именно помощь они могут рассчитывать от ханской дочери. Сирелина, опустив вышеупомянутые подробности, про остальное все же рассказала, поэтому поведение Талары и ее вклад в побег из Абериджа был доведен до сведения Совета. Сирелина пообещала переговорить на сей счет с Илианой, ибо вопрос был сложный. Она хорошо помнила слова принцессы, вот только не всегда можно провести черту между ударом по черным колдунам и противостоянием ее отцу.

Буквально за день до прибытия армии Ганхельда в Данерхейм из крепости пришли неприятные вести. Во рву обнаружили нескольких Водяных и лишь благодаря повышенной бдительности чародеек они были вовремя обезврежены. Сами они там появиться ну никак не могли, поэтому сестры с утроенным вниманием обшаривали окрестности. Впрочем, обнаружить заклинателя никто особо не рассчитывал, так как тот почти наверняка давно покинул место преступления. Когда нашли логово Водяных, в нем сыскался один целый Овумус — нечто вроде крупного, с кочан капусты яйца, из которого вылупляется колдовское создание. Яйцо было поднято на поверхность при помощи воздушного пузыря. В отличие от осколков других Овумусов, уцелевший экземпляр почему-то не сработал, и Водяной из него так и не появился. Об этом никто не горевал, зато такая улика красноречиво говорила сама за себя. Сотворить Овумус по плечу только очень могущественному заклинателю, и обычная ведьма, пусть даже она злющая как черт, на это попросту не способна. Вероятно, некто подкинул полдюжины зловещих яиц в яму на дне рва и благополучно удалился, никем не замеченный. Возможно, те самые колдуны, уничтоженные в Данерхейме во время происшествия с Илианой. Собственно, и Водяных чародейки обнаружили только потому, что после этого стали хорошенько проверять всю крепость. Гексенхаммер использовал Светляков — эдакий сгусток колдовства, нечто среднее между чарами и полноценным существом. Для исследования водоемов и обеззараживания их от всякой погани трудно представить что-либо лучше. Сам по себе Светляк существовать не мог, поэтому для его использования требовалось присутствие сильного заклинателя, но ныне в Данерхейме в них недостатка не было. Светляк, курсируя под водой, периодически испускал яркую вспышку света, сродни той, которой сестры угощали порождения темного колдовства. Окажись одно из них неподалеку — реакция на вспышку выходила соответствующая. Светляк либо цеплялся к нечисти и сжигал ее, либо нечисть сама атаковала его примерно с тем же результатом. Водяные, получив ожоги, набросились на Светляков и эту схватку быстро проиграли, а из их логова чародейки добыли свидетельство их появления во рву Данерхейма. Противник вряд ли рассчитывал нанести какой-либо ущерб столь незначительным количеством тварей. Скорее, это был пробный шар; проверка, как приживутся воплощения темного колдовства прямо у сестер под носом. Так или иначе, теперь Гексенхаммер регулярно проверял ров и все ближайшие водоемы во избежание новых сюрпризов. Приходилось признать, что расклад сил пока не в пользу чародеек. Технически они были сильнее врага, исключая таких специфических личностей как Дегонис, но их было меньше и они просто не успевали везде и всюду. Осторожность Совета, решившего ограничиться одной лишь территорией Орнхольма, выглядела в этом свете вполне оправданной. Манипуляторы плюс пошедшие у них на поводу ведьмы брали числом, обильно плодя всякую гадость. Для опытной чародейки их потуги не представляли значительных затруднений, а служительницы Гексенхаммера и вовсе разделывались с порождениями тьмы без труда. Вот только пока они зачищали одну область, враг заражал две других. Чародейки еще могли обеспечить безопасность Орнхольма, но за его пределами отныне довольствовались самым необходимым. Такое вынужденное бездействие было довольно чревато, ибо если Дегонис и его компания продолжат в том же духе, то они превратят все северные земли в один огромный рассадник злобных порождений темного колдовства. Совет чародеек это понимал, но предпочел хорошо контролировать одну наиболее важную территорию с собственным плацдармом, нежели несколько, но посредственно.

В середине октября, когда Талара получила письмо от Илианы, армия Ганхельда вступила в Данерхейм. При штабе тут же организовали прямое взаимодействие между королем Олафом VII и князем Сильвуром, отправившим в крепость четыре полка — вдвое больше, чем он изначально обещал. Здесь же, при штабе, устроили свое представительство и чародейки, продолжавшие укреплять древнюю крепость. Судя по последним новостям, легионы Красной саламандры, покинув захваченные оплоты Ганхельда, организованно приближались к границам Орнхольма и должны были их пересечь со дня на день. Это означало, что в пределах полутора недель они появятся у Лорданского перевала. К этому сроку чародейки рассчитывали установить огромные Тексенумы, извлеченные из закромов обители, и сплести защитные чары. Другие же оборонительные меры уже реализовывались вовсю. На башнях теперь круглосуточно дежурили дозорные сестры, приглядывавшие не только за землей и водой, но и небом. Им на помощь явились первые группы горгулий, переквалифицированных в летучих скаутов. Горгулий продолжали обучать прямо в крепости, куда с каждым днем прибывало все больше этих существ. Теперь в окрестностях Данерхейма в любую погоду постоянно кружили дозорные, высматривавшие опасность.

Двадцатого октября передовые полки Красной саламандры остановились ввиду небольшой речушки, журчавшей меж стоявшими под паром полями. Речушка была довольно живописной, как и шеренги пышных ив, клонивших к ее водам свои длинные ветви, еще не утратившие лиственное убранство. Впрочем, солдаты ад-Сейдина явились сюда отнюдь не затем, чтобы полюбоваться местными красотами. Здесь проходила граница, и по другую сторону моста начинались владения князя Сильвура. Следуя приказу, передовые части встали лагерем на холмах с южной стороны речушки, откуда открывался прекрасный обзор. Они не опасались внезапного приближения неприятеля — они дожидались, пока подтянутся остальные полки, поэтому вид быстро приближавшейся группы всадников не произвел на них особого впечатления.

Когда хану Гийюру доложили о прибытии парламентеров, он как раз созвал Малый военный совет. К завтрашнему дню вся армия соберется возле границы, и оттуда до Лорданского перевала останется решающий марш-бросок. Вот только недавние события грозили внести в план кампании существенные коррективы. Судя по донесениям шпионов, покинувшая собственные земли армия Ганхельда явилась прямиком в Данерхейм. Туда же направилось несколько полков Орнхольма, а чародейки развели невиданную прежде активность, занимаясь как крепостью, так и другими населенными пунктами княжества. Все это было очень некстати, поскольку начинало смахивать на худшее развитие событий. Предполагалось что чародейки, даже если сообразят куда направлен удар Красной саламандры, не успеют объединиться с достаточным числом северян, и потеряют перевал, прежде чем смогут кардинально повлиять на ситуацию. Теперь же выясняется, что войска хана еще не покинули Ганхельд, а чародейки уже вовсю налаживают оборону крепости. Такая расторопность наводила на некоторые соображения, невольно заставляя задумываться о серьезной утечке информации. Конечно Ад-Сейдин всерьез не надеялся достигнуть обители без сопротивления, но он уж точно не рассчитывал, что король Ганхельда неожиданно уведет все свои войска прямиком в Данерхейм. Вместо того чтобы оказаться уничтоженной, одна из крупнейших группировок северян заняла наихудшую для южан стратегическую позицию, куда теперь мало-помалу стекались и прочие гарнизоны. Князь Сильвур еще к ней не примкнул, но его дальнейшие действия наверняка будут основываться на приказах хана Гийюра. Выжидательная позиция правителя Орнхольма имела определенное преимущество, позволяя отвечать на поведение Красной саламандры, а не угадывать его. В ином случае это не играло бы особой роли, но ад-Сейдина существенно поджимало время. Возиться сейчас с князем для него недопустимая роскошь. Хан как раз слушал шепот склонившегося к нему Баратиса, традиционно представлявшего своего учителя, когда в шатер вошли приглашенные парламентеры.

Колдун и чародейка признали друг друга с первого же взгляда. Казалось, от промелькнувшей между ними враждебной искры сама атмосфера внутри насытилась предгрозовым напряжением, вызывая привкус электричества. Хан тоже догадался, что группу возглавляет не простая женщина, хотя ему куда меньше понравилось присутствие в ее свите старших офицеров Орнхольма и Ганхельда. После церемонного обмена любезностями властелин Железных земель осведомился с какой целью явились посетители.

— Только с одной: передать вам это послание, — сообщила женщина, протягивая хану большой запечатанный свиток.

— От чьего имени? — осведомился ад-Сейдин, сделав приближенным знак взять бумагу и передать ему.

— Там все написано, — лаконично изрекла женщина.

Командующий легкой кавалерией, приблизившись к чародейке, взял свиток и передал его Баратису. Придворный колдун лично проверял подобную корреспонденцию на предмет не таит ли она в себе какой-либо угрозы для повелителя. Баратис поскреб печать, намереваясь сломать ее и изучить свиток, но у него ничего не вышло.

— Можете не стараться — эту печать способен открыть только тот, кому адресовано послание, — усмехнулась чародейка.

— Верным слугам Великого хана под силу совладать с любым заклинанием, — огрызнулся Баратис.

— Это вряд ли. Если, конечно, вы не научились преодолевать могущество Рефендари, — небрежно обронила женщина.

Колдун заметно побледнел. Свиток в его руках дрогнул. Он воззрился на него так, будто только сейчас увидел.

— Властелин Железных земель может без опаски ознакомиться с содержимым этого свитка. Единственное заклятье, лежащее на нем — заклятье неприкосновенности печати. Оно совершенно не опасно. В этом мои сестры дают слово, — сочла нужным добавить чародейка, видя колебания хана.

Тот сделал нетерпеливый жест. Баратис было запростестовал, но ад-Сейдин и слушать ничего не желал. Еще не хватало, чтобы в присутствии парламентеров его сочли трусом. Без малейшего труда сломав печать, что совершенно не понравилось колдуну, хан погрузился в чтение.

Послание оказалось довольно коротким. Союзные войска Орнхольма, Ганхельда и Альмирстала в одностороннем порядке объявляли территорию князя Сильвура неприкосновенной. Любой пересекший ее представитель Красной саламандры будет уничтожаться. Если армии ад-Сейдина перейдут границу Орнхольма, Альмирстал объявит хану войну и оставляет за собой право использовать любые средства не только для выдворения его солдат, но и для наведения порядка на землях своих союзников. Кроме того, Альмирстал приложит все усилия, чтобы колдовские силы на службе ад-Сейдина были уничтожены вне зависимости от своего местонахождения.

Дочитав, хан передал свиток командующему гвардией и воззрился на невозмутимо стоявшую женщину неопределенного возраста. Послание звучало четко и ясно. Оно не предполагало торг и ни о чем не спрашивало — оно проводило красную черту без всяких если бы да кабы. Игра в кошки-мышки кончилась. Чародейки, так и не получив от ад-Сейдина внятных объяснений, взяли инициативу в свои руки и объединили ближайших соседей. Их больше не интересовало что он задумал — они обозначали границу своих интересов, за которой начиналось открытое противостояние.

— Вы ждете от меня какого-либо ответа? — спросил, наконец, хан, нарушив молчание.

— Нет. Нам поручено лишь передать вам послание и убедиться, что вы с ним ознакомились, — ровным голосом отозвалась чародейка. — Теперь наша миссия выполнена и у нас более нет причин задерживаться в расположении ваших войск.

Баратису безумно хотелось порадовать своего учителя пленной чародейкой. До сих пор, несмотря на все старания, ни одну из них не удалось захватить живой. Впрочем, это мало кому было по силам, а у самого Дегониса и наиболее могущественных Манипуляторов хватало и иных забот. В конце концов, когда обитель чародеек будет уничтожена, колдуны смогут спокойно заняться уцелевшими и заполучить их в свои руки, а до тех пор с менее приоритетными задачами придется потерпеть. Хан, словно угадав мысли своего приближенного, поманил к себе Хиврана.

— Проследи чтобы парламентеры беспрепятственно пересекли границу Орнхольма, — приказал он не терпящим возражений тоном. — Любой кто осмелится посягнуть на их жизнь или свободу заплатит своей головой, вне зависимости от занимаемого ранга.

Хан был человеком слова. Он без зазрения совести собирался напасть на обитель и перебить столько чародеек, сколько потребуется для претворения его плана в жизнь, но он никогда бы не посягнул ни на одну из них, пока она пребывала в охраняемом воинской честью статусе. Начальник легкой кавалерии приложил руку к груди и склонил голову в знак повиновения. Затем пригласил посланцев следовать за собой.

Малый военный совет продлился до середины ночи. Баратис, успев известить обо всем учителя, выполнял его инструкции и говорил ровно то, что велел ему Дегонис, а по большей части слушал. Верховный колдун, столкнувшись с непредвиденными событиями последних трех недель, сам был глубоко озадачен и пребывал в некоторой нерешительности. Его идеально разработанный план постигала одна неудача за другой. После провала в Фербуре и Аугосте последовал откровенный разгром у башни Ардо. Вместо того, чтобы избавиться от аванпоста Гексенхаммера и сделать Коулбридж перевалочным пунктом Манипуляторов, колдуны практически выдали свои враждебные намерения. Но кто же мог представить, что башня устоит, а ее защитники ликвидируют отправленную группу? При этом войска Ганхельда, покинув собственную страну, заняли Данерхейм, где стали объединяться с людьми князя Сильвура, и складывающая ситуация производила безрадостное впечатление. Хуже и не придумаешь. Похоже, чародейки каким-то образом пронюхали про замысел Дегониса, иначе откуда бы им знать что надо делать. Ведь что у них, что у северян была просто уйма вариантов как поступить, а они умудрились выбрать наименее очевидный, зато тот единственный, который всерьез угрожал нарушить план верховного колдуна. Они действовали столь четко и слаженно, что вероятность простой случайности быстро стремилась к нулю, заставляя предположить утечку сведений. Но как?! И от кого?! А тут еще среди северян поползли слухи о великой силе чародеек, способной исцелять умирающих и поднимать стеной реки. Этого еще не хватало! Манипуляторы так славно потрудились, подрывая боевой дух солдат и простонародья, а тут на тебе! Ломая голову над поступавшими донесениями, Дегонис впервые за долгое время перестал торопить ад-Сейдина и сам засомневался в целесообразности нанесения скорейшего удара. Близилась зима, и в случае чего армия Красной саламандры рисковала оказаться в тяжелом положении. Победа безусловно поставит крест на сопротивлении противника и приведет к его неминуемому и окончательному разгрому. Если же если крепость выстоит, что в нынешних обстоятельствах уже не исключено, кампании грозил крах, а это тоже поставит крест, только на замыслах самого Дегониса. Верховный колдун, как ни напрягал голову, так и не мог прийти к какому-либо решению. Эх, если бы он тогда не потерял целый месяц в Калихари… Баратис, получив указания учителя и вернувшись в ханский шатер, в основном помалкивал, оценивая творившиеся в ставке настроения.

Мнения разделились. Часть советников считала, что кампанию следует отложить до весны, а дальше и видно будет. Объединение северян у Лорданского перевала не вписывается в оставшиеся сроки, а полномасштабная война с чародейками особого энтузиазма и вовсе не вызывает. Были и такие, что настаивали на продолжении похода. Дела, мол, действительно складываются не лучшим образом, но если перенести наступление на весну, то северян станет только больше. К армиям Орнхольма и Ганхельда подтянутся войска их соседей, весьма недовольных тем, что в их краях хозяйничают южане. Польстившись на щедрые посулы и подарки ад-Сейдина, некоторые из правителей были готовы на некоторое время закрыть глаза на происходящее, но лишь на некоторое. И с более внятным пониманием замыслов Властелина железных земель, чтобы самим не пасть жертвами его неуемных амбиций. Хан до поры успешно тянул кота за хвост, рассылая послов и обещая вскоре навести полную ясность. Вот только всерьез он этого делать не собирался, рассчитывая уничтожить чародеек до того, как придется давать объяснения. Его дипломатия резко ухудшится, когда все названные сроки выйдут.

У хана имелось свое мнение, но на сей раз он очень внимательно прислушивался к речам советников. Обратил он внимание и на непривычное молчание Баратиса. Поскольку голоса разделились примерно поровну, ад-Сейдин тем более не желал пороть горячку. Своей волей он мог бы отдать любой приказ, но теперь не спешил, оказавшись на распутье. Армия сосредотачивалась у границы Орнхольма и следовало решить пересечет она ее завтра или нет. Решить взвешенно и разумно. Хан ничуть не боялся ультиматума чародеек, хотя и не относился к нему легкомысленно. Ввиду их стратегической позиции он опасался не успеть осуществить задуманное. Пора было, однако, принять один из вариантов и закругляться, иначе совет без толку прозаседает до утра. Поднявшись, ад-Сейдин призвал приближенных к молчанию. Все напрягли слух, желая узнать что сейчас сообщит повелитель. Это, однако, так и осталось неизвестным. В шатер, откинув полог, вошел запыхавшийся гонец и, поклонившись, вручил хану срочное донесение. Развернув бумагу, тот быстро прочел содержавшиеся в ней строки; затем положил на стол перед собой, на который как-то неожиданно тяжело оперся руками. Присутствующие продолжали молчать, ожидая когда ад-Сейдин что-нибудь скажет. Выражение его лица оставалось совершенно неопределенным, но некоторые заметили, что через лоб пролегла глубокая складка.

— Это от Дир Абала, командующего флотом, — изрек вдруг хан Гийюр спокойным голосом, в котором едва улавливались обуревавшие его эмоции. — Из-за рано ударивших морозов верховья Шиалы сковал лед. Чтобы не допустить гибели кораблей, командующий был вынужден отдать приказ отступить к Тиролю. Передовые части Ранхельма уже переправляются на западный берег.

К вечеру следующего дня в Данерхейме, а затем и в Альмирстале узнали чрезвычайно важную новость: легионы Красной саламандры покидают приграничную зону и отступают.

– 7 –

Каждый раз, когда Талара считала, что хуже уже и быть не может, выяснялось обратное. Попадая в очередные неприятности она обещала себе впредь стать осмотрительнее, но каждый раз все повторялось, просто на новый лад. Принцесса была не в состоянии обойтись без приключений на свою голову, и, формально помня про данный зарок, постоянно находила оправдание очередной затее, усердно претворяя ее в жизнь. Вот и теперь, сидя у костра, ханская дочь задумчиво созерцала игру пламени, весело вздымавшего оранжевые язычки к ночному небу, и размышляла о текущем положении вещей. Припоминая все свои предыдущие выходки, она приходила к выводу, что последняя получилась совсем из ряда вон. В сравнении с ней остальные смахивали скорее на детские шалости. Да, нынче уж точно хуже не придумаешь. И угораздило же ее встрять в такие неприятности?.. Что же теперь будет?.. Таларе, впрочем, означенные мысли были не в новинку, и они посещали ее всякий раз, когда девушка с головой окуналась в новое кстати подвернувшееся дельце, а затем, хлебнув лиха, соображала как докатилась до жизни такой. Правда было не исключено, что грабли, на которые она с завидной регулярностью наступала, и впрямь постепенно становились все толще и мимикрировали под другой садовый инструмент, щедро разбросанный вокруг обители ее неугомонного характера.

⇐ Предыдущая 15 16 17 18 192021 22 23 24 Следующая ⇒