Часть III 17 страница

Сложнее всего было пробраться во дворец самый первый раз, когда Талара и Илиана распрощались перед долгой разлукой, ведь окрестности были наводнены патрулями Имперской стражи и отрядами гвардейцев. Несмотря на риск, Илиана отправилась с принцессой, чтобы передать той с рук на руки сову и показать свое тайное убежище. Стражники не посмели досматривать спутников ее высочества, равно как и задавать вопросы, поэтому Талара беспрепятственно провела ребят в свои владения вместе с Илианой, прятавшей лицо под вуалью. Ее же она позднее вывела обратно и благополучно доставила в условленное место к Бэйлу и Сирелине. С тех пор прошло больше месяца, и Талара с растущим нетерпением ожидала весточки от подруги, каждый день проверяя открытое ей убежище. Сова давным-давно отбыла, но до сих пор не возвращалась. Принцесса томилась снедавшей ее тайной, желая побыстрее сообщить ее тем единственным людям, кто мог ее выслушать. За содеянное с Илианой она возненавидела Дегониса, но все-таки не смотрела на каждого колдуна как на врага. Ныне все изменилось. При встрече с кем-то из них Талара с трудом сохраняла невозмутимый вид, потому что перед глазами у нее стоял подвал и приносимые в жертву люди. Теперь она ненавидела их всех. Эти злые прислужники демонов должны были заплатить за свои бесчеловечные преступления, и принцесса приложит все усилия, чтобы возмездие настигло этих чудовищ в серых и черных балахонах. Больше она себе иллюзий не строила. Вероятность того, что отъявленными негодяями являются лишь Дегонис и несколько его ближайших сподвижников, включая тех, в подвале Ин-Хашуфа, а остальные ничего и знать не знают, верно служа повелителю Железных земель, попросту исключалась. Если раньше у принцессы еще и оставались какие-то сомнения в том, что она водит знакомство с Сирелиной, а формально и с другими чародейками, в то время как отец с ними воюет и вообще объявил вне закона, то теперь они окончательно развеялись. Талара порой приходила в смятение от складывающейся ситуации, но не видела иного выхода, кроме как положиться на своих друзей. Как это ни парадоксально, но теперь только они могли помочь не только ей, но даже ее отцу и всему государству, и она, Талара, окажет им любое содействие, чтобы разоблачить негодяев и вывести их на чистую воду. Она никогда не предаст отца, но если для его же блага следует заключить негласный союз с теми, кого он считает врагом — так тому и быть. От осознания этого факта принцессе становилось совсем паршиво. Ее сердце прямо-таки разрывалось на части между чувствами к отцу и жаждой справедливости. То, что Талара делает и как себя ведет в его глазах ведь и будет означать самое настоящее предательство! Силы небесные, ну за что же она загремела в такой моральный кошмар?!. Да, теперь принцесса испытывала примерно то же самое, что довелось пережить и Илиане, когда та оказалась между лучшей подругой — дочерью человека, причинившего столько горя ее родным, — и чародейкой Сирелиной, за которой гонялась вся городская стража. И точно так же как Илиана принцесса отказывалась делать выбор, решив довериться судьбе и велению своего сердца.

Дэя так и не поняла, почему Талара ни с того ни с чего подарила ей чудесную бриллиантовую заколку. Прекрасно ограненный камень был просто изумителен, и юная разбойница очутилась на седьмом небе, не сводя глаз с потрясающей игры света. Уроки Дэи принцессе очень даже пригодились и она, желая развить оказавшийся столь полезным навык, попросила продолжить обучение. Дэя, польщенная оказанным ей вниманием, с энтузиазмом согласилась, пообещав сделать из подруги такую же доку по части замков, как и она сама. Талара, не ленясь, выкраивала время на эти занятия, хотя означенного времени у нее становилось все меньше. Визирь сообщил, что формальности с ее новой должностью почти улажены, так что вскоре на плечи молодой принцессы ляжет ответственность за все приюты в государстве. Разумеется, у нее будет целый штат служащих и опытных советников, хорошо знающих состояние дел, но, тем не менее, главной теперь будет она. И от нее будет зависеть благополучие сирот, так что если в каком-то приюте с детьми станут обращаться столь же дурно, как в том, где Талара не столь давно устроила разнос, то и винить ей придется в первую очередь себя. Иль Машхан обещал принцессе всяческую помощь и поддержку, и любезно предложил приходить к нему за советом в любое время. Дело было даже не в негласном поручении ад-Сейдина. Визирь, в отличие от многих, действительно хорошо относился к младшей ханской дочери, которая ни разу не вела себя с ним пренебрежительно, хотя он был отнюдь не знатного рода. Иль Машхан сообщил повелителю, что тот может всячески рассчитывать на его помощь, и что он, Иль Машхан, приложит все усилия, чтобы принцесса проявила себя наилучшим образом как ныне, так и впредь. Ад-Сейдин умел читать между строк и остался письмом визиря весьма доволен. Отныне, в случае чего, он мог положиться на своего министра, который вместе с ди-Ортом и да-Эруданом станет верной опорой его дочери, если… Если. Правящая династия не должна прерваться ни в коем случае. В конце октября дочери исполнится семнадцать лет. Всего через год она станет совершеннолетней, и приобщение к государственным делам будет ей лучшим подарком. Талара же не догадывалась о какой-либо подоплеке и искренне радовалась вниманию отца, удовлетворившего ее просьбу самым непосредственным образом. Она всерьез готовилась к новому назначению и предложила Фаризе стать ее помощницей. Уж кто-кто, а эта девушка, заботившаяся о бездомных детях, успела набраться немало личного опыта, и разбиралась в нуждах сирот получше многих. Фариза, тронутая таким отношением, заверила благородную подругу в своей преданности. На том и порешили.

В середине октября секретный чердак вновь стал обитаем. Вернувшаяся сова мирно дремала на насесте, когда объявившаяся принцесса на радостях едва не довела ее до инфаркта. Не будь Шуя знакома с подругой своей хозяйки, она вряд ли позволила бы тискать и трепать себя так, как это делала девушка. Для Талары сова была олицетворением связи с Илианой; той прочной ниточки, что однажды связала их сердца и теперь вела по жизни вместе. При виде пернатого посланника Талара вновь почувствовала что она не одна, и разом воспряла духом. Сова стоически вытерпела все обрушившиеся на нее ласки и негромко ухнула, как бы напоминая девушке о цели своего визита.

Послание отыскалось где и следовало — в специальном цилиндре, прикрепленном к птичьей лапе. Цилиндр был запечатан несколько громоздкой печатью, казавшейся совершенно неуместной, зато Илиана могла быть совершенно уверена, что письмо вскроет только та, кому оно предназначено. Непреодолимое могущество Рефендари давало в этом полную гарантию. Кроме Талары никто не в состоянии снять печать, а попытка разрезать цилиндр посередине привела бы к немедленному уничтожению содержимого. Из надежного хранилища в руки принцессы выпали драгоценные листки, содержавшие весточку от подруги. Листков было много. Тончайшая бумага была исписана с обеих сторон микроскопическим почерком. Илиана, при всех своих уникальных способностях, чародейским даром все же не владела, а значит не могла отправить подруге письмо такого типа, какое Сирелина посылала в башню Ардо. К тому же оно оказалось бы одноразовым. Конечно, помощь чародейки решила бы эту проблему, но Илиана предпочла составить послание собственноручно. Потом достаточно перевести содержимое обычных больших листов на маленькие почтовые, а для этого годилась любая служащая почтовой станции, а не обязательно Сирелина. Ведь именно так поступал и Бэйл, когда ходил отправлять свои сообщения к Зауре. Впрочем, без Сирелины все же не обошлось. Когда Талара распечатала цилиндр, рядом с ней неожиданно появилась Илиана. Она выглядела совсем как живая, разве что слегка смахивала на призрака из-за некоторой прозрачности и чуть светившегося контура. Сбитая с толку сова потянулась к своей хозяйке, но быстро сообразила, что это лишь обман зрения.

— Здравствуй, Талара, — улыбнулась Илиана. — Я бы сказала, что очень рада тебя видеть, но перед тобой лишь мое эхо, заключенное чарами Сирелины. Она делает большие успехи в освоении нового колдовства и была рада создать эту иллюзию. Жаль, что мы не можем поговорить с тобой по-настоящему, но ничего не поделаешь. На письме, которое ты получила, тоже лежат чары. Положи каждый листок на нормальный лист бумаги, с которого тебе будет удобно читать. Затем скажи кодовое слово, и текст немедленно перенесется с одного носителя на другой.

Девушка говорила около минуты. Помимо небольшой инструкции к письму, она произнесла короткую и очень теплую речь. Илиана тоже очень скучала по своей подруге, и хотела выразить это лично, не доверяя подлинные чувства перу и чернилам. Жаль только длилось это недолго. Иллюзия, попрощавшись, исчезла, и принцесса, жадно внимавшая каждому слову, вновь ощутила горечь расставания. Увы, с этим приходилось мириться. Настоящая Илиана сейчас находилась за пару тысяч миль. Вздохнув, Талара посмотрела на сову. Та ответила ей долгим понимающим взглядом и продолжила приводить в порядок взъерошенные ласками девушки перья. Встрепенувшись, принцесса вспомнила про зажатые в руке листки и приступила к переносу послания.

Она как раз закончила это нехитрое занятие, разложив листы письма в правильном порядке, когда на чердаке, бесшумно скользнув в слуховое окно, появились еще две совы, улетавшие поохотиться. При виде девушки они на мгновение напряглись, но Шуя коротким уханьем дала им понять, что все в порядке. По здравому размышлению Илиана решила не ограничиваться единственной совой и отправила к Таларе еще парочку. Всех птиц она проинструктировала должным образом, а Шуе поручалось доставить помощниц прямиком в Солтенстил и вверить заботам принцессы. В результате вся троица благополучно явилась на чердак и поступила в полное распоряжение Талары, о чем Илиана упомянула в своем иллюзорном явлении. Теперь принцесса обрела возможность посылать в обитель письма втрое чаще, ибо отныне у нее имелось сразу три умных почтальона, таращивших глаза с большого деревянного насеста. Девушка, улыбаясь, подошла и поздоровалась с каждой совой, на что те, явно поняв обращенные к ним слова, умудрились ответить не только уханьем, но и кивком головы. Не иначе как сказывалось влияние Илианы.

Через полчаса, проскакав во всю прыть через парк, принцесса явилась прямиком к своим новым приближенным поделиться полученными новостями. Она хотела сразу написать ответ, снедаемая нетерпением и глодавшей ее ужасной тайной, но решила немного обождать. Совам следовало дать отдохнуть, а ребята тоже наверняка захотят передать друзьям весточку, и будет крайне несправедливо лишить их такой возможности.

Талара поселила ребят по соседству с нирелинцами, обустроив домашний уют и снабдив уймой хороших вещей, начиная от одежды и мебели и заканчивая украшениями и безделушками. Узнав, что это друзья внучки ан-Бакира, нирелинцы приняли их более чем радушно, а добрая Далина вновь обрела возможность хлопотать над детьми. Труднее всего принцессе далось известить самих родственников Илианы о ее судьбе. Как ни странно, как-раз-таки потому, что она была жива, здорова и в относительной безопасности. Подавленный горем старый шейх и расстроенная дальше некуда Далина выдали бы эту новость колдунам с головой, начни они ни с того ни с сего лучиться радостью и спокойствием. Ведь прихвостни Дегониса наверняка краем глаза присматривали за семейством, и тут же доложили бы кому следует о столь разительных переменах. Сообразив, о чем толкует принцесса, окрыленный душой ан-Бакир пообещал вести себя соответствующим образом и выглядеть достаточно удрученным. Впрочем, и он и Далина неплохо списывали свое несколько изменившееся настроение на общение с ребятами, а Хранители умело держали себя в руках. Фариза быстро нашла с доброй соседкой общий язык, разделив с ней заботу о юных подопечных. Те же изрядно скрашивали нирелинцам одиночество, своими звонкими голосами и веселой беготней напоминая те времена, когда в оазисе резвилась беззаботная детвора и само время, казалось, было не властно над островком мира и благополучия.

Неподалеку по-прежнему дежурил гвардейский пост, держа в пределах видимости оба дома. Вот только на сей раз его поставила сама Талара. Опасаясь, что злые колдуны могут выкинуть какую-нибудь пакость, она своей властью распорядилась охранять своих друзей и никого постороннего в их жилища не пускать. Разумеется, прихвостни Дегониса, учитывая их возможности, при желании способны обойти такую нехитрую защиту, но сам факт присутствия стражи должен заставить их хорошенько подумать, прежде чем решиться что-либо предпринять. Убедившись, что гвардейцы несут свою вахту как положено, Талара заперлась с ребятами, чтобы поведать им содержание письма Илианы. Ну, исключая Тишу и Скича. Эти двое были еще слишком юны, чтобы становиться носителями столь важных тайн. За последние месяцы они уже и так предостаточно наслушались и насмотрелись, особенно в Аберидже, так что усугублять ситуацию явно не стоило. Их отправили под присмотр к Далине, благо что до последней было рукой подать. Принцесса, пожалуй, по молодости лет присоединила бы к ним и Дэю, но юная разбойница заартачилась. После всего она и слышать не хотела, что ее собираются исключить из дальнейшего развития событий, в которых она при случае намеревалась принять самое деятельное участие. Талара, подумав, смилостивилась. Дэя, которой вскоре должно было исполниться четырнадцать лет, напоминала принцессе саму себя в бытность ее первого знакомства с Илианой. К тому же и в остальном девчонка была весьма на нее похожа, так что Сирелина была совершенно права, когда говорила, что Дэя прямо создана, чтобы разделять с принцессой ее приключения и проделки.

Зашторив окна и проверив двери, Талара увела Фаризу, Ангура и Дэю в дальнюю комнату и там заговорщицким шепотом изложила им все, что узнала из доставленного совой послания.

– 6 –

Обитель произвела на Илиану большое впечатление. Безусловно, ей здесь очень нравилось, а особенности архитектуры и внутреннего убранства непрестанно радовали глаз. Изящество и необычность сочетались с удивительной рациональностью и житейской практичностью. Чародейки, как и любая женщина, отдавали должное красоте, но при этом не забывали и о пользе дела. В результате воплощению их градостроительных идей мог бы позавидовать любой маститый архитектор, а конструкционные находки были способны привести в буйный восторг всех известных механиков. И все это совмещалось с серьезной научной и исследовательской деятельностью, перемежавшейся регулярным трудом в самых разных областях, и невиданным садоводством. Ни одна сестра в обители не сидела сложа руки, и каждая была чем-нибудь занята, привнося свою лепту в ее удивительный, отлаженный как часы механизм. С момента прибытия и на весь период своего пребывания Илиана не переставала восхищаться этой уникальной горной обителью, чудесами и великолепием Альмирстала.

Первым делом Сирелина позаботилась об апартаментах для воспитанницы. Недолго думая, она поселила ее в своих собственных покоях и наотрез отказалась расставаться с ней каким бы то ни было образом. Организовать еще одну кровать чародейка поручила горгулье, а сама отправила Илиану в ванную комнату — привести себя в порядок после долгой дороги. Совет уже собрался на экстренное заседание, но ничего — обождут. Старшие чародейки столь долго противились желанию Сирелины привезти одаренную девочку в обитель, что теперь потерпят и еще часок, пока воспитанница принимает ванну и подкрепляет силы. Покуда Илиана плескалась в свое удовольствие, Сирелина занялась размещением остальных. Бэйлу, разумеется, обитель не была в диковинку, так что он мог управиться и самостоятельно, но с ребятами дело обстояло иначе, не говоря о сопровождавших Илиану воинах. Тех вообще насилу удалось разлучить с бесценной целительницей, для чего Сирелине пришлось проявить все свое красноречие и убедительность. Воины, скрепя сердце, согласились обождать, пока им будет официально дозволено сопровождать девушку с сиреневыми глазами. Они признавали, что в обители чародеек ей вряд ли что-нибудь грозит, но меньшее их не устраивало. Сирелина, подумав, пообещала им сделать все возможное, а пока вверила солдат заботам Бэйла, разместившего их в гостевой зоне. Там же временно обосновались и ребята. Галана, как девочка, обладающая определенной формой колдовского дара, вскоре получит соответствующий допуск в обитель. Послушницей ей не бывать, поскольку ими становились лишь будущие чародейки, но и обычной ученицей сродни простым обучавшимся при обители детям — тоже. Для таких как Галана имелся особый курс и особый статус. Хорошие провидицы — явление достаточно редкое, а такие сильные как девчушка с косичками — и тем более. Сирелина быстро известила кого следует, и с Галаной уже знакомилась одна из сестер, занимавшихся этим специфическим воплощением колдовских способностей.

Сложнее всего дело обстояло с молодыми заклинателями стихий. Сирелина уже объясняла, что лица мужского пола в обитель обычно не допускались, даже такие, как Алдар и Ювион. К ним требовался особый подход, и Сирелина распорядилась подготовить соответствующее сообщение для представителя колдунов Запада. Чародейки поддерживали с ними определенную связь и с давних времен передавали им одаренных колдовским даром мальчиков. Или, как минимум, сообщали где они находятся. Связующим звеном и был означенный представитель, обитавший сравнительно неподалеку от пика Эрминдхайм. Колдуны Запада, редко появляясь в краях чародеек, издавна установили с ними нормальные отношения, для чего и направляли одного из своих коллег в качестве своеобразного посла. В отличие от темных колдунов сродни Дегонису и его Манипуляторам, Западники не желали зла чародейкам и находили полезным добрососедское существование, включавшее обмен новостями и опытом. Жаль только клерики не разделяли их миролюбивых взглядов, не делая большой разницы между темными колдунами и колдовством вообще. О них, однако, был разговор особый.

Когда Илиана, замотанная в большое мохнатое полотенце, вышла из ванной, ее уже поджидал подходящий гардероб. Чародейки умели одеваться со вкусом, и их платьям с комплектами прекрасных украшений могли позавидовать даже иные монаршьи дворы. Сирелина, как Странствующая сестра, обычно предпочитала более практичные наряды, позволявшие носиться сломя голову по далеким странам и лихо выпутываться из неприятностей, но и она облачалась в изящные вещи, как только в деятельной беготне наступал перерыв. Глядя на воспитанницу, чародейка нашла выбор одежды вполне удачным. Шелковое сиреневое платье с короткими рукавами очень шло к необычным глазам девушки, а коралловое ожерелье дополнял тонкий алмазный венец с большим рубином в центре. Рубиновые же серьги в платиновой оправе формой камней напоминали медальон Илианы — тот, с которым она была вынуждена расстаться в старой насосной станции. Сирелина собственноручно вплела девушке в золотистые волосы несколько жемчужных нитей, а горгулья надела ей на ноги невесомые туфли с серебряными пряжками. Драгоценные камни на туфлях становились красными при искусственном освещении и зелеными в естественном.

— Ну, что скажешь? — ревниво осведомилась чародейка, подводя воспитанницу к большому, во весь рост, зеркалу.

— Изумительно! — воскликнула девушка, невольно завертевшись то так, то эдак.

Удовлетворенная похвалой чародейка дала ей несколько минут полюбоваться собственным отражением, а затем взяла под руку и повела в зал Совета. Туда они прибыли в сопровождении эскорта из солдат. Их Сирелина прихватила на свой страх и риск, решив подчеркнуть особую роль капитана королевской стражи Ганхельда. Высокопоставленный офицер как бы представлял своего короля, со всем войском направлявшегося сейчас в Данерхейм. Наличие же в свите Илианы воинов Орнхольма подчеркивало ее необычный статус, который затруднялись определить и сами охранявшие девушку солдаты.

Совет собрался в полном составе, терпеливо ожидая появления Сирелины и ее воспитанницы. Пленные колдуны были уже здесь, и об их значимости старшие чародейки успели узнать из подробного доклада, поступившего из башни Ардо. Капитан королевской стражи, сопроводив Илиану до предназначенного ей места, удалился за дверь, где остался на карауле вместе с подчиненными. Сирелина, представив Совету свою воспитанницу, усадила ее в гостевое кресло с широкими подлокотниками и высокой спинкой, располагавшееся напротив полукруга чародеек. Сама же осталась стоять рядом, игнорируя приготовленное для нее сбоку от этого полукруга сиденье. Изабелла, улыбнувшись, предложила ей устроиться там, где она пожелает. Сирелина, сделав небрежный жест рукой, приподняла тяжелое кресло и без видимых усилий перенесла его к себе, но все равно осталась на ногах. Доклад, который ей предстояло сделать, как-то не располагал к пребыванию в сидячем положении. Настоятельница, зазвенев в серебряный колокольчик, открыла заседание.

Трудно было сказать, что произвело на старших сестер большее впечатление: девушка с сиреневыми глазами или откровения черных колдунов. После того, как все формальности были завершены, и Сирелина лично ввела старших сестер в курс дела, они с Илианой разыграли прежнее представление. Манипуляторы, уверенные что разговаривают с самим Дегонисом, выложили Совету чародеек все, что им было известно. Выложили одновременно, дополняя слова друг друга. Старшие чародейки, глубоко впечатленные услышанным, не меньше впечатлились и тому, как их признания были получены. Похоже, несмотря на все рассказанное Сирелиной, они попросту не верили, что такое вообще возможно. Что ее воспитанница способна на все то, в чем их пыталась заверить Странствующая сестра. В какой-то момент дискуссии в Совете достигли точки, где окончательно перемешались причина и следствие — обсуждение полученных сведений и сомнения в их достоверности. Илиана, видя как все больше сердится Сирелина, поняла, что чародейкам пора предъявить некоторые доказательства. Поднявшись, она обратилась к Совету с неожиданным вопросом.

— Могу я попросить у кого-нибудь из присутствующих кинжал или другой острый предмет? — сказала девушка, когда Изабелла, прервав сестер, дала ей слово.

— Конечно. Но зачем он тебе? — удивилась Настоятельница.

— Так не объяснить. Вы должны сами увидеть, — отозвалась Илиана.

Приподняв бровь, Изабелла сделала знак Немезии. Та, проворчав что-то себе под нос, извлекла невесть откуда желаемый предмет и направила к девушке. Кинжал, повинуясь чарам, плавно пересек разделявшее их расстояние и опустился на подставленную ладонь. Вынув его из ножен, Илиана убедилась, что покрытое серебром лезвие острее бритвы. Выйдя чуть вперед она, чувствуя обращенные на себя взгляды, неожиданно вонзила острие себе в левую руку выше локтя и резко провела его к запястью, нанеся ужасную рану. Это было невероятно больно, и хотя девушка заранее заблокировала часть ощущений, она чуть не закричала, крепко стиснув зубы. Закричали чародейки. Они прямо-таки разразились на все лады испуганными и взволнованными возгласами при виде столь невообразимой сцены. Одна лишь Сирелина догадалась что затеяла ее воспитанница, и решила ей не мешать, хотя и находила такую демонстрацию несколько через чур.

— Тихо! — рявкнула она, осмелившись заорать на Совет. — Смотрите и не мешайте! Илиана знает что делает!

Старшие сестры, повскакавшие было с мест, невольно замолчали, удивленные этим громким восклицанием. Все взоры, скользнувшие было на Сирелину, вновь обратились на девушку. О да, там было на что посмотреть! Хлеставшая ручьями кровь, заливая пол и платье, неожиданно остановилась. Красная лужа, образовавшаяся у ног Илианы, пришла в движение. Распадаясь на капли, она стала подниматься в воздух, кружась вокруг девушки маленьким ураганом. Другие капли, впитавшиеся было в шелк, покидали ткань, присоединяясь к алому хороводу. Илиану ненадолго окутало целое облако мельтешившей взвеси. Покружив, оно начало вливаться обратно в рану, совершенно переставшую кровоточить. И чем больше оно вливалось, тем меньше становился глубокий порез, способный вызвать смертельную кровопотерю. Ткани затягивались прямо на глазах завороженных чародеек. Не прошло и минуты, как распоротая рука девушки стала совершенно цела, и на ней не осталось даже малейшего шрама. Точно так же, как ни на полу, ни на платье, ни где-либо еще не осталось ни одной капли крови. Все, что покинуло тело Илианы немыслимым образом вернулось обратно. Восстановление было быстрым и абсолютным.

— Немыслимо!.. — пробежал среди старших сестер тихий шепот.

Да, Сирелине было хорошо знакомо это слово. Она и сама неоднократно его произносила, становясь свидетелем феноменальных явлений, происходивших с ее воспитанницей. Вероятно, произнесет еще и не раз. Решив усилить эффект, чародейка подошла к девушке и протянула ей свою ладонь.

— Давай, — кивнула она, поймав сомневающийся взгляд Илианы. — Только не очень сильно. Я же не ты, кровь обратно не затечет.

Сирелина только глухо крякнула, когда острие кинжала пронзило ей ладонь. Кажется, девушка слегка перестаралась, ну да чего уж там. Не желая дать наставнице истечь кровью, девушка дав Совету насладиться зрелищем раны, приложила свои руки к пострадавшему месту. Исцеление прошло бурно, чтобы как можно скорее заживить поврежденную плоть. Алое сияние, исходившее от Илианы, окончательно повергло старших сестер в смятение. Когда же они узрели совершенно здоровую ладонь Сирелины, то на несколько минут утратили дар речи.

— Эти злые люди сказали вам сущую правду, — заявила Илиана, расставляя все точки над i. — Они ничуть не приукрасили и искренне выложили все, что им известно. Выложили, потому что я им приказала. Я могу приказать им выпрыгнуть в окно — и они сделают это. Я могу остановить биение их сердец и остановлю, если моим друзьям будет угрожать опасность. Все, что рассказала вам обо мне Сирелина — верно до последнего слова. Поэтому прошу вас, перестаньте сомневаться! Ведь чем дольше вы медлите, тем ближе черные колдуны к реализации своего замысла! Новый мировой порядок, который они уготовили всем живущим, будет поистине ужасен, если принять во внимание кем являются их так называемые Покровители.

— Хорошо сказала, — одобрительно шепнула Сирелина. — Теперь это их расшевелит.

Совету понадобилось некоторое время, чтобы прийти в себя. Даже Изабелла была потрясена до глубины души, хотя отлично держала себя в руках и лишь по косвенным признакам можно было догадаться, что Настоятельница пребывает в сильнейшем смятении. Сирелина, хватая быка за рога, предложила Совету проголосовать, принимает ли он все услышанное от колдунов за бесспорную истину. Изабелла, поразмыслив, согласилась. Голосование состоялось немедленно, и Сирелина не без удовлетворения наблюдала, как впечатленные старшие сестры признали неоспоримость предъявленных им сведений. Даже Немезия с Димиурой. Первая вообще привыкла всегда и во всем сомневаться. Вторая, изначально не веря в возможность совершенного общения с животными, еще в бытность отправки Сирелины в Солтенстил, теперь впала в другую крайность и рвалась с Илианой в почтовую башню. Изабелле даже пришлось остужать пыл Димиуры — для этого еще будет время. Сейчас перед Советом стоят вопросы поважнее.

Заседание продлилось до глубокой ночи. Когда Сирелина с Илианой вернулись в свои покои, отправив солдат в гостевую зону, то немедленно отправились по кроватям. Усталость взяла свое, и наставница с воспитанницей заснули сразу, едва закрыли глаза, под бдительным присмотром сидевшей на подоконнике горгульи.

Впервые за долгие века в Альмирстале произошло редчайшее событие: среди сестер была объявлена мобилизация. Всем находившимся вне обители надлежало оставить все дела и как можно быстрее прибыть к пику Эрминдхайм. Всем кроме тех, кого приказом Совета направили непосредственно в Данерхейм — подготовить крепость к обороне, и иные важные места. Еще не занялся рассвет, а из ворот обители по вынырнувшему из пропасти каменному мосту понеслись гонцы, разосланные к правителям северных земель. Отдельный посланник направился к королю Ганхельда, приближавшемуся со своей отступающей армией к перевалу. Из почтовой станции разом выпорхнуло около трех дюжин сов и воронов, спешивших к своим адресатам. Служительницам Гексенхаммера предписывалось прийти в боевую готовность и проследовать к точкам сбора. Обитель гудела как встревоженный улей, когда Сирелина и Илиана насилу оторвали головы от подушек, разбуженные горгульей. За ними пришли, и собравшийся спозаранку Совет вновь желал видеть Странствующую сестру и ее воспитанницу.

За одно заседание все вопросы, учитывая складывавшуюся ситуацию, было разрешить попросту невозможно. Минувшей ночью старшие чародейки приняли самые необходимые меры. Теперь следовало более тщательно сориентироваться в ситуации и разработать план дальнейших действий. Илиана, собственно, для этого была сейчас не нужна. Ее позвали чтобы попросить оказать содействие Димиуре. В нынешних обстоятельствах способности девушки к общению с живыми существами выглядели отнюдь не лишне. Сеть почтовых станций чародеек, подвергшаяся серьезному ущербу, до сих пор функционировала очень плохо. Восполнить утраченные точки было нечем, а части оставшихся по-прежнему угрожала опасность. Илиана, если ее таланты соответствовали заявленному уровню, могла существенно помочь в организации пернатых почтальонов. Ради этого Димиура даже пожертвовала своим голосом в Совете. Временным заместителем она великодушно предложила Сирелину, представлявшую интересы своей воспитанницы. Старшие сестры, посовещавшись, согласились, и Сирелина не без некоторого внутреннего трепета опустилась в заветное кресло под благосклонным взглядом Арадоры. Последняя, улучив минутку, уже успела перекинуться с ней парой слов до начала заседания, условившись переговорить позже с глазу на глаз.

⇐ Предыдущая 12 13 14 15 161718 19 20 21 Следующая ⇒