Часть III 11 страница

Алеада почувствовала, как агрессивный напор на защитные барьеры начинает уменьшаться. Он все еще был очень силен, поскольку источаемый Липким огнем жар на раз-два не уймешь, но ей стало заметно легче. Часть давившей тяжести ушла. Временно, конечно, но сейчас любая передышка была жизненно важна. Каролайна, придя в себя, уселась возле зубца, прислонившись к нему спиной, и смотрела в небо, созерцая бушевавшую там грозу.

— Жозефина, принеси ей микстуру! Там, в красном шкафчике! — стараясь перекричать дикий вой ветра, обратилась к ведьме Алеада.

— Не могу! — мотнула головой та. — Я не вы. Мне надо находиться здесь, чтобы контролировать ураган. Если я уйду, он покинет стены башни и двинется куда ему вздумается.

— Я сама схожу, — подала голос Каролайна. — Мне уже лучше.

— Только не хвати лишнего! Это очень сильнодействующее средство! — взволнованно воскликнула Алеада.

— А то я не знаю. Только выбора у нас все равно нет, — пожала плечами заведующая, поднимаясь на ноги.

Вызванный Жозефиной вихрь на какое-то время спас положение, сняв с Ардо часть урона и лишив нападавших возможности вести дальнейший обстрел. Поняв всю его бесперспективность, они оставили баллисты в покое и устроили совещание, решая как поступить дальше. Когда Каролайна поднялась обратно на вершину башни, она выглядела намного бодрее. Сильнодействующий напиток чародейки использовали лишь в самом крайнем случае. Он мобилизовал все резервы организма, придавая легкость и бесстрашие. Часть колдовской энергии восполнялась, позволяя плести заклинания дальше. Вот только ничто не давалось даром. Подрыв жизненных сил был таков, что после применения этого зелья следовало много дней восстанавливаться. Достигнуть под его воздействием полного изнеможения уже не грозило одним лишь обмороком — это было чревато смертью.

— Давай я тебе помогу, — ласково сказала Каролайна, и тут же сняла часть ноши с сестры.

Алеада почувствовала невероятное облегчение, хотя усилие уменьшилось лишь на половину. Впрочем, какое там " лишь"! На целую половину!

— Как долго мы еще протянем? — спросила она, отгоняя мрачные мысли.

— Не знаю. Но если нас обстреляет вторая ладья, то нам точно конец, — качнула головой заведующая.

Вторая ладья подошла к Коулбриджу как раз тогда, когда ведьма выпустила свое колдовство. Каролайна успела ее заметить до того, как почти потеряла сознание. Теперь она старалась отыскать это судно сквозь вихрящуюся вокруг стен завесу, но через нее вообще мало что было видно. Побочный, так сказать, эффект, но тут уж ничего не поделаешь. Чародейкам оставалось только гадать что происходит снаружи. На их счастье, сокрытый в сердце бури Ардо временно оставили в покое.

Вторая ладья пришла на условный сигнал, поданный с палубы первой в виде желтого фейерверка. Она не несла Липкого огня. В ее задачу входило боевое сопровождение. Поскольку жители городка начинали проявлять настойчивость в своих попытках добраться до наглого противника, чья численность оказалась не так уж и велика, да еще сократилась благодаря чародейкам, колдуны позвали поджидавшее до поры подкрепление. Ладья пришвартовалась у пристани, и прямо там же закипел первый серьезный бой. Городская стража и воины Ганхельда, собравшись в ударный кулак, атаковали захватчиков, в то время как их товарищи в северной части Коулбриджа в свою очередь насели на засевшего там врага. Колдуны, сообразив, что рукопашный бой может обернуться не в их пользу, вынуждены были разделить усилия. Половина Манипуляторов отправилась помогать своим воинам, осыпая защитников городка атакующими заклинаниями. Бесплотные удары, Корни, Искажение, Жгучая жижа и Ядовитый газ были лишь частью того арсенала, который имелся в распоряжении приспешников Дегониса, и который они успешно применили против осмелившихся дать им отпор людей. Оставшиеся на ладье колдуны, собравшись в кучку, вовсю творили противодействующие чары. Им было необходимо разогнать защищавший башню шторм. Он постепенно ослабевал и сам, поскольку Жозефина тоже уставала, но колдуны не собирались дожидаться когда буря утихнет сама собой. Пока в Коулбридже с переменным успехом шла уличная схватка, в атмосфере столкнулись две противоборствующие стороны. Почувствовав, что она теряет контроль над стихией, ведьма приложила последние силы, и на некоторое время выбила колдунов из равновесия. Те в данный момент не имели возможности разрушить один ураган другим, а посему старались развеять уже имевшийся. Ломать темное колдовство у них получалось гораздо хуже, нежели его наводить, поэтому Жозефина какое-то время уверенно держалась. Вскоре, однако, ураган стал стихать, и вихревые потоки воздуха ослабли. Ослабли настолько, что через них стало хорошо видно ладью. И вот уже пробный запуск зловещих шаров вновь достиг цели, и чародейки тут же ощутили всплеск бешеной ярости Липкого огня.

— Жозефина, ты можешь долбануть этих мерзавцев молнией? — спокойным голосом осведомилась Каролайна.

— Мне не хватит сил, — отозвалась утомленная ведьма. — Они все уходят на удержание вихря. Пусть Алеада разложит Круг Стихий. Знаю, ей придется нелегко, но если она наполнит мою тучу электричеством, то сможет бить оттуда разрядами.

— Слушай, а ведь это идея! — хором воскликнули обе чародейки.

Помирать, как говорится, так с музыкой. Сам по себе Круг Стихий требовал довольно много бесценной сейчас энергии, а его эффективность на столь значительном расстоянии до цели вызывала вопросы. Штормовые тучи ведьмы несколько меняли расклад, и чародейки решили не упускать такой шанс. Скорее всего, последний. Алеада наскоро соорудила означенный Круг, торопясь и волнуясь как послушница на экзамене. Жозефина просила ее поторопиться. Варево в котле выдыхалось, а ее собственная энергия стремительно таяла. Она только что использовала подхваченное ураганом бревно, проплывавшее мимо горевшего берега. Дождавшись когда оно поднимется повыше, ведьма метко швырнула его прямо в группу видневшихся на противоположном берегу захватчиков. У ад-Сейдина стало на трех солдат меньше, а Дегонис не досчитается еще одного Манипулятора. Не ожидавшего небесной кары колдуна переломало пополам, и его останки отлетели к стене дома, из-за которого он только что разил защитников Коулбриджа темными заклятьями.

Над Кругом Стихий появилась и стала расти светившаяся голубым огнем сфера, испускавшая многочисленные электрические сполохи. Послышался сухой треск разрядов. В воздухе запахло озоном.

— Скорее! — крикнула Жозефина.

Алеада, поднатужившись, выпустила всю успевшую накопиться в сфере энергию прямиком в начинавшую рассасываться тучу. Та немедленно откликнулась яростным гулом, а ее клубы осветились всплеском искавшего выход напряжения. Оглушительно бабахнув, ударила первая молния, едва не попав в саму башню. Алеада, вытянув руку с посохом вверх, кое-как овладела хаотичным электрическим вихрем и сделала короткое движение в сторону реки. Вторая молния долбанула в воду подле ладьи, которую теперь было очень хорошо видно из-за стихавшего урагана. Чародейка, трясясь от лихорадочного возбуждения, сделала поправку к северу, но перестаралась, и третья молния опалила берег, испепелив двух подвернувшихся там вражеских воинов. Лишь четвертая наконец-то достигла цели. Бледная от напряжения Алеада, впившись глазами в стоявших на палубе колдунов и по-прежнему держа одну руку с посохом вверх, выбросила в их направлении другую. Сильнейший разряд, прорезав пространство ослепительным зигзагом, шарахнул прямо в палубу. Ближайший колдун превратился в угольки. Остальные с воплями отлетели в стороны. В месте попадания молнии немедленно занялся огонь. К сожалению, это был последний выстрел Алеады. Усилия колдунов увенчались успехом одновременно с выведенной из игры Жозефиной. Кольцо урагана разошлось от стен Ардо, и напор воздуха иссяк. Тучи развалились на отдельные разбежавшиеся клубы и быстро развеялись без следа. Попади чародейка чуть точнее и, возможно, в ходе противостояния наступил бы долгожданный перелом. К сожалению, уцелевшие колдуны довольно скоро взяли ситуацию под контроль. Пожар на судне был оперативно потушен, а баллисты вновь изрыгнули в башню сферы Липкого огня.

Несмотря на потери, враг вернул себе преимущество, и на сей раз ответить ему было решительно нечем. Переключившаяся на молнии Алеада потратила часть своей энергии и невольно оставила Каролайну в одиночестве. Та даже не пикнула, понимая, что атака сестры их последний шанс на спасение. Увы, он все же не сработал. Теперь чародейки не могли отвлекаться ни на что, из последних сил наполняя Тексенумы остатками своей колдовской энергии. Жозефина еще пыталась сопротивляться, стараясь достать врага своим ведьмовским искусством. Ей даже удалось поразить нескольких захватчиков, сражавшихся с защитниками Коулбриджа. Но это уже ничего не могло изменить. Ладья опять стала неуязвима, спрятавшись за вторично наведенным колдунами барьером, а под их же прикрытием солдаты врага одерживали верх над жителями городка. До падения Ардо оставались считанные минуты. Солнце клонилось к закату — последнему закату в жизни двоих до последнего сопротивлявшихся чародеек и одной ведьмы. Словно догадавшись что башня наконец-то сдает, ладья выпустила три залпа один за другим, израсходовав практически весь запас Липкого огня.

— Ну что ж, рада бы сражаться с вами плечом к плечу, — торжественно произнесла Каролайна, чувствуя, как в глазах у нее темнеет, а пальцы стали холодны как лед. — Прости, Жозефина, что не доверяла тебе.

— А, пустое, — отмахнулась ведьма. — Жаль помощь так и не пришла.

— Сестры за нас отомстят, — убежденно произнесла Алеада без тени страха и сожаления.

Жар становился все сильнее по мере того, как иссякала энергия чародеек. Окутанная пламенем башня начинала сдавать, и Липкий огонь наконец-то собирался полакомиться неуязвимой твердыней.

— Прощайте, дорогие! — воскликнула Каролайна, ощущая, как сознание покидает ее навсегда.

Это был конец, и уже ничто не могло его предотвратить. Должно быть, искажения в затухающем сознании вызвали в нем совершенно невероятное видение. Уже падая на пол, чародейка остатками восприятия успела увидеть, как неожиданно вздыбившаяся река вдруг накрыла собой ладью и одним махом перевернула ее кверху брюхом словно дохлую рыбу.

– 4 –

Наступила пора золотой осени. На начало октября северные леса приобрели тот особенный неповторимый облик, который можно увидеть только в это время года. Хвойные вечнозеленые великаны оказались окружены красочным и ярким обрамлением. Желтые, красные, бордовые, оранжевые ладошки листьев, круглые и вытянутые, гладкие и резные, тихо шелестели в движении становившегося каким-то невероятно прозрачным воздуха. Множество деревьев меняли свой летний наряд перед тем, как полностью его сбросить, будто собирались предстать в особом парадном одеянии перед длинной холодной зимой. Землю уже вовсю устилало плотное покрывало опадающего разноцветного убранства, сберегающее ее покой вплоть до следующей весны, когда в первых прогалинах появятся новые робкие цветы. Тогда, вслед за уходящим снегом, потянутся из плодородной почвы душистые травы, а кусты и деревья выбросят свежие листья, покинувшие распадающуюся скорлупу набухших почек. И даже сосны, ели и кедры станут еще зеленее, чем обычно, усеянные длинными нежными свечками пробивающихся побегов. Сейчас же природа готовилась ко сну, и ее прекрасный наряд говорил о том, что сон этот уже не за горами, и близок тот день, когда одни лишь оголенные ветви протянутся к плаксивому ноябрьскому небу.

Сирелина, в отличие от воспитанницы, немало повидала на своем веку подобных красот, поэтому реагировала на них достаточно сдержанно. По ее меркам, осень несколько запаздывала. Более северные леса уже недели две как должны были сменить свой облик, прощаясь с уходящим теплом огненно-желтыми красками. Здешние же словно никуда не торопились, предоставляя людям возможность подольше насладиться своим великолепием. К сожалению, Илиана не могла оценить их по достоинству. Сосредоточившись на лошадях, она старалась не крутить головой по сторонам, чтобы не нарушить установившуюся связь. Девушка, безусловно, примечала открывавшиеся перед ней фантастические пейзажи, но не позволяла себе ни притормозить у очаровательной опушки, ни, тем более, остановиться где-нибудь на высоком холме. С таких то и дело открывался изумительный вид на золотую, с огнем, чащу, поражавший любое хоть сколь-нибудь не безразличное воображение. Будет время и для созерцания прекрасного, а сейчас стоило спешить, и спешить так, как Илиана еще не спешила никогда в жизни.

Лошади летели будто у них появились крылья. Их фантастическая скорость производила впечатление даже на Сирелину, а уж про воинов сопровождения и говорить не приходилось. Для опытного наездника не было секретом, что некоторые породы способны какое-то время скакать невероятно быстро. Никто не знал, что этот порог — далеко не предел, а длительность пиковой скорости бывает столь продолжительной. Складывалось впечатление, что лошади не ведали усталости. Их копыта едва касались земли, а невероятная невесомость как всадников, так и их собственная позволяли вихрем пронзать пространство. Миля мелькала за милей, оставляя позади целые районы и области, а лошади рвались вперед даже не нуждаясь в понукании.

Головокружительная скачка продолжалась несколько часов. Постепенно к ней все привыкли и даже досадовали, когда отряд был вынужден снижать темп, а то и вовсе останавливаться. Невольные задержки были связаны с заставами на дорогах. Весьма немногочисленных в этих краях, но все же существовавших. Их удавалось миновать без малейших проблем. Капитан королевской стражи при полном параде предъявлял верительные грамоты, и никто из встречных не осмеливался поставить их под сомнение. Присутствие в отряде чародейки лишь придавало им дополнительного веса и почтения, хотя на деле все было с точностью до наоборот. Это чародейка спешила на помощь своим сестрам, а воины Ганхельда лишь сопровождали ее и ее воспитанницу. К последней они окончательно прониклись каким-то суеверным восторгом. Догадавшись, что безумная скорость лошадей — исключительно ее заслуга, они мало-помалу освоились и стали воспринимать происходящее как должное. Как должное, разумеется, в присутствии девушки с сиреневыми глазами. Им непременно хотелось как-нибудь отличиться, поэтому когда вдали показались клубы дыма, разносимые бушевавшим над башней ураганом, пыл рвавшихся в бой солдат пришлось охлаждать. Впрочем, слушались они беспрекословно. Сирелина, заведомо не зная что происходит в Коулбридже, велела северянам не геройствовать, а любой ценой охранять ее воспитанницу, с головы которой не должен упасть ни один волос. Это их вполне устроило. Каждый был готов закрыть ее собой, случись в этом такая надобность.

Отряд приблизился к Коулбриджу с юго-запада. Приблизился, впрочем, было довольно мягко сказано, потому что лошади, подстегиваемые Илианой, на последнем этапе пути демонстрировали настоящие чудеса. Девушка, до глубины души взволнованная поднимавшимися над городком дымом и паром, понимала, что схватка в самом разгаре, и меньше всего на свете хотела опоздать в последний момент. Явно рукотворные грозовые тучи, исторгавшие хобот торнадо, озарялись молниями, но ураган заметно слабел, а молнии становились все реже. Сирелина, безусловно, разделяла ее чувства, изводя себя до крайности от волнения за судьбу сестер. Вид башни, объятой бушующим пламенем, едва не выбил чародейку из колеи, и лишь притормозившая лошадей Илиана уберегла ее от необдуманных поступков. Отряд свернул к реке, оставив позади проезжую дорогу. Широкая утоптанная тропинка привела его на самый берег Луаны западнее излучины с башней, откуда открылась панорама схватки. Большая потрепанная ладья обстреливала Ардо из трех баллист. Обстреливала Липким огнем, который, судя по всему, уже добирался до каменных стен, пользуясь слабевшей защитой чародеек. Шторм над башней только что развеялся, и вражеское судно усилило напор, поддавая в и без того раскаленное пекло еще больше дьявольского жара. Бешеная ярость пожарища привела Сирелину в отчаяние. Она не знала ни одной силы, способной укротить такой чудовищный кошмар, пожравший все вокруг Ардо. Тексенумы башни, подпитываемые кем-то из сестер, все еще держались, но по ряду признаков становилось понятно, что осталось им недолго.

— Мы опоздали! — с невыразимой мукой воскликнула Сирелина, едва не направив свою лошадь в воду, будто намеревалась вплавь добраться до треклятой ладьи.

— Вперед по берегу! Живо! — скомандовала Илиана, увлекая за собой наставницу.

Уклоняясь от хлестких веток и маневрируя между деревьями, всадники быстро сокращали расстояние, отделявшее их от эпицентра побоища, и вскоре оказались совсем близко. Настолько близко, что ощутили веяние горячего воздуха, исходившего от бушевавшего пламени. Ладья была теперь как на ладони, но до нее все еще оставалось сотни три ярдов — несколько меньше, чем до башни, но все же слишком много, чтобы поразить ее каким-либо оружием. Застыв у противоположного берега, она продолжала обстреливать башню, нагнетая напор бесновавшегося огненного вихря. Сирелина затравленно обернулась на воспитанницу.

— Нам нечем ее уничтожить! — крикнула она. — Все бесполезно!

— Этого и не требуется, — с каким-то невероятным спокойствием сказала вдруг поравнявшаяся с ней девушка. — Просто переверни ее.

Обе их лошади теперь стояли рядом на маленьком мысу, а позади виднелись озабоченные происходящим шестеро воинов, плюс безучастный ко всему пленник.

— Я не могу! Этого никто не может! Это просто невозможно! — ужаснулась Сирелина.

— Возможно, — тихо произнесла воспитанница, встретившись с ней взглядом.

Сиреневые глаза мерцали загадочной глубиной, таившей в себе нечто совершенно неведомое. Чародейка хотела было что-то сказать, но промолчала, завороженная этой странной игрой света. Илиана положила руку ей на плечо, и Сирелина ощутила всплеск неудержимой силы. Ощутила, как все ее существо наполняет доселе неизвестная мощь. И в следующее мгновение она поняла, что хотела девушка. Увидела это так ясно, будто некогда уже наблюдала подобное собственными глазами. Увидела — и почувствовала невероятную легкость. Абсолютно твердую уверенность в том, что это возможно. Она даже знала как. Обратив взор на ладью, чародейка вытянула в ее направлении руку ладонью вверх. Замерев неподвижно на несколько секунд, она плавно опустила ее на фут, а затем описала полукруг, возвращая руку на прежнее место, но уже ладонью вниз. Это было не просто движение…

Никто ни на судне, ни на берегу так и не понял что произошло, ибо это казалось совершенно немыслимым. Волны у деревянного борта вдруг вспенились, а затем, вздыбившись огромным валом, просто ушли из-под ладьи, уронив ее в разверзшуюся яму. Ладья завалилась на бок, окунувшись мачтой в бурлившую стену, а затем переместившаяся вокруг нее масса воды хлынула на нее сверху, окончательно перевернув кверху дном. Луана была достаточно глубока, а в этом месте излучины особенно, и образовавшегося напора с лихвой хватило для того, чтобы опрокинуть большое судно как выструганную из коры игрушечную лодочку. С берега донеслись испуганные вопли. Кипевшая там схватка остановилась сама собой. Обе противоборствующие стороны, окаменев от изумления, наблюдали, как речные волны расправились с кораблем будто с яичной скорлупкой. Только что он успешно обстреливал башню, собираясь наконец-то покончить с ней раз и навсегда, а вот уже сам, поверженный разъяренной стихией, болтается вверх обросшим ракушками брюхом. Волны, подхватив ничем более не удерживаемую ладью, неторопливо понесли ее вниз по течению в направлении моста, но длилось это недолго. Забулькав и задрожав, ладья вдруг нырнула перевернутым носом, а затем скрылась в реке целиком. На поверхности остались качаться лишь сорванные с палубы вещи да несколько всплывших трупов.

Людей охватило еще большее смятение, когда вторая волна, взметнувшись на добрый десяток ярдов, накрыла собой пространство вокруг башни. В воздух с ужасающим шипением ударили гигантские столбы пара, разбегаясь густыми белыми облаками. На несколько секунд у подножия Ардо сошлись в жестоком бою две стихии. Некоторое время казалось, что ничто не способно укротить бешенство Липкого огня. Сгустки пламени виднелись сквозь объявшие башню воды, светя через них цепью красных и оранжевых каверн. Однако даже это чудовищное оружие не сумело совладать с поднявшейся на дыбы Луаной. Когда ее волны пошли на спад, глазам наблюдателей предстали опаленные, но целые камни и до пепла выжженная, но все же остывшая земля. По обоим берегам Коулбриджа разнеслись радостные крики. Местные жители осознали, что коварному захватчику нанесен сокрушительный удар. Оставшись без ладьи с колдунами, потрясенные увиденным зрелищем южане бросали оружие и сдавались. Сопротивлялись лишь уцелевшие Манипуляторы. Морально сломленные непостижимостью исхода сражения с башней, которое они, казалось, уже выиграли, колдуны понимали, что их не ждет теплый прием. Четверка заклинателей отступала ко второй ладье, собирая вокруг себя всех еще не сдавшихся солдат. Им даже удалось почти добраться до заветного судна, готового дать деру вниз по реке, как среди защитников Коулбриджа объявилась рассвирепевшая чародейка. Словно фурия она ворвалась в первые ряды сражающихся. Ее светлые волосы развевались будто водоросли в плавном течении, а глаза сияли бело-голубым так, что дрожь пробирала. Бабахнул оглушительный разряд. Вылетевшая из ладони чародейки шаровая молния мелькнула в группу южан и взорвалась там, опалив доспехи. Часть сраженных солдат рухнула на месте, остальные с воплями отлетели в стороны. Ослепительный зигзаг — и вот уже правый фланг противника утратил боеспособность, рассеянный мощной вспышкой гудящего электричества. Еще один — и левый последовал участи правого. Строй отступавших к ладье южан развалился, боевой порядок рассыпался. В поредевшем центре показалась четверка Манипуляторов, прикрывавшаяся воинами. Впервые за долгое время колдуны почувствовали настоящий ужас. Похоже, все, что им до сих пор говорили о чародейках, оказалось ложью. Мощь этой женщины поражала воображение, выходила за всякие границы. Струхнувшие Манипуляторы попытались достать ее заклинаниями, которыми они то и дело огрызались в отряды защитников городка, но получилось у них так себе. То ли они не сумели совладать с волнением, колотившим их мелкой дрожью, то ли чародейке их жалкие потуги оказались нипочем. Направив на сгрудившуюся четверку белоснежный посох, она окуталась таким ярким сиянием, что стало больно глазам. Толстый световой столб, исторгнутый ее оружием, ударил в Манипуляторов, превратив их в комки жгучей нестерпимой боли. Рухнув на землю, они принялись кататься и дико вопить, лишившись способности к осознанным действиям. Еще сопротивлявшиеся южане тут же побросали оружие, подняв руки вверх. На ладье, сообразив, что дело совсем дрянь, попробовали отчалить от пристани. Выбросив руку вперед, чародейка так громко произнесла заклинание, что от громовых раскатов ее голоса задрожали оконные стекла. Мачта, переломившись у самого основания, с надсадным хрустом обрушилась в воду. На ладье, решив более не искушать судьбу, выбросили белый флаг.

Пространство вокруг башни представляло собой то еще зрелище. Липкий огонь прогрыз целые рвы, уйдя глубоко в землю. Почва, песок и камни на десятки ярдов вокруг были испепелены его неистовой яростью. Даже вход в Ардо оказался временно недоступен из-за просевшей местности, но жители Коулбриджа помогли чародейке и ее спутникам попасть внутрь. Откуда ни возьмись появились плотники, а народ потащил отовсюду доски, бочки, веревки и прочие материалы, способные навести временную переправу. Тем временем сначала к созданному огнем обрыву, а затем и ко входу башни приставили длинные лестницы. По ним чародейка и ее спутники забрались внутрь. Там их встретила едва живая от волнения и усталости Алеада. Сестры не слишком церемонились с приветствиями — им было попросту не до того.

Каролайна была при смерти. Она едва дышала, лишившись чувств, и жизнь покидала тело, отдавшее всю энергию защитным барьерам башни. Подле ее ложа вовсю хлопотала Жозефина. Ведьма мало что могла сделать, но благодаря ее заслугам чародейка до сих пор не умерла. Алеада коротко пояснила что произошло, рассчитывая получить объяснения и от Сирелины. Та предложила как следует переговорить лишь когда Каролайна окажется вне опасности.

— Боюсь, она обречена, сестра, — печально сказала Алеада. — Она выжала себя до капли уже находясь под Экстранумом. Ее жизненные силы потрачены необратимо. Жозефина облегчила ее состояние, но ненадолго. Больше никто не в силах ей помочь.

— Кроме одного человека, — отозвалась Сирелина.

Почтительно расступившиеся воины пропустили в комнату девушку с сиреневыми глазами.

— Это кто? — осведомилась Алеада.

— Все вопросы потом. Сейчас не мешай ей. Если кто и может спасти Каролайну, то это она, — сказала Сирелина, поманив воспитанницу.

Та приблизилась к постели пострадавшей чародейки. Присев на ее край, она взяла бесчувственную женщину за руку и замерла, словно прислушиваясь к неким далеким едва различимым звукам.

— Ей осталось совсем немного. Возможно, минуты, — тихо произнесла Илиана, ни на кого не глядя. — Ее жизненная сила почти обнулилась, клетки выжали сами себя. Повреждения кажутся необратимыми, хотя внешне тело выглядит совершенно целым. Я еще не имела дела с таким критическим случаем. Не знаю, справлюсь ли. Это не то же самое, что залечить рану или изгнать болезнь.

— Ты справишься, — мягко улыбнулась Сирелина. — Кто же кроме тебя.

— Тогда отойдите подальше, — слабо улыбнулась в ответ Илиана. — Мне надо отдать больной очень много энергии. Для остальных это может быть опасно.

Без лишних слов Сирелина оттащила Алеаду и Жозефину, не слишком довольных таким поворотом дела. Все их вопросы она пресекла недовольным шиканьем, приложив палец к губам. Присутствующим оставалось лишь смотреть за действиями девушки. Довольно быстро выяснилось, что там было на что посмотреть.

Даже сама Сирелина впервые видела такое бурное излучение алого света. Не ореол, не волны и не облако, а настоящий поток хлынул прямиком в пострадавшую женщину, заливая все окружающее пространство. Комната покраснела так, будто в ней разом зажглось несколько огромных фонарей. Вероятно, этот отсвет был виден через окна башни на много миль окрест. Испускаемое Илианой энергетическое поле, чем бы оно ни было, стало таким плотным, что Сирелина практически видела его колышущиеся нити, окутавшие целительницу и пациентку. Выброс этого поля был так силен, что лучи расходились далеко в стороны от девушки, постепенно развеиваясь в воздухе. Сирелина почувствовала, как сама атмосфера в комнате становится все более плотной, затрудняя дыхание. Кажется, теперь она поняла о чем предупреждала Илиана. Источаемый девушкой энергетический поток был настолько мощным, что лился через край, не только наполняя исцеляемое тело, но и пронизывая все вокруг своими зримыми лучами. Для истощенной, умиравшей женщины он был прямым источником спасительной жизненной силы, но на здоровых людей воздействие этого поля могло быть весьма чревато. Прикрыв глаза от волнующегося алого сияния, присутствующие стояли как завороженные. На лице воинов читалось подлинное благоговение; Алеада и Жозефина застыли столбами, разинув рот и вытаращив глаза. Сирелина догадывалась об обуревавших их сейчас чувствах, поскольку и сама была ошеломлена до крайности.

Когда свет вокруг Илианы угас, Сирелина быстро приблизилась, надеясь на положительный исход. Долго ей гадать не пришлось. Веки Каролайны затрепетали, а затем разомкнулись. В заблестевших глазах промелькнула все еще туманная, но возвращавшаяся мысль. Илиана же напротив — как-то сразу осела.

— Она будет в порядке, — слабым голосом сказала девушка. — Только процесс был слишком интенсивным. Я очень устала. Мне… немного не по себе…

Глаза ее закрылись, и она свалилась прямо на руки насмерть перепугавшейся наставницы.

Девушка пришла в себя на большой мягкой постели в чистенькой уютной комнате. Занавески открытого окна колыхал легкий ветерок, а на пол падали косые лучи восходящего солнца. У стен, на шкафчиках и этажерках поблескивали красивые хрустальные и фарфоровые безделушки. На столике возле кровати искрился мелко пузырившимся содержимым округлый графин зеленого стекла. Привстав на локте, Илиана недоуменно огляделась вокруг, силясь сообразить где находится. Присущие ей способности еще не включились, поэтому она лишь краем глаза заметила устремившуюся к ней среднего роста женщину.

— Как ты себя чувствуешь, дорогая? — ласково спросила эта женщина, озабоченно оглядывая лежавшую на кровати девушку.

Немного морщинистое лицо выражало с трудом скрываемое беспокойство, открыто читавшееся в серых глазах. Илиана несколько сиплым голосом сообщила, что все в порядке, а затем осведомилась, с кем она имеет дело и где, собственно, Сирелина. В суматохе последняя никого не успела представить своей воспитаннице, которая, проведя чудодейственное исцеление, сразу же грохнулась в обморок. Жозефина назвалась.

— Вот как? Ты действительно ведьма? — перепросила Илиана, с любопытством изучая хлопотавшую подле нее фигуру.

— Надеюсь, тебя это не слишком смущает, — ответила седеющая женщина. — Твоя чародейка сейчас держит совет со своими сестрами. — Я бы позвала их, но тебе следует еще немного отдохнуть.

— Я чувствую себя вполне нормально, — сказала девушка, порываясь встать.

Исходившая от троих чародеек сила теперь действительно ощущалась несколько поодаль. Не так заметно, как присутствие дежуривших у входа в комнату воинов.

— Конечно-конечно, — ласково закивала Жозефиной. — Но сначала выпей вот это.

⇐ Предыдущая 6 7 8 9 101112 13 14 15 Следующая ⇒