Часть III 4 страница

Само по себе происшествие формально спровоцировал Алдар. Его чисто юношеское желание выпендриться порой проявлялось весьма некстати. В кои-то веки очутившись среди тех, кто не шарахался от колдовства, молодой заклинатель использовал его к месту и не к месту. Заметно возросшие силы побуждали юношу проверять их на практике, и сердившаяся Сирелина грозила связать его по рукам и ногам самым недвусмысленным образом. Особенно после того, как при выходе с постоялого двора он решил зажечь все фонари разом, а вместо этого едва не спалил саму гостиницу. Вмешательство куда более спокойного Ювиона, погасившего взвившееся пламя волной холода, спасло положение, но стоило чародейке потрепанных нервов и пары золотых монет, отданных хозяину заведения за причиненный ущерб. К счастью, в северных краях относились к колдовству довольно лояльно, поэтому хозяин, поворчав, принял компенсацию и простил набедокуривших гостей. На ночь тогда традиционно остановились в стороне от дороги, поскольку Сирелина предпочитала не задерживаться в домах, способных превратиться в ловушку. Таверны и постоялые дворы служили источником припасов и непродолжительного отдыха, но лагерь всегда разбивали под открытым небом.

— Что на тебя нашло?! — отчитывала Алдара чародейка. — Какого лешего ты привлекаешь к нам так много внимания, когда надо быть тише воды ниже травы? Будет у тебя еще возможность поколдовать, успокойся, а пока потрудись вести себя как обычный человек. Последний раз говорю!

— Да он просто втрескался в Илиану, вот и ведет себя как дурак, — с детской непосредственностью заявила Галана. — Они оба, — добавила она, имея в виду обоих заклинателей стихий.

Алдар покраснел до ушей, но чародейке живо стало понятно поведение молодого оболтуса. Усмехнувшись, она взяла с него обещание держать себя в руках. В противном случае ей придется доставить юношу в обитель спеленатого как младенца.

Инцидент был практически исчерпан, когда встревоженная Илиана сообщила, что к поляне приближаются девять человек. Они подходят одновременно со всех сторон и намерения у них вряд ли добрые. Смущенная некоторыми деталями разговора, девушка откровенно прозевала появление незнакомцев и обнаружила их на поздней стадии, когда те уже находились совсем близко. Вскочившая чародейка взялась за посох, а Бэйл выхватил меч, велев остальным встать между ними. Не подчинилась только Илиана, продолжая сидеть у костра и недвижно смотреть в одну точку. Сирелина, догадавшись, что воспитанница делает это не просто так, шикнула на гладиатора, взывавшего к никак не реагировавшей девушке. Дальнейшие события развивались быстро и драматично. Илиана, как оказалось, непрерывно контролировала ситуацию, но до поры ничего не предпринимала, желая узнать намерения незнакомцев. Те, уверенные в своем очевидном превосходстве, не замедлили их сообщить. Они заявили, что берут всю компанию в плен и потребовали сложить оружие. В случае неподчинения угрожали немедленным применением силы, причем силы колдовской, способной сотворить ужасные вещи. Окружив небольшую поляну кольцом, Манипуляторы, демонстративно поигрывая темными чарами, ожидали ответа сгрудившихся у огня людей. Да, это были именно Манипуляторы, как уже догадалась Сирелина и как успела прочувствовать Илиана. В ответ на вопрос что им, собственно, понадобилось от самых обычных путников, колдуны снизошли до разъяснений. Им нужны два заклинателя стихий. Остальные, если все пройдет гладко, будут отпущены восвояси. Заклинатели же пойдут с ними. В случае сопротивления колдуны без колебаний убьют на месте всех, кроме них. Самих же заклинателей они захватят в любом случае, даже ценой их мучительных страданий. Ошибка исключалась. Манипуляторы видели способности молодых людей у постоялого двора и предлагают не тянуть понапрасну время, играя в отрицание. Зачем они им — это уже дело колдунов, и пусть лучше остальные пленники позаботятся о своих собственных жизнях. Самое, между прочим, время.

Это было абсолютно верно. Критический момент настал. Кто знает как повернулось бы дело, не будь на поляне Илианы. Чародейка была очень сильна и могла использовать многие умения Гексенхаммера. Манипуляторов, однако, было девять, и каждый из них тоже имел весьма развитый колдовской уровень. Кроме того, в них таилось что-то еще. Что-то хорошо скрытое от посторонних глаз, но не от уникального дара девушки. Теперь, в отличие от развалин в пустыне, она имела возможность хорошенько " прослушать" Манипуляторов вблизи, и уловила присутствие чужеродной силы. До сих пор, словно безучастная ко всему, Илиана поднялась на ноги как раз тогда, когда Сирелина намеревалась предстать во всей боевой красе.

— Что мне с ними делать? — ровным голосом спросила девушка.

Чародейка, никак не ожидавшая такого вопроса, глянула на воспитанницу и вздрогнула. В глазах той вновь появилась алая дымка. Не слишком густая, она все же была заметна вполне отчетливо. Сирелина готовилась вступить в жестокую схватку, но ее мысли пошли совсем по другому руслу, когда она сообразила в чем тут может быть дело. Манипуляторы уже не представляли угрозы. Они неподвижно застыли на месте, будто их всех разом хватил паралич. На их лицах не дрогнул ни один нерв; конечности замерли так, будто колдуны превратились в восковые фигуры самих себя.

— Больше нельзя было ждать, — все таким же тоном пояснила Илиана. — Они собиралась атаковать. Я не могла им этого позволить. Так что мне с ними делать?

До чародейки окончательно дошло, что ее воспитанница без видимых усилий осуществляет полный контроль над теми, кто самих себя величал Манипуляторами. Они превратились в марионеток, неспособных самостоятельно пошевелиться без веления кукловода. От осознания этого факта Сирелина даже растерялась. Ее самые смелые представления о возможностях девушки оказались крайне далеки от истины, и теперь она пыталась сориентироваться в сложившейся ситуации. Илиане пришлось в третий раз повторить вопрос, прежде чем чародейка обрела дар речи.

— Нам нужен пленник для допроса, — сказала она, оглядывая стоявших столбами врагов. — Это возможно?

— Вполне, — отозвалась девушка. — Тот, кто говорил с нами повелительным тоном у них вроде бы главный. А что с остальными?

Сирелина замялась. Как-то она плохо представляла себе дальнейшее развитие событий, пошедших по столь неожиданному пути. В бою она перебила бы Манипуляторов даже не задумываясь. Перед ней был враг — и точка. Враг, желавший ей и ее близким смерти. Враг, несущий миру откровенное зло и способный причинить еще немало всяческих бед. Отпускать его было ни в коем случае нельзя, а тащить с собой всю ораву просто не представлялось возможным.

— Скажи, вступи ты с ними в схватку прямо сейчас, ты убила бы их? — с каким-то пугающим спокойствием спросила Илиана, угадав ход мыслей чародейки.

— Без колебаний, — ответила та.

В следующую секунду восемь из девяти Манипуляторов пошатнулись и осели на землю там же, где и стояли, не издав не единого звука. Казалось, словно чья-то рука повернула некий невидимый рубильник, и жизнь покинула потерявшие над собой контроль тела. Сердца черных колдунов остановились. Их уставившиеся в темное небо глаза подернулись дымкой. Они были мертвы. Сирелина слегка побледнела, поняв, к чему привели произнесенные ей слова. На войне как на войне, но прозвучали они немедленно приведенным в исполнение приговором.

— Что с последним? — осведомилась чародейка, стараясь сохранять невозмутимый вид. — Было бы великолепно доставить его в обитель.

— Я могу контролировать его сколь угодно долго. Но только когда не слишком далеко и бодрствую, — сообщила девушка чуть дрогнувшим голосом.

— Поняла. Сейчас я придумаю все необходимое, — кивнула Сирелина. — Только сначала давайте уберемся отсюда куда-нибудь подальше. Собирайте вещи и гасите костер, а я пока обыщу… ну, этих.

Стараясь не слишком тревожить еще совсем теплые тела, чародейка осторожно проверила все карманы Манипуляторов. Забрав все что представляло интерес, она упаковала находки в переметную сумку, затем взяла воспитанницу за руку и вместе с ней покинула погрузившуюся в темноту поляну. Пленный колдун шел впереди, мерно шагая под охраной приглядывавшего за ним Бэйла. Илиана ни на мгновение не выпускала его из-под своего воздействия, лишая даже малейшей возможности какого бы то ни было сопротивления. Девушка едва заметно дрожала, и чародейка догадывалась, что содеянное не прошло для нее бесследно.

Сирелина еще долго успокаивала воспитанницу как могла. Остальные вскоре пришли в норму и вели себя как ни в чем не бывало, но Илиана оставалась мрачной, как туча. Чародейке пришлось хорошенько постараться, чтобы унять бушевавшие в девушке эмоции. Пожалуй, лучше всего с такой задачей справилась бы Арадора, но Сирелина за долгие годы своих скитаний тоже немало поднаторела в жизненном опыте. Полностью избавить воспитанницу от чувства вины и сопутствующих ощущений она была не в состоянии, но все-таки чародейке удалось снять с ее души значительную часть тяжелого груза. С остальным, хочешь не хочешь, надо мириться. Это была одна из сторон жизни, и теперь всем, кто оказывался вовлечен в большую войну, приходилось делать выбор. Порой очень и очень нелегкий, но, тем не менее, необходимый. Илиана заметно приободрилась, но все-таки нет-нет, да и продолжала хмуриться. Вот и сейчас ее лицо выглядело отнюдь не радостно. Чародейка, придержав лошадь, поравнялась со скакавшей девушкой.

— Не тяжело? — спросила она, кивнув в направлении пленника.

— Ничуть, — мотнула головой воспитанница. — Я уже привыкла. Но всех девятерых я бы так долго вряд ли удержала…

— Опять ты себя пилишь? — укоризненно заметила Сирелина, догадавшись к чему относилась эта реплика. — Вот как приедем в обитель, я обязательно познакомлю тебя с кем-нибудь из сестер Гексенхаммера. Лучше всего с самой Немезией. Собеседник из нее крайне неприятный, но тебе будет полезно послушать что она скажет касательно твоего столкновения с Манипуляторами. Я не удивлюсь, если с твоими-то талантами она захочет прибрать тебя в Запретный чертог и сделать самой могущественной воительницей со злым колдовством в истории ордена.

Илиана слабо улыбнулась, слушая речи продолжавшей увещевания Сирелины. Та же постепенно перевела акцент с обители на способности девушки. До сих пор чародейка воздерживалась от расспросов, памятуя, что воспитаннице было и без того тошно, но теперь решила прояснить некоторые детали. Илиана не отпиралась. Возможно, она и сама хотела поделиться с кем-нибудь своими ощущениями, и Сирелина подходила для этого как нельзя лучше.

Контроль над девятью Манипуляторами дался ей необычайно легко. Илиана сожалела, что доставила спутникам несколько очень плохих минут. Они не до конца понимали возможности ее защиты и полагали, что находятся в серьезной опасности, в то время как волноваться им было совершенно не о чем. Приближение колдунов отвлекшаяся девушка прозевала, но те, к счастью, не напали издали, пока пребывали вне ее внимания. Когда же их присутствие обозначилось совсем близко, Илиана уже ловила каждое исходящее от них возмущение в неком одной лишь ей видимом пространстве. На сей раз девушка не испытывала стресс и не переживала бурю эмоций. Теперь этот катализатор был ей не нужен. Следя за поведением колдунов, она тщательно фиксировала все их намерения и была готова вмешаться в любой момент. Что и произошло, когда Манипуляторы от слов собрались перейти к действию. По условному сигналу старшего они уже готовились атаковать все одновременно, но Илиана без особых усилий тут же пресекла их злобное намерение. Все девять колдунов оказались в полной ее власти. Илиана не могла утверждать наверняка, но, кажется, она бы совладала с ситуацией, даже будь их гораздо больше. Сколько именно — она не знала. Девушка ориентировалась на внутренние ощущения, и примечала серьезную разницу между прошлым опытом и нынешним. Девять Манипуляторов при всей своей злой силе вообще не представляли для нее особых трудностей. Фигурально выражаясь, она обезвредила их одним мановением руки, хотя не пошевелила и пальцем. В отличие от чародеек, ей было не нужно воплощать свое воздействие движением или словом. Манипуляторы пребывали в сознании, но фактически стали заперты в собственных телах, не способные что-либо предпринять. Илиана до последнего старалась подслушать мысли колдунов. Нет, читать их напрямую она не могла, но улавливала общий фон, открывавший ей порой очень многое. Например, Манипуляторы поначалу обомлели, растерянно соображая что происходит. Затем попытались обратиться к некой силе, даровавшей им львиную долю возможностей, в надежде что та вызволит их из непостижимого плена. Кажется, для них явилось сильнейшим потрясением, что из этого ничего не вышло. Единственный уцелевший пленник до сих пор пытается преодолеть сковывающие его узы, но совершенно безрезультатно. Чтобы он почем зря себя не изводил, Илиана погрузила его в состояние грез наяву. Он не отдает себе отчет в том, что происходит, и будто спит на ходу.

— А ты можешь управлять и сознанием?! — живо спросила чародейка, сделав очередное поразительное открытие.

— Так я вроде бы об этом упоминала, разве нет? — смутилась девушка. — Я это и имела в виду, когда говорила что могу принуждать выполнять мои приказы, но не хочу этого делать без веских оснований.

— Я думала, это касается только животных, — потрясенно сказала Сирелина.

— Вообще-то всех, — тихо отозвалась Илиана.

Чародейка, не выдержав, попросила подробностей. Девушка, вздохнув, заговорила вполголоса, чтобы не слышали остальные ехавшие поблизости спутники.

О полном контроле разума и его преобразовании речь не шла. Например, было невозможно заставить человека сменить убеждения, внушить ему какую-либо веру или перевоспитать одним мановением руки. Злой колдун останется злым колдуном, и ничто этого не изменит. При этом определенное временное воздействие все же доступно. Например, человека можно погрузить в сон, либо же наоборот — пробудить. Можно вызывать у него видения сродни галлюцинациям, заставить исполнить приказ или же просто ограничить умственную деятельность вплоть до вегетативного состояния. Вот прямо сейчас Илиана применяет нечто подобное к пленнику, не позволяя ему оставаться в сознании. Она способна поступить и иначе. Колдун получит приказ запрещающий атаковать окружающих его людей. Он будет не в силах его нарушить, но наверняка попытается сбежать при первой же возможности. Значит, следует велеть ему не делать и этого. Тогда Манипулятор, чего доброго, позовет кого-нибудь на помощь и вообще начнет вести себя каким-нибудь непредсказуемым образом. Чем плодить разные ограничивающие правила, проще всего держать пленника в нынешнем виде, заведомо не давая ему возможности осознать что происходит. В прошлый раз, к примеру, Илиана могла переключить внимание колдунов друг на друга, и они бы выполнили ее приказ, даже если бы перед ними оказался сам Дегонис. Девушка способна управлять чужим телом, осуществляя над ним прямой контроль, но куда легче повелеть исполнить ее волю. Объект сам примет для этого все необходимые меры. Колдуны вступили бы между собой в жестокую схватку, обрушив свои темные чары не на людей у костра, а на своих же товарищей. Даже понимай они до конца что происходит, то все рано ничего бы изменили. Распоряжение Дегониса они либо выполнят, либо по каким-то причинам изменят, а то и вовсе проигнорируют. Приказ Илианы будет для них последней безапелляционной инстанцией. К сожалению, все это осуществимо только в прямой видимости и на определенном расстоянии. Или к счастью, потому что такие возможности девушку попросту пугают. Между прочим, дальность воздействия постоянно растет, и уже увеличилась примерно вдвое с тех пор, как они покинули Солтенстил. Растет как и все остальное, и этот процесс продолжается непрерывно.

Сирелина только охала, порой отпуская словечки на колдовском наречии. Ее искрившиеся пальцы традиционно забавляли Илиану, невольно поднимая настроение.

— Получается, ты можешь проделать такое и с сильной чародейкой? Даже со старшими сестрами Совета? — почесала переносицу Сирелина.

— С кем именно — не имеет значения, — пояснила воспитанница. — Я еще не видела твоих сестер, но, полагаю, они вряд ли отличаются от тебя каким-то кардинальным образом.

— От меня? О! Признаюсь, мне было бы интересно проверить на собственной шкуре твои способности. Из чисто научного интереса, — ухватилась за эти слова Сирелина. — У них есть какие-то последствия? Побочные эффекты?

— Нет. Когда мое воздействие прекратится, объект вернется в свое естественное состояние. Я не знаю, откуда мне это известно. Просто известно, — отозвалась Илиана. — Но то, о чем ты просишь, я делать не стану, — глухо добавила она, отводя взгляд.

— Это почему же? — удивилась чародейка.

— Я никогда не проделаю ничего подобного с близкими, — с какой-то необычной для нее жесткостью произнесла девушка. — С посторонними проще, но со своими… Есть черта, через которую можно перейти только один раз, и обратного пути уже не будет. Это знает и Талара. Она как-то сказала, что могла бы мне с Бэйлом и приказать, но с того момента мы навсегда перестанем быть друзьями. Я прекрасно помню тот эпизод. Он сблизил меня с ней еще больше.

— Да, Талара, на удивление, оказалась хорошим человеком, хотя у принцесс ее уровня такое обычно не наблюдается, — кивнула Сирелина. — Только я тебя все же не понимаю. Я же вызываюсь добровольцем. Получить полезный опыт из первых рук.

— Нет, — отрезала Илиана. — Это очень плохой опыт. Ты уже никогда не сможешь забыть, как я манипулировала тобой словно куклой. Чужому человеку будет, в общем-то, все равно, но близкий станет подсознательно ожидать повторения чего-то подобного в любой момент. Ожидать и бояться этого, даже против своей воли и голоса разума. Вплоть до сомнений, сам ли он поступил как считал нужным, или это было моих рук дело. Такие чувства уничтожат любую дружбу. Так что прошу тебя впредь ни на чем подобном не настаивать.

Сирелина вдруг осознала, что воспитанница, похоже, знает о чем говорит. В ее речах сквозил какой-то глубокий жизненный опыт, не пойми откуда взявшийся в столь молодом создании. Такие высказывания скорее присущи старшим чародейкам с сотнями лет за плечами. Вероятно, вместе со своим даром Илиана унаследовала и все что он с собой привносил. Интересно, что именно? И вообще, кстати, от кого? Прокрутив в голове слова девушки, чародейка, вздохнув, отказалась от своего желания. Илиана, возможно, права. Но даже если она ошибается, то ее отказ все равно прозвучал достаточно категорично.

— Хорошо, пусть так, — наконец сказала Сирелина, как минимум временно отступаясь от своей идеи. — А если я… Эй, осторожно! — испуганно воскликнула она, не договорив.

Вылетевший из-за поворота большой крытый экипаж едва не врезался в скакавшую группу. Возница, натягивая вожжи, пытался сдержать четверку разогнавшихся лошадей, которых до этого усиленно охаживал хлыстом. Теперь они неслись так, что грозивший опрокинуться экипаж чуть не смял подвернувшихся навстречу всадников. Часть их шарахнулась влево, а часть вправо, разметавшись по разные стороны прыгающей на камнях повозки.

— Помоги им! — крикнула чародейка.

— Уже, — отозвалась Илиана.

И в самом деле: лошади вдруг резко сбавили темп, а затем и вовсе остановились, мелко дрожа и отфыркиваясь. Кучер, облегченно ругаясь, спрыгнул с козел и подошел к взмыленным животным.

— Э, милейший! — обратилась к нему Сирелина, пуская свою кобылу в галоп и подъезжая к незадачливому вознице. — Что за спешка?! Так ведь и людей недолго передавить!

Кучер рассыпался в извинениях. Он очень торопился, а лошади чего-то испугались и понесли. Просто чудо что экипаж не разбился и никого не зашиб.

— Их действительно что-то очень сильно напугало, — тихо заметила поравнявшаяся с чародейкой девушка. — Этот человек, кстати, и сам чего-то здорово боится. А в экипаже еще трое: мужчина, женщина и маленький ребенок. И на них также отчетливо различима печать страха. Ну, кроме ребенка — вероятно, он еще слишком мал, чтобы разделять впечатления взрослых.

Вооружившись этими сведениями, Сирелина решила расспросить возницу подробнее. Благодаря подсказкам девушки ей удалось разговорить поначалу скрытничавшего мужчину, удивленного осведомленностью неизвестной госпожи. По мере начавшегося разговора к нему присоединились и его пассажиры, поэтому он вышел довольно продуктивным.

Полученные известия звучали крайне удручающе. Ехавшая в экипаже благородная семья в спешке бросила свои владения на границе с Ганхельдом, проходившей по руслу реки. На другом берегу объявились отряды Красной саламандры и их численность продолжала расти. Совсем недавно южане полностью отрезали королевство от западного тракта, лишив Ганхельд подкрепления союзников, а теперь, как выяснилось, они продвинулись еще севернее. Ночью вдруг запылало соседнее поместье и оттуда доносились совершенно жуткие крики. Не собираясь выяснять что там произошло, а заодно дожидаться когда дойдет очередь и до них, семейство обратилось в бегство вместе с немногочисленными слугами. Челядь рассеялась по окрестным селениям, а господа отправились к родственникам на западе. Выяснилось, однако, что и это было не все. Сильный страх людям внушило нечто совсем другое. Они никогда не видели Водяных, но кто же тогда были те существа, которые вылезли из реки и напали на домашний скот? Выглядели они просто ужасно, и издаваемые ими хлюпающие звуки до сих пор стояли у беглецов в ушах. А глава семейства никак не может изгнать из памяти образ своего увиденного им накануне отца, сидящего в любимом кресле у камина. Он всегда там любил сидеть. При жизни!

— Плохо дело, — сказала чародейка, когда экипаж тронулся дальше, а она вместе с воспитанницей присоединилась к ожидавшим их спутникам. — Если я правильно поняла, солдаты хана теперь гораздо севернее, чем я предполагала. Они приближаются к границе Орнхольма. В услышанной же нами истории точно не обошлось без темного колдовства, что тревожит меня еще больше. Похоже, что Манипуляторы взаимодействуют с армией, если эти события не случайное совпадение. Кстати! А почему наш друг не напал ни на кого и не сбежал?!

Последнее восклицание вырвалось у чародейки, когда она взглянула на по-прежнему безучастного ко всему пленника.

— А почему он должен был сбежать? — удивилась Илиана.

— Ну ты же говорила, что для применения твоих способностей нужна прямая видимость, — напомнила чародейка. — А ты была рядом со мной, и колдуна от нас не менее четверти часа закрывала та повозка.

Илиана пояснила. Удерживать уже установленный контакт ей было гораздо проще, и на него влияли только расстояние и собственная концентрация девушки. Где при этом находился Манипулятор уже не имело значения.

— Вечно я узнаю от тебя что-нибудь новенькое, — вздохнула Сирелина. — Вот если бы я могла сама оценить на себе все особенности…

— Я же тебя просила об этом не упоминать! — сердито напомнила воспитанница. — Те люди в экипаже — это одно, а ты — совсем другое!

Сирелина смущенно извинилась. Затем, округлив глаза, едва ли не вцепилась в ехавшую рядом Илиану. Исходя из прозвучавшей фразы, получалось, что та сейчас как-то воздействовала на повстречавшихся путников.

— Они были слишком напуганы и ничего бы тебе не сказали, — неохотно сообщила девушка. — Я их… слегка подтолкнула. Успокоила и велела поведать тебе как было дело. Моего вмешательства они не заметили. Я поступила неправильно?

Чародейка, хорошенько переварив услышанное, немедленно воззрилась на колдуна.

— А что насчет него?! — спросила она, полностью поглощенная захватившей ее мыслью. — Ты можешь как-то поспособствовать тому, чтобы этот тип был со мной разговорчив?

— Я могу приказать ему отвечать на твои вопросы. Отвечать правду. Он не промолчит и не солжет, — совершенно невозмутимо кивнула Илиана.

— Святые небеса, так что же ты раньше не сказала?! — бросив поводья, всплеснула руками Сирелина.

— Ты выразила пожелание заполучить пленника для допроса и доставить его в обитель. Насколько я помню, больше ни о чем речи не было. Я же мысли читать не умею, — обиделась девушка.

Чародейка хотела было заявить воспитаннице, что иной раз и самой подумать не грех, но сдержалась. Той приходилось весьма непросто после происшествия на поляне, так что отсутствие подобной инициативы все-таки простительно. К тому же Сирелина до сих пор даже не пыталась вступить в контакт с Манипулятором, и у Илианы имелись все основания полагать, что наставница решила отложить его до прибытия в обитель. Как бы там ни было, сейчас это уже не имело значения. Чем упрекать девушку, стоило хорошенько подумать, как побыстрее извлечь пользу из открывавшихся возможностей. Послав Илиане ласковую улыбку и нескольких золотистых бабочек с голубыми крыльями, чародейка едва удержалась от искушения остановиться и приступить к допросу немедленно. Заходясь от жгучего нетерпения, она все-таки решила обождать до вечера, когда отряд остановится на ночлег. Последний перед тем, как он наконец-то окажется в Орнхольме.

Возможно, именно эта задержка, позволившая Сирелине как следует все обдумать, и уберегла ее от непоправимой ошибки. К тому времени как маленькая компания разбила лагерь в небольшой лощине, заросшей стройными корабельными соснами, чародейка успела припомнить кое-что из недавнего прошлого. В частности, чем закончился предыдущий допрос Манипулятора. Это стоило принять во внимание и теперь, поскольку у Сирелины имелись все основания полагать, что нечто подобное вполне может повториться. Пока Бэйл — единственный из всех спутников не имевший никакого отношения к колдовству, — деловито собирал хворост, чародейка задумчиво глядела на колдуна, овощем лежавшего у корней могучей раскидистой сосны. Своими сомнениями она поделилась с Илианой, когда та подошла узнать, почему наставница уединилась и молчит, как воды в рот набрала.

Опасения Сирелины выглядели вполне разумно. Не исключено, что появление демона спровоцировали именно откровения первого Манипулятора. Если это так, то разговорив второго, чародейка рискует наступить на те же грабли. Возможно, даже хуже, учитывая близость спутников и открытое пространство. Илиана же понятия не имела распространяются ее способности на этих могущественных созданий из другого мира, или нет. Проверять наугад как-то не хотелось. С другой стороны, сразу или потом, из колдуна все равно требуется вытрясти как можно больше сведений. Если на его устах действительно лежит некая печать, имеется ли способ ее обойти, или же любое раскрытие секретных сведений неминуемо приведет к одинаковому финалу? Обдумывая это соображение, Сирелина постепенно пришла к определенному выводу, который тут же сообщила воспитаннице. Допустим, Манипулятор и в самом деле защищен от разглашения тайны ценой собственной жизни. Но ведь между собой-то колдуны как-то обсуждают детали всех замыслов, не говоря уже про разговоры с самим Дегонисом! Если некое столь жесткое ограничение и существует, то оно не распространяется на самих Манипуляторов. Как заклятье различает с кем можно говорить без опаски, а с кем нет — кто ж его знает. Вычленить какие-то отдельные признаки доверенного собеседника — задача довольно нетривиальная. А ну как на деле все гораздо проще? Допустим, заклятие основывается на собственной реакции колдуна. Беседуя с коллегой, он знает, что не выбалтывает запретной информации, в то время как с незнакомым человеком, особенно с чародейкой, его разум отчетливо сознает открытое нарушение клятвы. Иными словами, будет ли засчитано клятвопреступление, если Манипулятор и сам о нем понятия не имеет и не чувствует за собой никакой вины? Он общался с другим колдуном, а кто-то элементарно подслушал разговор. Втайне от него, разумеется, иначе обмануть свой разум не получится.

Илиана, хорошенько обдумав аргументы наставницы, пришла к выводу, что эта идея имеет право на существование. Если Дегонис подстраховался от болтливости своих подчиненных именно таким образом, то его расчет выглядел вполне оправданным. Колдун, попавший в руки противника, вынужден либо молчать, либо обречет себя на последствия. Сами же последствия, хоть и имеют небольшую задержку, наверняка наступают совершенно неотвратимо. Задержка, вероятно, вызвана сложностью заклятья, определяющего факт однозначного перехода красной черты, либо же какими-то особенностями появления демона. При этом Манипуляторы могут свободно говорить друг с другом, не рискуя вызвать неминуемую кару. Они же всегда понимают с кем допустимо обсуждать секретные темы, а с кем нет. Защита, наложенная на факт самосознания, будет довольно простой и при этом чрезвычайно эффективной. Понимая, что нарушает клятву, колдун подписывает себе приговор.

Если именно таков и был замысел Дегониса, то следовало признать, что он весьма недурен. Без лишних сложностей верховный колдун создавал ситуацию, которую практически невозможно было обойти. Вот только он не учел вмешательства Илианы.

— Ты хочешь, чтобы я вызвала у пленника иллюзию разговора с Дегонисом? — спросила, подумав, девушка.

— А такое возможно?! — в который раз опешила чародейка, собиравшаяся предложить нечто куда прозаичнее.

Что — не имело значения, если воспитанница умудрится провернуть такой неслыханный номер. Впрочем, записи на пергаменте тоже пригодятся.

— Точно не скажу — я ведь никогда ничего подобного не пробовала, — медленно произнесла Илиана. — Но в целом затея имеет шансы на успех. Я хорошо помню как выглядит Дегонис. Помню его манеру речи, его то вкрадчивый, то повелительный тон. Жесты, походку… Я вижу их в своей памяти до последней детали. Теоретически, если я оставлю пленного колдуна в состоянии грез наяву, то появление в этих грезах Дегониса не вызовет ощущение подвоха. Но гарантии нет, поскольку у меня нет и надлежащего опыта.

⇐ Предыдущая 1 2 345 6 7 8 9 10 Следующая ⇒