Благодарности 14 страница

* * *

К моменту как мы забрали наш багаж уже в Гватемала‑ Сити, прорвались сквозь ряды носильщиков, жаждущих поносить наши чемоданы и нашли свободное такси, было полдесятого. Я назвала таксисту свой адрес. Он обернулся к Райану за инструкциями, я ответила за него.

В четверть одиннадцатого мы подъехали к отелю. Пока я расплачивалась, Райан выгружал багаж. Когда я попросила у водителя чек, он посмотрел на меня словно я у него попросила сдать мочу на анализ. Бормоча себе под нос, он оторвал кусок ленты прикрепленной к сидению, накарябал что‑ то на ней и отдал мне.

Портье приветствовал меня по имени, радуясь моему возвращению. Его глаза тут же переместились на Райана.

– Один номер или два?

– Один для меня. 314 свободен?

– Да, сеньора.

– Беру.

– А сеньор?

– Спросите у сеньора.

Я протянула свою кредитку, записалась, забрала свои сумки и пошла наверх. Развесив одежду, разложив туалетные принадлежности, я набрала ванну, но тут зазвонил телефон.

– Не начинай, Райан. Я собираюсь спать.

– Зачем бы мне начинать с Райана? – спросил Гальяно.

– Ты его сюда пригласил.

– Я и тебя пригласил. И начал бы с тебя.

– Я летела с детективом Важная Персона 12 часов. Мне нужно поспать.

– Райан тоже был резок.

Братья по разуму уже пообщались. Меня это задело.

– Он застрелил парня.

– Да.

– Мы с ним завтра собираемся заглянуть к Аиде Пера, подружке посла. Затем я хочу поговорить с матерью Патрисии Эдуардо. Она заявляет, что у нее есть какая‑ то новая информация.

– Как‑ то скептично прозвучало.

– Ну, она странная.

– А где отец?

– Умер.

– Она согласилась дать слюну на анализ?

Я просила об этом Гальяно еще до моего отъезда в Монреаль. Теперь, когда у нас есть подозреваемый, можно сравнить и ДНК. Образец от сеньоры Эдуардо сравнят с образцом останков найденных на скелете в «Параисо». А учитывая что митохондриальная ДНК передается по материнской линии, то ребенок, его мать и бабушка будут иметь совпадения.

– Уже сделано. И я забрал кости из лаборатории Матео.

– Сеньора Эдуардо видела мой набросок?

– Да.

– Она допускает что это может быть скелет Патрисии?

– Да. Как и все здесь, в штабе.

– Она наверное совсем опустошена.

Он вздохнул в трубку.

– Боже. Это самое грустное известие для родителей.

Какое‑ то время мы вместе молчали. Я думала о Кэти, а Гальяно, наверное, задумался об Алехандро.

– Ну, так что, поедешь?

Я согласилась.

– А что говорит Пера?

– Два года назад она закончила школу и с тех пор работает секретаршей. Шанталь об этом не упоминала.

– И что же Пера поведала о Спектере?

– Об этом еще не спрашивали. Подумал мы сделаем это при личной встрече.

– Когда?

– В восемь.

– Привези кофе.

Я положила трубку, разделась и улеглась в ванну. И тут же выскочила, ударившись бедром о бортик. Вода уже была настолько холодной что можно было превратится в ледышку. Ругаясь, я завернулась в полотенце и покрутила краны. Из обоих текла холодная вода.

Дрожа и еще пуще ругаясь, я влезла под одеяла.

Вдруг дрожь прошла.

Райан мне не позвонил.

Заснула я в сомнении – то ли меня это раздражает, то ли мне от этого легче.

* * *

На следующее утро я проснулась от такого громкого стука отбойного молотка, что впору лишится слуха. Накинув на себя одежду, я высунула голову в окно. На улице, три этажа ниже, шестеро мужиков дробили тротуар. И видимо это было надолго.

Жуть.

Я позвонила Матео, сообщила что я вернулась в Гватемалу и что буду в лаборатории Фонда после обеда. Когда я спустилась в холл, Райан уже ждал меня.

– Как спалось, пирожок?

– Как бревно.

– Настроение улучшилось?

– Что?

– Вчера ты должно быть сильно устала.

Гальяно настучал уже.

Я закрыла открывшийся было рот и толкнула стеклянные двери, перешла улицу и заняла переднее сидение, так что Райану пришлось усесться сзади.

По дороге к Аиде Пера, Гальяно проинформировал нас о продвижении в деле Клаудии де Альда.

– В ночь когда пропала Патрисия Эдуардо, Гутиеррес был в церкви, готовил цветы ко Дню Всех Святых.

– Кто‑ то подтвердил? – спросил Райан.

– Около полдюжины прихожан, включая и его хозяйку, сеньору Ажичан. Она же провела его до дома, и клянется что он никуда не уходил, по крайней мере не выезжал, потому что его машину она заблокировала своей на подъездной дорожке.

– Можно ей доверять? – снова Райан.

– Ажичан утверждает что просыпается каждый раз когда Гутиеррес приходит или выходит. – Гальяно свернул налево. – Так же она говорит о мистере Роджерсе. Что и мухи не обидит, что тоже одинок и у него нет друзей.

– Что нашли при обыске его комнаты? – поинтересовалась я.

– Чокнутый придурок прилепил сорок фотографий Клаудии на свое зеркало. Устроил там алтарь. Со свечами и всем прочим.

– Что он говорит по этому поводу? – Райан.

– Что он обожает ее чистоту и непорочность.

– Кто фотографировал?

– Он немного разбирается в этом. Однако мы нашли в его шкафу фотоаппарат с пленкой. Ты никогда не догадаешься что на ней.

– Маленькая леди.

– Бинго! Снимал ее издалека через увеличенный объектив.

– У вас есть что‑ нибудь на него?

Гальяно снова повернул налево, затем направо.

– По документам у него компульсивное расстройство личности или какая‑ то психофигня типа этой. Эротомания? Ничего с собой не может поделать, возможно, никогда не причинил бы ей зла.

– Хорошо от этого Клаудии.

Гальяно свернул в проулок, въехал в парк и обернулся к нам.

– Что насчет Патрисии Эдуардо? – спросил Райан.

– Гутиеррес никогда не встречал Патрисию, никогда не был в Зоне Вива или в кафе «Сан Филипе», а также никогда не слышал о «Параисо». Клянется что единственная кого он любил это Клаудиа де Альда.

– И единственная кого он убил, – хрипло закончил Райан.

– Да.

– Вы ему верите? – я спросила.

– Hijo de la gran puta. [55] Он прошел три полиграфа.

Гальяно отвернулся и кивнул в сторону разбитого здания в дальней части улицы. Осыпающаяся розовая штукатурка, кроваво‑ красная дверь. Дремлющий пьяница. Граффити на стене, гораздо лучше чем где бы то ни было.

– Пера живет вместе со старшей кузиной в квартире на втором этаже.

– Она не на работе?

– Когда я сообщил что приеду, она решила взять выходной. Чтобы не расстраивать босса.

– Спрашивала о чем ты с ней собираешься говорить? – поинтересовалась я.

– Нет, – Гальяно удивленно посмотрел на меня.

Мы вышли из машины. И пока захлопывали дверцы, пьяница полностью сполз по стене и развалился поперек прохода. Переступая через него, я заметила что его штаны были застегнуты наполовину. Ну, или наполовину расстегнуты. Это уже зависит от точки зрения.

В холле размером шесть на шесть, плиточный черно‑ белый пол пах дезинфицирующим средством.

На одном из шести почтовых ящиков обнаружилась табличка с именами Пера и Ирфас. Гальяно нажал на кнопку домофона. Ответили сразу же – наш приезд отслеживался камерами.

– Да?

– Детектив Гальяно.

Дверь щелкнула и мы прошли к узкой лестнице.

Квартира Пера‑ Ирфас была за одной из двух дверей в крошечном коридорчике второго этажа. Как только я ступила в коридор, щелкнул замок и одна дверь распахнулась, показывая красивую девушку. Я просто почуяла как Райан и Гальяно встали в стойку. Надо бы и мне подсобраться.

– Детектив Гальяно? – вопрос был задан детским голоском.

– Добрый день, сеньорита Пера, – поздоровался Гальяно по‑ испански.

Аида Пера кивнула. У нее были льняные волосы, бледная кожа и огромные карие глаза, одновременно и доверчивые и испуганные. От таких глаз мужчины тупеют.

– Спасибо что согласились с нами побеседовать, – поблагодарил Гальяно.

Еще кивок и, наконец, она смотрит на Райана и меня.

Гальяно нас представил и тоненькая морщинка между бровей разгладилась.

– О чем побеседовать? – она перебирала пальчиками дверную цепочку. И хоть пальцы были тонкие и длинные, однако ногти были неухожены и кутикулы кое‑ где кровили. Насколько я могла видеть это был ее единственный недостаток.

– Мы можем войти? – спокойно спросил Гальяно.

Пера отступила и пропустила нас в прихожую. Дальше в квартиру вел длинный коридор. Впереди виднелась гостиная. Она провела нас туда и жестом пригласила присесть. Диван и стулья были оборудованы подлокотниками и подголовниками. Мне стало интересно насколько же старше ее кузина.

Гальяно решил не тратить попусту время.

– Сеньорита Пера, насколько мне известно вы являетесь другом канадского посла Андре Спектера.

Теперь морщина между бровей пролегла длинная и глубокая.

– Я могу поинтересоваться природой ваших отношений?

Пера жевала согнутый палец смотрела по очереди то на меня, то на Райана, то на Гальяно. Видимо я ей показалась наименее устрашающей. Так что свой ответ она давала глядя на меня.

– Я не могу рассказать о своих отношениях с Андре. Просто не могу. Я… Я обещала Андре.

– Мы можем все это сделать в официальном порядке, у нас в управлении, – голос у Гальяно немного стал тверже.

Пера судорожно оглядывала нас и снова выбрала девушку.

– Обещайте что никому не скажете? – словно ребенок, раскрывающий страшный секрет.

– Мы сделаем все что в наших силах, чтобы сохранить конфиденциальность, – заверил ее Гальяно.

Глаза Бэмби взглянули на детектива и вернулись ко мне.

– Мы с Андре собираемся пожениться.

Глава 25

Гальяно взглянул на меня.

– Как давно вы встречаетесь с послом? – спросила я.

– Полгода.

– Вы любовники?

Она кивнула, глядя в пол.

– Я знаю вы думаете что я слишком молода для Андре. Но я не такая. Я люблю его и он любит меня, а все остальное не важно.

– Его жена и дочь имеют значение? – снова я.

– Андре очень несчастлив в браке. Он планирует уйти от жены, как только сможет.

Как и все женатики.

– Сколько вам лет, Аида?

– Восемнадцать.

Во мне росла злость.

– Когда?

Она подняла на меня взгляд.

– Когда что?

– Свадьба когда?

– Ну, мы еще не назначали дату, но скоро. – Она посмотрела на Райана и Гальяно, ища поддержки. – Как только Андре сможет, понимаете, уладить все дела, не навредив своему положению.

– И потом?

– Мы уедем. Он получит должность где‑ нибудь получше. Может даже в Париже. Или в Риме, или в Мадриде. Я буду его женой и буду ездить с ним и ходить с ним на вечеринки.

А Саддам Хусейн примет христианство и станет баптистом.

– Андре когда‑ нибудь упоминал своих бывших подружек?

– Вы не понимаете! Андре не такой.

Она взглянула на Гальяно. На Райана. На меня. Она была права – мы не понимали.

– Он причинял вам боль?

Она нахмурилась.

– Что вы имеете в виду?

– Тряс, толкал, заставлял делать что‑ то что вы не хотите.

– Никогда, – выдохнув заявила она. – Андре добрый, чуткий, прекрасный человек.

– Который обманывает свою жену.

– Это не то, что вы думаете!

Это именно то, что я думала – испорченный ублюдок.

– Вы знаете девушку по имени Патрисия Эдуардо?

Она коротко мотнула головой.

– Клаудиа де ла Альда?

– Нет.

Ее глаза почему‑ то покраснели.

– Вы скоро встречаетесь с мистером Спектером?

– Трудно планировать. Андре звонит когда свободен.

И ты сидишь у телефона. Вот сволочь!

– Обычно он приходит сюда? – спросил Гальяно.

– Если кузины нет дома, – ее носик тоже покраснел и она уже начала сопеть. – Иногда мы выходим куда‑ нибудь.

Я выудила из сумочки бумажный платочек и передала ей.

Гальяно сунул ей свою визитку.

– Позвоните мне когда он появится.

– Андре сделал что‑ то незаконное?

Гальяно вопрос проигнорировал.

– Когда он позвонит, согласитесь на встречу. Звоните сразу мне. И не говорите ему.

Пера открыла рот чтобы возразить.

– Сделайте это, сеньора Пера. Сделайте так и оградите себя от большой беды.

Гальяно встал. Мы с Райаном тоже поднялись. Пера проводила нас до входа. И когда мы выходили она сказала нам напоследок:

– Это трудно, знаете. Все не так как в кино.

– Да, – согласилась я с ней, – все не так.

* * *

Небо затянуло тучами, когда мы вышли от Пера. Сгорая от нетерпения порыться в вещах Нордстерна, Райан взял такси и поехал в управление.

Когда мы приехали к дому Эдуардо уже шел дождь. Он был не таким дорогим как поместья Спектеров или Джерарди, но уютным и в прекрасном состоянии. Как говорят риэлторы – комфортабельный.

Когда сеньора Эдуардо открыла нам, в моей голове возникла мысль – «срочно позвонить домой! ». Кожа у хозяйки выглядела как иссохший пирог, и только выделялись такие огромные глаза, какие мне не доводилось еще видеть на человеческом лице. Руки и ноги у нее были тонкие как палки, а пальцы кривые и узловатые. Ростом она была около четырех футов.

Она провела нас в гостиную, заставленную чересчур цветастой мебелью, и жестом пригласила сесть. Сама она устроилась на стуле с прямой спинкой, соединила лодыжки и перекрестилась. В ее невозможных глазах блеснули слезы.

Усевшись в мягком кресле, я задумалась о том не страдает ли женщина хромосомными нарушениями. Как так получилось что у нее родилась такая красивая дочь как Патрисия?

Гальяно представил меня, выразил соболезнования. Сеньора Эдуардо снова перекрестилась и глубоко вздохнула.

– Вы уже арестовали кого‑ то? – спросила она тонким, дрожащим голосом.

– Работаем, – коротко ответил Гальяно.

У нее дернулся сначала левый глаз и через мгновение – правый.

– Ваша дочь когда‑ нибудь говорила о человеке по имени Андрэ Спектер?

– Нет.

– Мигель Гутиеррес?

– Нет. Кто эти люди?

– Вы уверены?

Она проговорила имена. Или же сделала вид что вспоминает.

– Абсолютно. Что эти люди сделали с моей дочерью?

Одна слезинка скатилась по щеке. Она резко смахнула ее.

– Просто проверяем.

– Они подозреваемые?

– Не в смерти вашей дочери.

– Тогда в чьей?

– Мигель Гутиеррес признался в убийстве девушки по имени Клаудиа де Альда.

– Вы думаете он и Патрисию убил?

Каково бы ни было физическое состояние сеньоры Эдуардо, умственно она никак не пострадала.

– Нет.

– А Спектер? – еще слеза, и снова взмах руки.

– Забудьте про Спектера.

– Кто он?

Она упорна.

– Если ваша дочь не упоминала его имя, то это не важно. Какая у вас новая информация?

Ее огромные глаза сузились. Я заметила в них искорку недоверия.

– Я вспомнила имя администратора Патрисии в больнице.

– Тот с кем она ругалась?

Она кивнула и снова дернула глазами. Гальяно вынул блокнот.

– Цукерман.

Маленькая зацепка.

– Имя?

– Доктор.

– Пол?

– Доктор.

– Вам известно из‑ за чего они ругались?

– Патрисия никогда не уточняла.

В этот момент к нам присоединился Лютик. Подошел сразу к Гальяно и принялся тереться об его ноги. Сеньора Эдуардо соскользнула со своего стула и хлопнула на кота в ладоши. Тот выгнул на нее спину, а затем снова вернулся к своему занятию. Сеньора Эдуардо хлопнула погромче.

– Брысь! Уйди! Возвращайся к своим!

Кот долго смотрел на свою странную хозяйку, задрал хвост и удалился из комнаты.

– Простите. Это кот моей дочери.

Ее нижняя губа задрожала. Я испугалась что она сейчас разразится слезами.

– С тех пор как Патрисия пропала, он уже никого не слушает.

Гальяно сложил блокнот и встал. Сеньора Эдуардо взглянула на него с блестящими от слез щеками.

– Вы должны найти то чудовище что сотворило такое с моей Патрисией. Она единственное что у меня было.

Гальяно сжал челюсти и его телячьи глаза увлажнились.

– Мы его найдем, Дона. Я вам обещаю. Мы его поймаем.

Сеньора Эдуардо встала и Гальяно взял ее руки в свои.

– Мы поговорим с доктором Цукерманом. Еще раз примите сожаления. Позвоните, пожалуйста, если вдруг что еще вспомните.

* * *

– Довольно самоуверенный кот, – заявил Гальяно, приканчивая свое Пепси и выбрасывая баночку в пластиковую корзину.

– Мы все по разному переживаем потерю.

– Не хотел бы встать на дороге у Лютика.

– Плохо для серых штанов.

– И не такое видали.

– А что такое с сеньорой Эдуардо?

– Ревматоидный артрит в детстве. Думаю, просто перестала расти.

Мы возвращались в полицию на машине, остановившись только в «Полио Камперо», Гватемальском аналоге американского бистро.

Когда мы свернули на Авеню, 6 у Гальяно зазвонил телефон.

– Гальяно, – ответил он в трубку.

Он молча слушал, а губами мне назвал имя – Аида Пера.

– Во сколько?

Диетичекая Кола во мне булькнула.

– Не говорите о нашем визите. Не вспоминайте этот звонок.

Пера что‑ то ему ответила.

– Сделайте так чтобы она вышла.

Она опять что‑ то сказала.

– Ага.

Пауза.

– Мы разберемся с этим.

Гальяно закончил разговор и бросил телефон на сидение.

– Посол дома и готов к развлечениям, – предположила я.

– Вчера в девять вечера прилетел к своей милашке.

– Довольно быстро.

– Наверное, хотел сказать что заказал службу в церкви.

– Думаешь тебе надо быть поблизости?

– Никогда не можешь сказать куда занесет.

– А почему просто не зацапать и не прижать козла?

– Ты когда‑ нибудь слыхала о Венской Конвенции про дипломатические и консульские отношения?

Я покачала головой.

– Это такая штука из‑ за которой возможности местной власти очень ограничены в плане ареста или задержания дипломатов.

– Дипломатическая неприкосновенность.

– Так точно.

– Вот почему Нью‑ Йорк каждый год в заднице из‑ за триллионов штрафов на парковках, – негодующе сказала я, и допила Колу. – Иммунитет распространяется на уголовные преступления?

– Иммунитет не работает только за пределами штата, в данном случае Канады. Если Канада отказывает в иммунитете, то Гватемала может только объявить Спектера «персоной нон грата».

– Персона нон грата?

– Да, объявить нежелательной персоной и выслать.

– Гватемальские власти не могут вести расследование в пределах своей страны?

– Мы можем работать хоть до умопомрачения, но нам требуется разрешение канадских властей на допрос канадского дипломата.

– Делали официальный запрос?

– В процессе. Если правильно преподнесем дело, то нам может быть разрешат допросить Спектера в присутствии канадского офицера…

– Райан, – тут же вспомнила я.

– Райан, может кто‑ то еще из дипломатического корпуса. Но тут еще вот какая заковыка. Спектер должен согласится, но он не под присягой так что данные им сведения не могут быть использованы в суде, чтобы не нанести ущерб его неприкосновенности от возможного судебного преследования.

– Выслать из страны и всех делов.

– Хорошо бы так.

* * *

Райан был в конференц‑ зале на втором этаже, где я впервые познакомилась с Антонио Диазом, печально известным прокурором. На столе перед ним высились стопки и кучки книг, журналов, буклетов, блокнотов и папок.

Райан сидел подперев рукой голову и слушал диктофон, такой же как у Нордстерна. Справа от него лежала, по крайней мере, дюжина кассет. Две были справа.

Увидев нас, он остановил пленку и откинулся на стуле.

– Господи, это мучение, – поприветствовал он.

Мы ждали продолжения.

– Наш будущий Пулитцеровский лауреат поговорил со многими злыми людьми.

– В Чупан‑ Йа? – спросила я.

– И в других деревнях где орудовала армия. Там просто как Гестапо поработало.

– Что‑ нибудь нашел что объяснит интерес Нордстерна? – Гальяно пристроился на угол стола.

– Может быть. Но откуда я могу знать что это оно?

Я взяла кассеты в руки. На каждой было указано название. Много было записей майя – сын сеньоры Ч’и’ип, старик из деревни на западе от Чупан‑ Йа.

На некоторых было по несколько интервью – Матео Рейс вместе с Еленой Норвилло и Марией Пейз, Т. Брэннан в паре с Е. Сандоваль.

– Кто это Е. Сандоваль? – удивилась я.

Гальяно пожал плечами.

– Наверное, Нордстерн провел интервью сразу после твоего.

Райан глубоко вздохнул, я посмотрела на него. Он выглядел уставшим.

– Если тебе нужна помощь, то я могу сказать Матео что не приеду до завтра, – предложила я.

Райан радостно смотрел на меня, словно я сообщила что он выиграл в лотерею.

– Не помешало бы. Ты больше понимаешь во всем этом. – Он ткнул пальцем в чемодан под окном. – Я разрешу тебе порыться в грязном белье Нордстерна.

– Нет, спасибо. Одних грязных шорт мне хватило.

Гальяно встал.

– Я планировал провести вечер вместе с Эрнандесом.

Райан удивленно поднял брови.

– Тэмпи объяснит. Прочь с поля боя.

– Что ты хочешь чтобы я делала? – спросила я у Райана.

– Просмотри бумаги, пока я прослушиваю эти записи.

– Что искать?

– Все.

Я позвонила Матео. Он не был против моей задержки. Я спросила его про Е. Сандоваль. Он рассказал что Евгения Сандоваль работает в Центре исторических и социальных исследований. Я положила трубку и пересказала все Райану.

– Думаю в этом есть смысл.

Я собрала журналы и книги и уселась напротив Райана. Некоторые публикации были на испанском, но большинство – на английском. Я приступила к списку.

«Резня в Ель Мазоте: Парабола Холодной войны»; «Резня в джунглях, Икскан, Гватемала, 1975–1982»; «Репрессия чужими руками: гражданский патруль в Гватемале, Центр по правам человека Роберта Кеннеди»; «Урожай жестокости: индейцы майа и гватемальский кризис»; доклад американского наблюдателя, август 1986: гражданский патруль в Гватемале.

– Выглядит словно Нордстерн выполнял домашнее задание.

– Пока не получил дополнительное.

– Кто‑ то уже говорил с «Чикаго Трибьюн»?

– Видимо, Нордстерн был фрилансер[56]. Фактически не работал в этой газете. Но «Трибьюн» заказали ему работу по Клайду Сноу и Фонду.

– Откуда же интерес к стволовым клеткам?

– Будущая работа?

– Возможно.

Через два часа мы устроили перерыв.

Я листала фотоальбом «Ла Луча Майя» с цветными фото на всю страницу: черепичные крыши Санта‑ Клары, мальчик‑ рыбак на озере Атитлан, баптистская служба в Ксепутуле. Мужчины, несущие покойников из Чонталы на кладбище Чичикастенанго.

В начале восьмидесятых, по приказу местной военной базы, Гражданский Патруль казнил двадцать семь сельских жителей в Чонтале. Десятилетие спустя Клайд Сноу выкопал захорнение. Напротив похоронной процессии, фотографии молодых людей с автоматами. Гражданский Патруль в Хуехуетенанго.

Гражданский Патруль распространился по всей сельской местности. Участие было обязательно. Мужчины теряли рабочие дни. Семьи теряли деньги. Патрули установили новый свод правил и ценностей, при которых оружие и сила доминировали. Такая система разрушила традиционный образ власти и разрушила жизнь сообщества крестьян майя.

Райан вынул кассету и поставил следующую. Я услышала сначала голос Нордстерна, потом и мой собственный.

Я продолжила просмотр фото. Гражданский Патруль выгоняет старика из его дома в Чанима под угрозой смерти. Женщина майя с ребенком на спине, со слезами на щеках.

Я перевернула страницу. Гражданский Патруль в Чанима, оружие поднято, туманные горы позади них. Заголовок гласит, что бывший лидер группы убил двух местных мужчин за то что отказались служить в «добровольном» патруле.

Я уставилась на молодых людей на фотографии. Они могли быть футбольной командой. Или отрядом скаутов. Или кружок хорового пения средней школы.

Я услышала как механическая версия моего голоса начала объяснять резню в Чупан Йа.

– В августе 1982 солдаты и Гражданский Патруль вошли в деревню…

Гражданский Патруль помог армии в Чупан Йа. Солдаты и патрули вместе насиловали женщин и девочек, затем стреляли и резали их, поджигали их дома.

Я перевернула страницу.

Ксаксаксак, коммуна в Сололе. Гражданский Патруль марширует в парадном обмундировании, автоматы через грудь. Солдаты стоят, наблюдают, некоторые в камуфляже, другие в униформе, указывающей на более высокий ранг.

Нордстерн обвел одно имя. Мне оно попалось на глаза как раз в момент, когда Нордстерн произнес его на пленке.

«– Под командованием Алехандро Бастоса.

– Этого я не знаю.

– Продолжайте.

– Вы, кажется, знаете больше об этом, чем я. Шелест.

– Уже поздно, мистер Нордстерн. У меня много работы.

– Чупан Йа или канализационный резервуар? »

– Стоп! Повтори это!

Райан включил перемотку и проиграл конец интервью снова.

– Посмотри сюда.

Я показала книгу.

Райан изучил фотографию, прочитал заголовок.

– Алехандро Бастос был командиром местного военного подразделения.

– Нордстерн обвинил Бастоса в том, что он ответственный за резню в Чупан Йа, – сказала я.

– Почему, как думаешь, Нордстерн отметил его имя?

Райан вернул мне книгу и я посмотрела на кружок.

– Господи Боже, – выдохнула я.

Глава 26

– Это Антонио Диаз.

И хоть розовых очков на нем не было, сомнений не оставалось.

– И он..?

– Прокурор дьявола.

– Тот парень что конфисковал скелет Патрисии Эдуардо?

– Да.

Райан потянулся за журналом и я его отдала.

– Диаз служил в армии.

– Очевидно.

– Вместе с Бастосом.

– Это ценное фото.

– Это тот парень, которого Нордстерн обвинил в заварушке в Чупан‑ Йа?

– Ты слышала пленку.

– Кто такой Алехандро Бастос?

– Без понятия, – и Райан встал.

– Ну‑ ка, сядь.

Он послушно сел на место.

– Диаз служил вместе с этим Бастосом. И что это, черт возьми, значит?

Мне самой было интересно. Снова Чупан‑ Йа? Простое совпадение, что Диаз служил в армии, а теперь он судья? Это беспокоило Нордстерна? Ничего в этом необычного. Гальяно об этом как раз говорил при нашей встрече в «Кукумаце». Судебная система в Гватемале основана на убийствах и пытках. Это всем известно, и ни для кого уже не новость. Есть ли какая‑ то связь с «Параисо»? Ни одного ответа в голову не приходило.

– Может и ничего, – не очень веря себе, ответила я.

– А может кое‑ что.

– Наверное у Диаза была причина, почему я не должна заниматься делом Эдуардо.

– Например?

– Может он решил что в отстойнике еще кто‑ то есть.

– Кто?

– Кто‑ то из Чупан‑ Йа.

– Беременная девочка?

Тут меня зацепило.

– Может Диаз хотел меня не подпускать к расследованию в Чупан‑ Йа…

– Зачем?

– Может он боялся ворошить свое прошлое. – Это были просто мысли вслух. – Может он боялся что это будет стоить ему должности.

– А разве дело в «Параисо» так не подействовало?

– Что?

– Отвлекло тебя от работы с Матео и остальной командой? И чем больше ты втягиваешься в расследование по «Параисо», тем дальше ты от Чупан‑ Йа. Если бы он хотел этого, он бы не препятствовал тебе.

Вдруг меня осенила жуткая мысль.

– Боже!

– Что такое?

– Может за нападением на Молли и Карлоса стоит Диаз?

– Давай‑ ка не торопиться, пока нет фактов. Ты что‑ нибудь знаешь про этого персонажа, Бастоса?

Я отрицательно покачала головой.

– Зачем Нордстерн обвел фото Диаза?

– Ты задаешь правильные вопросы, Райан.

– О чем?

Мы оба обернулись. В дверях стоял Гальяно.

– Кто этот Алехандро Бастос?

– Военный полковник. Стал министром чего‑ то там при Риосе Монте. Умер пару лет назад.

– Бастос участвовал в резне?

– По самые уши в крови. Эта сволочь был прекрасным примером того, почему амнистия была паршивой идеей.

Райан вручил Гальяно журнал с фотографией.

– Сукин сын, – выругался он по‑ испански. Поднял глаза. – С Диазом. Вот чертов выродок.

В окно билась муха. В каком‑ то отупении я следила за ней. Никуда я так и не продвинулась.

– Что там со Спектерами? – поинтересовался Гальяно.

– Оказалось что у посла непробиваемое алиби на неделю, когда исчезла Патрисия.

– Они с Доминик были в женском монастыре, возобновляя свои клятвы. – Это был Райан.

– Конференция по международной торговле в Брюсселе. Спектер давал ежедневные презентации, посещал ночные коктейль‑ пати.

– Аида Пера сказала бы что это так изящно, – вспомнил Райан.

– Это не ее вина.

⇐ Предыдущая 9 10 11 12 13 141516 17 18 Следующая ⇒