Джефф Нун 9 страница

⇐ ПредыдущаяСтр 9 из 11Следующая ⇒

Камуфляжный канал.

Сегодня, живой репортаж из Леса Мечтаний!

Оголенная плоть, светящаяся образами.

Не переключайтесь больше после этого!

Пекман ждал, сохраняя спокойствие.

Деревья двигались в деревьях, ветви в ветвях, дрожа, - неопределенное внутреннее вмешательство.

Шиммер-радость.

Его глаза были поражены, наполовину ослеплены увиденным, и его камера прощелкала мимо, безумно, не зная, где искать. И все цифры внутри мезанизма, все маленькие единички и нолики, все они сгорали напрасно,

на ярко-тёмном трепете ветвей

листик по листику

в то время, как тело Нолы переплавлялось

в лес,

становясь лесом.

-24-

......................................... *....................
................... \........ , *......? \... \...................
................... t.. *v/....... >.. \..........................
.................. /0> 1(*)..................... .............
.............. (.. кожа^, < /... *\. \.............................
.................... дрейф. \.......:;.........................
...... ............ дороги... \.... \......... \...............
.....................,. > \................. \...................
..................... путешествия? >.... \. \.................
....................... //.....................................
................ //тик>... > /101*0....... \... \^011 011.........
.................... /”! /^начало 1. 101..........................
............. > 10..... ((, < //..... <. кожа > +_....................
............... //.. //< %/: 1> прервано^>, \......................
> /................., //0101 1 10.... 101\\£.....................
....... размытость....... холод. //(@’отсюда>....... ....
..................... //,,, > ’*/> 0 Луна.......................
......................... падать/. >...........................
............ ^/сигнал? /10> контакт?.... зовут.................
...... //,.. меня зовут...??? /011011/но^ла/......? >.............
........., ^ 01001 сполох/..,.......... 1/, < /1.... 0? +..... ...
............? /. 0, //. > ложится..................... /01. >.......
...................... за три, Сион.. //1)0........... @/^0. 1<.
................ (еще ожидая///& ^C%/\? /\> +\.................
. ........ черные ветки.....................................
.............. трогает лист> / > тучеформа///.....; \.. 01.......
....... /*~паразитарный//> /\., @слишком......................
............. близко/^*01”1/+\. мелис. са..?.. ... .. .
< прерван /& ^0 11001\”? голоса> \”,. > \
/. /no. / / -~# лист
.. данные: песня птицы
> > и. нт. ф*рнц, > ша/б/ло)ны
туман эфира^ следы 011101> но//. ла^^ \\ \ \
. деревоКОЖА. <
сайт инфекции*: /[1 2 3 4 5]> [0] \
< > //< кто это? \
Память? > // (молчание 0)
< купол> мерцание/ 10 0 *(^ 010\
. темный свет: //,.
/ < закрытие> \
/ < no! > \ *. ” \
пои. ск> /,, кон
такт... \

-25-

Джордж брел по передвижной студии компании.

Продюсер сидела на ступеньке, попивая пиво. Ее звали Клео Джеймс. Всего двадцати семи лет от роду. Молодая женщина с глазами уже слезящимися от недосыпания.

Джордж ввалился в поле зрения, его одежда была мокрой, волосы - слипшимися, лицо - красным. Он сказал:

" Вы знаете, кто я? "

Клео кивнула. " Конечно".

" Я отец Мелиссы. Отец... вашей жертвы".

Клео смотрела на него. " Мы делаем все, что можем, мистер Голд. Правда. Я не знаю, что сказать. Никто не может объяснить это. Она просто... исчезла".

" Хотите эксклюзив? "

" Интервью? Конечно. "

" Не интервью. Просто наведите на меня камеру. "

" Что? "

" Давайте".

Клео щелкнула пальцами, и перед ними возник оператор. На груди висела черная лоснящаяся камера.

" Сними это. " Голос Джорджа был резким, безнадежным. " Пусть это будет живьём, без редакции. "

Поток кликов, цветение серебряного тепла из осветительных приборов, показывающих лицо Джорджа в момент постигших его обильно смазанных грязью, кроваво-розовых гонений.

" Вы будете ругаться? "

Джордж смотрел на продюсера. " Что? Да. Сквернословие. Конечно. Очень, очень вероятно. "

Клео повернулась к группе. " Ок. Мне нужно еще пять секунд включить автопи. "

Джордж стоял в центре образовавшейся активности.

" Хорошо. Мистер Голд. Мы снимаем. "

Джордж кивнул.

Он начал обратный отсчет, отмечая пальцами последних три секунды.

Сейчас прямая трансляция, эксклюзив от сайта тайн.

Джордж уставился на линзу. Он сделал линзу своим врагом, этот круглый изгиб стекла, аппарат, принесший ему удачу, сейчас ему виделся как паразит, вор образов.

Он чувствовал, как высасывают его пьяное сердце.

" Меня зовут Джордж Голд, " начал он. " И у меня есть некоторые основания считаться истинным Спасителем музыки этой Нации. "

Он горько рассмеялся.

" Я изъел собственные пальцы до кости. Я украл собственные деньги. Я продал собственную душу себе же по урезанной цене бросовой сделки, я обнулил и опустошил ее, обесценил. "

Его глаза загорелись.

" Джордж Голд! Джордж чертов *пии* Голд! "

Его руки прикоснулись к горлу, нежная кожа.

По телу пробежала дрожь.

" Только что меня пыталась задушить женщина. Музыкальная звезда. Мое же творение. Смотрите: мое собственное чертово *пи* творение только что пыталось меня убить. Я еще чувствую ее руки вокруг своей шеи, и это после всего, что я дал ей. Но что она знает? Нола Блу? Нола чертова Блу *пи* Какая-то сумасшедшая недоломанная женщина-плексивизор с пламенной кожей, показавшая мне мир, как она думает, доселе мною невиданный. "

Он накручивал сам себя, подойдя к грани.

Напряжение кожи. Ругательства сквозь зубы.

" Слушайте меня. В детстве и юности я был бит, становился посмешищем, бывал унижен, куплен и продан, и снова куплен и поднят, и высмеян, и избит до полусмерти, и возвращен, и обоссан *пи* и прославлен как двухгрошовый бог и дьявол, и все это - на старом добром телевиденьи, в восхитительном омерзительном цвете. Живьём к вам в дом! "

Подкатила медленная волна теплого света луны и камеры, его глаза, наконец, ожили, былые обстоятельства.

Воспоминания о хороших и плохих временах. Побег.

Свою первую гитару я украл, из числа дешевок с рынка Камден. Сколько же мне было, 15, 16? Только приехал в столицу, дыры в карманах и больше ничего. Этот инструмент был по-настоящему ужасной вещью, грубой секонд-хендной копией копии фендеровского Страта. Размалёванная убогими солнечными лучами, вся поструганная, поцарапанная. Расшатанные звукосниматели. Я даже не мог ее настроить. Провел за ней три недели, полировал ее, струны рвались через день, от нее исходил жуткий треск, из крошечной коробочки усилителя, бам, ртзззззззззтттттттт! Шум, который она производила. Дерьмо. *пи* Нельзя и представить что-то худшее, и все же, вот незадача, люди... Я написал " Кого волнует любовь? " на этом самом проклятом инструменте. Понимаете? Два года спустя она стала возглавлять топ-листы полдюжины стран. Вы знаете эту песню. вы ее пели. Вы танцевали под нее. Кого, черт побери, волнует любовь! *пи* Номер, черт побери, один, во всем мире. *пи* Первая из множества. Конечно, мне пришлось сжечь несколько человек, чтобы выбраться туда. Чего бы это ни стоило, оно берет своё. И так много раз. "

*пи* *пи* *пи*

Теперь он дышал медленно и легко, и нашел свой ритм.

" Неважно. Неважно, неважно ни на йоту, что вы делаете. Как вы это делаете - вот, что принимается в расчет. Просто приносите райски-красивые мелодии людям, работающим людям. Они приходят домой усталые после тяжелого трудового дня, получив за свой труд плату, которую и деньгами-то не назовешь... теперь слушайте, позвольте им включать музыку. Сделайте мечту доступной для человеческой повседневности. Это единственный правдивый пункт, единственная цель. Я продолжаю утверждать это молодым восходящим, всем своим милым маленьким творениям. Сделайте, чтобы людям было доступно мечтать. Но они не слушают меня, они не хотят слушать. "

Здесь он присел, почти уйдя в себя.

" Молодые не слушают. "

Тихо.

" Ах, нет. Они уходят. Ты держишь их крепко, слишком крепко, а потом они уходят. "

Замедление.

" Мелисса. Все потеряно. "

Теперь глаза Джорджа закрыты. Движется только рот.

Повторяя. Одно слово.

Мелисса...

Мелисса, где ты!

Крича.

МЕЛИССА!!!

...

Камера любила его.

-26-

Нола продолжала пробираться сквозь деревья.

Я там его чуть не убила.

Иисус. Мои пальцы, так цепко.

Чуть.

Чуть не убила Джорджа.

Что со мной происходит?

Куда мне идти?

Поникшая, ослабленная. Она посмотрела на свои руки.

Пальцы вокруг горла, сжимаются...

Видя пальцы, запачканные в крови.

... О Бог. Посмотри на меня. Всхлипывание.

Плачущая кровь.

Ненастоящая кровь. Только транслируемый сигналом образ крови, просачивающейся наружу из каждой ладони.

Реальное и нереальное играли в ее уме, в ее глазах и по всему ее телу. Она потерялась в моментах затемнений и перебивок, в перерывах между сигналами. И все вокруг нее деревья мерцали записанной жизнью, листья вспыхивали кодом, цифрами, рукотворностью. Ее тело поддерживало свой костюм. Этот лес был однажды записан, заснят, годы назад, и сейчас она появилась в проигрывании той записи. И чем дальше она шла, тем больше она верила. Зайдя достаточно далеко далеко, вероятно, она сможет выйти на край иллюзии, и тем самым сбежать из нее. Вместо этого лес смыкался вокруг ее; пестропятнистый, загадочный, запутанный, без карты памяти, каждое дерево и ветка - следующая часть фильма о ее жизни.

Время замедлилось.

На ее кожу надвигалась темнота.

Продолжай идти.

И тут голоса впереди, через листву.

Нола приостановилась.

Она была почти обнаженной, ее верхняя одежда была сброшена во время погони. И она еще не чувствовала холода, не дрожала после бега. Ее тело струилось жаром от картинок, покрывавших ее, которые охватили ее всю, каждую складочку ее кожи, ожившей краденной страстью.

Она присела и выглянула из-за веток.

Там на участке был разбит кемпинг путешественников, примерно круглое скопление залатанных палаток и старых ржавых вагончиков. Была почти полночь, и люди все еще бодрствовали, многие сидели у костра. Женщина пела балладу о потерянном желании. Потрепанный фиолетовый флаг свисал с центральной мачты, наверху которой медленно поворачивалась, ловя послания с неба, спутниковая тарелка. Где-то неподалёку бежала по следу собака, вынюхивая чужака. Её.

У Нолы не было выбора.

Она оделась в образы, в одежду, украденную с модного показа. Облачение, переливающееся серебряно-голубым и зеленым, и серым: брюки, блузка, пиджак. Украшенная таким образом, она вышла из деревьев.

Первой ее увидела девочка-подросток и вскрикнула в изумлении.

Другие обернулись посмотреть, поглазеть на это зрелище, эту женщину из мерцания и мельтешения.

~~~

Нола отдыхала.

Она спала урывками где-то в течение часа, свернувшись калачиком в одном из типи. Слишком часто один или двое из ребятишек кемпинга заглядывали через полог, поглазеть на нее, на медленно двигавшиеся картинки, дрожавшие на ее лице даже во время сна. Они могли только думать, что сны этой женщины каким-то образом проникли через ее плоть, поднялись на поверхность. И как же это было чудесно, видеть, что ее сны были их снами, снятыми с визионного экрана.

Это было, решили они, даже лучше, чем Купол.

Это было живым. От источника.

По-настоящему живым.

Дети смотрели в тишине, пока их не звали их родители для каких-то поручений. Сегодня им нужно было сделать кое-какие приготовления для событий предстоящей ночи. Этой особой ночи.

Лагерь был известен как Тангенс Пять

Обитателями были долгосрочные фанаты Купола Удовольствия, отщепенцы и бродяги из самых разных уголков земного шара. В течение долгих лет каждый из них брел по направлению к локации своего ведущего желания. В какой-то день или ночь они забредали сюда по новой паломнической тропе, сбрасывали свои рюкзаки и решали остаться на пару часов. Часы становились днями, каким-то временем, которое им требовалось, чтобы отойти от своих прошлых жизней, своих так называемых " настоящих" жизней. И так одна неделя превращалась в две, в месяц, в год или больше, первоначальные причины пребывания здесь становились затейливыми преданиями, пересказываемыми у костра, в то время, как ночные трансляции бомбардировали звёзды. Эти форпосты были полулегальными зонами; компания " Купол" стремилась дать добро злоумышленникам, позволить им стать частью основополагающего мифа программы. Некоторые из ребят постарше были ветеранами самого первого кемпинга, основанного во время второго выпуска программы.

Одного проекта для них было недостаточно; им нужно было чувствовать единение с образом и реальностью. Позже они сложились в пористые регионы, разраставшиеся вокруг мест чрезвычайной активности СМИ, и оказывались намеренно потерянными на картах. И сейчас они оплакивали медленное угасание Купола во всеночном бдении пламени и тени. По слухам сети и эфира, это была финальная ночь трансляции, возможно, самая последняя. Купол закрывал свои системы.

Нолу разбудило звучание музыки.

Вокруг было еще темно. Она вышла из типи и увидела, что все резиденты Тангенса Пять собрались, - дети и остальные. В центре внимания была большая белая простыня, натянутая между микроавтобусом и стволом дерева. На поверхности простыни мельтешила живая раздача изображения тихой пустой потухшей формы Купола Удовольствий, спроецированная самодельным прибором. Поперек экрана и вокруг лиц людей летали искры от лагерного костра, дополнявшие атмосферу языческого ритуала. Рядом, как рыкающий зверь, работал портативный генератор. Лагерная спутниковая тарелка специально по случаю финальной церемонии была украшена длинными лентами мерцающей серебряной фольги, свисавшими из чаши.

Нола огляделась.

Было три утра, и воздух стал холодным. Люди были одеты в пальто и шарфы. И на самой Ноле была подобная одежда, предоставленная ей одной из женщин, приютивших ее, Бетани. Шерстяная шапка, низко натянутая на лицо Нолы, означала, что различимы были только ее глаза, и все же, постояльцы нервно озирались на нее. Для них она была мистической сущностью, видом, созданным из электрического свечения, сигнала и материи, одним из сказочных иллюминированных странников, каковые описаны в древних историях творения Электронно-Лучевой Передачи и Вакуумной Трубки.

Нола заняла место в публике.

Звуковая система трещала, и экран гудел и дергался электрикой. Сейчас изображение Купола исчезло, поскольку в сигнал врезался пиратский канал. Возникла фигура Мисти Паркер. Мисти: сплетница о знаменитостях, пресмыкающееся всенощных слухов. Ее готическая прическа была окрашена огненным, и ее лицо, как бабочка растягивалось и схлопывалось на неизменном дисплее, белизна кожи с раскрашенными участками ее щек и бровей. Когда лейтмотив передачи доиграл, ее фиолетовые губы образовали оскал.

Слова Мисти лились вперед.

" Зрители Купола, где бы вы ни были, я принесла вам тайну Сейчас! Я имею в виду эту минуту, эту самую секунду. Нет другой такой истории, которая стоила бы нашего времени. Собственно: Куда же делась наша прекрасная, отчаянная, потрясающая, смиренная, огненная, застенчивая и танцующая Мелисса Голд? "

Толпа вокруг грубо состряпанного экрана смотрела в тишине, некоторые кивали головами, другие закрыли глаза в медитации.

Оскал Мисти растянулся. " Продюсеры нам не говорят. Они хранят свои маленькие тайны. О, но мы узнаем правду, ведь мы люди, чистосердечные и открытоглазые зрители этой отверженной земли. "

Мисти сверкнула. Ее голос взял более глубокий тон.

" Я сейчас говорю о боли и наслаждениях жизни в Куполе. Я шепчу полусказанные слова слухов, пойманных ночью в паутины воздуха и цифр.

Сейчас экран показывал в реальном времени публику, собравшуюся за кольцевым ограждением. Они тоже стояли в тишине, в покое, во вспышках света, в почтении, головы склонены, руки переплетены с руками рядом стоящих - незнакомцев, друзей, родственников, приятелей по просмотру - все держались вместе в этот момент общего сомнения и лишения.

Мисти говорила за кадром.

" Говорят, что Мелисса оставила свои бренные оковы плоти и вошла в другую, лучшую реальность, сделанную из света и тени, из вспышки и фильма. Она стала затерянной в камерах жертвой свету и изображению".

Люди по лагерю забубнили что-то наподобие:

... затеряна... затеряна в камерах... затеряна...

Экран ушел в черноту. Из этой пустоты продолжал звучать голос Мисти.

" Мелисса? Если ты там, вовне, если ты можешь с нами говорить, свяжись с нами любым способом, в любой форме, пожалуйста, сделай это сейчас. "

Нола пошевелилась на своем месте.

Слова Мисти действовали, как курение фимиама, как заклятия жрицы.

" Пожалуйста, Мелисса, Мы специально для тебя затемнили экраны. Яви нам себя, говори с нами. Покажись. "

Экран дрожал.

Дрожал в лунном свете.

И все смотрели завороженно.

Нола представляла себе их. Всех, кто находился в студии, притихших. Всех, кто стоял за оградой, жил на долгосрочных кемпинговых стоянках, всех, остававшихся бодрствовать допоздна в своих гостиных, чтобы увидеть это, чтобы быть свидетелем. Все притихшие. Ночные работники и ночники в больничных палатах, на заводах, в офисах, кафе и барах. Тихие. Нация как целое, тихая. Миллионы зрителей по всему миру. Тихие. Техники и исполнители в лондонской штаб-квартире Купол-Удовольствий-Энтерпрайзис. Тихие. Сама Мисти Паркер. Тихая, ждущая. Все люди повсеместно смотрящие на свои избранные экраны, прикованные к плексивизорам, бокскомпам, портапопам, телебагам, сомаподам, хексоплеерам, древним телеприемникам, извлеченным из кладовок ради этой церемонии. Кусок материи, растянутый на деревьях. Все уставились в темноту и ждут ответа, образа Мелиссы в ее новом обличье, каким бы оно ни было, ее новой обители, где бы она ни оказалась. Безусловно, безусловно, технология даст нам этот проблеск, это зрелище? Безусловно.

Ожидание.

Еще ожидание.

Растянутая белая простыня трепетала на ночном ветру, черная, безжизненная, беззвучная и беззрелищная.

Экран ничем не откликался, не предлагал открытий.

Нола сидела на краю стула, сжав пальцы. Она могла слышать голоса в своей голове, давление здания. Ее тело жаждало и горело целиком, каждый дюйм.

Зрители вздыхали.

Затеряна... все еще затеряна...

Живая съемка из Купола вернулась на матерчатый экран, когда ослаб пиратский канал, и аэроволны были отвоеваны официальными программами.

Минуту или две никто не разговаривал.

Молодой человек, раздетый до пояса, ступил вперед. Он начал танец, передвигаясь, прижавшись к земле, едва ли обладая энергией. Огонь ощетинился. Люди начали петь, сначала тихо, затем усиливаясь. Женщина играла на электрогитаре, создавая минорные вариации на тему лейтмотива Купола, угадывающуюся в аранжировке. Музыка становилась более темной, рваной, громкой, атональной по мере того, как Шаман племени поднимался на ноги. В руке он держал горящий факел. Тени танцевали с ним, как черные духи диких животных, удерживаемые только хрупким заклинанием. Нола содрогнулась, ее собственная кожа роилась проекциями меха и когтей под пальто. В кульминации танца Шаман поднес пламя к белой простыне, и по наблюдателям пробежал вздох, в то время как телевизионное изображение Купола Удовольствий занялось. Люди кричали от боли и высвобождения. Музыка переросла в шум, оживший кровенотами и костеискрами. Молитвы интонировались, слова заимствовались из древних телевизионных диалогов и броских фраз, все перекрученные, абстрагированные. И потом - тишина, ритуал умер вместе со своим богом.

Треск костра.

Звуки ночного леса.

Пепел развеянной по ветру материи.

Теперь все глаза обращены к Ноле.

Она неуверенно встала и пошла вперед толпы. Знание, что она должна сделать, пришло к ней с ее кожи, от голоса с плоти, от демона образа. От нее самой. Она сбросила одежду, не испытывая стыда. Шоу началось. Это был показ, никогда ранее не виденный, созданный Нолой, сжимавший сигналы вместе, продуцирующей свои собственные программы. Сегодня на Кожевиденьи мы принесем вам восторги: Зоогонщики на хайвее, Косметика Смерти, Животные под Наркотиками, Грязные декораторы рок-н-ролла. Нола смешивала картинки, создавая гибриды. Невеста из автомобилей, Ток-шоу человеческих рыб, Голые дни пламени и чуда, Жизнь и смерть корпоративного неудачника, Пегас со сломанными крыльями. Она раскалывала звуки и голоса на кусочки, сводя их вместе в новых комбинациях: Кровь на печенье, Мартышки мышкуют монеты, Поёт мистер Кис-Кис, Синие электронные стихи футбола, Гудбай, полночный сон, Зинго линго бинго!!! Нола делала собственные программы, и публика смотрела во все глаза. Люди смеялись, восклицали, охали и ахали. Они перешептывались. Им хотелось большего.

Ручные камеры глазели на нее, линзы восхищались.

Нола показывала зрелище, ловя настроение. Ее кожа светилась люминисценцией, когда картинки материализовывались

Украденные взоры любви,

газовое освещение, мягко лучащееся на лицо женщины,

мужские руки, обнимающие,

стоит пара, затемненная на фоне заходящего солнца,

на отдаленном пляже волны трогают песок,

поцелуй такой нежный, такой манящий на плоти, что губы возгораются звездами и солнечным жаром.

Картинки. Мыльные клише, преувеличения, стандартные действия фильмов о любви.

Не имеет значения, они рождены желанием.

Рядом сидела девочка-подросток, - ребенок, ловивший мелькающие изображения с такой жаждой, что Нола видела собственное отражение в ее глазах, Нола молодая и еще верящая. Нола поет для свего удовольствия, придумывает мелодии, слова, проверяет чувства в диком развернувшемся мечтательном серно-лунном магически заклинающем балете музыки, играющей живьем для ее образа в зеркале шкафа, позирующая, танцующая свои собственные движения под свой собственный ритм.

И девочка отдавала все это назад Ноле.

с закрытыми глазами,

занавешенной улыбкой,

легкое движение тела в ответ

кодовые жесты:

кивания головой, легкие хлопки в ладони.

Как оно происходит...

Здесь, сейчас, среди сплетенных веток под холодными утренними звездами вокруг костра, устроенного в скрытом пристанище, проживалась жизнь.

Во время презентации Нола чувствовала, что ее тело меняется. Она полностью была захвачена сигналом; больше не человек, а странная завораживающая амальгама. Мягкая машина для глаз. Она могла чувствовать образ Мелиссы, живущей внутри нее, поднимающейся по ее позвоночнику. Сигнал говорил; не словами, даже не картинками, а чистыми случайными толчками энергии. Пока Нола не почувствовала одержимость внутри своего черепа и маску, надетую на свое лицо. По изгибам ее кожи путешествовали искры.

Лицо Мелиссы на лице Нолы.

Чистое, на этот раз, более умиротворенное. Поселившееся во плоти и свете, нежно покоящееся.

Теперь начинается... начинается...

Глаза Мелиссы открылись.

Они были черные; гагатово-полночно-небесно-черный.

Без белков.

Люди ахнули. Были слышны возгласы удивления, шока. Заревел ребенок.

Сейчас глаза Мелиссы приблизились, заполнив всё лицо Нолы. Появились белки, выцветая на глазах. Теперь глаза стали пронзительно-карими. Теперь зрачки расширились, вбирая свет, отдавая свет. Со всей страстью, которую они удерживали, эти глаза. Воспоминания, истории, ярость и любовь. Казалось, все было во взгляде, здесь, чтобы быть использованным ради удовольствия.

Глаза смотрели вперед.

Теперь появился рот. На рот Нолы наложился рот Мелиссы.

Губы двигались.

Мелисса Голд говорила, голос мурлыкал от тишины до слов, мягко пузырился, источая хаос:

... живая в пыли и пиксельных потоках с волос и языка, дрейфующая по потерянным фильмам, тем, которые никогда не были увидены, не были пересмотрены, запертые в черных зеркалах и зашитом рту, теперь треснувшем и выблевывающем бриллианты на лезвие, нарезающее темноту, собирающее картинки и шумы, ожившие, чтобы петь городу луны и демонов, где живут знаменитости, слава которых больше не поддерживается, их фальшивые золотые крылья, оборваны и сложены, живые, блуждающие, поющие в скрытом проходе, в портале-глазе, в садах тишины и теней, их голоса касаются через порхание ночных бабочек, шепот, послания, закодированные в картах из пыльцы, в потоках сигналов, в свечении луны на коже, в пении...

Голос откатился назад, в тишину, на расстояние. Пряди черных волос упали на ее лицо. И глаза закрылись, когда лицо Мелиссы погрузилось обратно в плоть.

Нолу видели еще один раз.

Публика ждала в тишине, завороженная только что увиденным и услышанным. Пока рука за рукой не начали аплодировать. И тогда Нола знала, что делать, как это путешествие должно быть разыграно. Она дала людям зеркальные мечты, и они в свою очередь предложили ей пока остаться с ними, хотя бы на день или два. Но Нола поблагодарила их и сказала нет. У нее еще были дела, нужно было разыскать еще одно место.

Она собрала кое-какие пожитки и спросила направление, которое увело бы ее от Купола глубже в лес. Ей его подсказали, и Нола ушла, предоставив людей Тангенса Пять своим воспоминаниям о Волшебной светящейся женщине, ее цветах и образах, отсвет пожара которых все еще сверкал перед их глазами.

-27-

Тропинка пролегала между деревьями.

Тело Нолы освещало путь, ее кожа сияла мягким свечением, заимствованным у газового лампового мерцания костюмных исторических драм и выпуклостями и вмятинами мигалок из полицейских шоу.

Ни веточки не было сломано.

Ни листика не было задето,

Силуэт двигался зеркально.

Нола остановилась.

Силуэт тоже остановился.

" Кто здесь? "

Ответа не было. Нола могла предположить только, что это был фотограф, вернувшийся за новыми образами.

" Я вас предупреждаю. Отстаньте от меня. "

Снова тишина. И все еще можно было видеть человека, стоящего в ветвях.

Нола раздвинула листву и заглянула в просвет.

На нее смотрела девочка.

" Ты кто? "

Девочка оставалась безмолвной. Ее глаза были очерчены красным; возможно, она недавно плакала.

" Дай мне посмотреть на тебя, " сказала Нола.

Ни движения.

Нола пробиралась сквозь деревья, чтобы подойти к девочке.

Ей было, наверное, лет шесть или семь, полупрозрачная бледная кожа и прямые взъерошенные светлые волосы.

Вокруг девочки вспыхивала гостиная, парящая, как разрисованный туман между деревьями, сплетенная из веток.

Нола узнала комнату, девочку.

Это была вечеринка по случаю ее седьмого дня рождения.

Где-то здесь крутились ее мама и папа, вместе с некоторыми родственниками и несколькими детьми ее возраста. Между ними - она, маленькая девочка, чье тело и лицо теплились едва заметным присутствием жизни, - привидение, снятое на видео годы назад, годы, картинка размытая и неясная, наколдованная в мир Нолой, счищенная с ее кожи, одаренная жизнью, трепетной жизнью.

Девочка говорила таким тихим и надломленным голосом, записанным на пленку: " Я не могу сама. Ты знаешь, не могу. "

Ни движения, в тишине, боясь спугнуть картинку, Нола смотрела разворачивающуюся сцену.

" Я должна петь вместе. "

Тогда мамин голос, неслышный, но Нола знала каждое слово. Джерри, включи CD плеер.

Мой самый первый музыкальный центр, - узнала Нола, увидев дешевый пластиковый прибор на полке, услышав песню, льющуюся из крошечных колонок, ее любимый мотив из детства. " Завтра наступило слишком поздно" Суми Джеймс. Не оригинальная мелодия, а один из ремиксов. Да, теперь она вспомнила.

Ее трюк для вечеринок.

Папа включал музыку, инструментальный даб, а сама она пела вместе с бессловесной мелодией. Слова своего собственного авторства.

Нола, как была, вышла вперед в центр комнаты, все глаза устремлены на нее, как она это любила.

И тогда она вспомнила свое настоящее имя, данное ей имя.

Диана.

Девочка, стоявшая там в ответ, успокаивая себя, ожидала, когда музыка достигнит нужного момента. И тогда начало...

Салли падает,

Луна ее ловит.

Сюзи теряет своего кота,

солнце находит кота

Для Сюзи.

Нола обнаружила себя подпевающей тихим мурлыканьем под нос, но каждое слово в точно ложилось на аккорды.

Джинни идет не той дорожкой

Облака несут ее домой...

Песня продолжалась до конца, и гостиная и семья исчезли из поля зрения, вернув ее к воздуху и волнам, и пикселям. Оставив только девочку, которая сейчас повернулась и, казалось, смотрела прямо на Нолу сквозь годы. Она рассматривала эту взрослую женщину перед собой, замечая следы на лице и лбу, оцарапаным ветками. Волосы взлохмоченные с застрявшими в них листьями. Нола не могла сказать, действительно ли девочка смотрит на нее, это представлялось вряд ли возможным, но, тем не менее, она оживила свою кожу записью танцующих изображений, цветами и звуками, взятыми из семейных видео, загруженными воспоминаниями, фотографиями и видифлексом.

⇐ Предыдущая 2 3 4 5 6 7 8910 11 Следующая ⇒