Джефф Нун 2 страница

Нола изучала свою креатурную личность. Особенно рот. Этот раскрашенный оскал, как он работает, чтобы ухватить песню живьем, губы, двигающиеся в ритм с битом, который она держит внутри себя.
Искрящийся рот, искрящиеся глаза.
Мерцающий отлив мерцающей кожи.
Так что же более настоящее - ее тело из реальной жизни или имидж ее тела? Одна из плоти и крови, и недостатков, и дыхания; другая - цветущая, возвышенная, сверкающая оцифрованной на компьютере страстью.
Обе они сконструированы, обе оплачены.

Нола смотрела на себя танцующую.
Теперь медленно...
Мееедлеееенноооо.
Двигаясь вниз просто, когда песня достигает своей кульминации и молодой человек, наконец, уступает.
Шепча, внезапно любя,
внезапно осознав, упав в ждущие жаждущие объятья певицы.
Поцелуй.
Ах, милое медлительное прикосновение губ к губам.
Финалные слова песни, финальный бит ударных.
Видео растворяется в черном.
Закончилось.
... физскстс...
Момент тишины.
Пустой экран.

Когда же она в последний раз поцеловала или ее поцеловали, по-настоящему поцеловали, язык к языку, жаркое дыхание смешивающееся в потемках рта, когда? Когда?
Нола смутно помнила своего последнего бойфренда из деревеньки, где она росла в подростковые годы.
Как же его звали?
Нет, она не могла вспомнить.
Где он был все эти дни? Что он делал?
Его лицо. Его кожа. Будто она сама вернулась в то отмеченное только молодостью время. Его рот. Шепот о любви к тебе навсегда.
Эпохи назад, или только так казалось. Другая жизнь. И она сама другая.
Женщина убивает нормальность, она разжигает близость.

Нола почувствовала слезы, подкатывающие к глазам.
Она покончила с пивом, не думая ни о нем, ни о тех двух коктейлях в баре, ни о выпитом ранее, когда заходил Джордж...
Ладно, она привыкла к этому. Слишком много режима. Делай то, делай это. Оставайся подтянутой, здоровой, собранной.
Нола уставилась в экран.
Теперь пространство было занято двумя пандитами - средними парнями с серьезными амбициями.
Один склабился, другой - хмурился. Оба кивали.
Первый округлил глаза " Это третий сингл из альбома. "
Другой ответил: " Вот беда-то. Передержка. "

" Верно. Шарм Нолы улетучился. Так мало драйва было, что и начинать не стоило. "
" О, вначале у нее было его достаточно. Более, чем достаточно. "
" А сейчас? Что-то бледненькое, думаю"
" Конечно, она потерялась на этом материале. Слышал демо-треки? "
" Только ты меня и держишь в курсе, Энди. "
" Ранний материал, еще до Голд Энтерпрайзес, был на уровне"
" Хороший, правда? "
" Более, чем посредственно хороший, сказал бы я. Ее собственные песни. Сейчас именно они ей нужны. "
" Ну да, что-то ей нужно. "
" Это отношение Джорджа Голда, неверное. Мистер Кинг Поп вместо системы. "
" Голд из олд. "
" Система больше не работает. "
" Проверь статусные ранги, киддо. Тридцать шесть? Следующий шаг - ускоряющееся падение. "
" Все, что я предлагаю, Марти, - это подождать и посмотреть. Может, Нола преодолеет трудности. "
" Слишком поздно! Я слышу, как пузырь лопается. "

Клик.
Нола переключила программу.
Еще одна. Другая.
Клик, клик.
Что угодно, только не это. Что угодно, но не ее собственная препарация, тычки и пинки в остроумном сюжете СМИ: низвегающем, разгромном, обвиняющем, полуизгоняющем.
Нола вернулась на диван.
Клик, клик, клик.

Ее палец пассивно жал теперь на кнопки, двигаясь дальше, за пределы легальных каналов. Ее приемник декодировал энкрипты коварных вызывающих прыжков современного сигнала. Клик, Клик, клик. За пределы телесферы, где спектр смешивался в тумане и статике. Здесь жужжали фракталотрансляции, на четверть пиратские станции, ворующие частоты на час или два. Кабель спит и бредит. Политические ставки, домашнее секс-видео, караоке-мыло, реалити шоу, местные споры, порнодрамы, гиперспециализированные агентства свиданий, аукционные войны, медицинские оптические мембраны, трансляции привидений, пленки слежения секьюрити, cъемки на камеру, старинные бальные таны, столкновения автомобилей, композиции из цветов, стримы в реальном времени, где маленькие дети с пиксельными лицами воспевают новые городские народные баллады ружьям и крови.
И так много тысяч микрожанров.
Каждый попал в камеру в те дни, каждый.

Клик, клик.
Ноле попался старый фильм, черно-белый, который она еще не смотрела. История была банальная, сверх меры романтическая, но некоторые образы обладали особым магнетизмом, и казались более похожими на воспоминания:
Черный кот, гуляющий по саду, в котором фонтан выбрызгивал водяные арки на солнце.
Девочка-подросток, запускающая воздушный змей.
Сломанная машина, покоящаяся у кромки озера, ее заднее сидение занято телом бизнесмена.
Картинки, подсвеченные светом себя самих.
Образы, Моменты. Замедление вниз.
Монолитный поток.

Ноле удалось еще раз кликнуть пульт, еще одно сонное нажатие пальцем,
Вдруг устала,
убаюканная звуком визора
заговоренная.
Образ: лицо мужчины, затуманенное. Он улыбался.
Мягкое мерцание экрана.
Будто очарование передалось комнате,
над лежавшей в ней зрительницей,
над Нолой, лежавшей тихо, глаза сверкают, а потом увядают, мягко закрываясь; два обрамленных ресницами портала, впускающее еще одну последнюю вспышку мерцания, и ни одной больше.

Темнота.
Пульт управления упал на ковер.
И к половине второго
Нола лежала, глубоко
заснув.

~~~

Нежный сине-бронзовый свет экрана маячил напротив ее лица.
Герои разговаривали друг с другом,
нежно, укрывшись за мягким статическим электрическим,
неслышно.

Тикали часы.
За пределами блока нолиных апартоментов шел поток теплого воздуха. Сейчас и снова, медленно проезжали колеса вдоль авеню внизу, на миг обеспокоив этот спектральный участок столицы.

Пролетела одинокая ночная птица,
держа путь к реке.
Ночь сгустилась в самый темный час, склонилась и начала длинное
размеренное
рассеивание
в рассвете.

Нола едва пошевелилась. Она простонала раз или два, во сне, возможно.
Видя сон о том, как что-то проникло прямо под ее кожу, какое-то странное маленькое создание из света и звука.
Ссззззтзс
Инфекция заняла свое место.
А экран все мелькал
картинкой.

-3-

Борьба навстречу пробуждению
Мигают огоньки... вкл и выкл...
Голос...
Дыхание...
Женский голос...
Но не ее... не ее собственный...
Аххх... нужно попытаться... найти дорогу...
Наконец, голос умолк.
Глаза Нолы открылись.
Голова пульсировала, больно.

Она с силой нажала на свое лицо, чтобы прийти в себя, в свое собственное тело, но единственным, чего она смогла добиться, было чувство пребывания внутри норы.
Нола лежала там в полумраке.
Ее язык ворочался во рту, - снова привкус горелого металла. И этот жужжащий шум в голове, все еще гудит.

Ее левое предплечье болело, кожа покраснела.
Она почувствовала себя странно непричастной, как если бы могла медленно плыть с дивана и парить над ним без каких-либо средств поддержки.
Сны. Запомнившиеся наполовину.
Слови их...

Нестройно подрагивают огоньки. Женщина говорит: Что, черт возьми, это было? Потом темнота. А потом?
Нет. Они уплыли.
Следы. Картинки.
Дым.
Исчез.

Ее глаза открылись и закрылись.
Экран исторг шум, потрескивающий звук. Нола посмотрела на плексивизор.
Он все еще был включен, все еще играл.
Голоса, слышанные ею во сне исходили оттуда, из приемника. Женщина всё говорила, потом отвечал мужчина. Два персонажа. Два злых, влюбленных героя драмы, которая вся была услышана из страны снов
Но что это за канал? Какая программа? Она не могла это выяснить точно. Силуэты размывались.
Слишком много выпивки прошлым вечером. Слишком много.

Она не привыкла к такому.
Да, она, наверное, свалилась пьяная и уснула прямо здесь, перед стенным экраном, как и была - полностью одетая, оставив включенный плексивизор на всю ночь. Это не было ее образом жизни, не было для нее обычным делом.
Нола собралась.
Люди на экране расплылись.
Теперь тишина.
Без картинок. Без слов.
Что не так?

И уже, пригибаясь ближе...
Слабый гул электростатики.
Физзл. Физсл...
Шум в голове нолы звучал как два провода, как два горячих оголенно-тонких провода, тянущихся к соединению.
Фззттзтзтстз...

Нола ошеломленно уставилась в пустой серый экран.
Она смотрела и слушала. Видя, слыша...
Вспышки статического электричества, снежное мельтешения.
Взрывы случайных шумов.
Фззкстсстстсс!
Формы. Формы на сером.
Силуэты*
Полувидимые мелькания.
И ее собственное лицо в отражении.
Еще один персонаж.

Нола не знала, что делать. Она чувствовала связь с экраном по какой-то причине. Он лез ей в глаза, перетягивая на себя внимание даже сейчас, только с припорошенно-статическим жужжанием на месте изображения.
В мелькании, найди себя...
Нола потерла виски.
Время?
Наручные часы. Не видно. Прищур глаз. Поуже...
5: 05
Она глянула в окно.
Еще темно. Но, может, проблеск солнечного света.

Еще рано. Может было время забраться в кровать, вздремнуть немного перед тем, как заглянет Кристина. Может, это было бы лучшим предложением. Сегодня предстоит много работы.
Экран зашумел, Он изменил цвет, яркость, теперь заполнился волнящимися линиями - светло-серая, кремовая, серо-голубая, фиолетовая, желтая. Ничего еще не было видно, нечетко, но в этих формах, шумах были слышны: звуки возни, торопливые нервные шаги, потом голоса.
Кто-то шептал, испонлненно-страха
Нола прислушалась, настороженно подавшись вперед.
Вы здесь? Вы еще здесь?
Никто не ответил.

Звук бьющегося стекла.
Человеческий плач.
Аххх...
Всхлипывания.
Нола нагнулась вперед.
Экран расцвел светом. Картинки.
Передача.

Семья сидит вокруг обеденного стола. Мужчина и женщина, как и раньше, но теперь только обозначенные контурами, предлагаемые роли для игры: папа и мама с двумя детьми.
Младшая из них, - дочь... плачет.
Что-то вроде мыльной оперы, или личной драмы. Дожно быть, она шла все время. Какие-то помехи с приемом, - в этом дело. Плохой сигнал.
Мама визжит, кричит. Папа опустил голову; дети шокированы, расстроены.
Нола таращилась на этот спектакль, с чувством какого-то облегчения, сама не могла объяснить, почему. Ее собственные ногти глубоко вдавились в ладони, имитируя действия папы.
Его руки близко.
ногти врезаются в плоть.

Собственные руки Нолы.
Боль была хорошей, и она почувствовала вдруг внезапную засасывающую суету медийных частот олдскульного стиля, - доцифровая игла в сердце. А там, сзади, - ноющее сомнение, страх.
Еще не названный, неизвестный.
Этот вкус во рту.
Кожу щиплет по всему телу.
Черепожужжание.

Нола стояла и ходила всюду - на зону кухни, включила накладную подсветку. Она налила себе стакан воды и выпила его с двумя таблетками аспирина.
Порошок на языке. Леденяще-холодная жидкость.
Дрожь от контакта.
Кончики ее пальцев горели.
Рот ватный.
Плохое самочувствие.
Еще сегодня нужно работать.
Как же она будет...
Головная боль.
Неважно, что она делала.
Странно.

Она устояла, схватившись за кухонный счетчик.
Комната потеряла фокус.
Клик.
Стала на место.
Может, пора,.. может, надо к врачу.
Скоро.
Да. Поговорю с Кристиной об этом.
Может быть.
Клик.
Комната плывет.
Клик.
Опять прояснилось - все подробности раковины и счетчика, и поверхности плиты реальны, преувеличенно реальны.
Нола вернулась в зону гостиной.
Стенной экран продолжал играть.

Коммерческая пауза. Какая-то слабо знаменитая фигура несется через дом с сокровищами, сообщая о фактах, числах, единицах продаж, применениях таковых, искре жизни, сотне разных ее употреблений, - блестящий продукт. Образы поднятых рубильников, нажатых кнопок, лицо ребенка - сплошная улыбка, сплошная востребованность, сплошное сияющее розовое счастье. Сам продукт невиден, только разговоры о нем, только фантазии вокруг. Теперь лого и завершающая строка:
купи сейчас, до того, как это сделают твои друзья.
Будь первым! Стань объектом дискуссий на работе и дома!
Да.
Все хорошо.
Машина блаженства продолжает жить.
Мы здесь собрались...

Демонстратор говорил в почтительных тонах о программах, которые должны выйти, о мистическом удовольствии быть увиденным и просмотренным позже в тот же день, ночью, на следующей неделе, о, какой восторг будут доступны вам на досуге, когда и где вы пожелаете!
Нола села. Она слышал секретные молитвы раскодированного балабола.

Дорогие зрители,
Здесь мы встретились каждый по свою сторону стекла
Чтобы сгореть и очиститься
и вложить наши души.
Лизать экран статического электричества
Сжечь наши глаза великолепием.
День и ночь, двадцать четыре семь
Неделя за неделей
Всю жизнь

Мы будем загружать, выгружать
И весело затянем сами себя
в электрическое благополучие
блеска
яда и лунного света.
Почему бы тебе не присоединиться к нам?
Нола нашла пульт.
Клик.
Ушел. Сплошная тишина, сплошная пустота.
Она облокотилась на диван. Может, перекусить. Нужен сахар.
Шшсззсссссссссссс

Что?
Шум
Что это было?
звенящее головокружение
Момент
размытия.
Что-то не так. Что-то не так.
Шум опять, но уже более тихий.
шшззшссхссс

Она остановилась. Держала себя спокойно-встревоженно.
Черепной гул?
Нет, не то. Это было другое.
Может, экран?
Нет, он выключен. Точно выключен.
Значит прислушайся. Слушай сейчас...
Шххххххсхс
Вот.
Вот оно. Сейчас немного погромче.
Шххххсзсс... шсзтс... ссшскхжзссс...

Слова?
Слушай!
Нет. Не слова, еще не..., и даже не шепот. Только бормотание слабого шипящего звука, который кажется идущим из немного другого направления каждый раз, когда она поворачивала голову.
Нола закрыла глаза, собралась.
Был ли это голос? Было ли это чьей-то речью?
Сзтс... зсзак... ро... й... те... оросс... ссите... льн...
Кто-то пытается говорить? Может, ребенок? Маленький мальчик?
Нола не могла с уверенностью сказать.

Она чувствовала звенящее ощущение в области живота, который она чесала, не осознавая того, ее пальцы вгрызались под рубашку. Кожа ощущалась теплой и липкой.
Что?
Пальцы искали и нажимали.
Что же это такое, черт?
Она откинулась назад, чтоб задрать рубаху и осмотреть живот более пристально. Что-то там на коже было.
Трудно разглядеть.
Она поднялась и пошла в кухню, где все еще жужжала накладная подсветка.
Теперь. Теперь она видела это ясно.

... Синяк.
Синяк на ее животе.
Он был расцвечен фиолетовым и розовым, переливаясь на фоне ее тела, приблизительно круглый, около двух дюймов в диаметре, расположен как раз слева от пупка. Пальцы Нолы скурпулезно обследовали территорию, почти в страхе того, что она могла еще найти. Это легкое чувство липкости, ниего более.
Может, прошлой ночью на нее напали или втянули в какую-нибудь драку?
Нет, ничего такого она не помнила.

Могла ли она забыть какие-нибудь встречи с насилием? Нет, Нет, это было невозможно. А может, она падала на улице по пьяни? Но какое падение могло причинить такой синяк на животе? Должно быть, она налетела на что-то, что было, - это было единственне объяснение, - промахнулась в дверях, будучи неосознанной, или фонарный столб, или изгородь, припаркованная машина, что-то в таком роде.
Это была загадка.
Покалывание кожи все еще чувствовалось.

Нола натянула рубашку обратно и прошла в спальню. Она вдруг устала, почувствовала себя истощенной в борьбе за то, чтоб снять одежду, большинство ее.
Ее голова упала на подушки.
Вскоре она уснула.
Сны ее беспокоили.

Странные видения, взрывы воображения, никогда не задерживающиеся больше, чем на пару секунд. Их фактически нельзя было зафиксировать, только - пережить, только отдернуть и заместить - каждый по очереди. Эти мимолетные картинки омывались водами статического электричества, смягчавшего череп, и в каждой была слышна музыка.
Кто-то пел.

Голос, такой прекрасный, и та мелодия, тот восхитительный союз нот! Она никогда не слышала такой музыки. Правда, она сейчас должна подняться и записать, поймать ее, набросать слова и мелодию до того, как они испарятся.
Но она не могла проснуться, не сейчас.
Вместо этого Нола привлеклась к музыке, к поющему голосу, этому человеческому присутствию - пока сон не свернулся обратно во тьму.

После этого она крепко спала где-то пару часов, все это время ее пальцы легко покоились на животе.
По паутине вен и артерий приливала и отливала кровь.
Напитывая кровоподтек.

-4-

............ /...
кожа > /
01 0?
/ (, < /. *, > /
/. > влажно: голоса ^. :
\ \ 0\ 01
,. > \ 01
‘объявлена химическая тревога... ’ \
.. /. ’ \ /! ^. 1
< разговоры во сне +? узоры интерференции
/. / < % > смешать^>,
. /’, / 0 10
. [: шум! (@ образный язык.. .
/. [click]
^/? ’ \> >
/, молодая + блу_*: 36 (& спад? >
/ 010110, ’36! ’
(?: \.
; \. 01
? ( ‘определить последние цифры... ’
> / / череп
Зкскскстзтт 110, 1/ ‘’
< / 0 101 01\”? рот> /”> \
. . > / 01 *^
Губы: сейчас говори < >
. /, >
* tv: / [1 2 3 4 5 6]> [1]
< > /? . \
/. * пиратский сигнал > /
[клик]
*(^ 10\
. ? ,.
/ < . : .
* \

-5-

Нола вглядывалась в зеркало ванной.
Она приняла душ, освежилась и почувствовала себя лучше.
Она переместилась в гостиную, она включила экран - не думая, просто ради звука оттуда, ради мельтешения, ради компании, ради болтовни голосов.
Сзжжзфззтттхт

Связь установлена
Ее живот заиграл красками.
Ее руки протянулись к экрану, когда он загорелся. Тепло успокаивало ее, треск электричества. И теперь она могла вдыхать запах плавящейся проводки. Ее язык облизывал десны, пробуя дым, искры.
Кончики пальцев пощипывает
Нагрев тела
Голова гудит случайными вводами (инпутами? ).
сзфистт... сзиффтст...

Не больно. Просто это ощущение собственной хрупкости,
на краю.
Ей было нужно принять что-то. таблетку. Горючее. Что-то сладкое и волнующее, способное протащить ее сквозь день.
Она спросит совета Кристины, да. Когда та заглянет...
Нола села на пол перед плексивизором и уставилась в экран
Она узнала программу.
Купол Удовольствий.

Покровная трансляция 24 часа в день, 7 дней в неделю. Крестовичный, круглочасовой (замкнутый) канал, снабженный спецвыпусками по выходнымspecials at the weekend со всеобщим доступом и разветвлениями дискурсныхg сайтов, - легальных и нет.
Теперь мерцания. Формирование цветов...

Чистый пластик самого Купола, 21 метр в диаметре. Края уходят в землю, 18 метров высоты в зените. Оранжевые и синие точки траверсов(соединительных узлов арматурной сетки), кривая поверхность медленно трансформируется в солнце и море, преобразуется из них в набирающую скорость машину, волну сёрфа, разрушающуюся башню под двулунным небом. Внешняя поверхность показывает постоянно меняющиеся образы, иногда - абстрактные, иногда формирующиеся в полусвязные эпизоды, фрагменты, проблески повествования.

Ранний утренний солнечный свет ласкает Купол, как призрак любовника.
Внутренний кадр: женщина, коленопреклоненная в центре.

Молодая женщина, упершаяся коленями в землю, с жирными тусклыми волосами и высушенной кожей, ее пальцы покрыты глиной, струпьями, мертвыми насекомыми. Вокруг нее - оборванные цветы, остатки трапезы, кости, яблочные огрызки, вафельные крошки. Моток тряпья для постели.

Больше ничего. Руки женщины - работают, вяжут, плетут провода и струны и скрепляют вместе.
Картинка дернулась.

Одновременно глаза Нолы моргнули.
Молодая женщина нахмурилась.

Ее звали Мелисса. Знаменитая Мелисса. Избранная оракулом в этом году. Участник. Жертва. Зовите ее, как предпочтете.

Камера приблизилась к голове женщины, показывая крошечные отметины - по одной на каждом виске, где были вживлены датчики. Они мигали красным - сигнал режима активности.

Теперь ее лицо заполняло экран целиком... ее глаза...
Мелиссины глаза таращились на Нолу.
Пристально. Тёмно. Свирепо.
Нола не могла оторваться, даже на секунду.
Обрыв кадра. Купол. Внешний вид.

Поверхность атакуют водовороты красного и золотого, распускаются вспышки голубых цветов, лепестки, пчелы садятся на тычинки собрать пыльцу и улетают. Косой наплыв и сдвиг в чисто белый, молочно-белый, запредельно белый. Треск огня. Поверхность Купола затанцевала изображениями, каждое из которых выколдовывалось в реальном времени из женщины, сидящей и спящей, и молящейся, и перемазываюшейся, и бормочущей, и завывающей d центре, запертой внутри. Из черепотечения пусть цветут черепоцветы. Заполняй экран, вселяйся, кровоточь. Перенеси нас. Теперь свидетельствуй жужжание и трещание ума за игрой, запускающей огонь на крыле птицы, набрасывающейся на сырое мясо, сосущей рану, ласкающей голую плоть, выделяющейся испариной на спине мужчины, мышцы за работой, небеса, свернувшиеся, потемневшие, мириады звезд в своих созвездиях, - все в считанные секунды транслируется на поверхность. Образы постоянно сменяются и перетекают, и отделяются, и растворяются, и блекнут, чтобы уступить место победившим образам.

Таким образом, молодая женщина в Куполе отдает свои мысли миру. О чем бы она ни погрезила, - все немедленно становилось видимым - без цензуры, прямо в аудиторию.

Прямо к Ноле.
Перебивка кадра.
Теперь глаза Мелиссы закрытые в острой тоске.
Нола смотрела назад.
Мелисса возила пальцы одной из рук в грязи и кале. Она подняла палочку и на грунте подле себя начала царапать буквы.
П... А
Она поколебалась, будто припоминая импульс, затем продолжила
... П... А...

ИЗ безопасности своей гостиной, Нола сверлила взглядом женщину, читая буквы по мере того, как они возникали
ПАПА Я
Рука Мелиссы дрожала. Палочка нажимала и сгибалась, упираясь в землю, а теперь была поднята и устремилась в обнаженную плоть ее руки, вгрызаясь.
Потекла кровь.
Смена кадра. Внешний ракурс.

Изрисованное пространство Купола, отражавшее этот момент прорези красного, царапины и шрамы шума, рот, треснувший, чтобы разразиться плачем, чтобы слабоумно запеть под прицелом луны. Слова, путаница, удар крыльев. Папа я тебя неанижву. Папа я тбя ненжвиу. Ппа я тябнена вижу. Они путешествовали по всему Куполу, эти слова, сливаясь со всеми льющимися на него картинками, с туманом и огнем, с ливнем, с географическими картами и с тиграми, и в реками, и с танцем фар на дороге, с шатким упором носка ступни танцовщицы в деревянный пол, с лодыжками танцовщицы, ушибленными и замазанными бардовыми пятнами, с коленными изгибами, с блестками, вылетевшими с ее платья и опадавшими сверкающим душем, цветочной пылью, мерцающим временем. Щепка из внутричерепной суеты.
Внутри: женщина одна.
Теперь спокойна. Замерзла.

Ее глаза подернуты пеленой, полуслепы, Щекотание жидкости из слезного канала в угрожающей близости.
И в эти несколько сладких моментов Нола была здесь прикована зрелищем, загипнотизирована. Примерзла к пятну самой себя, в зеркале Мелиссы: пересохшее горло, влажные руки. Нола никогда раньше не была так поражена ни одной картинкой, ни одной трансляцией человеческого существа. Но сейчас она чувствовала боль молодой женщины. Нола была болью. И все зрители мира, такие же, как она, они тоже окунулись в боль этого момента.
И тогда картинка ушла с экрана.
СЗИКСФЗТСТ...

Скачок нерва.
Нола была расстроена. Ей нужно было еще раз почувствовать эту связь.
Картинка замешкалась. Затрепыхалась линиями. Нашла себя.
Нола вздохнула: " Давай же. Хватит. "
Вот. Вот она.
Колеблется. Дергается. Лицо молодой женщины, подернутое статическим снегом, вибрациями шумов.
Нола разразилась проклятиями экрану. " Нет. Не сейчас. Работай для меня"
Она пододвинулась.

Теплое стекло по коже. Ей это нужно.
Вернись ко мне...
Экран ушел в темноту.
Наваждение развеялось.
И Нола была потрясена, обнаружив себя стоящей на коленях, прижавшейся вплотную к стеклу для того, чтобы почувствовать послевкусие.

Ее тело чувствовало приподнятость, жизнь мягкого горячего жужжания. Ее рука скользнула под блузку, по животу.
Ушиб.
Там тепло... влажно...
Звенит дверной звонок.
Проклятье.
Эта была Кристина, заглянувшая, чтобы подобрать ее.

-6-

Для вашего Удовольствия...

Представьте себе сферу. Представьте сад на поверхности сферы. Цветы свободно всходят, цветут и умирают, опять цветут в ускоренном движении, их лепестки меняют цвета в подвижной упорядоченности образцов.

Теперь представьте себе, что каждый цветок посеян из центра, изнутри Купола. Представьте себе эти цветы, их сменяют насекомые, эти насекомые в своей массе преобразуются в спирали тумана, в дверные проходы, открывающиеся и закрывающиеся, в красное солнце, заходящее над кварталами, в звезды.

Женщина живет внутри Купола. Ее виски мигают мягко-красным. Искры выплывают из ее глаз, с ее волос, ее бровей, кончиков пальцев. Каждая искра - мысль, чувство, семечко. Картинка. Много картинок...

Из этого видения и родился Купол Удовольствий.

Поверхность купола сконструирована из полихобария, - слоёного материала, чьи чувствительные пигменты улавливают сигналы из мозговых волн, трансформируя их в образцы и цвета, и формы. Этот экзопсихический трансферный процесс был разработан Hobart Projections, - компанией, основанной в Великобритании. Процесс дает возможность расшифровывать или, по крайней мере, преобразовывать внутреннее мышление во внешне наблюдаемую материальную форму.

Кто-то зовет это обманом, утверждая, что Купол производит случайные картинки. Тем не менее, концепция была, разумеется, подхвачена общественным вниманием, и с наибольшим блеском - в популярной программе перекрестных сми, в которой доброволец помещался внутрь полихобариевого купола на срок несколько недель и жил в самых примитивных условиях, а его эмоции, мысли и сны просматривались миллионами зрителей по всему миру.

Страх, вожделение, воспоминания, темные мудрёные видения, дрейфующие фрагменты абстрактного дизайна: все улавливалось внешним экраном Купола Удовольствий. Ночные кошмары. Сокровенные тайны. Пустые размышления. Все расшифровывалось. Кроме того, требовался определенный тип личности, чтобы удовлетворить голод Купола. Психологи предупреждали об очевидном потенциале для серьезной душевной обеспокоенности.

Количество прорезавшихся проблем наводнило ранние годы развития. Как минимум двое впали в кому, поддерживались в подвешенном состоянии в течение периода 3-4 недели. Они полностью восстановились, проснувшись по своему собственному импульсу на своих больничных койках без каких-либо вразумительных воспоминаний своего состояния транса. Только нашептывания, фрагменты, вспыхивающие картинки пейзажей, тела, проплывающие в темноте, люди из тени. Их брови, подведенные углем, окровавленные кончики пальцев. Не их кровь. Однако все такие проблемы уже решены. Уже много лет не было инцидентов. Программа продолжается.

Поэт писал: пусть цветы выбрасывают побеги из черепа, а мы сможем смотреть на них и возрождаться. Купол Удовольствий делает этот процесс, это цветение, возможным. Удовольствия ждут.

-7-

Начались дневные заботы. Нужно было продвигать новый сингл. Здесь была повседневная жизнь и Нола Блу проживала ее, эту священную возможность, над которой она трудилась, приз, которого вожделели тысячи. Интервью, фотосессии, появления на радио.

А Джордж Голд даже ни разу не обернулся, даже не повернул голову к двери и не сказал привет.
Кристина оставалась верной.

Она сунула Ноле что-то маленькое в форме таблетки. " Вот и мы. Это наполнит силами все твои системы веры в себя, поверь мне". Теперь они пили чай вместе, напивались напитками из студии, подмешивая туда долю виски. Они смеялись над печальными шутками и шушукались о звездах-конкурентках. Кристина была старше Нолы на 10 лет. Она была старой закалки теоретиком плотски-счастливой попсы с примесью наркотиков и радикального мозгоёбства, - она рассказывала истории всем девчонкам и парням-фанатам, которых она уводила у Нолы в течение всего прошлого года, просто ради ночных забав. И она так ярко улыбалась, и кивала прямо впопад, и брала Нолу за руку на удачу. Но другие профессионалы, которых они встречали на пути - репортеры, деляги, фотографы и т. п. - они обходились с Нолой по-другому, как будто она была уже отработанным материалом. Но Нола делала все, что могла, а иногда и более того, чувствуя, что былая страстность возвращается, весь этот кураж, лоск и жажда славы. Несомненно таблетка делала свое дело. Но было и еще кое-что. Нола кайфовала в собственных снах. И все шло отлично, пока ей не пришлось снимать на пленку представление песни, для трансляции на следующей неделе в " Любовь это дёшево" - передаче для подростков.

Пантомима. Обычное дело.
Нола встряхнула головой. " Крис, передай им, что я хочу петь живьем.
" У них все настроено. "
" Скажи им. "
Глаза Кристины потемнели. " Ты сделаешь, как они хотят. Это сделка. "
Да. Сделка. Спонсорство. Сборы. Так много всего учтено и закуплено. И такая прибыль.
И... улыбка.
Губы шевелятся под запись.
(хочется, хочется)
Музыка в наушниках
(мне просто хочется)

⇐ Предыдущая 123 4 5 6 7 8 9 10 Следующая ⇒