ИГРА В ДЕТСТВО 8 страница

Санек показывает рукой на развешенные на заборе мишени.

– Вот, Вовчик, твоя мишень. Вот эта, Лень, твоя. Эта – моя, а четвертая, крайняя справа, Юр, твоя. По команде «пли» начинаем стрельбу. Кто больше выбьет очков, тот победитель. Пли!

Вовчик целится и стреляет из разных положений из капсюльных пистолетов: с колена, лежа, держа пистолет двумя руками, как полицейские, с двух рук «по–македонски». Юра стреляет из рогатки шариками из подшипника. Саша стреляет из лука и самострела. Леня, надувая щеки, плюется из трубки вишнями, которые оставляют яркий след на мишени.

Володя:

– Отлично! Стрельбу закончили. Положили оружие на землю. Идем к мишеням смотреть результаты. А пока идем, я вам анекдот расскажу про охотников. Пошли как–то американец, француз и русский охотится на попугаев.

Леня:

– Где?

Володя:

– Где, где… Не под Москвой же. В Солнечногорском районе. Что ты идиотские вопросы задаешь? Ясное дело. В Африке! Где еще попугаи растут? Увидели они одного попугая метрах в двухстах на ветке. Американец прицелился. Ба–бах и… мимо. Француз целился, целился, метился, метился. Стреляет. И… тоже мимо. Попугай как сидел себе, так и сидит. Песню свою африканскую поет. Русский говорит: «Я так стрелять не буду. Налейте мне стакан водки». Наливают ему стакан водки. Он выпивает. Целится. «Нет, – говорит, – налейте мне еще стакан». Ему наливают. Он его выпивает. Снова целится. Но опять не стреляет. «Ее–еще, ста–акан», – говорит. Выпил третий стакан. И не целясь ба–бах! Попугай упал. Его, русского, спрашивают американец с французом: «Как это тебе удалось после трех стаканов? » Русский показывает четыре пальца растопыренные на руке и говорит: «А–а чего–о там стрелять–то. Че–етыре ствола иии… весь лес в по–опугаях! Ту–ут разве пром–а–ахнешься? »

Приятели смеются. Володя показывает на мишени.

Володя:

– А теперь смотрите все сюда. У меня из пяти выстрелов одно попадание – шестерка на пяти часах. Вот видите. Один в одном – значит две девятки на десяти часах. Кучность! Две пули, да–а, в молоко ушли.

Леня Володе:

– Киллер из тебя дерьмовый. Нам такие киллеры в России не нужны, Вовчик. Сиди уж лучше в своем МИДе.

Володя Юре:

– А ты, Юр, здорово отстрелялся. Будем тебя включать в олимпийскую сборную Российской Федерации. Оформляй загранпаспорт. Срочно. Поедешь через год в Австралию. Честь нашей страны поддержишь? Не опорочишь?

Юра Володе:

– Ее честь опорочишь? Кому это удавалось? Уж кто только не старался. Не порочится! И все тут!

Володя Юре:

– Ты эти разговорчики прекрати!

Юра Володе:

– А почему это прекратить? У нас демократия! Свобода слова. Слава богу, не 37–ой год, чай, на дворе!

Володя Юре:

– Но все же год! Смотри, не напрашивайся, а то нарвешься.

Володя Лене:

– А у тебя, Ленчик, почти все плевки удачные. Смачно ты, Ленчик, плюешься. Молодец! Хвалю!

Ленчик довольный:

– Не забыл. Значит, есть еще во мне убойная силища. Есть!

Володя Саше:

– А у тебя, Санек, то ли стрелы кривые, то ли глаз косой. Почему у тебя все стрелы не в мишени, а в заборе? Черте где!

В это время летит ворона. Высоко. Санек навскидку стреляет из лука в ворону и сбивает ее.

Санек радостно кричит:

– Счастье не для ворон!

Леня Саше:

– Ну, Санек, блин, царевич! Тебе, видать, лучше всего удается стрельба по движущимся воронам. Что тоже неплохо.

Володя приятелям:

– В итоге следующий итог. Со стрельбой все кое–как справились. Всем зачет, а Юрке – командировка в Австралию.

Леня обидчиво говорит Володе:

– А почему ты все время нами командуешь?

Санек Володе:

– Да, почему? Раскомандовался тут, понимаешь. Кто тебя назначил старшим? Юрку, вон, в Австралию направляешь, а я тоже ворону сбил и тоже в Австралию хочу.

Володя приятелям:

– Я вас попросил бы заткнуться.

Санек Володе:

– Как это заткнуться?

Володя Саньку:

– А так, молча. Потому что анархия в наше время – враг порядка. Я потому командую, потому что я старше на девять дней самого старшего из вас. Вот почему! Неужели не ясно? Метрику показать?

Леня Володе:

– Извини. Теперь ясно. Погорячились

– Ладно. Чего уж там. Бывает. Я не сержусь. Собираем оружие и переходим к другим видам программы.

Приятели собрались на полянке у дачи, чтобы играть в «расшибалку». Володя раздает биты приятелям.

Володя приятелям:

– Кто какую биту хочет? Вот тяжеленный екатерининский пятак. Отлично, помните, монеты выбивал. Кстати, знаете, Наполеон, тот, что Бонапарт, выпустил такие же громоздкие тяжеленные медные монстры и пустил их в ход, а народ не хотел их брать, чтобы пользоваться, т. е. расплачиваться. Тогда Наполеон объявил, что в некоторых, таких же тяжелых монетах, как этот екатерининский пятак, спрятаны золотые, и люди начали разбирать медяки и многие стали их распиливать в поиске золотых.

Леня подбрасывает на ладони екатерининский пятак.

– Надо же. Какой тяжеленный.

Володя продолжает демонстрировать приятелям биты.

– А вот свинцовые биты. Помните когда-то вместе на кухне, на конфорке из свинцовой обмотки проводов отливали. А вот медаль сельскохозяйственной выставки в России. Смотрите, что здесь написано: «За сельскохозяйственныя произведения». За сельскохозяйственныя! Это не ошибка! Так здесь написано. Произведения! Во как! Ведение сельского хозяйства до революции приравнивали к искусству.

Юра Володе:

– Как здорово сказано!

Саша Володе:

– Этой медалью играть нельзя.

Володя приятелям:

– Я тоже так считаю. В детстве нам было простительно. Не могли оценить по достоинству значимости этой медали. А сейчас… Сейчас пусть остается на память потомкам, на века, чтобы знали, как надо уважать труд работников сельского хозяйства. Мы эту медаль в исторический музей сдадим. Согласны?

Володя убирает медаль в карман.

Саша и Юра хором:

– Конечно, все согласны.

Володя приятелям:

– Правила-то игры помните, не забыли?

Леня:

– Кое-что помню…

Володя приятелям:

– Сначала ставим на кон деньги. Давай мне по… По скольку играть будем? По рублю, по два, по пятьдесят копеек или по десять?

Леня Володе азартно:

– Давай по два.

Володя приятелям:

– Что? По два?

Юра и Саша:

– Можно и по два.

Володя собирает со всех по два рубля и устанавливает их стопкой в середине черты. Он отходит метров на пять и делает отметку носком кроссовки на земле.

Володя приятелям:

– Вот отсюда будем кидать биты. Разбирайте, кому какая бита по душе. Кто уложит свою биту на черту, тот разбивает кон первым, кто ближе к черте сверху, тот будет второй, а кто за чертой, – тот прогорает, доставляет еще два рубля и пропускает этот кон. Начали. Бросай, Санек, первым.

Саша, Леня, Володя и Юра бросают свои биты. Леня «прогорел».

Леня чешет за ухом:

– Эх! Не повезло.

Юра Лене:

– Не расстраивайся. В любви повезет!

Саша кладет свою биту ближе всех к черте и первым собирается разбить кон. Он размахивает было руками.

Саша кричит:

– Разо–ойдись! Освободите мне место для простора. Сейчас, сейчас…

Но что–то у него трескает в суставах и он, болезненно кряхтя и нагибаясь, начинает лупить битой по монетам.

Саша:

– Моя! Опять моя! Снова моя! Еще моя.

Володя завистливо:

– Разошелся! Не остановишь.

Юра:

– Вот невропатолог дает. Ничего нам не оставит, чую…

Саша стоит между двумя его створками забора. Володя бьет ему.

– Сейчас я тебе в девяточку влеплю, как Численко.

Володя бьет в девятку. Саша кряхтя падает.

– Ты не Разинский, а разиня. Десять из десяти пропустил.

Володя Юре и Лене:

– Так, кто следующий. Становись в ворота!

Приятели играют в игру «ноги вверх». Они лежат на спине или сидят в разных местах полянки, задрав ноги, отбивая мяч, который в них бросает водящий. Он должен попасть им в любые части тела, а защищающиеся должны отбить мяч только ногами. Если водящий поймает мяч, отбитый ногой, то меняется местами с тем, кто отбил мяч прямо в руки водящему. Приятели азартно играют в эту игру. Мимо идут две местные жительницы с сумками и, видя резвящихся, как дети, мужчин, одна женщина говорит другой:

Первая женщина второй:

– Ох! Дети! Прямо дети…

Вторая женщина первой:

– Ничего себе детки! Совсем мужики с ума спятили. Не дети…, а больные какие–то. Массовый психоз. Секта! Пошли от них поскорее, Катя. От греха подальше…

Женщины в спешке уходят. Приятели продолжат играть.

Приятели сгрудились у кучи песка и играют в «ножички».

Юра:

– Теперь моя очередь. Делаю «пальчики». Видите.

Леня:

– А помните фильм «Великолепная семерка»? Пошли, как тогда в детстве, нож бросать в дверь сарая из разных положений.

Юра:

Пошли.

– Приятели подходят к сараю и видят всю дверь, испестренную ножом, в дырках, замазанных пластилином.

Юра:

– Это наша работа. Помню.

Володя:

– А еще я помню, как мы за эти метания получили. По шеям. И здорово получили.

Леня:

– Нас тогда твоя мама веником выгнала с участка. Ну что будем бросать нож?

Володя:

– Нет, не будем. А то пять схлопочем. Теперь от моей жены. Пошли лучше на качели. Посмотрим, кто из нас дальше с них прыгнет.

Приятели стоят у качелей. Юра сидит в качелях, Леня его раскачивает.

Юра:

– Качни-ка меня посильней. Так! Хорошо! Еще маленько! Поехали! Прыгаю!

Юра спрыгивает с качелей. Приятели подбегают к месту его приземления. Володя отмеряет сантиметром длину его прыжка.

Володя:

– Ого! Метр, 73 см. Иду на побитие его прыжка. Качайте меня. Раз, раз, еще раз, еще много–много раз. Оп–ля!

Юра:

– Два метра десять сантиметров.

Леня Саше:

– Теперь твоя очередь, Санек.

Саша Лене:

– Меня раскачивать не надо. Отойдите. Я сам раскачаюсь. А то голова закружится.

Саша раскачивается сам и прыгает с качелей, а точнее с них сползает.

– Сколько? Сколько у меня? Я победил?

Леня меряет длину его прыжка сантиметром.

– У тебя восемь сантиметров, три миллиметра.

– Врешь! Я так далеко летел.

– Вот линия. Смотри. Вот твой след от ноги в пыли. Меряю от линии: восемь сантиметров, ну, пусть, будет четыре миллиметра. Последнее призовое место твое, Санек.

– Ладно. Главное, что жив остался. Та–ак летать! Как птица! А у меня что-то подвинулось внутрях. Смотрите, я уже и нагибаться могу…

Володя Саше:

– Видишь, как спорт тебе на пользу идет. Ты преображаешься просто на глазах.

Юра Саше:

– Санек! Ты делаешь прогресс. Ты здоровеешь. Ежесекундно.

Санек расправляет плечи, поводит ими, демонстрируя спортивную форму и по-спортивному идет от качелей. У него ничего не болит. Распрямился, как молодой. Приятели им любуются.

Юра:

– Вот и выздоравливает наш Санек.

Володя:

– Ну, и слава Богу. Значит, наш спортивный праздник на пользу всем пошел.

Приятели стоят около кучи песка с охапками камней. На песке построены стены, башни крепости, укрепления, стоят оловянные пушки, солдатики, конница, танки, сделанные из глины.

Володя:

– Кидаем по очереди. Кто больше врагов насшибает, тот и победитель. Итак, что мы видим? Мы видим поле сражения и вражьи укрепления: окопы, блиндажи. Наступает фашистская конница. Что мы слышим? Мы слышим рев танков, частую ружейную и пулеметную стрельбу, выстрелы пушек и танков, свист пуль и осколков мин, вой сирен.

Леня поет:

– Вот пуля пролетела и … а–ага!

Юра подпевает:

– Комбат, комбат, подтянем комбат. Он сердце не прятал за спины ребят!

Саша принюхивается:

– Чувствуете, как пахнем порохом?

Юра:

– Чуем!

Володя:

– Враг наступает. По вра–агам Отечества… Из всех видов орудий… Огонь!!!

Приятели бросают камни в укрепления на песке. Сначала мелкие, потом крупные булыжники и кирпичи. Падают обезглавленные оловянные солдатики. Враг разбит. Володя хлопает руку об руку, стряхивая песок.

Володя:

– Отлично! Враг разбит.

Юра:

– На голову.

Юра пробует мышцы у Саши.

– Как мышцы? Напрягись ты. О, отлично. Так ты скоро станешь Юрием Власовым.

Володя:

– По очкам победил Ленчик. У него три подбитых танка, шесть всадников, два пулемета, пушка и двенадцать солдат.

Саша приятелям:

– Ребята, вы можете отпустить меня сегодня на часок. Я еще потом вернусь.

Юра:

– Это куда ты собрался?

Саша:

– Поскольку наш отпуск посвящается ностальгическому прошлому, я хочу наведаться на Трехгорку, там за улицей Герцена. Там жила девочка одна, Наташа Ростова, которая в детстве мне очень нравилась. А потом как–то все… В общем, хочу, пока я здесь один, сходить, посмотреть, как она там. Живет ли еще здесь? А может, давно уж уехала куда.

Леня:

– Сходи, коли так. Надо проведать. Вдруг у вас снова чувства обострятся. Давай ее… Санек… Молодец!

Приятели сидят на террасе усталые после игр. Массируют себе ноги, разминают руки, обмахиваются полотенцами как футболисты.

Леня:

– Пойду посещу домик неизвестного архитектора.

Володя:

– Почему неизвестного? Архитектор-это я.

– Все равно посещу. Не взирая на личности. Хоть он и кособокий. Сразу виден топор дипломата. Ха-ха-ха!

Володя:

– И – ди, иди. Кособокий. Какой есть. И за этот спасибо скажи. Счастливого тебе пути.

Леня идет по дорожке к туалету, собирая по пути в рот малину с кустов. А Юра сзывает приятелей.

– Мужики! Пока Ленчик в туалете прохлаждается, давайте письмо напишем туда, куда решили. С ходатайством о его трудоустройстве. Санек, бери бумагу, чернила, перья, пресс–папье. Садись и пиши.

Приятели сгрудились над Саньком как украинцы, пишущие письмо турецкому султану.

Юра диктует:

– Пиши! Уважаемые господа!

Володя:

А там не только господа работают. И далеко не все уважаемые…

Саша:

– Вот именно! Пиши «Господа и товарищи! » Или нет. Лучше «Товарищи и господа! » Нет. Черт, не знаешь, как… как бы лучше написать. Не ошибиться бы… кого первым назвать.

Володя:

– А зачем вообще писать в таком оскорбительно–вызывающем тоне «Уважаемые». Пиши просто и ненавязчиво «Дорогие друзья! »

Саша:

– Да! «С Новым годом! », «С Новым счастьем! ». Ха–ха–ха!

Юра:

– «Дорогие», значит, «друзья». Мы такие–то: фамилия, имя, отчество, место работы, должность, возраст, семейное положение, номер налоговой карточки – ИНН.

Саша:

– А это еще зачем?

– Обязательно. Проверят, что мы налоги уплатили, значит, нам можно доверять. Так, написал? Пиши дальше. Рекомендуем вам, убедительно и настоятельно принять на работу в ваше заведение…

– В учреждение…

– Хорошо, в учреждение. Хотя эта фирма больше похожа на заведение. И почему «в ваше»? В «наше, общероссийское учреждение» нашего друга, Ленчика. И его фамилию. Записал? Так, дальше пиши. Этого человека мы хорошо знаем с самого раннего детства. Он обладает многими положительными качествами, которые могут быть вам полезны: честный, порядочный, неподкупный, разбирается в философии, умный, знает наизусть два иностранных языка, а третий со словарем, знаком с жизнью низов нашего общества не понаслышке и не избалован жизнью в его верхах. Не падок на льготы и привилегия, мастер на все руки. Окончательно и бесповоротно бросил пить. Вы со мной согласны? Я правильно кумекаю?

Володя:

– Правильно!

Саша:

– Верно! Поддерживаем. Потрясающе сказано!

Юра:

– Пиши дальше. Морально чист, безупречен: не хам, не нахал, не жмот, не рвач, не летун. И… иди…о. Вот. И идеальный друг, и отзывчивый товарищ.

Саша:

– Я сейчас просто заплачу навзрыд, какой он у нас хороший.

Юра:

– Просим в нашей просьбе нам не отказать, а то хуже будет. И наши подписи. Быстро подписываемся, а то Ленчик, вон, уже возвращается. И часу не прошло. Саня! Отправишь это письмо, когда будешь в Москве срочно, заказным.

Приятели в спешке подписывают письмо. Саша, скомкав его, быстро прячет к себе в карман, т. к. в дверь входит Леня.

Володя его обнимает:

– А вот и наш друг. Что-то ты сегодня быстро отделался?

Приятели смеются. Леня не может понять, что произошло.

– За пауком наблюдал. Как он мух в туалете жрет.

Приятели сидят в шалаше и думают, чем им заняться.

Володя:

– А давайте попробуем старый телевизор включить? Вдруг заработает? Тот, что в сарае.

Юра:

– А зачем? У тебя, вон, цветной «Сони» есть.

Саша:

– А смотреть по нему нечего. Одна реклама. Посмотрим этот «КВН–49».

Приятели идут к сараю.

Леня:

– А заработает ли?

Володя Лене:

– Надо контакты ламп прочистить спиртом. Спирта, правда, у нас нет. Но… ты его «Солнцедаром» смажь. Ленчик! Займись телеком. Может и заработает. Я ж говорил, что у меня на чердаке сарая прямо какая-то здоровая зона. Как Бермудский треугольник. Только наоборот. Эрогенная… Кирсановский треугольник.

Саша:

– Не эрогенная, а техногенная.

Володя:

– Вот именно! Отличная техногенная зона. Сухо. Ничего там не сыреет, не ржавеет. Хоть из Москвы сюда, на чердак, жить переезжай.

Приятели тащат телевизор в дом и рассаживаются перед «КВНом» на террасе.

– Давай, включай!

– А не рванет?

Леня вытирая руки тряпкой:

– Не боись. Мастер работал…

Володя:

– Нагревается?

Леня, любовно гладя телевизор:

– Греется! Во! Начинает синеветь.

На экране появляется изображение. Диктор Владимир Ухин и говорит:

– Сегодня у нас в программе фильм Сергея Герасимова «Люди и звери». Первая серия. Начало через пять минут.

Саша:

– Помните, это о чем?

Юра:

– Это о том, какими мы раньше людьми были и какими они там, на Западе, зверьми.

Леня:

– А теперь, кто из нас люди, а кто звери? Мы или они?

Володя:

– И у нас, и у них зверья хватает.

Леня Володе:

– Дипломат!

Владимир Ухин вещает с экрана телевизора:

– А сейчас по просьбам телезрителей повторяем прогноз хорошей погоды на вчера 4 июля 1958 года.

Саша Лене:

– А вторую программу, интересно, он берет? Попробуй, что там. И третью.

Леня переключает рычажок сзади телевизора.

– Запрещенные фильмы там. Патриотические. Вот программу передач показывают на сегодня: «Оптимистическая трагедия», «Судьба барабанщика», «Школа мужества», «Огненные версты». «Мы из Кронштадта».

Юра:

– Почему запрещенные? Кем, цензурой?

Леня:

– У нас цензура в государстве запрещена Конституцией.

Саша:

– Так это в государстве, а на нашем ТВ федеральном своя цензура. Это как государство в государстве… И обратите внимание. Никакой рекламы. Лепота! А наше государственное телевидение не может без нее обойтись. Обходилось же! А почему сейчас не может? Брехня! А где же наши нефтедоллары?

Юра:

– Где… где. В … нужном месте.

Леня:

– И в надежных руках. Теперь ясно. Телек показывает программу 58–го года. Ретроспективный у нас с вами, друзья, просмотр, так сказать.

Юра:

– Теперь не оторвемся. Будем смотреть все подряд.

Володя:

– Ну-ка. Для сравнения, Ленчик, включи мой «Сони». Посмотри. А что там сейчас показывают.

Леня уходит в другую комнату. Через некоторое время возвращается.

– По первой программе показывают оральный кабинет Билла Клинтона.

Володя:

– Не оральный, а овальный…

Леня:

– Один хрен, оральный, там, или овальный. Раз Хилари там орет на Билла, значит, оральный.

Володя:

– А по второму что?

Леня

– А по второй какие-то полицейские, кажется, американские, уходят от преследования наших братков.

Юра:

– Так их. Пусть погоняют. Знай наших!

Леня:

– Давайте смотреть фильм Сергея Герасимова. Он тоже сейчас запрещенный: «Люди и звери».

Приятели обнимают друг друга за плечи и утыкаются в телевизор. В это время Саша потихоньку встает и намеревается уйти.

Леня Саше:

– Ты куда?

– Вы же меня отпустили. В гости. К Наташе Ростовой.

С одобрительного кивка Лени Саша уходит, предварительно переодевшись в красивый спортивный костюм. На цыпочках проходит мимо приятелей, смотрящих телевизор.

Саша подходит к калитке участка, где жила его первая любовь – Наташа. Он видит играющую с куклой, сидящую на бревнах, девочку лет пяти–семи. Саша к ней подходит. Девочка протягивает ему куклу, как бы приглашая играть с ней.

– Скажи-ка, дочка, э…внучка…э…девочка. Красавица… Ты не знаешь ли, случайно…э… Здесь живет…э…Наталья… Отчество забыл… Ростова?

Саша гладит девочку по голове.

– О, какая у тебя ровная головная часть. Хороший у тебя, правильной формы череп.

– Совершенно, дядя, случайно знаю. Я – Наталья Ростова.

Девочка направляет на Сашу свои озорные, быстрые, шаловливые глазки.

Саша:

– Не–ет! Я не тебя имел ввиду. А позови–ка свою маму. Как ее зовут?

Девочка:

– Наташа. Тоже Наташа.

Девочка кричит:

– Ма–ама! К тебе пришли!

Из калитки, на полянку выходит женщина лет тридцати пяти. Вытирает руки от мыльной пены.

– Что вы хотите?

– Я… Как бы вам сказать… Я был знаком… Когда–то… был в близких отношениях… Нет, не в таких близких, как вы бы могли подумать… В общем… дружили…

– Так вам, наверное, моя мама нужна?

– А как зовут вашу маму?

– Наталя Николаевна Ростова. Вам ее позвать?

Девочка, не дожидаясь матери, зовет бабушку.

– Бабушка! Баб! Бабуля! Иди сюда быстрее. К тебе твой жених пришел!

– Почему жених? Зачем жених?

Издалека раздается голос.

– Сейчас, внучка, иду–у–у. Где моя палочка? Куда она подевалась?

Саша нервно засуетился:

– Извините. Не буду вас отвлекать от дел… Я как-нибудь в другой раз загляну… Я спешу…. Очень.

Саша пятится назад:

– На поезд… В Москву… Опоздаю… У меня билет. Вот. На лекцию… В институт. Там… студенты. Я потом.

– Как знаете.

Женщина босмочет себе под нос:

– Какой странный тип, – И, глядя вслед Саше, ускоряющему шаг, кричит своей маме: – Мам! Ты не спеши. Человек просто ошибся адресом.

Саша быстро уходит.

Приятели с интересом смотрят фильм «Люди и звери». Звучит длинный монолог главного героя о том, какие плохие люди латифундисты в капиталистических странах. Саша входит в дверь и садится к телевизору.

Юра тихонько говорит Саше:

– Как твои амурные дела? Склеил свою подругу детства?

– Давно переехала в другое место. На Север.

Юра:

– Очень интересный фильм. Сто лет как не показывали…

Володя:

– А завтра, напоминаю, у нас по плану поездка на речку в Рожки. Будем подсматривать за голыми женщинами. Как в детстве подсматривали.

Юра:

– Тогда бинокль нужен. Чтоб покрупнее, повиднее было. Помните, мы тогда с собой большой бинокль брали. Санек, твой, кажись?

– Деда моего. Фронтовой. Со 100–кратным увеличением. С фронта.

Леня:

– Вот и тащи его. Он у тебя сохранился?

– Сохранился.

– А по дороге на речку заскочим на пруд. За полем. Посмотрим, что там творится. Может потом на рыбалку сгоняем. Там такие карасики были. Помните, трусы закатаем и с бреднем или с большими корзинами цепочкой по пруду. Ох, и пиявок там было.

Саша:

– Я босиком там себе о банку так ногу раскровянил. Шрам на всю жизнь остался. Хотите, покажу.

Леня:

– На хрена нам твой шрам нужен. Тоже мне невидаль. У меня своих хватает. Так что не забудь бинокль, невропатолог.

Саша:

– Лень!

Леня:

– Погоди, отстань. Потом… Фильм начинается. Смотри. А то, может, больше никогда великого Щепкина в роли Ленина не увидишь.

Ярко светит утреннее солнце. Роса. Володя стаскивает с чердака сарая старый электропроигрыватель «Юбилейный». Леня находит в чулане велосипед «Орленок», без крыльев, с потертым сиденьем. Хлопает рукой по сиденью:

– Годится. Старый конь старому хрычу ничего не подпортит!

Юра осматривает старый, можно сказать, старинный велосипед с вьюченным седлом, вывернутыми рулями. Садится на него.

– Как в цирке.

Володя, Юра и Леня осматривают притащенные вещи. Пробуют шины, ниппеля.

Володя с Юрой уходят к сараю. А от калитки к Лене приближается Саша. В костюме с кейсом. Другой рукой он ведет велосипед «ЗИС» с моторчиком «Школьник».

Леня Саше:

– Здорово! Как спалось?

Саша Лене:

– Да не очень что-то. А потом так разоспался, как будто снотворное шибануло.

Леня Саше удивленно:

– Ты чего это так вырядился? Как говорится, на нем были белые носки и такого же цвета синий галстук.

– Я ж для матери как на работу иду, к клиентам, в Москву. Сейчас переоденусь. А этот лисипед в старом гараже стоял, там, где у нас раньше мотоцикл был. Я этот лисипед за досками обнаружил. Отец его мой, покойный, так смазал и масляной бумагой обернул, что ему абсолютно ничего за эти годы не сделалось. Вот, смотри. Как новый.

Володя Саше:

– Помню, как ты на ем на всю Кирсановку дребезжал. Как же! Ни у кого такого не было. Как король разъезжал. Вся деревня сбегалась. Переоденешься, слей из моей машины бензина и заправь свой драндулет. Проверим, работает ли.

Все вместе осматривают велосипеды: «ЗИС» доисторический, два «Орленка» красный и синий, без крыльев. Накачивают шины, ставят ниппели. Заводят велосипед с моторчиком.

⇐ Предыдущая 10 11 12 13 141516 17 18 19 Следующая ⇒