ИГРА В ДЕТСТВО 6 страница

⇐ ПредыдущаяСтр 13 из 20Следующая ⇒

– Я–ясно. А обратно? Вам обратно тоже придётся ведь ехать?

– А то как же.

Юра несёт, что попало:

– Опять кого-нибудь подсадите? Для веселья и компании.

Женщина:

– Как ты мог обо мне так подумать. Ни за что. Буду ехать с воспоминаниями о тебе, о встрече с тобой, таким!

Юра, хмельной, беря её за руку, хмельной:

– Любовь с первого взгляда.

– И ещё какая! Встреча с тобой для меня просто о–очень большой сюрприз. Я хочу, чтобы наши сердца спаялись навеки. Добром

– Ох! Но я …я же женат. И не раз.

– Не имеет значения. Любящая женщина, а тем более супруга олигарха всё стерпит.

– Давайте познакомимся всё-таки, так, на всякий случай. Как вас зовут?

– Жанна. Просто Жанна.

– Жанна де Арк.

– Сам дурак. Просто. Жанна Апофигеновна.

– А тебя?

– Юра.

– Юрастик, значит.

– Юрастик. Жанна, а что это у вас на голове?

Жанна, красуясь в зеркале:

– Причёска… Что, не нравится?

Юра:

– В Наоборот. Очень. Я балдею. А кто её делал, разрешите спросить?

Жанна:

– Международный мастер. Вот кто.

Юра:

– Я понимаю, что мастер. А кто он по специальности?

Жанна:

– Ну, не официант же. Натурально, парикмахер. А что?

Юра восхищённо:

– Вы…Пронзительная у вас причёска. Просто пронзительная!

Жанна:

– Как ты красиво говоришь, дорогой.

Инспектор ГИБДД тормозит жезлом другие машины, когда «Линкольн» поворачивает на Рублёвское шоссе, пропуская его. Инспектор отдаёт честь, когда машина Жанны проносится мимо него. Он сразу хватает рацию и даёт информацию другим постам:

– 3-й, я 7-й, Жанна прошла квадрат 10-14. Следует по Рублёвке в вашем направлении. Убрать с пути следования весь транспорт, в том числе все машины с мигалками и спецномерами. Задержите на полчаса под любым предлогом кортеж Президента, пока не проедет Жанна, супруга посла «Газпрома» в России. Вам всё ясно?

– Так точно! Есть задержать кортеж Президента и весь остальной транспорт на тридцать–сорок минут.

«Линкольн» летит по Рублёвскому шоссе. Трасса свободна. Милиционеры наклоняются и отдают машине честь.

Жанна ласково гладит Юру:

– Какую музыку предпочитает мой Юрочка?

Юра:

–Юрочка любит современную группу «Зефир». Три мальчика песни душевные и нежные такие поют. Это фишка сезона. Например, мне очень нравится их песня «Игра в прятки».

Жанна:

– «Игра в прятки? » А она у меня уже есть на компакт–диске! Включаю. Она мне тоже очень по душе. У нас просто катастрофическое совпадение с тобой вкусов. Юра, ам, я тебя сейчас съем. Включаю наших Диму, Валеру и Стаса.

Звучит песня «Игра в салочки»:

– Была, цвела прекрасная та давняя пора,

Когда играла в прятки весело вся наша детвора,

С косою русой девочка к нам тихо подошла.

По глазам ее горящим легко было понять,

Что с нами ей так хочется, так хочется играть.

Мне хочется спросить, мне хочется спросить,

Как тебя зовут, как тебя зовут,

Чтобы пригласить, чтобы пригласить

Вступить в нашу игру, вступить в нашу игру.

Девчонку пригласить, девчонку пригласить,

Что скромненько стоит, что скромненько стоит

Прислонясь к стене, прислонясь к стене.

Что нежданно так, что нежданно так,

Приглянулась мне, приглянулась мне!

Но меня застукали. Но меня застукали:

Не успел чуб скрыть. Не успел чуб скрыть.

И мне опять пришлось. И мне опять пришлось.

В который раз водить. В который раз водить!

Давно как это было, но будто бы вчера

Гоняли мы и салили девчонок со двора,

Но годы промелькнули, и я уже седой,

Но не забуду девочку с роскошною косой.

Девчонка та уж бабушка, но хочется сказать

Когда ее я вижу: в прятки, как тогда, не хочешь поиграть?!

Жанна и Юра в такт качают головами, дрыгают коленями. Юра делает ещё глоток виски, закусывает маслинами. «Линкольн» останавливается у переезда, пропуская электричку. Но за электричкой, в обратном направлении идёт «Невский экспресс».

Жанна:

– Сколько можно ждать? Сейчас позвоню приятелю своего мужа. Пусть отключит на пять минут электричество на этой дороге: проехать нельзя. Безобразие!

Юра:

– Не надо ничего отключать. Вон уже поднимают шлагбаум.

Машина проезжает переезд и останавливается у магазина. Все прохожие застыли, смотря в удивлении на такую машину.

Юра:

– Вот, Жанночка, мы и приехали. Дальше уж я сам пешочком дотопаю. Мне ещё в магазин зайти надо. Кой-чего купить. Дальше «Линкольн» твой не проедет, шасси сломает.

Жанна:

– Ты посиди в машине. Я сбегаю, тебе всё куплю. А за машину не беспокойся. Я на ней уже полгода езжу, пора уже и новую покупать. Покруче! Но ты бы лучше продукты в Москве покупал, в Центре. Там всё то же самое, что и здесь, только гораздо дороже.

Юра:

– В следующий раз буду покупать всё в Центре. Но ты не беспокойся. Я сам всё куплю. Такую женщину как ты нельзя тратить по пустякам. Разве можно? Никак не можно. Сам всё куплю.

Жанна:

– Так просто и уйдёшь? А поцеловать меня хоть разок на прощанье?

– Юра, прилегая к Жанне:

– С превеликим удовольствием.

Юра обнимает и целует Жанну, а та его. Их руки бродят по телам друг друга. Пальцы сцепляются в страстном порыве. Жанна никак не хочет оторваться от Юры:

– Ещё! Ещё! Юр! Ну ещё!

– Юра освобождаясь из жарких объятий Жанны, которые становятся все жарче:

– Всё, Жанна. Всё! Оставим ещё на потом.

Жанна:

– А позвонишь?

Юра проводит ногтем по зубам:

– Гадом буду! Как? Забыть твои ланиты?! Никогда!

Жанна:

– Вот моя визитка.

Юра:

– Сохраню навеки. Дырочку проколю. Буду носить на груди. Как крест или образок. Молиться на эту визитку буду.

Жанна подозрительно:

– Честное слово? Ладно. Я буду ждать. Лучше сам позвони. А то за ушко… и на солнышко.

Жанна целует свои пальчики, прикладывает ладошку к губам Юры и обратно к своим губам.

Юра:

– До скорой встречи, красноголовая ты моя! Королева российского автобама! Жемчужина Рублёвского шоссе! Аурора отечественного небосклона!

Жанна:

– До неминуемой встречи, Юрастик. Ты меня просто вконец убиваешь своими красочными комплиментами.

Юра:

– Не знаю, удастся ли мне добиться Вашей любви?

Жанна:

– Это зависит только от тебя.

Жанна тянется к Юре. Обнимает его за шею. Страстно целует его в губы, в щёки, в шею, в глаза, в лоб, руки. Вытирает навернувшиеся слёзы счастья. Юра выходит из машины, посылая Жанне воздушные поцелуи. Телохранитель уже ждёт его у двери, открывает дверь машины, помогает Юре выйти из машины. Закрывает за ним дверь. Окошко опускается, и из него высовывается головка Жанны. Жанна не спускает с Юры влюблённого взгляда пока тот берёт свой чемодан и идёт в магазин. Народ, любопытствуя, подступает к машине. Телохранитель достаёт два пистолета и держит их в руках начеку, поглядывая по сторонам. Наконец Юра выходит из магазина с сумкой с продуктами. Жанна не сдерживается и в своей полупрозрачной одежде вылезает из машины.

Юра идёт задом наперёд по шоссе в направление к своей даче. Руки у него заняты чемоданом и сумкой, поэтому он с трудом поднимает сумку, хочет послать воздушный поцелуй, это у него не получается. Он ставит сумку, шлёт Жанне воздушный поцелуй и пятится назад. Постепенно его фигура, шлющая поцелуи, удаляется и, наконец, исчезает за поворотом.

Жанна, смотрящая всё время ему вслед, промокнув глаза платочком, садится в машину. Телохранитель закрывает за ней дверцу. Прячет один пистолет, с другим в руке садится в машину и закрывает за собой дверцу. Машина делает разворот и в клубах дыма и пыли срывается с места и несётся обратно. Юра за углом улицы наконец поворачивается лицом вперёд движению и тяжело передвигая ноги после бокала виски, ошалело бредёт к даче Володи, волоча за собой сумку, у которой лопнула одна ручка.

За воротами, на участке стоит Володин «Мерседес». У крыльца обветшалой двухэтажной дачи, строения 38 года, с навесом, над крыльцом, с которого частично слетел рубероид, стоят Володя и Лёня. Они встречают Юру. Юра заходит на участок с чемоданом в одной руке и с сумкой – в другой.

Володя Юре:

– А! Юрочка! Привет! Как добрался?

Юра приятелям, ставя чемодан и сумку на землю и здороваясь за руку с каждым:

– Как во сне.

Лёня:

– А именно?

Юра:

– Упросила подвезти меня до станции одна мадам с водителем и телохранителем. На «Линкольне». Представляете? С джакузи и прочими требухой. И за тридцать минут домчала меня до самого переезда. Еле уговорил её дальше не ехать, а то бы и сюда приехала. Я говорю ей, колдобины, мол. А она мне: «Не в машине счастье, а в тебе».

Юра приходит в себя и браво начинает хвалиться перед друзьями в своей манере, грудь вперёд:

– Я вообще-то очень даже обожаю автомобили с классными дамочками за рулём или у меня на коленях.

Володя не верит:

– И что, тебя бесплатно так довезли? Коли не врёшь…

Юра:

– Честно. Ни цента не взяла. Порази меня гром!

Лёнчик:

– Ради чего?

Юра руки в боки, глаза в потолоки:

– А ради меня! Или я этого не стою? А? Чем я не хорош?

Лёнчик завистливо:

– Везёт же тебе. Каким ты был, таким и остался. Казак лихой, набит трухой. Что, познакомились? Кто такая?

Юра:

– Да, так. Жена какого-то там олигарха. Но я, честное слово, не хотел ехать. Она меня упросила. На меня так… наехала, что я не смог ей отказать. Если женщина просит… Я…я…и согласился.

Лёня нравоучительно:

– Смотри, Юрка, случайные связи до добра не доведут! Поберегись от СПИДа смолоду, наживёшь седую голову. Вот!

Юра беспечно:

– А чего теперь беречься-то. Она у меня уже седая. Самое время и не беречься теперь.

Володя, потягиваясь:

– Так, мужики. Сейчас должен подъехать Саня. И мы – вольные люди на це–е–лую неделю. Тащи, Юр, свои шмотки в дом и расслабляйтесь пока.

Юра отнёс свои вещи в дом и выходит из дачи к приятелям, нюхающим цветы:

Юра Лёне:

– А ты, Лёнчик, как добрался? Живой?

Лёня:

– Я-то? Нормалёк! Или СПИД меня зацепит, иль достанет шантажист. Или в лоб гранату влепит мне проворный террорист, – Декламирует как поэт Лёнчик, – А так, что мне сделается? Всё нормально. Даже весело было. Коробейники свой товар в поезде наперебой предлагали. Вот я и соблазнился.

Лёнчик ныряет в дачу и приносит четыре рулона туалетной бумаги на верёвочке. Лёня демонстрирует их приятелям.

Юра:

– Это ты нам всем в подарок купил? На неделю?

Лёня гордо:

– Я…разорился. Одноразовая, между прочим. Всем хватит!

Юра хохочет:

– Это ты здорово придумал. Какой ты дальновидный и запасливый, однако. О коллективе заботишься.

Он похлопывает по плечу Лёню и видит входящего в калитку, еле плетущегося Cашу:

– А вот и Саня подтягивается.

Саша жалуется:

– Привет, ребятки. Еле доковылял. Жара. Одышка. Метро, автобус…

Володя, приветствуя Сашу:

– Ничего, теперь на природе вместе будем здороветь.

Юра Саше:

– Много народу в автобусе?

Саша:

– Ой, много. Но я сидел. До конца сидел. И в седьмом сидел. Хотя и вошёл к нам в автобус один мужичок с ноготок и тихо так говорит: «Болен я, граждане СПИДом, не могли бы вы потесниться». Всех как ветром из автобуса сдуло.

Володя с опаской:

– А ты что, там остался?

Саша, кряхтя:

– Я, я остался. Лучше плохо ехать, чем хорошо идти.

Лёня Саше, шутя:

Саша приятелям:

– Я знаю народное средство, которым лечили обезьяны все болезни и СПИД еще в 19 веке до нашей эры.

Юра:

– Это какое же?

Саша смеется:

– Надо каждое утро натощак съедать головку чеснока. Тогда к тебе не пристанет не только ни один больной, но даже и ни один здоровый. Я, ребята, только на минуточку домой, к матери, заскочу, переоденусь и сразу к вам. Чтобы мама не волновалась.

Володя ему в след:

– Только ненадолго. А то дел много.

Через некоторое время приятели, переодетые по–дачному сидят на крыльце.

Володя расхаживает перед ними:

– Так, сколько же нас?

Юра:

– Четверо. Дипломаты что, считать не умеют?

Володя:

– Это ещё доказать надо, что нас четверо. Сейчас проверим. Стройтесь в шеренгу.

Лёня:

– Как строиться-то? По возрасту, по росту, по социальному положению?

Володя:

– Я те дам по социальному положению. Буквы знаете. Тогда строимся по алфавиту.

Приятели выстраиваются: Саня, Юра, Володя, Лёня.

Володя командует:

– По порядку номеров рассчитайсь!

– Первый! – Саня поворачивает голову влево.

– Второй! – Юра поворачивает голову влево.

– Третий! – Володя поворачивает голову влево.

– Четвёртый! Расчёт окончен.

Володя, выходя из строя:

–Так! Все на месте. Потерь нет.

Володя становится лицом к шеренге:

– Так, господа-товарищи. Приступаем к отдыху. Приглашаю Вас всех в детство. Проходите. Добро пожаловать! Где ленточка, чтоб перерезать?

Приятели хлопают в ладоши и Володя тоже.

Леня, Юра и Саша сидят на крыльце, наслаждаясь дачным воздухом. Володя стоит перед ними, отмахиваясь от назойливой мухи.

Володя напыщенно:

– Друзья! Итак, наступает наш долгожданный отдых, о котором мы все так мечтали. С трепетом, можно сказать, мечтали. И вот он пришел. Прежде всего, нам, друзья, надо построить шалаш. Такой как у нас был когда-то в детстве.

Саша:

– Только побольше. Побольше, чтобы мы там могли уютно сидеть, а не гнуть кости.

Володя:

– И ночевать.

Саша удивленно:

– Здрасьте мое вам. Это зачем? С моим-то дремучим радикулитом. Нет, уж.

Юра его поддерживает:

– Только воспаления легких мне и не хватало. Всю неделю отпуска бюллетенить.

Саша:

– У меня уже один бюллетень есть. Да мало ли что ночью…

Володя:

– Хорошо, хорошо. Успокойтесь. Ночевать в дачах будем. Каждый у себя дома. Но в восемь утра сбор всех у меня. Как штык!

Ленчик хмурится:

– Так рано только в секунданты приглашать являются.

Володя:

– Ну, в девять.

Юра потягиваясь:

– Рано–овато.

Володя, хлопая слепня на руке:

– Вот гад! Хорошо. В десять! Но утра! Не перепутайте. Сбор на этом самом месте. А сейчас за работу. Я видел на Кировской елку завалили. Ленчик и Юра, тащите оттуда лапник, да погуще, пожирнее, поветвистей, а мы с Саней будем готовить к работе материал. Рубероид, там, полиэтилен, топор, подушки и прочее. Шалаш будем делать на совесть. Чтоб просторно было. В этом ты, Санек, прав. И чисто.

Санек добавляет:

– И сухо. И чтоб воздух заходил.

Володя:

– Вот именно. И чтоб сухо было. Такой шалашик отгрохаем. Всем на зависть.

Юра:

– Иначе никак нельзя. Величие эпохи обязывает. Все себе вон какие дворцы отгрохивают. Что мы хуже. Тоже дворец себе построим.

Ленчик язвительно:

– Двухэтажный. С мансардой и бассейном с золотыми рыбками… Перекусить после работы хорошо бы. Я с прошлого месяца, можно сказать, не ел по–человечески.

Юра:

– Верно. Надо запастись продуктами. А то в шалаше с голодухи загнемся.

Володя:

– Ладно. Лапник мы потихоньку натаскаем. А пока мы будем шалаш делать кто–то должен сходить на станцию за продуктами.

Юра:

– Я на станции прикупил кой чего.

Володя:

– Это не то. Нам нужны продукты к праздничному ужину в шалаше. Надо купить то, что мы любили в детстве. Волонтер есть? Юр! Ты не хочешь сходить?

Юра ломаясь:

– Могу! Что за лапником, что в магазин.

Володя вынимает портмоне:

– Тогда вот те деньги. Купи на все. С запасом.

Ленчик, увидев деньги, восхищается.

– Ну, ты и щедрый!

Юра:

– А что покупать?

Саша:

– Во–первых, то, что мы любили в детстве, как Вовка говорит, а еще и на все дни разной всячины там.

Ленчик:

– А в детстве мы любили все «Солнцедар». Мы тогда его уже пробовали. Этот «огнетушитель», или «плодово-выгодное», как мы его тогда называли. Помните, там, в поле, где рожь росла, две бутылки вчетвером раздавили и среди ржи до вечера и провалялись.

Юра:

– Значит «Солнцедар». Бутылочки три-четыре?

Ленчик:

– И пять, и шесть! А если его уже нет в продаже?

Володя Юре наставительно:

– Найди! Ищи, как хлеб ищут. И найдешь.

Юра мечтательно:

– Я бы еще и снетков пожевал.

Ленчик:

– А это еще что такое? Не припомню. Подзабыл.

Юра:

– Это рыбешечка такая мелкая, примелкая. Сушеная. Из них моя бабушка суп вкусный делала. А мы ее с братом просто так жевать любили. Солененькую. Килограммами ели. Тогда разносолов особенных, как помните, не было.

Ленчик:

– И сигарет купи: «Друг», «Ароматные», «Приму» или «Южные».

Володя:

– А мне «Дымок».

Саша говорит, кряхтя:

– Курить – здоровью вредить. Я не курю. И как видите – здоров.

Володя:

– Это точно. Покурим вечером. Как в память о былом. И бросим. Все бросим.

Ленчик:

– А я читал, был такой колумбийский писатель … де Грейг. Он курил только самые поганые сигары, самые вонючие. И дожил в результате всего до 88 лет.

Юра берет сумки.

– Я пошел.

Приятели его напутствуют:

– Успеха! Одна рука здесь, вернее нога здесь, другая рука, то есть нога, там. Или одна нога здесь, а другая… Я совсем запутался. В общем… вали и побыстрее там!

Саша догоняет Юру и дает ему еще денег:

– Будешь на станции, зайди, пожалуйста, в аптечный киоск. Купи мне «Бромгексин». От кашля. У меня бронхит хронический.

Юра кивает головой, выходя из калитки:

– Хорошо. Куплю.

Юра идет по улице поселка. К нему подбегает желтый лохматый пес и обнюхивает Юру.

– Привет, рыжий. А у меня ничего пока для тебя нет. Вот вернусь, тогда угощу. Жди. Жди меня. И я вернусь. Только очень жди.

По дороге Юра нагоняет двух мальчишек, видимо, братьев. Одному лет девять, другому лет семь. Просто одетых. Обычно. Обгоняя их, Юра видит, как старший дает здоровый подзатыльник младшему и наставительно выговаривает тому.

Старший брат младшему:

– И что это у тебя на языке только «член», да «презерватив»? Других слов не знаешь? Совсем охренел! Больше и поговорить что ли не о чем?! Ты бы лучше в голове, в башке своей дурной мысленно умножил, например, 345 на 968!

В станционной аптеке Юра, поискав лекарство на витрине, спрашивает продавщицу, которая сразу обращает свое внимание на Юру.

– Девушка! У вас «Бромгексин» есть в продаже, от кашля?

Продавщица:

– А вам для взрослого или для ребенка?

– Нам для меня.

Девушка пристально смотрит на Юру, ища его взгляда, но Юра отводит глаза.

– А для вас у меня кое-что и получше имеется.

Юра устало:

– Не надо ничего другого. Меня «Бромгексин» вполне устроит.

Продавщица:

– Смотрите, а то я могу…И другим народным средством Вас вылечить.

Юра:

– Нет! Все! Беру «Бромгексин». Вот, без сдачи.

Юра кладет деньги на прилавок, берет коробку, выходит из аптеки под ласкающим его взглядом продавщицы и заходит в продовольственный магазин и идет мимо отделов. Он становится в очередь за старушкой в отдел консервов и слышит разговор продавщицы и старушки.

– Милочка, а почем у вас яйца? Я не вижу.

– Десять штук – четырнадцать рублей.

– А подешевле нельзя?

– Почему нельзя? Можно! 5 штук – семь рублей.

– Ладно, кладите мне в сеточку, сюда, десяток. В эту корзиночку. Еще мне бы килограмма три картошки. Покрупнее. Да боюсь не донесу.

– Берите, бабуля. Я для вас так взвешу, что донесете.

Юра, купив продукты, идет в отдел спиртного. Перед ним двое мужчин в спортивных штанах «Рибок» и в майках, потные, высматривают что-то на витрине. Потому один из них спрашивает тучную продавщицу:

– Скажите, у вас безалкогольное пиво есть?

– Есть!

– Тогда нам две бутылки водки.

Мужчины забирают свою водку и уходят. Юра обращается к тучной, но молодой и смазливой продавщице.

– А мне, пожалуйста, пять-шесть бутылок «Солнцедара».

– А что это еще за напиток такой? Я бы с удовольствием вам дала, но, как видите, нет такого у нас. Что это джин какой или ром?

– Лет сорок назад были в продаже такие больше, по 0, 7, бутылки с вином, с яблочно–грушево–клубнично–виноградным. В общем, смесь такая была. Жуткая. Из фруктов. «Огнетушителем» его еще называли.

– Я такого никогда не видела. Берите, что есть на полках.

– Нет, мне этого не надо. А может вы поищите у себя на складе? Вдруг завалялось где? Я заплачу вам за хлопоты. Не обижу.

– Дело не в деньгах. Не знаю, найду ли я ваш, как вы это называете «Солнцедар». Я постараюсь, пороюсь, конечно. Эй, Ир! Постой тут пока за меня. Я на склад. Я скоро…

Продавщица уходит на склад. А другая продавщица приближается к ее отделу и смотрит за покупателями. Девушка входит в склад, зажигает лампочку, видит груды ящиков и коробок с продуктами и со спиртным. Она ворочает коробки, ящики, перетаскивает ящики с места на место, вытаскивает из ящиков бутылки и читает этикетки на бутылках. Она зарывается все глубже и, наконец, в самом углу, в паутине, от которой боязливо, нервно и с отвращением отмахивается, находит почерневший деревянный ящик с большими темными, покрытыми годовыми слоями пыли, бутылки. Продавщица стирает ладонью пыль и видит надпись: «Солнцедар». Берет в охапку, протерев их предварительно тряпкой, шесть бутылок. Выносит их со склада, ставит на землю. Запирает два амбарных замка, снова берет бутылки и идет в магазин. Продавщица входит в отдел с бутылками, ставит их на прилавок и, отряхиваясь, говорит Юре:

– Вот. Нашла вам. Целый ящик завалялся.

– Сколько с меня?

– Откуда я знаю? На них уже и ценника никакого в помине нет. Берите так.

– Так не могу. Вот вам лично за труд. За то, что нашли. За проявленную душевную теплоту. 300 рублей вам хватит?

– Что вы такое говорите? Спасибо, конечно, огромное. Кому это старье еще нужно?

– Не скажите. Вы тот ящичек приберегите для меня. На всякий случай. На будущее.

Продавщица:

– Пущай себе стоит. Он каши не просит. Я его завалю сверху барахлом разным, чтоб не видать было, а то грузчики вмиг стибрят…

– Спасибо.

Юра складывает бутылки в сумку и уходит. Девушка с интересом смотрит ему вслед и говорит подружке–соседке по отделу мечтательно:

– Какой мужчина! Видала? Эх! Мне бы такого…

Среди смородиновых кустов Володя, Саша и Леня делают шалаш. Леня подтаскивает лапник. Володя, как всегда, командует.

– Так! Вира! Майна! Сверху на доски брезент, а на землю под лапник полиэтилен от сырости. Лень! Нечего ваньку валять. Потом покуришь, сачок. Неси–ка лучше из дачи перины, подушки там разные, зеленые такие, чтоб зад елкой не наколоть.

Саша:

– Да и не застудить кой-чего на всю оставшуюся жизнь на сырой земле. Свет проведем?

Леня:

– Будем свечами, фонариками пользоваться и керосиновой лампой, вот этой, как в детстве. Так романтичнее.

Приятели стоят руки в брюки около сотворенного большого и вместительного шалаша. Подходит Юра. Ставит сумку с вином на землю:

– Отличный шалаш получился. Я просто опупеваю.

Володя Юре:

– Залазь внутрь. Можешь опробовать, поваляться.

Леня Юре:

– Как говорится, милости прошу к нашему шалашу хлебать лапшу, а говядины после покрошу. А как пахнет! Хвоя! Значит так: забыть обо всем, помнить только, что мы живем здесь неделю как много–много лет назад. Расслабляемся.

Саша Юре:

– Все купил, что заказывали?

Юра выкладывает на столик перед шалашом продукты, закуску и бутылки. Приятели рассаживаются на еловые пеньки вокруг стола.

Юра:

– Тебе, Санек, «Бромгексин». Бери вот. Из сигарет только «Прима». Нет ни «Дымка», ни «Южных». Купил на любителя «Кэмел медиум», «Яву золотую» и «Винстон лайтс».

Леня:

– Мы курить эту американскую гадость не будем. Или «Дымок» или махорку. А на худой конец – сухие дубовые листья. Или ничего.

Володя:

– Хватит выпендриваться. Курите, что есть. Или вообще. Бросать пора!

Саша:

– Я пойду на огород за зеленью и луком. Луком будем сигареты закусывать, чтоб не пахло табаком.

Леня:

– Да кто тебя унюхает?

Саша:

– Кто, кто? Мать. Вот кто.

Леня крестится:

– А меня, слава богу, никто не унюхает.

Володя Лене:

– Не богохульничай. Ты ж не крещенный.

Леня Володе:

– А ты, крещенный, ответь мне, есть ли разница между Господом и Богом?

Саша:

– Господь Бог он и есть Господь Бог.

Леня:

– А вот и нет. Господь и Бог по христианскому толкованию две большие разницы. А вы верите, а не знаете кому и во что. Надо разбираться в религии. Вот.

Юра:

– Какая разница, кому верить? Лишь бы верить. Кто на свои силы не надеется, тот верит во что угодно.

Приятели рассаживаются в шалаше. Перед ними на фанерке бутылки «Солнцедара», стаканы, закуска, зелень. Володя лежит на боку. Леня сидит по–турецки. Саша никак не найдет удобное положение и, кряхтя, садится, подперев одну ногу, а другую выдвинув в сторону Лени.

Леня Саше:

– Убери свою клешню из-под моего носа, please. Юр! Садись в круг, будешь друг!

Юра влезает в шалаш и садится.

– Давайте, наливайте.

Володя разливает вино по стаканам. Леня выставляет стакан на солнце.

– Ах, какой запах! Элитное вино. А какой цвет! Как и грает в лучах заходящего солнца, на закате дня. Экспромт! Слушайте мой экспромт! Я выпил лихо «Солнцедар» – не по годам здоровым стал! Как?

Саша:

– Блеск! Готовая реклама.

Юра:

– Что ж, друзья, за нашу розовую юность!

Саша:

– И за нашу беспросветную старость. Аппетит волчий. Нагуляли за трудовой день, за первый день нашего отдыха.

Приятели выпивают, чокаясь по-булыжному, закусывают и хмелеют. Проходит некоторое время. Солнце садится. Друзья ударяются в воспоминания.

Саша морщит лоб:

– А помните, как мы тогда в Зеленоград на велосипедах, с бидонами на багажниках, за пивом ездили. Привезем, бывало, на велике эту разбавленную урину и счастливы…

Юра смакует «Солнцедар»:

– А ничего себе наливочка. Потихоньку так шуганула на высокий градус.

Леня:

– То-то я вижу у тебя в глазах мопассанчики запрыгали.

Юра в истоме:

– Да! Хорошо-то как! Мне бы сейчас бабенку… нерожалую.

Леня:

– Эва, чего захотел. Я тебе, Юр, прямо скажу: ты тяготеешь каким–то подозрительным эротизмом. Ты определенно аморально устойчивый тип. Мы здесь, понимаешь, отдыхать собрались, а тебе все неймется, индюшкин кот. Поди, вон, из кадушки водой окатись, чтоб свой нутреной огонь погасить. Смиряй плоть, блудливая твоя башка. И за что только тебя женщины любят?

⇐ Предыдущая 8 9 10 11 121314 15 16 17 Следующая ⇒