|
|||
ИГРА В ДЕТСТВО 11 страницаВолодя приятелям: – Что, пофокстротируем? Он надевает на голову платочек, подпирает мизинцем подбородок и подходит к Лене. Володя Лене: – Мальчик! Белый танец. Позвольте вас немного пригласить. Саша заводит песню Доминико Модуньо «Ладзарелла». Володя приятелям: – И вы тоже поднимайтесь. Танцуем танец, как тогда было модно. Помните танец из фильма «Привидения в замке Шпессарт». Так, мальчики, становимся все в третью позицию… Леня: – Это как? Как балерины становятся? Так? Юра смеется: – И балерины тоже… Леня Юре делает замечание: – Говори задорно, а не заборно. Юра: – Почему? По-моему нормальная шутка. С юмором. А Вов? Ведь сам великий Александр Ширвиндт говорит, что приличные шутки не пошлыми не бывают. Сам Ширвиндт! Володя: – Прекратили разговорчики. Ноги в третьей позиции вправо, теперь они переходят в третью позицию влево. Поняли? Да что я вас учу. Лучше меня умеете. Приятели двигают ногами, перемещаясь по всей террасе. Саша заводит песню «Мама, йо керо». Приятели танцуют, напевая песню. Саша: – Ох, как хорошо для позвоночника. Леня: – Вылечим мы твой остеохондроз. Танцевать больше надо. Володя Саше: – И улыбаться. Вот так. Широко. Всеми скулами своего лица. Танцы, они хоть что вылечат. Нет, Юр, ты не так ногами делаешь. Как говорят французы: «Это «фо па», т. е. ложный, неправильный шаг. Вот как надо, смотри. Легко и непринужденно. Непринужденно и легко. Повторяй за мной. Юра берет за талию Леню. Начинает с ним танцевать, прижимаясь к нему и прижимая его к себе, хватает его за попку. Леня Юре: – Это вы, мсье, бросьте. Он бьет его по руке. – Леня Юре: – Бросьте хвататься за неположенные места. – Юра Лене: – Тогда давайте, мамзель, эти места неположенные куда-нибудь положим. В заключении приятели хором поют песню «Черное море мое», подпевая пластинке и раскачиваясь в обнимку в такт музыке. Приятели стоят одетые, чтобы идти за грибами. Моросит дождь. Они смотрят кто во что одет. Юра в телогрейке и с корзиной в руке. Леня в болонье и в кепке. С рюкзаком за спиной. Володя в джинсовом костюме, в кепке с большим козырьком, в резиновых сапогах. Саша в дедовых генеральских штанах с лампасами, военной гимнастерке и широкополой шляпе. В руке у него нож и полипакет. Они выходят бодро с дачи и поют: – И легкой походкой мы вышли из дачи И легкой походкой пошли по грибы! Леня: – Дождик, дождик. Кап–кап–кап. Мокрые дорожки. Нам нельзя идти гулять. Мы промочим ножки. Идущий сзади Володя говорит сам себе, задумчиво и ехидно улыбаясь: – Чтобы такое сделать плохое? Володя Лене: – А помнишь, Ленчик, какой ты в детстве заводной был? Леня: – В смысле? Володя: – А в том смысле, что вот видишь, фонари весят на столбах, как бананы в Сомали. А в них, между прочим, лампочки. Леня: – Не понял. Ну и что? Володя: – А в том дело, что ты ее, эту лампочку, однажды с первого камня разбил. Леня: – Это я запросто мог. Меткий был. Юра: – И заводной. Мы тебе говорили: «Ленчик, ты слабак, не сможешь с первого раза лампочку на фонаре грохнуть». Леня: – А я что? Саша: –А ты говорил: «Ерунда. Смогу. Для меня, т. е. для тебя, это раз плюнуть! » Леня: – Ну и что? Володя: – А то, что мы тебе говорили: «Куда тебе, мазиле? Это ж какую меткость надо иметь. Это не по тебе. Тут глаз-алмаз нужен, снайперский, а тебе до этого да–алеко. Леня: – А я? Юра? – А ты взял булыжник, прицелился. И шарах! И нет лампочки. А соседка, бабка Настя здесь жила, как увидела это, как завопит: «Хулиганы! Где милиция? Все фонари поразбивали. В потемках живем! » И мы все, конечно, драпанули. Володя Лене: – Теперь ты, Ленчик, уже, конечно, не тот стал. Остепенился. Взрослый. Лампочки не бьешь. Теперь тебя не заведешь. Леня: – Это уж точно. За годы тут поумнеешь. А раньше, да, водился за мной такой грешок. Заводился, бывало, с пол–оборота. Юра: – Да и глаз у тебя не тот стал. Лея: – А ворона? Ворона, что, не в счет? Володя: – Ну, одна ворона. Случайность. И рука, вон, дрожит. Прошло твое время. Эх! Не воротишь! А ведь было время. С первого раза попадал! Саша: – А сейчас, нет, не попадет. Юра: – Куда ему. Ушла целкость. – Это у меня ушла? Володя: – А у кого же? Вон, гляди, какая хорошая лампочка висит. Гляди. Знает, что ты ее уже не достанешь. Не попадешь. – И не буду! Юра: – Потому что не попадешь! Саша: – Он просто струсил. Опозориться перед нами не хочет. – Я? Струсил? Когда я чего боялся? Володя: – Да, на слонов с рогатиной на Кубе ходил. Ха–ха! – Никогда я ничего не боялся и не боюсь. Юра: – Тогда, что… Слабо? С первого-то раза? – А если попаду. Юра: – И не пытайся. Не позорься. Стар, так стар. Так и скажи. А молодым ты метким был. Володя: – Да, мы все помним. – Не верите, что собью? Володя: – Не верим! Ни за что не попадешь! – А если попаду? Юра: –Ни в жисть.
– На шо спорим? Юра: – А на шо хошь! – Освободите меня тогда от чистки грибов. Идет? Володя: – Что, ребятки, согласимся? Юра и Саша хором: – Согласимся. – Тогда смотрите, презренные. Учитесь, как надо лампочки бить. Ленчик берет камень, вытирает его о болонью, дышит на него, прицеливается, замахивается. Еще раз метится, замахивается и ба–бах! Лампочка – вдребезги. С соседней дачи бабка как завопит: – Хулиганье! Милиция! Грабят! Лампочки бьют, окаянные! Приятели бросаются бежать. Дед дергает бабку за подол платья. Дед бабке: – Тихо ты! Доорешься! Придут ночью. Вынут забор вместе со столбами и отнесут за два километра. Ищи его тогда. Это ж мафия. Дед идет в дом. Бабка наклонилась над грядкой: –Управы никакой на них нет, антихристов. А ты, старый хрыч, умник, когда, наконец, в туалете дверь навесишь? Она показывает рукой на туалет, где вместо двери висит простыня на веревочке. Дед бабке: – А шо там воровать-то? Ленчик на бегу: – Что? Проспорили. Попал ведь. А то не верили. «Не попаду. Не попаду». А и еще могу! Володя Лене: –Нет уж! Хватит! Верим. Нам здесь самим вечерами ходить. Леня: –Есть у меня порох в пороховницах и, как говорит радио «Русское Радио», «ягода в ягодицах»! Есть! Володя Лене: – А ка ты ее, однако, красиво снес. И колпак погнул. Юра: – И провода чуть не оборвал. Приятели идут шеренгой по обочине дороги у леса. Леня: – Сыроежки брать будем? Володя: – Еще чего! Только белые и подберезовики с подосиновиками. Чем дальше в лес, тем гуще партизаны. Юра: – А я уже нашел. Беленький! Во! Какой красавец! Володя: – Не бери его. Он у дороги растет. Он напичкан газами и нитратами. Тут загазованность от машин и гадость разную сливают. Вон, видишь, и Саша что-то там сливает. Леня: – А я его сейчас проверю счетчиком «Гейдера». На радиацию. Та–ак! Леня приборчиком исследует гриб. Володя: – Ну и каков уровень радиации? Леня: – Нарастает. Ленчик выбрасывает гриб. Приятели бредут цепочкой по лесу. Леня топориком делает себе палочку. Раздвигает ею кустики, ищет грибы в траве, поднимает ветки ельника. Саша садится в траву и кушает землянику. Саша: – Одну ягодку беру, на другую смотрю, третью примечаю, а четвертая мерещится… мерещится. Леня Володе: – А ты, Вовчик, не забыл, какие грибы съедобные, а какие нет. Володя Лене: – Гриби, гриби отселе. Не забыл. Не подбирайся к моим самым грибным местам. Я сейчас та–аких грибов наберу. Леня Володе: – Сплюнь три раза, командир. Очень мне твои места нужны. Я сам здесь все грибные места помню. Сейчас выведу вас на поляну, там всегда маслята между сосенками были. Просто тьма! Саша приятелям: – Ой, ребята, ежик! Саша палочкой трогает ежа, потом укрывает его рубашкой и берет в руки: – Какой смешной. Ну-ка, ну-ка. У бабушки было три внука. А это не наш ежик. Смотрите, какой он желтый. И глаза. Смотрите, какие у него глаза. Они косые. Юра рассматривает ежа. – Так это китайский ежик. Мигрант. Переселенец. Юра видит пенек: – Ох! Ядреный денек! Ох, присяду на пенек! Ох, съем бутерброд! Саша Юре: – Ой! Не садись на пенек! Ой, не ешь бутерброд! Юра: – Устал. Присяду. Садится на пенек. Начинает ерзать задом. Юра: – Минуточку! Что-то под моим задом свербит. Что-то здесь не так. Гляньте-ка. Это ж не настоящий пенек. Саша: – А как похож. Ну-ка, ну-ка. Колупни его ножичком. Леня ковыряет пенек ножом. – Ба! Ребята! Так он же пластмассовый! –Поковыряй хорошенько еще. Еще… Приятели расковыряли пенек, а внутри его электронная начинка: плато, провода, лампы, диоды, триоды и т. д. Володя в задумчивости: – Знаете, что я вам скажу. Это шпионский пенек. Электронный шпионаж. Леня: – Ты так серьезно это дело считаешь? Володя: – Серьезнее не бывает. Это шпионы установили, чтобы за нашим секретным заводом следить. Знаете, сколько такой агрегат стоит? Миллион долларов! Он все улавливает и через спутник данные передает. Леня: – А давайте его снимем и за миллион долларов кому-нибудь продадим. Юра: – Кому ты его продашь? Нет, надо связистов вызвать, чтобы разобрались, что к чему. Володя: – Не тачайте горячку, парни. Придут эти связисты и нас же с вами всех и свяжут. За все хорошее. Потом затаскают по судам. Доказывай потом, что мы не верблюды. Срок впаяют. В шпионаже нас и обвинят. А давайте внесем нашу, свою лепту в дело борьбы с происками врагов? Юра: – А как это? Володя: – А вот так. Володя берет топорик и несколькими ударами разносит пенек на мелкие кусочки. – А в ФСБ сообщим об этом анонимно. Пусть засаду устроят на тех, кто придет с той стороны. Поломку в пеньке устранять. Юра: – Правильно! Леня: – Нет, неправильно. Зря ты этот пенек раздолбал. Там же ценное оборудование. Володя: – Может и зря, а может и не зря. А если как раз в этот самый момент самая важная информация о заводе уходила за рубеж из этого пенька. А мы это предотвратили. Так что считайте мы с вами сейчас подвиг совершили. Предотвратили вражескую диверсию. А теперь пошли отсюда поскорее. Приятели ускоряют шаг. Володя веселит загрустивших приятелей. – Ладно. Хрен с этим пеньком. Хотите я вам сказку расскажу. Саша: – Страшную не надо. Я потом плохо спать буду. Я впечатлительный. Володя: – Смешная сказка. Про утопленника. Ха-ха-ха! Да нет, не бойся. Жила–была Баба–Яга. Однажды она, как и мы с вами, пошла в лес за грибами. Но у нее заболели ноги, давление подскочило, голова закружилась, насморк появился, хоть платки носовые выжимай, а тут, откуда ни возьмись – волк. Схватил и съел Бабу-Ягу. Саша: – А болезни куда ее делись? Володя: – С болезнями съел. Саша: – О–о–очень смешно. Навстречу приятелям идет грибник в плаще, шляпе, в сапогах. В большой корзине полно грибов, накрытых папоротниковыми листьями. Володя направляется к грибнику. Володя грибнику: – Здравствуйте. Много, интересно, грибов насобирали, а то у нас что-то не густо. Можно посмотреть? Грибник: – Гляди. Володя: – Так у вас здесь половина мухоморов и поганок. Вы в грибах-то разбираетесь, а то отравитесь? – Не волнуйся, любезный. Я для продажи собираю. Распогодилось. Приятели выходят из леса к озеру «Мцыри». Володя: – Вот мы и к имению и пруду Мцыри вышли. Усадьба, как вы помните, там наверху бабушки Лермонтова была. Юра: – А вот дуб, на котором Миша Лермонтов в детстве сидел. А в этом озере он купался. Здесь купальня была. Леня: – И Ульянов Володя, по кличке Ленин, в этих местах на зайцев охотился. Помните пьесу Погодина «Кремлевские куранты»? Там эта охота Ленина описана. Саша наивно: – Ленин охотился вместе с Лермонтовым? Леня: – И с его бабушкой. Ха-ха-ха! Володя Юре: – Юр, а ты сам-то помнишь, что когда был влюблен в девушку Катю, то весь пруд оплывал, кувшинки с лилиями для нее собирая. А она была к тебе равнодушна. Юра: – Нет, не помню. Забыл. Чтоб ко мне и равнодушна? Нет, не помню. Леня: – А мы помним… Ты чуть не утонул, в водорослях запутавшись. Приятели видят, что у озера на травке расположилась троица мужичков со скромной закусочкой и бутылками водки. Приятели не слышат, а мужики беседуют между собой. Один разливает вторую бутылку водки. Один мужик: – А правда, что здесь в озере Мцыри, рассказывают, ящур доисторический обитает, типа Несси? Второй мужик: – Правда. Живет. Первый мужик: – А правда, что он людей жрет? Второй мужик: – Брехня! Он мирный. Только морским планктоном питается. Первый мужик: – А когда он появляется? Третий мужик: – После третьего стакана. А у нас как раз третий. Поехали! Мужики выпивают свои стаканы. Первый мужик: – Смотрите! Оно! Мужики вскочили и смотрят на озеро. Из озера медленно появляется голова зеленого ящура. С огромными глазами. Глаза весело и озорно вращаются, приветливо смотрят на мужиков. Ящур даже им подмигивает. Мужики пугаются. Один крестится: – Чур, меня, чур! Второй дрожит: – И меня тоже чур. Третий бросается бежать: – А–а–а! Бежим! Спасайся, кто может! Ящур мает им лапой–ластом и медленно исчезает под водой, ударив хвостом по воде. Приятели поднимаются вверх от озера по едва видным ступенькам, которые раньше вели к купальне. Володя показывает рукой вниз: – Здесь когда-то была графская купальня. Видите, ступеньки каменные. Юра: – А здесь раньше, видимо, стояла спокойно себе статуя и смотрела себе вниз. Туда. А вместо… Ну, как его, тьфу, забыл. Во! Постамента, что здесь когда-то был. Юра разгребает рукой листья. – Теперь один лишь сплошной жухлый лист. Вот. Все, что осталось от статуи. Приятели выходит к усадьбе и церкви. Юра: – Как здесь чисто, благородно. Ухожено. Леня: – И туристов много. Давайте в церковь зайдем. Володя: – Гулять, так гулять. Пошли. У входа в церковь им дорогу перегораживает священник в рясе, приятелей внутрь не пускает: – Не положено. Не положено в святую обитель в таком виде, с грибами, ножами. Володя: – Раз не положено. Что ж пошли к дому. Напрямик через поле. Володя: – Широта! Красота! Простор! Вот здесь рожь росла, а вон там было гороховое поле. За нами там колхознички с кольями на лошадях гонялись. Юра: – А мы от них с ворованным горохом за пазухой в орешнике прятались. Так, где кони не пройдут. Леня: – А теперь, вон одни коттеджи. А сколько брошенных, недостроенных. Денег, должно быть не хватило. Юра: – Нет, скорее всего, владельцев перестреляли в разборках, в борьбе за рынок. Приятели идут дальше к дому. Было уже около двух часов дня. Они снова вошли в лес. Но другой. Он не был густым. Так себе лесок, честно говоря. Но они все равно заблудились. И потерялись. Аукали, аукали друг другу. Но без толку. Юра, с пеленок мостак по ориентированию на местности хотел сориентироваться по солнцу, по плесени на деревьях, по следам от трактора. Ни первого, ни второго, ни третьего он не обнаружил. И стал искать ручей. Как учил отец. Ручей обязательно впадет в большую реку, на берегах которой живут люди. А река в море. Ручей он нашел, но мелкий. Значит, до реки еще топать и топать. Но пошел по течению. Слышит чавканье. Глянул, а это Вовка с Ленькой чавкает ему навстречу. Не знают, как ориентироваться в лесу. Бестолочи. Они обрадовались. Друг другу. Пошли цепью и наткнулись на Санька. Он оголодал и малинкой дикой подкармливался. Вчетвером в лесу не так страшно. Пошли по солнцу, а оно вдруг заволоклось тучами. Стало невыносимо темно. Жуть. Путь к дому был потерян. Раздались раскаты грома. Саша вдруг нашел в чаще бутылку водки. Но пустую. Пришлось доставать из корзинки свою. Полную. Сели на пеньки. Стаканы решили не пачкать, чтобы потом не мыть. Стали пить из горла. Выпили половину. Володька хотел оставить водку на всякий случай. На случай обморожения. Для растирки. Но Юрка уговорил всех сделать еще по глоточку. Большому. Я достал два пирожка. На четверых. Съели их с удовольствием. Сверкнула молния. Послышался вой волков, шипенье змей, запахло энцефалитными клещами. В кустах мелькнул вурдалак, за ним Леший и Вий. Захихикала Кикимора. Засмеялся Водяной. Пронеслась Баба-Яга в ступе. Заскрежетал костями Кащей. Грибники испугались. Стали звать на помощь. Вскочили на ноги и побежали. Даже понеслись. Они неслись домой, как четыре бригантины под полными парусами. Их вынесло к людям. Они отдышались. – Какая Кикимора и Водяной могут быть в лесу?! – подумал Володя и засмеялся. Потом они хохотали уже вместе. Хором. До коликов в животах. Пустых. А чего смешного-то, если разобраться? Они замолкли. Допили водку. Все, что оставалось. К пяти дня приплелись домой. Злые. На кухне высыпали грибы из корзин. Володька один свой. Ядовитый. И Юрка тоже один. Но съедобный. Подберезовик. Друзья устало раздеваются на террасе, разуваются. Володя: – Нагуля–ялись! Юра: – Ноги гудят… Леня протестует: – Не-т отдыхать погодите! Сейчас будете наш гриб чистить и жарить… Юра: – А ты? Леня: – А я лампочку разбил? Разбил! Теперь вы будете меня кормить, а я пойду прилягу. Когда ужин будет готов, вы меня позовите. Пока! И сметанки добавьте в грибочек. И зелени! Приятели сидят в шалаше и при свете керосиновой лампы играют в подкидного дурака. Володя отмахивается от мошкары. – Фу! На свет всякая гадость летит. Леня: – Что-то мне карта никак не идет. Не к добру это. Саша Лене: – Не везет тебе сегодня, Ленчик. Опять ты в дураках. Третий раз подряд. Философ, можно сказать, а круглый дурак. – Ладно тебе. Вдалеке раздается лай и вой собаки. Леня тревожно: – Что это, ребята? Володя спокойно: – Это собака Баскервилей. Приятели играют в карты дальше. Юра отбивается. Где-то раздается дикий визг кошки. Ленчик с тревогой: – А это что? Володя индифферентно: – Да это кошка Баскервилей. Саша: – Ох, и не люблю я кошек. От них запах, шерсть… Юра: – Да ты их просто готовить не умеешь. Ха-ха-ха! А пора уж на них, родимых, переходить. Видите, коровье бешенство цивилизации угрожает. Давайте устроим кошачью ферму. На экспорт поставлять кошек будем в промышленном объеме. Саша: – Размечтался. Чем-то нехорошим пахнет, друзья. Помяните мое слово. И в этот момент в проходе шалаша, на фоне луны обозначиваются две широко расставленные ноги в джинсах и кроссовках. Раздается грозный мужицкий пьяный рык: – А ну, кто там внутри есть, выходите все наружу поодиночке! Леня выглядывает из шалаша. Его кто-то берет за шиворот и вытаскивает наружу. Голос незнакомца: – И остальные, наверх! Живо! Володя, Юра и Саша выползают на четвереньках из шалаша и с удивлением видят перед собой в метре страшного бородача с помповой винтовкой наперевес. Незнакомец: – Чего смотришь? Руки за голову! Леня сердито: – Ты что, сдурел? Кто ты такой? Но получив прикладом по спине, Леня, охая, отступает и поднимает руки вверх. Незнакомец рычит: – Меня не знаете, гады? Юра угрожающе надвигается на незнакомца, сжав кулаки: –Ты потише, не то… Незнакомец: – Ах, так! Он передергивает затвор и стреляет два раза над головами приятелей в воздух. Приятели вздрагивают, приседают и медленно поднимают руки. Володя пытается сделать бандиту подсечку, но получает удар ногой в живот, сгибается и оседает на землю. Саша бандиту: – Колька! Я тебя сразу узнал. Ты что, нас не узнаешь? Это ж мы, твои соседи. Не помнишь? Вместе ж росли! Вот это – Вовчик, это – Ленчик, это – Юрастик. А я – Санек. Вспомнил? Наши с тобой деды еще гладиолусы и розы разводили в выставках цветов в кинотеатре «Заря» и в поссовете участвовали. Бандит: – Почему? Я вас узнал. Если б не узнал, вам воще хана была. Вмиг ваши мозги развесил бы по елкам. Пока вы здесь жизнью наслаждались, я в тюряге, на нарах 15 лет сидел. Юра бандиту: – Чего тебе от нас надо? Бандит: – Это другой разговор. Денег! Я ваш новый участковый рэкетир. Надеюсь на взаимное уважение. Чтоб завтра 1000 баксов у меня лежали на крыльце. Ясно? Или всех вас урою и дачи ваши спалю. Володя заплетающимся языком: – Не валяйте, сударь, дурака. Откуда у нас такие деньги? Ты успокойся. Давай выработаем консенсус. Бандит пьяно: – Какой такой консенсус. Ты по-русски говори. Толком. – А такой. Ты спокойненько идешь домой спать, отдохнешь, успокоишься, а утречком встретимся и все обсудим. Вспомним наше детство, юность. – Не было у меня никакой юности! Я в колонии для малолетних сидел, а когда вышел на станции с приятелями искалечил милиционера и загремел в тюрьму. Саша: – Милиционера-то зачем? – А мы прохожего одного припоздалого дачника старого раздевали, а он смелый такой, этот мент, оказался. Один на нас четверых бросился. А мы то все – с финками. Он мог бы нас всех из нагана одним махом положить, а он стеснительный такой. Стрелять не стал. «Одумайтесь, граждане», – говорит. Ну, мы его и порезали, покалечили. А нас за это в тюрягу. Этого мента мать всю жизнь в инвалидной коляске возит, а мне, значит, вся жизнь испорчена. Где справедливость, скажите мне? Его катают, а нас в лагеря на долгие годы, на лесоповал. Так пошли вы со своим детством куда подальше. Я все сказал. Или бабки или вам конец! Сейчас наше время пришло. Мы хозяева жизни! Колька уходит. Саша ему вслед: – Пошел… Росомаха проклятая, гнида! Володя: – Почему вдруг росомаха? Саша: – Ходит в раскорячку и нападает неожиданно. Подлый зверь. Володя Лене: – Ленчик! А у тебя шикарный нюх на неприятности оказался. Верно учуял. Как в водку глядел. Ленчик: – В водку, не в водку. Вот те, бабушка и Юрьев день. В кого превратился Колька-то? А ведь играли вместе. Саша: – То-то я вспоминаю, он куда-то тогда пропал. Сгинул. И все. И родители его ни гу–гу. Во фрукт ядовитый. Изувер. Леня: – Не фрукт, а бородавка на…Что делать-то будем? Струхнули? Еще бы. Как шандарахнет. До сих пор в ушах дым звенит. Пожалуйте в гроб, называется. Да, жуть была что надо. Это я так. Со страху. Против ствола не попрешь. Бандюга вырос. Надо же. Правду говорят, берегись козла спереди, лошади сзади, а человека отовсюду. Володя: – Ты, философ, заткнись. От твоих сентенций, Сенека, сдохнуть можно. Эти бандиты не имеют никаких моральных границ! Саша: – Утешься. Да, Колька – ущербный человек. Ведь кто идет в бандиты. Только люди тупые, недалекие, безмозглые, которые только грабить и могут, ни на что дельное неспособные. Юра: – Но нам-то от этого не легче. Спалит наши дачи. Не летом, так зимой. И никого, как всегда, не найдут. Володя: – Выродок. А мы просто вшивая интеллигенция. Могли бы его скрутить. Саша: – Лучше пять минут быть вшивой интеллигенцией, чем всю жизнь покойниками. Леня: – Нет. Просто лучше согнуться, чем сломаться. Володя: – Короче. Что делать-то будем? Пойдем милостыню собирать на 1000 баксов. – А, может, пойдем ему клубнику всю вытопчем? – предлагает робко Санек. – Юра? – А давайте его самого пришьем и закопаем. Саша: – Глубоко? Юра: – Глубоко–оо! Володя Юре: – А ты можешь человека убить? Юра: – Что я, зверь какой. Нет, не могу. Володя: – И я не могу. В том-то и дело. И вон Леня тоже не может. И Саша тоже. Леня: –А нас убивать и грабить можно? Мы, что, не люди? Володя: –Тогда пошли в милицию заявим. Нас четверо свидетелей. Юра: – Все равно его не посадят. Вот если бы он нас убил, тогда… А если и посадят, то по амнистии выпустят. А наши дачи сгорят. Видать, он не один, раз ведет себя так нагло и самоуверенно. Саша: – Пусть горят. Там гореть-то нечему. Володя: – Нет уж. Позвольте. Я хочу хоть и в хибаре, но на природе. Надо что–то конструктивное придумать. Юра: – Не может такого быть, чтобы мы против бандита ничего сделать не могли, а он против нас все, что хочет. Володя: – В нашей стране все возможно… В этот момент с участка, где дача Вальки, по соседству с участком Володи, раздается звук похожий на хлопок. Леня: – Что это за хлопок? Юра: – Это не просто хлопок. Это еще тот хлопок. Это хлопок Баскервилей. У нас недавно в доме бизнесмена убили. Саша: – И у нас тоже. Только двоих. Что вы хотите, гражданская война за собственность… Погубят бандиты Россию. Ох, погубят! Володя: – Ладно, не до шуток. Саша: – Это я так. Нервная разрядка. Леня: – Нам сейчас нервная зарядка требуется, а ты, невропатолог, «разрядка». Юра: – Так вот. У нас во дворе точно такой хлопок был. Сам краем уха слышал. Володя: – Пошли тихонечко посмотрим, что там щелкнуло. Только туда и сразу обратно. Юр, бери лампу. Свети. Приятели идут к изгороди, отодвигают прислоненную к гнилым деревянным столбам изгороди ржавую пружинную кровать, стоящую в проеме вместо забора и, раздвигая кусты смородины, пробираются на соседний участок. Леня охает: – Ой, черт, я за ежевику схватился. Володя: – А я в крапиву залез. Юра: – А меня муравей, гад, в ногу укусил. За носок залез. С другой стороны дачи бандита раздается шум отъезжающей машины. Приятели подходят к крыльцу и видят лежащего навзничь Кольку. В свете уличного фонаря видно, как на груди бандита расплывается кровавое пятно. Помповое ружье валяется рядом. На животе Кольки лежит бумажка. Приятели склоняются над Колькой и шепчут: Юра: – Готов… Володя: – Что это за бумажка к нему прилепилась? Леня: – Не прикасайся. Читай отсюда. На расстоянии. Володя читает вслух: – «За Родину! » написано. Ну и дела! Тикаем, пока нас здесь не застукали. Юра: – Бежим. И договорились, нас здесь не было. Мы ничего не видели и не слышали. Саша: – Так ему и надо, стервецу. Прости, господи, мою душу грешную. Саша осеняет себя крестом: – Не перевелись еще народные заступники. Леня Саше: – “De mortis aut bene aut nihil”. О мертвых либо молчат, либо хорошее. Саша: – Ничего себе высказывание. Это еще тот мертвец! Стервеца нельзя стервецом назвать. Пошли быстро по домам спать. Юра вздыхает: – Разве теперь заснешь. Приятели прощаются у Володиного крыльца. Жмут друг другу руки. Юра: – До завтра! Саша: – Увидимся! Леня: – До скорой встречи. Володя машет рукой уходящим приятелям и, посмотрев по сторонам, дует на керосиновую лампу, входит в дом и запирает за собой дверь. Ночью в дверь дачи Володи стучатся три милиционера с автоматами, в бронежилетах, с овчаркой. Рядом с ними стоят двое человек в штатском. Человек в штатском: – Открывайте! Быстро! Милиция! Володя открывает дверь заспанный, в трусах и в майке. Он включает свет в даче. Милиционеры гасят свои фонарики. Человек в штатском: – Одевайтесь. Поедите с нами. Володя: – Далеко? Куда? Человек в штатском: – В отделение. Володя: –Зачем? Человек в штатском: – Не знаете? Убийство на улице Лермонтова. Собирайтесь. Поехали. Там разберемся. Если вы ни при чем, отпустим. Володя: – Сейчас, оденусь. Он идет одеваться. Милиционеры закуривают. Человек в штатском идет в глубь дачи за Володей. Один милиционер гладит собаку и дает ей бутерброд. Володю выводят под руки два милиционера с участка и он, в окружении остальных работников милиции, идет к милицейской машине, газик с решетками. Рядом стоят две служебные легковые машины. Володю подсаживают в газик. Он видит в нем Сашу, Леню и Юру, одетых наспех и легко. Саша: – Я ж говорил, что увидимся. Володя, садясь с ним рядом: – Но ты не говорил, что так скоро и здесь.
|
|||
|