ИГРА В ДЕТСТВО 3 страница

Лёнчик посмотрел висящую на хельге шкуру змеи. Володя подошёл и объяснил Лёнчику:

– Это шкура габонской гадюки. До 15 см в диаметре. Вот такие зубы, – он показывает, раздвинув два пальца на руке, – если вопьётся, то уже челюсти ей не раздвинешь.

– Ядовитая?

– Страшно!

– Я пойду пока перекурю. На кухню. Можно?

– У нас всё можно. Только костёр на полу не разводи. У соседей в потолке дырка будет.

– А аперитивчик будет?

Володя, провожая Лёню на кухню:

– А что ты предпочитаешь на аперитив?

– Всё предпочитаю.

– Ты много сейчас употребляешь?

– Не–ет! Только по торжественным случаям.

– Это когда? По праздникам и субботам?

– Когда есть что выпить!

На кухне Володя достает из морозильного отделения холодильника штоф «Черноголовки». Открывает крышку. Рядом с Володей все три его приятеля с нетерпением ждут, когда Володя разольет водку в рюмочки на подносе.

Вот водка разлита и приятели разбирают свои рюмки, чокаются.

Лёнчик:

– Публика почтенная, полупочтенная и так себе! Давайте сначала за встречу по маленькой.

Володя:

– За встречу!

Юра:

– За свиданьице!

Саша:

– За то, что дожили!

Мужики чокаются и выпивают, закусывая маленькими бутербродиками с палочками на тарелочке и оливками.

Лёнчик берёт бутылку и разливает водку в рюмки:

– Между первой и второй перерывчик небольшой. А теперь за Володьку нашего, за виновника торжества.

Мужчины выпивают и в этот момент в кухню входит Галя:

– Хорошо устроились. Кот на крышу–мыши в пляс! Так это называется? Да? А мы?

Лёнчик Гале:

– Галка, вот твоя чарка.

– Он даёт ей рюмку, но Галя отказывается. Она хватает бутылку:

– Хватит. Всем за стол.

Лёнчик тянется к бутылке:

–Э –э–э–э! Куда?

Галя:

– Я говорю хватит. За столом выпьешь. Ты знаешь, в чём разница между орлом и свиньёй?

Лёнчик округлил глаза:

– Не–а. А разве есть какая разница? Оба парнокопытные и оба летают.

Галя:

– В бутылке водки разница. Вот в чём. Идите-ка за стол. Все вместе будем гулять и веселиться. Нечего здесь тайком распивать. Не в закусочной или чайной какой.

Галя идёт из кухни в гостиную. Мужчины разводя руками, мол, что поделаешь, идут следом за ней. Володя убирает бутылку в холодильник.

Хозяева и гости рассаживаются за столом. Ненавязчиво играет магнитофон. Звучит инструментальная музыка аргентинского танго. Во главе стола, с торца, спиной к окну – Володя. Инна садится с торца рядом с дверью. По её левую руку Юра, потом Лёня, по правую руку Тоня, Галя и Саша.

Тоня предлагает Инне поменяться местами:

– Инн, садись на диван. Здесь поудобнее, помягче.

Инна Тоне:

– Нет, нет. Мне здесь удобно. Поближе к кухне.

Лёнчик рассматривает стол, трогает бутылки, поворачивая к себе их этикетки:

– Ох! Какой стол! Натюрморт! А аромат какой. У вас тут прямо буржуйская лавочка. А это что?

Инна:

– Это греческая «Метакса». Володе коллеги на работе подарили на День рожденья.

Лёнчик:

– 36 градусов. До сорока не дотянули, значит. Слабаки!

Тоня Инне:

– Инночка, ну ты и расстаралась. Очень красиво!

Юра:

– И салфеточки тут есть. Всё как в приличном доме. А что это за дрова на серванте?

Володя Юре:

– Сам ты стоеросовый… Это статуэтки божков из чёрного дерева, эбано, называется. Из Западной Африки.

– Раз эбано… то тогда конечно…

Инна гостям, показывая на блюда:

– Угощайтесь, гости дорогие. Вот салатики. Вот закусочка. Огурчики маринованные. Угощайтесь – не стесняйтесь.

Юра накладывает себе гору салата:

– Угощаемся, угощаемся. Мне чужого не жалко.

Тоня на него цыкает.

Инна:

– Чего там. Все здесь свои. Всё нормально.

Володя:

– Кому шампанского?

Инна:

– Мне.

Галя:

– И мне.

Тоня:

– Мне совсем немножко.

Володя наполняет женщинам бокалы. Мужчины наливают себе сами. Юра – водку, Лёнчик – херес, Саша – водку, Володя – водку.

Юра встаёт с рюмкой в руке:

– Тост! Дорогой наш, любимый Владимир, Володя, Володенька. Мы сейчас присутствуем на великом и знаменательном событии: твоём Дне рождения. И я хочу сказать тебе поздравление. Буду поздравлять тебя долго: краткость – не моя фишка!

– Шестьдесят лет – весьма хороший срок

И нет нужды печалиться.

Все поднимают свои бокалы и рюмки.

Юра продолжает:

– Пускай ещё полста пройдёт

Не надо только стариться.

И в этот светлый, майский день

Тебя мы, Вовчик, поздравляем

Здоровья, счастья и добра

От всей души тебе желаем!

Лёнчик скороговоркой вставляет:

– Короче, Вовчик, алаверды, расти большой, да не будь лапшой. Тянись верстой, да не будь простой.

Юра обижается:

– Сядь Лёнь. Я ещё не кончил. Тебе тоже дадим высказаться.

Пусть будут вечно в твоей власти

Здоровье, молодость и счастье. Ура!

Все вскакивают, кричат «Ура–а–а! чокаются и выпивают. Начинают с аппетитом закусывать. Раздаётся вопль птички–звонка. Гости застывают, кто с вилкой у рта, кто вопросительно смотрит на хозяина.

Инна:

– Мы никого больше не ждём. Вов, иди посмотри. Кто там? Кто ошибся?

Володя встаёт из-за стола и идёт к входной двери, открывает её. На пороге стоит Евгений Степанович, сосед, в приличном костюме, в галстуке с большим слишком узлом. В руке у него коробка конфет.

Евгений Степанович:

– Шёл в магазин, за продуктами. Дай, думаю, по дороге зайду к Володе, поздравлю его с Днём рождения.

Володя:

– И правильно сделали. Развеетесь немного, а то всё время в одних трудах.

Евгений Степанович:

– Вот, Володя, это тебе мой подарок. Фонарик. Если свет отключат или наводнение какое. А конфеты – Инне.

Володя:

– Проходите, Евгений Степанович.

Володя вводит соседа в гостиную:

– Знакомьтесь: наш сосед, Евгений Степанович. Очень хороший, добрый человек. Всем помогает, добро делает. Причём бескорыстно. Что характерно.

Инна:

– Садитесь вот сюда, Евгений Степанович, рядом со мной. Вот вам прибор, тарелочка. Угощайтесь. Что желаете выпить?

Евгений Степанович раскланялся дамам, Юре протянул руку:

– Евгений Степанович, сосед.

Юра тянет свою руку и жмёт руку Евгения Степановича:

– Очень приятно, Юрий, аудитор.

Евгений Степанович тянет руку Саше:

– Евгений Степанович, сосед Володи.

Саша жмёт ему руку:

– Александр, врач–невропатолог, профессор.

Евгений Степанович тянет руку Лёнчику:

– Евгений Степаныч, сосед.

Лёнчик жмёт ему руку:

–Леонид, к вашим услугам, рекламный агент.

Лёнчик:

– Итак, продолжим наше торжество. Я хочу пожелать нашему дорогому Володе успехов в работе, повышения по службе и… чтобы его посадили в тюрьму.

Евгений Степанович ещё не устроился на своём месте, не освоился. Когда он слышит эту фразу, он не понимает, в чём дело. И встрепенулся:

– В тюрьму? За что? Володя, за что тебя?

Лёнчик:

– Да, в тюрьму. Но в столетнем возрасте и за изнасилование!

Саша добавляет:

– И чтоб он был зарезан в 150 лет…

Евгений Степанович ахает:

– Какой ужас…

Саша:

– И чтоб он был зарезан в 150 лет молодым ревнивцем и чтоб ревность была ненапрасной!

Галя:

– Эй, мужики. Что-то вы сразу и слишком раздухарились. А здесь, между прочим, и ваши жёны…

Лёнчик толкает Юру:

– Вот именно «между прочим»….

Лёня Володе шёпотом:

– Ох, уж эти жёны… Пушки заряжёны. Снарядами с отравляющими газами.

Юра тянется за ветчиной и спрашивает Лёнчика:

– Лёнчик, а ты ещё холостой?

– Нет. Я ещё какой боевой.

Саша встает:

– Я предлагаю тост за родителей Вовчика. Какого они вырастили и воспитали сына. Посмотрите вы на него. Настоящий человек и гражданин. Так выпьем же за его родителей, за их здоровье.

Все чокаются и выпивают. Начинается шумное застолье. Лёнчик роняет с вилки кусок колбасы на брюки. Берёт его и кладёт на тарелку. Брюки вытирает салфеткой. Когда Лёня нагибается, Юра незаметно для Лёнчика подменяет его рюмку с водкой на похожую – сувенир для розыгрышей – рюмку невыливайку. Затем он поднимает свою рюмку.

– Свой тост «Семь «Н»» я посвящаю супруге именинника, нашей дорогой Инночке. За нашу необыкновенную, неповторимую, несравненную, неотразимую, необходимую, ненаглядную Инночку!

Галя Тоне тихо, шёпотом:

– Мы с тобой тоже не менее ненаглядные, правда?

Тоня с полным ртом кивает головой:

– Правда.

Галя:

– За Инну! До дна! Все мужчины пьют стоя и до дна.

Мужчины встают и пьют. Лишь у Лёнчика рюмка в рот не выливается. Юра смотрит, как Лёнчик пытается выпить: сначала он чувствует, что во рту ничего нет, затем он смотрит на рюмку, а там что–то, но это что-то не выливается. Лёнчик не может ничего понять, трясёт рюмкой:

– Что за чёрт? Ну-ка лейся.

Лёнчик удивляется рюмке–невыливайке. Все хохочут. Рассмотрев рюмку, Лёня обращается к Юре:

– Это ты хохмишь? Так до инфаркта доведёшь. Я чуть было не подумал, что у меня крыша уже едет.

Саша уплетает всё подряд за обе щеки:

– Как всё вкусно–о! Вау!

Володя Саше:

–Ты чего воешь?

Саша Володе:

– Вкусно очень. Вот и вою. От счастья! Вы, ребята, здорово постарались. Интересно, во сколько бы обошёлся хозяину такой ужин в Америке?

Володя Саше:

– Долларов в тысячу. Не меньше. Только там на такие ужины не приглашают. Бутылку, другую откроют и сосут их весь вечер, стоя и почти без закуски, с сухарями. Вот вам и День рожденья у американцев.

Лёнчик начинает хмелеть:

– Друзья! Давайте выпьем за Володиного соседа. Евгений Степанович? Да? За Евгения Степановича. Степаныч! А ведь были и мы когда-то…

Евгений Степанович:

– Рысаками?

Лёнчик:

– Нет, пацанятами. Бегали. Босяком. На даче… Мы ж, - он показывает рукой на всех, - с одной улицы… в Кирсановке. Наши дачи все рядом почти. Мы на даче чего только тогда не вытворяли. Хулиганили… Да, да… Хулиганили. И безобразничали…А теперь посмотрите, какими мы усе стали. Солидными. Умными. Взрослыми. Степенными. Вот возьмём для начала Володю. Вовчик – большой человек в МИДе, столько стран объездил, на нём вся политика наша держится. Или Санёк. Стал доктором медицины. Светило науки. Это вам не хухры-мухры. Как, кстати, твоя диссертация докторская называется?

Саша гордо, мигая глазом:

– Эмпирическая диффузия экспиритуально-синдроматического пинтогенального биофлавноида.

Лёнчик заплетающимся языком:

– Во! Я–я–зык сло–ломаешь!

Галя Лёнчику:

– Ты, кажется, свой уже надломил. Трещит твой язык по швам.

Лёнчик:

– И клиентов у Санька много. Правда, Санёк? И он их, между прочим, лечит! У него принцип. Правда, эскулап? Чем больше платят, тем лучше и, главное, дольше он их лечит. После его дежурства в больнице становится гораздо меньше безнадёжных, неизлечимых больных. Ха–ха–ха!

Юра встаёт из-за стола и подходит к окну. Смотрит на цветочки. И вдруг говорит:

– Ба! Батюшки! Гляньте, что творится на белом свете. Мы здесь пьянствуем, а там Родину снегом заносит.

На балконе этажом выше над квартирой Инны и Володи две маленькие девочки, лет семи, потрошат подушку, играя в снег, выбрасывая пух за балкон.

Первая девочка, бросая пух по ветру:

– Какой снег! Метель целая получается.

Вторая девочка, подавая первой новую подушку:

– Снег кружится, летает, летает и позёмкою кружа

Заметает метель заметает всё, что было до тебя…

Володя:

– Ой! И вправду снег.

Раздаётся телефонный звонок. Евгений Степанович поднимает стоящий на полу телефон и передаёт его Инне.

Инна:

– Алло? Я слушаю. Вам кого?

– Извините, вам холодильник нужен?

Инна удивлённо:

– Нет, не нужен.

– Нет? Тогда сейчас приедем, заберём.

Девушка вешает трубку. За кадром гудки в трубке.

Володя Инне:

– Кто это? Меня?

Инна:

– Меня лопухнули. Ох, уж эти детки.

Инна возвращает телефонный аппарат Евгению Степановичу. Тот ставит его на пол.

Инна:

– Это детки-малолетки развлекаются. Звонят по любому телефону и задают дурацкие вопросы. Покоя от них никакого нет.

Мужчины, кроме Евгения Степановича, извиняются и выходят на кухню передохнуть от стола и перекурить. Там их ждет еще бутылочка, и приятели, выпивая, заводят разговор:

Володя Юре:

– А ты, Юр, сейчас аудитором, слышал, служишь?

Юра Володе:

– Немного аудитором, немного рантье.

Володя Юре:

– Что значит рантье? В смысле ты – рантье?

Юра Володе:

– Да, рантье. Сдаю в аренду квартиру матери и гараж. Аудитором-то я не каждый день работаю, а когда приглашают, когда работа есть. Раньше работал завскладом на индийской фирме: чай, там, одежонка разная, бижутерия, подделка под драгоценности, но красивая подделка… Метались со складом своим и товаром по городу, чтоб от непомерных налогов и от рэкетиров скрываться. Как в песне: «Я менял адреса, я менял имена…» Наши резиденты… Куда им нелегалам до меня. Пусть приходят поучатся, как от преследований уходить, да не одному, а со складом.

Потом всё же фирма разорилась. Слишком много накладных расходов… Индусы к себе домой в Англию уехали. Но начинал я свою трудовую деятельность токарем. Что такое представлял из себя в 1960 году поселок Кирсановка, в который входил наш кооператив «Труд и Отдых», вы все прекрасно знаете. Вот на Лермонтовской улице негде было играть и прятаться. Помните? Там были только сточные канавы, в которых после ливней караси свободно плавали, и мы их голыми руками ловили или корзинами. Как бреднем. У моего приятеля, Илюши, на пляже увели велик «Орленок». Его тетка Марго написала заявление в милицию, и велосипед сыскари нашли. Воришкам грозил суд. К тетке пришли пацаны постарше и предложили сделку, от которой трудно было отказаться. Или вы отзываете свое заявление или осенью ваша дача сгорит. А дачи горели в поселке, как свечки. Одна за другой. Одна за другой. Заявление отозвали. Зато местные прибили на дом Илюхи красную звезду, что, мол, этот дом теперь под охраной «тимуровцев». С тех пор дачу много лет никто не трогал. Ни яблоки не воровали, ни цветы с клумб не срезали.

Зато у вас на Лесной улице было раздолье. По заборам - густые заросли дикой розы, шиповника, акации, прочих растений и трав. Там было, где прятаться. Чистили на Лесной улице дачи от яблок и срезали розы и гладиолусы только так. Один, правда, раз наш сосед, Борис, фронтовик, не побоялся и с дубиной в руках и собакой овчаркой Рексом гнал воришек аж до самого болота. В конце улицы. Но это присказка. А сказка вся еще впереди.

Когда темнело, мы все, да вы тоже участвовали в этих играх, и все помните, десяток мальчиков и девочек, начинали играть в разные игры. С мячом в вышибалки, в прятки, в салочки-догонялочки, в колдунчики. Мне тогда было где-то около 13 лет. Или около того. Не помня за давностью срока. Всем вам примерно столько же. Плюс-минус. Я не мог никак понять тогда, почему девочке Вере из дома у болота так хотелось, чтобы я ее поймал, осалил или просто прижался к ее груди, и мои руки легли на ее заметную грудь или на бедра. Когда я ее раскрасневшуюся ловил, она прижималась ко мне всем телом на мгновенье и дышала мне разгоряченно в лицо. Честно говоря, мне тоже это нравилось. Я тоже старался ее поймать и прижать в кустиках к себе. Полапать, как сейчас говорят. А тогда мы не знали, как этот процесс называется. Но догадывались. А потом нам старшие ребята показали, как надо правильно лапать девок.

Вы спросите меня, как же я стал токарем? Тогда слушайте дальше. Когда родители Вали уходили вечером к соседям пьянствовать, мы оставались на втором этаже, в мансарде, одни. Я пересказывал Вале страшным, тихим, таинственным голосом, страшные истории из книги Эдгара По «Маятник», «Венера Милосская» и другие. Нам обоим становилось реально страшно, когда я говорил: «И тут…» Мурашки шли по нашим кожам. И Валя наконец в страхе как-то раз тяжело на меня навалилась всем телом и прижала к пуховому одеялу и подушке. Мы лежали, обнимая друг друга, гладя друг друга, где можно и где нельзя. И нам было уже хорошо, а не страшно….

В поселке мы были у всех на виду, поэтому вместе выходить стеснялись. Решили уйти подальше ото всех. В поле. В рожь. Там расстелили какую-то старую скатерть. Бархатную. И легли. Молча. Было стыдно и боязно обоим. Но так хотелось, так хотелось посмотреть… Глядя в небо мы, не сговариваясь, стали потихоньку стягивать с себя сатиновые шаровары, платье, лифчик, майку, трусики, мои черные и зеленые в белый горошек Валины. Так и разделись догола. А потом мы стали смотреть на наши детские голенькие тельца и робко прикасаться друг к другу. Я стал рассматривать ее уже большую мягкую грудь со светло коричневыми сосками. Валя следила за моими пальчиками. Когда я надавил на соски, они немного набухли и увеличились в размере. Но Валя приподнялась и легла всем телом поперек меня, мне на живот, а лицом туда и стала изучать мою писюльку. Она перебирала мошонку, щекотала и перекатывала яички, изучала пенис, хотела побольше оголить головку. Но кожа не поддавалась. Мне стало больно. Я согнул коленки, но Валя тогда схватила руками мои ноги и стал целовать мои волосики и пенис и даже лизнула его несколько раз. Стебель ржи давно воткнулся мне в спину и колол, меня беспокоя. Догадавшись, что мне больно и от чего больно, Валя откинулась на скатерть и призывно раздвинула ноги. Любезно предлагая себя для осмотра. Настала, я понял, моя очередь изучать ее. Я дотронулся пальцами робко до ее интимного местечка. Ну, там, где волосы. Потом двумя пальчиками проник поглубже. Там было сухо. Видимо, не пришло еще то время, когда там должно быть сыро. Я довольно долго рассматривал ее это местечко и шарил в этой дырочке пальцами. Валя внимательно наблюдала за моими действиями. А я нащупал в ней какой-то бугорок и сдавил его пальцами. Вали прикусила губу, но смолчала. Она только спросила меня шепотом:

– Ну, как тебе? Нравится?

Я не знал, что говорят в таких случаях. Прошептал только: Классно!!!

Еще два раза мы так ходили в рожь, чтобы изучать и ласкать друг друга. Мы даже не поцеловались ни разу. А когда я вдруг обнаружил у нее жидкость в этой трещинке, там среди ее ног, что потом, как выяснилось, имеет научное название и называлось вагиной, и она часто-часто задышала, я неожиданно загремел с родителями на два года в ГДР.

Когда я вернулся из ГДР, я сейчас не помню, почему я вдруг оказался в кровати с Валей в ее квартире в Москве. Теперь уж Валюша текла, что надо, как родник. Вся моя ладонь стала мокрой и липкой. Я понюхал жидкость. Ничего, приятно пахла. И вытер руку о пододеяльник. Она возьми и спроси меня так утвердительно: « У тебя до меня не было женщины! »

А у меня вообще мозги в этот момент были не на месте. Я не знал, что мне сделать: возмутиться, возгордиться ли или обидеться. Я просто скорбно промолчал, лишь глубоко вздохнув. А Валя так старалась меня завести! И так, и сяк, и наперекосяк! Но от нее так пахло потом, не легким, душистым, а каким-то тяжелым, вонючим был этот запах, как от сталевара после плавки. И потом мне пришли на ум слова моей мамы, что эта семейка хочет меня оженить на своей дочке. А свадьбы я боялся, как стихийного бедствия типа торнадо или цунами. Это уж потом, когда я шесть раз женился, то, набравшись уже опыта, перестал бояться кольцевания.

Вот эти два фактора и сыграли решающую роль, почему не состоялось наше с Валей соитие. И я встал, оделся, попрощался с Валиными родителями, которые стояли поддатые в гостиной, в предвкушении свадьбы потирая руки, и ушел. Вслед за мной из квартиры вылетела в коридор Валя в халате и крикнула мне вслед: «Дурак! ».

Дурак – не дурак, зато вот в такой не простой, можно сказать в экстраординарной ситуации, я умудрился сохранить свою девственность. И ее. И тогда не женился.

Но зато стал токарем. В девятом классе нас всех парней направили на практику на завод «Коммунальник», который уже давно снесли. Сначала я был токарем третьего разряда и с первой получки купил маме торт за 2 рубля 70 копеек. После девятого класса за тройки и хулиганское поведение меня из школы убедили уйти. И я пошел в вечернюю школу и на завод. Получил второй, потом и первый разряд. Мне доверили бригаду. Потом цех. Я стал здорово зарабатывать. В 90 годы получал, как и все копейки, но потом, когда работать на заводах стало некому, я опять вырос. Как профессионал. В цене… И сейчас катаюсь, как сыр или кот в масле.

Но я был хорошим токарем не только на заводе, но и в быту. За свою жизнь я столько вагин рассверлил, развернул, расточил, отзенкеровал, нарезал там резьбу и отшлифовал до самого упора! При встрече со мной они набухали, наполнялись кровью, благоухали, расцветали, распускались, как бутоны роз весной, а владелицы этих вагин, обработанных мною, профессионалом-станочником, вспоминая былое, чуть не падали в обморок. Вот так, одним словом, я стал токарем, мастером своего дела на все руки и другие части своего тела! А потом я отучился и стал аудитором.

– Интересно! Так вот какими ты делами занимался пока мы в «ножички» играли. Так-так! Развратник! - Мужикам Юрин рассказ явно пришелся по душе, и они с удовольствием выпили, причмокивая.

– А я вам, ребята, – говорит Володя, – расскажу интересный рассказ, который реально имел место быть. Вот послушайте, как было дело. Реально зарегистрированный разговор между испанцами и американцами на частоте " Экстремальные ситуации в море" навигационного канала 106 в проливе Финистерра. Это провинция Галиция. Испанцы: Говорит А-853, пожалуйста, поверните на 15 градусов на юг, во избежание столкновения с нами. Вы движетесь прямо на нас, расстояние 25 морских миль. Американцы: Советуем вам повернуть на 15 градусов на север, чтобы избежать столкновения. Испанцы: Ответ отрицательный. Повторяем, поверните на 15 градусов на юг во избежание столкновения. Американцы: С вами говорит капитан корабля Соединенных Штатов Америки. Поверните на 15 градусов на север во избежание столкновения. Испанцы: Мы не считаем ваше предложение ни возможным, ни адекватным, советуем вам повернуть на 15 градусов на юг, чтобы не врезаться в нас. Американцы на повышенных тонах: С вами говорит капитан Ричард Джеймс Ховард, командующий авианосца USS Lincolm, военно-морского флота Соединенных Штатов Америки, второго по величине военного корабля американского флота. На с сопровождают 2 крейсера, 6 истребителей, 4 подводные лодки, и многочисленные корабли поддержки. Я вам не советую, я приказываю изменить ваш курс на 15 градусов на север. В противном случае мы будем вынуждены принять необходимые меры для обеспечения безопасности нашего корабля. Пожалуйста, уберитесь немедленно с нашего курса!!! Испанцы: С вами говорит Хуан Мануэль Салас Алкантара. Нас 2-е человек. Нас сопровождают наш пес, ужин, 2 бутылки пива и канарейка, которая сейчас спит. Нас поддерживают радиостанция " Cadena Dial de La Coruna" и канал 106 " Экстремальные ситуации в море". Мы не собираемся никуда сворачивать, учитывая, что мы находимся на суше и являемся маяком А-853 пролива Финистерра Галицийского побережья Испании. Мы не имеем ни малейшего понятия, какое место по величине мы занимаем среди испанских маяков. Можете принять все свои гребаные меры, какие вы считаете необходимыми и сделать все что угодно для обеспечения безопасности вашего еб…го корабля, который разобьется вдребезги об скалы. Поэтому еще раз настоятельно рекомендуем вам сделать наиболее осмысленную вещь: изменить ваш курс на 15 градусов на юг во избежание столкновения. Американцы: Ok, принято, спасибо.

Юра обнимает смеющихся приятелей:

– Потеха с этими штатниками! Друзья, честно скажу. Очень рад я за нашего Володьку и очень, очень им горжусь. В дипломаты, не куда-нибудь, выбился. Пробился, то есть. И чего у него только сейчас нет. Вон и крокодил, и черепаха, и рыба ежастая, и две дочери, и шкура змеиная и дерево разное: и красное, и чёрное, и железное. И жена красавица. Ты, Вовчик, сколько уже сидишь на передовой дипломатического фронта?

Володя:

– Долго уже сижу… Лет двадцать пять.

Юра:

– Вот! Но он не только дипломат. Он к тому же и сценарист, киносценарий, слышал, пишет.

Володя, водя скромно пальцем по столу:

– Пишу. Только пока всё в стол. Кому они нужны мои комедии? Сейчас только сериалы о ментах и бандитах подавай. А вот Серега из дачи 7 по Лесной стал миллионером. На дачу не ездит. Особняк себе построил.

– А как Серега богачом стал? Расскажи подробнее. Давно хотелось узнать.

– Он прошлым летом мне встретился и рассказал, как всего добился своим трудом и находчивость. Вот слушайте дословно его рассказ.

– Далось мне это, ой, как не просто. И все благодаря моей смекалке, находчивости. инициативности и удаче, везучести, так скажем. Всю жизнь при развитом социализме я считался классным специалистом. Экономистом. Меня так и звали «Серега - золотая ручка». Но платили, Вы знаете, нам на госпредприятии, как нищим, даже отложить на «черный день» нечего было. А тут и перестройка подоспела. Вообще наше производство закрылось. Окружили нас со всех сторон, так называемые посреднички, как бы их повежливее назвать. И обанкротили. В общем, некоторое время я попросту прозябал. И решил я тогда заняться частным предпринимательством. Вот что я сначала сделал. Составил несколько кроссвордов и добился участия в передаче «Поле чудес», где в финале выиграл главный приз – квартиру. Телевизор с видаком вытянул из ящика в телеигре «Проще простого». Провел-таки А. Фоменко. Машину выиграл в телешоу «Перехват», когда ушел от погони. Меня искали в Москве, а я машину за 15 минут разобрал и по частям вывез в Турцию, там ее снова собрал. В «Угадай мелодию» назвал правильно все песни и получил кучу немецких марок. На них накупил билетов лотереи «Русское лото» и выиграл полтора миллиона новыми. За свой рассказ в передаче «Мужские истории» Валерия Комиссарова получил право доступа в казино «Гавана-клуб», где сделал на подаренные фишки удачные ставки и выиграл большую сумму в долларах. Часть долларов вложил в производство и рекламу йогуртов, и сейчас имею солидные проценты от этого бизнеса. Вот так и сделал себе карьеру.

На кухне появляется Тоня:

– Вот именно. А зрителя кто-нибудь спрашивает, что он хочет. Я, например, очень комедии люблю.

Саша:

– Что верно, то верно. Комедий у нас мало, но зато они в основном плохие. А на нервы и психику фильмы, комедийные, благотворно действуют. Хорошее ты дело, Володь, делаешь. Ладно, пошли за стол.

Галя спрашивает Лёнчика:

– Лёнь, я забыла, а ты кем сейчас работаешь?

– Рекламным агентом.

– Это по твоему образованию? По твоему профилю? А какое у тебя образование?

Лёнчик недовольно:

– Вы–высшее. Не–не–нача–тое…

Юра:

– Кстати о фильмах. Сейчас в Москве идёт отличный американский блокбастер. «Идеальный шторм» называется. 140 миллионов бюджет. 150 рублей за билет. Минимум. Чума! Хочу сходить, посмотреть. Говорят, там эффекты разные: звуковые, световые и прочие...

Галя, волнуясь:

– Без меня?

Юра Гале:

– Ты ж не любишь в кино ходить.

Галя Юре:

– Никакого блока. Тем более бастера. И никаких баб.

Юра Гале:

– Да я и не думал ни о каких бабах.

Галя Юре:

– Я тебя знаю… Хо–оро–шенько знаю. Четырёх жён тебе мало.

Юра Гале:

– И не думал я вовсе. Всё ты наскрозь знаешь, прямо какое-то УЗИ моих мыслей.

Галя Юре:

– Я сказала твёрдо: «Никаких «Идеальных штормов». Иначе я тебе дома такой шторм с бурей и торнадо устрою. Мало не покажется. Рыбаки могут отдыхать.

Юра Гале:

– Господи! Чего ты на меня взъелась? При людях-то.

Юра Лёнчику шёпотом:

– За всё в жизни приходится платить. И за любовь – законным браком.

Лёнчик Юре шёпотом:

– Хороший муж должен быть глухим.

Галя, слышав это:

– А хорошая жена слепой, да?

Юра встаёт с рюмкой:

– Вовчик! За тебя! Чтоб всегда тебе давали… Чины, награды и медали. Чтоб у тебя всегда стоял… Вином наполненный бокал!

Галя стонет:

– Неугомонный! Он…он опять о своём.

Лёнчик Юре сочувственно:

– Женишься ты или останешься холостым, всё равно будешь жалеть о том, что сделал. Так сам Сенека сказал.

Юра:

– Да пошли эти американцы в жопу со своим «Идеальным Штормом». Не пойду я в кино. Успокойся. Лучше давайте выпьем.

Саша с умным видом:

– Для нас сейчас в стране самый больной и сложный вопрос – это возврат в страну наворованных и вывезенных из неё миллиардов долларов. Вот о чём нам надо задуматься. Как решить быстро этот вопрос?

Лёнчик, перебивая Сашу:

– Отдай стране 13% налогов со всех своих вывезенных капиталов, за то, что крутил ими столько лет под проценты, верни свои капиталы в Россию, вложи их в сельское хозяйство или промышленность. И живи себе, поживай. Никто тебя тогда не тронет.

⇐ Предыдущая 5 6 7 8 91011 12 13 14 Следующая ⇒