А. Негативные черты 15 страница

Трагедия, присущая так называемому «человеческому» состоянию, состоит в том, что мы нелегко принимаем «Бога и человека» – неизменность Гармонии универсального Целого и сам факт, что имея чувство идентичности и целостности как «Я», человек в то же время является частью этого Целого, этой Гармонии. Мы не принимаем идею соотнесённости Бога и человека, человека и Бога. Мы стремимся быть обожествленными, «духовными», совершенными; но мы не понимаем процесса из-за желания отмежеваться, и возможно, даже отказаться от нашей принадлежности к роду человеческому, несмотря на то что здесь и сейчас мы являемся всего лишь мужчинами и женщинами. Мы хотим уже стать божественными, и это при том, что божественное существовало всегда; и оно первично. Мы так хотим стать божественными, что при стуке Бога прямо в нашу дверь мы обычно оказываемся слишком погруженными в наши «медитации» или даже в «делание добра», или заняты «спасением людей» (кошек, собак), поэтому не слышим стука. Мы так хотим стать тем, чем на самом деле не являемся в настоящий момент (даже если потенциальная возможность внутри нас есть! ), что у нас нет времени для процесса взаимоотношений, единственно который может очистить путь и сделать возможной встречу с Божественным, когда такое время подоспеет. И время это может не совпасть с ожиданиями нашего сознания! Может оказаться, что это вовсе не время Природы, о чем говорилось в мистической притче о финиковом дереве. Это дерево было проклято Иисусом, не нашедшим на нем плодов для утоления жажды и голода, хотя это и не было временем сбора плодов. Какой парадокс!

Конечно, жизнь человека бдительного, но в то же время готового откликнуться на призыв к соотнесенности и гармонизации через открытые взаимоотношения, это постоянный парадокс. «Диалектический» процесс в некотором смысле по сердцу современному образу мышления: для жизни в духе сосредоточенная деятельность является парадоксом, т. е. тем же, чем силлогизм (тезис-антитезис-синтез) является для логики интеллектуальных корреляций. Жизнь «ученика Христа», жизнь посредничества, есть парадокс, поскольку это жизнь «в-между»; « в этом мире, но не от мира сего» – как было сказано (От Иоанна 17). Это жизнь непрерывной интеграции оппозиций; но из этой интеграции возникает растущее чувство значения и целеустремленности.

Каждое усилие, прилагаемое человеком на пути уподобленияХристу, имеет тенденцию активировать свою оппозицию, и такое усилие эффективно только через опыт этой оппозиции. Мир в этом смысле может быть сознательно понят и актуализирован только через некоторую форму «войны», но, впрочем, только в том случае, если войне придается значение источника более великого смысла, более содержательного мира. Бог может быть фактически познан там, где человек проявляется наиболее «человеческим» образом – если Человек понимается как поле динамического существования, на котором и внутри которого Бог присутствует, тем самым обретая индивидуализированную форму для осуществления всеобъемлющей любви Христа.

Заповеди Блаженства

В заповедях блаженства, которыми начинается нагорная проповедь, нам даются краткие формулировки тех парадоксальных шагов, которые должен предпринять человек, стремящийся следовать путем Христа. Едва ли можно удостовериться в том, что есть какое-либо особое значение в наличии девяти формулировок; не знаем мы и точного значения тех слов на арамейском языке, которые использовал Иисус, стремясь полнее выразить смысл. «Блаженный» в английском языке или «счастливый» во французском – эти слова являются переводом греческого термина, который, похоже, более точно означает «наслаждающийся высшим счастьем» (enjoyer ofbliss). Наиболее вероятно, что эти девять высказываний относятся к основным ступеням процесса психологической реполяризации и трансформации, постепенно ведущей к чувству осуществления и блаженства. Это тот процесс, который как целое должен быть понят и применен.

Последовательность этих девяти положений представляет собой симметричный паттерн, обычно невидимый и непонимаемый отчасти из-за той манеры, в которой сформулированы восемь из них, манеры, которая скрывает их основной характер. Заповеди блаженства следует разделить на две части по четыре соответствующих утверждения, плюс кульминационная точка – пункт, который придает всему учению конкретный и действенный фокус. Первые четыре заповеди негативны в своих исходных утверждениях; вторая четвёрица позитивна, хотя и сформулирована в очевидно негативных терминах; и финальная заповедь повторяет восьмую, но в личностно направленном смысле. Таким образом, мы имеем следующую последовательность из Евангелия от Матфея:

А. Негативные черты

1. Нищиедухом (…их есть Царство Небесное)

2. Плачущие (…они утешатся)

3. Кроткие(…они наследуют землю)

4. Алчущиеи жаждущие правды (…они насытятся)

B. Позитивные черты

1. Милостивые(…они помилованы будут)

2. Чистые сердцем (…они Бога узрят)

3. Миротворцы (…они будут наречены сынами Божьими)

4. Изгнанные за правду, демонстрирующие новый путь праведности, показанный Христом (… их есть Царство Небесное)

С. Фокусирующее заключение

Вы (мои ученики), которых будут поносить и гнать, и злословить меня (…велика награда ваша на небесах).

Двойной четырехчастный паттерн подтверждается формулировкой этих наставлений Иисуса в Евангелии от Луки – в единственном из Евангелий, соотносящем заповеди блаженства в иной форме. В версии от Луки (6: 20-32) блаженны: 1) нищие, 2) голодные, 3) плачущие, 4) поносимые людьми и гонимые «за Сына Человеческого». А полярная оппозиция этим четырем заповедям не является (как это дано у Матфея) вторым набором четырех больших блаженств, но соответствующей последовательностью четырех «несчастий»: 1) горе, если вы богаты, 2) горе, если пресыщены ныне, 3) горе ныне смеющимся, 4) горе, если все люди будут говорить о вас хорошо, – так делали отцы, восхваляя лжепророков. Более того, заповеди блаженства в Евангелии от Матфея Иисус произносит на Горе, в то время как в Евангелии от Луки они произносятся, когда Иисус и Двенадцать «спускаются» с Горы и «стоят на равнине »; то есть слова даются в двух версиях – в двух многогранно различных парадигмах отношений!

Если мы рассмотрим первые четыре заповеди в Евангелии от Матфея, мы должны осознать, что они находятся в оппозиции к двум элементам «диалектической» ситуации. Заповеди в Евангелии от Луки первыми четырьмя элементами ситуации составляют тезис, а неизбежные несчастья даются в прямом противопоставлении (антитезис). Согласно Матфею – «богатый» становится «бедным», но стяжает (синтез) «Царство Небесное». «Пресыщенные» (у Луки), пройдя через лишения становятся «плачущими» (у Матфея), но они «утешатся». Те кому «смешно» будут «плакать»; они должны стать «кроткими», но сказано, что «они наследуют землю». Те кто социально одобряются, будут «поносимы», став «алчущими и жаждущими праведности» (такого рода праведность не приемлема для традиции), но они «насытятся».

Здесь перед нами четыре основных парадокса; и мало смысла в том, чтобы притупить острую грань парадоксов значением выражения «бедные духом», которая на самом деле по-гречески означает «нищие духом». Иисус, как мы видим, часто шокировал своих слушателей, например: отдай свою жизнь, чтобы приобрести её; кто сбережет свою душу, тот её погубит; оставь и «возненавидь» отца, мать и все привязанности царства жизни и следуй за мной, т. д. «Кто матерь Моя и братья Мои? … ибо, кто будет исполнять волю Божию, тот Мне брат и сестра, и матерь. » (От Марка 3: 32-35).

Что это может означать, как не стремление Иисуса ярко показать своим последователям, что необходима фундаментальная переполяризация сознания с целью радикальных ценностных изменений. Обществу, всё ещё контролируемому родовыми понятиями абсолютной отеческой власти, ритуальных законов, расовой и религиозной исключительности (семя Авраама, «избранный народ» Бога и проч. ), он принес другой уровень (новую систему) ценностей. Используя самые основные понятия и Образы древнееврейского общества, такие как Отец, Закон и Царство, он говорил людям иногда прямо, а иногда притчами, что эти понятия и традиционные образы теперь существуют на абсолютно новом ценностном уровне, где они означают нечто совсем другое. Отец находится «на Небесах»; законы Моисея, хотя и правомерны социально, все вмещаются в одну великую новую заповедь (фактически универсальный Принцип); и Царство, столь желанное для ортодоксальных евреев, находится не в этом мире, а фактически «внутри» каждого из них. И в результате: ничто на самом деле не находится там, где вы думаете, и не является тем, что вы ожидаете! Уровень всех ценностей изменен Новым Заветом, начертанным в сердце каждого человека. Ибо старый набор соглашений был заменен новым, и его влияние на людей теперь носит совсем иной характер.

Итак, всё что внутри, становится другим, в то время как всё, что есть снаружи, остается таким же, – это великий парадокс истинной жизни, проживаемой согласно духу Христа. Здесь человек есть идущий; и всё же в нём Бог, Бог это он. Тем не менее он остается человеком. Физическая внешность Иисуса, по-видимому, не изменилась, когда он и его ученики спустились с Горы Преображения; и даже после Воскресения, когда он явился к ним, и они касались его плоти и (позже) ели с ним пищу. Тогда, что же случилось? Случилось следующее: то, что прежде было человеческим полюсом отношений с Божественным, теперь стало самим отношением. В этом и состоит жизнь посредничества по существу. Посредник становится соотнесенностью божественного Целого к индивидуальной части, поскольку это божественное Целое выражает себя в сфокусированной деятельности через эту часть, прямо здесь и сейчас.

Такой процесс посредничества неизбежно подразумевает парадоксальную ситуацию, поскольку достижение цели требует отказа от всех «нормально» оцениваемых смыслов. Завершение требует девальвации средств. Завершение – божественный Брак, посредническая сила – достигается лишь тогда, когда человек отказывается верить каким-либо смыслам вообще, тем более всем смыслам традиции.

Это некоторого рода парадокс, присущий творческой деятельности истинного гения. Только когда с трудом приобретенные техники забываются, тогда успокоенные (но всё же активированные) органы творчества осеняет прямой и, по-видимому, «бессознательный» акт творения. Но это не означает, что дисциплина и мускульно-ментальные упражнения не нужны! Так, присутствие плода в матке, в течение девяти месяцев является необходимым подготовительным условием для рождения здорового человеческого существа.

Парадокс заключается в том, что вы никогда не сможете творчески и духовно действовать до тех пор, пока не откажетесь от всего багажа созданных вами инструментов: с помощью отточенных инструментов вам удалось выстроить себя до некоторой точки. Но с высоты этой точки, отбросив все средства, можно действовать как интегрированное и творческое целое. Выстраивание это тезис; рождение вне матрицы (отказ) это антитезис; и синтезом будет явление, когда, сделавшись «свободным», таким образом, вы достигаете состояния наивысшей преданности (allegiance) не только тому, что вас выстроило, но и тому, что породило выстраивающее вас, и т. п. Эта новая преданность имеет, однако, новый характер; её наполняет новое качество сознания, поскольку то, что «связывает» эта новая верность, не является прежним индивидуальным эго, которым вы всегда были; но есть «я», которое теперь является взаимоотношением старого, узкого, самобытного «я» и огромной Силы, божественной по своей сути, которая становится сфокусированной внутри этого нового «я».

Таким образом, в терминах Заповедей блаженства тот, кто стяжал богатства в старом родовом обществе и, сверх того, чувствует себя богатым в традиционной мудрости, – и великим в уме, – должен стать «нищим» в сфере всего, что мир называет «духовным». Он должен стать внутренне свободным от всех известных и уважаемых ценностей; он должен испытать «темную ночь души» христианской мистики, «великое сомнение» – столь знакомое ученикам Дзен. Он должен отделиться от всего, чем он обладал или еще продолжает обладать (рассчитывая на нечто воспоследующее). Он должен просить подаяния, как тот, кто не имеет ничего и, возможно, ни во что не верит.

Что случится тогда? Из темноты проявится смысл взаимоотношений Бога (Целого, Единого) с определенным состоянием и местом, которое индивидуум занимает в мире. Сила Бога сфокусирует себя в этом состоянии и месте, т. е. в том, что есть индивидуальная потенция существования человека (не в его «самости», каковой она существует! ), и взаимоотношения («Брак») будут иметь место в терминах возможности божественной манифестации: состояние, место и способности человека, работающего на дела Бога. Таким образом, индивидуум становится отношением; теперь он является посредническим звеном между Божественным и своей функцией (малой или большой) внутри общества, от которого он самостоятельно освободился. Теперь индивидуальная личность является «действующим лицом». У него есть функция для выполнения; он – посредник – является выполняющим свою функцию. В большой мере это напоминает роль президента Соединённых Штатов: она состоит в том, чтобы человеческая личность являлась олицетворением посредника между национальным, расовым, культурным потенциалом Америки в целом и теми конкретными условиями, обстоятельствами и потребностями, которые существуют к моменту его вступления в должность. Но в случае того, кто идет по пути Христа, состояние посредничества не кратковременная функция; он утверждается в состоянии, или соотнесенности, что по самой сути привносит постоянство, даже если на очередной стадии «пути» всё ещё возможен провал или по крайней мере временная дезинтеграция.

Если первая Заповедь относится к отказу от всего, что представляет собой традиционное богатство, вторая относится к отказу от всех эмоционально-личных привязанностей, ибо то, что нас печалит, как раз указывает на эмоциональную привязанность. Третья Заповедь показывает необходимость отказа от всех форм агрессии – это важный фактор в обществе, к которому обращался Иисус, ибо два течения разделяли еврейский народ: одно защищало политическое насилие, второе отстаивало любовь.

Четвертая Заповедь относится к необходимости отвержения всех предубеждений, т. е. буквально от всех суждений о ценностях, основанных на обычаях и традициях, предшествующих любому актуальному опыту в жизни индивидуума. В основании древней праведности лежали ценности, которые пришествие Христа превратило в устаревшие. Ориентированный на Христа индивидуум неизбежно (и парадоксально) «алчет и жаждет правды» – поскольку он «нищий духом» (первая Заповедь). Он должен увидеть, что все древние Образы духа, правды и ритуальной чистоты исчезают из его сознания. Он абсолютно пуст, обнажен, как новорожденный ребенок. Теперь нечто новое будет наполнять тело этого ребенка – воздух, т. е. пневма, дыхание, дух в новом смысле слова – Дух Истины.

Вторая (из четырех) Заповедь позитивно устанавливает то, что должно стать основным четырехчастным символом пути жизни и соотнесенности. Примером этого должен стать ученик Христа, будущий Сын Бога.

1. Милосердие является основным качеством всех взаимоотношений, выражающих новый статус индивида, который фактически становится полем соотнесенности между Богом и человеческой природой; это сострадание, всеобъемлющая и искупающая любовь-милость. Она может быть достигнута только «нищими духом». Первая и пятая Заповеди, таким образом, связаны парадоксом, в котором только через полный отказ от всех благ, всеохватывающее богатство полноты взаимоотношений, связывающих Бога и человека, может быть пережито и распространено в виде милосердия или любви Христа; ибо только этот отказ может открыть человеку «Царствие Небесное» (первая Заповедь Блаженства).

2. Чистотасердца символизируетживую, жизнеутверждающую мотивацию: принимая, отдавать. Так сердце принимает, и с новой энергией высвобождает кровь целого организма. Если сердце привязано к тому или иному определенному объекту желания или удовольствия – это иной тип мотивации. Только те, кто «оплакал» потерю всех таких привязанностей могут быть по-настоящему «чистыми сердцем». Они «увидят Бога» (6-я Заповедь), потому что «увидеть Бога» значит осознать невыразимую целостность всего существующего, столкнуться лицом к лицу с абсолютной Красотой, т. е. со всеохватывающей Гармонией. Как можно после такого опыта быть привязанным к какому-либо определенному, вечно меняющемуся фрагменту этого универсального Чуда, которое с любой точки рассмотрения всегда остается прекрасным?

3. Миро-генерирующая деятельность (т. е. деятельность «миротворцев») может исходить только из сознания, в котором оппозиционные силы существования (такие как хорошо-и-плохо, высоко-и-низко и т. д. ) гармонизованы в динамическом взаимодействии. Такое сознание является истинным духовным наследством любого человека, который осознал приводящую в трепет силу Отцовства Бога, в Котором вращаются, словно в огромном космическом танце, все оппозиции. Такое миропонимание без сомнения делает человека «кротким», смиренным! Такое смирение, этот детский трепет перед величием Отца, является тем самым условием, которое позволяет человеку «наследовать землю»; парадоксально, но гордыня всегда находится в оппозиции и приводит к падению. Подобно этому, только человеку, который желает добровольно и с радостью служить тому, что он любит, что вызывает у него восторг, может быть доверено стать лидером. Такое качество во взаимоотношениях превращает человека в настоящее «дитя Бога» и доказывает его способность управлять «землей», то есть всеми аспектами нашего наполненного постоянными конфликтами дуалистического существования.

4. Непоколебимая преданность Истинев глубине нашего существа, даже с точки зрения всех гонений, приходит только к индивидууму, который обнаруживает себя абсолютно свободным от всех ценностей прошлого и таким образом алчущим и жаждущим Благовещения от нового Духа, новой «правды» (т. е. новых ритуалов деятельности, новой творческой манифестации Истины). Такой индивидуум, подобно Марии, будет «наполнен» и ему будет дана сила Творческого Порядка, который есть Царство Небесное.

Итак, остается только девятая Заповедь, которая приводит основные принципы, утвержденные таким вот образом, к фокусирующему заключению. Любая универсальная духовная Истина должна быть приведена к определенному фокусу деятельности здесь и сейчас; она должна адресовать себя потребности места и времени – в противном случае она не является «духовной»! Я повторяю, можно сказать, что дух универсален и действует всюду, поскольку он может быть сфокусирован в каждой точке пространства одновременно. Однако где бы он ни действовал, он никогда не проявляется в терминах генерализации, но всегда в точном выражении, направленном на решение частной, конкретно существующей проблемы. Однако «частное» здесь должно пониматься относительно определенной групповой ситуации; в любом случае относится к одному особому целому, коллективному или личному.

Иисус речет восемь Заповедей Блаженства – четыре основных шага к духовной жизни, жизни посредничества, – потому что он видит перед собой мужчин и женщин, которые могут стать его «учениками», а их бескомпромиссный характер, хотя и не совершенный, судя по реакциям Петра (минимум дважды! ), наверняка сделает их объектами поношений и гонений. Универсальные принципы пути Христа, потенциально открытые любому человеку, сфокусированы, таким образом, в утверждении актуального факта-в-становлении; т. е. в том, что непосредственно предстоит пережить тем внимающим Иисусу, которые готовы идти путем Христа.

Сравнение будущих апостолов («которые будут гонимы») с «пророками, которые были до вас», существенно тем, что оно устанавливает действующее родство между пророками Старого Порядка и духовными сыновьями Христа. Эволюция души, о которой символически говорит вся Библия, является непрерывным процессом, и Отцовство Бога оплодотворяет и пропитывает один за другим все уровни этой эволюции. Но с приходом Христа начинается новая по существу фаза. Там, где раньше было «отбрасывание тени», теперь есть «Брак». Человек больше не должен быть лишь экраном, на который, в довольно-таки редких и специально подготовленных условиях, проектируется образ и подобие Бога-Элохима. Человек не должен только отражать сущностную соотнесённость, которая потенциально связывает его с Создателем; он может быть этой соотнесенностью сам. Он может быть Полем, на котором взаимоотношения Бога с человеческой природой разворачиваются в действии. Он может быть хранилищем этих взаимоотношений. Он может таким образом осуществить судьбу Человека, который должен стать священным сосудом – Потиром, в котором Божественное и природное совершают взаимопроникновение в алхимическом ритуале перевоплощения (и таким образом искупления) прошлого. Прошлое искупается, поскольку настоящее перевоплощается в свете будущего, где прошлое, настоящее и будущее осознается в сущностном и структурном единстве всего цикла универсальной манифестации – в Эоне.

Апостолы и люди-семена

Так мы стоим на пороге будущего, упомянутого в фокусирующем заключении Заповедей Блаженства («вы, которых будут поносить и гнать, и злословить на меня»). Ученики готовы; или почти готовы. Им выпало стать «солью земли» – т. е. тем, что придает смысл (вкус) всему, что будет ассимилировано сознанием общества, – «светом мира», лучами светила Нового Завета. Они будут излучать на всех людей великую творческую Истину, которая сможет быть актуализирована каждой «индивидуальной душой» на Земле в свое время и сезон, излучать неотъемлемую потенцию божественного Сыновства. Ученики станут апостолами и оплодотворят будущее своими героическими жизнями и кончинами.

Но это было девятнадцать веков назад! И что же сегодня? Разве мы не находим мировую ситуацию противоположной тому моменту, когда Иисус послал учеников пламенно распространять «Благую Весть» обновления всех ценностей? Около девятнадцати веков распространялась по всем континентам эта «благая Весть». Она была услышана миллиардами человеческих существ. И что в результате? Каким мы видим цикл истории, подходящий, вероятно, к своему завершению – тот самый цикл, который, я полагаю, был возвещен приходом Христа. Апостолы – они были «началом» цикла; а не мы ли являемся сегодня его «концом»? Безусловно, только Христос может быть назван альфой и омегой цикла; но мы, люди XX столетия как манифестация омеги, не можем демонстрировать тот же характер, который показали апостолы присвершении своей судьбы.

Как я говорил в первой главе этой книги, теперь ситуация противоположна. Во времена апостолов христианство занимало наступательную позицию по отношению к гибнущим религиям и дезинтегрированному «вселенскому обществу» с ограниченной моральной устойчивостью. Но сейчас, в наше время, христианство несомненно обороняется; и человечество, похоже, стоит на пороге полного уничтожения или радикальной реорганизации в терминах глобального общества, интегрирующего людей всех континентов. Если мы ищем альтернативу, то каковы потенциальные возможности нашей судьбы? Они определенно не те, какими они были для апостолов после формальной смерти Иисуса. Распространение догматического христианства среди еще нескольких диких племен в районе Амазонки имеет мало смысла (разве что в качестве примера индивидуального мужества и веры) в то время, когда великие христианские нации пропитаны материализмом, жадностью и вожделением (формой устранения чувства бессмысленности) и балансируют на грани чудовищно бессмысленной (и это им самим вполне понятно! ) всеобщей атомной войны! Что дальше?

Согласно формуле времени, цикл есть выражение последовательности характерных изменений в самой природе основных взаимоотношений, которые являются основой ткани и переплетением нитей существования в определенном регионе пространства. Основные взаимоотношения, характеризующие альфа период исторического цикла, отличаются от тех, которые наделены существенными особенностями омега -стадии (т. е. завершения и конца) этого цикла. Символически говоря, крохотный росток, пробивающийся из-под корки земли весной, стремящийся завоевать себе место под солнцем, очевидно, имеет другой характер, нежели семя или багряные листья, падающие на землю в дни осени. Христос как Принцип прилива и течения существования, или как божественное Существо, чье сознание окружает все периодические движения великого цикла времени в своем сущностном и структурном развертывании (но не в деталях, поскольку это отменило бы «свободу выбора» человека! ), – Христос (при таком взгляде) «неизменен»; то есть Он заключает в Своем бытии весь цикл изменений. Но мы живем сейчас, и наше существо присутствует в Его мистическом (или «эоническом») Теле, то есть мы пребываем в фактической экзистенции, манифестируем значение, функции и цели короткого отрезка времени – нашей жизни. Мы являемся выражением изменений – выражением, которое может быть полностью или в большой мере бессознательным по отношению к тому, что оно выражает, – и можно это принять сознательно и, по сути, взять на себя его (т. е. «выражения») место и функцию в громадном периодическом движении изменений.

Апостолы были людьми-ростками. Мы же можем стать только одним из двух: людьми-семенами или людьми-листьями. Мы можем позволить захватить себя окончательной дезинтеграцией всего, что принадлежало сфере земных листьев, чья задача захватывать лучи солнца и ассимилировать его энергии, трансформирующиеся в химические (т. е. «культурные») продукты, существенные для земной жизни; или мы можем каким-то способом проявиться из растения нашего общества как потенциальные переносчики жизни видов, снабженные качеством относительного «бессмертия» и способностью к обновлению жизни, и эта «способность» является функцией выражения семени.

Большая часть человечества всегда следует линии судьбы листьев; их подхватывает поток культурной, социальной, этической дезинтеграции, который осуществляет «вульгаризацию» (от vulga, толпа) всех великих ценностей, наделявших формой и значением культуру и общество «летнего» периода исторического цикла. Что до людей-семян, то они могут быть различных сортов: некоторые действуют на уровне строго социальном и культурном, другие на уровне истинно «духовном». На любом уровне они проявляют: 1) уплотнение всего, что было существенным в целом исторического цикла, 2) отделение таких существенных качеств от умирающего растения. Затем, «отделившись» и упав в землю, они внедряются в новую почву; или находятся в латентном состоянии для будущего посева, возможно, в отдаленных уголках пространства.

Такое «уплотнение» (в символической форме семени) может означать многие вещи. Но это неизбежно означает, что принцип селективности – умственно-духовного различения – работает и отделяет квинтэссенцию от всего наносного. К этому процессу, несомненно, постоянно обращается Иисус (в Евангелиях). Более того, не все семена оказываются «пригодными»! Семена могут нести и деструктивную циклическую направленность, так же как и конструктивную; и ценность великой восточной философии заключается именно в том, что она позволяет нам осознать: дуализм добра и зла – как и все дуальности – является существенной частью содержания великого «танца» вселенской жизни в любом месте и во все времена. И поэтому Человек, обусловленный судьбой принципа посредничества, должен полностью осознавать все пары оппозиций. «Человек Бога» тот, кто испытал и сознание зла, и сознание добра и осознанно, свободно взял на себя ответственность на стороне добра; в то время как «человек зла» (человек «совершенный» во зле) знает лишь, что такое есть зло, осознает, что лучший выход для него в отказе от добра по причине аккумулирования последствий прежних провалов и поражений, которых, впрочем, он мог бы избежать; он проклинает Божественное.

Иисус говорил о своих учениках как об «избранных», как о «данных» ему Отцом. Иисус как альфа великого цикла человеческой эволюции является зарождающим началом этого цикла. Апостолы – «силы» этого зарождающего начала, необходимые для выхода нового ростка сквозь земную почву. Для нас очевидно, что это двенадцатигранная энергия. Апостолов двенадцать, так же как и двенадцать Творческих Иерархов на небе (символ Творческого Порядка Вселенной как целого), согласно космологии Халдеи, Китая и представлениям многих других обществ. Двенадцать это число, символизирующее созидающую деятельность, направленную вовне; оно относится к установлению основы существования, структуры любой частной единицы микрокосмического и макрокосмического бытия.

Апостолы (и после них те, кого теперь многозначительно называют Отцами Церкви) выстроили внешнюю структуру христианства, которую мы знаем теперь; они выбрали, более или менее бессознательным и интуитивным способом, Великие Образы христианства. Этим Образам сегодня брошен вызов, и они в большинстве случаев демонстрируют силу инерционного сопротивления безжалостным волнам, вскипающим возле их оснований. Апостолы строили эти основания на своей собственной крови. Они строили их силой глубокой, бескомпромиссной, подлинной веры; они ковали свои инструменты на огне тотальной преданности, великолепного безрассудства и безмерно действенной любви.

⇐ Предыдущая 7 8 9 10 11 12 13 141516 Следующая ⇒