А. Негативные черты 9 страница

«Душа живущая» должна иметь характеристики всех проявлений жизни, ибо она является самим ядром, сосредоточившим в себе эти проявления. Как уже было заявлено, «живущая душа» как посредник связи между Богом и материей привержена обоим путям. Разного рода «интуиция» души отражает божественную природу Господа, Яхве, – пассивное отражение. А «инстинкты» вовлекают душу в деятельность материальных клеток и органов. Обманутая центробежным натяжением сменяющихся циклов жизни, которые призваны вихрями взбалтывать материю для высвобождения энергии (замкнутой в инертном ядре атома), «живущая душа» имеет тенденцию сильно отклоняться от предназначенного ей «места» и терять свою целостность, свою Бого-отражающую форму и характер. Таким образом, душа сталкивается с двойной проблемой. Если она должна в конце концов стать надежным и живым посредником, осуществляющим работу Бога – выполнение Проекта Творения, «воображенного» Элохимом, – «живущая душа» должна стать активным и сознательным индивидом, утвержденным в своей собственной самости и идентичности, констатируя (на деле, а не на словах! ): Я Есть. Это означает, что «живущая душа» должна прекратить пассивное отражение Господа, подобно тому как современный ребенок должен становиться зрелым юношей, свободным от повторения поведения своих родителей, от комплекса отца и комплекса матери. С другой стороны, «живая душа» должна вести постоянную борьбу с гравитационным притяжением материальности и саморазделенности и также с постоянными навязчивыми настроениями и ощущениями, связанными с удовлетворением инстинктов жизни. Это удовлетворение необходимо для продолжения функционирования организма; и душа, до тех пор, пока она является «живущей душой», не может даже помыслить о том, чтобы отказаться от этого.

Эта двойная проблема вызывает так много трудностей, что эволюция души представляет собой длинную историю неудач, приправленных некоторыми успехами на пути. И это та самая история, которую показывает библейское повествование: от создания Адама в Эдеме – до Преображения Иисуса.

7 Кризис и грех

«Иисус сказал им: если бы вы были слепы, то не имели бы на себе греха; но как вы говорите, что видите, то грех остается на вас»

От Иоанна 9: 41

История – а с точки зрения религии это история взаимоотношений Бога и человека – это серия отдаленных событий, сплетенных в сложные и часто запутанные структуры, выражающие ритм последовательных изменений души. Это должно быть принято в качестве факта, говорящего о том, что душа рассматривается как поле разработки фундаментальных отношений между Единым и Множеством, духом и материей, между Богом и разнообразием элементов, составляющих вселенную.

В таком подходе к истории, который мы находим во всех Священных Книгах прошлого, наибольшее значение придается не тому, что современные историки называют «объективными фактами», а скорее важности этих фактов относительно процесса эволюции души. В этом смысле, такая «сакральная» история по существу принадлежит сфере искусства – сакрального искусства, и библейское повествование должно рассматриваться как символический эпос развертывания души. Здесь мы находим не фиксирование случившихся фактов, а скорее факты выборочно использованные для информирования человеческих умов, со ссылкой на процессы души. Трансформируя эти события в великие «Образы» или яркие сюжеты (или мифы), эти «факты» способны обуславливать и формировать коллективное подсознание нового вида человека и возникающую цивилизацию; авторы Священных Текстов стремились внушить будущим поколениям определенное фундаментальное понимание. Они действовали более или менее сознательно, являясь строителями коллективной психологии.

Мы, как люди XX столетия с искушенным сознанием, склонны либо недооценивать, либо интересоваться такой религиозной образностью и мифами, в некоторых случаях «научно» отрицать обоснованность событий, о которых говорит Библия; и всё же поскольку мы родились в иудейском или христианском сообществе, в нашем коллективном подсознании сюжеты Библии запечатлены глубочайшим образом. Они на самом деле сформировали множество наших глубинных и наиболее жизненно важных психологических реакций; и было бы бессмысленно пытаться скрывать такой факт. Напротив, нам следовало бы первым делом обратиться к нему и попытаться открыть то существенное психо-духовное значение библейского повествования, которое оно может содержать; и понять причину использования христианской религией и культурой именно этих сюжетов в качестве строительного материала для здания коллективной ментальности западных народов.

Если мы сможем прийти к пониманию того, что основная последовательность событий в Библии составляет символическую картину процесса развития, через который должна пройти каждая человеческая душа на пути к совершенству или «божественному Сыновству» – действительному процессу развертывания, который, по существу, может испытать каждый индивидуум, если он или она достигнет полной духовной зрелости, – тогда мы сможем переориентировать наше эго и наше сознание в сторону этой «священной» традиции. Это действительно означает, что мы смогли бы осознать и принять указанные нам аспекты подсознания, которые скрыты настолько глубоко, что мы часто отказываемся допустить мысль о существовании таковых; включением их в наше сознание мы смогли бы достичь всеобъемлющей интеграции как наполненные, бесценные и позитивные индивидуальные личности.

Мы можем сделать это только покинув пределы традиционно ортодоксальных утверждений, основанных на буквальном понимании каждого слова Библии. Нам известно, что Иисус давал своим ученикам толкования «значения Священной Книги» с обещанием, что Святой дух, после его ухода, продолжит раскрывать это значение. Таким образом, он предполагал, что это значение не могло быть вполне ясно, так как это нелегко для понимания! И тем не менее христианские иерархи крепко держатся «сухой буквы» (dead-letter) текста Библии. Современные неортодоксальные попытки интерпретации стремятся поправить эту ситуацию; но во многих случаях эти попытки предпринимаются людьми, погруженными в прямое религиозное переживание христианской традиции, без понимания современной психологии. Таким образом, эти интерпретации приемлемы только для сентиментальных или чересчур идеалистически настроенных людей, которые едва ли показали головку из утробы всеобъемлющей «Церковности» (Сhurchianity). Следующий шаг может и должен быть сделан; и нам необходима попытка отрезвленного, то есть не столь набожно-обусловленного, ума исследовать конкретное психологическое значение некоторых (самых основных) Образов, которые мощно в нас запечатлены благодаря Библии.

Концептуальный Образ-переживание «первородного греха» и «грехопадения человека» стал одним (наиболее трагическим) из определяющих факторов в ходе эволюции нашей западной цивилизации. Он до сих пор глубоко обуславливает ментальность современного человека, и (психологически) не важно, принимается он буквально или отвергается с интеллектуальной усмешкой. Мы должны найти возможность примирения с этим понятием – Образом-переживанием, – если хотим стать духовно зрелыми индивидуумами.

По сути, всё, что подразумевают сюжеты Грехопадения и Потопа как следствия массового извращения человечества (напомню, что мы рассматриваем подобные события как символы неизбежных обстоятельств эволюции человеческой души), это то, что процесс развертывания любой души из сферы жизни, в которой она действует как «живущая душа» и направляется к стадии индивидуального сознания и эго, в основе своей трудный и трагический процесс. Это понять просто, поскольку сама природа сферы жизни и положение в ней «живущей души» неизбежно ведут к определенному фундаментальному кризису. Возможно, самых тяжелых последствий этого кризиса удалось избежать; но это довольно-таки бесцельное предположение. Кризис действительно оказался трагическим, и говоря психологически, наши души продвинулись на этом пути не слишком далеко, имея в подсознании груз последствий великих человеческих драм древнего прошлого.

В этом смысле мы можем говорить о первородном грехе примерно так, как современные психологи говорят об устойчивом эмоциональном влиянии глубоко потрясшего опыта раннего детства. Отличие сорокапятилетнего мужчины или женщины от ребенка пяти лет может казаться огромным; и всё-таки то, что произошло во внутреннем мире пятилетнего ребенка относительно его отца или матери, как хорошо известно, обуславливает будущее развитие психики на долгие годы и становится основанием часто упоминаемого «кризиса среднего возраста». Если мы верим в глубинную психологию – будь то психология Фрейда или Юнга – в устойчивую силу подобных Образов и комплексов в подсознании, то пренебрежение идеей общечеловеческого влияния «первородного греха» и живучести чувства вины или глубоко укорененного провала в коллективном подсознании человека, выглядит весьма неразумным. И если мы верим в устойчивость этого негативного Образа в подсознании человека – а твердая устойчивость очевидно существует! – следуя аналогии, мы должны верить в необходимость «терапии», которая может означать «спасение» от психического разрушения в том случае, если внутренняя психическая жизнь человека будет очищена и «освобождена» от удушающей темноты и психологических «фантомов».

Потребность в исцелении, в освобождении от неразрешимых воспоминаний о провалах прошлого очевидна для большинства индивидуальных личностей, и можно сказать, для коллективного ума и чувств человеческой расы. Если мы принимаем возможность психологического исцеления через посещение психоаналитика, то определенно не можем отвергать логически идею коллективного избавления посредством «Христа», считая это «религиозным нонсенсом». Однако всё зависит от того, какое значение мы придаем этим процессам, известным как «грех» и «избавление». Понятия, которых мы всё ещё придерживаемся сегодня, традиционны, и они устарели; и ничто в Евангелиях реально не содержит утверждения, что Иисус придерживался таких понятий или отвергал их, во всяком случае в том виде, в котором они проповедовались. Эти понятия (и веру в них) церковь веками навязывала нам в своей попытке контролировать умы людей.

По сути дела, идея греха и искупления – старое иудейское понятие; и совсем несложно увидеть, как Апостолы (особенно апостол Павел) могли чувствовать себя в разной степени вынужденными использовать его в новой форме, поскольку сталкивались с очень трудной ситуацией, возвещая евангелия среди разбросанных территориально людей, недавно покинувших насиженные места. Они были возбуждены и воодушевлены божественным энтузиазмом духовной личности Иисуса, а также внушающей трепет мистерией его смерти и повторного появления среди людей. И действительно, трагический конец необычайно короткого пути Пророка, целителя необыкновенной силы, Иисуса, озадачил людей, особенно особ образованного класса того времени. Смерть Иисуса не могла оставаться без интерпретации; она являлась фактом, который, как и любой факт, мог быть интерпретирован по-разному.

Апостол Павел, человек, оказавшийся между двух миров (миром древнееврейским и миром своего римского гражданства), должен был, вдохновленный интуицией, осознавать, что смерть Иисуса явилась связующей нитью между старым и новым, между родовым вчера «избранного народа» и всемирным гражданством, символом и ядром которого в то время был Рим. То что необходимо было сделать, так это соединить Евангелия с Книгой Бытия – объединить смерть Иисуса с трагедией Адама. Две трагедии! Рассматриваемые вместе, они ложились основой для самой масштабной Мистерии, великой драмы Греха и Искупления. Человек есть грешник – Бог есть Искупитель. Единый «первородный грех» – «единожды рожденный Сын» для искупления греха «кровью Христа».

До сего дня мы можем видеть, как сюжет этой великой драмы (искупления одного основного человеческого греха Сыном Бога) представляется церквями под таким заглавием: «Идея Спасения» – План Бога. Однако недостаточно ясно осознан тот факт, что если этот План имеет такое огромное значение – откровение любви Бога и слава Его триединого бытия! – значит, то, что сделало это возможным (грех Адама), приобретает космические пропорции. Не будь первородного греха, не возникло бы необходимости искупления. Сама идея искупления утверждает веру в крайне тяжкий грех, укорененный в коллективной человеческой природе, и говорит о невозможности для кого бы то ни было от него избавиться без священного жертвоприношения Сына Бога.

В великой драме Спасения, апофеоз «последнего Акта» (искупление общей вины Христом) обретает великолепное значение на фоне первичной ситуации, где первородный грех демонстрирует глубочайшую темноту. Эмоциональный призыв христианства – великой религии искупления греха, как её часто называют, – пропорционален интенсивности чувств греховности и вины, сулящих расплату и ад.

По-видимому, Павел больше, чем кто-либо иной, считал необходимым как можно ярче представить картину греховности человека (через осознание собственного опыта греха) для того, чтобы пробудить народ своего времени к безмерной вере в Христа, Искупителя. Средиземноморский мир его дней нуждался в этом эмоциональном пробуждении. И потребность была удовлетворена; эмоциональное народное христианство одержало победу.

Истинно духовные, или даже этические, ценности, вообще-то говоря, по своей природе не обладают достаточной эмоциональной динамикой для того, чтобы привлечь к себе массовое сознание людей. Человек не желает проходить через процесс метанойи; он не готов испытывать глубокий катарсис или перерождение до тех пор, пока не окажется в состоянии близком к отчаянию. Человек отказывается от тьмы и грубого питания своего эго только тогда, когда у него не остается другого выхода. Следовательно, в свое время, человеку нужно включение осознания почти невыносимой темноты, в которой он живет, да так, чтобы он мог пробудиться созвучно действиям Бога, чтобы душа могла очнуться от дремоты негативного «стояния пред Бога».

Однако то, в чем действительно нуждается современный западный мир, не может оказаться тем, что было динамически эффективным в мире, наполненном многочисленными остатками племенных, имперских религий или религий городов-государств, которые равно потеряли влияние и над массами выкорчеванных, угнетенных рабов (миллионов из них! ), и над греко-римской аристократией, живущей в духовном вакууме. Перед нами теперь два пути. Один путь – это вызвать рождение новой мировой религии. Есть путь другой – возглавить возрождение той религии, которую исповедовала наша цивилизация в течении 17-ти веков! Противниками христианства времен апостолов были те, кто никогда не слыхивал о Христе; а недругами христианства сегодняшнего в большинстве своем являются христиане. Возможно, они перестают верить в Христа, внутренне сопротивляясь тому способу, которым христианство представляет им Спасителя. Если христианство призвано снова делать мировую историю, преобразовывая наш современный мировой хаос, то оно должно быть в состоянии успешно исцелить основные конфликты в душе современного человека. Но традиционное христианское отношение и догмы во многом ответственны за наличие этих конфликтов; и возможно, ответственны даже в большей степени, чем материалистический подход науки. Дьявол – как раз внутри.

В душе современного человека живет конфликт двух негативов: религиозной догмы (зависимость религии от прошлых интерпретаций Бога, Христа и человека) и научного материализма (ценностная озабоченность науки: она опирается на аналитико-императивные количественные методы и интересуется исключительно данными материального мира и материальными ценностями). Только позитивная сила интеграции, проведенная через умы, освященные любовью и оживленные творческой волей к трансформации, может реполяризовать эти два негатива и растворить их конфликт. Преображенное христианство должно быть позитивным безгранично. Оно не может использовать негативное условие, грех, основанием для своего эмоционального призыва.

Искупление грехов мира это отрицание отрицания. Сегодня мы нуждаемся в позитивном основании для христианства. Христианство не может преображаться, оставаясь главным образом религией Искупления грехов. Оно должно стать путем очищенных и героических индивидуумов к выдающейся реализации божественного Сыновства. Оно должно принимать Преображение больше, чем Распятие; пример жизни Иисуса больше, чем его смерть. Оно должно утвердить божественность как присущую (пусть до времени не пробуждённую) каждому человеку. Оно должно быть религией творческого, беспрерывно трансформирующего акта Бога, действующего в самопосвященных людях, знающих себя свободными и творческими личностями, – «свободными», то есть тем, чем они, по сути, являются в духе и правде – «творцами», участниками широчайшего Движения вечно-обновляющегося божественного Творения здесь и сейчас.

В наше время всякая тайна должна быть проявлена в свете духа, который во все времена освещает всё вокруг, и который таким образом устраняет все тени. Совсем недавно мы были свидетелями громадного огненного света, высвобожденного из ядра атома материи. Мертвые буквы книг и законов, начертанных на камнях прошлого, должны быть высвобождены, предъявляя свое горящее духовное основание. «Воинство» творческих душ-умов должно появиться в ближайшее время, чтобы проявившись, прийти и вдохновить христианство к преображению, воодушевить наше глобальное общество-в-делании.

Павел, будь он сегодня среди нас, увидел бы потребность; ибо он был тем, кто сказал в своем Послании коринфянам эти воодушевляющие слова: «Разве не знаете, что малая закваска квасит всё тесто? Итак очистите старую закваску, чтобы быть вам новым тестом, так как вы бесквасны» (1-е Коринф. 5: 6-7). И еще: «Буква убивает, но дух даёт жизнь».

Тёмные начала

Для того, чтобы разглядеть глубочайшие (а потому наиболее жизненно важные) последствия, полученные в результате использования понятия «первородного греха» или «грешности», необходим психологический подход. Но психология, о которой мы здесь говорим, основана на допущении, что душа является центральным обстоятельством мира времени, изменений и эволюции; и таким образом, душа имеет божественную цель и божественную задачу, ради которой, говоря уже религиозно, она была создана по образу и подобию Бога. Завершение этой задачи предполагает для души огромные трудности – таков характер задачи. Уже в ней самой содержатся огромные риски; и главным образом эти риски принимаются Богом, ибо это Он высвободил душу как основу интегрирующей деятельности, как представительство единства духа в мире материальной множественности, как носитель бесконечного (ионического) бытия, действующего в и через принудительную и повторяющуюся активность «жизни».

Риском эволюции является грех. Грех это негативный ответ души на ту задачу, ради достижения которой она была создана. Начинает душа – как младенец – в духе и силе. Она появляется из субъективного состояния божественного единства и обнаруживает себя в мире невероятной неестественности. Она пытается постичь этот мир, ориентировать себя по отношению к его обитателям, дает им «имена». Она пытается понять смысл изменений, хода времени и сезонов, и конечно, смысл жизни и смерти. В ходе процесса этого поиска она становится другой. Она учится думать и воспринимать мир объективно. Здесь присутствует великий риск; и результатом этого, увы, является первородный грех в «Эдеме», в этих детских яслях души.

Более того, если нам необходимо ухватить полное психологическое значение символических событий, описанных во второй главе Книги Бытия и традиционно называемых «Грехопадением человека», нам следует осознать, что эти события составляют только первую Сцену первого Акта драмы эволюции души. Две последующие сцены, по сути, соотносимы с первой – две великие трагедии: преступление Каина и массовое извращение человечества, случившееся вслед «прихода сыновей Бога» (шестая глава Книги Бытия).

На самом деле это целая серия событий, имевших место до Потопа, в силу которой создалась ситуация греховности, вины и неудач. Из этого состояния – момента «нового старта», следующего за Потопом – должна была развертываться эволюция души человека и процесс очищения человеческой природы. Подобно этому (на индивидуальном уровне), негативные результаты потрясений, страхов и фрустраций, испытанных в детстве, обуславливают развитие личности после биопсихологического кризиса пубертатного периода – это факт доказательно установленный современной глубинной психологией.

Следуя этой наиболее показательной аналогии становится ясно, что в библейском повествовании, допотопный период человеческой эволюции соотносится с детством человека до половой зрелости; в то время как период после Потопа, представляет собой первые годы юности. В истории Авраама и «исхода в Египет», мы имеем соответствия с юношеским вовлечением в проблемы сексуальных и социально-эмоциональных отношений. Моисей и образование Израиля, Закона, представляют собой раннее развитие независимости и ясного сознательного чувства бытия «Я есть»; в то время как три царя объединенного Израиля – Саул, Давид и Соломон – символизируют три стадии развития эго.

Неудачи эго ведут к состоянию разделения в душе, которое может означать юношеский тип «шизофрении», и как результат, к состоянию зависимости (рабства) от внешних сил (других личностей или обстоятельств). Затем, после серии попыток реинтеграции, приход Христа символизирует начало индивидуальной зрелости. Человек официально становится совершеннолетним, и после «женитьбы» должен сознательно и целеустремленно начать использовать «силы Отцовства», опираясь на свою собственную ответственность.

Увы, случается также, что «Христос» отвергается; что душа расщепляется интеллектом, и личная природа становится скитальцем в чужих землях. Или семейная жизнь попадает в глубокую колею, и развивается сильный конфликт между душой (точнее, замороженным её отражением! ) и эго-сознанием. Западный мир пребывает в этом состоянии в наше время.

Современные глубинные психологи продемонстрировали, что если взрослому человеку дать возможность увидеть потрясения и фрустрации раннего детства в их непредвзятом значении, если вывести из глубины подсознания воспоминания сознательно забытого прошлого на свет (в сознание), то может начаться процесс освобождения. «Призраки» прошлых провалов могут рассеиваться, если их показать человеку в истинном значении, упразднив то, чем они показались незащищенному ребенку, незрелому и легко возбудимому существу. Взрослому индивидууму дается второй шанс преодолеть то, что блокировало путь развития его души. Это шанс адекватного преодоления с помощью знания, которым теперь он обладает.

И, что еще важнее, ему дана возможность прощения себя за свои грехи, которые совершены были по ошибке или как слепое попрание закона. И это, психологически говоря, является тем оправданием, в котором нуждается душа; ибо без этого прощения она не сможет следовать своим эволюционным путем свободно. Она (подсознательно) отягощена угрызениями совести или раскаянием, чувством вины или отчаянием. Она захвачена «фантомами». Ум склонен постоянно их вызывать – снова и снова копаться в прошлом, налагать себе наказание и, увы, бесполезно страдать. Уму свойственно «копать прошлое» сознательно; но он копает и подсознательно, что часто лишь откладывает развязку, делая её более острой и разрушающей органическое здоровье.

Индивидуальная личность отягощается внутренними терзаниями относительно прошлых провалов и грехов. Подобный внутренний разлад могут испытывать и человеческие коллективы, в том числе расы или цивилизации. Христианин, признает он это или нет, обременен акцентированным чувством вины, с детства отпечатанным на его растущей душе коллективной верой в первородный грех как неотъемлемую часть человеческой природы. Эта вера подразумевается в таком количестве традиций, символов и стереотипных позиций, и так настойчиво поддерживается церквями, радио проповедями и даже рекламными плакатами, повсюду попадающимися на глаза, что она обладает всей полнотой власти подсознательного принуждения («кодирования»). Конечно, современными не религиозными мыслителями было предпринято множество попыток вырвать с корнем сознательную веру в «греховность» человека; но что они предложили взамен? К материалистической и бихевиористской версии этого вопроса, было добавлено оправдание всеобщего чувства эгоистичного существования малым, что разрушает саму веру в реальность души и Бога!

Психологический комплекс не может быть благополучно устранен с помощью сознательного разрушения ощущения индивидуальной самости. «Операция прошла успешно», а пациент умер; это не приведет к фактическому исцелению! В попытке рассеять очевидную тень от объекта, бессмысленно идти путем разрушения объекта или устранения источника света. То, что действительно необходимо для устранения тени, так это два источника света, освещающие объект с двух противоположных сторон – стороны Бога и стороны человека!

Современный человек сегодня отчаянно нуждается в широко простирающемся психологическом исцелении, позволяющем человеческой душе открыть свою божественную потенциальность; и это вместе с тем, что Великий Врачеватель – Христос. Действительно, необходимо исцеление, подразумевающее такое самоосознанное оправдание, при котором вместо растворения того или иного греха, сможет быть трансформировано и обновлено само понимание того, что составляет «грех». Новое понимание, «обновление ума» через переориентацию отношения человека к процессу и цели эволюции души, это есть психологическая потребность нашего времени.

В свете такого понимания мы можем в новом смысле ухватить значение трагических событий (согласно Библии), предшествовавших Потопу – изгнания человека из Эдема, убийства, совершённого Каином и массового прилепления ко злу, последовавшего вслед за приходом «сыновей Бога» и их браком «на дочерях человеческих». Эти три кризиса могут быть легко поняты, ибо мы в самом деле пережили их в нашем собственном детстве с разными результатами; конечно, не в буквальном смысле сами события, но как стадии процессов роста. Они относятся: (1) к взаимоотношениям ребенка со своими родителями и домом, (2) к взаимоотношениям с братьями и сестрами, (3) к ранним ступеням развития воли и преждевременному пробуждению (и злоупотреблению) сексуальных энергий.

(1) «Грехопадение» в Эдеме и «Изгнание»

Во второй главе Книги Бытия (2: 7) говорится: «И создал Господь Бог человека из праха земного, и вдунул в лице его дыхание жизни; и стал человек душею живою».

Состояние «живущей души», как мы видели в предыдущей главе, это первая стадия эволюции души. На этой стадии душа становится фокусирующей точкой божественной энергии «жизни»; и целью жизни является интеграция внутри органического целого, единства Бога и множественности материальных земных частиц – «праха земли».

В результате «живущая душа» имеет стремление в двух противоположных направлениях – в сторону Бога и в сторону материи. Сознание души также двойственно – здесь присутствует осознание Бога и осознание материи. Существует, однако, значительная разница между этими двумя осознаниями, поскольку душа по существу является подобной Богу и тянущейся к Нему; она обращается к Богу, как листья растения самопроизвольно тянутся к источнику света, Солнцу. И в тоже время, она является основой процессов и деятельности жизни («дыхания»), и поскольку эта органическая деятельность имеет дело с химическими элементами почвы (продуктами питания, и проч. ), которые она дифференцирует и интегрирует как необходимые вещества для строительства клеток, «живущая душа» должна осознавать материю. Она не прилепляется к материи; душа представляет собой противоположную полярность, она находится с материей во взаимодействии.

На первых порах душа не осознаёт материю как объективную реальность, но скорее как активность жизни, проявляющуюся чем-то странным, темным, совершенно чуждым. Субъективно душа приводится в движение ритмической активностью жизни, и ощущения тела заключаются в осознавании того, что определенные границы этой активности существуют. Подобно этому, новорожденный младенец не осознает поначалу свое тело как нечто целое, но осознает изменения температуры и самочувствия, голода и боли. Он приходит к ощущению того, что он может вызвать определенные изменения – сжимая что-либо, плача, расслабляясь. Поскольку он обнаруживает, что существуют пределы, в которых он властен производить изменения, он стремится выяснить, насколько далеко он может в этом зайти, и что может ему помочь или помешать. Таким образом, он собирает смутное ощущение внешнего окружения, инстинктивно классифицирует его, затем «именует», согласно его власти над своим благополучием.

«Человек», помещенный Богом в «Сад», сперва демонстрирует жизнь в чисто растительном существовании. Поначалу в Саду находятся лишь деревья; и посреди Сада, внимание обращено на два дерева: дерево жизни «и» дерево познания добра и зла (Книга Бытия 2: 9). Таким образом, тот факт, что в середине Сада присутствует два дерева, обычно игнорируется. И тут можно задаться вопросом «почему»! Требование Бога к «человеку» касается только «дерева познания добра и зла» (2: 17) и не имеет ссылки на «дерево жизни»; и действительно, то, что Бог говорит позже, изгоняя Адама и Еву из Эдема, ясно показывает, что «дерево жизни» не было тронуто:

⇐ Предыдущая 4 5 6 7 8910 11 12 13 Следующая ⇒