Полнота. Запредел. Катарсис. Переход. Экзамен. ВТОРАЯ ЧАСТЬ

Кино

Представьте кино: кадры выводятся на экран, сменяя друг друга. На экране всегда только один кадр. Он образует настоящее. Прошлые кадры уже ушли, будущие еще не наступили. Но можно ли сказать, что прошлых и будущих кадров не существует?

Нет, потому что каждый уже прошедший или еще не наступивший кадр по уровню реальности ничем не уступает кадру, идущему в данный момент на экране. Прошедший кадр не исчезает, а выходит за рамки видимости зрителя. Будущий кадр во всей своей полноте существует, но еще не вошел в область видимости. Любой кадр можно вытащить на экран, и он станет настоящим. Нет настоящих кадров, которые есть реальность, а остальные не существуют, о них есть только память, но в реальности их нет. Объективно все прошлые, настоящие и будущие кадры одинаково реальны. Деление на настоящее, прошлое и будущее отражает не реальность, а ограниченность зрителя. Для него существует то, что он видит. А всего остального не существует.

Кадр — часть. Фильм — целое. Поочередное наблюдение смены кадров называется просмотром кино. Нет настоящего, прошлого и будущего. Есть последовательность. Она возможна благодаря тому, что будущие картинки существуют до того, как мы их увидели. Ушедшие картинки существую после того, как мы их перестали видеть. Уровень реальности всех картинок идентичен.

Перекладываю образ кино на наше бытие. Мир — кино на вселенском мониторе. Кино состоит из кадров. Мир состоит из мигов. Совокупность трех измерений образует один миг — один кадр кино. Он возникает на миг и тут же исчезает, уступая место следующему. Постоянная смена кадром образует четвертое измерение — движение.

Одинаковое движение всех электронов во Вселенной служит подтверждением, что они подключены к одному источнику. Последовательность кадров, где последующий — абсолютное продолжение предыдущего, говорит, что весь фильм уже существует целиком. Будь это не так, новому кадру на экране было бы неоткуда взяться. Если каждый миг Вселенная исчезает и через миг появляется, единственное объяснение такого — вся информация целиком записана на неком носителе, как обычный фильм, который мы смотрим, тоже весь целиком записан на носитель.

Перед каждым кадром кино стоит прошлый кадр, а после него идет будущий. Перед каждым мигом существования стоит прошлый миг, и после него будущий. Существование воспроизводится по кадрам, но оно есть все и сразу, и не делится на времена.

Миг настоящего и все миги прошлого и будущего существуют одновременно в той же степени, в какой одновременно существуют все карды обычного фильма. Деление их на реальность (настоящего) и иллюзию (память о прошлом и представление о будущем) лишь указывает на ограниченность наших чувств. Чувства видят только кадр, присутствующий в данный момент на экране. Ушедших и еще не наступивших кадров чувства не видят, и на этом основании заключают, что их нет. Но разум фиксирует наличие этих кадров.

Если абстрагироваться от возможностей человека, нет прошлого и будущего, все настоящее. Но человек может видеть только по одному мигу в последовательности. Тот кадр, какое он видит в данный момент, для него есть реальность и настоящее. А кадры, какие есть, но человек их не видит — это для него иллюзия, или уже ушедшая реальности, или еще не наступившая.

Если представить, что человек со своим сегодняшним мозгом увидел все существующие миги бытия сразу, его процессор не сможет обработать такой объем информации. Он не больше увидит при таком потоке, а вообще ничего не увидит. «Информации, получаемой из Матрицы, гораздо больше, чем ты можешь расшифровать» (из к/ф «Матрица»).

Чтобы представить, что значит видеть все миги бытия сразу, где все настоящее, нет прошлого и будущего, снова обращусь к аналогии кино. Что я увижу, если охвачу взором все образующие фильм кадры не последовательно, а сразу? Часовой фильм состоит из 86 400 кадров (1 сек = 24 кадра х 3600 = 86 400). Мысленно распечатаю их и наклею на стену. Перед моим взором будет вся информация, составляющая фильм. Но фильма я не увижу.

Антропологи говорят: если сфотографировать дикаря и показать ему фото, он не увидит себя на фото. Он увидит разноцветное пятно. Так и я, если мне показать все кадры фильма сразу, вместо фильма увижу то же самое, что и папуас — хаотичное пестрое пятно.

Материальное бытие существует во всей своей полноте, и нашему вниманию представляется в виде одного кадра в череде последовательностей кадров. Тогда материальный мир — мертвый алгоритм (а иным он не может быть, иначе это не алгоритм). Мир как снятый фильм, где все раз и навсегда определено, имеет свое место и последовательность. В нем нет никакой свободы. Свободу в него привносит жизнь — объем информации, превышающий материю.

Центральное значение приобретает личность, смотрящая этот фильм. И здесь вопрос, что пульсирует: Вселенная, выдавая по одному мигу-кадру вниманию личности, или личность пульсирует, фиксируя по одному кадру из бесконечной вселенской ленты?

У меня получается, неподвижна вселенская линия кадров-мигов. Неподвижное не существует, оно за рамками существования, и потому мы его не фиксируем. Подвижна наша личность. Она как бы летит слева направо над выстроенными кадрами, по очереди фиксируя один за другим, и в итоге наблюдая кино — наше четырехмерное бытие.

Мы называем настоящим поток информации, который сейчас идет на ваше сознание. Поток, шедший вчера или год назад и позже мы называем прошлым. Информация, которую мы ожидаем завтра или через год и дальше, мы называем будущим.

Теперь представьте: летящее над линией кадров сознание в следующий миг оказалось не на следующем справа кадре от своего положения, а по левую сторону, в прошлом. На ваше сознание пошел устойчивый поток информации, который шел вчера или год назад (смотря насколько далеко влево личность переместилась). Вы будете в прошлом, которое для вашего сознания будет снова настоящим.

То же самое произойдет, если ваше сознание совершит скачок в правую сторону ленты. Как бы перемотает кино вперед. На вас пойдет поток информации, которая должна пойти завтра или через год и позже. Вы окажетесь в будущем, которое будет для вас так же реалистично, как сейчас реалистично ваше настоящее.

Такие прыжки по линии кадров влево/вправо будут ничем иным, как путешествием во времени. Но на этом чудеса не кончаются, а только начинаются. Чтобы увидеть всю их полноту, сменим образ кино, которым мы до этого пользовались, на образ компьютерной игры. По сути, такой же фильм, все подчинено алгоритму, только многовариантный.

Присутствие зрителя не влияет на разворачивающиеся в кино события. Присутствие игрока в игре влияет на события. От него зависит, по какому из множества вариантов пойдет развитие сценария. Если игрока нет в игре, она идет как кино, по одному алгоритму.

Летящая над линией кадров личность не просто фиксирует каждый кадр, как зритель кино, а влияет на него, как игрок на ход событий в компьютерной игре. И так как каждый миг бытия имеет в себе бесконечное множество сценариев, каждый акт проявления свободы (воля, творчество, мысль) влияет на развитие вселенского сценария.

Получается, есть некая база, где хранятся все кадры кино. И есть личность, которая в них попадает и меняет их алгоритм своей свободой. В таком случае линия бытия не прямая, как кино, а индивидуальная, под наблюдающую личность, как течение компьютерной игры.

Но и это еще не все. Если личность свободна и не подчинена алгоритму, в теории она может оказаться в прошлых или будущих кадрах. Это будет означать ответвление линии сценария. Так как тело, в котором пребывает личность, есть фрагмент кадра, оно не может измениться. Но может иначе действовать из-за попадания в нее личности из прошлого или будущего. Снова прихожу к ранее высказанной мысли, что взмах крыльев бабочки рождает не только тайфуны на другом континенте, но и галактики на другом конце Вселенной.

Нельзя сказать, что природа ясновидения, предсказаний, дежавю и прочих явлений с этой позиции становится абсолютно понятна, но можно сказать, что личность каким-то образом перескакивает по линии кадров влево и вправо.

Сегодня наука исходит из того, что реально существует только миг настоящего. Что было, того уже нет. Что будет, того пока нет. Реально только то, что сейчас. Почему наука так считает, она не объясняет. Это кажется так очевидно, что и объяснять нечего. Точно так же, как недавно ей казалось очевидным, что Солнце вертится вокруг Земли. Это казалось для ученых мужей такой нерушимой железобетонной истиной, что у них даже мысли не возникало объяснять и доказывать этот факт. Чего тут доказывать — подними глаза на небо и смотри.

Но твердокаменный аргумент был незыблемым до тех пор, пока в дело не вмешались новые наблюдения, из них расчеты и следующие из них умозаключения. Все оказалось ровно наоборот — не Солнце крутится вокруг Земли, а Земля вокруг Солнца.

Аналогичный сюрприз ждет науку, которая строит свое понимание мира, исходя из того, что есть только миг настоящего, кадр кино, существующие на экране в данный момент. Прошлых и будущих мигов нет. Опирается это утверждение на логику двухлетнего ребенка, который прячется от всех через закрытие себе глаз ладошками. Если я никого не вижу, то и меня никто не видит.

Наука по своей природе косный институт. Это ее способ защититься от ошибочных утверждений. Поэтому она до последнего держится за традиционный взгляд. Расстается с ним только под давлением фактов, которым не может противостоять. Чем больше новое противоречит привычным представлениям, тем тяжелее должны быть факты, опровергающее старое. «Весомость доказательств должна быть пропорциональна необычности утверждения». (Лаплас).

Если понимать под наукой институт, основные принципы которого сформировались в эпоху Просвещения, его наполняют люди того же типа, что наполняли в религиозную эпоху. Только у них теперь другие шоры на глазах. Предыдущие охраняли веру и считали источником истины священные тексты, и соответственно, имели на глазах религиозные шоры. Современные ученые стоят на страже здравого смысла и считают источником истины пять чувств. Соответственно, шоры у них другого типа — чувственные. Как в прошлом ученые верили, что путь к истине лежит через религию, так в настоящем ученые верят, что путь к истине лежит через чувства (опыт).

Ученые-теологи, создающие свои теории в рамках религии, ничем не отличаются от ученых, создающих свои теории в рамках чувств. Первые, опираясь на веру сочинили сложную иерархию херувимов и серафимов, ангелов и архангелов вокруг престола божьего. Вторые сочиняют еще более сложные и многообразные системы устройства мира. Но как бы учения первых и вторых ни были сложны, опираясь на них, нельзя прорваться на следующую ступень знания.

Сегодня есть множество замысловатых теорий. Все они составлены, исходя из святой веры в то, что только чувства являют человеку истину, а все остальное прах и тлен. И если чувства не могут зафиксировать более одного кадра в бесконечной ленте кадров, значит, настоящим является только фиксируемый кадр. А все остальные кадры, которые уже прошли или еще не наступили, их не существует. Ну и дальше начинают высчитывать, сколько чертей уместится на кончике иглы.

Чтобы увеличить горизонт видения, нужно порвать с верой в истину чувств. С одной стороны, что фиксируется, то существует, и чувства действительно открывает истину. Но с другой стороны, чувства не имеют приоритета перед умопостигаемым способом фиксации, и потому умозрительное в той же степени истинно, но простирается значительно глубже и шире чувств. Становится видна вся пленка, а не только видимый на данный момент кадр.

Если мир понимать как кино, то это не лента, а бесконечное множество ветвящихся лент. По сути это плоскость, и наблюдатель по ней может двигаться не как паровоз по рельсам, ни шагу в сторону, а как человек по полю — в любой момент можно пойти в любую сторону. Большинство людей всегда в роли паровоза, потому что попали в колею чувств. Если выйдут из нее, возможным станет то, о чем сегодня немыслимо пофантазировать при всем напряжении творческих сил.

По примеру древних нужно прекратить считать истиной знание, даваемое чувствами. Или точнее так: прекратить считать знания, добытые чувствами, абсолютной истиной, и отнести их к сфере практических знаний, т. е. знаний, применимых в повседневной жизни. И не пытаться на основе этих практических знаний выносить суждения о сущностях большего масштаба.

Так же необходимо избегнуть другой крайности, что истину можно постигнуть только умом, чтобы не попасть в ситуацию Аристотеля, все постигавшего мыслью. Он считал, что брошенный камень сначала летит по дуге, а потом, когда движущая сила иссякнет, резко падает вниз. Спустя века Галилей поставил опыт и показал, что ядро летит по дуге, а не по Аристотелю.

Нет оснований делить способы фиксации на те, что фиксируют реальность, и на те, что фиксируют абстракцию, т. е. что-то реально не существующее, а лишь воображаемое. Почему мы считаем, что зафиксированное чувствами реально существует, а зафиксированное разумом не существует? Потому что мы дикари. Наши предки родились в обществе выживания. Сегодня оно развилось до общества потребления… Мы научились более эффективно удовлетворять потребности своего туловища, но остаемся на том же уровне непонимания, что есть наш мир, что и наши обезьяноподобные предки (а если предки не обезьяноподобные, то тогда мы ниже их).

Тема эта бездонная, потому что бытие бесконечно. Я этими суждениями хочу лишь сказать, что бытие представляет собой не единую линию, а бесконечное множество сценариев. Это совсем не то, о чем писал в 1957 году американский физик Эверетт.

Он предложил теорию ветвящейся Вселенной, по которой существует бесконечное множество миров, и это множество каждый миг увеличивается. Суть его концепции: когда объект в состоянии множественности вариантов, а реализуется один, куда девается вторая вероятность? Например, в подброшенной монетке два потенциальных состояния, орел и решка. Какое реализуется, будет видно только в момент ее падения (в квантовой физике такое состояние называется суперпозиция, кот Шредингера). И вот он предположил, что в момент реализации одного состояния Вселенная раздваивается, и во второй Вселенной, которая точно такая же до последнего кварка, в ней реализуется второй вариант.

Я не вижу основания этой теории. По мне это беспочвенные фантазии. Но я готов признать, что, возможно, не до конца понимаю эту идею. Упомянул я ее единственно с тем, что сказать, что имею ввиду совсем не то, что говорил Эверетт и его последователи, с чьей легкой руки околонаучное пространство наполнилось параллельными мирами.

Такое вполне может быть, если Вселенная мерцает (выше я сказал, что личность мерцает, но для психологического комфорта пусть Вселенная). Если один наблюдатель настроен видеть одну частоту, а другой другую, оба могут смотреть на один экран и видеть только свое кино — улавливать только свою частоту.

Психологически такой мир очень сложно представить, но онтологический масштаб нельзя оценивать представлениями человека о возможном. Потолок человека крайне мал. И хотя разум осознает, что время его существования настолько ничтожно, что считать за истину его объем знаний просто глупо, человек все равно свои знания считает ориентиром.

Если вам что-то кажется потолком сложности, выше которого уже ничего нет, нужно вспоминать, что предел недостижим для фантазии. Нужно исходить из противоположного — считать то, до чего человек смог дойти в своем воображении, не максимумом сложности, а минимумом. Реальность в любом случае превышает любые наши самые невероятные идеи. Поэтому не будем усугублять свои естественные ограничения искусственными.

Когда у Эйнштейна спросили, как он может объяснить, что только ему в голову пришли такие парадоксальные идеи про время и пространство, он ответил: «Нормальный взрослый человек вообще не задумывается над проблемой пространства и времени. По его мнению, он уже думал об этой проблеме в детстве. Я же развивался интеллектуально так медленно, что пространство и время занимали мои мысли, когда я уже стал взрослым».

Иногда полезно отвергнуть все истины. Усомнить то, что не допускает сомнений. Вырваться за рамки коридора так называемых прописных истин, которые только поэтому и кажутся очевидными, что над ними никто как следует не задумывался. Азбучные истины — это как раз то, на что нужно в первую очередь смотреть не как на абсолютную истину, а как на преграду на пути к истине. Только при таком подходе есть шанс вырваться из клетки, в которой на данном этапе развития человеку становится тесно. «Чтобы познать истину, необходимо все подвергнуть сомнению, насколько это возможно» (Декарт).

Истина всегда за рамками очевидного, и потому всегда безумна. «Никто не обольщай самого себя. Если кто из вас думает быть мудрым в веке сем, тот будь безумным, чтобы быть мудрым. Ибо мудрость мира сего есть безумие» (1Кор. 3, 18-19).

Полнота

Во все века люди пытались охватить реальность и как-то систематизировать ее, уложить по полочкам и понять. Например, Евклид пытался осмыслить пространство. Он взял в качестве точки отсчета ряд утверждений, которые счел очевидной истиной (аксиомы), и на них построил геометрию. Впоследствии такой способ доказательства истины назовут аксиоматическим.

Из нашего времени заметной фигурой, пытавшейся упорядочить мир, был Декарт. Он предпринял попытку умозрительные образы геометрии заменить знаками, из которых можно строить формулы и вычислять геометрические истины, как в алгебре: если а = в; если в = с, то а = с.

Следующая фигура сопоставимого масштаба — Лейбниц. Он ставит запредельно амбициозную задачу, на века опережающую его время — все знание разложить на знаки, с помощью которых не интуитивно ощущать истину, а высчитывать ее. По сути, он говорил о создании языка программирования.

К концу XIX века физику стали понимать частью математики. Физика в переводе с греческого означает природа. Таким образом, математику стали понимать отражением природы, как бы ее чертежом. И если упорядочить математику, природа предстанет перед человеком в виде формул, с которыми можно оперировать, вычисляя истину.

В этом можно увидеть попытку ученых вырваться за границы опыта. Превратить науку из института наблюдений типа «что вижу, то и пою» в науку вычислений «не вижу, но знаю». В своей сути это была очень серьезная онтологическая заявка.

Гильберт высказывает мнение, что знания о мире можно так же систематизировать, как это сделал Евклид с геометрией, но только более полно. Геометрия Евклида, построенная на основе одних аксиом, была не хуже и не лучше геометрии Лобачевского или Римана, построенных на основе других аксиом. Оказалось, что геометрий много, и каждая верна относительно своих аксиом. Гильберт написал основы для всех геометрий, и это воодушевило его на штурм новой высоты — дать основание арифметики, из чего будет следовать основание математики, и в итоге создать систему, объемлющую все знания. Если первой задачей в списке Гильберта была задача, связанная с бесконечностью, то второй шла задача по упорядочиванию арифметики. Он полагал, что если взять непреложные истины, аксиомы, то опираясь на них можно достигнут цели.

Рассел и Уайтхед приступают к решению этой задачи. Опираясь на формальную логику, онипробуют дать математике ясное и непротиворечивое основание. Берут за основу то, что выглядит несомненным и очевидным. На основе первичных аксиом они доказывают следующие утверждения, а из тех следующие, и так далее. В итоге возникает монументальный труд из трех томов «Principia Mathematica» (Принципы математики).

Чтобы далекий от математики читатель (а таких большинство) оценил титанические усилия авторов «Принципов», достаточно сказать, что к странице 362 Рассел и Уайтхед создали достаточную базу, опираясь на которую можно было доказать, что 1+1=2.

Наверное, тут у читателя должна отвиснуть челюсть, ибо сложно понять, какие такие титанические усилия нужны, чтобы доказать непротиворечивость утверждения, что 1+1=2? Многих это насторожит, ибо кажется, что тут за версту пахнет софистикой.

Чтобы вывести читателя за границы привычных представлений, рекомендую набрать в поисковике псевдоним группы математиков Франции «Никола Бурбаки», и посмотреть в их исполнении написание единицы. Единицу в их написании скопировать невозможно, потому что ее полная запись заняла бы место, превышающее человеческое воображение.

То, что нам кажется предельно очевидным, на самом деле является запредельным и очень сложно усваиваемым, если вообще улавливаемым. Например, что такое единица? Ну это одно яблоко. Но представьте, что вы нейтрино. Это такая маленькая частица, что пролетит сквозь свинцовую плиту толщиной от Земли до Солнца и не замет ее. И вот вы смотрите на мир. Никаких яблок вы не видите. Для вас что яблоко, что Солнце, что пустота — все едино. Вас теперь окружает мир, представляющий собой монолит волн или пустоты (кому как выразительнее). Вы утратили костыль в виде образа яблока, и теперь вам не на что опереться. И снова я к вам с вопросом: что такое единица? Если вы вошли в тему во всей ее глубине, то увидите, какая это чудовищная абстракция — числа.

Есть две математики. Первая связана с миром физических объектов — арифметика. И тут в роли доказательства выступает опыт. Одно яблоко + одно яблоко = два яблока. Но арифметика не может дать ответа, сколько будет одно яблоко + один ветер. Опыт говорит, что будет одно яблоко и один ветер.

Чтобы счет не зависел от реальных объектов, его нужно отделить от физического мира. Так возникает математика, ни к чему не привязанная дисциплина, оперирующая с абстракциями, с тем, чего не существует — с цифрами. И вот здесь, в отрыве от опыта, уже нужно доказать, что 1+1=2. Именно эту задачу ставил Гильберт, а Рассел с Уайтхедом взялись ее решать. Более чем через три с половиной сотни страниц они дошли до высот, когда можно перейти с «и так понятно» относительно 1+1=2 на строгое доказательство.

И все бы хорошо, но пришла на математиков беда, откуда не ждали. В 1931 году 25-летний математик Гедель публикует две теоремы, доказывающие, что невозможно создать аксиоматическую систему, из которой нельзя вывести противоречивые утверждения.

Этот юноша посещал лекции Гильберта, где тот рассказывал о перспективах, какие откроются человечеству, если удастся обосновать арифметику, потом математику, и от нее перекинуть систему на все человеческие знания. Гедель показал, что это невозможно.

Его теорема о неполноте строго доказывает, что всякая достаточно полная система по своей природе противоречива, то есть содержит в себе утверждения, где одно белое, другое черное, но при этом оба утверждения равно убедительно доказываются или ни одно не опровергается. Если же система не содержит в себе противоречий, она неполная.

Чтобы увидеть истину доказательства теоремы Геделя, нужно знать математику. Я не математик, как и большинство читателей, и потому нам проще понять ее суть не через алгебраические символы, а посредством рисуемых языком образов.

Суть теоремы передает выражение: «я лгу». Гёдель перевел фразу в язык формул. Невозможно сказать, истину говорю или лгу, сказав: «Я лгу». Если истину, значит, говорю правду, что лгу, а значит, я лгу. Если же лгу, значит, говорю правду, и правда в этом случае «я лгу». Так что же я говорю: правду или ложь? Однозначно ответить невозможно.

Язык, которым мы пользуемся, достаточно полная система. Его можно перевести в символы математики и написать программу (потому компьютер подчеркивает ошибки или несоответствия). И, как всякая полная система, язык противоречив. Он позволяет составить неограниченное количество противоречивых высказываний — парадоксов. Например, парадокс Рассела: «Деревенский парикмахер бреет только тех жителей своей деревни, которые не бреются сами. Должен ли он брить самого себя? ». Тот и другой варианта ответа противоречив относительно условий задачи.

Если я попрошу вас не выполнять мои желания, вы не сможете это сделать, потому что, не выполняя, вы выполняете (я же просил не выполнять, и вы не выполняете, таким образом выполняя мою просьбу). Если же выполняете, снова не выполняете мое желание (я же просил не выполнять). Что бы вы ни делали, попадаете в противоречие.

Человек никогда не сможет написать свою полную биографию. Чтобы она была полной, он должен описать себя, пишущего биографию. Это влечет за собой необходимость описать себя, пишущего о пишущем свою биографию. И так бесконечно.

Логика и разум строят свои утверждения, отталкиваясь от аксиом — принятых на веру истин ввиду их «очевидности» (аксиоматический метод). Теорема Гёделя убедительно показала, что убедительно и непротиворечиво осмыслить целое разум не может. Логика — принципиально несостоятельное и негодное средство для такой задачи.

Истинность этой теоремы вижу на построенной мной системе. Она достаточно полна. И она противоречит себе. Например, с одной стороны, я утверждаю, что существует все, что фиксируется каким-либо способом. С другой стороны, утверждая свою картину мира истинной, я, таким образом, заявляю остальные картины ложными. Но если они мыслятся, значит, существуют, то есть истинные. Но если отрицаемые мной взгляды на мир истинные, значит, мой ложный. Но как же так, если я ее мыслю, то есть фиксирую разумом, а что фиксируется, то существует. Не существующее нельзя зафиксировать никаким образом. А я свой взгляд на мир фиксирую не только воображением, но и логикой. И эта самая логика у меня о саму себя спотыкается, утверждая и отрицая одно и тоже.

Гёдель неопровержимо доказал, что извлеченная из физического мира математика противоречива, и другой быть не может. Это был удар, от которого математика не может оправиться по сей день. И есть основания полагать, что никогда не оправится.

После чудовищного открытия Гёделя, которое еще не вполне оценило человечество, математики всех форматов кинулись искать выход. Одни предлагают оставить основы в покое и не пытаться их доказать. И как в старое доброе время опираться на интуитивное понятие основ математики. Другие предлагают технологии устранения противоречий через формализацию, внесение к имеющимся правилам новых запретов (например, Рассел так предлагал преодолеть парадоксы теории множеств). Третьи предлагают еще что-то.

Гильберт отреагировал на теорему Гёделя фразами: «Если математическое мышление ущербно, где еще нам искать истину и непреложность? ». Еще он сказал, что «Математика, как и любая другая наука, не может быть основана только на логике». Так и хочется его спросить, а на чем же еще может быть основана математика, которая всю свою историю кичилась тем, что она самая чистая истина, потому что опирается только на логику и ни на что, кроме логики. А тут, оказывается, она не может опираться только на логику.

Эйнштейн расшатывал трон под царицей науки, математикой, высказываясь в духе: «Положения математики в той мере, в какой они описывают реальность, небесспорны; в той мере, в какой они бесспорны, они не описывают реальность».

Все это очень похоже на панику на тонущем судне. Логики, теориемножественники, формалисты, конструктивисты, интуиционисты и прочие математики хаотично толкаются в поисках компромисса по основанию математики. Но очень похоже, что они не придут к согласию. Если люди, изначально стоявшие на едином понимании основ математики, пришли к сумятице, можно догадываться, к чему придут люди, отталкивающиеся даже не от разных основ, а от разных способов отыскания этих основ. У них будут такие разные точки отсчета, что развивая их, они лишь усилят цепную реакцию. На здании математики будет еще больше еще более глубоких трещин. Кризис будет только нарастать.

Крах математики не выглядит ужасно (подумаешь, математика). Простые люди даже не заметят этого, как не заметили, что Земля крутится вокруг Солнца, а не наоборот. У них даже веры в истинность содержащейся в Библии информации не убавилось оттого, что Солнце стоит, а не движется говорит Святой Дух через отцов Церкви. Эта публика нашла себе объяснение в стиле, что фразы Библии нужно не буквально понимать, как делали до Галилея отцы Церкви и сама Церковь, а аллегорично. А отцы и Церковь вместе со Святым Духом ошибались что ли? Это неудобный вопрос. Верующие акулины оставляют его без ответа. Зачем им вообще думать на подобные темы, если их вера заключается в ритуалах, а не в знании реальной информации… Они как ставили свечки, так и дальше ставят, и никакая информация не сможет опровергнуть их уверенности в святости сего действия.

Но на деле крах математики, царицы наук, высшего объекта гордости человечества, которая оказалась прах и тлен, означает глобальный поворот в развитии. По масштабу его даже и непонятно с чем сравнить. Галилей, перевернувший представление об устройстве мира или открытия Эйнштейна с аналогичным эффектом не идут ни в какое сравнение. Все они были в рамках системы, все совершены разумом по законам логики. Тут же мы имеем дело с крахом основы основ — со способом мышления, с принципами логики и самого разума. Если математика противоречива, мы валимся в бездну. Мы не так думали, не то делали. Сопоставить масштаб этого события можно только с появлением жизни. Была мертвая материя, и вдруг раз!, гигантский скачок, и появилась живая материя. Так и тут, мы всю свою историю думали, что мы правильно думает, что это единственное, что можно считать разумным. И тут вдруг выяснилось, что то, на чем основаны наши умозаключения, оно вообще не имеет права претендовать на истину. Это просто один из произвольных вариантов. Есть бесконечно много других вариантов, не менее и не более истинных.

Читая эти эмоциональные слова, читателю наверняка про себя думает, что ситуация сильно преувеличена. Математические расчеты по-прежнему делаются, основанные на них ракеты летают, компьютеры работают, машины ездят, здания стоят, сапоги шьют. Какие проблемы? Ну, нашли в глубинах высшей математики не снимаемые противоречия. Ну всякое в науке бывает. Только как это касается реальной жизни?

Ты прав, читатель. Но частично. Крах основ мышления означает, что человек заперт в клетку бытовой очевидности. Это можно сравнить с физикой Ньютона. Она идеальна для насущных дел. Расчеты, на которых построены мосты, созданы машины и сшиты сапоги, все они сделаны на основе механики Ньютона. Но эта механика по своей природе не позволяет подняться на следующий этаж. Она ставит предел познания.

Если бы не Эйнштейн и еще ряд ученых, создавших новую физику, которая показала, что причинно-следственная связь — не святая истина, события могут не иметь причины, как это видно в квантовом мире, мы бы на физике Ньютона никогда не вышли за рамки бытовой очевидности. Никогда бы не опустились ниже атома, в квантовый мир, и не поднялись выше небесной механики Ньютона. Никогда бы не узнали, что материя есть совсем не то, что нам говорят наши чувства. Мы бы не задались вопросом: а что же есть мир, потому что нам и так было бы «все понятно» (как не задавались люди вопросов, а что вокруг чего крутится, Земля или Солнце, потому что и так все очевидно).

При взгляде на тему в соответствующем масштабе я констатирую: очевидность—главное препятствие на пути к истине. Она запрещает ставить вопросы, ибо зачем, если все очевидно. Когда есть вопрос, есть шанс найти ответ. Когда вопроса нет, потому что все ясно, нет шанса найти ответ. Если бы у человека не возникало вопросов, он скатился бы на уровень животного (у него нет вопросов). Человек остается собой через вопросы. Они побуждают его искать ответы. В этом и заключается движущая сила развития.

Остановиться в рамках физики Ньютона для человечества было бы тем же самым, как остановиться на пещерном уровне развития. Что бы делали люди, который все понятно? Они бы пещерувылизывали. Чтобы выйти из пещеры, нужны вопросы.

Крах традиционного мышления означает не только то, что невозможно найти ответы на вопросы уровня: а что будет после смерти или что есть реальность. Он означает, что сами вопросы нельзя поставить по той же причине, по какой во времена Ньютона нельзя было задаться вопросами квантового мира. Они звучали бы как самое больное сумасшествие.

Онтологический масштаб требует принципиально иного мышления. И что это такое за иное мышление, ни одна живая душа в мире не знает. Я уже молчу, как мало живых душ задумываются про это. Как много людей смотрят вниз, и как мало поднимают голову.

Я крутился ужом на сковородке, пытаясь найти ответы на большие вопросы с помощью традиционного мышления. Я пришел к уверенности, что существование есть ощущение, а ощущение становится существованием, когда оно определяется, оценивается (вспоминаем, что нет счастья и боли, есть ощущения, расшифровываемые как счастье и боль). Я знаю, что жизнь стремится к благу. Благо есть то, что записано в программе. Если меняется программа, следом меняется понятие блага и направление стремления. Откуда берется само стремление, хотение или желание, безотносительно, на что оно направлено?

Если желание есть, значит, есть то, что его создает. Но мой здравый смысл говорит, что такой создатель, чтобы создать желание, как минимум, сам должен имеет желание это сделать. Если же у создателя желаний уже есть желание, тогда он не первичный создатель желания, стремления и хотения. Где же источник? Я не могу дать ответа. Разум говорит, что если что-то существует, у этого существующего должно быть то, что его породило — причина. Применяя это суждение к желанию, я возвращаюсь туда, откуда хочу сдвинуться.

Попытки найти разумный ответ похожи на утверждение: «я лгу». Мои мысли как люди на рисунке Эшера «Подъем и спуск», где одна шеренга людей идет вверх по замкнутой в круг лестнице, а вторая вниз. И сколько бы они ни шли, никто никогда никуда не придет. Потому что лестница из другого бытия — она замкнута и одновременно по ней можно идти как вверх, так и вниз. Я на этой лестнице в поисках истины шел вверх. С тем же успехом мог идти вниз. Понимание этого факта меня пронзило как молнией.

Я вижу, что мне не вырваться из порочного круга в рамках понятия «существование», так как эта сущность по своей природе соткана из противоречий. Нуль и Бесконечность непротиворечивы, потому что они за рамками существования, они не существуют, и они не величины. А всякое существование и величина состоят из противоположностей — противоречий. И судя по всему, через это и существует.

У всего существующего есть верх и низ, лево и право, начало и конец. В мире есть добро и зло (пусть для каждого индивидуально, но есть). Если убрать одну сторону, сразу исчезает другая, и в итоге исчезнет существование. Например, без верха нет низа, без света нет тьмы, а без минуса плюса. Понятие «тепло» существует на фоне холода. Чтобы были высокие люди, нужны низкие. Если все будут высокими, если никто не будет ниже другого, высоких не будет. Устранение полярностей устраняет само существование.

Жизнь состоит из стремления к благу и из преодоления препятствий на пути к благу. Уберите препятствия, и жизнь некуда будет стремиться. Велосипедист не падает, пока едет. Жизнь существует, пока стремится. Никуда не стремящаяся жизнь невозможна.

Утверждение о необходимости препятствий хорошо иллюстрирует компьютерная игра. Если наделить игрока абсолютным всемогуществом, когда никаких препятствий для него нет. через пару минут такой игры он теряет всякий интерес. Так и всемогущая жизнь, стоит ей такой стать, она угасает…

Чтобы жизнь была, она должна стремиться к благу. Ключевое слово «стремиться». Для этого ей нужны помехи, которые она будет преодолевать. Тут аналогия с воздушным змеем, чтобы он парил в небе, ему нужна удерживающая его веревка. Он хочет оторваться от нее, но если ему это удастся, воздушный змей сразу начнет падать на землю.

Любое существование реализуется в своей противоположности — диалектический закон единства противоположностей. Существовать, значит, иметь в себе противоречия. Преодоление противоречий есть то, что мы называем сложным выбором. Например, обязан ли военнослужащий выполнять приказ правителя? Вдруг он преступный? С одной стороны, у него нет информации, чтобы определить, преступный приказ или законный, и потому вроде как обязан. С другой стороны, а если правитель с ума сошел и отдал приказ нанести ядерный удар, что вызовет ответную реакцию, и в итоге человечество вернется в пещеры? Тут вроде как и не обязан. Когда есть равно убедительные аргументы в пользу того и другого, это есть противоречие. И его не снять, потому что система достаточно полная.

Запредел

Если бы противоречия наблюдались только в математике, языке и иных абстрактных системах, можно было бы, по примеру верующих, совершить прыжок веры и не обращать внимания на них, как это делает большинство. Оно делит мир на две части — реальную и нереальную. В реальном мире нет противоречий, он последовательный и логичный. А в мире математики и абстрактных логических конструкциях противоречия есть. Но их нужно понимать забавными фокусами и не обращать на них внимания…

Проблема в том, что противоречия имеют место не только в абстрактных системах, но и в реальном мире. Например, квантовый мир — это реальность. И он полностью состоит из противоречий. Не из непонятных явлений, а именно из противоречий.

Общепринято, что все объекты находятся в конкретном месте, имеют определенную форму, пребывают в состоянии покоя или движения. Объект не может быть в двух и более местах одновременно, не может в один момент времени иметь две формы, не может стоять и двигаться. Подобные заявления пахнут сумасшедшим домом.

В квантовом мире вся эта очевидная общепринятость игнорируется. Объект там может одновременно находится в состоянии покоя и движения. У него нет конкретной формы, он одновременно волна и частица. Он везде и конкретно нигде.

Квантовый мир не просто полон чудес, превышающих сказочные, он полностью состоит из них. В сказках объект находится в одном месте, потом мгновенно может оказаться в другом. Но я не знаю сказки, где объект конкретно нигде не находится, но обнаруживается в месте, на котором сконцентрировано внимание. В квантовом мире это называется суперпозиция — объект обретает конкретику только в момент наблюдения.

Предполагаю, что большинство моих читателей не имеют не только математических знаний, они и в квантовой физике не великие специалисты (как, впрочем, и я). Потому дам краткое представление о предмете разговора на примере известного эксперимента.

Поток электронов направляют на пластину с двумя прорезями. Позади пластины экран. Электроны проходят через щели и ударяются об экран, образуя на нем рисунок. Фокус в том, что когда за электронами наблюдают, они ведут себя как частицы, образуя на экране один узор. Когда не наблюдают, они ведут себя как волна, образуя другой узор.

Чтобы объяснить, как электроны образуют волну, предположили, что они бьются друг о друга во время движения, что и создает эффект волны. Чтобы исключить этот вариант, начали выпускать электроны не потоком, а по одному. Результат снова тот же: наблюдают— один рисунок, не наблюдают — другой.

Этот факт был запредельный ночной кошмар для старого доброго здравого смысла. Получалось, наблюдение формировало результат, превращая электрон из частицы в волну. Говоря простыми словами, это было наглядной материализацией мысли.

Поначалу решили, что сам факт наблюдения оказывает влияние. Действительно, вы не измерите свойства системы, не взаимодействуя с ней, а значит, влияя на нее и меняя ее свойство. Придумали способ наблюдать без взаимодействия. Образно говоря, раньше наблюдали объект непосредственно, а теперь по оставленным им следам. Норезультат снова тот же самый: наблюдают, и электрон — частица, не наблюдают, и он — волна.

Разум отказывался принимать такой вывод. Попытки выяснить, в чем дело, ничего не проясняли, а наоборот, давали еще более фантастические результаты. Например, ученые решили посмотреть на состояние электрона не до прохождения щели в пластине, а после. По логикенашего мира, объект уже совершит выбор и станет или волной, или частицей.

Эксперимент получил название «отложенный выбор». Его результат превзошел все ожидания. Если за электроном не планировали наблюдать, он вел себя как частица. Если же наблюдение планировалось, не велось, а только намеревалось, электрон вел себя как волна.

Единственное возможное объяснение этого факта: электрон получал информацию из будущего. Он как бы заранее знал, что за ним будут наблюдать, и потому вел себя как частица. Если же знал, что наблюдать за ним не планируют, вел себя как волна.

В начале ХХ века Бор утверждал, что квантовые эффекты не зависят от времени. Что прошлое, настоящее и будущее в микромире связаны воедино. Это означает, что будущее — это не то, что только будет, а пока оно не наступило, его нет. Будущее уже есть. Оно так же реально существует, как и настоящее, но скрыто от нас. По этой аналгии и прошлое такая же реальность, как и настоящее. И что тогда такое реальность — вообще непонятно.

Понятие настоящего, прошлого и будущего — это не более чем наши субъективные ощущения. Такие же, как красный цвет или запах роз. Мы считаем его свойством внешнего мира, но реально молекулы и атомы не пахнут и не имеют цвета. Но откуда же тогда запах и цвет? Это продукты нашего индивидуального сознания— «квалиа». Это присуще только индивиду. Я никогда не смогу сказать, как вы видите красный цвет, как я или иначе.

У меня в голове не укладывается, как мыслил Бор, предсказывая вневременность квантового мира. Только теперь я понимаю его фразу: «Любой, кто говорит, что понимает квантовую механику и у него от нее не кружится голова, на самом деле не понял ее».

Понимать квантовую механику невозможно в той же мере, в какой невозможно мыслить Бога. Кто говорит, что он мыслит Бога, тот мыслит что-то другое. Кто говорит, что понимает квантовый мир, тот понимает что угодно, но только не квантовый мир.

Понимать, значит, видеть причинно-следственную связь. Квантовый мир свободен от этой связи. Следовательно, выражение «понимаю квантовый мир», имеет столько же смысла, сколько «чувствую запах цифр». Никто в мире не понимает квантовый мир, потому что это невозможно. Пожалуй, это фундаментальное положение, которое всякий, кто решил разобраться с квантовыми эффектами, должен усвоить. главное, что нужно о ней знать.

Тот факт, что физики уловили некоторые закономерности и опираясь на них делать расчеты, верно предсказывающие квантовыеявления, ни о чем не говорит для поднятой темы. Физики подобны детям, смотрящим сказочный фильм со спецэффектами. Они видят там нарушение законов физики, не видят причинно-следственной связи между событиями и логики. Они лишь фиксируют наблюдаемые чудеса, понятия не имея об их природе.

Чтобы визуализировать ситуацию, представьте, вы сидите по одну сторону экрана, а я по другую. Я рисую на своей стороне экрана картинки, они анимируются, и вы смотрите на своей стороне мультфильм. По вашей логике стакан, упавший на пол, должен разбиться, а в наблюдаемом мультике он превращается в бабочку. С позиции того здравого смысла, какой у вас отпечатался миром материи, вы никогда не объясните, как такое возможно. Вы только можете зафиксировать, что падающие стаканы почему-то в бабочек превращаются. И когда в следующий раз увидите, что стакан падает, предскажете, что будет бабочка.

События квантового мира настолько противоречили здравому смыслу, что многие ученые просто отказывались их принимать. Эйнштейн возмущался этим безобразием. Но не преуспев в объяснении эффектов квантового мира через логику, включать эмоции. Например, утверждал, что Бог не играет в кости. Или спрашивал у своих оппонентов, неужели они правда верят, что Луна существует, пока они на нее смотрит? Меняется лиВселенная, если на нее смотрит мышь? Но это именно позиция падуанского профессора, про которого пишет Галилей, что он отказывался смотреть в телескоп, потому что ему и так понятно, что все, что он увидит там, — сплошная иллюзия. Эйнштейну тоже все было понятно, и потому он не собирался признавать «гадкие кванты», в смысле не признавал эффекты квантового мира, оперируя старым, добрым «этого не может быть».

Фейнман говорил об этих парадоксах: «Я не могу определить реальную проблему, поэтому подозреваю, что реальной проблемы нет, но я не уверен, что нет никакой реальной проблемы». И как показало дальнейшее развитие, проблема была гигантской.

Но и это еще цветочки. Ягодки в другом… До недавних пор нам удавалось прятаться от квантовых эффектов за соображениями типа это не совсем реально, это где-то там, в микромире. Эффекты квантового мира нас не касаются. Они что-то типа иллюзии. А у нас такого не может быть. Как говорил Пенроуз, квантовая суперпозиция невозможна для объектов больше атомов, потому что, если возможна, тогда существуют разные варианты пространства и времени. А это открывает такую бездну, перед которой все доступные нашему воображениюбездны превращаются в едва заметные впадины на плоскости.

Будь наша воля, мы бы так и сидели в нашем уютном привычном мирке, окруженном крепостными стенами и рвами из «этого не может быть, потому что противоречит здравому смыслу, логике и порядку вещей». Устройство нашего мира нам настолько привычно, что ни о чем другом мы даже слышать не хотим, не то что вникать в это, думать про это. Но научное развитие тащит нас, изо всех сил сопротивляющихся, туда, куда мы по своей воле в жизни бы не пошли. И притащив, тыкает носом в то, от чего мы нос воротим, потому что не можем и не хотим принимать это, не хотим даже видеть и слышать намеков на это.

Мы уверены, что в нашем мире не может быть квантовых эффектов (или сказочных, от смены терминов суть не меняется), потому что не может быть никогда. Оказалось, может… В 2010 году был поставлен эксперимент с материальным объектом — крохотной металлической пластиной, которая была в суперпозиции. Вот как об этом рассказывает автор эксперимента, Аарон О’Коннелл: «Макрообъект способен находиться в квантовой суперпозиции, но для этого надо ему немного помочь. Приведу аналогию. Неудобно ехать в переполненном лифте. Когда я в лифте один, то могу вытворять что угодно, но когда в нем есть люди, приходится угомониться, потому что не хочу их беспокоить. Согласно квантовой механике неодушевленные предметы ведут себя подобным образом, а «попутчиками» для них являются свет, ветер, температура среды. Чтобы увидеть, как кусочек металла будет подчиняться законам квантовой механики, необходимо удалить всех «попутчиков»! Это нам удалось! Выключили свет, поместили металл в вакуум и охладили до почти абсолютного нуля. Теперь маленький кусочек металла может вести себя как ему будет угодно, а мы в это время измеряли его движения. Он вел себя странно. Он не находился в спокойном состоянии, а вибрировал, как расширяющиеся и сокращающиеся кузнечные меха. Когда мы его подтолкнули, он стал вибрировать и не вибрировать одновременно. Так ведут себя только объекты квантовой механики. Всё, что я вам рассказываю, фантастично. Что значит, когда предмет вибрирует и не вибрирует одновременно? Все атомы, из которых состоит этот кусочек металла, находятся в состоянии покоя и в то же время они двигаются из стороны в сторону. Только в определенное время атомы выстраиваются в ряды, в остальное время они находятся в делокализованном состоянии, т. е. каждый атом находится в двух разных местах одновременно, что означает, что весь кусочек металла находится в двух разных местах! Если кусочек металла может находиться в двух местах одновременно, как и атом, то почему не может человек?.. Согласно квантовой механике, всё взаимосвязано. Всё серьёзнее. Все те связи со всеми объектами, что окружают вас, определяют то, чем вы являетесь».

Когда я осознал это, мир вокруг меня в прямом смысле физически зашевелился… Это непередаваемое чувство… Наука всю историю исходила из предположения, что существует не зависимый от нас объективный мир, живущий по своим законам. Максимум, что мы можем — это изучать его законы. Но влиять на мир, на его законы… Мы даже мыслить про подобное не могли. Это было уделом сказочников без намека на реальность подобного.

Тот факт, что реальность существует независимо, считался настолько само собой разумеющимся и очевиднейшим, что никому не приходило в голову ставить это под сомнение или искать тому доказательства. Парадоксы квантового мира разрушили это представление. Эффекты квантовой физики оказались для понимания природы нашего мира тем же самым, чем теорема неполноты Гёделя для математики.

Наш разум не имеет шанса вписать в привычную логику и здравый смыслсказочные явления. И если в сказке мы не пытаемся обосновать чудесные моменты, потому что знаем, что это не по-настоящему, это выдумка, то здесь мы себе позволить такого не можем.

Если бы мы не просто фиксировали эти факты, а понимали их во всей глубине, мы бы реагировали на них так, как если, например, —раз! — и перед нами из ниоткуда возник объект, которого мы мысленно желали. Но так как в нашей жизнитакого не происходит, мы относимся к чудесам квантового мира как к физике Эйнштейна — она о чем-то заумном говорит, что все относительно, и в реальной жизни не нужна. А вот физика Ньютона другое дело. По ней здания и мосты строят, на ней самолеты с машинами проектируют. Но в какой мере классическая физика и механистическая логикаслепа перед глубинами и высотами мира, в такой мере наши представления о реальности бесконечно далеко отстоят от истины.

Если быть последовательным, в свете этих фактов наше привычное представление о мире и реальности можно выбросить туда же, куда, в свое время, выбросили теорию Земли на трех слонах, стоящих на черепахе, плывущей в бескрайнем море.

Из того, что нам известно на данный момент, как минимум, есть две реальности. Одна реальность вне сознания. Другую реальностьформирует сознание/наблюдатель. Видимый мир не нечто само по себе существующее и не зависимое от нас, а реальность, создаваемая нашим сознанием. А существование другой реальности умопостигаемое. Подчеркиваю, мы не природу ее вычисляем, разум для этого не подходит, а лишь то, что она существует.

Юджин Вигнер, известный как «тихий гений», заявил: «Из этого следует, что квантовое описание объектов находится под влиянием впечатлений, поступающих в мое сознание». В комментариях к своим эссе он пишет: «Без обращения к понятию сознания было бы невозможно сформулировать законы квантовой теории».

Ему вторит Паскуаль Йордан, когда говорит, что: «Наблюдения не только нарушают то, что должно быть измерено, они это определяют… Мы принуждаем квантовую частицу выбирать определенное положение».

На закате жизни Вигнер писал: «Полный смысл жизни, коллективный смысл всех человеческих желаний —это основополагающая тайна вне пределов нашего постижения. В молодости меня раздражало подобное положение дел. Но теперь я примирился с этим. Я даже чувствую определённое почитание перед этой тайной».

2016 году Эдриан Кент, гуру современной квантовой философии, сказал, что мозг не определяет реальность, но делает возможным вероятность того, что каждая возможная реальность возможна. Мы видим одну из бесконечных возможностей, какую хотим видеть, какую допускаем видеть. Кент предполагает, что в ближайшие 50 лет есть вероятность, что это утверждение подтвердится экспериментально. И тогда мир изменится в бесконечно еще большей степени, чем он изменился, когда пали бастионы религии…

Подводя итог самому удивительному и непостижимому, к чему нас толкает наше развитие, я хочу еще раз нарисовать свое видение Целого с учетом сказанного. Начну с того, что ненаблюдаемая частица является волной, а наблюдаемая частицей. Как будто то, что не имеет формы, обретает именно ту форму, какую ожидает увидеть сознание наблюдателя.

Теперь очень важное: наблюдение придавало бесформенному не ту или иную или третью форму, как это можно было бы ожидать при материализации мысли, о какой форме подумал, такая и получилась. Но этого нет, волна принимала форму частицы и только частицы. Это значит, не сознание формирует форму. Сознание вызывает к жизни форму. Это можно сравнить с компьютерной игрой — ее фрагменты прорисовываются, когда вы на них переключаете внимание. Пока они вне вашего внимания, у них нет четкости (в целях экономии вычислительных мощностей компьютера). Ваш взгляд, который вы переносите на экран посредством мышки, джойстика или иного приспособления, не рождает формы. Он уже активирует готовые формы, существование которых не зависит от вас.

Аналогично с квантовыми эффектами, наблюдатель не мыслил, что хочет видеть частицу. Он просто смотрел, не предполагая, что его взгляд может поменять результат. Для такой мысли в его голове мысли просто не было. Она появилась, когда он увидел готовый результат — увидел, что слон остается слоном, пока я смотрю на него. А когда не смотрю, слон становится порывом ветра. И нельзя сказать, что наблюдатель силой мысли превратил слона в ветер. Он не мог с таким курьезным и смешнымнамерением смотреть на слона. Он просто смотрел. И увидел результат, которого не мыслил и не мог мыслить.

Из этого следует, что наблюдение ничего не формировало. Оно лишь вызвало к жизни то, что было запрограммировано вызваться, как только именно этот наблюдатель глянет на этот участок. Наблюдение — это реализация программы, ориентированной видеть, например, на многоцветном панно из бесконечного числа точек разного цвета только красные точки. Они образуют форму/картинку, и это у нас называется реальностью.

Еще более точная аналогия: представьте себя телевизором (смешно, но попробуйте). Окружающее вас пространство пронизано бесконечным множеством волн разной частоты. На каждой частоте своя информация. Ее улавливание образует соответствующий образ. Вы настроены на конкретную частоту, и на вашем экране отражается соответствующий образ. Вы называете его объективной реальностью. Ничего иного для вас-телевизора нет. Но если переключить телевизор на другую частоту, на вашем экране (сознании) будет другой образ.

На одной частоте 3Dвидео, где заложена закономерность: когда круг соединяется с треугольником, всегда возникает квадрат. Очень скоро зритель уловит эту закономерность и будет наперед знать, что произойдет, когда увидит, что круг и треугольник движутся навстречу друг другу. Это будет называться причинно-следственной связью и логикой.

На другой частоте 3D видео с другой закономерностью: там, когда круг соединяется с треугольником, получается не квадрат, а зеленый дым. Зритель этого видео тоже уловит закономерность и будет знать, что случится, когда круг движется навстречу треугольнику. У него это тоже будет называться причинно-следственной связью и логикой.

Представим бесконечное множество каналов. На каждый канал настроено некоторое количество телевизоров. Перед каждым телевизором сидит зритель. Сумма этих зрителей образует общество здравомыслящих людей. Так как все они смотрят одно изображение, все уверены, во-первых, что видят настоящую объективную и подлинную реальность. Во-вторых, что логика, опирающаяся на эту реальность — единственная верная логика. Для них очевидно и само собой разумеется, что круг + треугольник = зеленый дым.

И вот представьте, в этом мире нашелся зритель, который решил покопаться в своем телевизоре. Он соединив два каких-то проводка, просто так, без цели, ради эксперимента, и его телевизор начал ловить другую частоту, где идет другое видео. По качеству картинки оно нисколько не уступало привычному видео. Он испугался и разъединил провода. Его телевизор вернулся на привычную волну, где снова наблюдалась традиционная картинка.

Оправившись от первого испуга и удивления, наш первооткрывательснова соединил два проводка, и опять оказался другой частоте. Он начал смотреть непривычное видео, где все было не так. Но больше всего его удивляло, что союз круга и треугольника дают не зеленый дым, как положено по логике вещей, а некий неизвестный объем —квадрат. Это не укладывалось в головеи по всем параметрам противоречило здравому смыслу.

Когда он рассказал об этом знакомым, людям, у которых телевизор как настроен на одну волну, так его никто и не перестраивает на другую, они решили, что он сошел с ума. Ну и дальше тут можно фантазировать развитие событий, в дурдом знакомые его сдали, или наоборот, он убедил их покопаться в своих телевизорах и переключить на другую волну.

В такой интерпретации реальности видна параллель с теорией симуляции Вселенной. Это теория с переднего края науки — квантовой физики и астрофизики. Изучение Вселенной повторяет ситуацию с материей. Чем больше наука погружалась материю, тем меньше находила материи, и в итоге вынуждена была сказать, что материи в традиционном понимании не существует. Фраза «Материя состоит из не материи» сама по себе абсурдна. Но при этом это научный факт.

Аналогично и с вопросом, что такое Вселенная. Все больше находится аргументов в пользу того, что наша Вселенная совсем не то, чем она представлялась тысячелетиями. Она больше похожа на компьютерную симуляцию, виртуальную реальность.

Объективная реальность — изображение на экране нашего «телевизора», настроенном на одну волну. Волн бесконечное множества, и как следствие, реальностейбесконечно много. Чтобы их увидеть, нужно переключиться на другую волну.

Я нисколько не сомневаюсь, что это в высшей мере захватывающее занятие, но идея, какую я хотел донести через эту аналогию, не в множестве реальностей и логик, а в том, что телевизор ловит готовую информацию. Мир суть программа, которая написана не нами и задолго до нас. Мы в роли игроков, погруженных в эту реальность. И у меня возникает вопрос: кто генерирует программу и транслирует ее?

Открывшимся глубинам нет аналогов в истории. Предельно крупно и грубо Целое видится из двух частей. Одна часть подобна бесконечному океану, содержащему в себе всю бесконечность возможных форм. Вторую часть образуют миры, где каждый мир— один из возможных вариантов. И так как их бесконечное множество, реализовавшихся форм тожебесконечно много. Базовое бытие подобно бесконечной воде, а получившиеся из воды все возможные варианты снежинок — это миры, имеющие конкретное внутреннее и внешнее содержание — законы и формы, образуемые этими законами. Например, в одном мире действуют круглые законы, и потому он состоит из кружков. В другом мире действуют квадратные или треугольные законы, и тот мир состоит из квадратов или треугольников.

Говоря научным языком, базовое бытие— это волновая математическая функция, содержащая информацию овсе бесконечности возможных состояниях. У этой функции нет конкретного состояния, она пребываетодновременно во всех состояниях. Отражение ее природы видно в природе бесконечности. В бесконечной Вселенной всякая точка имеет признаки центра, но при этом у Вселенной нет центра. Кругом одни центры, и при этом нет ни одного центра — снова парадокс, не преодолеваемый нашим разумом.

Всякий конкретный мир, имеющийстрогую форму и законы —один из вариантов базовой функции. Наш мир — одна из реализовавших форм, число которыхбесконечно. Наш разум сформировался в этом мире. Он служит нам чем-то вроде шлема или шор, защищая от невыносимого для нас многообразия бытия. Но за разумом, проводником в этом мире, стоит нечто большее, корни которого уходят за границы нашего мира.

Я в буквальном смысле расплющен открывающимися горизонтами и не знаю, что тут сказать. У нас волосы дыбом не встают от ужаса или удивления от разворачивающегося на наших глазах процесса только потому, что мы не вполне сознаем глубину обозначившейся ситуации. Можно сказать, что тут у нас в роли предохранителясрабатывает спасительная глупость, границы нашего ума— вот досюда вижу, а дальше не вижу и не воспринимаю.

Слова про неразрывную связь сознания с реальностью заставляет меня по-новому глядеть на религиозные идеи. До недавнего времени они казались поэтическимиобразами, не имеющими отношения к реальности. Сегодня я иначе гляжу на идею индуизма, где говорится, что Вселенная — всепроникающее сознание, и нет ничего, кроме сознания, и этоединственная реальность. Я вижу смысл слов Христа, сказанных 2000 лет назад: «Царство Божие внутри вас есть» (Лк. 17, 21). Мир для меня никогда не будет прежним.

Катарсис

Я абсолютно согласен с Вигнером, что познание реальности вне возможностей нашего мышления. Разум требует аксиом, точек отсчета, чтобы строить логические утверждения. Нам нужна конкретика, и если конкретик больше одной, наш процессор зависает.

Как я говорил, логики в этом смысле нет. Есть точка отсчета. Логические изыскания есть лишь предопределенное продолжение этой точки. Результаты логики на 100 % зависят, от чего вы отталкиваетесь и по каким правилам выводите умозаключения. При одних аксиомах и правилах вы получите одни истины, при других другие.

И что же тогда есть истина? Ответить на это наше мышление неможет, потому что оно зависит от аксиом. Аксиомы суть ощущения. Будут другие ощущения, будут новые аксиомы. Опираясь на них, мы иначе осмыслим бытие и выведем новые «истины». Но они будут так же бесконечно далеки от истины, как и сегодня. Только далеки с другого бока.

Какие бы мы себе точки отсчета не взяли и какое бы не составили себе представление о мире, любое наше новое мировоззрение будет полно противоречий, потому что существование в своей сути противоречиво. Отсутствуют противоречия только за рамками существования, но как выйти в ту область… Я даже не знаю, как такое мыслить…

Пока у меня надежда только на одно — изменить мышление. Это значит, не опираться на аксиомы, отказаться от аксиоматического и перейти к… А к какому можно перейти? Не я один задаюсь этим вопросом, но адекватного ответа не дал никто.

Пока ясно одно: если твердокаменно стоять на рельсах классической логики, ни на один глобальный вопрос нет шанса найти ответ. Как с помощью физики Ньютона невозможно уловить явления квантового мира, так с помощью логики нельзя познать мир.

Логика как база познания, исчерпала себя. Это странно слышать, потому что сразу рождается вопрос, а с помощью чего же еще возможно познание, если не через логику, но увы, по-видимому дело обстоит именно таким парадоксальным образом.

Чтобы сегодня сказать новое слово в науке, чтобы выйти на ее передний край, нужно перед этим освоить не просто огромный объем информации, а гигантский. И он продолжает стремительно нарастать. Не за горами день, когда человеку просто не хватит жизни, чтобы усвоить имеющийся объем информации, не говоря уже о генерации нового.

Эту проблему раскрывает Вигнер в «Этюдах о симметрии». Он пишет о трудности«доступа к переднему краю науки. Эта трудность уже сейчас настолько серьёзна для среднего человеческого интеллекта, что лишь незначительная часть наших современников способна полностью ощутить силу аргументов квантовой и релятивистской теорий».

Более ста лет назад Планк заявил: «Наука не в состоянии разрешить конечную загадку природы. А все потому, что в конечном итоге мы сами являемся частью загадки, которую пытаемся разрешить». Тоже самое сказал иВигнер: «нам в принципе неизвестно, почему наши теории «работают» так хорошо. Их точность ещё не может свидетельствовать об их истинности». Эту мысль нужно понимать в том свете, что если мы точно изучили фильм и знаем покадрово последовательность сюжета, это никак не приближает нас к пониманию природы кино. Мы просто внимательные наблюдатели, не более.

Наука наблюдает факты и выявляет закономерности. Чтобы уловить суть науки, представим сложную компьютерную игру. Программа генерирует закономерности, а вы их выявляете. Вот это и есть самое точное и всеобъемлющее представление о занятии наукой.

Как бы ни были велики знания, они не помогут понять программу, которая формирует эти закономерности. И тем более, понять программиста. Наука имеет смысл только на момент игры для тех, кто внутри игры. За рамками игры она абсолютно бесполезна.

Многое свидетельствует, что мы в своем развитии стоим на пороге фазового перехода. Как гусеница не может бесконечно расти, однажды она должна окуклиться и перейти в новое состояние, стать бабочкой, так и рациональное мышление подошло к своему порогу. Далее оно на некоторое время окуклиться (похоже, мы или близко к этому состоянию, или уже в нем). И потом на новую высоту. Но сегодня она не видна, сколько голову не задирай.

Чтобы понять, о чем я говорю, возьмите все знания человечества за единицу. Как я говорил, само по себе понятие «единица» не менее сложно и глубоко, чем, например, точка или бесконечность. Но мы интуитивно чувствует это понятие и легко оперируем им.

Как наша математика состоит из известных единиц, так знание следующего порядка состоит из объемов, где единица —все сегодняшние знания человечества. Мыслить такое знание нам, находящимся внутри этого знания, единицы будущего, абсолютно невозможно.

Как зеленое и квадратное — понятия из непересекающихся плоскостей, так наши понятия о реальности и подлинная реальность в еще большей степени в разных уровнях мира. Если даже истина открыта нам, мы ее своим сегодняшним разумом не вместим.

Интуитивно я понимаю, что единственная надежда пробиться к истине — выйти за рамки того, что мы называем умом. И не лишена смысла фраза, что стать знающим можно не через умножение рационального знания, а через его преодоление. Но только как?

Первое, что приходит на ум—мистика с эзотерикой. Чтобы соотнестись с ними, нужно разобраться, что это вообще такое. Проблему создает, что темы донельзя загажены разными гуру и их последователями. Эти люди нащупали практики, позволяющие видеть реальность за границами видимости разума, но осмыслить увиденное не в состоянии.

Я их сравниваю с папуасом, которому одели шлем виртуальной реальности и потом вернули назад к сородичам. Что он сделает первым делом? Правильно, разразится потоком общих пустых эмоциональных слов. И так как слова будут наполнены энергетикой, он же реально видел фантастический мир, сородичи будут его слушать с открытым ртом. У него появятся поклонники. Во всяком его словеони будут видеть истину. И тот момент, что они ничего не будут понимают из сказанного, потому что сам изрекающий ничего не понимает, он только эмоции льет, это не убавит авторитета его слова, а наоборот, прибавит. Тут логика Тертуллиана, который считал, что чем информация бредовее, тем выше вероятность, что она свыше. Но только папуас-гуру остается все тем же дикарем. Наверное, еще хуже… Он теперь будет мнить себя избранным, которому небеса открыли истину, и он ее изрекает… Если хотите посмотреть, как это выглядит, почитайте Апокалипсис Иоанна Богослова.

Первые эзотерики с мистиками случайно открыли практики, позволяющиезаходить в иную реальность. По мере их совершенствования возникли технологии. Следующая волна мистиков погружалась в иную реальность уже не случайно, а с желанием увидеть иное. Но ни первооткрыватели, созерцавшие иную реальность тысячи лет назад, ни их последователи не имели относительно увиденного пропорциональных вопросов. Соответственно, не могли искатьответов. Для них созерцание иной реальности было необычным развлечением, позволявшим им чувствовать себя особенными относительно массы, не знавшей иного мира, кроме обычной реальности — привычного нам окружающего мира.

Могу предположить, многие видели информацию, позволившую Френсису Крику понять природу ДНК. . Но у них не было вопроса о природе ДНК, и потому увиденное для них ровным счетом ничего не представляло. Так, забавные образы, глюки…? А у Крика был вопрос на эту тему, и потому он сделал вывод из открывшейся информации.

Древние китайцы не понималипотенциалпороха, и потомуиспользовали его только для фейерверков. Когда порох попал в поле зрения европейцев, они увидели, что его мощь и создали ружье. Вследствие этого феодальный мир ушел и возник капиталистический мир.

Древние и современные мистики с эзотериками не понимают потенциал созерцаемой ими реальности. Когда появятся люди, ищущие ответы на онтологические вопросы, они увидят потенциал явления. И совершится прорывна следующую ступень развития.

Но оставлю критику «папуасов», научившихся тереть янтарь о шкуру и любоваться электрическими искрами. Вернусь к существу проблемы, а именно: как осмыслить мир, если он, в силу своей полноты и существования, противоречив? Старым мышлением, выросшим из нашего мира, это сделать невозможно. Но есть ли иное? И что такое иное?

Начну рассмотрение вопроса с напоминания, что мышление продолжает законы того мира, в котором оно возникло. Наше мышление — продолжение законов нашего мира. Если бы мы жили в мире с иными законами, у нас были бы иные точки отсчета, другие правила умозаключений, и как следствие, другое мышление.

В этом смысле бытие определяет сознание. Но это противоречит фактам из квантового мира, где сознание определяет бытие. Эти противоречия можно примирить, если бытие не отделять от сознания, а понимать их как единое целое. Тогда получится, не лево определяет право, и не право определяет лево, а они вместе неразрывны, и одного нет без другого.

Не существует однозначной интерпретации сознания. Попытка определить его как сумму индивидуальных психологических переживаний в свете квантовых экспериментов не выдерживает критики. Сознание — это явно нечто бесконечно больше и глубже. Также не существует однозначной интерпретации квантовых явлений.

Никто не понимает природы сознания и квантовые чудеса. Но видна их созвучность, как у природы с математикой. Сознание и квантовая механика каким-то образом связаны. И так как квантовый мир составляет основу нашего мира, сознание и реальность связаны.

Квантовый эффект сознания в том, что оно может вмещать несовместимое. Мы видим в противоречивых желаниях, фразах, поступкахневыразимый логикой смысл. Наш мозг способен обрабатывать информацию, которую обычный компьютер на классической цифровой логике не в состоянии обработать, он замыкается в петлю и ходит по кругу.

Получается, наше сознание многослойно. Есть внешний слой, который мы называем мышлением и разумом, он подчинен цифровой логике. И есть внутренние слои, которые мы называем подсознанием, фантазией, творчеством и прочее, и они свободны от логики.

Так как мы живем в нашем причинно-следственном мире, рожденный им разум в подавляющем большинстве случаев имеетприоритет над другими видами познания— над интуицией, творчеством, фантазией и прочее. Утверждая себя в статусе мерила истины, он объявляет существующим только то, что соответствует логикематериального мира. Все, что не вписывается в рациональные рамки, в логику причины и следствия, разум объявляет не существующим. Он называет это иллюзией илифантазией, абсурдомили абстракцией.

Как в приведенном выше примере для людей было истиной, что круг + треугольник = зеленый дым. Образа квадрата у них не было. Квадрат для них — абстрактное понятие. Так и для нас все за рамками логики, сформированной нашим миром, является нереальным.

Я спасаюсь от такого убеждения через утверждение, что существует все, что можно зафиксировать. Не существует лишь того, чего невозможно зафиксировать никаким способом. Таким образом, плоды всякой фантазии и воображения— это реальность.

Отказывать чему-то в реальности на том основании, что оно не фиксируется нашими пятью чувствами, для этого нет оснований. Но при этом мы отказываем. С одной стороны, это плохо, так как сужает наш горизонт видимости. С другой стороны, безтакогосужения мы не могли бы вписаться в правила окружающего нас материального мира, и не могли бы выжить. Игнорируя законы физики, мы бы выходили из окон за розовым единорогом.

То, что мы сегодня называем мышлением, сформировано законами среднего мира—миром бытовой видимости, окружающим нас миром. Оно созрело и устоялось до того, как человек опустился ниже средней видимости, в квантовый мир, и поднялся выше нее, во Вселенную. В среднем мире нам часто встречались противоречия на уровне абстракций, но разум заставлял их игнорировать с помощью различных уловок (заставляет и сейчас).

Когда человек вышел за пределы видимого мира, он столкнулся с бытием, полностью состоящим из противоречий. Понять открывшиеся горизонты разумом было невозможно. Мышление, рожденное в одном мире, абсолютно не годится для оперирования в другом.

Понять новую реальность можно было только с помощью того, чему разум отказывал в праве на познание реальности— с помощью воображения. Человек прибегнул в фантазии и через нее объяснил природу квантового мира и Вселенной. Но разум настолько пришел в смятение от этих теорий, что первооткрыватели даже стеснялись их озвучивать, настолько они абсурдно выглядели (абсурдом считается противоречие механистической логике).

Вспомним, как Планк стеснялся своего решения «ультрафиолетовой катастрофы», как оно оговаривался, что не подумайте, уважаемые коллеги, я не серьезно говорю о квантовой природе света, а так, в виде математической абстракции, игры воображения, не более. И только когда научный мир убедился, что эта абстракция объясняет то, чего иначе не объяснить, их разум начал как бы приготовляться, что это возможно. Тогда Планк осмелел и стал говорить о ней не как об абстракции, а как о немыслимом факте. Или вспомним, как Пуанкаре не решился заявить теорию, впоследствии озвученную молодым Эйнштейном. Или как Фридман относился к своей расширяющейся Вселенной. Все они испытали примерно такое же потрясение, какое испытали ученые времен Галилея, обнаружив, что наблюдаемые факты противоречат библейским истинам. Ясно же, что этого не может быть.

Догматические утверждения разума — это всегда суть разновидность религиозных утверждений. Религиозные умы всегда приходит в смятение, обнаружив несоответствие факта и святых истин. Онидружно устремляются восстанавливать гармонию, толкую на новый ладбожественные истины, подгоняя под них факты. Делают это всегда с большим рвением, потому что это вопрос жизни и смерти. Если они его не решат, нужно будет признать, что действовали, имея ложные ориентиры и всю жизнь шли не в тут сторону. Это сложно. Люди предпочитают более легкий путь —остаться присвоих заблуждениях. Даже если это требует черное назвать белым. Это легче, чем признать святую истинуне истиной.

У рациональных умов тоже есть свои святые истины. И когда обнаруживаются факты, противоречащие причинно-следственной классической логике и здравому смыслу, умы всеми силами ищут способ вместить новое в старую истину. Сначала они на позиции, что как-нибудь им все же удастся объяснить новое с позиции старого. Когда убеждаются, что это в принципе невозможно, признают новое, но не иной реальностью, а чем-то ближе к игре ума или абстракции. И только когда проходит достаточно время, вырастает поколение, не так благоговеющее перед святыми истинами, новые факты получают статус реальности. Но следующие из иной реальности выводы еще долго никто не решится озвучить.

Разум был в шоке от квантовых и вселенских эффектов (и пребывает до сих пор). Еще больше он в шоке от предложенных воображениемобъяснений. И только после того, как сумасшедшие теории подтвердил опыт, разум с огромным скрипом сквозь зубы признал их. Но делать дальнейшие выводы напрочь отказывается. Так истовый верующий отказывается от выводов из фактов, опровергнуть которые не может, а их развитие ведет к отрицанию истин, которые он всю жизнь почитал святыми. И потому он просто насупился и молчит.

Переход

На сегодняшний день человечество в своем развитии подошло к порогу, когда для понимания бытия требуетсяновый тип мышления. Чтобы обрести его, нужно опираться на новые точки отсчета — новые постулаты. Но где их взять? Единственный путь — искать опору в другом бытии, на котором сформируется иной тип мышления. Первый шаг на этом пути — найти способ заходить в иное бытиес целью сформировать другой тип мышления.

Я прекрасно понимаю, насколько дико звучит сказанное. Если не стесняться в выражениях, кажется, эти слова исходят от человека, страдающего психическим расстройством. Но я не вижу в своих суждениях ошибки. Непривычность вижу огромную. Одно намерение переселиться в иное бытие чего стоит. А вот ошибки, нет, не вижу.

У меня эта мысль долгие годы сидела в голове, и я не решался ее излагать. Так, иногда высказывался в узком кругу, но после соответствующей реакции понимал, что лучше этого не делать. Но мысль продолжала меня буравить. Я думал и думал ее про себя.

И вдруг начали происходить странные вещи (по-другому назвать их не могу). Начну с того, что у меня есть близкие знакомые, которым я доверяю абсолютно. Друг с другом они почти не знакомы, и потому заговор предположить невозможно, корысть исключена. Плюс все они страшно далеки от мистики, религии, эзотерики и всего такого прочего.

И вот однажды мой знакомый после прочтения моих ранних черновиков рассказал, что побывал в ином мире. он с большим эмоциональным подъемом говорил, что там было все настолько реалистично, что иллюзией это он никак не мог назвать. Он понял, что это не наш реальный мир, а иное бытие, только когда увидел вещи, не лезущие ни в какие ворота.

Я проявил интерес, и он рассказал, что у него такая привычка — когда не спится, он старается смотреть сквозь закрытые веки. И однажды во время этой практики он оказался в ином мире, где действовали немыслимые для нас законы. Например, он мог сквозь стену пройти, мог летать. Как только он это осознал, удивление сменил испуг. И как только он испугался, сразу после этого очнулся на своей кровати. Первая мысль, что это было сон. Но нет, не сон. Таких снов не бывает. Тот мир, где он был, выглядит реальнее нашего. И теперь он не знает, какой мир реальный, а какой иллюзия.

Слышать подобное из уст махрового атеиста было в высшей мере странно. Но обман я заподозрить не мог. Да и сыграть такую искренность мой знакомый тоже не смог бы — не артист. Но я тогда не придал его рассказу большого значения. Наверное, подсознательно решил, что это была странная иллюзия. Ну мало ли, какие видения случаются у людей…

Потом совершенно случайно наткнулся на информацию про осознанные сновидения. И с огромным удивлением обнаружил, что в мире существует множество людей, которые туда ходят. Одни от рождения имеют способность оказываться в иной реальности, другие освоили очень нехитрую технологию, позволяющую попадать в иное бытие.

К людям, у которых от рождения такая способность, по косвенным признакам можно отнести Теслу. Сам он про это не говорил, наверное, потому что темы тогда такой не было. Но он неоднократно заходил в иной мир, и судя по результатам, с большой пользой.

Польза заключалась в следующем: прежде чем пустить машину в производство, сначала собирают экспериментальный образец, на котором выявляют ошибки. И только потом делают окончательную версию. Тесла сразу делал начисто и никогда не ошибался.

Он объяснял это тем, что или собирал машину у себя в голове, и она там работала. Это можно понимать, как собирал в другом мире. На основании экспериментальных данных, полученных там, он создавал машину здесь. И она работала точно, как он предсказывал.

Эти факты не позволяют его слова про опыты в ином мире интерпретировать как чудачество. Равно как и слова Кейси, известного как спящий пророк. Он тожеприносил оттуда удивительную информацию. Как бы ни были удивительны факты, но они — упрямая вещь. Если информация иного мира работает в нашем мире, значит, тот мир есть.

Но такие люди редкость. Более распространенный вариант, когда человек осваивает нехитрую технологию, доступную абсолютно каждому, и в итоге попадает в иное бытие. У моего знакомого по чистой случайности его развлечение оказалось именно технологией.

Из этого факта следуют далеко идущие выводы… Если у него получилось случайно, можно со стопроцентной уверенностью предположить, что и у других людей это случайно могло случиться. И если так, мы понимаем, откуда берутся пророки с их откровениями.

Я походил по форумам, где практикующие осознанные сновидения люди описывают то, что они видят во время этого, и увидел, что они ничем не отличаются от религиозных откровений. Ну вот совершенно неотличимы. Если бы они жили в прошлом религиозном обществе, где сами были бы под влиянием среды неизбежно религиозными, они бы все увиденное отнесли к откровению. Ну и дальше различные варианты развития ситуации.

Это совершенно новый и современный взгляд на природу религий. Скажу больше, это объясняет, откуда в религиях знания, которые ну никак не коррелируются с уровнем развития в эпоху их появления. Они просто фиксировали информацию, не понимая смысла. Если это были достаточно активные люди, они приобретали множество последователей. Далее власть приспосабливала возникший институт под свои нужды, и получалась религия.

Эта тема —гигантское непаханое поле с невообразимыми возможностями. Сегодня она так же вне поля зрения социума, как недавно была тема квантового мира. Потенциал той реальности невозможно представить. Там другие законы. Там время течет иначе — в секунды там умещается столько информации, сколько здесь умещается в несколько дней.

Пророк Мухаммедрассказывал, как он летал в Мекку и обратно. Когда он отправлялся в путь, то нечаянно опрокинул кувшин с водой. На пути к цели и по дороге домой он общался с разными сущностями, вел глубокие беседы, получил массу информации. Когда пророк вернулся, то увидел, что вода из кувшина не успела вылиться. Иными словами, в нашем мире прошли 2-3 секунды, а в мире, где был Мухаммед, прошло несколько часов.

Когда Фарадей, один из первооткрывателей электричества, попросил у правительства денег на освоение этой сущности, ему сказали, что он просит государственные деньги на игрушки (тогда опыты с электричеством воспринимали игрушкой для ученых). В его время практическому применению электричества не было места. Его энергии едва хватало, чтобы качнуть стрелку вольтметра, и серьезно его никто не воспринимал. Фарадей сказал, что да, я не знаю, во что выльется и какие конкретно плоды принесет электричество. Не знаю, как можно его использовать на практике. Но я знаю, что однажды вы обложите это налогом.

Слова Фарадея можно адресоватьиному бытию, которое в наше время почти никто серьезно не воспринимает. Но там лежат ответы, которые в нашей реальности невозможно найти. Когда люди научатся полноценно заходить в иную реальность, как это делали жрецы древних религий, многие скажут про известный нам мир: «Я не могу здесь жить. Мое место в твоем мире… Только там у меня есть друзья»(Гарри Поттер «Философский камень»)

Когда я все это осознал в полной мере, меня это потрясло, наверное, как Левенгука, когда он впервые увидел в свой микроскоп мир крошечных живых существ. Как он сутками проводил за наблюдениями в микроскоп, так я сутками поглощал всю информацию, какую мог найти. Естественно, сам начал пробовать техники, обещавшие открыть для меня тот мир. Никак не получалось. Максимум, были мутные образы, далекие от реальности.

Я рассказывал про это всем, кому мог. Но, помятуя прошлый опыт и не желая образа городского сумасшедшего, видимо, делал это недостаточно убедительно. Откровенноя рассказал про это своему сыну и одной знакомой. У сына получилось сразу выйти в иную реальность, и он был потрясен необычным реализмом ощущений и чудесами. У моей знакомой тоже получилось, правда, уровень реалистичности был ниже.

У меня до сих пор не получается. Но я интуитивно чувствую перспективность этого направления. Тем более, это соответствует моему утверждению, что все фиксируемое существует. Чего не существует, то невозможно зафиксировать. Для нас наш мир есть, потому что он дан нам в ощущениях. Если в ощущениях нам так же четко будет дан другой мир, он в той же степени будет реален для нас, как реален наш привычный мир.

Разбираясь с темой дальше, правда, с чужих слов, я увидел, что законы, действующие в той реальности, походят на законы квантового мира. Следовательно, если человек будет житьв том мире, у него сформируется мышление, соответствующее тому миру. И с его помощью можно осмыслить противоречия нашего мира.

Ранее я говорил, что Целое у меня рисуется двумя мирами. Один мир основа, где все возможно без исключения, потому что он содержит в себе все мыслимые варианты. И если бы вы попали туда, могли бы делать то, чего никак не соответствует понятию реальности.

Например, захотелось Солнце в карман положить, взял его с неба и положил. А свет и тепло откуда-то из другого источника идут. И главное, это ни в коей мере не удивляет. Солнце в карман положить или сквозь стенку пройти, с ангелом побеседовать и прочее — все это выглядит для пребывающих в той реальности самой банальной банальностью.

Второй мир — известная нам окружающая нас реальность (или вернее, что мы зовем реальностью). Здесь все жестко ограничено законами, и сквозь стенку пройти не получится. А за желание Солнце в карман положить человека отправят в специальное заведение.

И вот вопрос: какой мир реальнее, где нет ограничений, или где есть? Сначала хочется сказать, что естественно реален наш мир. Но потом, более глубоко вдумываясь, приходишь к обратному выводу. Наш мир — это одна из возможных версий. А тот мир — все возможные версии. Он — Целое. А наш мир — часть целого. И дальше взрыв мозга…

Люди фантазируют, опираясь на известное, создавая аналогии, превышающие известное. Иными словами, фантазии нужна точка отсчета. Человек видел летающих птиц и фантазировал о коврах-самолетах. Видел молнию и наделял сказочных героев этим качеством. Но если он НЕ видел, чтобы кто-то гравитацией питался, у него нет фантазий на эту тему. Предел человеческой фантазии в цепочке: реальность — аналогия — аналогия на аналогию. Причем, доступен этот предел единицам из единиц, фигурам уровня Эйнштейна.

Но чтобы вполне осознать сказанное и обогатиться новым, нужно выйти туда. Но пока у меня не получается, хотя сама перспектива захватывает. Охватывая ее в доступной мне полноте в контексте истории человечества, я вижу ступени или движение по восходящей спирали. Первым прорывом на новый уровень был, вероятно, огонь. Вторым колесо. Третьей движущей силой было письмо. Четвертым двигателембылисилы воды и пара. Пятая революция случилась благодаря электричеству. Шестой прорыв осуществлен через компьютер. Он дал коммуникационные и информационные технологии, немыслимые ранее вычислительные мощности, автоматизациюпроизводства. Миллиарды людейсвязаны друг с другом мобильными компьютерами, мощность процессоров и объема памяти которых беспрецедентен. Открытый доступ к знаниям открывает безграничнывозможности.

Седьмой переход —появление искусственного интеллекта. стирание границы между материей и абстракцией, реализация виртуального мира. Как следствие, неизбежное изменение на самом глубинном уровне, какой сейчас сложно визуализировать, экономики и социального устройства. Восьмым восхождением будет выход в иное бытие и изучение его с той же тщательностью, с какой до этого изучалось известный нам материальный мир.

Но на данный момент у меня нет ничего, кроме логики и разума. Перед открывшимися горизонтами я в полной беспомощности. Я ясно понимаю, что с помощью разума объять необъятное невозможно. Поиск рациональных ответов на глобальные вопросы дает обратный результат. Движение по этому пути чудовищным образом умножает объем идей и мыслей, не лезущих ни в какие традиционные ворота. Этот поток представляется гигантским монолитным водопадом, текущим откуда-то сверху в мою голову, а я перед ним как муравей. И муравей этот в ужасе от одной мысли вместить в свою голову этот поток…

Экзамен

Я размышляю над поставленными здесь вопросами уже скоро десять лет, — ровно с тех пор, как осознал нищету христианства в частности и религий в целом. Но до сих пор не вижу берега. Кругом не просто бескрайний океан, а океан, поведение которого не ложится в логику, — океан Алисы из Зазеркалья. Чем на большее число вопросов мне удается найти ответ, тем больше встает новых вопросов. И конца этому не видно. Нет надежды, что вот еще чуть-чуть, еще пять лет, пусть десять, и я, наконец-то, достигну берега…

Напротив, есть основания полагать, что можно искать всю жизнь, и нет гарантии, что в итоге найду ответы. И есть еще больше оснований полагать, что конец мой будет точно таким же, как если бы я ничего не искал, а просто отдался потоку текущих событий. В том и другом случае результат один — смерть. В чем тогда смысл моей работы?

Если один делает одно, а другой противоположное, но конечный результат у обоих одинаковый, разность действий можно объяснить только разным вкусом. Словно мы плывем на одном судне, и одному нравится на мир смотреть через иллюминатор и созерцать подводные глубины (допустим, иллюминатор в трюме). Другому нравится смотреть с палубы. Третьему вообще не нравится никуда смотреть, ему в ресторане нравится пить, петь и плясать. Но все в конечном итоге приплывут в одно место.

Если так, мои поиски истины — просто предпочтительное времяпрепровождение. Одному нравится жить жизнью потребителя, а другому думать про мироустройство. И за этим не стоит ничего, кроме вкуса. Неспокойно и суетно на душе после таких мыслей…

Я задаюсь вопросом: что мною движет? Зачем я занимаюсь этим? Может, потому что мне это нравится, как ученым нравится изучать то, что они изучают? Конечной же цели у них нет. Может, и у меня так — просто нравится копаться во всем этом, и все.

Такое действительно присутствует. Но если это все, тогда я проделал сизифов труд. Но с другой стороны, а всю жизнь положить на обустройство быта — это ли не труд Сизифа? Он катит камень вверх и знает, что в итоге камень скатится назад, и это делает его труд бессмысленным. Обыватель знает, что все его дела в итоге обратятся в прах, как и он сам, и это тоже делает бессмысленным все, что он делает. На фоне его дел мой труд с надеждой найти выход —не сизифов труд. Скорее, он подобен труду лягушки, попавшей в кувшин с молоком, и не могущей теперь выбраться, потому что не от чего оттолкнуться. Внешне кажется, что она бессмысленно болтает лапками, и потому лучше бы расслабилась и утонула. Но по прошествии времени может оказаться, что нет, не бессмысленным был труд. Она взбила кусочек масла, оттолкнулась от него и выпрыгнула.

Анализируя свои мотивы, я вижу, что мной движет желание узнать, что же со мной будет после исчезновения тела. Может, и ничего не будет в смысле, что смерти, как исчезновения, просто нет. То, что мы называем смертью, — всего лишь переход в иную реальность, где начнется еще более интересная жизнь. У меня нет оснований это отрицать. Равно как нет оснований верить этому. И учитывая, что верить я не хочу ни тому, ни другому варианту, мне ничего не остается, кроме как искать ответы.

Если исходить из того, что религиозная информация изначально не безумна, если по возможности отделить от нее поздние наслоения и смотреть только на самую суть, несложно увидеть, что все религии так или иначе призывают человек не на боку лежать, а побуждают искать истину. Все религии определяется это благим путем. Есть малые основания считать это той крохой-гирькой на весах, которая перевешивает в пользу жизни, направленной на поиск истины, нежели жизни, ориентированной «просто жить».

Укрепившись в этой мысли и воодушевившись, я очень скоро упираюсь в другую проблему. Поиск ответов может занять столько времени, сколько у меня физически нет. Пока очень похоже, что ответы на свои вопросы я не успею найти…

Какой непроходимый тупик прорисовывается… Не ищешь ответов, и не находишь их. Изо всех сил ищешь эти ответы, и тот же результат — не находишь. Не успеваешь. Жизнь слишком коротка, чтобы разобраться во всем, охватить Целое и сделать выводы.

Пока единственное доброкачественное утверждение сводится к констатации, что я не покорил эту гору. Мне не удалось охватить бытие и сделать из него выводы. Впору за Сократом повторить: «Я знаю, что ничего не знаю».

Но в том нет ничего удивительного. Представим, человечество прожило еще миллион лет. Далекие потомки будут отличаться от нас сильнее, чем мы отличаемся от кроманьонцев, первых людей, живших 10—20 тысяч лет назад. Современный человек оторвался от кроманьонца за 20 тысяч лет. Причем, все это время развивался с черепашьей скоростью. Стремительно он идет вверх всего несколько последних веков.

То, что мы сейчас из себя представляем и чем наша цивилизация со всем ее успехами отличается от пещерных дикарей, все это мы достигли максимум за 20 тысяч лет. А теперь подумаем: во что эволюционирует человек с сегодняшнего момента за миллион лет? У меня про то даже фантазировать не получается. Кроманьонец не мог думать про будущего человека и какие формы примет человечество через тысячи лет. Я в еще большей мере не могу думать, какими будут человек и социум через миллион лет.

Если я не могу мыслить о том, что создаст человечество за миллион лет, кажется, как могу надеяться осмыслить то, что образовалось за миллиарды лет— Вселенную? Но мне и этого мало, потому что Вселенная — часть существования, а это уже совсем выходит за границы мышления. Как мне можно надеяться за мою ничтожно малую жизнь осознать бесконечную громадину, которая превышает возможности моей фантазии…

Есть надежда, что сознание — это совсем не то, что мы думаем, что личность вне человека, что мозг есть антенна, и можно выйти на другой диапазон. Но сколько времени это займет? Не знаю. Но знаю, что если ничего не изменится, мне примерно жить осталось несколько десятилетий. И где хотя бы намек на то, что за это время я успею перестроить антенну-сознание, выйти на другой уровень и найти ответы? Не вижу я нигде такого намека.

Пустые слова можно сказать, мол, верь в свои силы, и все получится, но это не убавляетбеспомощности. Если бы я знал, что у меня впереди еще тысяча лет, я иначе распоряжался бы временем. Но я знаю, что у меня нет столько времени. Если ничего не изменится, мое время сильно ограничено. Этот факт определяет дальнейшую стратегию.

В такой ситуации оптимально сосредоточить усилия на преодолении смерти. Как минимум, увеличить срок жизни. Любые другие варианты: быт обустраивать, карьеру делать, деньги зарабатывать, — равносильны, как если бы я плясал оставшееся время.

Отдельно подчеркиваю: преодоление смерти не может быть главной целью. Главная цель выводится из охвата Целого. Пока оно не охвачено, выводить цель не из чего. Преодоление смерти — промежуточная цель, диктуемая поиском главной цели и смысла.

Склоняюсь к мысли, что в процессе движения к цели откроются горизонты, сейчас невидимые, и будут результаты, сейчас невообразимые. Решение же задачи по преодолению смерти можно считать своего рода экзаменом на зрелость. Кто смог подняться со ступени разумной смертной жизни на следующую ступень, разумную бессмертную жизнь, у того есть право знать ответы на большие вопросы. Кто на сегодняшнем уровне развития, тому не положены такие знания не потому что не достоин и прочее, все это пустое, а потому что он их принять не сможет. Или приспособит их для развлечения, как китайцы порох. Или, еще хуже, использует эти знания во вред себе.

Как папуасам не положено знать про атомную энергию, так смертным людям не положены знания за рамками бытовых, применимых в текущей жизни. Чтобы доказать свое право на бо̀ льшие знания, человек должен сдать экзамен — преодолеть смерть.

Сформировалась не такая глобальная, зато четкая насущная задача: ответить на вызов смерти. Достижение этой цели составляет смысл жизни разумного смертного человека. Упор на разумного, потому что разумно реагировать на осознанную опасность.

Жизнь — фундамент всех смыслов. Кого нет, у того не может быть никаких целей и смыслов. Сколько высокопарных слов ни говори, а единственный смысл смертной жизни — перейти на следующую ступень. Все остальное на втором, третьем и ниже месте.

Потом, когда социум поднимется на следующую ступень эволюции, каждый найдет индивидуальный смысл жизни. Какой — сейчас сказать невозможно. Новые люди будут так же высоки относительно сегодняшних, как сегодняшние высоки относительно питекантропа. Но пока люди смертные, смыслом жизни и ее первостепенной целью является преодоление смерти. «Настало время, чтобы человек поставил себе цель свою. Настало время, чтобы человек посадил росток высшей надежды своей» (Ницше).

Дальнейший текст я пишу с целью найти единомышленников. Реализация большой идеи требует большого числа сторонников. Чтобы от теории перейти к практике, нужны люди-сторонники. «Идеи вообще ничего не могут осуществить. Для осуществления идей требуются люди, которые должны употребить практическую силу» (К. Маркс).

Человек становится единомышленником, если принимает не только цель, но и способ достижения. Кто согласен с целью, но отрицает способ, тот или ищет свой путь, или отказывается от намерения достигнуть цели. Встать в строй могут только те, кто согласен с характером строя и направлением движения — кто разделяет Цель и Способ.

Цель обозначена. Осталось обозначить способ — технологию преодоления смерти. Для этого нужно понять причину, по которой эта, казалось бы, очевиднейшая цель до сих пор не поставлена на повестку дня. Почему интеллектуальные и материальные ресурсы сконцентрированы против жизни, на военных изысканиях, а не против смерти? Все это очень странно, и требует ответов. Без них конструктивного разговора не получится.

ВТОРАЯ ЧАСТЬ

⇐ Предыдущая 18 19 20 21 222324 25 26 27 Следующая ⇒